Научная статья на тему 'Ключевые понятия христианской культурной традиции на текстологическом уровне современной прозы (на примере творчества Л. С. Петрушевской)'

Ключевые понятия христианской культурной традиции на текстологическом уровне современной прозы (на примере творчества Л. С. Петрушевской) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
276
80
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ТЕКСТ / ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ / КАРТИНА МИРА / ИДЕАЛЫ / КРАСОТА / ДОБРО / СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Рыкова Д. В.

Данная статья посвящена актуальной культурологической проблеме анализа текста с целью поиска в нем ключевых понятий, характеризующих картину мира в целом. На примере текстов одного из недавних сборников писателя Людмилы Петрушевской можно доказать, что и сегодня в отечественной картине мира главенствуют идеалы добра, красоты, справедливости.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Ключевые понятия христианской культурной традиции на текстологическом уровне современной прозы (на примере творчества Л. С. Петрушевской)»

КЛЮЧЕВЫЕ ПОНЯТИЯ ХРИСТИАНСКОЙ КУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ НА

ТЕКСТОЛОГИЧЕСКОМ

УРОВНЕ СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЫ (НА ПРИМЕРЕ ТВОРЧЕСТВА Л.С. ПЕТРУШЕВСКОЙ)

Рыкова Д. В.

Рыкова Дарья Викторовна, аспирантка Ульяновского государственного технического университета.

Аннотация. Данная статья посвящена актуальной культурологической проблеме анализа текста с целью поиска в нем ключевых понятий, характеризующих картину мира в целом. На примере текстов одного из недавних сборников писателя Людмилы Петрушевской можно доказать, что и сегодня в отечественной картине мира главенствуют идеалы добра, красоты, справедливости.

Ключевые слова: текст, текстологический анализ, картина мира, идеалы, красота, добро, справедливость.

Владение языком и понимание произносимого и услышанного предполагает осознание некой общей языковой картины мира. Внутри же нее, сколь сильно не менялась бы окружающая реальность, находятся заложенные издревле идеи, которые чаще всего находят отражение в ключевых понятиях языка. В основе русской картины мира можно обнаружить архетипы, соответствующие христианским культурным традициям - это идеи добра, красоты, справедливости, смирения и т.п.

Сегодня в отечественной литературе эти идеи начинают звучать с новой силой. Их можно найти даже там, где, казалось бы, не каждый читатель их заметит. Это касается, например, творчества Людмилы Петрушевской, на сегодняшний день считающейся писателем-классиком.

В одном из ее недавно опубликованных сборников, «Богиня парка», отчетливо можно уловить обращение к христианской традиции с помощью анализа употребления ключевых понятий. Первое по счету произведение сборника «Богиня парка», которое называется «Ветки древа», начинается так:

«Я встретила свою родную душу рано-рано утром, приехав в Вильнюс на попутке - это была немолодая женщина на пустой туманной улочке близ храма» [1]. Здесь явственно фигурирует ключевое понятие картины мира Петрушевской - «родная душа». Само слово «родной» является одним из важнейших в русской языковой картине: оно обозначает степень кровного родства людей, кроме того, «органичность родственной связи часто обеспечивает особую глубину взаимопонимания. <...> Для русского языка родными можно стать. В любви возможна и безграничная телесная близость, и слияние душ, и максимальный уровень взаимопонимания» [2].

В нашем же примере прилагательное «родной» соединяется с существительным «душа», что напрямую отсылает нас к христианской культурной традиции, в которой каждый человек мыслится состоящим из духа, души и тела. В богословских и философских текстах под словом «душа» подразумевается некий эфирный двойник тела, заключающий в себе бессмертный дух. Существует и бытовое толкование этого понятия: душа в наивно-языковом представлении воспринимается «как своего рода невидимый орган, локализованный где-то в груди и “заведующий” внутренней жизнью человека» [3]. Именно так, как возможность жить духовной жизнью, воспринимается душа в произведениях Петрушевской.

Словосочетание «родная душа» вмещает в себя представление о близком человеке, способном стать по-настоящему родным духовно, причем либо стать таковым мгновенно, либо быть таковым всегда. Здесь прослеживаются отголоски древних воззрений о поисках своей половины души. Герои Петрушевской на протяжении всего повествования, которое часто описывает целую жизнь, ищут того, кто их поймет, приютит и обогреет. Во главу угла Петрушевская ставит именно духовное родство, возможность понять человека без лишних слов, по одному лишь взгляду. Именно такое событие и легло в основу создания новеллы «Ветки древа».

Далее идет уточнение хронотопа: время - «рано-рано утром», место —- пустая туманная улочка Вильнюса, близ храма. Раннее утро - некое заветное время для христианской культурной традиции. Это время пробуждения, время молитвы, утренней службы в храме. Утро - начало нового дня, а, следовательно, некая ассоциация с новой жизнью. Судя по тексту, для героини с этого момента действительно словно начинается новый жизненный этап, когда пройдены многочисленные препятствия, ушли страхи. Все же читатель осознает, что выбранное время (слишком рано) сулит и некоторую опасность - отсутствие людей, пустая улочка, туман, малознакомый город. Тем и важнее и счастливее для главной героини встреча с родной душой, которая сама выходит навстречу.

Для описания места действия автор использует негативные определения - «пустой», «туманный». Героиня, изображаемая «на грани», имеет, с одной стороны, ранее утро - позитивное время для свершений, с другой же стороны, - чужое место, ждать от которого неизвестно чего. Незнакомый город - зона, которая издревле пугает человека тем, что, возможно, вмещает злые силы, а те вряд ли помогут «чужаку». Еще одно уточнение, работающее на героиню, - «близ храма». Вторая героиня новеллы Ядвига, христианка, близка главной в испытываемым страданиях. Далее выясняется, что Ядвиге выпало гораздо больше, чем главной героине - она мгновенно потеряла сразу всех, кого любила: мужа, дочь, зятя и внука. Возможно, поэтому она прекрасно понимает главную героиню. Однако вернемся к храму. Согласно христианским представлениям, в храме пребывает особая благодать, милость Божия, неслучайно другое название храма - Дом Божий. Именно к церкви люди идут, когда уже нет надежды на чью-либо помощь, здесь находят приют бездомные, калеки, убогие. Так поступает Ядвига, потерявшая свою семью в пожаре и теперь надеющаяся лишь на Божью помощь. Главная же героиня, наверное, оказывается около храма по воле случая. Встреча двух душ уместнее всего и должна произойти в богоугодном месте.

Проанализируем и то, кем оказывается родная душа главной героини. В отличие от читательских ожиданий, близкий по духу человек - это не мужчина, а «немолодая женщина». Петрушевская верит, что по-настоящему понять женщину может лишь другая женщина, тем более, если речь идет о страдающем человеке. И чем больше горя выпадает на долю человека, тем сильнее и, в то же время, сострадательнее он становится, тогда он обращается к Богу и живет по Его законам.

Кроме того, в этом контексте важно и противопоставление: молодая женщина (главная героиня) -немолодая женщина (Ядвига). Оказывается, что у молодой жизнь счастливее: у нее есть сын и мать, то есть семья, о которой надо заботиться.

Итак, первое предложение новеллы «Ветки древа» уже ставит перед читателем главный вопрос произведения - возможность встречи родной души где угодно и в обличии кого угодно.

Посмотрим же, чем заканчивается текст: «Свобода еще на десять дней, а потом ежедневная жизнь, можно держать ребенка за руку, мое спасение, мое сокровище. Ядвига там одна, сухая ветка сожженного дерева» [4].

В этом сверхфразовом единстве на первый план выходит важное для автора понятие «свобода». Согласно исследованиям лингвистов, оно занимает одно из центральных мест в русской языковой

картине мира. В нашем языке бытуют два синонима для обозначения этого явления - более европейское «свобода» и исконное «воля». Дмитрий Орешкин в статье «География духа и пространство России» писал о различии этих понятий, которое способно уловить лишь русское ухо: «Свобода (слобода) - от самоуправляемых ремесленных поселений в пригородах, где не было крепостной зависимости. Свобода означает свод цеховых правил и признание того, что твой сосед имеет не меньше прав, чем ты. «Моя свобода размахивать руками кончается в пяти сантиметрах от вашего носа», - сформулировал один из западных парламентариев. Очень европейский взгляд. Русская «слобода» допускает несколько более вольное обращение с чужим носом. Но все равно главное в том, что десять или сто персональных свобод вполне уживались в ограниченном пространстве ремесленной улочки. «Свобода» - слово городское.

Иное дело воля. Она знать не желает границ. Грудь в крестах или голова в кустах; две вольные воли, сойдясь в степи, бьются, пока одна не одолеет. Тоже очень по-русски. Не говорите воле о чужих правах - она не поймет. Божья воля, царская воля, казацкая воля... <...> Слово степное, западному менталитету глубоко чуждое» [5]. (Можно обратить внимание на то, как меняется лексика, когда автор начинает говорить о воле: для более доступного описания, он прибегает к исконным словам, выражениям, характеризующим истинно русские качества души.)

Примерно то же самое писала почти сотню лет назад писательница Тэффи в своем рассказе «Воля»: «“Свобода” переводится на все языки и всеми народами понимается. “Воля” -непереводима. <...> Свобода законна. Воля ни с чем не считается. Свобода есть гражданское состояние человека. Воля - чувство» [6].

Если опираться на эти толкования, то логике Петрушевской ближе восприятие «свободы» именно как «воли», говоря о свободе, писатель опирается на это фундаментальное свойство русской души - быть вольной. Тем не менее, ее воля существует внутри неких рамок: она ограничена другим ключевым для отечественного мировоззрения понятием - долг. В данном произведении этот долг воспринимается как родительские обязательства перед ребенком. Никто не имеет права быть полностью вольным, если от него зависит жизнь другого человека. Поэтому в «Ветках древа» эта свобода продолжится «еще на десять дней», а дальше начнется «ежедневная жизнь».

Антитеза «свобода - жизнь» так же характерна, наверное, лишь для русского человека. Западное сознание расценивает свою свободу как признак настоящей жизни. Только наш человек может противопоставить «волю» как примету неупорядоченного образа жизни, свободу передвижений и некое бесцельное существование, собственно «ежедневной жизни» с ее четким укладом и обязательствами. И судя по тексту новеллы, автору более важна эта «ежедневная жизнь»: главная героиня, «обремененная» ребенком, оказывается успешнее совершенно свободной и от этого несчастной Ядвиги.

Итак, можно сделать небольшой вывод о том, что свобода (воля) очень существенна как ключевая составляющая широкой русской души. В то же время, она подразумевает наличие неких страхов, неуверенности, страстей и переживаний. Если же выбирать между полной свободой и четким мироустройством, то автор более склоняется к последнему. Для Петрушевской и ее героинь-матерей очень значима эта уверенность в завтрашнем дне, жизнь, согреваемая мыслями о ребенке, заботе о нем.

Следующее важное понятие, употребляемое писателем в последнем сверхфразовом единстве, -«ребенок», в котором героине видится спасение и сокровище. Антитеза «мать и дитя -одиночество (сухая ветка сожженного дерева)» также играет немаловажную роль и в этом произведении, и в целом в творчестве Петрушевской. Одиночество здесь выступает как другая сторона свободы, от которой вряд ли кто-нибудь получит наслаждение. Тотальное одиночество -примета современной культуры. В христианской же традиции, как известно, это удел избранных -

либо аскетов, отказавшихся не только от мирской жизни, но даже от монастырской, либо грешников, которым одиночество послано в качестве кары за их неправедность. Символически об этом говорится в евангельском эпизоде со смоковницей: «Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; И увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не нашед на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла. Увидевши это, ученики удивились и говорили: как это тотчас засохла смоковница? Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам: если будете иметь только веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но, если и горе сей скажете: «поднимись и вернись в море», - будет. И все, чего не попросите в молитве с верою, получите» (Матф. XXI, 1822).

В своем произведении Петрушевская буквально использует тот же образ: сухой ветки древа жизни, множество веток которого означает большое семейство. Ядвига, ассоциирующаяся с сухой веткой, в одночасье потеряла всю свою семью, но по какой причине это произошло, читателю не понятно. Возможно, это случилось, потому что в героине не было веры. С тех пор она изменилась: и посещение церковной службы стало одним из ежедневных ее обрядов. То есть теперь Ядвига старается жить согласно христианскому учению.

Итак, сформулируем, каковы же ключевые понятия картины мира Петрушевской, согласно анализу некоторых отрывков новеллы «Ветки древа». Судя по начальному и конечному сверхфразовым единствам, которые вполне взаимосвязаны, автора беспокоит вопрос поиска родной души. Весь текст связан мотивом дороги, беспокойства и бесприютности. В финале же настоящая родная душа найдена - ее, впрочем, и не стоило искать так далеко - это ребенок. Героиня же, которая первоначально называется таковым эпитетом, оказывается очень несчастной именно по той причине, что своих детей потеряла и осталась в одиночестве. То есть, это у нее нет цели, тогда как смысл жизни главной героини очевиден - «держать ребенка за руку, мое спасение, мое сокровище». Образ ребенка как Спасителя встречается в Новом Завете - это один из важнейших символов всей христианской культуры.

Все вышесказанное очень важно для осознания современной культурной ситуации, ведь обращение к идеалам христианства говорит о том, что писатели как носители слова отходят от «чернухи» и несут читателям свет и тепло вечных истин. Поскольку же Людмила Петрушевская на сегодняшний день является одним из популярных писателей, это говорит о том, что душа современного человека стремится к гармонии, цельности, подобной той, которая освещала жизнь средневекового христианина.

Литература:

1. Петрушевская Л. Богиня парка: Повести и рассказы. - М.: Эксмо, 2004. - С. 7.

2. Зализняк Анна, Левонтина И., Шмелев А. Ключевые идеи русской языковой картины мира: Сб. статей. - М.: Языки славянской культуры, 2005. - С. 241-244.

3. Урысон Е. Душа, сердце // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. -М., 1995. - С. 24-27.

4. Петрушевская Л. Богиня парка: Повести и рассказы. - М.: Эксмо, 2004. - С. 18.

5. Орешкин Д. География духа и пространство России // Континент. - 1992. - №4. - С. 121.

6. Тэффи. Воля // Тэффи. Смешное в печальном. - М.: Советский писатель, 1992. - С. 203204.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.