CC BY
287
УДК 398
КОЛОРАТИВЫ КАК СПОСОБ ПЕРЕДАЧИ НАРОДНОГО ОПЫТА В ПОСЛОВИЦАХ И
ПОГОВОРКАХ
М. Н. Перфилова
COLOUR WORDS AS A WAY TO TRANSFER FOLK WISDOM IN PROVERBS AND SAYINGS
M.N.Perfilova
Пензенский государственный университет, sovyshka2608@yandex.ru
В статье исследуется опыт русского народа, передаваемый через колоративы в пословицах и поговорках. Основой для анализа паремий стал двухтомный труд В.И.Даля «Пословицы русского народа».
Ключевые слова: колоративы, пословицы, поговорки, группы цветового тона, система ценностей
The article studies the experience of the Russian people transmitted through colour words in proverbs and sayings. A two-volume work of V.I. Dal "Proverbs of the Russian people" has become the basis for analysis of the parables. Keywords: colour words, proverbs, saying, colour hue groups, system of values
Свои пословицы и поговорки имеет каждый народ, живущий на земле. С их помощью он передаёт будущим поколениям свою систему ценностей. Результаты осознания устройства мира выражаются с помощью разных средств, и, как мы полагаем, одно из них — употребление в пословицах и поговорках определённого набора колоративов. В ходе нашего исследования мы попытаемся выявить, какие уроки и особенности взгляда на мир передают русские паре -мии через цветообозначения.
Перед тем, как перейти непосредственно к решению нашей задачи, стоит кратко охарактеризовать систему цветообозначений в русских паремиях.
Русские пословицы и поговорки включают в себя множество цветообозначений, относящихся к основным группам цветового тона (группы тонов и колоративы, относящиеся к ним, перечисляются в порядке убывания по частотности употребления):
— красного тона (колоративы «красный», «рыжий», «алый», «румяный», «червонный», «багряный», «розовый», «черемный»);
— белого тона («белый», «игрений»);
— чёрного тона («чёрный», «вороной»);
— серого тона («серый», «сивый», «седой», «чалый»);
— жёлтого тона («золотой», «жёлтый», «соло-вый», «буланый»);
— зелёного тона («зелёный»);
— синего тона («синий», «голубой», «сизый»);
— коричневого тона («карий», «русый», «бурый», «гнедой», «каурый», «саврасый»);
— смешанного тона («пёстрый», «пегий», «ря-
бый»).
Как можно понять из приведенного списка, русские паремии содержат в себе по большей части колоронимы, входящие в активный словарный запас нашего языка (91% от общего числа). Цветообозначе-
ния-архаизмы употребляются в единичных случаях («червонный», «черемный», «игрений»). С нашей точки зрения, такое соотношение неслучайно: употребление в паремиях общеизвестных колоративов позволяет расширить круг лиц, которым адресовано послание о системе ценностей народа, и осуществить преемственность между поколениями.
Рассмотрим, какие народные взгляды передаются через колоративы.
Для русского менталитета характерно разделение таких категорий, как добро и зло. Это выражается в противопоставлении белого и чёрного цвета. Белый цвет связан с представлением о добре, чёрный — с представлением о зле.
Это подтверждают следующие пословицы:
Съ бЪленькой котомкой — Христосъ на пути [1].
Котомка, если вспомнить русские былины, была атрибутом странника-паломника, калики перехожего, почитавшегося почти за святого человека. Ко-лоратив обретает здесь положительную оценку, а белый цвет осмысляется как божественный, чистый.
Изъ чернаго не сделаешь бЪлаго [1];
Рубашка бЪленька, да душа черненька [1];
СвЪтъ бЪлъ, да люди черны [1];
Черное къ бЪлому не пристанетъ [1];
Говоритъ бЪло, а дЪлаетъ черно [1].
Однако часто в пословицах и поговорках наблюдается контекстуальное приобретение отрицательной оценки цветообозначением «белый» и положительной — цветообозначением «чёрный»:
Рука руку моетъ и обЪ бЪлы живутъ [1];
БЪлыя ручки чуж1е труды любятъ [1];
БЪлъ снЪгъ, да не вкусенъ. Черенъ макъ, да бояре Ъдятъ [1];
Черенъ, да задоренъ; бЪлъ, да не смЪлъ [1];
Не пристало бЪлое мясо къ черному тЪсту (бЪлыяручки?) [1].
Хлеб в русской традиции — святая вещь, в него вложено много человеческого труда. Привлечение цветового эпитета «чёрный», традиционно несущего отрицательную оценку, к основе хлеба — тесту — придаёт поговорке иронический оттенок, призванный передать отношение к труду людей, не привыкших трудиться. Соответственно, колоратив «белый» приобретает в этой поговорке отрицательное значение.
Приобретение в контексте оценок, не характерных для колоративов «белый» и «чёрный» позволяет говорить о трудности разграничения таких понятий, как добро и зло, поскольку сами явления жизни очень часто нельзя охарактеризовать как только положительные или только отрицательные. Существуют пословицы, которые прямо говорят об этом:
Не все то бЪлитъ, что бЪло; не все то чер-нитъ, что черно [1];
Черная коровка даетъ бЪлое молочко [1].
Следовательно, через колоронимы «белый» и «чёрный» пословицы и поговорки передают представление русского народа о таких важнейших понятиях, как добро и зло, предостерегая при этом от однозначного толкования явлений жизни.
Способствует осмыслению явлений жизни и такое цветообозначение, как «красный». В послови-
цах и поговорках оно выступает в большинстве случаев как оценочное (семантика «прекрасный», «красивый», «приятный»):
Бей сороку и ворону, добьешься и до бЪлаго лебедя (или: до краснаго звЪря) [1];
На мгру и смерть красна [1];
Красная нужда — дворянская служба [1];
Красна дорога Ъздоками (а обЪдъ пирогами)
[1];
Красный гробъ — не для покойникахорошъ [1];
На чужой сторонЪ и весна не красна [1];
У Спасца и деготь — красный товаръ [1].
Однако при своей явно положительной семантике колоратив «красный» оценивает явления жизни не только с положительной стороны. Это помогают понять противопоставления колоронима «красный» с другими колоративами:
Палка красна — бьетъ напрасно; палка бЪла — бьетъ за дЪло [1].
Пример показывает, что красный цвет находится в оппозиции к белому. Цветолексема «красный» в данном примере имеет отрицательный смысл, как и колороним «чёрный» в русской системе цвето-обозначений.
Через исконную семантику колоратива «красный» пословицы передают представление о таком понятии, как красота:
У молодца не безъ золотца, у красной дЪвушки не безъ серебреца [1];
Красенъ человЪкъ статью [1];
ХлЪба-соли покушать, краснаго звону (матушки Москвы) послушать [1].
Колоратив «красный» нередко можно встретить в пословицах и поговорках о глупости:
Глупому мужу красная жена дороже красного яйца [1];
Радъ, какъ дуракъ красной шапкЪ (изъ сказки)
[1];
Радъ дуракъ красному [1];
Что пестро, то дураку и красно' [1].
В данных пословицах понятия «красота» и «глупость» оказываются связанными друг с другом. Колоратив «красный» здесь является атрибутом красоты, но слишком очевидной, ясной всем (это связано с таким свойством красного цвета, как броскость, заметность). Относя восхищение явной красотой к признакам глупости, народная мудрость говорит о наличии красоты иной, к пониманию которой может прийти только умный человек.
Колоратив «зелёный» в русских паремиях выступает в значении «недозрелый, неспелый (о плодах, злаках)», а также «очень юный, не достигший зрелости; неопытный вследствие молодости» [2]. Пословицы и поговорки в данном случае показывают народное сопоставление незрелости плодов растений с молодостью (неопытностью) человека. Внимание к природе, способность учиться у неё — одна из наиболее характерных черт менталитета русского человека.
В большинстве случаев молодость связана с неопытностью:
Ахъ, макъ, да зеленъ; хорошъ малый, да молодъ
Молодой зеленъ, старый сЬдъ, а середовой въ масть [1].
Но русский народ в пословицах и поговорках с пониманием относится к молодости:
Молодо — зелено, погулять велЪно [1];
Молодъ — просмЪется, зеленъ — дойдетъ [1].
Зелёный цвет в пословицах и поговорках также является признаком природы, жизни в целом. Это можно увидеть из противопоставления колоративов «зелёный» — «золотой»:
Ненадобна соловью золотая клЪтка, ему лучше зеленая вЪтка [1];
Хорошо птичкЪ въ золотой клЬткЬ, а того лучше на зеленой веткЪ [1].
Золотой цвет также распространён в русских пословицах и поговорках. Однако колоратив «золотой» чаще всего употребляется в значении «сделанный из золота». Паремии с этим колоративом отражают осмысление русским народом такого понятия, как богатство.
Богатство обладает большой силой:
Удить золотой удой [1];
Золотой молотокъ и желЪзныя ворота проку-етъ (или: отпираетъ) [1].
Однако богатство очень часто не способно осчастливить человека:
Либо железную цЪпь, либо золотую [1];
Не радъ больной и золотой кровати [1].
Пословицы предостерегают человека от поклонения золоту и потому наделяют эпитетом «золотой» те вещи, чьи качества действительно достойны поклонения:
У матушки сошки (сохи) золотые рожки [1].
Часть сохи «золотая» потому, что это орудие всегда кормило крестьян, осуществляя при этом связь с природой. Эпитет раскрывает очень важную часть сознания русского человека: уважение к тому, что вскормило тебя, сохранило жизнь:
Руки золотыя [1];
Золотой кафтанъ охотнику, а золотой кар-манъ работнику [1].
Оценочность колоратива «золотой» позволяет пословицам и поговоркам направить человеческое внимание на нематериальные ценности, чем и достигается воспитательная цель указанной разновидности фольклора.
Некоторые пословицы и поговорки связаны с реалиями, ушедшими в историю, и это несколько затрудняет передачу опыта от одного поколения к другому. В частности, это касается пословиц и поговорок, в которых колоративы употребляются по отношению к одежде. Так, синий цвет одежды в пословицах и поговорках — атрибут богатого человека. Серый — атрибут бедности.
В книге Ф.М.Пармона «Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества» [3] мы находим данные, поясняющие, с чем связано подобное осмысление синего и серого цветов:
«Распространённым цветом был синий, получаемый окрашиванием одежды покупной краской индиго (или синий сандал). В Россию ввозили также готовые ткани синего цвета (холщовая крашенина,
кубовый миткаль — киндяк, китайка), которые использовались для изготовления сарафанов и кафтанов. Набойки и многие разновидности понёвной ткани были синего цвета» [3]. Подобное могли себе позволить только зажиточные люди. Серый же цвет крестьянской одежды — цвет неокрашенного сукна: «Суконная верхняя одежда имела также естественный серый цвет» [3].
Однако хотя синий цвет одежды должен являться показателем богатства, пословицы и поговорки утверждают, что очень часто этот признак ложен, и на деле богатые одежды говорят только о щегольстве:
Пустъ карманъ, да синь кафтанъ (щеголь) [1];
У сЬраго армяка казна толста (а ситй армякъ мотъ) [1].
Голубой цвет в русских пословицах и поговорках также является признаком достатка:
Нельзя комиссару безъ штановъ: хоть худеньюе, да съ пуговкой (голубеньюе) [1].
Голубой цвет оценивается чуть ниже, чем синий:
Не подъ стать синему кафтану голубой подбой [1].
Однако в народном представлении он ставится выше, чем розовый цвет (в «Пословицах русского народа» В.И. Даля мы встретили единственную поговорку с колоративом «розовый»):
Боже мой на свЬтЬ, въ розовомъ корсетЪ; хоть бы въ худомъ, да въ голубомъ [1].
Поговорка возникла не ранее XVIII века, когда в России стала распространяться европейская мода. Несмотря на европеизацию одежды богатых сословий, оценка голубого цвета осталась той же, что и до XVIII века.
В наше время приведённые в качестве примера пословицы и поговорки не употребляются в живой речи, поскольку одежда и мода менялась не один раз. Но через колоративы они помогают понять негативное отношение русского человека к такому качеству, как щегольство.
В паремиях присутствуют не только колорати-вы, обозначающие чистые цвета. Так, в пословицах и поговорках часто можно встретить цветообозначение «пёстрый», отражающее многоцветие предмета. Интересно, что пестрота считается по сути своей положительной чертой какой-либо реалии действительности, так как, сочетая несколько цветов, необычна и сложна, но паремии напоминают о том, что не стоит доверять необычной наружности:
Корова пестра, да и та безъ хвоста [1];
И красно, и пестро (говоритъ), да пустоцвЪтомъ [1];
И толста, и пестра, а рыло свиное [1];
Пестра сорока, бЪлобока, а всЪ одна въ одну [1].
Итак, мы рассмотрели русские пословицы и поговорки, в которых употребляются колоративы, и попытались выяснить, какие взгляды нашего народа передаются через них. Анализ показал, что паремии с цветообозначениями касаются многих философских понятий: добра, зла, красоты, глупости, молодости, святости и т.д. Если обобщить все перечисленные наблюдения, то мы увидим, что пословицы и поговорки русского народа учат единственно ценному для
него — идти в понимании явлений жизни дальше их внешних признаков. 1
2.
1. Даль В.И. Пословицы русского народа: В 2 т. СПб.; М.: Издание М.О.Вольфа, 1879.
2. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. 3 исследований; Под ред. А.П.Евгеньевой. 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз., 1999 (МАС). С. 606.
3. Пармон Ф.М. Русский народный костюм как художественно- конструкторский источник творчества. М.: Лег-промбытиздат, 1994. 272 с.
References
Dal V.I. Poslovicy russkogo naroda [Proverbs of the Russian people]: in 2 vol. Saint Petersburg; Moscow, Publishing of M.O. Wolf, 1879.
Slovar russkogo jazyka [Dictionary of the Russian language]: in 4 vol. / RAS, Institute of linguistic research; Ed. by A.P. Evgenyeva. Moscow, Russian language Publ., 1999, p. 606. Parmon F.M. Russkij narodnyj kostjum kak hudozhestvenno-konstruktorskij istochnik tvorchestva [Russian folk costumes as a primary creative source for art and design]. Moscow, Legprombytizdat Publ., 1994, 272 p.
