CC BY
99
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. №29 (210). Филология. Искусствоведение. Вып. 47. С. 140-143.
Н. В. Статина
КЛИРОВАЯ ВЕДОМОСТЬ БЕЛОЯРСКОГО ПРИХОДА КАК ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК (ПО АРХИВНЫМ МАТЕРИАЛАМ)
Статья посвящена анализу памятника письменности церковной документации - клиро-вой ведомости. Являясь ценным и надежным лингвистическим источником, она особенно перспективна для изучения. Основное внимание уделяется динамике жанра этого регионального регистрационного документа. Работа выполнена на материале исторических фондов архивов городов Челябинска и Оренбурга.
Ключевые слова: клировая ведомость, церковный учет населения, динамика жанра.
До 1918 года XX века каждый населенный пункт или городская слобода были приписаны к определенному храму, во главе которого стоял священник. В его обязанности входило не только совершать церковные обряды, но и вести документацию, отражающую жизнь вверенного ему прихода согласно правилам: «Важнейшее письмоводство по церкви составляют: а) веден\е метрикъ, б) испов'кдныхъ росписей, в) обыскной книги, г) формулярныхъ ведомостей, и д) составлена ведомостей о приходтЬ, расходе и остатке суммъ, о пожертвован\яхъ, библютекахъ, по-печительствахъ, приходскихъ училищахъ и прочихъ отчетных ведомостей...»1. Также священнослужители выполняли функцию учета населения, ежегодно представляя в Духовную Консисторию отчеты (в виде экстрактов) по каждому из вышеперечисленных документов.
Остановимся на одном из регистрационных памятников письменности конца XVIII
- начала XX века церковного учета населения Белоярского прихода Челябинского уезда Оренбургской губернии - клировой ведомости, жанр и формуляр которой не изучен с точки зрения лингвистической содержательности и информационности. Этот региональный документ церковного делопроизводства хранится в настоящее время в фондах Государственных архивов Оренбурга и Челябинска и представляет особый интерес, связанный с устройством прихода, взаимоотношениями прихожан и церковного причта, деятельностью самих представителей духовенства.
Клировые ведомости, послужные списки клиров (клир - собрание священно- и церковнослужителей; весь причт церковный)2 возникли как достаточно скромный акт, удосто-
верявший состояние лиц духовного звания. Начальная дата утверждения этого письменного источника неизвестна, хотя первое упоминание об учете «людей Духовного чину»3 встречается в Соборном уложении в 1675 году, а в 1769 году в Своде законов речь идет уже о функционировании церковного документа
- «полученныхъ въ Сенатъ отъ СвятЄйшего Синода о єсЄхь священно и церковнослужи-теляхъ ведомостей»4.
Формуляр клировых ведомостей ФлороЛаврской церкви на протяжении XIX - начала XX столетия не был статичным. Содержащий в 1823 году минимум информации о духовных лицах и приходе, исследуемый документ к 1911 году был наполнен исчерпывающими сведениями о церкви села Белоярского, о количестве дворов и жителей в приходе в целом и о послужных списках «священно-церковно-слХжителей съ ихъ семействами и церков-ныхъ старость и ш вдовахъ и си-
ротахъ, подведомственныхгь церкви»5.
Динамика клировых ведомостей, во-первых, проявилась в структурносемантическом оформлении самоназвания этого источника письменности. «Самоназвание являлось важнейшим элементом документа, одной из определяющих черт его стиля - это как бы извлечение из текста ведущих понятий содержательной и оформляющей частей документа. Употреблением определенного названия автор стремился представить дело как можно объективнее»6.
В начале XIX века заголовки были весьма пространны: «Клировая ведомость Оренбургской Епархіи и губерній Челябинского Заказа и уЄзда БЄчоярскаго Села однокомплЄктной дЄревянной церкви во имЄнованіе Святыхъ Мучениковъ Флора и Лавра о штатныхь и
Заштатныхъ Священноицерковно служите-ляхь женахъ ихъ и детяхъ на 1823-й годъ»1, а к 50-м годам этого же столетия - структурносемантически усечены: «Кчнровая ведомость. За 1849. Годъ»8. Но при этой лаконичности самоназвания увеличивалась информационная и содержательная наполняемость основной части церковного документа Белоярского прихода на протяжении столетия: выявлялись существенные различия по форме, структуре и характеру его заполнения.
Так, в 1823 году клировая ведомость была одночастной и состояла из 11 информативных полей. В них сообщалась информация о церкви, которая «...на принадлежащей БЄлоярскаго Села житЄчямь казенной ЗемлЄ по примеру прочихъ православно-греко-россійскихь церквей построена... »9, количественном и поименном составе приходского духовенства и членов их семей (с указанием лет), фиксировалось образование священнослужителей и то, с какого времени «...в действительную службу вступили с’д'Ь и какими чинами происходили»9, не были ли штрафованы или судимы, «катихизисъ, таинства и обязательства знаетъ ли и къ чтенію поученій способенъ ли по ноте петь умнеть ли церковной уставь и правила соборные знаетъ ли»'0. Далее следовало информативное поле, включающее таблицу о количестве дворов в целом и в отдельности по деревням, входившим в Белоярский приход, с указанием расстояния от церкви, отмечалось деление прихожан по полу и сословной принадлежности: «Духовныхъ; приходскихъ людей отставныхъ отъ военной службы сап-датъ женъ ихъ и детей, принадлежащіе къ ведомству крепости Звериноголовской; кре-стьянъ государственныхъ женъ ихъ и дЄтегі, принадлежащіе къ ведомству Чумляцкой волости »10, а также фиксировались «Ближайшіе къ онымъ д'кревнямъ церкви... »п. В двух последних полях содержалась информация о том, «сколько при церкви имеется пахотной и сенокосной земли и на оную межевые книги и планы имеются ли вместо оной что священно и церковно служители на содержаніе от прихожанъ получают», и есть ли «описи церковному имуществу метрические обыскные книги духовные росписи и описи письмЄнньіхь церковныхъ д'Ьлъ имеются ли при церкви и ¿’¿'к оные хранятся»12.
Таким образом, церковный документ начала XIX века Белоярского прихода имел
объемное наполнение заголовков информативных полей, сводя основные сведения о церкви, священнослужителях и прихожанах к минимуму. В отличие от клировых ведомостей начата XX века, которые были напечатаны в Синодатьной типографии на гербовой бумаге, они расчерчивались и заполнялись священнослужителями от руки гусиным пером, черными чернилами на обычных листах плотной бумаги синеватого цвета, сшитых в своеобразну ю тетрадь.
К середине XIX века клировые ведомости качественно изменились. В 1849 году7 они состояли из трех основных частей: «Ведомость о церкви», «О причте означенной церкви», «О прихожанахъ означенной церкви».
Первая часть «ведомость о церкви» записываюсь в последовательно пронумерованных строках и состояла из 24 пунктов, в которых содержались расширенные сведения
о церкви: дата и материал постройки, количество приходов, натичис церковной утвари и земли, домов и дохода священнослужителей, их штат, состояние прихожан, расстояние от Консистории, Духовного правления и ближайших церквей, количество исповедальных росписей, расходных, метрических и обыскных книг, описей имущества церкви. Эта подробная информация была подтверждена документально в «Высочайше утвержденном Уставе Духовных Консисторий» от 27 марта 1841 года: «На все предметы, изъясненные въ предъидущихъ статьяхъ, Благочинные обращаютъ бдительное внимате при обозренш монастырей и приходовъ, и о каждомъ изъ нихъ свидетельствуютъ въ го-дичныхъ своихъ донесен'\яхъ и въ клировыхъ ведомостяхъ... »п.
Вторая часть «О причте означенной церкви» фиксировата обстоятельные послужные списки причта и имела 6 информативных полей, содержащих заголовки в форме вопросительных предложений с однородными членами: «Кто именно, гд'Ь и чему обучался, когда и кемь въ какой чинъ произведенъ, и къ какому месту, как'1я проходилъ особенныя должности, когда ч’Ь/иъ быль награжденъ, кого имеетъ въ семействе; Лета отърождешя; Кто какъ знаетъ чтете, пете, Катихизисъ; изъ ученыхъ, кто сколько въ годъ проповедей говорилъ; Кто какого поведешя; а дети, обучающееся въ училищахъ, какъ вели себя во время отпусковъ въ домъ; Кто кому въ какомъ родстве; Кто когда за что былъ судимъ, и
142
Н. В. Статина
чЄмь быль штрафованъ. или не состоитъ ли подъ сл^кдствиемь или судомъ »14.
Порядок записей членов причта в анализируемой ведомости зафиксирован в том порядке, в каком церковнослужители были означены в штате: священник, дьякон, дьячок, пономарь с их семействами, после штатных и заштатных служителей культа следует «просвирня вдова священническая жена»'5, указано, где и сколько времени она состоит на службе, какое и откуда получает жалование. Представленная в клировых ведомостях лексическая группа ‘Наименование духовных санов и лиц, имеющих отношение к церкви' на протяжении существования документа оставалась неизменной.
Третья часть «О прихожанахъ означенной церкви» сводилась в таблицу, состоящую из 5 информативных полей: «Въ какихъ лгЬстахъ и какого звашя прихожане; Число домовъ; Число душъ мужского пола; Число душъ женского пола; Въ какомъ расстояши от церкви и н-ктъли препятствїй въ сообщеніи»'6.
Если в начале XIX века в клировых ведомостях данные о прихожанах сводились лишь к общему количеству дворов и числу жителей с разделением по половому признаку, то в середине столетия эти данные стали записываться отдельно по частям прихода («По Части 1-го священника; По части 2-го Священника»'6) с выведением промежуточного и общего итогов о количестве дворов и числа жителей по населенным пунктам, представленных одиннадцатью региональными топонимами: Бе-лоярское, Красноярская, Куликово, Пивкино, Косулино, Чесноковская, Малая Чесноков-ская, Тавранкульская, Потапово, Алабугская, Феклино. За время существования церкви Флора и Лавра состав деревень, входивших в Белоярский приход, не был постоянным. Хотя утвердилось мнение, что «в церковный приход входили окрестные села: Пивкино, Красноярка, Чесноковка, Косулино»17.
В конце ведомости собственнору чно подписывались все священнослужители данной церкви, тем самым отвечая за верность показаний вместе с благочинным, которому передавали документ в конце года. Его запись представляла собою стандартную конструкцию, с характерным набором устойчивых выражений: «...ведомость сію разсматри-валъ, и никакихъ въ ней упущеній ненашелъ. Исправляющій должность Благочиннаго Священника... »]н. Он же, дополнив церковный
документ своим свидетельством об исправности и поведении лиц, записанных в клировой ведомости, и удостоверив своею подписью, представлял ее епархиальному преосвященному в первой половине следующего года.
Данный формуляр просуществовал в Бе-лоярском приходе до конца XIX века лишь с одним изменением: формы бланков клировых ведомостей впоследствии были отпечатаны в типографии (например, клировая ведомость 1858 года), такая форма являлась на тот период единой для всей территории Российской империи.
Эволюция жанра клировой ведомости прослеживается и в начале XX века. Во второй части церковного документа за 1909 год Белоярского прихода появились еще два информативных поля: «М'ксяцъ и число», и «Есть ли недвижимое гш'Ьше: оу самого, оу родителей, или оу жены, и какое имент»», а к заголовку первого поля добавилось: «Кто именно, с'()*Ь родился, из какого званы происходить...»19. Такая форма анализируемого письменного источника была установлена в 1876 году20. В этой же части в штате причта появились сведения о сиротствующих, подкрепленных законом «О общихъ средстеахъ щтзр'ктя для всего служащего при церквахъ духовенства»2\ а также информация о церковном старосте: «В должности церковного старосты крестьянинъ села Б^клоярскаго Никифоръ Хосифовъ Новоселовъ. Служить второе трехл’кт'к»22.
В клировой ведомости 1911 года ФлороЛаврской церкви снова появляются заметные изменения. В начале XX века Священный Синод дал указания о том, чтобы первая часть документа состояла из готового текста с пропусками. в которые священнослу жители могли бы вписать нужную информацию о вверенной им церкви. Так, первая часть ведомостей теперь имела 27 пунктов в виде трафаретных оборотов, напечатанных в типографии. «Наличие стандартности, трафаретности указывало на массовость, обычность фактов и явлений, отраженных в источнике»23. Порядковая нумерация пу нктов в первой части, а также цифровой порядок информативных полей во второй теперь фиксировались не арабскими цифрами, а «буквами кириллицы с титлами, имеющими свое числовое значение»24. У второй части клировых ведомостей 1911 года изменился заголовок, теперь она называюсь «Послужные списки... » и дополнилась еще
5 информативными полями (их стало 13). Третья часть сохранила табличную форму, изменив лишь свое название - «Ведомость и? приход^»25, заголовки и содержание двух информативных полей. Теперь в первом поле клировой ведомости фиксировались населенные пункты Белоярское, Косулино, Чесноков-ка I, Чеснокоека II, Перевесная, входившие в приход, население подразделялось на указанные в церковном документе сословия (духовные. дворяне, мещане, крестьяне), а также учитывалось число живущих в приходе иноверцев. инословных, раскольников и сектантов. Во втором поле слово ‘дворов' заменилось на слово 'домов'.
Представленные в статье 5 клировых ведомостей Белоярского прихода 1823, 1849, 1858, 1909, 1911 годов являются ценными и богатыми церковными памятниками не только по истории Православия на Южном Урале и в Зауралье, но и источниками изучения языка. Они дают обширный лингвистический материал для исследования жанрового своеобразия документа деловой письменности в динамике, а также примеры орфографических, синтаксических колебаний, лексический пласт самой разнообразной тематики: антропонимы («Священникъ Андрей Захаровь Размариновъ. Священникъ Петръ Александровъ Унгвицкий. Д\аконъ Хоаннъ Михайловъ Соколовъ. Дья-чекъ Андрей Стефановъ Ильиныхъ. Дьячекъ Петръ Ивановъ Подьячевъ. Пономарь Павелъ Семеновъ Подьячевъ»26); термины родства (в семействе у него жена...; дети ихъ...; мужъ ея...; при ней живетъ сестра...): топонимы (Чебаркульской крепости...; Верхтеченской слободы...; Чумляцкой волости...); названия центральных и местных духовных учреждений (Пермской Епархш...; къ Спасской церкви...; въ Оренбургской семинарш...): наименования лиц по профессии; социальная терминология; названия церковных строений, книг и в целом лексики церковного обихода.
Таким образом, являясь документом Русской православной церкви, рассматриваемый письменный источник показывает, что жизнь священнослу жителей была тесно связана как с жизнью прихожан, так и с жизнью государства в целом. На протяжении XIX - начала XX века сменилось несколько исторических эпох, отличающихся друт от друга своими нововведениями, что, безусловно, отразилось на эволюции жанра и языке регистрационного памятника письменности - клировой ведомости.
Примечания
1 Церковное письмоводство//Оренбург, спарх. ведомости. 1879. Ч. 2, № 7. С. 202-204.
2 Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. М., 2008. Т. 2. С. 103.
3 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). СПб., 1830. Т. I. С. 1000 1001. № 599 от 13 апр. 1675 г.
’ПСЗ. СПб., 1830. Т. 18. С. 805-806. № 13236 от 20 янв. 1769 г.
5 Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф И-226. Оп. 3. Д. 329. Л. 18.
6 Качалкин, А. Н. Имя ру-сского документа // Рус. речь. 2002. № 1. С. 71.
Государственный архив Оренбургской области (ГАОО). Ф. 173. Оп. 9. Д. 71. Л. 17.
8 ОГАЧО. Ф. И-226. Оп. 3. Д. 16. Л. 1.
9 ГАОО. Ф. 173. Оп. 9. Д. 71. Л. 17 об.
10 Там же. Л. 18.
11 Там же. Л. 20.
12 Там же. Л. 18.
13 ПСЗ. СПб., 1842. Т. 16,ч. 1. С. 227. № 14409 от 27 марта 1841 г.
14 ОГАЧО. Ф. И-226. Оп. 3. Д. 16. Л. 2 об. - 3.
15 Там же. Л. 6 об.
16 Там же. Л. 7 об.
17 Арсланова. М. А. Щучанский район // История Курганской области : в 5 т. Курган, 1999. Т. 5. С. 135.
18 ОГАЧО. Ф. И-226. Оп. 3. Д. 16. Л. 8.
19 Там же. Д. 307. Л. 8 об. - 9.
20 Генеалогическая информация в государственных архивах России : справ, пособие. Ч. 1. М., 1996, С. 136.
21 ПСЗ. СПб., 1871. Т. 42,4, 1. С. 797. № 44610 от 22 мая 1867 г.
22 ОГАЧО. Ф. И-226. Оп. 3. Д. 307. Л. 9 об.
23 См.: Новоселова, Н. А. Формирование стереотипов делового письма в XVIII веке на Южном Урале : учеб. пособие. Челябинск : Полиграф-Мастер, 2006. С. 73.
24 См.: Турбин, Г. А. Старославянский язык : учеб. пособие / Г. А. Турбин, С. Г. Шулежко-ва. Свердловск, 1989. С. 21.
25 ОГАЧО Ф. И-226. Оп. 3. Д. 329. Л. 21.
26 ОГАЧО. Ф. И-226. Оп. 3. Д. 47. Л. 67 об.
