CC BY
105
Е.Д. Твердюкова
КОЛХОЗНАЯ ТОРГОВЛЯ ЛЕНИНГРАДА 1930-х годов*
В 1930-е гг. одним из важнейших канатов снабжения городского населения продуктами питания являлся колхозный рынок. Постановлениями С НК СССР и ЦК ВКП (б) от 6, 10 и 20 мая 1932 г. колхозникам и единоличным трудящимся крестьянам предоставлялось право беспрепятственно продавать излишки сельскохозяйственной продукции. К этому времени на ленинградских рынках действовали только кустари (в том числе некооперированные), торговавшие изделиями своего ремесленного производства, либо отдельные граждане, продававшие с рук продукты и поношенные вещи. Поэтому рыночные площадки не были приспособлены для стационарной торговли продовольственными товарами: на них, как правило, отсутствовали водопровод и канализация, не имелось помещений для хранения сельхозпродукции, создаваемые мясо-молочные контрольные станции не отапливались. Двадцать три городских рынка занимали территорию 139,9 тыс. м2, но лишь три из них располагали крытыми помещениями (общей площадью 8,3 тыс. м2). Даже спустя три года после начала колхозной торговли заезжие дворы, общежития и красные уголки действовали лишь при одиннадцати рынках, чайные и столовые — при четырех, на шести приезжие могли получить юридические консультации1. Таким образом, большинство рынков не предоставляли крестьянам даже элементарных удобств.
Первые же дни торговли летом 1932 г. продемонстрировали значительный спрос на колхозную продукцию: покупатели собирались затемно и заполняли рынки, не дожидаясь их формального открытия, срывая торжественные митинги. Почти на всех площадках отмечались очереди, особенно за мясом и картофелем. Но крестьяне не имели излишков, достаточных для удовлетворения голодного городского спроса, несмотря на то что в течение июня постановлениями Леноблисполкома снижались планы обязательной контрактации овощей, молока, масла, яиц и других продуктов. Районы один за другим докладывали о невозможности выполнить даже централизованные планы заготовки Начиная с осени 1932 г., согласно постановлению СНК СССР и ЦК ВКП (б), система государственных заготовок на основе контрактации была заменена поставками на базе точно установленных обязательств. И. Е. Зеленину удалось показать, что это не означало принципиального изменения политики в отношении крестьянства. Сами руководители сельскохозяйственных учреждений не ждали реальных результатов от реформ 1932 г., зная, что «в деревне продуктов нет и торговать нечем»2.
В абсолютных цифрах оборот колхозных рынков Ленинграда увеличился с 1932 по 1935 г. более чем вдвое (с 76,1 до 158,1 млн руб.) и составил 7,02 % от общегородского товарооборота3. Однако основными доходными статьями рынков являлась арендная плата (в 1935 г. она дала 24,93 % всей прибыли)4, а также разовые сборы с торговцев на «толкучке» (23,2 %). За счет оказания платных услуг (разрубки мяса, взвешивания, проката инвентаря и спецодежды) и взимания разового сбора с колхозников
* Исследование подготовлено при поддержке РГНФ, проект 06-01-003 95а
€> Е. Д. Твердюкова, 2007
и единоличников поступило соответственно 15,9 % и 10,25 % доходов. Около десяти крупных старых рынков, расположенных в центре города, таких как Кузнечный, Маль-цевский, Клинский, Сьггаый, Новопредгеченский, были рентабельными. Но большинство мелких, помещавшихся на окраинах (Огородный, Бумажный, Смоленский, Малоохтинский и др.), работали в убыток. Ситуацию осложнило постановление В ЦИК и СНК СССР от 17 декабря 1935 г., запрещавшее торговлю на рынках некооперированным кустарям. Между тем, выплаты от них составили в 1935 г. 6,21 % в структуре доходов ленинградских рынков5.
Первоначально каждый Райсовет организовывал реализацию крестьянами сельхозпродукции в пределах своего района самостоятельно. В соответствии с постановлением СНК СССР от 4 февраля 1936 г. рыночное хозяйство передавалось в ведение Управления колхозными рынками и базарами при Городском отделе внутренней торговли Исполкома Ленсовета. Рынок становился хозрасчетной единицей, основной целью которой являлась «организация колхозной и встречной государственной торговли на основе утвержденного плана и соответствующих директив о советской культурной торговле»6.
По мнению Л. Д. Троцкого, очень трудно было установить границу, за которой торгующий колхозник превращался в торговца7. Власти пытались решать эту проблему путем установления планов по завозам. Однако директора ленинградских рынков на своих совещаниях неоднократно отмечали, что предписания сверху отличались нереалистичностью. Абсолютно не учитывалась сезонность продаж: рост привозов по молоку и яйцам—весной и летом, по овощам и фруктам—летом и осенью, по мясу — осенью — в начале зимы. Кроме того, пока колхозы не выполняли планы государственных заготовок, им не позволяли вывозить товар на рынки. Но главное, развертывание рыночной торговли шло в основном за счет продукции личного приусадебного хозяйства колхозников и единоличников (количество их приездов на ленинградские рынки в 1937-1939 гг.—см. табл. 1), а их деятельность никак не контролировалась. Поэтому реализация любых планов становилась крайне затруднительной.
Таблица 1
Количество приездов колхозов, колхозников и единоличников на Ленинградские рынки
в 1937-1939 гг.*
Наименование продукта 1937 г. 1938 г. 1939 г.
Колхозы Колхозники и единоличники Колхозы Колхозники и единоличники Колхозы Колхозники и единоличники
Мясо 665 150617 1350 223178 1885 233453
Молоко 7477 352424 15880 623317 17806 642025
Сметана 29 40774 24 67720 41 67935
Творог 16 40893 24 68802 25 69907
Масло коровье 11 4720 3 7339 7 1918
Яйцо 13 48782 21 64385 137 48516
Картофель 5814 116009 6438 205517 5021 410833
Овощи 2654 118190 4099 206994 3301 407160
Плоды, ягоды 194 173286 486 189806 416 366173
Прочие 171 98195 166 135189 154 168800
Итого 17044 1143890 28491 1792247 28793 2416720
* Сост. по: ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. д. 48. Л. 13.
Участие колхозов в завозе так и не стало преобладающим. Они могли выделять продукты для торговли на рынке липа после выполнения своих обязательств перед государством, расчетов натурой с МТС, создания неприкосновенного запаса для посева, фуража и для страховки от неурожая и бескормицы, а также формирования фондов помощи инвалидам, старикам, нуждающимся семьям красноармейцев, детям и сиротам8. Доля колхозов была значима лишь в торговле молоком, картофелем и овощами. Неудивительно, что планы, спускаемые Городскому управлению рынками, из года в год не выполнялись: в 1937 г. (при плане 330 млн руб.) выполнение составило всего лишь 282,8 млн руб.; в 1938 г. (255,4 млн руб.) — 213,8 млн руб. В 1939 г. увеличение фактического оборота до 335,8 млн руб. (при плане 236 млн) произошло только за счет повышения цен в розничной торговле и пересмотра расценок за рыночные услуги9.
С самого начала своей деятельности Городское управление рынками пыталось упорядочить, централизовать их работу, избавить ее от случайных колебаний. Считалось, что торговля колхозов в большей степени поддается государственному и общественному воздействию и контролю, не отвлекает трудоспособное население от полевых работ, а установление цен колхозными правлениями обеспечивает их большую устойчивость и облегчает борьбу со спекуляцией. Однако завозы на рынки по большей части не контролировались. Обычным явлением стала скупка сельхозпродукции у приезжих на вокзалах. В 1936 г. Городской отдел внутренней торговли запретил эту практику, сочтя ее не отвечающей задачам сбыта продукции непосредственно городским потребителям10. Запрещалось также поручать частным лицам торговлю колхозной продукцией на рынках. Наркомзем СССР специально разъяснил, что примерный устав сельхозартели позволял привлекать к наемному труду только специалистов (агрономов, счетоводов), но не продавцов. Если колхоз сам не мог организовать реализацию, ему следовало передать эти функции кооперации или госторговле11.
По данным ленинградского Управления народно-хозяйственного учета, в 1937 г. на рынки города ежедневно приезжали торговать в среднем 3180 человек, в 1938 г,— 4988 человек, в 1939 г.— 6745 человек12. Власти, обеспокоенные тем, что такое огромное количество людей оторвано от полевых работ, создали в центральном аппарате Городского управления рынками специальный штат уполномоченных для заключения договоров с колхозами. На их основании правления обязывались поставить в оговоренные сроки определенное количество продуктов, а дирекция рынка—оказать помощь в доставке и организации торговли. Дальше туманных обещаний дело, однако, не шло. Инструктируя уполномоченных перед выездом в районы 2 августа 1936 г., начальник планово-финансовой группы Островский озвучил партийную установку: вести разговоры только об излишках сельскохозяйственной продукции, не давая при этом никаких конкретных обещаний; с совхозами договоры не подписывать (за отсутствием распоряжений из центра); заключать соглашения с единоличниками запрещалось категорически. Но даже технически Городскому управлению рынками было весьма трудно выполнить свои обязательства. В его распоряжении находилось лишь 16 лошадей, а собственный автотранспорт (4 грузовика) появился только в 1937 г. Впрочем, посылка машин в районы почти не практиковалась до 1939 г., когда автопарк вырос до 19 единиц, сделавших 1403 выезда, что составило 22 % от общего оргзавоза. В 1939 г. заключение договоров было передано непосредственно рынкам. На практике это свелось к утренним (еще до начала торговли) беседам, которые проводились в целях экономии средств местными служащими в качестве общественной нагрузки. В 1936 г. было заключено около 140 договоров с колхозами, в 1938 — 204, в 1939 — 326, в 1940 — 940. Однако зачастую они имели формальный характер, стороны своих обязательств не выполняли, не неся
за это никакой ответственности. В 1939 г. оказались бездейственными 199 договоров (61 %), в 1940 г.—370 (39,4 %)13.
Политическое значение придавалось также заключению договоров с колхозами на постоянную торговлю. Приказом Наркомата внутренней торговли СССР от 14 октября 1936 г. предусматривались предоставление им самых благоустроенных мест на рынках, обеспечение лучшим инвентарем, проверка качества продукции вне очереди14. Тем не менее в Ленинграде стационарной колхозной торговли по сути не существовало, лишь в 1939 г. колхозы взяли в постоянную аренду 57 ларей, из которых действовали 49.
Основные поставки продуктов в Ленинград традиционно шли из близлежащих районов, а также из северных районов Калининской, Ярославской и Западной областей (табл. 2).
Таблица 2
Удельный вес районов в завозе на Ленинградские рынки в третьем квартале 1936 г., в %*
Район Молоко Молочные продукты Мясо Овощи и картофель Плоды и ягоды
В радиусе 25 км (пригородная зона) 32,1 6,7 14,1 48,0 17,0
В радиусе 50 км (Тосненский, Мгинский, Ораниенбаумский, Токсовский районы) 46,6 - 35,7 7Д 13,7 10,8
В радиусе 150 км (Лужский, Батецкий, Оредежский, Волосовский, Кингисеппский, Чудовский районы) 12,3 15,9 10,3 9,9 14,8
В радиусе 300 км (Новгородский, Солецкий, Псковский, Дновский, Дедовичский, Старорусский районы) 1,5 14,8 16,1 10,8 17,0
Другие районы Ленобласти 5,9 15,0 12,1 3,9 17,4
Из других областей 0,6 11,9 39,3 13,7 23,0
* Сост. по: ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 7. Л. 11.
В 1939 г. на рынки города поступала продукция из 58 районов страны. Однако значителен был и процент продукции личных подсобных хозяйств ленинградцев: по мясу он составил 7,4% от общего завоза, по молоку—6,0%, по картофелю—3,9%, по овощам — 6,6% (см. табл. 3) и, несомненно, был бы еще выше, если бы не начались перебои со снабжением, вынудившие горожан сократить продажи15.
Таблица 3
Завоз основных продуктов на колхозные рынки города в 1938-1939 гг. из личных подсобных хозяйств ленинградцев*
Завоз в 1938 г., в тоннах Удельный вес от общих завозов, в % Завоз в 1939 г., в тоннах Удельный вес от общих завозов, в %
Мясо 334,6 3,0 904,4 7,4
Молоко 560,0 4,1 873,8 6,0
Картофель 694,5 3,7 1135,0 3,9
Овощи 299,5 3,1 815,7 6,6
Плоды, ягоды 157,5 2Д 618,3 4,7
* ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 48. Л. 15.
Городским рынкам отводилась немаловажная роль и в деле культурного воспитания. Так, за 1939 г. среди колхозников было проведено 4056 бесед (с участием 115 тыс. человек), из них 1793 — на политические темы, 683—по ветеринарным вопросам,
'703—по агротехнике, 305—по санитарии, 279—по правовым вопросам, 293 — по ПВХО и противопожарным мерам. Кроме того, 3855 человек совершили культпоходы в театры, кино, на выставки16. Глава Городского управления рынками Соколов полагал необходимым, «чтобы директор рынка... знал бы каждого своего колхозника по имени-отчеству, знал бы, чем он живет, чем он дышит, что он хочет, чтобы он с ним говорил систематически, знал, чем его колхоз богат, какие у него есть культуры, что он может выбросить на рынок», но констатировал, что директора в лучшем случае служили регистраторами17. В реальной жизни, по наблюдению Соколова, работники рынков были «не только некультурны, но просто невежественны»: «Я нарочно... наблюдал у мясников, их отношение с колхозниками просто варварское. Если бы я был колхозник, я бы поднимал скандал каждый день»18.
Для привлечения колхозников на рынки города организовывалась встречная торговля дефицитными товарами и т. н деревенским ассортиментом (стекло, шорные изделия, гвозди, эмалированная посуда и др.). По мысли партийного руководства, «государственный интерес заключался в том, чтоб деньги (заработанные крестьянами—К Т.) не были вывезены за пределы города», но по существу получалось, что город мало что мог им предложить, и крестьяне «вывозили изрядное количество наличных денег»19. Так, 6 октября 1932 г на Кузнечном рынке (одном из крупнейших) госторговлей было продано всего 15 головных платков, 2 пары брюк, 4 платья, 1 пальто, 34 кг конфет, 11 кг печенья, 28 кг мыла20.
К 1935 г. большинство рынков покрылись сетью ларей и палаток стандартного типа, плохо приспособленных для торговли: в открытое окно покупатели могли видеть лишь незначительную часть товара, не имея возможности выбрать необходимое. На 23 ленинградских рынках располагалось 308 палаток и 15 магазинов, торговавших продовольствием, 378 палаток и 128 магазинов, продававших мануфактуру, галантерею, трикотаж и готовое платье21. Однако, несмотря на такое численное преимущество сети, в течение 1930-х гг. оборот встречной торговли изделиями промышленного производства значительно уступал торговле продуктами питания. Так, в третьем квартале 1936 г. госторговля реализовала на рынках Ленинграда продовольственных товаров на 38,2, промышленных—на 19,0 млн руб.22 С одной стороны, колхозники были вынуждены закупать в городе сахар, масло, колбасу, кондитерские изделия вследствие неудовлетворительного ассортимента сельской розницы потребкооперации. Но главная причина, по неоднократным замечаниям городских руководителей, состояла в том, что торгующие организации Ленинграда смотрели на рынок «как на какую-то барахолку». Предусмотренный постановлением Ленсовета от 19 марта 1934 г. порядок заказов с базы (непосредственно заведующими ларями) не соблюдался; товар поступал из ближайшего магазина и был, как правило, труднореализуемым. Поэтому Горуправление не имело даже минимальной гарантии на удовлетворение спроса колхозников. Помощник директора Сытного рынка Савельев на совещании 21 июня 1936 г. отмечал несезонность ассортимента: «Сейчас в продаже имеются валенки, ватные брюки, телогрейки, шапки»23. В 1936 г. начальник финансовопланового отдела получил от Городского отдела внутренней торговли предписание особо выделять для нужд встречной торговли фонды промышленных товаров24. Тем не менее на окраинах города ситуация не изменилась: например, на Большеохтинском рынке в конце февраля 1937 г. не предлагалось к продаже ничего, кроме калош25. В последующем остаточный принцип в организации встречной торговли сохранялся.
В годы существования карточной системы горожане довольствовались в основном покупками в магазинах ОРСов и обедами в сети общественного питания. По воспоминаниям ленинградцев тех лет, в начале 1930-х гг. голода не было, карточки вполне позволяли жить. На продукты семья из двух человек тратила в день в среднем 8 руб., а семья
с детьми—13-15 руб. (правда, при этом проедались почти все заработанные деньги)26. Но тем горожанам, которые карточек были лишены, рынок обеспечивал возможность выживания. С появлением коммерческих магазинов рынки стали их конкурентами. Советско-торговым отделом Ленинградского областного комитета ВКП (б) регулярно составлялись сводки соотношения коммерческих и рыночных цен. И сравнения обычно были не в пользу первых. Например, 7 октября 1934 г. ржаной хлеб продавался на рынке по цене 1 р. 40 коп., пшеничный—2 р. 25 коп. В коммерческой торговле покупка обходилась в 2 р. 50 коп. и 3 р. 50 коп., соответственно27. Аналогичная ситуация была с ценами на мясо и молоко. С отменой в 1935 г. карточек на продукты питания основным источником снабжения для горожан стала госторговля, так что рыночные цены приблизились к уровню государственных. При опросе стахановцев Кировского завода в феврале 1936 г. выяснилось, что многие из них считали покупки на рынке делом выгодным: хоть и дороже, зато с возможностью выбора. По мнению исследователей, снижение рыночных цен явилось «результатом давления пресса государственной экономической интервенции», в частности, введения свободной, ненормируемой торговли28. На практике правления колхозов, отправляя продукты в город, в сопроводительных документах цен обычно не проставляли. Их представители получали от руководства рынка справки с заверенной ценой, по шторой производилась продажа. Нам встречались в источниках свидетельства о том, что крестьяне-единоличники торговали по цене, указанной директором рынка29. Эта проблема нуждается в более глубоком изучении, но уже сейчас очевидно, что ценовой уровень рыночных продаж поддерживался во многом искусственно.
Это понятно, ведь правительство видело основное назначение колхозной торговли не в облегчении жизни сельхозпроизводителей, а в улучшении снабжения промышленных центров. Отказ от нормированного (карточного) распределения сказался и на объемах продуктовых закупок на колхозном рынке: в бюджете семейных рабочих за 10 месяцев 1936 г. они снизились с 16,5 % до 14,5 %30. В их состав традиционно входили мясо, молоко, фрукты, картофель и другие овощи. Их доля была значима в общей реализации продуктов питания в Ленинграде (табл. 4).
Таблица 4
Удельный вес колхозной торговли в общей реализации основных сельскохозяйственных продуктов в Ленинграде в 1937-1939 гг.*
Продукты Реализация на рынках в 1937 г., в тоннах % от общей реализации в городе Реализация на рынках в 1938 г., в тоннах % от общей реализации в городе Реализация на рынках в 1939 г., в тоннах % от общей реализации в городе
Рыба 380 1,06 398 1,19 675 1,7
Масло жив. 40 0,20 37 0,17 8 0,03
Масло раст. 10 0,19 5 0,09 0 0
Мясо 116 000 18,3 11070 14,49 12178 13,14
Птица 320 6,44 240 4,33 385 5,23
Яйцо (тыс. шт.) 24330 12,26 13000 4,29 11116 3,20
Крупа 90 0,24 ' 270 0,79 198 0,48
Картофель 12795 4,85 18770 8,17 28898 11,35
Овощи 9700 5,62 9519 6,32 12471 8,69
Фрукты 5760 5,27 3406 4,84 13218 16,91
Молоко 9615 8,52 13640 11,52 14662 12,41
* Составлено по: ЦГА СПб. Ф. 7082. Оп. 2. Д. 83. Л. 1-3
Л. Д. Троцкий, назвавший попытки наладить колхозную торговлю восстановлением азиатских базаров, считал ее «спекуляцией на нужде ближайшего города в предметах продовольствия», ведущей к социальной дифференциации в социалистической деревне31. По всей видимости, это осознало и правительство, приступая в 1939 г. к кампании по обмерам и отрезкам усадебных земель, продукция с которых и шла, в основном, на городские рынки. Мероприятия по ужесточению въездного режима в Ленинград в связи с началом войны с Финляндией и уменьшение нормы провоза багажа по железнодорожным билетам (вместо 32 кг—16) фактически свели на нет возможность завоза продуктов из-за пределов области. Местные производители сельхозпродукции не спешили реализовывать урожай. По большей части он был убран на зимнее хранение и появится в продаже лишь во втором квартале 1940 г. В конечном итоге в завозе 1940 г. из 66 районов области участвовали лишь 15 пригородных. Оборот колхозной торговли в 1940 г. снизился по сравнению с 1939 г (в сопоставимых ценах) на 29,6 %. Работа Городского управления рынками Ленгорисполкомом на заседании 13 декабря 1940 г. была признана неудовлетворительной32. Принципиально улучшить рыночное снабжение накануне Великой Отечественной войны так и не удалось.
Подводя итоги, можно сказать, что заданные государством узкие рамки экономической деятельности колхозов не оставляли им места для предпринимательства. По сути, от самих колхозов в этой системе ничего не зависело, поэтому назвать рыночную торговлю колхозной можно лишь условно. Сами методы ее планирования и организации (механически заимствованные у госторговли) исключали возможность с ее помощью компенсировать издержки дефицитной и подверженной кризисам экономики. По статистике, удельный вес колхозного рынка в общем объеме розничного товарооборота страны составил в 1940 г. 14,3 %, а в продаже продовольственных товаров— 20,2 %33. Однако для Ленинграда, находившегося на втором после Москвы месте в иерархии снабжения, роль рынков в обеспечении населения продуктами питания была значима только до 1935 г. После отмены карточной системы основные функции снабжения несла на себе сеть государственной торговли.
1 Колхозная и индивидуально-крестьянская торговля. М., 1936. С. 107.
2 Зеленин И. Е. Был ли «колхозный неонэп» //Отечественная история. 1994. № 2. С. 110.
3 Колхозная торговля в 1932-1934 гг. М., 1935. Вып. 1. С. 67; ЛОГАВ, Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 5. Л 1.
4 На рынках имелись торговые точки ОРСов, ЖАКТов, Красного Креста, ОСОАВИАХИМа, но на протяжении 1936 г. их количество сокращалось, на их месте создавались павильоны для госторговли промтоварами или места для колхозов, с которыми имелись договоры на постоянную торговлю.
5 ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 5. Л. 1 об,—2.
6 Там же. Д. 3. Л. 1.
7 Бюллетень оппозиции. 1935. Февраль.
8 Выписка из примерного устава сельскохозяйственной артели // Справочник по колхозной торговле (постановления и распоряжения). М., 1937. С. 14-15.
9 ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 56. Л. 23.
10 Скупка сельскохозяйственной продукции на вокзалах // Бюллетень Горвнуторга Исполкома Ленсовета. 1936. № 88. С, 4.
11 Разъяснение Наркомзема СССР № 203/2591 // Советская юстиция. 1937. № 19. С. 47.
12 ЦГА СПб. Ф. 2076. Оп. 2. Д. 209. Л. 9.
13 ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 56. Л. 15. Интересно, что такая же ситуация сохранялась и в последующие годы: так, в 1957 г. договорные обязательства колхозов по доставке сельхозпродукции на рынки Ленинграда были выполнены на 38 %, в 1958 г.—на 36,9 %, в 1959 г.—на 46,9 %. См.: Васильев А. А. Колхозная торговля, заготовки сельхозпродуктов и сырья. М., 1960. С. 18.
14 Расширение колхозной торговли//Бюллетень Горвнуторга Исполкома Ленсовета. 1936. № 108. С. 5.
15 ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 48.'Л. 15.
16 Там же. Л. 23.
17 Там же. Д. 6. Л. ЗО.
18 Там же. Л. 32.
19 Там же. Д. 7. Л. 4.
20 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 15. Д. 17. Л. 104-105.
21 Советская торговля Ленинграда и Ленинградской области по материалам торговой переписи 1935 г. Л., 1936. С. 60.
22 ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 7. Л. 17.
23 Там же, Д. 6. Л. 45.
24 Торговля промтоварами на рынках//Бюллетень Горвнуторга Исполкома Ленсовета. 1936. № 88. С. 6.
25 ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 26. Л. 2.
26 См., напрапример: Шефнер В. Бархатный путь: Летопись впечатлений//Звезда. 1995. № 4. С. 51; Дьяконов И. М. Книга воспоминаний. СПб., 1995. С. 392;
27 ЦГА ИПД.Ф. 24. Оп. 15. Д. 9. Л. 87.
28 Колхозная торговля в 1932-1934 гг. М., 1935. Вып. 1. С. 10.
29 См, например: ЛОГАВ. Ф. Р-3824. Оп. 4. Д. 7. Л. 10.
30 Нейман Г. Товарооборот между УП и УШ съездами Советов//Вопросы торговли. № 1.
С. 29.
31 Бюллетень оппозиции. 1932. Ноябрь.
32 ЛОГАВ. Ф. Р-3565. Оп. 1. Д. 56. Л. 13, 43.
33 Левин А. И., Никитин В. М. Колхозная торговля в СССР. М, 1978. С. 35.
