CC BY
128
УДК 94(571.54) Е.Ю. Мятлева
Б.Б. Дашибалов КИТАЙСКИЕ ВЛИЯНИЯ В КУЛЬТУРЕ БУРЯТ XVП-XIX вв.
(НА ПРИМЕРЕ КУРИТЕЛЬНЫХ ТРУБОК ГАНЗА)
В статье рассматривается анализ бурятских археологических комплексов XVII-XIX вв., содержащих курительные трубки и сведения, полученные из этнографических источников. Впервые в научный оборот вводится описание некоторых экземпляров трубок. Особое внимание уделено гипотезам проникновения табака из России и Китая.
Ключевые слова: курительные трубки ганза, табак, бурятские погребения.
E.Yu. Myatleva B.B. Dashibalov THE CHINESE INFLUENCE OVER THE BURYAT CULTURE OF THE XVII-XIX CENTURIES
(BY WAY OF THE SMOKING PIPES GANZA ILLUSTRATION)
The article deals with the analysis of the Buryat archaeological complexes of the 17-19 centuries, containing the smoking pipes ganza and facts are taken from the ethnographical sources. For the first time, the description of the some examples of smoking pipes is introduced in scientific circulation. Special attention is paid to hypothesis of tobacco penetrating from Russia and China.
Keywords: smoking pipes ganza, tobacco, the Buryat burials.
Погребальная обрядность является одним из важных аспектов жизненного цикла человека и, являясь составной частью духовной культуры каждого народа, требует особого внимания и глубокого изучения. Для более полной картины всего погребального комплекса необходимо исследование археологического материала в сопоставлении его с этнографическими данными.
Несмотря на то, что курительные трубки являются одним из элементов материальной культуры бурятского народа, вопросы, связанные со временем появления курительных трубок и табака у бурят, их изготовление, локальное своеобразие форм и орнаментации, а на сегодняшний день остаются не разработанными.
Отметим, что тема табакокурения и курительных трубок в других сибирских регионах была объектом изучения в работах А.В. Шаповалова (Западная Сибирь), А.В Харинского (Прибайкалье), В.П. Дьяконовой (Тыва), Л.А. Чиндиной (Приобье). На эти работы мы будем опираться в ходе нашего исследования.
Новые материалы из бурятских погребений, по нашему мнению, позволят уточнить некоторые вопросы, связанные с распространением и временем появления табака и курительных трубок в Сибири.
Судя по этнографическим данным, «курительные трубки для бурят - это предмет, выполняющий не только утилитарную функцию, но и
имеющий большое значение в различных ритуалах. Даже если мужчина не употреблял табак, он обязан был при себе иметь кисет с табаком и трубкой, которыми мог угостить собеседника» [3, с. 123].
М. Татаринов указывает: «кто умрет из братских (из бурят) мужеска или женска полу, наряжают умерших в лучшее платье, с ними кладут огниво, трубку, платье.. .золото и серебро и отвозят в лес, обкладывают дровами и при них кладут лошадей. и зажигают дрова, где мертвой совсем сгорает» [11, с. 20-21].
В ходе проведенного нами исследования установлено, что курительная трубка является распространенным предметом в бурятских погребениях.
Целые трубки представлены в количестве 13 штук в следующих, известных нам бурятских погребениях: в 5 км на юг от пос. Хужир - 1 экз., в погребениях из бухты Хагун - 2 экз., могильник Черенхын-Тологой - 2 экз., Харансин III - 1 экз, Эдэрмэг - 2 экз., захоронение возле пос. Сахюртэ - 3 экз., могильник Усть-Талькин - 2 экз.
Фрагменты курительных трубок найдены в 6 погребениях: могильник Елга XII (комплекс № 1), могильник Черенхын-Тологой (погребения № 1, 5, 6, 8, 19).
Из 13 экземпляров целых курительных трубок анализу поддаются лишь 9 экземпляров. Так как некоторые из них, а именно: 1 экз. из погребения
№ 2 могильника Хужир, 1 экз. из могилы № 1 Ха-рансин III и по одному экземпляру из погребений № 2, 41-1 могильника Усть-Талькин, только зафиксированы авторами как предмет погребального инвентаря, а подробного описания (материал изготовления, размеры) нет или ограничивается лишь указанием расположения в могиле.
Вследствие недостаточной разработанности терминологии, применяемой при описании курительных трубок, остановимся на её устройстве и уточним определение некоторых терминов.
Курительная трубка состоит из нескольких частей, каждая из которых выполняет определенные функции. Чашечка - это круглая широкая часть трубки, внутри которой находится табачная камера. Размер чашечки зависит от сорта используемого табака: большие чашечки лучше всего подходят к табакам, которые сгорают относительно быстро, маленькие - к медленно тлеющим. Табачная камера - часть чашки трубки, заполняемая табаком. Чубук является продолжением чашки и служит проводником дыма от чашечки к мундштуку. Мундштук - твердая, свободная от табака часть трубки, один конец которой курильщик держит во рту, а другой соединен с трубкой. Шейка мундштука - часть мундштука, посредством которой он соединен с чубуком. Загубник (прикус) -это окончание мундштука, которое держат между губами и зубами. Дымовой канал - пространство, по которому дым проходит от чашечки до мундштука через чубук.
Трубки ганза, из известных нам бурятских погребений, имеют прямой или слегка наклоненный чубук. Один из концов чубука изогнут в виде «колена», на нем крепиться маленькая чашечка для табака. Другой конец соединен с мундштуком, окончание которого или широкое в диаметре, или плавно заужено. По нашему мнению, плавно зауженный конец представляет собой загубник. Если же противоположный конец широкий, то возможно у таких трубок был дополнительный загубник (вероятно, изготовленный из дерева), который, к сожалению, не сохранился.
Исходя из формы мундштука курительных трубок, мы попытаемся выделить несколько типов.
Тип 1. Курительная трубка с прямым мундштуком, с плавно зауженным концом.
Включает 5 экземпляров: 2 экз. из погребений бухты Хагун (№ 1, 2), 1экз. из погребения № 20 могильника Черенхын-Тологой,
1 экз. из шаманского погребения № 1 Эдэрмэг,
1экз. (трубка № 3) из захоронения возле пос. Са-хюртэ.
Описание трубок из бухты Хагун мы приводим, опираясь на данные М.А. Зайцева, В.В. Свинина и А. В. Харинского [5]. Мундштук трубки из погребения № 1 окаймлен тремя сериями округлых валиков. В районе перехода к чубуку мундштук обшит клочком кожи. Трубка лежала в кожаной сумочке. Верхняя часть сумочки сделана из замши, на которую нашиты оловянные пластины, состоящие из трех рядов колец, семи рядов колец, соединенных между собой (рис.1).
У трубки из погребения № 2 вдоль мундштука идет шов. В верхней части мундштука округлый валик, несколько ниже - серия округлых валиков. От чубука отходит узкая пластина, идущая вдоль изгиба мундштука (рис. 1). К сожалению, авторы статьи не указывают размеры трубок [5, с. 233250 (241)].
Описание трубок из погребений Эдэрмэг и Черенхын-Тологой мы приводим впервые, опираясь на собственные наблюдения и отчеты Б.Б. Дашибалова [4] и П.Б. Коновалова [6].
Рассмотрим трубку из шаманского погребения № 1 близь с. Эдэрмэг (Кижингинский район, Бурятия). Экземпляр данной трубки хранится в фондах музея Бурятского научного центра (инв. № 69 (1) р/б). Чубук курительной трубки прямой. Его длина - 14,5 см, толщина - 0,7 см. Диаметр чашечки - 1,2 см, высота - 1 см. Никаких узоров и валиков в орнаментации трубки нет (фото 1).
Ганза из погребения № 20 могильника Черенхын-Тологой хранится в фондах лаборатории археологии ИМБТ СО РАН. Данная трубка, по нашему мнению, заслуживает отдельного описания (фото 2, 3). Она изготовлена из меди, ее длина составляет 24 см, толщина - 0,9 см. Диаметр чашечки для табака - 2 см, высота - 1,5 см. Другой конец трубки плавно заужен. Мундштук и чашечка украшены гравировкой. Чашечка орнаментирована четырьмя одинаковыми розетками, расположенными в направлении четырех сторон света по периметру чашечки. В центре каждой из розеток изображен геометрический узор, возможно, стилизованный иероглиф. В связи с этим обратимся к работе [8, с.120-121], авторы которой отмечают, «что один и тот же китайский иероглиф, имеющей один и тот же смысл, может быть нарисован во множестве вариантов. У других народов, даже соседних, подобные изображения воспринимаются исключительно как геометрический узор и об их смысловом содержании никто
не догадывается. Мундштук трубки украшен валиком - 0,S см, на котором изображен бордюр из геометрических линий. Далее мундштук украшен окантовкой из б узеньких полос (фото З). Они, на наш взгляд, представляют собой обрамление основной композиции, выполненной в виде растительного орнамента. В центре композиции расположен цветок с четырьмя лепестками на длинном, украшенном насечками стебле. По бокам от основного цветка изображены два идентичных стебля. По нашему мнению, лепестки и стебли представляют собой цветок мака (?). По типажу данная композиция соответствует национальным китайским орнаментальным традициям [S, с. 12б-127].
Следующей трубкой, которую мы можем отнести к 1 типу, является трубка № 3 из пос. Сахюр-тэ. Эта трубка совместно с двумя другими поступила в лабораторию ИГПИ от одного из туристов, который поднял их из разрушенного бурятского захоронения. К сожалению, в работе, посвященной данному захоронению, присутствует только иллюстративный материал, описание трубок отсутствует. Судя по рисунку, представленному в работе, трубка № З с прямым чубуком и плавно зауженным концом [10, с. 1б1].
Тип 2. Курительная трубка с прямым мундштуком, с широким концом.
Включает 2 экземпляра. Первый экз. - это трубка № 2 из пос. Сахюртэ. К сожалению, в работе, описание трубки ограничено лишь тем, что на ней имеется гравировка «1S79». Судя по рисунку, сделанному автором, эта трубка с прямым мундштуком и с широким концом.
Второй экземпляр - курительная трубка из погребения № 7 могильника Черенхын-Тологой. Она хранится в фондах лаборатории археологии ИМБТ СО РАН. У трубки длинный мундштук, круглый в сечении, он стянут двумя медными кольцами. Длина трубки - 1З см, толщина - 1,З см. Диаметр чашечки - З см, высота - 2,З см. Другой конец трубки широкий, стянут пластиной с кольцом. Никаких узоров в орнаментации трубки нет (фото 2).
Тип З. Курительная трубка с наклоненным мундштуком, с плавно зауженный концом.
Включает 2 экземпляра. Первый экземпляр найден в погребение № 2 могильника Эдэрмэг. Экземпляр данной трубки хранится в фондах музея БНЦ (инв № б9 (2) р/б). Это бронзовая курительная трубка - ганза. Чубук изогнут, длина -19,З см, толщина - 0,б см, Диаметр чашечки - 1,2
см, высота -1,2 см (фото 1, верхняя трубка).
К такому же типу курительных трубок относится трубка № 1 из пос. Сахюртэ. У неё чуть наклоненный чубук, плавно зауженный конец.
Перейдем к описанию курительных трубок, представленных во фрагментарном состоянии.
В могильнике Черенхын-Тологой найдены фрагменты различных деталей курительных трубок. В погребении № 1 найден оловянный упор для чашечки курительной трубки; в погребении № З - часть деревянного чубука курительной трубки; в погребении № б - деревянный фрагмент курительной трубки, скрепленный медным кольцом; в погребении № S - два фрагмента деревянной курительной трубки, укрепленной медными кольцами, размерами З,З см и 4 см. В погребении № 19 обнаружены медный мундштук курительной трубки и её обгорелые деревянные детали.
В могильнике Елга XII в комплексе № 1 обнаружен деревянный чубук курительной трубки. С двух концов он украшен медными обоймами [12, с. 1S0]
В могилах все найденные курительные трубки и их фрагменты имели разное местоположение. Отметим, что в большинстве случаев определить его не представляется возможным, так как многие могилы были разграблены или разрушены. Расположение можно определить лишь в пяти случаях. В двух могилах трубки зафиксированы с правой стороны. Два фрагмента деревянной курительной трубки из погребения № S могильника Черенхын-Тологой расположены справа от лицевой части черепа. В погребении № 2 Xужир трубка лежала в правой руке умершего. Левостороннее положение зафиксировано в трех случаях. В могиле 1 погребения Xарансин III трубка находилась у ног погребенного с левой стороны, а также в обоих погребениях из бухты Xагун. Трубка из погребения № 1 располагалась у левой лучевой кости. Трубка из погребения № 2 лежала у левой ноги погребенного, под налучником.
Бурятским трубкам ганза есть аналогии, которые встречаются и у других народов: якутов [7, с. 20З, табл. XIX], тувинцев [1, ^12S], селькупов [14, с. Зб,], эвенков и тофоларов [13, с. 207]. Две подобные трубки обнаружены в курганах Кыш-товского могильника [9, с. 99, рис. 31]. Они, по мнению В.И. Молодина, попали на территорию Западной Сибири благодаря южным связям.
В.П Дьяконова сообщает, что у тувинцев «курительную трубку и табак клали только принадлежавшую лично умершему. Нельзя было по-
ложить трубку, принадлежащую кому-нибудь из оставшихся в живых. Это могло вызвать преждевременную смерть человека. Китайские торговцы, приезжавшие в Туву во времена Циньской династии, продавали эти трубки по дорогой цене (обменивали на скот или кожи, шерсть, волос и т.д.). Тем не менее такую трубку клали с умершим владельцем как его личную собственность, как вещь единоличного пользования, не считаясь с ее ценностью, настолько были сильны представления о загробной жизни» [1, с. 128].
Л.А. Чиндина отмечает, что трубки известны под различными названиями с небольшими вариациями в зависимости от языка этноса их использовавшего: бурятское название - «ганза», ханты употребляют слово - «канса», китайцы -»ганза», селькупы - «чопча(н)», «канцан», арабо-иранское название «кальян» [14, с.37].
Исследователи, занимавшиеся вопросом появления в Сибири трубок ганза, считают, что их появление напрямую связано с распространением здесь табакокурения. Учеными выдвинуто 2 основные версии хронологии и путей движения табака к народам Сибири. Первая версия принадлежит Ю.А. Купиной, которая указывает, что «завезенный в Японию в начале XVII в. табак затем попадает на Корейский полуостров, а в середине XVII в. - в Китай и Приамурье и далее по Сибири» [14, с.37]. Китайской версии придерживается и А.В. Харинский. Однако им на основе письменных источников отмечается более ранняя дата проникновения табака в Китай. По его мнению, в этой стране он появился в XVI в. и был популярен в среде аристократии и знатных дам. В начале XVII в. табак проник в Среднюю Сибирь, Прибайкалье, пройдя там адаптивный период, приобретает широкую популярность [13, с. 210-213].
А.В. Шаповалов выдвигает как китайскую, так и российскую версию проникновения табака в Сибирь, но склоняется больше к тому, что табак и табачные принадлежности попали к сибирским народам из России через русских казаков и торговцев [15, с. 3].
Рассматривая вопрос о бурятских курительных трубках и времени их появления, мы придерживаемся версии А.В. Харинского. На это указывают как археологические, так и этнографические данные. Проведенные нами исследования формы курительных трубок, их орнаментация и лингвистические данные позволяют сделать вывод о том, что трубки ганза ввозились из Китая
или изготавливались бурятскими умельцами по китайским прототипам.
Но нельзя не согласиться с мнением Л.А. Чин-диной, которая отмечает, что отрицать взаимодействие аборигенной и русской культуры конца XVII в. в том числе, и по части курения, нелепо» [14, с. 38]. Таким образом, мы считаем, что распространение и потребление табакокурения и трубок ган-за шли параллельно, как со стороны Китая, так и со стороны России.
Литература
1. Дьяконова В.П. Погребальный обряд тувинцев как историко-этнографический источник. Л., 1975.
2. Казанцев А.И., Хороших П.П. Старинные бурятские погребения на острове Ольхон // Труды БКНИИ СО АН СССР. С. 179-188.
3. Бабуева В.Д. Материальная и духовная культура бурят. Улан-Удэ, 2004. 228 с.
4. Дашибалов Б.Б. Отчет Байкальского отряда археологической экспедиции БИОН БФ СО ФР СССР о полевых исследованиях в 1985 г. на о.Ольхон (фонды лаборатории археологии ИМБТ СО РАН). 87 с.
5. Зайцев М.А., Свинин В.В., Харинский А. В. Старобурятские погребения из бухты Хагун // Этнокультурные процессы в Южной Сибири и Центральной Азии в Ш тыс н.э. Керемерово, 1994. С. 233-250
6. Коновалов П.Б. Отчет о полевых исследованиях в 1983 в Бурятской АССР. Улан-Удэ, 1984 (фонды лаборатории археологии ИМБТ СО РАН). С. 1-4.
7. Константинов И.В. Материальная культура якутов XVIII века (по материалам погребений). Якутск: Якуткниго-издат, 1971. 212 с.
8. Кочева Т.В., Челпанов И.Б., Никифоров С.О. Машинное орнаментирование. Улан-Удэ, 1999. 158 с.
9. Молодин В.И. Кыштовский могильник. Новосибирск, 1979. 182 с.
10. Мысник А.В. Погребения с трубками-ганза из района Сахюртэ (Байкал) // Археология, палеоэкология и этнология Сибири и Дальнего Востока: тез.док. XXXVI. Иркутск, 1996. Ч.2. С.159-161.
11. Татаринов М. Описание о братских татарах сочинения морского корабельного флота штурмана ранга капитана Михаилом Татариновым. Улан-Удэ, 1958. С.20-21.
12. Харинский А. В. Погребальный ритуал ольхонских бурят в XIX - начале XX века (по материалам могильника Елга XII) // Этнографо-археологические комплексы. Проблемы культуры и социума. Омск, 2006. Т. 9. С. 178-200.
13. Харинский А. В. О появлении курительных трубок и табака в Прибайкалье // Байкальская Сибирь в древности. Иркутск, 1995. С. 207-217.
14. Чиндина Л.А. Курительные трубки из могильника Мигалка// Археология Южной Сибири. Кемерово, 2005. Вып.23. С. 36-39.
15. Шаповалов А.В. Табак в западной Сибири в XVII-XVII //Чуждое - чужое - наше. Наблюдения к проблеме взаимодействия культур. Новосибирск, 2000. С. 107-121.
16. Шаповалов А.В. Очерки истории и культуры потребления табака в Сибири. XVII - первая половина XX века. Новосибирск, 2002.
1S9
Фото 1. Курительные трубки из шаманских погребений №1 и 2 Эдэрмэг (раскопки С. В. Данилова, П. Б. Коновалова, Н. В. Именохоева)
Фото 2. Курительные трубки из могильника Черенхын-Тологой погребений №20 и 7 (раскопки Б.Б. Дашибалова)
Фото 3. Фрагмент курительной трубки из могильника Черенхын-Тологой погребений №20 (раскопки Б.Б. Дашибалова)
Мятлева Евгения Юрьевна, аспирант Института монголоведения, тибетологии и буддологии СО РАН, Улан-Удэ, 6700047, ул. Сахьяновой, 6, mvatleva@rambler.ru.
Дашибалов Баир Бальжинимаевич, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, доцент кафедры истории, археологии и этнографии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой 6, e-mail: dashibair@vandex.ru
Myatleva Evgeniya Yurevna, post-graduate student of the Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, SB RAS, Ulan-Ude, 6700047,Sakhyanona str. myatleva@rambler.ru.
Dashibalov Bair Balzhinimaevich, doct. of history science, main scientific worker of IMBT SD RAS, docent of chair of history, archeology and ethnography of BSU, Ulan-Ude, Sakhayanova st. 6, e-mail: dashibair@yandex.ru
УДК 947.031 Е.В. Нолев
ДИСКУССИИ О ЗОЛОТООРДЫНСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ (1990 - 2010)
Статья посвящена анализу изучения истории Золотой Орды с позиций цивилизационного подхода в современной историографии (1990-2010). В исследовании освещается дискуссионный вопрос об идентификации Золотой Орды как отдельной цивилизации, а также рассматриваются предложенные критерии выделения золотоордынской цивилизации.
Ключевые слова: Золотая Орда, цивилизация, цивилизационный подход, современная историография
E.V. Nolev
THE CONCEPT OF GOLDEN HORDE'S CIVILIZATION IN CONTEMPORARY HISTORIOGRAPHY
The article is devoted to the theoretical and methodological foundations of the Golden Horde’s study in contemporary historiography. Examined are the origin and the correlation of the Golden Horde S traditional titles: the Ulug Ulus, the Ulus of Jochi, the Descht-i Kipchac, the Golden Horde. Special emphasis is laid on the application of civilization approach in the study of the Golden Horde. A detailed analysis of achievements and criticism of this approach is given.
Key words: the Golden Horde; the civilization; civilization approach; contemporary historiography.
История Золотой Орды традиционно относит- па был° CBЯзаHо, в0-пepвых, С гоявлением В°з-
ся к числу ведущих и актуальных проблем миро- м°жн°сти пре°д°ления «политизации, тенденци-
вого и отечественного востоковедения. С начала стере°типности и идеототгоадии в °т-
1990 гг. начинается новый этап в историографии н°шении гоучения и °свещения исгорти Зол°т°й
изучения истории Золотой Орды. В отечествен- °рдЫ» [18, с. 244^ в0-вт0pых, изменением мето-
ной исторической науке наступление нового эта- додогт исторических ^трет^х.
