CC BY
642
УДК 002
Е. В. Саутина
КНИГА В СИСТЕМЕ КНИГОВЕДЧЕСКОГО ЗНАНИЯ: АНАЛИЗ ПОДХОДОВ И ДЕФИНИЦИЙ
С точки зрения условий современного коммуникационного процесса дан анализ методологических подходов к определению понятия «книга», существующих в рамках книговедения.
Ключевые слова: сущность книги как объекта социальной коммуникации, методологические подходы к дефиниции книги, традиционная и электронная книги
This article analyzes the methodological approaches to the definition of "book" that exist in the book science, in terms of the conditions of modern communication process.
Keywords: the essence of the book as an object of social communication, methodological approaches to the definition of the book, traditional and electronic books
Проблемы природы и сущности книги как объекта социальной действительности становятся все более актуальными. Это обусловлено тем, что с появлением электронных средств коммуникации возникла необходимость осмыслить вопросы, связанные с теорией и практикой книги электронной, прочно занявшей свое место среди издательской продукции.
Многие исследователи (А. А. Беловицкая, И. Е. Баренбаум, Ю. Н. Столяров, А. В. Соколов, О. В. Андреева, М. Е. Порядина и др.) справедливо отмечают, что содержание базовой книговедческой категории книга - это проблема, имеющая мировоззренческий характер, а ее решение определяет вектор дальнейшего развития таких научных дисциплин, как книговедение, библиотековедение, библиографоведение [1, с. 64]. В настоящее время эти вопросы активно обсуждаются на страницах научных журналов, в рамках научных конференций, но сколько-нибудь заметного движения в сторону их реального решения пока не наблюдается.
Ответом на вызовы современности, как отмечают многие ученые, является поиск правильных методологических подходов к определению понятия книга, который, на наш взгляд, может быть осуществлен только на основе анализа уже существующих в книговедении подходов и дефиниций, а также с учетом особенностей информационного пространства. Такой анализ и нашел отражение в данной статье.
В работе «К вопросу об определении книги как знаковой системы» (1977) Е. Л. Не-мировский отметил, что все сформулированные к этому времени в традиционном книговедении определения книги можно сгруппировать в три класса. В первых книга характеризуется как предмет материальной культуры, т. е. с описательных позиций; вторые отражают ее содержательный аспект: в них определяется общественное, политическое, научное значение книги, ее функции; в дефинициях третьего класса представлены комплексные свойства книги, т. е. внешние признаки, соотносимые с ее содержанием, функциями, читательским адресом и т. д. [16, с. 35].
Описательный подход был свойственен как зарубежным, так и отечественным книговедческим исследованиям. В этом ключе дана, например, одна из первых дефиниций книги, содержащаяся в Академическом словаре (1792), где значится, что книга - это «множество листов, на записку чего-либо предназначенных и в корню связанных» [20, с. 94]. Данный подход нашел отражение в работах А. Д. Торопова, И. Д. Галактионова, Н. М. Лисовского и т. д. Последний характеризовал книгу как «соединение листов писчего материала, на которых воспроизведен текст, предназначенный к распространению в удобопере-носимой форме» [14, с. 939]. Подобное же определение было дано ЮНЕСКО в «Рекомен-
20
дациях по международной стандартизации статистики выпуска книг и периодических изданий» (1964). Согласно ему, книга - это «печатное непериодическое издание объемом не менее 49 с., не считая обложки» [17]. Дефиниции этого класса сводятся к перечислению внешних признаков книги или в них делается попытка разграничить книгу и некнижное издание на основе чисто поверхностных характеристик: непериодичности и объема. Очевидно, что таким путем нельзя получить сколько-нибудь удовлетворительное определение, поэтому с помощью описательного подхода дать представление о сущности книги и ее назначении не представляется возможным.
Долгое время в книговедческих исследованиях ведущим оставался функциональный подход. Он был детально разработан в трудах А. И. Барсука, А. М. Иоффе, И. Е. Баренбаума и т. д. А. И. Барсук, например, выстраивал определение книги с точки зрения ее функций в обществе, характеризуя ее как произведение письменности и печати, являющееся продуктом общественного сознания, идейно-духовной жизни общества, одним из основных средств сохранения, распространения и развития всех форм идеологии, орудием воспитания, организации и формирования общественного мнения, орудием научного и технического прогресса [4, с. 6]. А. М. Иоффе отмечал, что книга с самого начала выступает как источник значимой социальной информации, средство ее передачи, а также как средство развития накопленных человечеством знаний. В этом плане коммуникативная или информационно-коммуникативная функция книги является универсальной [9].
Анализ книги с позиции коммуникативной функции содержится в трудах польских книговедов К. Мигоня, М. Гломбёвского, М. Чер-винского, Т. Зберского. Последний характеризует книгу как объект коммуникации между автором и читателем, в процессе которого передается и принимается некое сообщение, содержащее фрагмент прошлой, настоящей или будущей действительности, а также представление автора о ней [22, с. 63]. Передача сооб-
щения - это и становление книги, и ее распространение, и приобщение к ней читателя. Поэтому реализация коммуникативной функции книги является многоплановым, многосторонним процессом, и роль издателя в нем соотносима с ролью автора.
Согласно Т. Зберскому, книга является и результатом сложного процесса коммуникации, так как представляет собой «целенаправленно изготовленную вещь», и инструментом общественной коммуникации, так как передает социально значимую информацию и участвует в процессе познания [22, с. 64]. Это диалектическое единство является основой функционального аспекта изучения феномена книги, который А. И. Барсук охарактеризовал как подход к произведению печати с позиций читателя.
Правомерность функционального подхода к исследованию книги отмечена во многих книговедческих трудах. Например, И. Е. Ба-ренбаум видит его преимущество в том, что анализ функциональных характеристик, с одной стороны, помогает изучить те качества книги, которые касаются книготорговой деятельности, а с другой - выявляет цели, задачи, особенности ее исследования как средства фиксации, хранения и передачи информации, поиска наиболее оптимальной формы книги, ее бытования [2]. Однако с позиций только функционального подхода нельзя определить сущность книги как сложной социальной системы. Это отмечено в научных работах О. Д. Голубевой, А. Я. Черняка, Е. Л. Немиров-ского, А. А. Беловицкой и других. Например, А. А. Беловицкая считает, что средствами только функционального метода не подойти к ответу на вопрос «что есть книга», а без ответа на него невозможно обосновать, почему книга выполняет те или иные функции [5, с. 212].
Таким образом, с помощью описательного, функционального подходов или их сочетания выявить сущность книги не представляется возможным.
С позиции сущностных характеристик формулирует определение книги Е. Л. Неми-ровский. Он исходит из положения о том, что любая дефиниция должна быть дана «при по-
21
мощи рода и видового различия» [16, с. 42]. Подводя понятие книги под более широкое, Е. Л. Немировский подходит к проблеме сущности книги с позиций семиотики и характеризует ее как знаковую систему, в которой «для обмена семантической информацией между двумя другими материальными системами, например, автором и реально существующим миром или автором и читателем, используется совокупность визуально воспринимаемых шрифтовых знаков или графических изображений, воспроизведенных на листовом материале рукописным или полиграфическим способом» [Там же]. Правомерность такого подхода не вызывает сомнений: основой любой книги является текст, имеющий знаковую природу. Но и эта дефиниция нуждается в уточнении, так как позволяет причислить к книге разнообразную печатную продукцию, например: листовки, афиши, почтовые марки, даже деньги, так как информация, закрепленная в них, передается с помощью знака, все они являются полиграфическим продуктом и воспроизведены на листовом материале. С другой стороны, под это определение не подходят, например, аудиокниги: информация, передаваемая ими, отлична от шрифтовых знаков и воспринимается не визуально. Электронные книги, являющиеся сетевым ресурсом, исходя из этого определения, также не являются книгами, так как они не имеют отношения к полиграфическому способу воспроизведения информации. Все это серьезно ограничивает круг документов, причисляемых к книгам в условиях современной социальной коммуникации.
В трудах Е. Л. Немировского содержится анализ книги и с точки зрения теории коммуникации. С этой позиции он характеризует книгу как одну из форм «существования и распространения семантической информации способом организации произведения индивидуального сознания в знаковую систему для восприятия ее общественным сознанием» [12]. В этом определении, в отличие от предыдущего, нет ограничения, касающегося материала, на котором закреплена информация, (листовой материал, полиграфический спо-
соб), поэтому сюда вполне вписывается электронная книга, в том числе и распространяемая как сетевой ресурс, но указание на семантическую, т. е. языковую, информацию не позволяет причислить к книге нотные книги, книги, составленные из картографического материала, и др. Следует отметить, что Е. Л. Немировский, оценивая данные определения, указывает на некоторую их ограниченность, поэтому, резюмируя толкования понятия книга, пишет: «существует большое количество дефиниций понятия "книга", из которых ни одно в настоящее время не может быть признано общепринятым» [Там же].
И. Е. Баренбаум также утверждает, что книга неразрывно связана со знаковой системой письма: идеографической или алфавитной. Он предлагает считать книгой произведение письменности или печати, имеющее любую знаковую форму (идеографическую, алфавитную, нотную, цифровую), зафиксированное на любом материале (камень, глина, кожа, папирус, шелк, доска, бумага, синтетические материалы), выполняющее одновременно ряд функций (информационно-коммуникативную, идеологическую, познавательную, эстетическую, этическую и иные) и адресованное реальному или абстрактному читателю [3, с. 11]. В этом определении сделана попытка дать широкую трактовку понятия книга, но, на наш взгляд, требует уточнения слово материал. Если исходить из дефиниции, то автор не причисляет к нему эфирный материал, т. е. поле, а значит, электронная книга, помещенная, например, в память компьютера, таковой считаться не может.
С. П. Омилянчук, А. А. Беловицкая связывают сущность книги с понятиями произведение, издание, книжное дело, письменность. Исследователи отмечают, что специфика такой сложной коммуникационной системы, как книга, может быть определена совокупностью признаков, характеризующих ее как диалектическое единство, результат и процесс целенаправленной информационной, семантической, семиотической и коммуникационной деятельности человека [17], и с этим нельзя не согла-
22
ситься. Однако определения, данные ими, все же нуждаются в уточнении. Например, А. А. Беловицкая пишет: «Книга есть категория для обозначения актуализированного книжным делом диалектического единства:
• способа организации литературного, музыкального, изобразительного произведения, существующего в форме письменного документа, в книжное издание средствами книгопро-изводства, объективированного книгоиздательским делом и материализованного в редакцион-но-издательских процессах и их результатах;
• способа отражения, организации движения, распределения и перераспределения в обществе тиража книжного издания средствами книгораспространения, объективированного книготорговым и библиотечным делом и материализованного в книготорговых и библиотечных процессах и их результатах;
• способа производства "снятой" книжным изданием формы существования литературного, музыкального, изобразительного произведения средствами книговоспроизвод-ства, объективированного библиографическим делом и материализованного в библиографических процессах и их результатах» [6, с. 20].
Даже если принять слово способ, составляющее основу дефиниции (против его употребления выступает, например, Ю. Н. Столяров, который отмечает, что пища - это способ утоления голода, но это же не дает точного о ней представления [20, с. 94]), то его уязвимость все же будет очевидной. Понятие книга выводится в нем через номинации книжное дело, книжное издание, книгопроизводство, кни-гораспространение, которые являются производными, вторичными по отношению к слову книга и не могут точно определить ее сущность. Исходя из этого определения, невозможно ответить и на вопрос, может ли считаться книга таковой, если она не организована в книжное издание, а помещена, например, в Интернет.
Определяя сущность книги, А. Я. Черняк предлагает разделить ее дефиницию на две части: формальную и функциональную. В формальной необходимо отразить материальную природу книги, главным отличительным
признаком которой является способ передачи информации, функциональная характеризует назначение книги. Исходя из этого, автор дает следующее определение: «Книга - средство семантической информации, произведение письменности или печати, представляющее общественный интерес; она служит орудием идеологической борьбы, формирования общественно-политических, научных и эстетических взглядов, инструментом накопления и распространения знаний, научно-технического прогресса» [23, с. 53]. Однако такой подход, на наш взгляд, является уязвимым с методологической точки зрения: если и следовать принципу разделения частей дефиниции, то ими должны быть либо формальная и содержательная (характеристика по форме и содержанию), либо функциональная и структурная (системная характеристика) части. Также, говоря о письме и печати, автор имеет в виду непосредственно технический процесс, т. е. нанесение слоя краски, способ и процесс начертания знаков, что приводит к ограничению материальной формы книги - носителя информации. В этом случае определение распространяется только на книгу-кодекс, электронные книги под него не подпадают.
И. Г. Моргенштерн, А. И. Милютин связывают определение книги с организацией того или иного произведения в издание. «Если выделять главное в современной книге, мы можем сказать, что она возникает как произведение, а материализуется главным образом как издание», - пишет И. Г. Моргенштерн [14, с. 45]. Давая оценку такого подхода к дефиниции книги, Е. П. Шеметова отмечает, что он ведет к восприятию книги как вещи сугубо материальной и не принимает во внимание ее духовную сущность, что противоречит диалектическому ее восприятию. Хотя книга не может состояться без соответствующего носителя информации, но «ее смысл заключен все-таки не в материально теле, а в том, знаком чего он является» [21, с. 94].
Как диалектическое единство определенных сущностных характеристик понимал книгу А. А. Гречихин. Отмечая ее знаковую природу,
23
он пишет: «Книга - это не только форма, семиотическая (знаковое произведение определенного жанра) или материально-конструктивная (документ, произведение печати), но и содержание (социальная информация во всех своих разновидностях - научная информация, массовая информация, экономическая информация и т. д.)» [7, с. 32]. Согласно А. А. Гречи-хину, книга есть диалектическое единство содержания (социальная информация) и семиотической (язык, жанр) и материально-конструктивной формы. В этом определении вновь присутствует «материально-конструктивная» форма, исходя из этого, к книге вновь нельзя причислить издательские объекты, распространяемые в электронной среде [Там же].
Позднее А. А. Гречихин охарактеризовал книгу как особое явление культуры, сущность которого реализуется в единстве опубликованного произведения и способа его материального воплощения. Объектом книжного дела, по его мнению, является не вся социальная реальность, а лишь такая ее составляющая, как информация. Если учесть, что книжное дело - это процесс информационного общения, то главным способом воплощения информационной составляющей в данном процессе является знак. «Именно знаковая форма информационного общения становится объективным условием формирования и существования так называемого общественного сознания», - пишет А. А. Гречихин [8, с. 13]. Отсюда книга как универсальная знаковая система получает статус всеобщей научной категории в этой сфере общественной деятельности независимо от любых изменений и достижений в культурно-историческом развитии знаковых систем: от устной речи, письменности, печати к электронным знаковым системам воспроизведения информации. Такой подход, на наш взгляд, является чрезмерно широким: если следовать определению, то отличить книгу от другой знаковой системы, например картины, не представляется возможным.
Для более поздних книговедческих исследований характерен системный подход к анализу книги. В научных трудах А. А. Гречи-
хина, В. Ф. Кравченко, М. П. Ельникова и других книга характеризуется как одна из сложных, многоуровневых социальных систем, которая реагирует на множество всевозможных социальных взаимодействий, прежде всего на изменения, вызванные научно-техническим прогрессом.
В. Ф. Кравченко рассматривает книгу на уровне ее внутренних, системообразующих факторов, т. е. в компонентном, структурном, функциональном и интегративном аспектах. Представляя книжное пространство как структуру, во многом обусловливающую специфику и свойства книжного издания, он выделяет системообразующие факторы, которые лежат в основе качества книги и отражают ее двойственную природу как предмета духовной и материальной культуры. К ним автор относит: 1) содержание основного текста и его литературное исполнение; 2) содержание сопровождающего текста и его научное литературное исполнение; 3) подсистему шрифтов и ее культуру (читаемость, выразительность, эстетичность, согласованность между собой по кеглям, гарнитурам, а также с художественным оформлением книги в целом); 4) подсистему оформления, иллюстрирования и ее культуру; 5) системные параметры и характеристики, а также их функциональность (объем книги, ее формат, особенности бумаги и переплетных материалов); 6) подсистему типографского воплощения и ее культуру; 7) структуру книги как внутреннюю организацию системы, способ взаимодействия всех компонентов и ее функциональность [13, с. 68].
Они, считает В. Ф. Кравченко, являются основой модели книги (но не самой книги. -Е. С.) и организуют ее целостность как предмета социальной коммуникации. Он отмечает, что системный подход к конструированию книжного издания позволяет наиболее полно учесть главные социальные факторы процесса коммуникации: а) читательский адрес издания; б) выбор коммуникативного кода; в) определение канала передачи информации. На основе анализа системообразующих компонентов книги, каждый из которых выполняет свою функ-
24
цию, взаимосвязанную с функциональными особенностями книги, В. Ф. Кравченко дает следующее определение: «книга... есть инте-гративный результат воплощения издательско-полиграфическими средствами организованной особым способом авторской текстовой и другой информации в такую тиражируемую трехмерную (книжную) форму, которая обеспечит удобное и эффективное восприятие этой информации читателем» [Там же, с. 70].
Системный подход к анализу книги, бесспорно, является оправданным, так как дает возможность охарактеризовать и внутренние, и внешние связи книги как социального явления. Если учесть, что система есть не только некоторое целое, составленное из определенных взаимодействующих элементов, но и совокупность элементов, которая обладает определенным поведением в составе другой, более сложной системы окружающей среды, то становится очевидной необходимость рассматривать не только взаимодействие внутренних элементов книги, обусловленных читательским адресом, назначением издания и т. д., но и условия социальной коммуникации, взаимодействующие с книгой и определяющие ее главные характеристики. В исследовании В. Ф. Кравченко этот аспект подчеркнут неоднократно, однако детально рассмотрены лишь внутренние системообразующие элементы книги, представляющие основу моделирования книжного издания, ее внешние системные характеристики подробно не проанализированы, что объясняет и определенную ограниченность дефиниции книги, в которой вновь указывается на трехмерность книжной формы.
Необходимость системного исследования книги подчеркивает в своих трудах М. П. Ельников. Он предлагает рассматривать гносеологический и теоретический феномен книги с точки зрения книговедческих категорий, представляющих единство книжной статики (состава, структуры, содержания книги) и книжной динамики (функций книги). Каждая из категорий, составляющих концептуальную систему книжной статики, указывает М. П. Ельников, является сложным образованием, взаимосвя-
занным с другими, взаимодействующим с ними в процессе чтения, т. е. определяющим функциональную направленность книги, ее динамику. Глубокий анализ системы книжной статики приводит исследователя к выводу о том, что ее «основное звено (учения о составе, свойствах и строении) обусловлено триадой: свойство есть функция состава и строения» [10, с. 64]. Отсюда управление процессами функционирования книги будет определяться тетрадой, состоящей из механизмов, появляющихся в результате вскрытия особенностей взаимодействия элементов, определения условий процесса функционирования, динамики изменений, а также возможности обратной реакции.
Указывая на сложность и многоаспектность структуры и функциональных связей книги, М. П. Ельников предлагает рассматривать ее на основе подходов, составляющих следующие уровни методологического анализа книги: 1) аналитический, предполагающий перечень, констатацию элементов книги, исследования ее специфики, структуры, содержания, свойств и характеристик; 2) синтетический, заключающийся в установлении линейных связей, выявленных между парами элементов, выделенных на аналитическом уровне; 3) системный, предполагающий установление более сложных связей, т. е. связей одного элемента со многими или многосложных элементов; 4) функциональный, заключающийся в определении взаимодействия всех элементов системы книги в процессе ее энергетического воздействия на читателя и общество; 5) философский, т. е. осознание сущности книги как явления бытия, социальной, мыслительной, психической и практической деятельности человека; 6) феноменологический, предполагающий осознание книги как духовного феномена и сакрального явления [11, с. 30-31].
Однако на современном этапе развития книговедения, отмечает М. П. Ельников, превалируют подходы на уровне анализа, реже синтеза или функциональных аспектов книги, хотя «диапазон методов ее познания необычайно широк: от эмпирических до философских, от герменевтических и феноменологиче-
25
ских до иррациональных. Недостаточная разработанность одних методов (функционального, системного, типологического, моделирования) и полная неразработанность других (аксиологического, экстатического, эзотерического, интуитивного и др.) закономерно выдвигают проблему их адаптации к специфике методологического анализа книги» [Там же]. Он делает вывод о том, что назрела необходимость создать систему книговедческого знания, в основе которой в качестве системообразующего принципа будет находиться степень фундаментальности книговедческой дисциплины. В этом случае первую (фундаментальную, теоретическую) систему книговедческого знания составят следующие группы дисциплин:
1) экстракнижные: история книги, теория книги, методология книги;
2) интеркнижные: типология книги, социология книги, психология книги;
3) интракнижные: культура книги, искусство книги, теория редактирования.
Вторая система, которая характеризуется исследователем как прикладная, эмпирическая, будет включать следующие три группы дисциплин:
1) эпикнижные: библиографоведение, библиотековедение, читателеведение;
2) экзокнижные: экономика книги, статистика книги, теория книжной торговли, теория книжного права;
3) амфикнижные: библиофилия, библио-тафия, библиомания, теория книжного знака.
М. П. Ельников указывает, что данная система не обладает завершенностью и может пополняться новыми дисциплинами, которые в настоящее время еще не аргументированы в качестве научных или только названы [10].
Такой подход можно было бы назвать исчерпывающим, позволяющим исследовать книгу во всем существующем и вновь возникающем многообразии ее системных характеристик. Однако под него подходят не все формы современной книги. Анализируя законы книж-
ного содержания, М. П. Ельников в качестве главного называет закон сохранения элементов, который, по его мнению, является аксиомой, определяющей и специфику книги, и ее границы. Все, что не подпадает под действие этого закона, не может быть названо книгой. В этом случае интерактивные книги, например, электронное учебное издание, материал которого может обновляться и изменяться, исходя из условий образовательного процесса, - это «не-книги», поэтому они остаются за рамками книговедческого изучения.
Анализ представленных определений наглядно показывает, что существующие в рамках современного книговедения дефиниции книги не отвечают условиям современной социальной коммуникации: они либо не позволяют определить специфические черты книги как объекта коммуникации и разграничить ее с другими коммуникационными объектами, либо под них подпадает только книга-кодекс. Причина в том, что феномен книги определяется в них с точки зрения лишь книговедческого знания. Мы считаем, что для решения вопросов, связанных с теорией и практикой книги, следует использовать «наддисципли-нарный» подход, и абсолютно согласны с А. В. Соколовым, который отмечает, что дальнейшее развитие как теории, так и практики книжного дела предполагает гармоничное сочетание всех книговедческих подходов на «метатеоретическом уровне» [19, с. 27], т. е. в пространстве всего цикла наук о доку-ментивной коммуникации. Справедливость такого подхода отмечена во многих современных трудах по книговедению. Необходимость исследования книги как вида документа подчеркнута в работах таких авторитетных книговедов, как А. А. Беловицкая, И. Е. Баренба-ум, Г. М. Швецова-Водка и других, в научном сообществе высказывается много интересных идей по поводу исследования в данном русле электронной книги, но пока эти идеи не находят конструктивного завершения.
1. Андреева, О. В. Проблемы книговедения в современной профессиональной печати: терминология, типология, классификация, обязательный экземпляр: обзорная информация / О. В. Андреева, М. Е. Поря-дина; Рос. кн. палата. - М.: Бук Чембэр Интернэшнл, 2013. - 246 с.
26
2. Баренбаум, И. Е. Функциональный подход и его применение в книговедении / И. Е. Баренбаум // Книга и социальный прогресс. - М.: Наука, 1986. - С. 122-131.
3. Баренбаум, И. Е. К вопросу об универсальном определении понятия «книга» / И. Е. Баренбаум // Книга: исслед. и материалы. - М.: Наука, 1977. - Сб. 34. - С. 5-13.
4. Барсук, А. И. К определению понятия «книга» / А. И. Барсук // Издательское дело. Книговедение: на-уч.-информ. сб. ЦБНТИ по печати. - 1970. - № 6 (12). - С. 5-9.
5. Беловицкая, А. А. Общее книговедение: (методологические и теоретические аспекты): дис. ... д-ра фи-лол. наук: 05.25.04 / А. А. Беловицкая. - М., 1987. - 461 с.
6. Беловицкая, А. А. Книговедение сегодня и завтра / А. А. Беловицкая // Книжный мир сегодня и завтра: 10-я междунар. науч. конф. по проблемам книговедения: тез. докл. - М., 2002. - С. 15-22.
7. Гречихин, А. А. Тип как книговедческая категория // Книговедение и его задачи в свете актуальных проблем советского книжного дела: материалы II Всесоюз. науч. конф. по проблемам книговедения: тез. докл. - М., 1974.
8. Гречихин, А. А. Объект и предмет книговедения: (Опыт современной интерпретации) / А. А. Гречихин // 8-я науч. конф. по проблемам книговедения: тез. докл. - М., 1996. - С. 12-15.
9. Иоффе, А. М. Введение в книговедение / А. М. Иоффе. - М.: МГИК, 1984. - 74 с.
10. Ельников, М. П. Феномен книги / М. П. Ельников // Книга: исслед. и материалы. - М.: Наука, 1995. -Сб. 71. - С. 55-68.
11. Ельников, М. П. Понятие научного метода в книговедении / М. П. Ельников // Книжный мир сегодня и завтра: 10-я междунар. науч. конф. по проблемам книговедения: тез. докл. - М., 2002. - С. 30-31.
12. Книга: энциклопедия [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Шр://ро^гарЫсЬоок.пагоЛги/1ех1/ 81яИу/11/0/046.Ыт1.
13. Кравченко, В. Ф. Актуальные проблемы современного книгоиздания (Опыт системного исследования): дис. ... канд. филол. наук / В. Ф. Кравченко. - М., 1984. - 187 с.
14. Лисовский, Н. М. Книга / Н. М. Лисовский // Новый энциклопедический словарь. - Пб., 1914. - Т. 12.
15. Моргенштерн, И. Г. Проблемы типологии современной книги / И. Г. Моргенштерн // Книга: исслед. и материалы. - М.: Наука, 1975. - Сб. 30. - С. 38-54.
16. Немировский, Е. Л. К вопросу об определении книги как знаковой системы / Е. Л. Немировский // История книги. Теоретические и методологические основы. - М.. 1977. - С. 34-43.
17. Омилянчук, С. П. Книга как сложная коммуникационная система / С. П. Омилянчук // Книговедение и его задачи в свете актуальных проблем советского книжного дела: II Всесоюз. науч. конф. по проблемам советского книжного дела: тез. докл. - М., 1974. - 85 с.
18. Рекомендации по международной стандартизации статистики выпуска книг и периодических изданий от 19 ноября 1964 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: Шр://7акопу.сот.иа/^Ъа8е/ 5еасоп1еп1Ь1тШа=4422&р=1.
19. Соколов, А. В. Документология как метатеория документной коммуникации // Книга: исслед. и материалы. - М.: Наука, 2009. - Сб. 91. - С. 43-50.
20. Столяров, Ю. Н. Библиотековедение, библиографоведение и книговедение как единая научная дисциплина: полный курс лекций для аспирантов и соискателей / Ю. Н. Столяров. - Орёл: Орлов. гос. ин-т культуры и искусств, 2007. - 266 с.
21. Шеметова, Е. П. Методологические подходы к определению природы и сущностных свойств книги // Книга: исслед. и материалы: в 2 ч. Ч. 1. - М.: Наука, 2008. - Сб. 88. - С. 85-98.
22. Червинский, М. Система книги. Семиотика книги / М. Червинский, Т. Зберский; пер. с польск. Т. Я. Казавчинской. - М.: Книга, 1981. - 127 с.
23. Черняк, А. Я. Еще раз об определении понятия «книга» / А. Я. Черняк // История книги: Теоретические и методологические основы: сб. науч. трудов. - М.: ГБЛ, 1977.
Сдано 21.09.2013
27
