CC BY
293
УДК 821.512.111(052)
Н.И. РЕЦ, А.Р. ГУБАНОВ
КАТЕГОРИЯ ПРИЧИННОСТИ:
КАУЗАЛЬНАЯ И КАУЗАТИВНАЯ СВЯЗИ*
Ключевые слова: категория, причинность, каузальность, каузатив, универсальное значение, смысловые отношения.
Рассмотрены подходы к изучению онтологической сущности категории причинности.
N.I. RETZ, A.R. GUBANOV CATEGORY OF CAUSALITY: THE CAUSAL AND THE CAUSATIVE CONNECTION
Key words: category, causality, causality, causative, universal meaning, semantic relationships.
The approaches to the study of the ontological nature of the category of causality.
Причинно-следственные связи имеют универсальное значение, поскольку всякое действие мотивировано, обусловлено какой-либо причиной, и нет явлений, которые не порождали бы тех или иных следствий. С причинно-следственной категорией в лингвистической литературе часто коррелируют термины каузальность и каузативность без четкого их определения, и это отражается в установлении эквивалентов в сопоставительных исследованиях.
Изучение каузальных отношений, в частности, тесно связано с такими понятиями, как «пресуппозиция», «импликация», которые в лингвистике понимаются неоднозначно. «Среди смыслов, передаваемых предложением-высказыванием, должны быть выделены пресуппозиция и импликация...» [8. C. 36]. В диссертации И.Т. Тарасовой выделенные ею смыслы имеют широкое и свободное содержание: пресуппозиция - исходная мысль (исходный смысл), а импликация - смысл-следствие (вытекающая мысль). Несколько с другой стороны подходит к определению пресуппозиции В.А. Звегинцев, который считает, что «философское определение пресуппозиции, используемое также и в лингвистике, сводится к тому, что под пресуппозицией следует понимать условия, удовлетворение которых необходимо, чтобы предложение в целом было утверждением, вопросом, повелением и т.д. Если эти условия не выполняются, то предложение признается неправильным, ложным, неграмматичным, не соответствующим целям высказывания, неуместным» [4. C. 216]. Пресуппозиция связывается со «скрытой категорией», которая не получила своего формального выражения, но рассматривается как некоторый обязательный фонд общих знаний. При анализе пресуппозиции обращается внимание также на то, что логическими пресуппозициями невозможно описать всю совокупность отношений «естественных текстов» или высказываний и, в частности, установить истинность или ложность предложений, зависящих и от общих представлений говорящих и слушающих и от ситуации, поэтому следует выделить другую категорию пресуппозиций - прагматическую, которая обладает очень неясными границами [4. C. 241]. Действительно, сущность проблемы пресуппозиций состоит в выделении разных слоев в смысле предложения. И поэтому разграничение между содержанием высказывания и его пресуппозицией основывается на двух посылках: 1) в «смысле» предложения надо выделять два разных слоя; 2) один из слоев смысла принадлежит предложению и составляет его смысловое содержание, а другой выносится за пределы предложения (или высказывания) и образует условия его правильно-
* Исследование выполнено по госконтракту № 16.740.11.01.19 ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг.
го понимания... [4. С. 250]. При столкновении с проблемой пресуппозиции возникает вопрос о том, сохраняются ли пресуппозиции предложения одного языка при переводе на другой язык, т.е. универсальны ли пресуппозиции? Как показывает сопоставление русского и чувашского языков (в области интересующих нас отношений), можно говорить лишь об относительной универсальности пресуппозиций (разные структурные качества сопоставляемых языков, различие культур, которые обусловливают внелингвистическое знание). Каузальные отношения можно представить в виде формулы импликации, в которой объединяются два компонента - посылка (антецедент) и следствие (кон-секвент). Следует отметить, что часто понятия «пресуппозиция» и «импликация» смешиваются, и поэтому, как нам кажется, различия между ними надо искать в том, что импликация - логическая операция (относится к структуре предложения), а пресуппозиция - нелогическая схема, связанная с подтекстом.
Смысловое отношение, как содержание, представляет собой сложный денотат, неэлементарную ситуацию, включая отношение (Р), члены отношения (а) и (б). Различные смысловые отношения по-своему ориентированы на говорящего через связь с логическими операциями по линии основной универсальной предпосылки. Основное различие между классами смыслов, как уже было сказано, состоит в количественном показателе денотативных ситуаций. Смыслы, отражающие одну денотативную ситуацию, оформляются, как подчеркивает С.А. Шувалова, в случаях: а) когда у автора текста отсутствует всеобъемлющая информация об отражаемой ситуации или автор текста затрудняется представить вербальное изображение, адекватное отражаемой денотативной ситуации (То ли ..., то ли...; Нельзя сказать, что..., но и ...); б) когда автор текста вместо ошибочного представления об отражаемой ситуации предлагает верное, по его мнению, изображение соответствующей ситуации (Не мы ... , а она...); в) когда автор заботится о полном и ярком отражении денотативной ситуации и прибегает ... к использованию ассоциации или приводит разные ее изображения (Он краснеет... , как краснеют... ; Он не нуж-дался....,то есть...) [11. С. 76]. Все представленные типы данного класса смыслов связаны только со стремлением автора или к точности, или к образности вербального изображения, а не с особенностью отражаемой ситуации.
Принципиально другой род отношений представляют смыслы второго класса, которые, в свою очередь, делятся на две группы: 1) отношения вида «диктум - диктум», устанавливающиеся между диктумными предикациями; 2) отношения вида «модус - диктум», устанвливающиеся между модусными и диктумными предикациями. Следует отметить, что термин «модус» и «диктум» были введены в лингвистику Ш. Балли. В лингвистических исследованиях понятие диктума представляется однозначно, а понятие модуса - неоднозначно. В частности, Т.В. Шмелева различает следующие категории модуса: а) актуа-лизационные категории («говорящий соотносит описываемые им фрагменты действительности с ситуацией общения - ее участником, местом, временем»); б) квалификативные категории («говорящий квалифицирует сообщаемое на основе своих представлений»); в) социальные категории («отношение говорящего к собеседнику») [10. С. 21-36]. Если исходить из положений Т. А. Колосовой и М.И. Черемисиной, то модус представляет «вербализованную субъективную интерпретацию диктумного события, которая дается в аспекте модальности (т.е. возможности, вероятности события и степени достоверности сообщения о нем) или в аспекте характера психической обработки представления (информации) о диктумном событии» [6. С. 6]. Как мы видим, при рассмотрении модуса обнаруживается сложность, связанная с наличием много-
плановости этого понятия. Общим элементом этого понятия, как нам кажется, является элемент семантической организации смысла, передающий оценку содержания высказывания со стороны говорящего. И рассматриваемые нами смысловые отношения могут принимать вид и «диктум - диктум», и «модус -диктум», т.е. они могут быть основаны на отражении двух денотативных ситуаций, носящих диктумный характер или модусно-диктумныи характер. Отражаемые ситуации состоят при этом в отношениях импликации. Каузальные отношения - это отношения зависимости. Зависимость здесь понимается в том смысле, что всегда можно назвать компонент обусловливаемый и обусловливающий его, а следовательно, и зависимый от обусловливаемого [9. С. 159]. Отношения зависимости не исключает возможность включения в каузальные отношения и каузативные. На первый взгляд характеристика последних совпадает с каузальными. Непосредственно составляющими каузативной ситуации (КС) являются по меньшей мере две микроситуации, связанные между собой отношением каузации или причинения. Такой же точки зрения (отношение каузации - синоним причинно-следственного отношения) придерживается и О.А. Хлебцова в своей работе, посвященной каузативным глаголам: «В данной диссертации каузативность рассматривается как семантическое свойство лексических и синтаксических единиц выражать причинно-следственные отношения между реалиями объективной действительности» [12. С. 8]. В данной работе в связи с употреблением каузативов элементами рассматриваемой (каузативной) ситуации признаются следующие параметры: «каузация», «способ каузации», «результат каузации», «субъект каузации», «объект каузации». Отмечая своеобразие каузативных ситуаций, Г.А. Золотова характеризует компоненты соответствующих ситуаций следующим образом: «Каузатор действия обычно представляет собой лицо, агенс, каузативное действие которого произвольно, целенаправленно. Если же место каузатора занимает имя отвлеченного понятия, каузативная конструкция выступает в своей разновидности - непроизвольной каузации» [5. С. 284]. По поводу этой разновидности автор на следующей же странице этой работы считает необходимым внести разъяснение: «Очевидно, что возможность подобного преобразования (Хозяйка вынудила нас покинуть дом - Недоброжелательство хозяйки вынудило нас покинуть дом) (что?) служит критерием разграничения произвольной и непроизвольной каузации, причем надо заметить, что последняя разновидность вообще не типична для каузации действия», так как непроизвольная разновидность автокаузации (автокаузативные конструкции) организуется, по мнению Г.А. Золотовой, на основе каузаторов типа «от + Род.п.» «из-за + Род.п.» и т.п. Как видим, явление каузации выделяется на структурно-семантической основе, и разновидности каузации и каузальности должны быть определены в соответствии со структурно-смысловым значением каузативной и каузальных моделей. В качестве межъязыкового метаязыка каузативности, как показывает сравнение практического материала русского и чувашского языков, выступают такие параметры структуры каузации, как побуждение, повеление, запрет и т.п. «Категория каузативности, - как отмечает Д. Буранов, - выражает общее каузирование, которое характеризуется тем, что субъект понуждает, заставляет, просит, приказывает, умоляет объект производить действие» [2. С. 41]. Каузативация и каузальность осуществляются различными способами в русском и чувашском языках. Известно, что категория каузативности характеризуется сложностью и многоплановостью. Категория каузативности в русском языке не может быть признана грамматической, так как значение кауза-
тивности не имеет постоянной закрепленной за ним формы выражения и категориальная семантика выражается совокупностью средств разных уровней [3. С. 5]. Структура соответствующей категории в русском и чувашском языках характеризуется определенными лексико-грамматическими, структурно-семантическими и лексико-семантиическими признаками [7]. Основными признаками для «размежевания» каузативности и каузальности, как нам кажется, являются: 1) тип отражаемой в них ситуаций (константы ситуаций); 2) семантикосинтаксическая структура предложений, выражаемых данных ситуаций (способ выражения пропозиций - свернутые пропозиции в предложениях с каузальной семантикой по сравнению с каузативными конструкциями и их развертывание Он толкнул меня. Она не приехала из-за плохой погоды - Она не приехала, потому что была плохая погода.
Таким образом, каузативная и каузальная связи по своей природе бинарны, т.е. соответствующие связи предполагают наличие двух фактов или событий, находящихся друг с другом в тесном единстве; последовательность описываемых событий/явлений/фактов заложена в самом процессе порождения следствия, но каузативная связь предполагает передачу знаний, не утверждение/отрицание чего-либо, а побуждение к какому-либо действию/изменению состояния объекта. Следовательно, каузальность - это «причинение» через обусловленность, а каузативность - «причинение» через побуждение. Каузальные связи определяют отношения между событиями (предметными ситуациями - собственно-причинные отношения) и отношения между пропозициями, каждая из которых состоит из субъекта и предиката и каждая из пропозиций может иметь ту или степень выраженности. Вообще, моделируя речевое поведение говорящего в каузальных ситуациях, которое заключается прежде всего в выборе средств выражения своего замысла, следует учитывать и те последствия, которые вытекают из условия общения, из учета ситуации общения. Говорящий пытается представить себе, как его поймет слушающий при употреблении разных средств в выражении тех или иных смыслов обусловленности. Всю соответствующую модель речепорождения можно представить на семантическом уровне и на уровне, предшествующем семантическому (глубинно-семантическому), который связан с экстралин-гвистической реальностью. Известно, что говорящий, имея в виду некоторое представление внеязыковой ситуации, подбирает языковые средства, формируя несколько представлений следующего уровня. Следовательно, действующая модель речевой деятельности, претендующая на достаточную полноту, должна включать и компоненты, описывающие глубинно-семантический уровень.
На основе фактографическо материала разноструктурных языков (русского и чувашского) можно представить двухуровневую семную модель каузальных отношений (эквиполентную оппозицию: «прямая обусловленность» - со-бытие1 и «обратная обусловленность» - событие2. В лингвистической литературе при интерпретации онтологической сущности обусловленности часто событие как термин отождествляется с понятием пропозиции. Событие в отличие от пропозиции не всегда охватывает все суждение и не распадается на составные элементы. Основное различие между событийными и препозитивными семантиче скими типами, как указывает Н.Д. Арутюнова, сводится к следующему: событийное значение объединяет все, что характеризует среду погружения человека в мир, а препозитивное значение ооъединяет все то, что есть результат погружения действительности В сознание человека [1. С. 532]. Как мы видим, Н.Д. Арутюновой обосновывается тезис, что понятие обладает
тремя локализационными признаками: а) локализованность в некоторой человеческой сфере; б) событие происходит в некоторое время; в) оно (событие) имеет место в некотором реальном пространстве. Данная выше характеристика концепта «событие» отражается и в структуре инегральных обусловлен-ностных отношений: события, связанные каузальной связью, обладают всеми теми координатами, которые присущи событиям. События, формирующие обусловленностные отношения, могут быть спонтанными и интенсиональными, могут включать другие события, и одно событие всегда является причиной другого, т.е. в обусловленностной ситуации одно из событий является обусловливающим, а другое - обусловливаемым. Однако эти событийные значения не охватывают полное содержание импликативного суждения. Очень часто в интегральном смысле второе событие принимает структуру факта, ибо «чем нагляднее каузальные отношения, тем легче они внедряются в структуру простой пропозиции, а тем самым и факта» [1. С. 534]. Однако факт замещает не всякую пропозицию, а только верифицированные, «истинностные», т.е. не может выражаться предложениями, которые выражают гипотетическую модальность (Если ... , то...). Семантические типы множителей обусловленности -препозитивный, событийный, фактообразующий - могут быть выражены одинаково (полными, неполными номинализациями). Степень близости семантических множителей интегрального смысла часто определяется контекстом (в случаях конвергентности обусловленностных отношений): С приходом к власти «демократов» жизнь в стране не улучшилась - актуализирована временная последовательность событий или каузальная связь (случай нейтрализации оппозиции событийного и фактообразующего значений). И в зависимости соответствующей интерпретации номинализация с приходом к власти может квалифицироваться как событие или как факт.
Особо следует остановиться на случаях, когда в семантике предложений может вознинуть квазикаузальное значение. В лингвистической литературе нет единого списка языковых единиц, выражающих значение каузальности. Условием формирования каузальных смысловых отношений являются дискурсивные данные: соотношение семантической и прагматической презумций. Приведем примеры: Его трудно узнать из-за костюма (а) и Его трудно узнать в этом костюме (б). Введем в предложения отрицания: Неверно, что его трудно узнать из-за костюма (а) и Неверно, что его трудно узнать в этом костюме. Его очень просто узнать (б). Презумпция «его трудно узнать» является семантической презумпцией высказывания (а) семантические презумпции высказывания является одновременно и прагматической презумпцией говорящего, а обратное утверждение неверно: «обычно человек похож сам на себя и его узнать не трудно» - семантические и прагматические презумпции не совпадают. А высказывание (б) не имеет семантической презумции и является просто ассерцией, которая тоже не совпадает с прагматической презумпцией высказывания. Но, из определения презумпций, презумпции (как семантические, так и прагматические) не могут быть ложными, ибо в этом случае предложение-высказывание аномально, иллокутивно «самоубийственно». И собственно каузальные предложения не могут быть ложными, а квазикаузальные этот вариант допускают: это зависит от прагматических презумций адресанта и адресата.
В современной лингвистике, как известно, одной из центральных проблем является классификация смыслов по степени их абстрагированности, имплицитности и другим признакам. Вышеназванный семантический признак связан с синтаксисом смыслов, который предлагает изучение сочетаемости
эксплицитного и имплицитного смыслов. Каузальность как семантическая категория характеризуется широкой семантической вариативностью, связанной со сложной системой средств формального выражения: 1) гипотактические конструкции (в русском), полипредикативные конструкции в чувашском языке (в зависимой предикативной части в роли предиката могут выступать инфи-нитные формы глагола): а) полипредикативные конструкции синтетического типа (в роли зависимого предиката выступает причастие): Пудёнче тёрлё шухаш палханнаран Иван самантлаха дётсе кайрё (Т. Петёркки); б) конструкции аналитико-синтетического типа (причастно-послеложные конструкции): Вал дырава лайах пёлнё пирки, шкул уссине анланна пирки хайсен ялёнче шкул удас шухашпа дунчё (Т. Петёркки); в) гипотактическими конструкциями аналитического типа (союзные скрепы потому что, мёншён тесен: Наука енёпе илсен, кунашкал турана силос паха мар, выльахшан сиенлё, мёншён тесен апат хуранне пасма пултарать (Емельянов); 2) нетаксисные структуры с зависимыми пропозитивными компонентами (девербативные существительные или наречия): Ача-пача картишёнче пёчёк япалашан хавасла дуйахать (Уяр).
Литература
1. Арутюнова Н.Д. Пропозиция, факт, событие (опыт концептуального анализа) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. Т. 46, № 6. С. 529-546.
2. Буранов Д.Б. Типологические категории и сравнительное изучение языков: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1979. 22 с.
3. Гордон Е.Я. Каузативные глаголы в современном русском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1981.
4. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. 307 с.
5. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973. 351 с.
6. Колосова Т.А. Черемисина Н.И. О принципах классификации сложных предложений // Вопросы языкознания. 1984. № 6.
7. Корнилов Г.Е., Холодович А.А., Храковский В.С. Каузативы и антикаузативы в чувашском языке // Типология каузативных конструкций. Л.: Наука, 1969.
8. Тарасова И.П. Смысл предложения-высказывания и коммуникация: автореф. дис. ... докт. филол. наук. М., 1992.
9. Ширяев Е.Н. Отношения логичесской обусловленности в сложном предложении // Грамматические исследования. М.: Наука, 1991.
10. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис: текст лекций. Красноярск, 1988.
11. Шувалова С.А. Смысловые отношения в сложном предложении и способы их выражения. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.
12. Хлебцова О.А. Лексико-семантическое поле каузативных глаголов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Харьков, 1986.
РЕЦ НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА - докторант кафедры сопоставительной филологии и межкультурной коммуникации, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (AlexGubM@gmail.com).
RETZ NATALIA IVANOVNA - doctoral candidate of Comparative Linguistics and Intercul-tural Communication Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
ГУБАНОВ АЛЕКСЕЙ РАФАИЛОВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой сопоставительной филологии и межкультурной коммуникации, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (alexgubm@gmail.ru).
GUBaNoV ALEKSEY RAFAILOVICH - doctor of phylological sciences, professor, head of Comparative Linguistics and Intercultural Communication Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
