CC BY
826
УДК 577.29
Клатрин-зависимый эндоцитоз и белки-адаптеры
Н. В. Попова*, И. Е. Деев, А. Г. Петренко
Институт биоорганической химии им. академиков М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова РАН, 117997, Москва, ул. Миклухо-Маклая, 16/10 *E-mail: n.popova@gmail.com Поступила в редакцию 18.10.2012
РЕФЕРАТ Поступление в цитоплазму эукариотических клеток макромолекул реализуется несколькими способами, из которых наиболее хорошо изучен клатрин-зависимый эндоцитоз. Хотя механизм клатрин-зависимого эндоцитоза в общих чертах понятен, постоянно обнаруживаются новые адаптерные белки, играющие различные роли в обеспечении специфической регуляции этого процесса. В обзоре рассмотрен механизм клатрин-зависимой интернализации активированных рецепторов, сопряженных с G-белками, а также приведено описание основных белков, участвующих в этом процессе. кЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА белки-адаптеры, клатрин, эндоцитоз.
список сокращений EEA1 (Early Endosome Antigen 1) - антиген ранних эндосом 1; GPCR (G-Protein-Coupled Receptor) - рецептор, сопряженный с G-белками; GRK (G-protein-coupled Receptor Kinase) -киназа GPCR; LDLR (Low-Density Lipoprotein Receptor) - рецептор липопротеинов низкой плотности; PtdIns(4,5)P2 (phosphatidylinositol-4,5-diphosphate) - фосфатидилинозитол-4,5-дифосфат.
введение
Эндоцитоз - фундаментальный процесс, обеспечивающий поступление в цитоплазму внеклеточных или расположенных на мембране макромолекул. Эндоцитоз необходим и для поступления в клетку питательных веществ, регуляции активности трансмембранных рецепторов, а также рециркуляции синаптических пузырьков. Клатрин-зависимый эндоцитоз - это вхождение фрагментов цитоплазматической мембраны вместе со всем содержимым в клетку в виде пузырьков, покрытых снаружи решеткой из полимеризованного клатрина. В частности, по клатрин-зависимому механизму осуществляется эндоцитоз активированных рецепторов, находящихся на поверхности клетки. После связывания молекулы рецептора с лигандом и его активации возможным становится связывание внутриклеточной части рецептора с белками-адаптерами, которые опосредуют взаимодействие рецепторов с молекулами клатри-на, образующими впоследствии оболочку пузырька. В настоящее время известно несколько классов адап-терных белков.
эндоцитоз рецепторов, сопряженных с о-белками, как пример клатрин-зависимого эндоцитоза
Суперсемейство рецепторов, сопряженных с G-белками ^РСИ), считается самым большим семейством мембранных белков, участвующих в пере-
даче сигналов внутрь клетки [1]. Общая структурная особенность GPCR - наличие семи а-спиральных трансмембранных гидрофобных сегментов, каждый из которых образован 25-35 аминокислотными остатками [2]. N-Концевая часть GPCR и три петли между трансмембранными сегментами находятся снаружи клетки, а С-концевая часть и три другие петли обращены в цитоплазму.
Лигандами различных GPCR служат ионы, органические одоранты, амины, пептиды, белки, липиды, нуклеотиды и фотоны. Активация рецепторов лигандом приводит к образованию комплексов рецепторов с трехсубъединичными (гетеротример-ными) G-белками и обмену связанного с ними GDP на GTP. Этот обмен вызывает диссоциацию G-белка на а-субъединицу, связанную с GTP, и комплекс из Ри у-субъединиц, а также отделение всех трех субъединиц G-белка от рецептора. В настоящее время доказано, что как а-субъединица, так и комплекс Ру служат передатчиками сигналов, активируя или ингибируя ферменты и ионные каналы [3]. После взаимодействия с эффектором происходит гидролиз связанного GTP и воссоединение а-субъединицы с Ру в трехсубъеди-ничный комплекс со связанным GDP, способный вновь взаимодействовать с активированным рецептором [4].
Взаимодействие лиганда с рецептором приводит к конформационным изменениям, которые дают начало не только опосредованной G-белками передаче сигнала, но также превращают рецептор
Агонист
Десенситизация
рецептора
^К ' ~ Интернализация ч ^РРР
Є-белок
Возврат
на цитоплазматическую мембрану
Биологический
эффект
І
Динамин
N
Р-аррестин
^ \ Клатриновая
///
Ч
І
оболочка
(К Г
))
Дефосфорилирование
РРР
и
/У0
J
\
I
Эндосома
Разрушение
Лизосома
РРР
Рис. 1. Схема клатрин-зависимой интернализации рецептора после активации
в субстрат для протеинкиназы GRK (киназы рецепторов, сопряженных с G-белками). Активированный лигандом рецептор фосфорилируется по остаткам серина или треонина, расположенным в цитоплазматической части и/или в третьей цитоплазматической петле. Затем с активированным и фосфорили-рованным рецептором связываются Р-аррестины [5]. Р-Аррестины играют существенную роль в процессе интернализации GPCR, так как их связывание приводит к клатрин-зависимому эндоцитозу рецептора за счет взаимодействия с компонентами эндоцитоз-ного механизма - клатрином и адаптерным белковым комплексом АР-2 [6, 7].
Сформировавшиеся покрытые клатрином пузырьки, содержащие рецептор, отсоединяются от цитоплазматической мембраны при помощи белка динамина, стягивающего горлышко формирующихся
пузырьков [8]. Интернализованный комплекс рецептора с лигандом, отделившийся в составе пузырьков, подвергается далее внутриклеточному транспорту. Первая стадия на этом пути - образование ранних эн-досом. Считается, что канонические ранние эндосомы содержат малую GTP-азу ИаЬ5 и антиген ранних эн-досом ЕЕА1. Во многих случаях интернализованный рецептор все еще остается доступным для молекул внутриклеточного сигнального каскада и, следовательно, может продолжать передавать сигнал так же, как и при локализации на мембране [9]. Далее в зависимости от типа рецептора возможен один из двух вариантов. Рецептор либо избавляется от связанного лиганда и повторно направляется к поверхности клетки (ресенситизация), либо переходит в поздние эндосомы и далее подвергается деградации в лизосомах (рис. 1). Может наблюдаться также смена маршрута
отдельных рецепторов в зависимости от того, была ли активация кратковременной или длительной/повторной [10]. Так, например, Р2-адренорецептор после краткосрочной активации агонистом преимущественно возвращается на цитоплазматическую мембрану (рециклирует), но в результате длительной активации может направляться для деградации в лизосомы, что приведет к уменьшению числа рецепторов на мембране (downregulation) [10].
Возвращение на цитоплазматическую мембрану может происходить как по быстрому маршруту через ИаЬ4-содержащие эндосомы, так и по медленному, через Rabll-содержащие рециклирующие эндосомы [11]. Принято считать, что в поздние эндосомы попадают рецепторы, предназначенные для деградации. Переход от ранних эндосом к поздним сопровождается заменой белка Rab5 белком Rab7 - так называемой «Rab-конверсией» [12].
МЕХАНИЗМ КЛАТРИН-ОПОСРЕДОВАННОЙ ИНТЕРНАЛИЗАЦИИ
Клатрин-покрытый пузырек - трехслойная структура, внешний слой которой образован клатрином (клатриновая решетка), внутренний - это липидная мембрана с белковыми включениями, а между ними находятся адаптерные белки. Адаптерные белковые комплексы взаимодействуют непосредственно с липидным бислоем, а клатрин, в свою очередь, связывается с адаптерами [13].
Предполагается, что эндоцитоз начинается с образования на внутренней поверхности цитоплазматической мембраны «ямок», содержащих клатрин, адаптерный белковый комплекс AP-2 и вспомогательные белки [14]. Субъединицы адаптерного комплекса вызывают образование клатриновой решетки в определенных участках цитоплазматической мембраны и опосредуют взаимодействие клатрина с белком-грузом, предназначенным для эндоцито-за [15]. AP-2 играет важную роль в выборе мишени для эндоцитоза, связываясь либо непосредственно с трансмембранным белком-грузом, содержащим необходимые последовательности, либо через вспомогательные белки, например Р-аррестины [16]. Связывание AP-2 с мембраной представляет собой двухступенчатый процесс. Сначала а-субъединица АР-2 слабо связывается с фосфатидилинозитол-4,5-дифосфатом (PtdIns(4,5)P2). Аффинность AP-2 к соответствующим эндоцитозным мотивам увеличивается при фосфорилировании остатка треонина в ц2-субъединице АР-2 [17] киназой 1, ассоциированной с адаптером [18, 19]. Это фосфорилирование позволяет ц2-субъединице связаться с мотивами эндоцитируемого белка-груза и PtdIns(4,5)P2 в мембране, создавая основу для формирования покрытого
клатрином пузырька. Далее с адаптерным комплексом могут связаться другие вспомогательные белки, например CALM, необходимые для образования правильной клатриновой решетки. Удаление этого белка из клетки приводит к формированию крупных несимметричных клатрин-покрытых «ямок» [20]. Одновременно с полимеризацией клатрина в процесс вовлекается множество других белков, требуемых для контроля впячивания цитоплазматической мембраны и образования на ней «ямки». Считается, что искривление мембраны обеспечивается несколькими белками, содержащими BAR-домены (Bin/amphiphysin/Rvs) [21], такими, как амфифизин [22] и эндофилин [23]. Белок эпсин также способен стимулировать искривление мембраны [24]. Полиме-ризующийся клатрин образует решетку (состоящую из гексагонов и пентагонов) вокруг формирующейся «ямки» и таким образом стабилизирует искривление мембраны [25].
Дальнейшая деформация мембраны и полимеризация клатрина приводят к тому, что клатрин-покрытый пузырек остается связанным с основной частью мембраны только посредством узкого перешейка, и для полного отсоединения пузырька необходима GTP-аза динамин. Амфифизин, уже входящий в состав пузырька, имеет сайты связывания как с клатрином, так и с динамином. Предполагается, что он «привлекает» к формирующемуся пузырьку динамин и облегчает его олигомеризацию [26]. Согласно двум предложенным моделям, после полимеризации динамина вокруг перешейка пузырька изменение его структуры, зависимое от гидролиза GTP, приводит к стягиванию (первая модель) или удлинению (вторая модель) перешейка и отделению пузырька от остальной мембраны [27].
Удаление клатриновой оболочки с поверхности пузырька необходимо для дальнейшего слияния пузырька с целевой мембраной и доставки эндоци-тированного «груза» к месту назначения. Основные участники процесса деполимеризации клатриновой оболочки - белки Hsc70 и ауксилин. Ауксилин, гомолог Hsp40, связывает клатрин и притягивает Hsc70, который взаимодействует с его J-доменом. В результате взаимодействия с ауксилином возрастает АТР-азная активность Hsc70, и он сильнее связывается с клатрином, искажая при этом конформацию и способствуя разборке клатриновой решетки на отдельные молекулы [28, 29]. Слой, образованный адаптерным комплексом, удаляется в результате дефосфорилирования AP-белков фосфатазами, как показано для ц1-субъединицы AP-1 [30]. Белки синаптоянин и эндофилин дефосфорилируют фосфолипиды мембраны, уменьшая таким образом сродство адаптеров к пузырькам [31].
Рис. 2. Молекула клатрина (трискелион). Обозначены сегменты тяжелой цепи клатрина. ^Концевым доменом является терминальный домен, а С-концевые домены располагаются в центре молекулы. Положение легких цепей указано схематично. Рисунок из [40]
Терминальный
домен
ОСНОВНЫЕ БЕЛКИ, УЧАСТВУЮЩИЕ В КЛАТРИН-ОПОСРЕДОВАННОМ ЭНДОЦИТОЗЕ
Киназы рецепторов, сопряженных с О-белками, и Р-аррестины
Описано большое количество белков, способных прямо взаимодействовать с GPCR [32]. Однако, кроме G-белков, известно только два класса белков, специфически взаимодействующих с рецепторами, активированными лигандом: протеинкиназы GPCR ^ГК) и Р-аррестины [33].
Семейство GRK включает продукты семи различных генов. Экспрессия GRK1 и -7 ограничена палочками и колбочками сетчатки соответственно. GRK4 экспрессируется только в мозжечке, семенниках и почках. GRK2, -3, -5 и -6, напротив, широко представлены в тканях млекопитающих. По гомологии аминокислотных последовательностей семь киназ подразделяют на три подсемейства. GRK1 и -7; GRK2 и -3 содержат домен, гомологичный плекстри-ну, а локализация этих киназ на клеточной мембране зависит от взаимодействия с GpY-субъединицей G-белков и PtdIns(4,5)P2; белки GRK4-6 постоянно ассоциированы с мембраной [34].
К аррестинам относятся четыре белка. Аррестины 1 и 4 (х-аррестин) экспрессируются в палочках и колбочках сетчатки соответственно. Аррестины 2 и 3 (известные так же, как Р-аррестины 1 и 2) представлены
во всех тканях [5]. GRK и аррестины управляют активностью GPСR на трех уровнях: (1) сайленсинга -функционального отделения рецептора от его G-белка; (2) регуляции транспорта - удаления рецептора с цитоплазматической мембраны (интернализация), повторного возвращения на мембрану и/или деградации; и (3) проведения сигнала - активации или ингибирования внутриклеточных сигнальных путей независимо от G-белков. П-Концевая часть аррестина 1 [35], а также аррестинов 2 и 3 [36, 37] содержит области, отвечающие за узнавание активированных агонистами фосфорилированных GPСR. Согласно предложенной модели, заряженные фосфатные группы рецептора разрушают полярное ядро аррестина, что в результате приводит к высвобождению его С-концевой части, которая отвечает за связывание с белками эндоцито-за - клатрином и АР-2 [38].
Клатрин
Клатрином назван основной (мажорный) белок клатрин-покрытых пузырьков, выделенных Пирс [39], поскольку он обладал способностью формировать структуры с упорядоченной сеткой или «клатра-тами». Молекула клатрина напоминает трискелион (образовано от греч. трюхе^пС - трехногий - символического знака, представляющего собой три бегущие ноги, выходящие из одной точки), она состоит из трех тяжелых и трех легких цепей [40] (рис. 2).
Тяжелая цепь клатрина (heavy chain, НС), выделенного из головного мозга крысы, состоит из 1675 аминокислотных остатков и имеет молекулярную массу чуть более 191 кДа (приблизительно 180 кДа по данным денатурирующего электрофореза в полиакриламидном геле (SDS-ПААГ)). Аминокислотные последовательности тяжелой цепи клатрина из головного мозга человека, крысы и быка высококонсервативны (~99%) [41]. Тяжелые цепи клатрина выделены также из клатрин-покрытых пузырьков дрожжей [42] и растений [43].
Каждая тяжелая цепь клатрина находится в комплексе с одной из легких цепей: LCa или LCb, кодируемых разными генами. Аминокислотные последовательности легких цепей очень консервативны у разных видов (95-98%). Электрофоретическая подвижность легких цепей, состоящих из 230-250 аминокислотных остатков, в SDS-ПААГ соответствует молекулярной массе приблизительно 30-40 кДа. В легкой цепи выделяют три домена: консервативный С-концевой, центральный а-спиральный и кислый N-концевой. Гомология обеих цепей на уровне аминокислотных последовательностей достигает 60% [41]. Наибольшей консервативностью характеризуются участок из 22 аминокислотных остатков, расположенный на N-конце молекулы, сайт связывания с тяжелой цепью клатрина, остатки цистеи-на вблизи С-концевой части, а также обогащенный остатками серина сайт фосфорилирования казеин-киназой II в легкой цепи LCb [44]. Легкие цепи связываются с проксимальными доменами тяжелых цепей клатрина [45], основное связывание обеспечивают аминокислотные остатки 1267-1522 тяжелой цепи, остатки 93-160 легкой цепи LCa и 90-157 LCb [46].
На пересечении тяжелых цепей клатрина находятся области, необходимые для тримеризации тяжелых цепей, связывания легких цепей и образования кла-триновой решетки [47, 48]. Домен, обеспечивающий тримеризацию тяжелых цепей, локализован между аминокислотными остатками 1488 и 1587.
Два сайта связывания клатрина с адаптерными белками находятся в N-концевом домене. С первым сайтом взаимодействуют пептиды, содержащие «клатриновый бокс» (L0X0[D/E], где 0 - крупная гидрофобная аминокислота). В качестве примера белков, содержащих такой мотив, можно привести ß-адаптины (последовательность LLNLD найдена в ß-адаптинах 1 и 2, LLDLD - в ß-адаптине 3), ß-аррестины 1 (LIELD) и 2 (LIEFE) и амфифизины 1 и 2 (LLDLD) [49]. Со вторым сайтом связываются белки, содержащие мотив W-бокс (PWXXW, где X -любая аминокислота), как, например, в молекулах уже упомянутых амфифизинов 1 и 2 [50].
Рис. 3. Модель гексагонального клатринового пузырька (разрешение 7.9 А). Указаны только тяжелые цепи клатрина. Рисунок из [40]
В слабокислых Са2+-содержащих буферах с низкой ионной силой молекулы клатрина спонтанно самоорганизуются, образуя гетерогенную популяцию замкнутых многогранных структур, напоминающих решетку [51, 52]. Вершина каждого трискелиона располагается в вершине решетки. «Ноги» тяжелых цепей и связанные с ними легкие цепи отходят наружу от вершины, образуя ребра решетки (рис. 3).
Все тяжелые цепи образуют два смежных ребра многогранной решетки. «Ноги», по всей видимости, взаимодействуют через проксимальные и дистальные домены. Каждое ребро состоит из двух антипа-раллельных проксимальных доменов, под которыми лежат два антипараллельных дистальных домена [53]. Фрагменты клатрина, полученные экспрессией в гетерологичной системе и состоящие из проксимального домена и участка, необходимого для три-меризации, способны самостоятельно формировать тримеры, но не могут образовывать решетки. Для образования клатриновой решетки необходимы дистальные домены, правильно ориентируемые посредством связывания терминальных доменов с адаптерными белками [54]. В решетке терминаль-
ные домены направлены внутрь по направлению к центру и находятся под вершиной, расположенной на расстоянии двух вершин от центра триске-лиона. Терминальные домены здесь принимают вид крюков-выступов, обеспечивающих точки контакта с внутренним слоем, образованным адаптерными белками [55].
Интересно, что клатрин участвует не только в эн-доцитозе, но и в митозе. Предполагается, что он необходим для стабилизации микротрубочек, крепящихся к кинетохору (так называемые К-пучки) [56].
Адаптерные белковые комплексы АР
Второй основной белок клатрин-покрытых пузырьков - адаптерный белковый комплекс. Он был открыт благодаря своей способности стимулировать сборку клатриновой решетки в физиологических условиях [57]. Хорошо изучены как минимум два адаптерных комплекса - АР-1 и АР-2. Эти комплексы обладают структурным сходством и состоят из двух различных высокомолекулярных субъединиц с молекулярной массой ~100 кДа (обычно их называют адаптина-ми), двух субъединиц среднего размера (47-50 кДа) и двух низкомолекулярных субъединиц (17-19 кДа). В комплекс АР-2 входят следующие субъединицы: а и Р2 (или в) адаптины, субъединица ц2 (50 кДа), или АР50 и субъединица о2 (17 кДа), или АР17. Комплекс АР-1 содержит у и в1 (или в’) адаптины, АР47 (или ц1) и АР19 (или о1) [58].
Обозначение одинаковыми буквами греческого алфавита отражает структурное и, предположительно, функциональное сходство субъединиц комплексов АР-1 и АР-2 [59, 60]. а- и у-Адаптины различаются наиболее существенно (~30% гомологии аминокислотных последовательностей), в то время как ц- и о-субъединицы комплекса АР-1 в значительной степени (~50%) гомологичны соответствующим ц- и о-субъединицам комплекса АР-2, а в1-и в2-адаптины высокогомологичны (> 90%). Известны также комплексы АР-3 и АР-4, сходные по составу субъединиц: б и в3, ц3, о3 - в комплексе АР-3, е и в4, ц4, о4 - в комплексе АР-4 [61, 62].
Комплекс субъединиц образует структуру, напоминающую голову Микки Мауса (рис. 4), где центр образован субъединицами ц и б, а два «уха» состоят из С-концевых доменов двух больших субъединиц а и в, соединенных с «головой» гибким перешейком [63].
Хотя сборка клатриновой решетки происходит на мембране, известно, что сам клатрин не имеет сродства к липидам. Поэтому считается, что привлечение клатрина к мембране обеспечивается белками-адаптерами [64, 65].
АР-2 является основным белковым адаптером на цитоплазматической мембране, участвующим
АР-1
АР-2
АР-3
АР-4
Рис. 4. Схематическое изображение АР-комплексов. Все комплексы состоят из двух больших субъединиц, одной средней и одной малой субъединицы. Рисунок из [63]
в образовании клатрин-покрытых пузырьков при эн-доцитозе. С помощью иммуноэлектронной и имму-нофлуоресцентной микроскопии показано, что АР-1, -3 и -4 локализуются в эндосомах и комплексе Голь-джи [66]. АР-1 опосредует транспорт белков из комплекса Гольджи в ранние или поздние эндосомы.
АР-1 и АР-2 прямо взаимодействуют с П-концевым доменом тяжелой цепи клатрина при помощи сайта связывания с клатрином, который находится в в-цепи. В 1998 г. методом криоэлектронной микроскопии получено представление о структуре комплекса АР-2 с клатрином [55]. Оказалось, что АР-2 образует плотную оболочку в центре решетки. На основании полученных изображений также сделан вывод о том, что АР-2 образует контакты с терминальными доменами клатриновой решетки. Впоследствии рентгеноструктурный анализ подтвердил, что в-субъединицы АР-1, -2 и -3, содержащие кла-тринсвязывающий мотив, взаимодействуют с терминальным доменом тяжелой цепи клатрина [49].
Комплексы АР взаимодействуют не только с кла-трином, но и с интегральными мембранными белками. Последовательность УХХ0, расположенная во внутриклеточных доменах многих рецепторов, узнается ц-субъединицей всех АР-комплексов [67]. С мотивами [DE]XXXL[LI], которые также находятся в цито-
плазматическом домене рецепторов, связываются в-субъединицы АР-комплексов, причем эти субъединицы проявляют разное сродство к разным мотивам [DE]XXXL[LI]. Например, АР-1 и АР-2, но не АР-3, взаимодействуют с сайтами DDQR.DLI и NEQLPML [68]. А с сигналами DERAPLI и EEKQPLL взаимодействует АР-3, но не АР-1 и АР-2 [69].
Адаптерные белковые комплексы способны связываться с липидами клеточной мембраны. Описаны два сайта связывания липидов [70]. Первый сайт находится в П-концевой части а-субъединицы АР-2, а второй локализуется на поверхности субъединицы ц2 [71]. Связывание с мембраной определяется взаимодействием фосфатов PtdIns(4,5)P2 и боковых цепей остатков основных аминокислот белка-адаптера.
Ауксилин
Ауксилин - многодоменный белок с молекулярной массой 100 кДа, содержащий клатринсвязывающий домен, J-домен и область гомологии с фосфоинози-тидфосфатазой PТEN (рис. 5А) [72, 73]. П-Концевой домен связывается с производными фосфоинозито-ла и (PtdIns(4,5)P2) [74, 75]. Центральный домен аук-силина взаимодействует с клатрином, комплексом АР-2 [76] и динамином [77].
Криоэлектронной микроскопией с разрешением 20 А получено изображение полноразмерного аукси-лина [78], а также его фрагмента (549-910) [79] с кла-триновой решеткой. Ауксилин формирует оболочку внутри решетки с точками соприкосновения с терминальными доменами клатрина. Ауксилин способен взаимодействовать с терминальным доменом тяжелой цепи клатрина посредством мотива (LLGLE), включающего аминокислотные остатки 496-500. Оказалось, что фрагмент, содержащий J-домен и кла-тринсвязывающий домен ауксилина, контактирует
с двумя «лодыжками» тяжелой цепи клатрина в точке их пересечения и с дальнейшим терминальным доменом. Связывание ауксилина с клатриновой решеткой приводит к тому, что терминальные домены выворачиваются наружу вследствие изменения положения «лодыжки». Это изменение положения терминальных доменов вызывает глобальные изменения во всей решетке, увеличивая ее диаметр. Считается, что к этим областям, важным для взаимодействия внутри решетки, ауксилин привлекает Hsc70 [55, 79].
Hsc70
Hsc70 - конститутивно экспрессируемый шаперон, участвующий во многих клеточных процессах: фол-динге белков, их деградации и транслокации. Другая интересная функция Hsc70 - способность «демонтировать» клатриновую решетку. Так, добавление Hsc70 и АТР к клатриновым пузырькам in vitro вызывает разборку клатриновой решетки [80]. Это стехиометрическая реакция, в которой для диссоциации 1 моль клатриновых трискелионов требуется по 3 моль Hsc70 и АТР [80-82].
Как и всем членам семейства Hsp70, Hsc70 для «работы» с конкретным субстратом требуется белок, содержащий J-домен [83]. В качестве такого белка, связанного с клатрином и содержащего J-домен, выступает ауксилин. J-домен в молекуле ауксили-на располагается таким образом, что мотив, необходимый для взаимодействия с белком Hsc70, экспонирован наружу от решетки. Необходима также расположенная в С-концевой части тяжелой цепи клатрина последовательность QLMLT (1638-1642) [84] (рис. 5Б). Предложена следующая модель разборки решетки: искривление в месте пересечения «лодыжек», вызванное взаимодействием ауксили-
А Ауксилин 1
Липидсвязывающий
Клатринсвязывающий
Hsc70-
связывающий
PTEN-подобный J
1 60
387 547
814 910
Рис. 5. Доменная организация аук-силина (А) и ^с70 (Б). Цифрами обозначены границы различных доменов. Рисунок адаптирован из [85]
Hsc70
Нуклеотидсвязывающий
Субстратсвязывающий
SBD
384 395
650
Б
NBD
Эпсин 1 (Epsin 1)
ENTH
CALM/AP180
ANTH
ИИ Ml 550 aa
Ï
652 aa
Рис. 6. Мономерные клатринсвязывающие адаптеры. Схематичное представление доменной структуры. аа - аминокислотные остатки. Рисунок адаптирован из [70]
Dab2
РТВ
И НИ 770
аа
Numb
РТВ
ИЛ 603
аа
ARH
РТВ
308 аа
Eps15
EH EH EH
■ I ЛИ
аа
HIP1
ANTH
I I
1003 аа
ANTH
РТВ
ENTH
ЕН
N-Концевой гомологичный домен эпсина/ Epsin N-terminal homology domain (связывает PtdIns(4,5)P2)
N-Концевой гомологичный домен AP180/ AP180 N-terminal homology domain (связывает PtdIns(4,5)P2)
Фосфотирозинсвязывающий домен/ Phosphotyrosine binding domain (связывает PtdIns(4,5)P2)
Гомологичный домен Eps15/Eps15 homology domain (связывает NPF)
Суперспиральный участок/Coiled-coil region
| I AP-2-связывающий участок
H Мотив аспарагин-пролин-фенилаланин (связывает домен EH)
■ UIM (убиквитинсвязывающий мотив/ ubiquitin-interacting motif)
||' Участок связывания с клатрином
тТалин-гомологичный домен/Talin homology domain
на, позволяет Hsc70 связаться со своим сайтом вблизи С-конца молекулы клатрина. Предполагается, что с одной вершиной трискелиона связывается одна молекула Шс70, причем для прочного взаимодействия необходим гидролиз АТР. Таким образом, усиливается деформация клатриновой решетки, которая началась после связывания ауксилина [85].
Другие белки, взаимодействующие с клатрином
Помимо адаптерного комплекса АР-2 клатрин-покрытые пузырьки содержат и другие белки. Найдены многие мономерные адаптеры, связывающие
клатрин, а также способные взаимодействовать с интегральными мембранными белками, PtdIns(4,5)P2 и AP-2, для обеспечения клатрин-зависимого эндо-цитоза трансмембранных белков (рис. 6). В качестве примера таких адаптеров можно привести эпсины, белок CALM/AP180, а также HIP1 и HIP1R. Содержащийся в этих белках N-концевой домен, связывающий PtdIns(4,5)P2, называется ENTH (epsin N-terminal homology) или ANTH (AP180 N-terminal homology domain). Другая группа мономерных белков включает Dab2, ARH и Numb. Эти белки связывают AP-2, а некоторые из них взаимодействуют
TPR I TPR I TPR TPR |] TPR i TPR
TRIP8b
Рис. 7. Схематическое представление доменной организации белка TRIP8b
и с клатрином. Все они содержат фосфотирозинсвя-зывающий домен (PTB), отвечающий за взаимодействие с липидами мембраны и за узнавание мотива FXNPXY, локализованного в цитоплазматической части рецепторов LDLR. Показано, что фосфорили-рование тирозина в этом мотиве не является условием, необходимым для связывания мономерных адаптеров [71].
Кроме связывания с липидами клеточной мембраны адаптеры узнают сигналы, локализованные в цитоплазматической части рецепторов. Это могут быть посттрансляционные модификации (фосфори-лирование, убиквитинирование), короткие пептидные мотивы или и то и другое [86]. Предполагается, что связывание адаптера с цитоплазматической мембраной стабилизируется при одновременном взаимодействии адаптера с PtdIns(4,5)P2 и рецептором [70, 87].
Функция всех упомянутых белков-адаптеров изучена слабо. Возможно, использование разных белков позволяет избежать одновременного накопления различных GPCR в одном и том же клатрин-покрытом пузырьке [88].
Наиболее изученная роль адаптеров заключается в специфичном узнавании рецептора для его последующего удаления с мембраны. Это узнавание приводит к нарушению поступления рецептора к активирующему его лиганду, а часто и к перемещению рецептора в лизосомы для деградации. Интернализация рецептора с участием определенного адаптера также может привести к тому, что рецептор будет направлен в другой клеточный компартмент со своим набором сигнальных молекул [89]. Другим следствием избирательного удаления рецептора с поверхности клетки может быть такое клеточное развитие, при котором одна из дочерних клеток получает отличающийся набор адаптеров, отвечающих за эндо-цитоз определенных рецепторов. Например, при развитии органов чувств дрозофилы адаптер Numb переходит только в одну из двух дочерних клеток. Numb отвечает за корректировку развития клетки, в которой он оказался, путем ингибирования передачи сигнала по Notch-пути. Ингибирование происходит за счет эндоцитоза рецептора, однако не ясно, контролирует ли белок Numb эндоцитоз Notch пря-
мо или через трансмембранный регулятор Notch -Sandopo [90, 91].
Как уже упоминалось, белки Numb, Dab2 и ARH содержат домен, специфически узнающий последовательность FXNPXY в цитоплазматической части рецепторов. Показано, что белки ARH и Dab2 участвуют в эндоцитозе рецептора LDL, а белок Numb регулирует эндоцитоз интегральных мембранных белков, включая рецепторы EGFR и Notch [88].
Белок эпсин участвует в клатрин-опосредованном эндоцитозе в клетках млекопитающих, где он играет важную роль в изгибании цитоплазматической мембраны за счет домена ENTH. При этом С-концевая часть белка связывается с компонентами клатрино-вой оболочки (N-концевым доменом клатрина, AP-2 и EH-доменом белка Eps15), что приводит к сборке клатриновой решетки. Посредством UIM-повторов эпсин способен узнавать убиквитинированный «груз», в частности трансмембранные белки, действуя как адаптерный белок [88, 92].
Белки AP180 и CALM облегчают сборку клатрин-покрытых пузырьков и регулируют их размер [20, 93, 94]. Предполагается, что AP180 и CALM играют важную роль в обеспечении полярности и контроле роста аксонов и дендритов нейронов гиппокампа [95].
TRIP8b - новый клатринсвязывающий белок и потенциальный адаптер эндоцитоза
TRIP8b (TPR-containing Rab8b interacting protein, взаимодействующий с Rab8b белок с доменом TPR) -один из недавно обнаруженных белков, потенциальных адаптеров эндоцитоза, вовлеченных в его регуляцию. Экспрессирующийся преимущественно в головном мозге TRIP8b идентифицировали сначала как белок, взаимодействующий с малой GTP-азой Rab8b [96]. В С-концевой части TRIP8b находятся шесть TPR-мотивов, которые образуют TPR-домен (рис. 7). TPR-мотивы представляют собой повторы, состоящие из 34 аминокислот. Эти мотивы встречаются во многих белках, они вовлечены в белок-белковые взаимодействия [97]. Данные повторы часто расположены друг за другом, в результате чего образуется пространственная структура из двух антипараллель-ных а-спиралей, соединенных короткой петлей [98]. N-Концевая часть TRIP8b не содержит гомологичных
последовательностей с другими известными белками и подвергается альтернативному сплайсингу [99].
Известно, что TRIP8b на 40% идентичен белку Pex5 (peroxin protein, пероксин 5), а их С-концевые части, содержащие TPR-домены, идентичны на 57% (другое название TRIP8b - Pex5Rp, Pex5p related protein, белок, родственный Рех5р) [100]. Белок Pex5 найден у многих организмов, начиная с дрожжей и заканчивая млекопитающими, он отвечает за узнавание и импорт пероксисомных белков, содержащих С-концевой мотив SKL (peroxisome-targeting signal type 1, PTS1), из цитоплазмы в пероксисомы. Но, как оказалось, TRIP8b, хотя и узнает последовательность PTS1, в процессе импорта в пероксисомы не участвует [100].
TRIP8b взаимодействует с белком Rab8b, а также непосредственно с белком, образующим HCN-канал (Hyperpolarization-activated, СусПс Nucleotide-regulated channel, активируемый гиперполяризацией канал, регулируемый циклонуклеотидами) [99, 101]. Обнаружено, что TRIP8b связывается с рецептором CIRL1 [102], который принадлежит к классу GPCR, и трансмембранным белком caspr [103].
Каналы HcN входят в семейство потенциалзависимых каналов [104-106]. Эти каналы вовлечены в управление работой пейсмейкеров сердца и мозга, обеспечение мембранного потенциала покоя, синаптическую передачу (см. обзоры [107] и [108]). Изучение взаимодействия TRIP8b с каналом HcN показало, что TRIP8b регулирует функции и поверхностную экспрессию канала [99, 101, 109, 110]. Предполагается, что TRIP8b действует как вспомогательный адаптер для HcN, причем взаимодействие обеспечивается как минимум двумя разными участками в молекулах TRIP8b и HCN [111, 112].
Все ранее обнаруженные взаимодействия TRIP8b с другими белками опосредовались TPR-доменами, локализованными в С-концевой части TRIP8b [96, 99, 100], или участком, расположенным в консервативной центральной части белка [109, 111, 112].
Как уже упоминалось, П-концевая часть ТМР8Ъ подвергается альтернативному сплайсингу. Образующиеся в результате сплайсинга формы белка по-разному влияют на транспорт НСП и его локализацию на цитоплазматической мембране: одни формы усиливают поверхностную экспрессию НСШ, а другие - уменьшают [109, 110]. Обнаружено, что ТМР8Ъ взаимодействует с клатрином, причем в этом взаимодействии участвует П-концевая часть белка ТМР8Ъ [103, 113]. Сайт связывания с клатрином в молекуле ТМР8Ъ представляет собой два коротких мотива, напоминающих мотив «клатринового бокса».
Для изучения функций ТМР8Ъ получены два типа нокаутных мышей. Фенотип мышей, у которых отсутствуют некоторые изоформы ТМР8Ъ, был таким же, как у мышей дикого типа [114]. При полном отсутствии белка (ТМР8Ъ-/-) у мышей наблюдалось нарушение моторного научения и повышение устойчивости в тесте поведенческого отчаяния [115].
Необходимость изучения клатрин-зависимого эн-доцитоза не вызывает сомнений. Большой интерес вызывают интернализация рецепторов после активации лигандом, а также функции различных вспомогательных белков. В настоящее время активно исследуются взаимодействия клатрина с многочисленными белками-адаптерами. Клатрин участвует в различных процессах: эндоцитозе, внутриклеточном трафике, сегрегации хромосом. Предполагается, что нарушения функционирования клатрина могут приводить к развитию некоторых заболеваний. В связи с этим изучение структуры и функций клатрин-покрытых пузырьков, а также белков, участвующих в образовании этих пузырьков, представляет интерес как для молекулярной биологии, так и для биомедицины.
Работа поддержана РФФИ (гранты № 11-04-12151-офи-м-2011, 12-04-01817-а, 12-04-32099 мол_а).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Pierce K.L., Premont R.T., Lefkowitz R.J. // Nat. Rev. Mol. Cell. Biol. 2002. V. 3. P. 639-650.
2. Ovchinnikov Yu.A. // FEBS Lett. 1982. V. 148. P. 179-191.
3. Clapham D.E., Neer E.J. // Nature. 1993. V. 365. P 403-406.
4. Oldham W.M., Hamm H.E. // Nat. Rev. Mol. Cell. Biol. 2008.
V. 9. P. 60-71.
5. Shenoy S.K., Lefkowitz R.J. // Biochem. J. 2003. V. 375.
P. 503-515.
6. Goodman O.B., Jr., Krupnick J.G., Santini F., Gurevich V.V., Penn R.B., Gagnon A.W., Keen J.H., Benovic J.L. // Nature. 1996. V. 383. P. 447-450.
7. Laporte S.A., Oakley R.H., Zhang J., Holt J.A., Ferguson S.S.,
Caron M.G., Barak L.S. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1999.
V. 96. P 3712-3717.
8. Doherty G.J., McMahon H.T. // Annu. Rev. Biochem. 2009.
V. 78. P. 857-902.
9. Calebiro D., Nikolaev V.O., Persani L., Lohse M.J. // Trends Pharmacol. Sci. 2010. V. 31. P 221-228.
10. Hanyaloglu A.C., von Zastrow M. // Annu. Rev. Pharmacol. Toxicol. 2008. V. 48. P 537-568.
11. Stenmark H. // Nat. Rev. Mol. Cell. Biol. 2009. V. 10. P. 513525.
12. Poteryaev D., Datta S., Ackema K., Zerial M., Spang A. // Cell. 2010. V. 141. P. 497-508.
13. Young A. // Semin. Cell. Dev. Biol. 2007. V. 18. P 448-458.
14. Ehrlich M., Boll W., van Oijen A., Hariharan R., Chandran K., Nibert M.L., Kirchhausen T. // Cell. 2004. V. 118. P. 591-605.
15. Ohno H., Stewart J., Fournier M.C., Bosshart H., Rhee I., Miyatake S., Saito T., Gallusser A., Kirchhausen T., Bonifacino J.S. // Science. 1995. V. 269. P. 1872-1875.
16. Edeling M.A., Mishra S.K., Keyel P.A., Steinhauser A.L., Collins B.M., Roth R., Heuser J.E., Owen D.J., Traub L.M. // Dev. Cell. 2006. V. 10. P. 329-342.
17. Honing S., Ricotta D., Krauss M., Spate K., Spolaore B., Motley A., Robinson M., Robinson C., Haucke V., Owen D.J. // Mol. Cell. 2005. V. 18. P. 519-531.
18. Lauritsen J.P., Menne C., Kastrup J., Dietrich J., Odum N., Geisler C. // Biochim. Biophys. Acta. 2000. V. 1497. P. 297-307.
19. Ricotta D., Conner S.D., Schmid S.L., von Figura K., Honing
S. // J. Cell. Biol. 2002. V. 156. P. 791-795.
20. Meyerholz A., Hinrichsen L., Groos S., Esk P.C., Brandes G., Ungewickell E.J. // Traffic. 2005. V. 6. P. 1225-1234.
21. Blood P.D., Voth G.A. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2006.
V. 103. P. 15068-15072.
22. Takei K., Slepnev V.I., Haucke V., De Camilli P. // Nat. Cell. Biol. 1999. V. 1. P. 33-39.
23. Farsad K., Ringstad N., Takei K., Floyd S.R., Rose K., De Camilli P. // J. Cell. Biol. 2001. V. 155. P. 193-200.
24. Castillo P.E., Schoch S., Schmitz F., Sudhof T.C., Malenka R.C. // Nature. 2002. V. 415. P. 327-330.
25. McMahon H.T., Boucrot E. // Nat. Rev. Mol. Cell. Biol. 2011.
V. 12. P. 517-533.
26. Yoshida Y., Kinuta M., Abe T., Liang S., Araki K., Cremona O., Di Paolo G., Moriyama Y., Yasuda T., De Camilli P., et al. // EMBO J. 2004. V. 23. P. 3483-3491.
27. Ferguson S.M., De Camilli P. // Nat. Rev. Mol. Cell. Biol. 2012. V. 13. P. 75-88.
28. Barouch W., Prasad K., Greene L., Eisenberg E. // Biochemistry (Mosc.). 1997. V. 36. P. 4303-4308.
29. Ungewickell E., Ungewickell H., Holstein S.E., Lindner R., Prasad K., Barouch W., Martin B., Greene L.E., Eisenberg E. // Nature. 1995. V. 378. P. 632-635.
30. Ghosh P., Kornfeld S. // J. Cell. Biol. 2003. V. 160. P. 699-708.
31. Verstreken P., Koh T.W., Schulze K.L., Zhai R.G., Hiesinger P.R., Zhou Y., Mehta S.Q., Cao Y., Roos J., Bellen H.J. // Neuron.
2003. V. 40. P. 733-748.
32. Bockaert J., Fagni L., Dumuis A., Marin P. // Pharmacol Ther. 2004. V. 103. P. 203-221.
33. Lefkowitz R.J., Shenoy S.K. // Science. 2005. V. 308. P. 512517.
34. Pitcher J.A., Freedman N.J., Lefkowitz R.J. // Annu. Rev. Biochem. 1998. V. 67. P. 653-692.
35. Gurevich V.V., Benovic J.L. // J. Biol. Chem. 1993. V. 268.
P. 11628-11638.
36. Gurevich V.V., Richardson R.M., Kim C.M., Hosey M.M., Benovic J.L. // J. Biol. Chem. 1993. V. 268. P. 16879-16882.
37. Gurevich V.V., Dion S.B., Onorato J.J., Ptasienski J., Kim C.M., Sterne-Marr R., Hosey M.M., Benovic J.L. // J. Biol. Chem. 1995. V. 270. P. 720-731.
38. Gurevich V.V., Gurevich E.V. // Pharmacol. Ther. 2006. V. 110. P. 465-502.
39. Pearse B.M. // J. Mol. Biol. 1975. V. 97. P. 93-98.
40. Fotin A., Cheng Y., Sliz P., Grigorieff N., Harrison S.C., Kirchhausen T., Walz T. // Nature. 2004. V. 432. P. 573-579.
41. Keen J.H. // Annu. Rev. Biochem. 1990. V. 59. P. 415-438.
42. Mueller S.C., Branton D. // J. Cell. Biol. 1984. V. 98. P. 341-346.
43. Wiedenhoeft R.E., Schmidt G.W., Palevitz B.A. // Plant Physiol. 1988. V. 86. P. 412-416.
44. Jackson A.P., Parham P. // J. Biol. Chem. 1988. V. 263.
P. 16688-16695.
45. Ungewickell E. // EMBO J. 19B3. V. 2. P. 1401-1408.
46. Chen C.Y., Reese M.L., Hwang P.K., Ota N., Agard D., Brodsky F.M. // EMBO J. 2002. V. 21. P. 6072-6082.
47. Blank G.S., Brodsky F.M. // EMBO J. 19B6. V. 5. P. 2087-2095. 4B. Blank G.S., Brodsky F.M. // J. Cell. Biol. 19B7. V. 105. P. 20112019.
49. ter Haar E., Harrison S.C., Kirchhausen T. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2000. V. 97. P. 1096-1100.
50. Ramjaun A.R., McPherson P.S. // J. Neurochem. 199B. V. 70.
P. 2369-2376.
51. Crowther R.A., Finch J.T., Pearse B.M. // J. Mol. Biol. 1976.
V. 103. P. 7B5-79B.
52. Kartenbeck J. // Cell Biol. Int. Rep. 197B. V. 2. P. 457-464.
53. Wakeham D.E., Chen C.Y., Greene B., Hwang P.K., Brodsky
F.M. // EMBO J. 2003. V. 22. P. 4980-4990.
54. Greene B., Liu S.H., Wilde A., Brodsky F.M. // Traffic. 2000. V. 1. P. 69-75.
55. Smith C.J., Grigorieff N., Pearse B.M. // EMBO J. 199B. V. 17. P. 4943-4953.
56. Royle S.J. // J. Cell. Sci. 2012. V. 125. P. 19-28.
57. Keen J.H., Willingham M.C., Pastan I.H. // Cell. 1979. V. 16.
P. 303-312.
5B. Schmid S.L. // Annu. Rev. Biochem. 1997. V. 66. P. 511-548.
59. Gallusser A., Kirchhausen T. // EMBO J. 1993. V. 12.
P. 5237-5244.
60. Stepp J.D., Pellicena-Palle A., Hamilton S., Kirchhausen T., Lemmon S.K. // Mol. Biol. Cell. 1995. V. 6. P. 41-58.
61. Simpson F., Peden A.A., Christopoulou L., Robinson M.S. // J. Cell. Biol. 1997. V. 137. P. 835-845.
62. Dell’Angelica E.C., Mullins C., Bonifacino J.S. // J. Biol.
Chem. 1999. V. 274. P. 7278-7285.
63. Robinson M.S., Bonifacino J.S. // Curr. Opin. Cell. Biol. 2001. V. 13. P. 444-453.
64. Aridor M., Traub L.M. // Traffic. 2002. V. 3. P. 537-546.
65. Wilbur J.D., Hwang P.K., Brodsky F.M. // Traffic. 2005. V. 6.
P. 346-350.
66. Peden A.A., Oorschot V., Hesser B.A., Austin C.D., Scheller R.H., Klumperman J. // J. Cell. Biol. 2004. V. 164. P. 1065-1076.
67. Bonifacino J.S., Traub L.M. // Annu. Rev. Biochem. 2003.
V. 72. P. 395-447.
68. Hofmann M.W., Honing S., Rodionov D., Dobberstein B., von Figura K., Bakke O. // J. Biol. Chem. 1999. V. 274. P. 3615336158.
69. Honing S., Sandoval I.V., von Figura K. // EMBO J. 1998.
V. 17. P. 1304-1314.
70. Maldonado-Baez L., Wendland B. // Trends Cell Biol. 2006.
V. 16. P. 505-513.
71. Owen D.J., Collins B.M., Evans P.R. // Annu. Rev. Cell. Dev. Biol. 2004. V. 20. P. 153-191.
72. Ahle S., Ungewickell E. // J. Cell. Biol. 1990. V. 111. P. 19-29.
73. Ungewickell E., Ungewickell H., Holstein S.E. // J. Biol.
Chem. 1997. V. 272. P. 19594-19600.
74. Lee D.W., Wu X., Eisenberg E., Greene L.E. // J. Cell Sci.
2006. V. 119. P. 3502-3512.
75. Massol R.H., Boll W., Griffin A.M., Kirchhausen T. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2006. V. 103. P. 10265-10270.
76. Scheele U., Kalthoff C., Ungewickell E. // J. Biol. Chem. 2001. V. 276. P. 36131-36138.
77. Newmyer S.L., Christensen A., Sever S. // Dev. Cell. 2003.
V. 4. P. 929-940.
78. Smith C.J., Dafforn T.R., Kent H., Sims C.A., Khubchandani-Aswani K., Zhang L., Saibil H.R., Pearse B.M. // J. Mol. Biol. 2004. V. 336. P. 461-471.
79. Fotin A., Cheng Y., Grigorieff N., Walz T., Harrison S.C., Kirchhausen T. // Nature. 2004. V. 432. P. 649-653.
80. Greene L.E., Eisenberg E. // J. Biol. Chem. 1990. V. 265.
P. 6682-6687.
81. Barouch W., Prasad K., Greene L.E., Eisenberg E. // J. Biol. Chem. 1994. V. 269. P. 28563-28568.
82. Ma Y., Greener T., Pacold M.E., Kaushal S., Greene L.E., Eisenberg E. // J. Biol. Chem. 2002. V. 277. P. 49267-49274.
83. Hartl F.U., Hayer-Hartl M. // Science. 2002. V. 295. P. 18521858.
84. Rapoport I., Boll W., Yu A., Bocking T., Kirchhausen T. // Mol. Biol. Cell. 2008. V. 19. P. 405-413.
85. Xing Y., Bocking T., Wolf M., Grigorieff N., Kirchhausen T., Harrison S.C. // EMBO J. 2010. V. 29. P. 655-665.
86. Robinson M.S. // Trends Cell Biol. 2004. V. 14. P. 167-174.
87. Aguilar R.C., Watson H.A., Wendland B. // J. Biol. Chem.
2003. V. 278. P. 10737-10743.
88. Wolfe B.L., Trejo J. // Traffic. 2007. V. 8. P. 462-470.
89. Polo S., Di Fiore P.P. // Cell. 2006. V. 124. P. 897-900.
90. Le Borgne R. // Curr. Opin. Cell. Biol. 2006. V. 18. P. 213-222.
91. Hutterer A., Knoblich J.A. // EMBO Rep. 2005. V. 6. P. 836842.
92. Horvath C.A., Vanden Broeck D., Boulet G.A., Bogers J., De Wolf M.J. // Int. J. Biochem. Cell. Biol. 2007. V. 39. P. 1765-1770.
93. Morgan J.R., Zhao X., Womack M., Prasad K., Augustine
G.J., Lafer E.M. // J. Neurosci. 1999. V. 19. P. 10201-10212.
94. Zhang B., Koh Y.H., Beckstead R.B., Budnik V., Ganetzky B., Bellen H.J. // Neuron. 1998. V. 21. P. 1465-1475.
95. Bushlin I., Petralia R.S., Wu F., Harel A., Mughal M.R., Mattson M.P., Yao P.J. // J. Neurosci. 2008. V. 28. P. 10257-10271.
96. Chen S., Liang M.C., Chia J.N., Ngsee J.K., Ting A.E. // J.
Biol. Chem. 2001. V. 276. P. 13209-13216.
97. Blatch G.L., Lassle M. // Bioessays. 1999. V. 21. P. 932-939.
98. D’Andrea L.D., Regan L. // Trends Biochem. Sci. 2003. V. 28. P. 655-662.
99. Santoro B., Wainger B.J., Siegelbaum S.A. // J. Neurosci.
2004. V. 24. P. 10750-10762.
100. Amery L., Sano H., Mannaerts G.P., Snider J., van Looy
J., Fransen M., van Veldhoven P.P. // Biochem. J. 2001. V. 357.
P. 635-646.
101. Zolles G., Wenzel D., Bildl W., Schulte U., Hofmann A., Muller C.S., Thumfart J.O., Vlachos A., Deller T., Pfeifer A., et al. // Neuron. 2009. V. 62. P. 814-825.
102. Popova N.V., Plotnikov A., Deev I.E., Petrenko A.G. // Dokl. Biochem. Biophys. 2007. V. 414. P. 149-151.
103. Popova N.V., Plotnikov A.N., Ziganshin R., Deyev I.E., Petrenko A.G. // Biochemistry (Mosc.). 2008. V. 73. P. 644-651.
104. Santoro B., Grant S.G., Bartsch D., Kandel E.R. // Proc.
Natl. Acad. Sci. USA. 1997. V. 94. P. 14815-14820.
105. Ludwig A., Zong X., Jeglitsch M., Hofmann F., Biel M. // Nature. 1998. V. 393. P. 587-591.
106. Santoro B., Liu D.T., Yao H., Bartsch D., Kandel E.R., Siegelbaum S.A., Tibbs G.R. // Cell. 1998. V. 93. P. 717-729.
107. DiFrancesco D. // Annu. Rev. Physiol. 1993. V. 55. P. 455-472.
108. Robinson R.B., Siegelbaum S.A. // Annu. Rev. Physiol. 2003. V. 65. P. 453-480.
109. Lewis A.S., Schwartz E., Chan C.S., Noam Y., Shin M., Wadman W.J., Surmeier D.J., Baram T.Z., Macdonald R.L., Chetkovich D.M. // J. Neurosci. 2009. V. 29. P. 6250-6265.
110. Santoro B., Piskorowski R.A., Pian P., Hu L., Liu H., Siegelbaum S.A. // Neuron. 2009. V. 62. P. 802-813.
111. Han Y., Noam Y., Lewis A.S., Gallagher J.J., Wadman W.J., Baram T.Z., Chetkovich D.M. // J. Biol. Chem. 2011. V. 286.
P. 20823-20834.
112. Santoro B., Hu L., Liu H., Saponaro A., Pian P., Piskorowski R.A., Moroni A., Siegelbaum S.A. // J. Neurosci. 2011. V. 31.
P. 4074-4086.
113. Popova N.V., Deyev I.E., Petrenko A.G. // J. Neurochem. 2011. V. 118. P. 988-998.
114. Piskorowski R., Santoro B., Siegelbaum S.A. // Neuron.
2011. V. 70. P. 495-509.
115. Lewis A.S., Vaidya S.P., Blaiss C.A., Liu Z., Stoub T.R., Brager D.H., Chen X., Bender R.A., Estep C.M., Popov A.B., et al. // J. Neurosci. 2011. V. 31. P. 7424-7440.
