CC BY
216
Д. Э. Ивков
КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ В ИССЛЕДОВАНИИ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ И ЗАДАЧА СОЗДАНИЯ СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ БАЗЫ ДАННЫХ
Количественные методы при исследовании летописей применяются по крайней мере с 1970-х гг. (при более широкой трактовке понятия — с середины XIX в.). В данной статье в первую очередь будут рассматриваться исследования, проводившиеся с помощью компьютера.
В начале XXI в. в практике исторических исследований совершается переход от персональных исследовательских баз данных к общедоступным информационным системам. Общедоступная исследовательская информационная система, посвященная русским летописям, в настоящее время разрабатывается коллективом исследователей на кафедре истории западноевропейской и русской культуры исторического факультета СПбГУ.
Наша задача в рамках данной статьи — привести все рассматриваемые методы к «общему знаменателю». Таким образом, мы определим требования, обязательные для общедоступной исследовательской информационной системы, посвященной русским летописям.
Один из старейших количественных методов в изучении летописей — количественный анализ разночтений, содержащихся в их тексте. Первоначально он был сформулирован в 1840-е гг. К. Лахманом в виде «метода общих ошибок»1. Метод этот опирается на предположение о том, что общие ошибки в двух списках могут появиться только как результат их общего происхождения от одного оригинала2.
Компьютер был впервые использован для анализа разночтений в 1970-е гг., правда, не для летописного памятника3. К летописям компьютерный анализ разночтений был применен лишь в начале XXI в., когда Т. В. Гимон произвел исследование списков Новгородской I летописи4. Для регистрации разночтений в них была составлена электронная таблица. В ней учитывалось, является ли чтение более пространным или сокращенным, имеются ли исправления в самой рукописи и т. п.5 На основе этих данных исследователь построил стемму, отражающую генетические связи всех списков Новгородской I летописи.
Помимо формализации разночтений методом исследования летописей, привлекающим внимание исследователей, является анализ летописных датировок. С. В. Цыб6 с помощью компьютера реконструировал все многообразие календарей, которые отражены в тексте «Повести временных лет» (далее ПВЛ). Это исследование было осуществлено путем регистрации разнообразных «хронологических артефактов», находящихся в летописи, и дальнейшего анализа их комплексов. В работе С. В. Цыба датировки анализировались для уточнения их самих. Существует и иной подход, при котором из анализа летописных датировок делаются выводы в области текстологии, истории культуры и др. Так, Н. Г. Гришина7, проведя сквозной анализ полных датировок Рогожского летописца, определила границы летописей, служивших его источниками.
© Д. Э. Ивков, 2009
В. К. Зиборов8, проанализировав обозначения индиктов во всех основных летописных сводах XIV-XVI вв., сопоставил их с большими этапами летописной работы, обозначенными предшествовавшими исследователями.
Методом, опирающимся на предварительное текстологическое изучение памятника, является постатейная фиксация текстологических связей, наблюдаемых в летописных текстах. Такой подход позволяет проследить этапы летописной работы и источники, привлекавшиеся на всем ее протяжении. Этот метод впервые использовал в своих исследованиях Г. М. Прохоров9. Он применил постатейное сопоставление известий летописных подборок Карамзинской рукописи (РНБ. К IV. 603), Софийской I и Новгородской IV летописей. Постатейное сопоставление было проведено с целью определения происхождения известий каждой статьи летописей. Г. М. Прохоров составил таблицу, в ячейках которой указаны предполагаемые источники известий. В данном исследовании компьютерная техника не использовалась, однако исследователь указал на возможность (и желательность) ввода материалов в компьютерную базу данных10.
Весьма информативным может быть анализ системы летописных сообщений на основе тематической группировки известий. Метод состоит в группировке сообщений по темам и последующем анализе каждой группы известий отдельно. Это позволяет выявить данные, скрытые при обычном прочтении текста. О. Р. Квирквелия11 провела исследование системы умолчаний Новгородской I летописи на основе тематической группировки известий. Также весьма подробную классификацию сообщений проводит Т. В. Гимон12 в своих исследованиях известий летописи за XП-XШ вв. Автор пользовался электронной таблицей, позволившей формализовать летописные данные на первичном уровне. А. В. Лаушкин13 проанализировал тематику точно датированных событий в статьях Лаврентьевской летописи за 6688-6738 (1180-1230) гг. Таким образом, были выявлены тематические группы сообщений, в которых точная датировка события имела значение для летописца.
Смежной с тематической классификацией событий является такая методика формулярного анализа. Под формуляром понимается система структурных элементов, из которых составляется то или иное сообщение. Эта методика разработана для дипломатических текстов14, однако в последнее время она применяется и к другим памятникам. С ее помощью можно определить, какие из элементов повествования были лишь устойчивыми клише, а какие — основаны на уникальных данных. Каждый тип летописного сообщения, имеющий свой формуляр, может подвергаться такому исследованию. Например, таковыми могут быть известия о закладке или строительстве храмов и монастырей15 или дипломатические тексты в летописях (межкняжескими дипломатическими текстами в Ипатьевской летописи занималась В. Ю. Франчук16, ранними русско-византийскими договорами — А. А. Горский17).
К двум последним методам примыкает еще один, более сложный. Условно назовем его «логическим анализом». Его суть состоит в следующем. Текст нарративного источника записывается в виде логических высказываний в форме «субъект — предикат — объект — предмет действия», а также указываются место и время действия. Полученные формулы легко поддаются количественному анализу. Использование этой методики в полной мере было осуществлено при исследовании летописного памятника, не имеющего отношения к русской истории. Речь идет об изучении Д. В. Деопиком древнекитайской хроники «Чуньцю» вв. до н. э.)18. Она представляет собой
благодатный материал для такого рода исследования. Во-первых, эта хроника необычайно лаконична, и, во-вторых, записи соответствуют раз навсегда заведенным канонам
описания событий. Вопрос применимости «логического анализа» к такому разнообразному по составу памятнику, как русская летопись, является спорным.
Одним из традиционных количественных методов анализа нарративных источников , выполняемых с помощью компьютера, является контент-анализ. В общем виде контент-анализ описывается как метод выявления идеологического содержания в тексте на основе подсчета встречаемости понятий, маркирующих это содержание. Но специфика летописного текста такова, что без предварительной формализации количественное исследование текста затруднено. А. В. Шабага подверг контент-анализу Ипатьевскую
19
летопись с целью описания причин, по которым русские князья совершали военные походы, описанные в летописи. Информация о каждом походе была занесена в базу данных. Затем, путем кластерного анализа (и последующего усреднения показателей внутри кластера), были получены 5 наиболее типичных групп причин, побуждавших русских князей совершать военные походы.
Атрибуция на основе анализа особенностей авторского стиля была самым ранним компьютерным исследованием, выполненным на основе летописного текста. Оно было проведено Л. И. Бородкиным, Л. В. Миловым и Л. Е. Морозовой20 и основано было на выработанной ими методике компьютерной атрибуции. Основой атрибуции в этой методике является частота парной встречаемости тех или иных грамматических форм. У разных авторов этот показатель всегда различается. Применительно к летописям устанавливалось авторство Нестора в отношении некоторых статей ПВЛ. После их сопоставления с текстами Жития Феодосия Печерского и Чтения о Борисе и Глебе, исследователи подтвердили авторство Нестора. С. А. Рылов21 при исследовании Ипатьевской летописи за основу брал количество членов предложения в одном простом высказывании. Он сопоставлял летописную статью за 1185 г. со «Словом о полку Игореве». Б. М. Клосс22 при установлении личности составителя Никоновской летописи также пользовался количественными методами анализа особенностей стиля. Поскольку для добавочных фрагментов Никоновской летописи характерным оказалось риторическое повторение однородных членов предложения, Б. М. Клосс производил атрибуцию на основе «коэффициента однородности». Этот коэффициент показывает число однородных членов предложения в высказывании. Другой метод основан на анализе словоупотребления. Исследователь выделил в Никоновской летописи группу слов с высокой частотой совместного употребления («тихость», «кротость» и др., всего 5) и произвел подсчет употреблений каждой комбинации этих слов в Никоновской летописи и в сравниваемых произведениях.
Методику, стоящую на границе между контент-анализом и лингвистическими методами атрибуции летописного текста, предложил Л. Г. Бадалян23. Он исследовал отдельные статьи ПВЛ, атрибутируя их тому или иному предполагаемому автору. В основу атрибуции были положены характеристики авторского сознания, измеряемые через определенные словесные индикаторы, а также через показатели, субъективно определяемые исследователем при анализе каждого фрагмента текста.
Большую группу исследований представляют разработки, основывающиеся на лингвистических методах обнаружения текстологических границ. Как правило, это связано с формами, относящимися к различным диалектам, местным говорам или этапам в развитии языка. Один из первых исследователей, применивший данную методику в полном объеме — американский филолог Д. С. Ворт, указавший границу между Галицкой и Волынской частями в Галицко-Волынской летописи24. Его целью было выявление границы между частями летописи. Уровни, на которых исследователь наблюдал лингвистические
границы, различны: морфологический, синтаксический, лексический и фразеологический. Пики и спады, обозначившиеся на графиках употребления определенных форм в тексте, указывали на некоторые границы. Сведя воедино показания различных уровней языка, Д. С. Ворт обозначил границу в летописном повествовании — 1260-61 год. Наиболее развернутое применение этот метод нашел в исследовании А. А. Гиппиуса25. Изучая Синодальный список Новгородской I летописи, он зарегистрировал несколько десятков языковых «швов» на уровнях не только диалекта и стиля, но также графики и орфографии. Каждый признак был снабжен характеристикой и датировкой. Далее исследователь свел все датировки воедино, получив вероятные текстологические швы. Полученные сведения дали возможность судить об очередности летописцев.
Вернемся к основной цели, заявленной в начале статьи. Напомним, что наша цель — определить требования, обязательные для общедоступной исследовательской информационной системы, посвященной русским летописям.
Все описанные выше методы можно условно разделить на две группы. К первой будут относиться методики, применимые к любому средневековому памятнику письменности, ко второй — относящиеся исключительно к летописному материалу, опирающиеся на его специфику. Такое разделение необходимо потому, что в настоящее время уже существуют исследовательские информационные системы, посвященные древнерусским письменным памятникам. Чтобы не изобретать заново то, что уже успешно работает, мы сосредоточим внимание на требованиях исследовательских методик, применимых исключительно к летописям.
К первой группе относятся все методики, связанные с атрибуцией памятников на основе анализа авторских особенностей стиля (из упоминавшихся здесь: исследования Л. И. Бородкина, Л. В. Милова и Л. Е. Морозовой, а также С. А. Рылова, Б. М. Клосса, Л. Г. Бадаляна). К ней же отнесем лингвистические методы обнаружения текстологических границ (исследования Д. С. Ворта и А. А. Гиппиуса) и метод количественного анализа разночтений в списках (Т. В. Гимон).
Методы, относящиеся ко второй группе, можно условно разделить на 4 подгруппы:
1. анализ летописных датировок для исследования как «календарных», так и «некалендарных» явлений (С. В. Цыб, Н. Г. Гришина, В. К. Зиборов и др.);
2. формализация состава летописного текста с точки зрения текстологии (Г. М. Прохоров);
3. тематическая классификация известий, к которой примыкает формулярный анализ (О. Р. Квирквелия, Т. В. Гимон, О. В. Франчук и др.);
4. логический анализ, контент-анализ (Д. В. Деопик, А. В. Шабага).
Каждая из четырех подгрупп второй группы предъявляет свои требования к исследовательской информационной системе. Кратко сформулируем их (в порядке, соответствующем перечисленным выше методикам):
1. учет основной структуры летописного материала — разделения повествования на годовые статьи. Также необходима возможность формализации других календарных сведений — точных датировок разных типов, включая пасхальный и минейный календари, индиктный счет и т. п.;
2. возможность формализации генетических (текстологических) связей различных элементов текста в разных памятниках, т. к. специфическим свойством летописного повествования является сквозное (на протяжении всех семи веков существования летописания в России) «родство» памятников друг с другом;
3. разветвленная система тематической классификации летописных известий; предпочтительна возможность разметки сообщений определенного типа согласно элементам формуляра;
4. возможность привязки летописного сообщения к его формализованному описанию языком логики.
Все вышесказанное не означает, что разрабатываемая нами информационная система будет пригодна только для методик второй группы и неприменима к первой. Во-первых, речь идет лишь о приоритетных направлениях нашей работы. Во-вторых, методики второй группы опираются, как правило, на разметку текста, в каждом случае уникальную, поэтому создание универсальной информационной системы для подобных исследований затруднительно.
1 См., напр.: Lachmann K. Testamentum Novum Gr^ce et Latine Carolus Lachmannus recensuit: 2 vol. Berolini, 1842. Vol. 1; Berolini, 1850. Vol. 2.
2 Разбор и критику метода «общих ошибок» и его производных см.: Лихачев Д. С. Текстология. СПб., 2001. С.18-26.
3 Л. И. Бородкиным и Л. В. Миловым было проведено исследование болгарского памятника «Закон судный людем». В компьютер заносились все разночтения списков памятника, и на основании этих данных была построена стемма сохранившихся текстов. Подробнее см.: Бородкин Л. И., Милов Л. В. О некоторых аспектах автоматизации текстологического исследования (Закон Судный Людем) // Математические методы в историкоэкономических и историко-культурных исследованиях. М., 1977. С. 235-280.
4 Гимон Т. В. Редактирование летописей в XIII-XV вв.: разночтения между списками Новгородской I летописи // Труды отдела Древнерусской литературы. СПб., 2006. Т. 57. C. 112-125.
5 Структура таблицы практически нерасширяема. Принцип организации данных предполагает узкий круг памятников, центром которого является Новгородская I летопись.
6 Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление в «Повести временных лет». Барнаул, 1995.
7 Гришина Н. Г. Полные календарные даты Рогожского летописца // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). М., 2001. С. 65-116.
8 Зиборов В. К. Об установлении этапов истории русского летописания по данным индиктного счета // Идеология и культура феодальной России. Горький, 1988. С. 27-35.
9 Прохоров Г. М. Летописные подборки рукописи ГПБ. F. IV. 603 и проблема сводного общерусского летописания // Труды отдела Древнерусской литературы. Л., 1977. Т. 32. С. 165-198; Прохоров Г. М. Материалы постатейного анализа общерусских летописных сводов (подборки Карамзинской рукописи, Софийская 1-я, Новгородская 4-я и Новгородская 5-я летописи) // Труды отдела Древнерусской литературы. СПб., 1999. Т. 51. С. 137-205.
10 Прохоров Г. М. Материалы постатейного анализа общерусских летописных сводов (подборки Карамзин-ской рукописи, Софийская 1-я, Новгородская 4-я и Новгородская 5-я летописи) // Труды отдела Древнерусской литературы. СПб., 1999. Т. 51. С. 142.
11 Квирквелия О. Р. Методика анализа системы умолчаний Новгородской I летописи // Математика в изучении средневековых повествовательных источников. М., 1986. С. 83-97.
12 Гимон Т. В. Новгородское летописание XII-XIII вв.: проблема отбора событий для фиксации // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового времени. М., 2003. С. 334-348; Гимон Т. В. В каких случаях имена новгородцев попадали на страницы летописи (XII-XIII вв.)? // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 2006. С. 291-333.
13 Лаушкин А. В. Некоторые закономерности использования точных датировок летописцами СевероВосточной Руси (конец XII — начало XIII вв.) // Россия и Запад: диалог культур. М., 1996. С. 541-545.
14 См., напр.: Каштанов С. М. Русская дипломатика. М., 1988.
15 Гимон Т. В. Опыт формулярного анализа летописных известий о церковном строительстве (Новгород, XII — начало XIII в.) // Ad fontem. М., 2005. С. 187-204.
16 Франчук В. Ю. Киевская летопись: состав и источники в лингвистическом освещении. Киев, 1986. С. 140-154.
17 Горский А. А. Летописный контекст русско-византийских договоров и проблема «договора 907 г.» // Ad fontem. М., 2005. С. 147-152.
18 Деопик Д. В. Опыт количественного анализа древней восточной летописи «Чуньцю» // Конфуциева летопись Чуньцю: весны и осени. М., 1999. С. 195-234.
19 Шабага А. В. Опыт исследования Галицко-Волынской летописи методом контент-анализа (ст. 67096743 гг): автореф. дис. ... канд. ист. наук / МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 1991.
20 Бородкин Л. И., Милов Л. В., Морозова Л. Е. К вопросу о формальном анализе авторских особенностей стиля в произведениях Древней Руси // Математические методы в историко-экономических и историко-культурных исследованиях. М., 1977; Бородкин Л. И., Милов Л. В., Морозова Л. Е. Кто был автором «Повести временных лет»? // От Нестора до Фонвизина. Новые методы определения авторства. М., 1994. С. 40-69; Бородкин Л. И., Милов Л. В., Морозова Л. Е. Формализованные методы в изучении происхождения и в атрибуции древних текстов // Количественные методы в исторических исследованиях. М., 1984. С. 354-359.
21 Рылов С. А. О применении параметров средней длины высказывания при определении авторства «Слова о полку Игореве» // Эволюция и предыстория русского языкового строя. Горький, 1978. С. 100-109.
22 Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII вв. М., 1980.
23 Бадалян Л. Г. Некоторые структурно-лингвистические приемы атрибуции русских повествовательных источников: (На примере «Повести временных лет») // Методы изучения источников по истории русской общественной мысли периода феодализма. М., 1989. С. 63-87.
24 Worth D. S. Linguistics and Historiography: a Problem of Dating in the Galician-Volhynian Chronicie // Indiana Slavic Studies. Bloomington, 1964. Vol. 3. P. 173-185. См. также перевод: Ворт Д. Лингвистика и историография. К проблеме датировки Галицко-Волынской летописи // Ворт Д. Очерки по русской филологии / пер. с англ. К. К. Богатырева. М., 2006. С. 254-269.
25 Гиппиус А. А. Лингво-текстологическое исследование Синодального списка Новгородской первой летописи.: дис. ... канд. филол. наук / Ин-т славяноведения и балканистики. М., 1996. 27 с.
