CC BY
144
культурной коммуникации [Текст] : учеб. пособие / Л.И. Гришаева, Л.В. Цурикова. - Воронеж, 2004. -369 с.
6. Дмитриева, Л.И. Словарь языка жестов [Текст] / Л.И. Дмитриева. - М. : Изд. : АСТ, Астрель, Ермак, Русские словари, 2003. - 320 с.
7. Крейдлин, Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык [Текст] / Г.Е. Крейдлин. -М. : Новое литературное обозрение, 2004. - 581 с.
8. Потапова, Р.К. Речевая коммуникация. От звука к высказыванию [Текст] / Р.К. Потапова, В.В. Потапов. - М. : Язык. слав. культуры, 2012. - 464 с.
9. Пиз, А. Язык телодвижений. Расширенная версия [Текст] / А. Пиз, Б. Пиз; пер. с англ. - М. : Эксмо, 2012. - 464 с.
10. Поваляева, М.А. Невербальные средства общения [Текст] / М.А. Поваляева, О.А. Рутер. - Ростов н/Д. : Феникс, 2004. - 352 с.
11. Чыпсымаа, О.О. Особенности соотношения эмоциональной и рациональной оценок в структуре концепта LACHELN [Текст] / О.О. Чыпсымаа // Вестник ИГЛУ. - 2010. - № 1. - С. 132-138.
12. Boll, H. Ansichten eines Clowns [Electronic resource] / H. Boll. - 1963. - URL : http://www.9types.
УДК 81’373.42 +37+367 ББК 81
comImovieboardImessagesI7016.html (дата обращения :
03.01.2005).
13. Morris, D. Korpersignale [Text] I D. Morris. -Munchen : W. Heine Verlag, 1986. - 256 S.
14. Remarque, E.M. Liebe Deinen Nachsten [Text] I E.M. Remarque. - Koln : Kiepenheuer & Witsch, 1998. -398 S.
15. Seghers, A. Die Toten bleiben jung [Text] I A. Seghers. - Berlin und Weimar : Aufbau-Verlag, 1974.
- 595 S.
16. Tsvasman, L. Das grofie Lexikon Medien und Kommunikation. Kompendium interdisziplinarer Konzep-te [Text] I L. Tsvasman. - Wurzburg : Egon Verlag, 2006.
- 425 S.
17. URL : http:IIru.wikipedia.org (дата обращения : 03.01.2013).
18. URL : http:IIberlinonline.de vom (дата обращения : 28.01.2005).
19. URL : http:IIwelt.de vom (дата обращения :
03.01.2005).
20. URL : www.krone.at (дата обращения :
16.11.2012).
21. Weinlich, A. Korpersignale von Politikern [Text] I A. Weinlich. - Munster : Agenda Verlag, 2002. - 184 S.
М.В. Влавацкая
когнитивный и психолингвистический АСПЕКТЫ изучения сочетаемости СЛОВ: ТРАНСФОРМАЦИЯ синтагматических структур
Статья посвящена сочетаемости слов, которая заложена в языковое сознание носителя языка, играет главную роль в процессе порождения высказывания и организует последовательную реализацию мысли в речь посредством семантически и структурно связанных слов. Трансформация синтагматических структур заключается в том, что синтагматические конструкции нередко содержат в себе парадигматические (осложненные, имплицитные) элементы, или структуры построения высказывания, которые представляют собой наиболее сложные конструкции и вызывают дополнительные мыслительные усилия.
Ключевые слова: сочетаемость; синтагматика; языковое сознание; трансформация синтагматических структур
M.V Vlavatskaya
cognitive and psycholinguistic aspects of the combinability of words: transformation of syntagmatic structure
The combinability of words is navigated by the consciousness of the native speaker. It plays a major role in a process offormation of utterances and provides for the natural verbalization of thought in by means of semantically and structurally related words. Transformation of syntagmatic structures involves complex paradigmatic elements or structures of utterances, which represent the most challenging constructions and cause additional cognitive efforts.
Key words: compatibility; syntagmatic; linguistic consciousness; transformation of syntagmatic structures
Тема сочетаемости слов в современной лингвистике представляется необычно широкой и многогранной. В контексте комбинаторной лингвистики - направления теоретического языкознания, исследующего синтагматические свойства языковых единиц и их комбинаторный потенциал - особо важную роль играют когнитивный и психолингвистический аспекты изучении данной проблемы [Влавацкая, 2011].
Когнитивный аспект изучения сочетаемости слов связан с языковым сознанием человека и идеей соотношения языка и мышления. Разные представления о мире в разных культурах, разные толкования одних и тех же понятий в разных языках сказываются на различной сочетаемости единиц языка. Сочетаемость слов - неотъемлемая часть языкового сознания носителя языка, отражающая когнитивную природу производства речи.
Психолингвистический аспект изучения сочетаемости связан с исследованиями того, как языковая система и правила построения речи позволяют человеку выражать свои мысли. Особую значимость здесь приобретают операции отбора структурных элементов речевого высказывания, рассматриваемые как универсальные операции речепорождения. Так, синтагматика организует последовательную реализацию мысли в речевое высказывание посредством семантически и структурно связанных слов.
Истоком учения о взаимоотношении мысли и речи с позиции когнитивного рассмотрения роли языка в процессе формирования мысли стала концепция А.А. Потебни [Потебня, 1999]. Основные положения этой теории заключаются в следующем: 1) мысль произво-дна от слова; 2) слово первоначально; 3) предшествование языка любой другой рефлекси-руемой деятельности, т. е. невозможность думать без слов. Особую значимость в своей работе А.А. Потебня придает внутренней форме слова, содержащей те представления и образы, то связующее звено, которое соединяет в нашем сознании образы, эмоции, ассоциации (т. е. концепт) со значением слов и их связи между собой.
Идеи А.А. Потебни развивает в своей культурно-исторической теории психики Л.С. Выготский [Выготский, 1996]. Ученый доказывает невозможность осуществления мысли-
тельных осознанных процессов вне сферы вербального формирования мысли, основывающегося на сочетаемости слов. Рассуждая таким образом, он подчеркивает, что именно языку принадлежит конституирующая роль в онтогенетическом формировании мышления по схеме: от мотива через мысль к внутренней речи и от нее к мысли или внешней речи. Особенностью внутренней речи является ее совершенно другой синтаксис, в котором преобладает предикативность.
Заслуга Л.С. Выготского заключается в выявлении сути речевых реакций, в основе которых заложены слова, обладающие социально заданным культурным смыслом. По мнению исследователя, слова в речи «набрасывают сетку логических отношений» на конкретную действительность, раскрывая закономерности, содержащиеся в ней, и обнаруживая существующие связи между явлениями действительности и между явлениями действительности и словами.
Проблеме языка и сознания большое внимание уделяет С.Д. Кацнельсон [Кацнельсон, 1972]: она рассматривается с позиций тех представлений о языке и его структуре, которые имеются в сознании. Ученый считает, что структура языка «производна» от понимания функционирования языка в сознании субъекта. Поэтому для того, чтобы образ превратился в мысль, необходимо все увиденное обозначить словесно. Речемыслительный процесс осуществляется механизмами речевого мышления, под которыми С.Д. Кацнель-сон понимает не только словарь и грамматику языка, являющиеся средством активизации элементов сознания и их словесного выражения в речемыслительном процессе, но и содержательный план речи или «вещественное содержание речи». Грамматика - некий глубинный «механизм», с помощью которого из дискретных элементов языка, каковыми являются слова и их значения, формируются предложения в процессе преобразования глубинных синтаксических структур в поверхностные структуры порождения и восприятия.
В настоящее время продолжается активное изучение языкового сознания, которое стало неотъемлемой частью научных трудов по описанию концептов и речевой деятельности человека. Этой проблеме посвящены работы А. Вежбицкой, А.А. Залевской, В.И. Карасика,
Ю.Н. Караулова, В.В. Красных, А.А. Леонтьева, Ю.А. Сорокина, И.А. Стернина, З.Д. Поповой, Е.Ф. Тарасова, Н.В. Уфимцевой и др.
Языковое сознание на данном этапе понимается как знание человека, выражаемое вовне при помощи языковых средств [Тарасов, 1996, с. 10]. Иначе говоря, «языковое сознание
- образы сознания, овнешняемые языковыми средствами: отдельными лексемами, словосочетаниями, фразеологизмами, текстами, ассоциативными полями и ассоциативными тезаурусами как совокупностью этих полей. Образы языкового сознания интегрируют в себе умственные знания, формируемые самим субъектом преимущественно в ходе речевого общения, и чувственные знания, возникающие в сознании в результате переработки перцептивных данных, полученных от органов чувств в предметной деятельности» [Тарасов, 2000, с. 3]. Что же касается собственно языкового сознания, то оно формирует, хранит и преобразует языковые знаки, правила их сочетания и употребления, отражает отношение к ним человека, а также взгляды и установки на язык и его элементы. Оно выполняет также отражательную, оценочную, ориентировочно-управляющую функции.
Значительное внимание сегодня уделяется рассмотрению теоретического аспекта языкового сознания [Голикова, 2005; Горошко, 2001; Киселева, 2009 и др.], языкового сознания носителей языка [Гарбар, 2010; Этманова, 2006; Штехман, 2007 и др.], языкового сознания представителей разных культур [Алефи-ренко, 2009; Денисов, 2008; Мельник, 2004; Незговорова, 2004; Узленко 2002 и др.].
В настоящее время количество работ по изучению взаимосвязи языкового сознания носителя языка и сочетаемости слов, выполненных в рамках когнитивного подхода, неизбежно растет [Вежбицкая, 1985; Плеханов, 1999; Рахилина, 2000; Юдина, 2006 и др.]. Ан-тропоцентричность естественного языка обусловливает зависимость семантики от человеческих представлений о физическом мире, а не от устройства физического мира как такового. Однако представления о мире в разных культурах разные, поэтому толкования одних и тех же понятий в разных языках, выражающих данные понятия, а также их сочетаемость существенно отличаются. Для того чтобы описать семантику слова, т. е. соответствую-
щий ему образ, необходимо исследовать языковое сознание говорящих, а не внешний мир, в котором нет этих образов, а есть реальные объекты [Вежбицкая, 1985].
Относительно изучения национальной специфики языков мира следует сказать следующее: оно способствует выявлению языковых особенностей в рамках определенного этноса. Например, выявлены и описаны факторы идиоэтнизма английских речевых и речеязыковых словосочетаний, а также отклонения от него в английской речи носителей русского языка [Плеханов, 1999]. Идиоэтнизм речи - специфика ее формы, обусловленная национально-культурным и структурно-языковым своеобразием представления денотата в знаках. Это специфика не столько внешней, сколько внутренней формы речи. Она устанавливается в рамках мотивационного сектора структуры речевой единицы (сочетания слов, высказывания), т. е. того сектора ее структуры, который охватывает план содержания и все мотивационно-значимые уровни плана выражения, выявляется на фоне межъязыковой мотивационной модели (двухплановой модели, представляющей собой структурносемантический инвариант ряда сопоставляемых разноязыковых сочетаний слов или высказываний).
Именно с пониманием значения таких существенных семантических характеристик, связанных с образами конкретных объектов в естественном языке, как размер, форма, цвет, границы объекта, его температура и др., целью современных когнитивных исследований по проблематике сочетаемости слов в языковом сознании носителя языка становится выявление их роли [Рахилина, 2000]. Применение метода исследования языкового поведения, т. е. сочетаемости языковых единиц, и через сочетаемость реконструкции их семантики способствует выявлению особенностей сочетаемости слов в разных языках и эксплицирует своеобразие языковой картины мира. Изучение сочетаемости предметных имен помогает решить задачу реконструкции отдельных фрагментов языковой картины мира. Именно поэтому терминологическое сочетание «языковой образ объекта» [Рахилина, 2000] формулируется на основе объяснения языкового поведения предметных имен (т. е. их лексической сочетаемости), а также способству-
ет воссозданию языкового представления об этом объекте. Важно отметить, что исследования по семантике и синтагматике предметных имен доказывают, что языковые картины мира отличаются одна от другой, и позволяют выявить представления об этнокультурной специфике языкового сознания носителей разных языков.
Как утверждает Н.В. Юдина, изучение лексической сочетаемости в сфере конструкции «прилагательное+существительное» с привлечением когнитивно-дискурсивной парадигмы доказывает неразрывную связь знания о языке и знания о мире [Юдина, 2006]. То, что сочетаемость слов присутствует в языковом сознании носителя языка, подтверждают многочисленные психолингвистические эксперименты [Караулов, 1999; Привалова, 2006 и др.], которые демонстрируют национально-культурную зависимость слов-реакций в плане синтагматических связей от значения стимульного понятия. Факт, определенный А.А. Леонтьевым как «принципиальное единство психологической природы семантических и ассоциативных характеристик слов» [Леонтьев,1969, с. 268], был доказан результатами разнообразных подходов к изучению зависимости сочетаемости слова и языкового сознания носителя языка.
Далее необходимо рассмотреть роль синтагматики в психолингвистике, а также трансформацию синтагматических структур. Общеизвестно, что правила синтагматики организуют процесс производства речи, начиная от замысла и заканчивая семантически и синтаксически оформленной мыслью. Иначе говоря, в основе процесса производства речи лежит синтагматика, без учета которой невозможно изучение ни процесса порождения речи, ни процесса ее восприятия. В теории порождения речи синтагматическая система - это система правил, норм сочетаемости элементов языка (как однородных, так и разнородных), на основе которых осуществляется формирование и формулирование речевых высказываний (в соответствии с нормами данного языка).
Отечественная теория речевой деятельности исходит из активности говорящего, или порождения речи, где акцент делается на соотношении личности со структурой и функциями речевой деятельности, с одной сторо-
ны, и языком как главной «образующей» облика мира человека, с другой [Леонтьев 1969]. Теория порождения речи, а также все другие проблемы, связанные с речевой деятельностью, изложены в многочисленных трудах современных российских и зарубежных исследователей (см. работы Т.В. Ахутиной, И.Н. Горелова, В.П. Глухова, А.А. Залевской, И.А. Зимней, В.А. Ковшикова, А.А. Леонтьева, А.Р. Лурии, Л.В. Сахарного, Е.Ф. Тарасова, Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой, Р.М. Фрум-киной, А.М. Шахнаровича, Ж. Пиаже, Д. Сло-бина, Дж. Грин и др.). Результаты исследований этих ученых подтверждают, что в порождении высказывания особо важную роль играет его синтагматическая организация, при этом необходимо учитывать культурную, или концептуальную, картину мира человека. Введенное В. Гумбольдтом понятие «языковое сознание» означает прежде всего то, что язык в своих взаимозависимых связях есть создание народного языкового сознания.
По мнению большинства ученых, особо важным в психолингвистике является рассмотрение языковой способности человека, состоящей из «внутренней» речи и речи «внешней», которые отличаются своей син-тагматичностью. Суть концепции внутренней и внешней речи восходит к Л.С. Выготскому, который утверждал, что внутренняя речь
- концептуальна, лишена фонации, свернута (характеризуется наличием своеобразного синтаксиса, отличного от внешнего), она предикативна (состоит из одних «психологических» сказуемых), семантически свернута, т.е. смысл (индивидуальное) преобладает над значением (общим) и сокращенна (т. е. речь без слов) [Выготский, 1996]. Переход от внутренней речи к внешней, по его мнению, есть сложная динамическая трансформация, в ходе которой происходит превращение предикативной и идиоматической речи в синтагматическую речь, т. е. понятную для других. Следовательно, одним из главных условий языковой способности человека является процесс перевода мысли из внутренней речи в речь внешнюю. Кроме того, этот процесс невозможен без соблюдения правил синтагматики и комбинаторики.
При такой трактовке отдельные слова-мысли обозначают предмет, действие или качество и обобщают их (т. е. вводят в определенную
категорию). Последовательность слов - фраза
- синтагматически оформлена и уже является выражением целой мысли определенного суждения. Это подтверждает, например, факт существования глаголов, требующих дополняющих их слов, или валентность, которая измеряется количеством слов, уточняющих данное слово. Такие синтаксические связи слов (синтагмы) или цепи синтагм являются порождением практической деятельности, перенесенной на речевой план. Эти единицы речевого высказывания имеют совершенно иное психологическое происхождение и строение, чем процессы ассоциативного введения обозначаемого предмета в определенную категорию или в определенные «семантические поля» [Лурия, 1998, с. 159].
В свою очередь, синтагматически выстроенные слова создают предложения и целые высказывания, раскрывают мысль или событие и относятся к единицам суждения. Подобные группы слов состоят из отдельных элементов синтаксиса и могут ограничиваться только субъектом и предикатом, например: солнце светит, снег идет, костер горит / the wind blows, the flower blooms, the river flows, или образовывать более сложные единства, включающие субъект, предикат и объект, например: школьники играют в шахматы, мама готовит обед, учитель объясняет правил / students take exams, farmers grow wheat, people hate wars и т. п. На этой синтагматической основе образуются высказывания, которые могут выражать любую мысль.
В то же время словесные конструкции иногда могут принимать и весьма сложные формы, когда каждый из основных компонентов фразы составляет целую сложную группу, например: Дети, играющие в футбол, громко кричали/Children playing football loudly screamed или Когда я увидел этого человека, я очень испугался/When I saw this man, I very much got frightened. Эти сложные синтаксические конструкции имеют четкую грамматическую структуру, характерную для каждого конкретного языка. Эти примеры еще раз доказывают, что во фразах мысль, выражаемая словами, подчиняется принципу синтагматической организации высказывания.
По мнению многих ученых, грамматические структуры существуют в языке независимо от значения, входящих в их состав слов.
Предложенная Л.В. Щербой бессмысленная грамматическая конструкция Глокая куздра штеко бодланула бокра и кудрячит бокренка [Щерба,1974] доказывает самостоятельность существования грамматических форм русского языка и формальных закономерностей, которые составляют предмет синтаксической синтагматики.
Подчеркнем, что именно синтагматическая идея - о законах синтаксических структур -легла в основу транформационно-генератив-ной грамматики Н. Хомского [Chomsky, 1957], в которой язык рассматривается не как набор единиц языка и их классов, а как механизм, создающий правильные фразы. Каждое предложение, произносимое человеком, представляет собой новую синтагматическую комбинацию слов, не встречавшуюся прежде в речевой практике людей. Исходя из этого, речь не может быть набором выработанных реакций на поступающие раздражения по причине того, что мозг говорящего человека должен содержать определенную программу, так называемую «универсальную грамматику» (общую грамматику для всех языков), с помощью которой можно производить неограниченное число предложений из ограниченного количества слов. Система правил сочетаемости слов существует как способность порождать и понимать предложения, среди которых могут быть грамматически правильные, но, тем не менее, бессмысленные, например, *Colourless green ideas sleep furiously, а бывают неправильные и в смысловом, и грамматическом отношении, например, *Furiously sleep ideas colourless green.
Совершенно противоположный аспект видения данной проблемы заложен в отечественной лингвистике, где идея о том, что речь формируется посредством реальных активных манипуляций ребенка с предметами создает фундамент для будущего отношения «субъект - предикат - объект», лежащего в основе простейших «ядерных» структур языка (Дж. Брунер, А.Р. Лурия и др.). Еще одна точка зрения заключается в том, что «глубинных синтаксических структур» не существует и следует изучать только «семантические структуры» и их роль в порождении фразы. Это утверждение положило начало новому направлению в лингвистике - генеративной семантике. Семантическая организация фразы опирается на лексические и просодиче-
ские средства, а также на факторы, которые обозначаются термином пресуппозиция, т. е. скрытая избирательная установка. Например:
1) - Ему опять повезло - пресуппозиция, что «ему везло раньше»; 2) - Он снова не пришел - пресуппозиция, что «он» не приходил до этого; - В следующий раз это будет еще интересней! - имеются две пресуппозиции: а) что «будет следующий раз»; б) что «это» сегодня было интересно; 3) - Вы уже чувствуете себя лучше? - пресуппозиции: а) раньше он чувствовал себя плохо; б) улучшение состояние есть или скоро наступит.
Учитывая различного рода опровержения хомскианского учения, все же следует признать, что в любом случае в основу порождения речи положен все тот же принцип синтагматического построения высказывания, так как говорящий по определенным правилам сочетаемости слов переводит свой замысел в последовательно выстроенные речевые единицы конкретного языка. Это подтверждают многочисленные модели порождения речевого высказывания, разработанные отечественными и зарубежными психолингвистами (см. работы Л.В. Выготского, А.Р. Лурии, А.А. Леонтьева, Т.В. Ахутиной, Н. Хомского, Дж. Миллера, Ч. Осгуда, Б. Мак-Винни и др.).
Далее рассмотрим процесс синтагматического преобразования мысли в речь в рамках комбинаторной лингвистики, где наибольшее значение имеет операция отбора структурных, т. е. смысловых и языковых, элементов речевого высказывания, которая рассматривается как закономерная операция порождения речи. Для нас важно отметить, что при построении синтагматической речи действуют определенные семантические правила сочетаемости слов, при этом данные правила становятся своего рода «фильтром», обеспечивающим осмысленность высказывания. Так, синтагматика в рамках фразы или высказывания организует процесс речепорождения.
В контексте нашего исследования необходимо подчеркнуть, что в противоположность синтагматическим структурам, значение и смысл которых эксплицитны, в речи нередко наблюдаются синтаксические конструкции с так называемой парадигматической (осложненной) организацией высказывания, значение и смысл которых в большей или меньшей степени имплицитны, так как они вызывают у индивида дополнительные мыслительные
действия. Такие конструкции, как мы считаем, следует рассматривать как трансформацию синтагматических структур.
Для доказательства наличия подобных структур в языковом сознании носителей языка обратимся к психолингвистической теории А.Р Лурии, в которой ученый выделяет в речевом высказывании категорию коммуникации событий и категорию коммуникации отношений [Лурия, 1975]. При этом синтагматическое построение высказывания соотносится, во-первых, с категорией коммуникации событий (сообщение о внешнем факте, доступном наглядно-образному представлению), например: встает солнце, на улице много снега, отец собирается на работу, во вторник состоится собрание, there is a nice park in the centre of the town, Helen is waiting for you, students are in the reading hall, this book is about Ireland и т. д., во-вторых, с категорией коммуникации отношений (сообщение о логических отношениях между предметами, людьми и т. д.), например, соловей - птица, Москва -столица России, станция находится не очень близко от нашего дома, Анна Николаевна -мать Андрея, золовка - сестра мужа, нельзя не принять такое заманчивое предложение, tiger is a predatory animal, London is the capital of Great Britain, the Druids were the people who had a great power, I can’t help admiring this woman и т. д. Это относится как к «актуальной предикативности», непосредственно образующей коммуникативное высказывание, так и к структуре исходной единицы построения высказывания или предложения, а именно синтагме.
Согласно А.Р. Лурии, «каждая речь, являющаяся средством общения, является не столько комплексом лексических единиц (слов), сколько системой синтагм (целых высказываний)» [Там же. С. 37]. Противопоставив парадигматические и синтагматические соотношения лексических значений, ученый соотнес «коммуникацию отношений» с первыми из них, а «коммуникацию событий» - со вторыми.
Из концепции речепорождения А.Р. Лурии [Там же. С. 38] вытекает, что в целом путь от замысла к речи сопряжен с синтагматическим развертыванием мысли, который начинается с мотива и общего замысла, затем проходит через стадию внутренней речи, которая, по-видимому, опирается на схемы семантической
записи с ее потенциальными связями, далее приводит к формированию глубинно-синтаксической структуры (высказывания), и в итоге развертывается во внешнее речевое высказывание, опирающееся на поверхностно-синтаксическую структуру и представляющее синтагматическую речь.
Однако в относительно простых поверхностно-синтаксических структурах могут фигурировать синтагмы, требующие сложной переработки, т. е. превращения определенной последовательности слов в одновременно воспринимаемую симультанную схему. Это следует понимать так, что в синтагматические конструкции могут включаться парадигматические принципы организации высказывания, когда последовательно организованные синтаксические структуры необходимо превращать в сложные иерархически организованные симультанные конструкции, что может повлечь за собой дополнительные операции, иногда выступающие в форме сложных трансформаций [Лурия, 1998, с. 189].
Примером могут служить предложения, в которых содержится так называемая смысловая инверсия: 1) Я не признаю тех доводов, которые не отвечают моим убеждениям или
2) Никто не может не оценивать его труд высоко. Чтобы понять эти высказывания, необходимо превратить двойное/тройное отрицание в одно утверждение: 1а) Я признаю только те доводы, которые отвечают моим убеждениям и 2а) Все оценивают его труд высоко. Итак, для того чтобы понять данные предложения (даже носителю русского языка), необходимо произвести их определенные трансформации: 1) упростить синтаксические конструкции, исключив из них отрицательную частицу «не» (1а и 2а); 2) заменить отрицательное местоимение «никто» местоимением «все» (2а).
Приведем другой пример. Он касается выявления парадигматической организации высказывания при переводе с английского языка на русский. Например, разберем следующий диалог: - Do you feel sorry for this woman? She seems to be having a hard time. -1 can’t help sympathizing with her. (- Тебе жаль эту женщину? Кажется, она переживает трудные времена.
- Я не могу не посочувствовать ей). Ответная реакция в диалоге I can’t help sympathizing with her = Я не могу не посочувствовать
ей в обоих языках включает парадигматические свойства организации высказывания. В английском языке выражение «не могу(т) не» передается синтаксической конструкцией «can’t help + -ing form», которая включает осложненную формулу выражения заданного смысла. Русский эквивалент «Я не могу не + глагол» также содержит парадигматическую (осложненную) организацию высказывания, так как его смысл является в некоторой степени имплицитным, если сравнить с эксплицитным высказыванием: - Я могу ей только посочувствовать.
Еще один пример: при ответе на вопрос Какая дорога из деревни в город наименее длинная? возникают определенные затруднения. Отвечая на него, необходимо произвести следующую трансформацию: перевести компоненты структуры «наименее» + «длинная» в антонимичные - имплицитные: «самая» + «короткая»: Какая дорога из деревни в город самая короткая?
Все сказанное позволяет нам заключить, что в простые синтаксические конструкции высказывания могут включаться осложняющие его элементы в большей или меньшей степени затрудняющие их понимание. Эти примеры хорошо иллюстрируют положение о том, что параллельно с синтагматическими структурами языка, порождение которых связано с плавно протекающей речью и которые обычно выражают «коммуникацию событий», имеются так называемые парадигматические (осложненные) структуры языка, обычно выражающие «коммуникацию отношений» и являющиеся результатом овладения сложными, иерархически построенными кодами языка. Декодирование таких парадигматических структур требует их трансформации в более доступные.
Очевидно, что это положение может действовать и в рамках не только отдельного высказывания, но и целого текста, когда цель представленной в нем информации «завуалирована», не выражается прямо, а становится понятной постепенно, только в процессе ознакомления с данным текстом. Например, весьма наглядно это можно продемонстрировать, обращаясь к проблеме «грязных выборов», которая является одной из актуальных тем современного общества, когда кандидаты в депутаты пытаются любыми способами очер-
нить своих конкурентов. Примерами служат различные листовки с порочащими кандидата фактами.
Листовку следующего содержания нашли в почтовых ящиках жители Новосибирска в 2011 г.: Кандидат в депутаты Х в кругах районной и городской администрации имеет достаточно высокий авторитет и безупречную репутацию. Однако не все знают его реальное окружение. Из компетентных источников сообщают, что родной брат Х в 1995 г. был осужден за мошенничество в особо крупных размерах (ст. 159 ч.4 УК РФ) на 8 лет.... Жена Х- бывшая модель и проститутка, ныне домохозяйка и наркоманка... Брат жены Х в 90-е гг. руководил ОПГ, занимаясь рэкетом и разбоями... Сын Х имеет поддельный диплом об окончании ?ГУ, однако в действительности окончил только общеобразовательную школу... Водитель Хлетом этого года в нетрезвом состоянии совершил наезд на пешехода со смертельным исходом и скрылся с места происшествия...
Из данного текста видно, как в относительно простых поверхностно-синтаксических структурах имплицитно фигурируют синтагмы, требующие особой переработки, т. е. превращения представленных в тексте слов и предложений в одновременно воспринимаемые симультанные схемы. Для понимания его содержания в целом требуются трансформации из парадигматического (имплицитного) представления текста в синтагматический (эксплицитный). Главная цель этой листовки
- убедить избирателей, что кандидат Х не достоин быть депутатом. Однако в тексте про самого депутата никакой порочащей информации не представлено. Понимание такого текста, на наш взгляд, является результатом овладения непростыми, иерархически построенными кодами языка, где представлена «коммуникация отношений», т. е. отношение определенной категории людей (оппонентов данного кандидата) к кандидату в депутаты, так как в простые синтагматические конструкции включены парадигматические (в данном случае имплицитные) фрагменты высказывания. Для адекватного понимания содержания этого текста читатель в то же время должен проделать «обратный» процесс: перевести простые синтагматически организованные конструкции в более сложные иерархически организованные симультанные схемы. Иначе
говоря, трансформировать представленную порочащую кандидата информацию об окружающих его людях на него самого, тем самым, сформировав о нем негативное мнение.
Таковы лишь самые принципиальные моменты, из которых следует: в том случае, когда для понимания высказывания или текста требуется определенное декодирование сложных парадигматических конструкций, следует говорить о трансформации синтагматических структур.
Таким образом, развивая когнитивный и психолингвистический аспекты изучения сочетаемости слов в рамках комбинаторной лингвистики, необходимо подчеркнуть, что синтагматика, имеющая место в языковом сознании носителей языка и играющая главную роль в процессе порождения высказывания, осуществляет последовательный перевод мысли в речь с помощью содержательно и структурно сочетаемых слов. При этом важно учитывать и явление трансформации синтагматических структур, которое заключается в том, что синтагматические конструкции могут содержать в себе парадигматические элементы или структуры построения высказывания, которые представляют собой наиболее сложный аспект, и для их полного понимания необходимо применение дополнительных мыслительных операций.
Библиографический список
1. Алефиренко, Н.Ф. Картина мира и энокультур-ная специфика слова [Текст] / Н.Ф. Алефиренко // Научные ведомости БелГУ Сер.: Гуманитарные науки. -
2009. - № 14 (69). - С. 6-9.
2. Вежбицкая, А. Лексикография и концептуальный анализ [Текст] / А. Вежбицкая // Энн Арбор, 1985.
- 178 с.
3. Влавацкая, М.В. Теоретические проблемы комбинаторной лингвистики. Лексикология. Лексикография [Текст] / М.В. Влавацкая. - Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2011. - 508 с.
4. Выготский, Л.С. Мысль и слово [Текст] / Л.С. Выготский. - М. : Лабиринт, 1996. - 362 с.
5. Гарбар, И.Л. Специфика языкового сознания носителей русского языка разных поколений [Текст]: дис... канд. филол. наук : 10.02.19 / И.Л. Гарбар. - М.,
2010. - 278 с.
6. Голикова, Т.А. Этнопсихолингвистическое исследование языкового сознания (на материале алтайско-русского ассоциативного эксперимента) [Текст] : дис. д-ра филол. наук : 10.02.19 / Т.А. Голикова. - М. : ИЯ РАН, 2005. - 322 с.
7. Горошко, Е.И. Языковое сознание (ассоциативная парадигма) [Текст] : дис. д-ра филол. наук : 10.02.19 / Е.И. Горошко. - М., 2001. - 553 с.
8. Денисов, Ю.Б. Специфика языкового сознания
в контексте различных лингвокультур (на английском и русском материалах) [Текст] : автореф. дис... канд. фи-лол. наук : 10.02.19 / Ю.Б. Денисов. - М., 2008. - 26 с.
9. Караулов, Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть [Текст] / Ю.Н. Караулов. -М. : ИВЯ РАН, 1999. - 180 с.
10. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление [Текст] / С.Д. Кацнельсон. - Л. : Наука, 1972. - 216 с.
11. Киселева, М.П. Языковое сознание как проблема отечественной когнитивистики [Текст] : автореф. дис. канд. филос. наук : 09.00.13 / М.П. Киселева. -Ростов-н/Д., 2009. - 27 с.
12. Леонтьев, А.А. Язык, речь, речевая деятельность [Текст] / А.А. Леонтьев. - М. : Просвещение, 1969. - 214 с.
13. Лурия, А.Р. Основные проблемы нейролингвистики [Текст] / А.Р. Лурия. - М. : Изд-во МГУ, 1975.
- 253 с.
14. Лурия, А.Р. Язык и сознание [Текст] / А.Р. Лурия. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1998. - 336 с.
15. Мельник, О.Ю. Сопоставительный анализ русского и английского языкового сознания на материале тематической группы «Работа. Профессия» [Текст] автореф. дис. канд. филол. наук : 10.02.19 / О.Ю. Мельник. - М., 2004. - 20 с.
16. Незговорова, С.Г. Ядро языкового сознания русских и англичан: содержание и структура [Текст] : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 / С.Г. Незговорова. - М., 2004. - 25 с.
17. Плеханов, А.Е. Лексическая сочетаемость слов в идиоэтническом аспекте [Текст] : автореф. дис. канд. филол. наук : 10.02.04 / А.Е. Плеханов. - Самара, 1999. - 20 с.
18. Потебня, А.А. Мысль и язык [Текст] / А.А. Потебня. - М. : Лабиринт, 1999. - 300 с.
19. Привалова, И.В. Языковое сознание : этнокультурная маркированность (теоретико-экспериментальное исследование) [Текст] : автореф. дис. д-ра филол. наук : 10.02.19 / И.В. Привалова. - М., 2006. - 50 с.
20. Рахилина, Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: от сочетаемости к семантике [Текст] / Е.В. Рахилина. - М. : Азбуковник, 2000. - 448 с.
21. Тарасов, Е.Ф. Межкультурное общение - новая онтология анализа языкового сознания [Текст] / Е.Ф. Тарасов // Этнокультурная специфика анализа языкового сознания. - М., 2000. - С. 45-54.
22. Тарасов, Е.Ф. Межкультурное общение - новая онтология анализа языкового сознания [Текст] / Е.Ф. Тарасов // Этнокультурная специфика языкового сознания. - М. : РАН ИЯ, 1996. - С. 7-22.
23. Узленко, О.Е. Этнокультурная специфика языкового сознания носителей русского и английского языков : на примере фольклора [Текст] : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 / О.Е. Узленко. - М., 2002 - 167 с.
24. Штехман, Е.А. Особенности языкового сознания диалектоносителей а аспекте лингвистического моделирования основных составляющих: на материале русских старожильских говоров Среднего Прииртышья [Текст] : дис. канд. филол. наук : 10.02.19 / Е.А. Штех-ман. - Омск, 2007. - 250 с.
25. Щерба, Л.В. Языковая система и речевая деятельность [Текст] / Л.В. Щерба. - Л. : Наука, 1974. -428 с.
26. Этманова, Л.А. Психолингвистические особенности языкового сознания естественных билингвов [Текст] : дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 / Л.А. Этманова. - М., 2006 - 250 с.
27. Юдина, Н.В. Сочетания «прилагательное + существительное» в лингвокогнитивном аспекте [Текст] / Н.В. Юдина. - М.-Владимир : ИЯ РАН, ВГпУ 2006.
- 427 с.
28. Chomsky, N. Syntactic Structures [Текст] / N. Chomsky. - The Hague, Mouton, 1957. - 531 p.
УДК 81.00 ББК 81.00
Н.П. Гильманшина ОБ ЭВОЛЮЦИИ КОНЦЕПТА Ц*М В КОРЕЙСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье анализируются этапы эволюции концепта Ц^*в южнокорейской лингво-куль-туре, исследуется структура концепта, выделяются его типологические характери-стики. В качестве ключевого рассматривается понятие времени культуры.
Ключевые слова: концепт; время культуры; эволюционный семиотический ряд концепта; ценность
N.P. Gilmanshina
evolution of the concept in korean
The article deals with the evolution of the concept in South Korean linguaculture. Con-
cept structure is investigated and typological characteristics of the concept are introduced in the article.
Key words: concept; the time of the culture; evolutional semiotic concept row; value
