CC BY
192
Ю. Г. Акимов
КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ В КАНАДЕ В ЭПОХУ ФРАНЦУЗСКОГО КОЛОНИАЛЬНОГО ГОСПОДСТВА
(начало XVII — середина XVIII в.)
Католическая церковь играла исключительно важную роль в развитии французской колониальной империи в Северной Америке. Католические миссионеры внесли большой вклад в исследование североамериканского континента, совершили немало важных географических открытий. Ими были собраны ценнейшие сведения о языках, культуре, обычаях и нравах индейских племен, которым они проповедовали христианство. В то же время католическая церковь играла важную роль и в жизни самих французских переселенческих колоний, особенно важнейшей и крупнейшей из них — Новой Франции (Канады), оказывая большое влияние на ее социально-политическое развитие, на различные стороны жизни поселенцев, на их формирующееся национальное самосознание.
В настоящей статье предпринимается попытка рассмотреть положение католической церкви в Канаде в эпоху французского колониального господства и выяснить степень и формы ее влияния на зарождающуюся франко-канадскую нацию. Данный вопрос еще не рассматривался в отечественной историографии, а в мировой науке о Канаде он принадлежит к числу наиболее спорных и малоисследованных проблем.
Французская колониальная экспансия в Северной Америке началась в 1534 г., когда экспедиция Жака Картье открыла залив и реку Св. Лаврентия и объявила прилегающие к ним земли собственностью французской короны. Экспедиция Картье носила светский характер и преследовала исключительно экономические и политические цели, однако для того, чтобы избежать конфликта с могущественными колониальными державами того времени — Испанией и Португалией, которые считали весь Земной шар своим владением, было официально объявлено, что цель экспедиции— привести к истинной вере язычников. После второго плавания Картье Франциск I решил основать в Канаде постоянную французскую колонию. В королевской инструкции, данной сьеру Робервалю, назначенному губернатором Канады, предписывалось сооружать там «часовни и церкви для утверждения святой католической веры и христианской доктрины»1, что на самом деле звучало довольно странно, так как сам Роберваль и часть его подчиненных были протестантами. Однако первая
попытка французов утвердиться в Канаде провалилась. Это произошло в первую очередь потому, что там не оказалось ни золота, ни драгоценные камней, ни каких-либо экзотических колониальных продуктов, которые они надеялись найти.
Во второй половине XVI в. Франция погрузилась в пучину религиозных войн, и Канада была надолго забыта. Лишь в начале следующего, XVII столетия, когда внутреннее положение страны стабилизировалось, французская колониальная экспансия получила новый импульс. В 1608 г. С. де Шампленом было основано поселение Квебек, положившее начало колонии Новая Франция. На первом этапе развития Канады (в 10—20-х гг. XVII в.) религиозная ситуация в ней напоминала французскую. Среди немногочисленных колонистов были и католики, и гугеноты, имевшие своего кюре и пастора. Из старой Франции в Новую были перенесены и межкон-фессиональные конфликты. Шамплен писал, что ему не раз приходилось видеть пастора и кюре, выяснявших спорные религиозные вопросы с помощью кулаков2. Такая ситуация, естественно, не способствовала нормальному развитию колонии и укреплению авторитета французов среди индейцев.
Однако вскоре положение коренным образом изменилось благодаря двум важным событиям. Первое — это появление в Канаде миссионеров. В 1615 г. в колонию прибыли четыре представителя ордена реколлектов, а в 1625 г. там появились иезуиты, которые сразу же развернули активную деятельность.
Вторым важным моментом явилось создание в 1627 г. французским правительством, которое к тому времени возглавил кардинал Ришелье, Компании Новой Франции (также известной как Компания ста участников), получившей все североамериканские владения Парижа в ленное владение. В уставной хартии этой компании говорилось, что главной целью ее деятельности является устройство в Канаде колонии для обращения народов, которые там обитают, в истинную религию3. Конечно, это заявление не следует понимать буквально, оно также носило определенный политический характер, но все же теперь, благодаря Ришелье, начавшему наступление на права гугенотов, и деятельности самой католической церкви, ее позиции в колонии были существенно упрочены.
Однако самым главным было то, что согласно второму пункту хартии переселяться в Канаду могли только католики. Проведение в колонии протестантских богослужений запрещалось. Третий пункт оговаривал, что священнослужители должны содержаться за счет компании4.
Таким образом, в Канаде на целых 58 лет раньше, чем во Франции, был окончательно отменен Нантский эдикт. Этот момент, без сомнения, имел большое значение для дальнейшего развития Новой Франции.
Многие историки, начиная от основателя франко-канадской национальной исторической школы Ф.-К.Гарно и классика американской романтической историографии Ф. Паркмена, утверждали, что запрет на переселение гугенотов в Новую Францию имел катастрофические последствия. Гарно писал: «Ришелье совершил большую ошибку, когда он согласился устранить протестантов из колонии, так как, если бы было абсолютно необходимо исключить одну из двух религий, чтобы добиться мира, интересы колонии требовали, чтобы это исключение пало на католиков, которые эмигрировали совершенно в ничтожных количествах, чем на протестантов, которые просили только дать им возможность покинуть королевство»5.
Что касается второй части высказывания Гарно, то можно сказать, что здесь, вероятнее всего, мы имеем дело со словами, произнесенными в полемическом задоре — только так можно рассматривать тезис о каких-либо ограничениях для католиков и
привилегиях для протестантов в эпоху Ришелье. По поводу же «ошибки Ришелье» отметим, что наступление на права и привилегии гугенотов, начатое всемогущим кардиналом и пришедшее к своему логическому завершению при Людовике XIV, было абсолютно закономерным для усилившегося абсолютистского государства, решительно подавлявшего всякие проявления сепаратизма в любых сферах. Вполне естественно, что эта политика распространилась и на колонии Франции. Тот факт, что веротерпимость по отношению к гугенотам в Новой Франции была ликвидирована на полвека раньше, чем в старой, свидетельствует, с одной стороны, о том, что католическая церковь в Канаде уже заняла определенные позиции и, главное, хотела еще больше укрепить их, а с другой — о тенденциях в развитии религиозной политики французского правительства. Создавая Компанию ста участников и передавая ей управление Канадой, Ришелье на самом деле предполагал, что таким образом эта колония будет находиться под его личным контролем (кардинал числился первым в списке членов компании) и стремился проводить там ту политику, которую он планировал проводить во Франции. Следовательно, положительная или отрицательная оценка самого этого факта с позиций строгого историзма просто не имеет смысла. Гораздо важнее оценить его последствия, а именно то влияние, которое оказало это решение Ришелье на дальнейшее развитие Канады.
Ф. Паркмен считал, что запрет на переселение в Канаду гугенотов лишил колонию мощного притока поселенцев, «уверенных в себе, активных и предприимчивых», которые могли бы способствовать развитию колонии, укреплению ее могущества и в конце концов, возможно, спасли бы Канаду от английского завоевания. «Если бы вместо того, чтобы изгонять гугенотов, Франция дала бы им убежище на Западе и оставила бы там распоряжаться своей собственной судьбой, Канада никогда не стала бы британской провинцией, а Соединенные Штаты делили бы свои обширные владения с энергичным населением из самоуправляющихся французов», —утверждал он. Вместо этого преследуемые гугеноты бежали в английские колонии и таким образом пополняли ряды противников и соперников Франции6.
Безусловно, наличие в Новой Франции большого числа предприимчивых пересе-ленцев-гугенотов, возможно, и внесло бы свои коррективы в развитие этой колонии. Однако утверждение о том, что запрет на въезд протестантов якобы лишил Канаду мощного потока поселенцев, нам кажется не совсем верным. Ведь с первого дня своего существования Новая Франция была открыта как для переселенцев-католиков, так и для гугенотов. Но на протяжении тех двух десятилетий, которые отделяют основание Квебека от принятия устава Компании ста участников и закрытия Канады для протестантов, никакого мощного притока в колонию эмигрантов-гугенотов не наблюдалось, хотя в тот период купцы-протестанты имели большой вес в делах зарождающейся Новой Франции. Можно согласиться с замечанием известного канадского историка Г. Ланкто, который писал: «Контролируя коммерческие предприятия в Канаде, они [гугеноты. — Ю. А.] не желали там жить»7.
Очевидно, одной из главных причин было то, что далекая северная страна совершенно не привлекала гугенотов, и можно предположить, что даже если бы Новая Франция и дальше осталась бы открытой для протестантов, все равно масштабы их эмиграции были бы незначительными. Ведь в Канаду в основном переселялись нормандские и бретонские крестьяне, а никак не горожане южной и юго-западной Франции (а основные районы распространения протестантизма находились именно там). Кроме того, необходимо учитывать и то важное обстоятельство, что вообще сколько-нибудь значительное переселение гугенотов в Америку началось лишь в са-
мом конце XVII в. и шло не из Франции, а из стран их европейского изгнания — Швейцарии, Голландии. В английских же колониях гугеноты селились, как правило, в городах, а не в сельской местности»8.
На наш взгляд, главное значение рассматриваемого факта состоит в создании условий для дальнейшего специфического развития Новой Франции, которая была превращена в чисто католическую колонию, где отсутствовали какие-либо конфликты на религиозной почве, что, в свою очередь, сыграло большую роль в формировании особого, отличного от французского варианта общественного устройства Канады. Кроме того, конфессиональная однородность, отсутствие каких-либо конфликтов на религиозной почве сказались и при формировании национального самосознания жителей колонии.
К тому же необходимо отметить еще один момент, объясняющий почему, начиная уже с 30-х гг. XVII в., католическая церковь стала чрезвычайно влиятельной силой в колонии, в 1640-1650-е гг. была лидером колониального общества и претендовала на эту роль в последующие периоды развития Новой Франции. Это — специфика колониальной политики французского правительства, по инициативе которого и была основана Новая Франция (частные интересы не играли здесь большой роли).
Дело в том, что колониальная политика вообще, а колонизация Канады в особенности, занимали далеко не самое первое место в политике французского правительства, основное внимание которого было отдано европейским проблемам. Кроме того, развитие абсолютистской Франции в XVI—пер. пол. XVII в. будучи в целом поступательным, шло не равномерно, а скачкообразно. Периоды подъема (правление Франциска I, Генриха IV, кардинала Ришелье) чередовались с периодами смут, кризисов и стагнации (религиозные войны, регентство Марии Медичи, правление Мазарини). Соответственно, периоды подъема были и временем наибольшей колониальной активности государства (даже при том, что колониальной политике уделялось не самое первоочередное внимание), тогда как в периоды спада Канада в известной мере была предоставлена самой себе. Эти периоды спада и были наиболее благоприятным временем для укрепления позиций других социальных сил в колонии. Поскольку интересы частных лиц в Канаде были весьма незначительны, то единственной силой, которая могла и была заинтересована в том, чтобы занять позиции государства в Канаде, и была католическая церковь.
Благодаря вышеперечисленным обстоятельствам, церковь с 30-х до 60-х гг. XVII в. (от последних лет правления Ришелье до начала самостоятельного правления Людовика XIV) захватила лидерство в колонии. Ее деятельность шла в двух основных направлениях. Первым, считавшимся самым важным, было, естественно, обращение в христианство «несчастных дикарей». Миссионеры направлялись в различные племена восточной Канады, к алгонкинам, монтанье, но наиболее активную деятельность они развернули среди гуронов. В их стране, расположенной между бухтой Джорджиан-бей (залив озера Гурон) и озером Симко, уже к середине 30-х гг. XVII в. было основано несколько постоянных миссий.
Считая миссионерскую деятельность своей важнейшей задачей, духовенство, лидирующую роль среди представителей которого стали играть иезуиты (в 1632 г. они вытеснили из Канады своих «коллег» реколлектов; глава иезуитской миссии долгое время оставался старшим духовным лицом в колонии), рассматривало собственно французскую переселенческую колонию лишь как базу, опору для дальнейшей религиозно-миссионерской экспансии. Как в отечественной, так и в зарубежной историографии можно порой встретить точку зрения, согласно которой иезуиты в Канаде
стремились проводить политику, полностью независимую от той, которую осуществляло, или, по крайней мере, пыталось осуществлять французское правительство, и хотели, «оторвавшись» от французской колонии, создать в канадских лесах нечто подобное государству, которое было создано членами Общества Иисуса в Парагвае9.
На наш взгляд, это не совсем верно. Иезуиты, как и другие представители католического духовенства, были заинтересованы в развитии французской переселенческой колонии в Канаде и способствовали ему. Этому можно найти немало подтверждений, и прежде всего в их ежегодных «донесениях» из Новой Франции, которые публиковались в Париже королевским книгоиздателем Себастьяном Крамуази и, благодаря красочным описаниям девственной природы, нравов «дикарей» и подвигов миссионеров, пользовались большой популярностью у читающей публики.
Так, в донесении главы иезуитской миссии в Канаде отца Поля Ле Жёна за 1635 г. говорилось, что «Новая Франция столь обширна, что туда может быть отправлено множество поселенцев {...) Нет никакого сомнения, что здесь может найти занятие любой ремесленник. Почему великолепные леса Новой Франции не могут дать корабли для старой? Кто сомневается, что здесь имеются залежи железа, меди и других металлов? {...) Всякий, кто работает с деревом или металлом, найдет себе здесь занятие. Это будет честь и великое благо одновременно для обеих Франций, старой и Новой, отправлять сюда эмигрантов и создавать сильную колонию в этих землях, которые лежат под паром от сотворения мира»10. В донесении, отправленном во Францию в следующем, 1636 г., Ле Жён конкретизировал свои идеи. В этом документе содержались обстоятельные советы для желающих переселиться в Канаду. Один раздел был адресован беднякам, которым предстояло в течение нескольких лет быть законтрактованными работниками (в Новой Франции их называли «анга-же»), а затем получить земельный участок. Другой раздел был предназначен для состоятельных людей, которые могли получить в колонии сеньории11.
Пропаганда во Франции идеи колонизации Канады и распространения там католицизма приносила церкви весьма значительные средства, которые вкладывались не только в строительство миссионерских станций в Гуронии, но также больниц, школ, церквей во французских поселениях. В 1635 г. в иезуитском монастыре в Квебеке была открыта семинария, ставшая первым высшим учебным заведением на североамериканском континенте (к северу от Мексики). Одной из самых крупных акций, предпринятых под влиянием этой пропаганды, было основание Монреаля, осуществленное религиозно-миссионерским Обществом девы Марии в 1642 г. Это поселение на реке Св. Лаврентия, расположенное в 300 км выше Квебека, быстро превратилось в крупнейший хозяйственный центр колонии.
Как видим, католическая церковь действительно способствовала развитию колонии. Другое дело, что она стремилась придать этому процессу выгодное ей направление и, пользуясь слабостью светской администрации колонии, проводить в Новой Франции нужную ей политику, устанавливать угодные ей порядки, в том числе и такие, которых уже не было в «старой» Франции.
Так, церковное руководство требовало от колониальных властей полного невмешательства в ее миссионерскую деятельность. Иезуиты стремились всячески оградить свою индейскую паству от пагубного, с их точки зрения, влияния переселенцев, в первую очередь мехоторговцев, которые активно спаивали аборигенов. Администрация Новой Франции, многие представители которой были тесно связаны с пушным бизнесом, доказывала, что запрет на продажу спиртного индейцам неизбежно нанесет сильнейший удар по торговле и будет выгоден конкурентам и соперникам
французов — голландцам и англичанам. Тем не менее церковь в течение достаточно долгого времени боролась с торговцами «огненной водой», причем по отношению к ним применялись не только меры духовного воздействия.
Церковь строго следила за благонадежностью, благочестием и моралью поселенцев, предъявляя самые высокие требования ко всем приезжавшим в Канаду и осуществляя жесточайший контроль над колонистами. Глава канадских иезуитов отец Поль Ле Жён лично знал всех жителей колонии (более двух тысяч человек). Иезуиты всегда первыми поднимались на прибывающие из Франции корабли с тем, чтобы проверить, нет ли на них каких-либо нежелательных, с их точки зрения, лиц и предметов. В 1636 г. церковь также потребовала от Компании ста участников официального введения в Новой Франции уголовных наказаний за религиозные 12
преступления .
О том, какую роль играла церковь и особенно орден иезуитов в делах колонии, может свидетельствовать и то, что в 1650 г. иезуиты поставили под свой контроль финансы Новой Франции.
Казалось, Новой Франции было суждено остаться религиозно-миссионерской колонией. Однако в конце 40-50-х гг. XVII в. ситуация в Канаде кардинально изменилась. Подстрекаемая конкурентами французов — голландцами и англичанами — могущественная Лига ирокезов начала войну против дружественных французам гу-ронов. После нескольких лет опустошительных набегов христианская Гурония была практически полностью уничтожена (остатки племени откочевали к французским поселениям). Вместе с индейцами погибли и остававшиеся с ними миссионеры, среди которых были такие незаурядные проповедники, как Габриэль Ляльмань, Изаак Жог, первооткрыватель озера Эри Жан де Бребёф, Ноэль Шабанель и другие.
Конечно, и после ирокезских войн миссионерская деятельность продолжалась, однако она уже не носила такого размаха, как в 1630-1640-е гг. Теперь церковь сосредоточила свои усилия на деятельности самой колонии.
В этот период большую остроту приобрел вопрос о создании в Новой Франции епископской кафедры. Долгое время этому препятствовали канадские иезуиты, опасаясь потери хотя бы малой толики своей власти, так как тогда глава иезуитской миссии терял бы свое первенствующее положение среди канадского духовенства. Когда же французское правительство поставило вопрос ребром, иезуиты добились назначения на этот пост наиболее подходящего, как им казалось, человека. В 1658 г. в Канаде был создан апостолический викариат и назначен аббат Монтиньи Франсуа-Ксавье де Монморасни-Лаваль (с титулом епископа Петре) — яркий представитель католической контрреформации, фанатик и аскет, убежденный в том, что церковь стоит выше всех светских властей.
С самого первого дня своего пребывания в Канаде Лаваль постоянно подчеркивал свое первенство перед губернатором — на официальных церемониях, во время церковных служб, на заседаниях совета. Губернатор Новой Франции виконт д’Аржансон писал, что «рвение епископа часто выходит за рамки предоставленных ему полномочий, и он, несмотря ни на какие трудности, захватывает власть других, {...) он действует с такой горячностью, что не слушает никого. Монсеньер де Петре говорит, что епископ может действовать так, как он хочет, и постоянно угрожает отлучением от церкви»13. В результате интриг Лаваля и его постоянных жалоб в Париж губернатор был вынужден подать в отставку.
Лаваль активно включился в борьбу церкви и администрации по вопросу об алкоголе и вступил в конфликт с преемником д’Аржансона губернатором д’Авгуром,
требуя от него введения смертной казни по отношению ко всем, кто продает индейцам спиртное. В 1661 г. губернатор был вынужден объявить об этом и даже расстрелять двух попавшихся под горячую руку лесных бродяг. Правда, через несколько месяцев под формальным предлогом он отменил свое решение.
В 1663 г. в системе управления колонией произошли изменения. Начавший свое самостоятельное правление Францией Людовик XIV старался максимально укрепить позиции королевской власти. В своей религиозной политике, оставаясь ревностным католиком и претендуя на роль лидера христианского мира, он стремился к полному подчинению французской церкви королевской власти, борясь за галликанские вольности.
По инициативе правительства управлявшая Канадой Компания ста участников отказалась от своих прав в отношении этой колонии и передала их короне. Управление Новой Францией было реорганизовано. Теперь она стала подчиняться непосредственно французскому правительству, в котором главная роль в управлении колониями принадлежала Ж.-Б. Кольберу. Его инструкции предписывали назначенным в Канаду чиновникам пресекать попытки церкви и особенно представителей ордена иезуитов выйти за рамки духовной власти и не позволять им вмешиваться в светские дела.
Однако эта задача оказалась достаточно сложной. Губернатор колонии граф де
Фронтенак жаловался Кольберу, что иезуиты являются хозяевами духовной жизни
14
в колонии и причиняют ему огромные трудности14.
Между властным губернатором и духовенством, которое не хотело сдавать свои позиции, началась упорная борьба. И хотя теперь губернатор чувствовал за собой поддержку правительства, опираясь на которую он мог держать себя более независимо по отношению к церкви, последняя не желала уступать верховенство.
В то время как король Франции стремился к максимальному подчинению церкви государству, епископ Лаваль был ярым сторонником ультрамонтантства и в 1674 г. добился от папы Иннокентия IX звания титулярного епископа Квебека с подчинением непосредственно Ватикану. Людовик XIV воспротивился этому решению, которое нарушало права галликанской церкви, однако в конце концов стороны нашли компромиссное решение и договорились совместно назначать епископов в Канаду. Стремясь действовать в духе контрреформации, Лаваль выдвинул идею образования в Канаде особого религиозного трибунала. Губернатору с трудом удалось предотвратить эту попытку учреждения в Канаде инквизиции.
Лаваль не оставлял надежды решить по-своему давнишний спор об алкоголе. Поскольку колониальная администрация не желала идти ни на какие уступки, епископ стал жаловаться в Париж и в конце концов дело дошло до короля, который официально разрешил продажу спиртного индейцам, но только во французских поселениях (а не в миссиях).
Упорная борьба между духовными и светскими властями колонии шла также по поводу почестей, воздаваемых во время церковной службы, когда епископ всячески стремился подчеркнуть значение своей власти и ее превосходство над властью мирской.
Борясь с засильем иезуитов, интендант Новой Франции Жан Талон пригласил в Канаду монахов ордена реколлектов (которые были изгнаны оттуда еще в 30-е гг.
XVII в.). Большое значение имело решение назначить во французские поселения постоянных кюре, что ослабляло влияние иезуитских миссионеров.
Пользуясь поддержкой французского правительства, Фронтенаку и другим ко-
ролевским чиновникам удалось несколько укрепить позиции светской власти в колонии. Но все равно влияние церкви на все стороны жизни колонии даже в этот период было гораздо более сильным, чем в метрополии.
Об уровне этого влияния и вообще о той позиции, которую занимала и стремилась занимать церковь в Канаде, можно судить по посланию, направленному епископом Сен-Валье губернатору Новой Франции маркизу Денонвилю, в котором содержалась инструкция, как ему надлежит вести себя на людях, дабы подавать положительный пример подчиненным, как и в какое время следует принимать гостей, как должна одеваться супруга губернатора, о том, как надо проводить досуг, и как должна вести себя их дочь. Епископ писал губернатору, что не следует давать балы и организовывать танцы, которые «опасны по причине обстоятельств, часто сопровождающих их», что христианину не позволительно принимать участие в представлениях, о вреде танцев и т. п.15 Трудно себе представить, чтобы подобное было возможно во Франции того времени.
В 1694 г. между епископом Сен-Валье и губернатором Фронтенаком (Фронтенак занимал пост губернатора Новой Франции дважды — в 1672-1682 и в 1689-1698 гг.) произошел крупный конфликт по поводу того, что губернатор, увлекавшийся любительскими спектаклями, решил поставить у себя дома знаменитую комедию Мольера «Тартюф». Епископ был взбешен и объявил, что все, кто смотрит такие пьесы, совершают смертельный грех; исполнителю главной роли было запрещено посещать церковь16.
Французский путешественник барон де Ля Онтан с нескрываемым удивлением отмечал, что в Канаде политическая, военная и религиозная власть фактически сосредоточена в одних руках — руках церкви, которая держит под своим контролем даже «мудрейших из губернаторов». Лица духовного звания являются главными советниками королевских чиновников. «Здесь строго следят, чтобы народ не пропускал мессы и проповеди без уважительной причины, священники знают всех своих прихожан по именам». Ля Онтан был поражен тем, что духовенство запрещает поселенцам под страхом отлучения читать романы и пьесы, устраивать маскарады, играть в карты. Он писал, что священники в Канаде «следят за поведением девушек и замужних женщин внимательнее их отцов и мужей». Возмущение путешественника вызвал случай, когда в его отсутствие кюре проник в комнату, в которой он жил,
и, «найдя на столе роман Петрония, набросился на него с невообразимой яростью и
17
вырвал почти все листы» .
Век Людовика XIV был апогеем французского абсолютизма, временем наивысшей колониальной активности Франции при Старом Порядке. Этот период характеризовался наиболее острой борьбой светских и духовных властей в Канаде. Администрации колонии удалось несколько укрепить свое положение. Этому способствовало то субъективное обстоятельство, что в 1700 г. епископ Сен-Валье уехал в Париж и смог вернуться в колонию только после окончания войны за испанское наследство. Однако несмотря ни на что позиции церкви оставались чрезвычайно прочными, ее положение и степень влияния не шли ни в какое сравнение с ситуацией, существовавшей в метрополии.
После смерти Короля-Солнца абсолютизм во Франции постепенно приходит в упадок, что было вызвано зарождением и ростом в недрах Старого Порядка новых буржуазных отношений. В это время в стране стремительно падает авторитет королевской власти и вместе с ней — авторитет католической церкви. Широкое распространение получает идеология Просвещения. Кризис в метрополии не мог не
оказать отрицательного воздействия и на ее колонию, однако здесь он проявился в несколько иной форме и не был связан с развитием капиталистических элементов и кризисом местных феодальных структур.
В силу ряда обстоятельств в Новой Франции буржуазные отношения не получили сколько-нибудь заметного развития. Ее социальная структура существенно отличалась от французской18. Кризис Старого Порядка во Франции привел к кризису главным образом системы управления колонией, он проявился в упадке авторитета коррумпированной колониальной администрации, в общем снижении колониальной активности правительства.
А в этих условиях церковь снова оказалась единственной устойчивой социальной силой в колонии. Но если в 30-60-е гг. XVII в. церковь стремилась подчинить развитие колонии задачам своей миссионерской деятельности, то теперь она стала стремиться превратить в оплот католицизма саму французскую переселенческую колонию. На протяжении первой половины XVIII в. церковь постепенно становится своего рода центром социальной жизни канадского общества, и в первую очередь его основы — сельского населения.
Исследователь канадской сеньориальной системы Е. Р. Эдейр отмечал: «Церковь, а не дом сеньора была центром деревенской жизни, и приход, даже в то время, пока он еще не был создан канонически, был почти единственным институтом, который был связан с сельскими жителями»19.
В Канаде не было деревень, отдельные фермы отстояли далеко друг от друга. Для удовлетворения духовных нужд своей паствы кюре часто приходилось совершать целые путешествия. В этих условиях они были единственными посредниками между администрацией и жителями колонии, главным источником новостей. Именно они были советчиками в самых различных делах, вокруг них и, конечно, под их влиянием формировалось общественное мнение в колонии. Наконец, кюре, в отличие от многих других представителей верхушки колониального общества, были, как правило, уроженцами Канады, что еще сильнее сближало их с поселенцами.
В XVIII в. в ведении церкви находились также практически все образовательные учреждения в колонии, которые она поддерживала на достаточно высоком уровне. Причем помимо семинарии, иезуитского колледжа, школы прикладного искусства и начальных школ (их в Новой Франции было 44, из них 19 женских), под контролем церкви находились даже школы математики и навигации, готовившие будущих военных20. Если учесть, что даже состоятельные канадцы не отправляли своих детей учиться во Францию, то можно сделать вывод, что все интеллектуальное развитие поселенцев находилось в руках церкви.
Если во Франции XVIII век был веком Просвещения, писатели и философы которого нанесли серьезный удар по авторитету католической церкви, то в Канаде
XVIII век был временем ее расцвета. В колонии появился целый ряд подвижников, наибольшую известность из которых имела великая затворница Жанна Ле Бер. Книги канадцам (а надо сказать, канадское общество не было читающим — в Канаде не было типографии, а французские издания туда попадали редко) заменяли проповеди и рассказы на религиозные темы.
Первая половина XVIII век была временем, когда шло формирование национального самосознания жителей Канады. Как отмечает Ж. Трамон, «этот рождающийся народ не был лишен всякого коллективного существования прежде всего благодаря церкви, которая была первым центром, вокруг которого канадцы нашли самих себя»21. С этим мнением можно согласиться, ведь именно церковь, именно религи-
озная жизнь объединяла жителей разрозненных поселений. Религиозные праздники способствовали становлению различных элементов гражданской жизни. Именно под влиянием церкви канадское общество в идеологическом плане столь сильно отличалось от французского.
Подводя итог, можно отметить, что религиозная ситуация в Канаде в эпоху французского колониального господства, будучи принципиально отличной от религиозной ситуации в метрополии, прошла несколько этапов в своем развитии. На первом этапе, в 20-60-е гг. XVII в. церковь, заняв чрезвычайно прочные позиции в зарождающейся колонии, стремилась поставить ее развитие под свой контроль с целью превращения французских поселений в базу для своей религиозно-миссионерской экспансии в глубь североамериканского континента. Однако гибель христианской Гуронии и усиление государственного вмешательства в колониальную политику помешали этому. На втором этапе, продолжавшемся с середины 60-х гг. XVII в. до середины 1710-х гг., когда в период правления Людовика XIV французский абсолютизм, а вместе с ним и колониальная активность Франции Старого Порядка достиг апогея в своем развитии, королевская администрация попыталась несколько уменьшить степень влияния церкви на светскую жизнь и дела колонии, однако, несмотря на это, позиции церкви в Новой Франции были гораздо прочнее, чем в старой. На третьем этапе, с середины 1710-х гг. до английского завоевания Новой Франции в 1760 г. в условиях нарастания кризиса Старого Порядка в метрополии католическая церковь вновь укрепила свои позиции в Канаде, но теперь уже именно в самой французской переселенческой колонии, где она стала в известной степени центром социальной жизни, особенно для сельского населения. Кроме того, на протяжении всего рассматриваемого нами периода религиозная жизнь в колонии текла совершенно обособленно от метрополии, а канадское духовенство практически не подчинялось французскому, ориентируясь непосредственно на Рим.
Все это привело к тому, что религиозный фактор оказал мощное воздействие как на формирование и сохранение специфического социально-экономического и политического строя колонии, так и на зарождение и развитие национального самосознания французских поселенцев, на формирование фундамента франко-канадской нации. И в дальнейшем, когда французская Канада оказалась под британским владычеством, именно католическая церковь стала тем институтом, который в наибольшей степени способствовал национальному выживанию франко-канадцев во враждебном англоязычном протестантском окружении и их консолидации в полноценную нацию, вторую по численности этнолингвистическую группу современной Канады.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 A Collection of Documents Relative to Jacques Cartier and sieur de Roberval / Ed. by H. P. Biggar. Ottawa, 1930. P. 175-178.
2 Генен Е. Новая Франция. М., 1901. С. 30.
3 Histoire du Canada par les textes / Rev. et augm. Par G. Fregault et M. Trudel: 2 t. Montreal; Paris, 1963. T. I. P. 20-21.
4 Ibid. P. 22.
5 Garneau F.-X. Histoire du Canada. 5-e ed.: 2 t. Paris, 1913. T. I. P. 94.
6 Parkman F. Pioneers of France in the New World // Parkman F. France and England in North America: In 2 vols. New York, 1983. Vol. 1. P. 314-315.
7 Lanctot G. A History of Canada. In 3 vols. Cambridge (Mass.), 1963-1964. Vol. 1. From its Origins to the Royal Regime, 1663. P. 337.
8 См.: Богина Ш.А. Этнокультурные процессы в США (конец XVIII — начало XIX в.). М., 1986. С. 20.
9 См., например: Магидович И.П. История открытия и исследования Северной Америки. М., 1962. С. 170; Priestley H. I. France Overseas through the Old Régime. New York; London, 1939. P. 73.
10 The Jesuit Relations and Allied Documents. A Selection / Ed. and with an introduction by S. R. Mealing. Toronto, 1963. P. 121.
11 Canadian Historical Documents Series. Vol. 1—3. Scarborough, 1965. Vol. 1. The French Regime / Ed. by C. Nish. P. 25—27.
12 Church and State in Canada: 1627—1867. Basic Documents / Ed. and with an Introd. by J. S. Moir. Toronto, 1967. P. 3-4.
13 Lettre de M. d’Argenson, 1660 // Parkman F. The Old Regime in Canada. Appendix C // Parkman F. France and England in North America. Vol. 1. P. 1396-1397.
14 Frontenac to Colbert. November 2, 1672 // Church and State in Canada. P. 15-16.
15 Clark S. D. The Social Development of Canada: An Introductory Study with Select Documents. Toronto, 1942. P. 82-84.
16 Eccles W. J. Frontenac: The Courtier Governor. Toronto, 1965. P. 297.
17 La Hontan, L.-A. de. Lom d’Arcc baron de Voyages dans l’Amerique septentrional. La Haye,
1705. P. 68-69.
18 См.: Акимов Ю.Г. 1) Очерки ранней истории Канады. СПб., 1999. С. 208-221; 2) К вопросу о социально-экономическом строе колонии Новая Франция (1608-1760) // Вестник С.-Петерб. унта. 1995. Сер. 2. Вып. 3.
19 Adair E.R. The French-Canadian Seigneury // Canadian Historical Review. 1954. Vol. XXXV. No3. September. P. 206-207.
20 Careless J. M. S. Canada. A Story of Challenge. Toronto, 1963. P. 68-69.
21 Tramond J. Canada apres le Traite d’Utrecht // Hanotaux G., Martineau A. Histoire des colonies
françaises et de l’expansion de la France dans le Monde: 4 t. Paris, 1929. T. I. L’Amerique. P. 114-115.
