CC BY
149
УДК 94(470.62) "18/19" ББК 63.3(235.7)5 К 13
А.Г. Кажаров,
кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры этнологии, истории народов Кабардино-Балкарской Республики и журналистики Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик, тел.: +79054359981, e-mail: artur-kazharov@yandex.ru
Н.В. Варивода,
старший преподаватель кафедры истории России Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова, научный сотрудник сектора новейшей истории Института гуманитарных исследований -филиала Федерального научного центра «Кабардино-Балкарский научный центр РАН», г. Нальчик, тел.: +79034944351, e-mail: variks1@yandex.ru
КАБАРДА И БАЛКАРИЯ В ПРОЦЕССЕ АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО ПЕРЕУСТРОЙСТВА СЕВЕРНОГО КАВКАЗА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
(Рецензирована)
Аннотация. В статье проанализированы процессы административно-территориального переустройства Северного Кавказа, в том числе Кабарды и Балкарии, во второй половине XIX - начале XX вв. Политика России была направлена на трансформацию региональной этнополитической и этногеографической структуры, следствием чего стало существенное изменение этнических территорий и этнических границ горских народов. Характерными чертами указанного процесса становятся совмещение административных и этнических границ, кристаллизация национальных интересов в новых социально-исторических условиях и актуализация вопросов этнотерриториальной идентичности.
Административные границы округов в основном закрепили этнические территории и этнические границы, сформировавшиеся насильственными методами к началу ХХ в. Территориальные потери Кабарды, сопровождавшие российские административные преобразования, и угрозы их повторения способствовали консолидации всех слоев кабардинского народа в целях сохранения этнотерритори-альной идентичности. В результате административно-территориальных реформ были созданы объективные условия для формирования системы этнополитиче-ского и межэтнического взаимодействия Кабарды и Балкарии в рамках общей административно-политической структуры.
Ключевые слова: Северный Кавказ, Кабарда, Балкария, Нальчикский округ, этническая территория, административная граница.
A.G. Kazharov,
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Associate Professor of Department of Ethnology, History of the People of the Kabardino-Balkarian Republic and Journalism of the Kabardino-Balkarian State University named after Kh.M. Berbekov, Nalchik,ph.: +79054359981, e-mail: artur-kazharov@yandex.ru
N.V. Varivoda,
Senior teacher of Department of History of Russia of the Kabardino-Balkarian State University named after Kh.M. Berbekov, Scientist of the Sector of the
Contemporary History of the Research Institute of the Humanities - Branch of
Federal Scientific Center "The Kabardino-Balkarian Scientific Center of RAS",
Nalchik,ph.: +79034944351, e-mail: variks1@yandex.ru
KABARDA AND BALKARIA IN THE COURSE OF ADMINISTRATIVE-TERRITORIAL REORGANIZATION OF THE NORTH CAUCASUS IN THE SECOND HALF OF THE 19TH - THE EARLY 20TH CENTURIES
Abstract. The paper analyzes the processes of administrative-territorial reorganization of the North Caucasus, including Kabarda and Balkaria, in the second half of the 19th - the early 20th centuries. The policy of Russia has been directed to transformation of regional ethnopolitical and ethnogeographical structure. Essential change of ethnic territories and ethnic borders of the mountain people has turned out to be its consequence. Combination of administrative and ethnic borders, crystallization of national interests in new sociohistorical conditions and updating of questions of ethnoterritorial identity become characteristic features of the specified process.
Administrative borders of districts have fixed the ethnic territories and ethnic borders created by violent methods in the early 20th century. The territorial losses of Kabarda accompanying the Russian administrative transformations and threats of their repetition promoted consolidation of all layers of the Kabardian people for maintaining ethnoterritorial identity. As a result of administrative-territorial reforms, objective conditions have been created for formation of a system of ethnop-olitical and interethnic interaction of Kabarda and Balkaria within the common administrative and political structure.
Keywords: the North Caucasus, Kabarda, Balkaria, Nalchik district, ethnic territory, administrative border.
Важным фактором укрепления позиций Российского государства на Северном Кавказе после окончания Кавказской войны стало административно-территориальное переустройство горских народов. В завершающую стадию вступил процесс трансформации этнополитического пространства региона. Доминирующей тенденцией стало приближение контура административных границ к очертаниям границ этнических [1; 8]. Имперская администрация в регионе активно вторгалась в систему этнотерриториального жизнеобеспечения и кардинально меняла характер расселения, землепользования и землевладения горских народов. Формирование российских административных границ на Северном Кавказе имело репрессивно-принудительный характер, что во многом усиливалось поощрением мощного переселенческого движения в регион [2; 25]. Приток населения извне
в Ставропольскую губернию и Терскую область за 30 лет (с 1867 по 1897 гг.) составил около 640 тыс. человек [3; 313].
Эти процессы сопровождались превращением в казенные земли сотен тысяч десятин, отобранных у горских народов [4; 122]. Изъятые земли со временем меняли этнона-циональную «окраску», нарушались границы и целостность территорий этнических социумов [5; 71-72]. В результате происходило формирование новых пространственно-территориальных систем жизнеобеспечения горских народов.
На завершающем этапе Кавказской войны российская военная администрация посчитала, что «подошло время приступить к осуществлению основной цели - добиться органичного единения горских народов с Россией» [6; 11]. В 1858 г. был образован Кабардинский округ Терской области, в состав которого
вошли Большая Кабарда и Балка-рия [6; 12].
Окончание Кавказской войны открыло возможности правительству активно укреплять позиции Российского государства на Северном Кавказе [7; 25]. Преобразования призваны были укрепить военно-политические результаты Кавказской войны [8; 177]. О характере российской политики и отсутствии глубокого понимания северокавказских этнических реалий на начальном этапе административно-территориального строительства в регионе свидетельствует тот факт, что Малая Кабарда была включена в состав Осетинского округа, в котором находилась до 1862 г. Возможны были и более масштабные действия. В частности, М. Кундухов в своих воспоминаниях писал, что командующий войсками в Терской области генерал М.Т. Лорис-Меликов, «горя желанием получить царские награды», в 1863 г. представил проект о переселении чеченцев за Терек и в Малую Кабарду (а малокабар-динцев в Большую Кабарду), и для этой цели с Западного Кавказа начали двигать войска в Чечню [9]. Этот проект не был реализован в силу его невозможности.
В 1860-1880-е гг. на Северном Кавказе была проведена серия административных преобразований, которые изменяли или уточняли существовавшие границы, непосредственно затрагивая административную и этническую территорию Кабарды и Балкарии. Происходит административное объединение балкарских обществ. Первоначально Балкарское, Хуламское и Без-енгиевское общества наряду с некоторыми кабардинскими аулами подчинялись Черекскому участковому начальнику, а Чегемское и Урусбиевское - Баксанскому, т.е. балкарские общества были распределены по различным участкам Кабардинского округа [10; 333]. Учитывая удаленность пяти горских обществ Кабардинского округа от
его административных центров и трудности в сообщении плоскостной части с горной, приказом Главнокомандующего армией от 28 августа 1866 г. Кабардинский округ был разделен вместо существовавших трех (Баксанского, Черекского и Малокабардинского) на четыре участка, с образуемым Горским участком, который просуществовал недолго и был упразднен в 1871 г. [10; 334-336].
В Терской области административно-территориальные реформы 1871 г. привели к тому, что Кабарда и Балкария вошли в состав Георгиевского округа, который, в свою очередь, был упразднен в 1876 г., в результате чего они были включены в состав Пятигорского округа. Но и его через некоторое время расформировали, и в 1882 г. был создан Нальчикский округ с центром в слободе Нальчик [11; 22].
Проводимые меры привели к актуализации проблем этнотерри-ториальной идентичности горских народов. Изменение территориальных границ, вне зависимости от их характера и направления, приводило к осознанию горскими народами значимости земельно-территориального вопроса в новых социально-политических условиях. Поэтому с 1880-х гг. понятия «Кабарда», «Осетия», «Чечня» приобретают более выраженное административно-территориальное содержание [12; 30].
Г.Н. Малахова отмечает, что именно в это время завершился длительный процесс присоединения региона к Российской империи [13; 248], что еще не было осознано российской политической элитой. Весьма характерным представляется признание, сделанное С.Ю. Витте, который писал в своих мемуарах: «Вся ошибка нашей... политики в том, что мы до сих пор еще не осознали, что. великой нет России, а есть Российская империя» [14; 276].
Российские административно-территориальные преобразования на Северном Кавказе сопровождались существенными изменениями
этнотерриториальных границ. Границы Кабарды оказались подвижными, и вектор изменения этнической территории кабардинцев, в отличие от других горских народов, был однозначно направлен в сторону ее сокращения. Более того, в условиях отторжения значительной части кабардинских земель и вхождения Малой Кабарды в состав других административно-территориальных образований, можно вести речь об административном расчленении территории исторической Кабарды. В 1888 г. Малая Кабарда в очередной раз была изъята из Нальчикского округа и присоединена к Сунженскому отделу Терской области [6; 21, 24]. Такое положение сохранялось вплоть до 1909 г., когда она снова была включена в состав Нальчикского округа [15; 207].
Специфика и сложность социально-политического контекста состояли в том, что территория конкретно взятого отдельного народа формировалась не в результате естественного, внутреннего исторического развития, а посредством интеграции региона в политическую и административную систему Российской империи. Это обстоятельство является важным фактором, определяющим характер соотношения административных и этнических границ. Административная граница задается государственной властью, которая не всегда считается с особенностями географическими, политическими или экономическими, а тем более исторического пространства [16; 160].
Поэтому при изучении территориальных границ Кабарды и Бал-карии необходимо учитывать, что в тот или иной период они могли не совпадать с границами административных единиц, заданных государственной властью. При этом несущественным представляется тот факт, что государство считало земли горцев своей собственностью [17; 45], как, например, Зольские и Нагорные пастбища, которые были
неотъемлемой частью этнической территории кабардинцев.
Зольские и Нагорные пастбища составляли часть территории, на которой сменяли друг друга поколения кабардинцев, связанных исторической преемственностью. Кабардинский народ на протяжении веков оберегал район летних пастбищ от всяких попыток заселения его со стороны кого бы то ни было [18; 139]. В их сохранении были заинтересованы не только отдельные сословия или социальные группы, а весь кабардинский народ, считавший их своим национальным достоянием. В структуре этнической территории кабардинцев Зольские и Нагорные пастбища играли роль этноконсолидирующего и цементирующего фактора.
Возникновение претензий на Зольские и Нагорные пастбища со стороны соседних народов было следствием кризиса традиционной системы политической самоорганизации, землевладения, землепользования на Северном Кавказе, а также малоземелья горцев. Все это стало результатом административно-политического давления и стремления кавказской администрации решать хозяйственно-экономические проблемы горских народов, в том числе и за счет Кабарды.
После реорганизации Кавказской линии и разграничения Кубанской и Терской областей в 18591861 гг. часть Нагорных пастбищ была передана временно Карачаю, а другая - сдавалась в аренду по усмотрению «кордонного начальства» кабардинцам и карачаевцам, оставшимся в пределах Терской области [19; 40]. Такое положение не устраивало кабардинский народ, и его традиционная элита предпринимала активные действия и шла на весьма серьезные уступки по другим вопросам для изменения ситуации с пастбищами. Согласие кабардинской аристократии подписать Акт от 20 августа 1863 г. о признании кабардинских земель общинными было
компромиссным и диктовалось также надеждой на политико-правовое признание исторических и земельно-территориальных прав Кабарды на Зольские и Нагорные пастбища. Не случайно, что отказ кабардинских князей и дворян от своих прав на земли и просьба о «даровании» пастбищ были объединены в одном документе [20; 88-90].
Несмотря на предпринимаемые усилия, статус пастбищ не изменился. Российское государство на свое усмотрение решало вопрос об их распределении. Более того, в результате земельной реформы 1860-х гг. от Кабарды была отторгнута северо-западная часть ее территории [5; 71]. Впоследствии Д.С. Кодзоков, который руководил проведением реформ, выразил свое разочарование балкарскому просветителю М. Абаеву: «.принимая все чистые и нечистые меры к тому, чтобы заставить кабардинских князей и дворян добровольно отказаться от права собственности на некоторые родовые их земли, я думал, что все земли отойдут в собственность всего кабардинского народа, .но я ошибся: значительная часть земель роздана офицерам и чиновникам в собственность...» [21; 35].
Однако кабардинский народ никогда не подвергал сомнению свои права на Зольские и Нагорные пастбища. Многие представители кавказской администрации также признавали справедливость требований кабардинцев.
Начальник Терской области и наказной атаман Терского казачьего войска генерал-лейтенант А.М. Сме-калов, «хорошо знавший земельные отношения в Кабарде», 24 января 1889 г. писал князю А.М. Дон-дукову-Корсакову, который после упразднения наместничества был назначен главноначальствующим гражданской частью на Кавказе [22; 202]: «.Те же самые кабардинцы, имеющие право считать себя в некотором роде пасынками России, просят не о материальной помощи,
а только о нравственном успокоении в виде признания за ними права на исконно принадлежащую им территорию» [23; 148]. В данном случае он имел в виду территорию Зольских и Нагорных пастбищ.
Кабинет министров Российской империи «высказался против окончательного закрепления запасных земель за кабардинским народом», но подтвердил, что «запасные пастбищные земли и лесные участки и на будущее время останутся в неотъемлемом пользовании кабардинского народа» [23; 148]. После длительного обсуждения 21 мая 1889 г. были утверждены новые пастбищные правила. Зольские и Нагорные пастбища были «дарованы» кабардинскому народу в «вечное пользование», пока «население будет вести себя, как приличествует верноподданным» [24; 117]. Зольские и Нагорные пастбища в политико-правовом отношении фактически были признаны Российским государством неотъемлемой частью территории Кабарды.
Для понимания характера административно-территориальных процессов в Кабарде и Балкарии большое значение имеет реконструкция этнических границ в Нальчикском округе. В 1888 г. генерал А.М. Сме-калов предписал начальникам округов и атаманам отделов представить подробное описание границ земель, «кои, по местным условиям, могли бы составлять наиболее удобную границу каждого отдела и округа» [25; л. 1-1 об.]. Последнее предполагало необходимость учета многих факторов, в том числе этническую принадлежность различных участков территорий. Существует мнение, что «границы между округами. носили чисто условный характер, а во многих случаях их вовсе не было» [26; 21]. Условный характер носила административная граница, когда она не совпадала с этническими рубежами. В таком полиэтнич-ном регионе, как Северный Кавказ, было очень важно наличие вполне
определенных границ и совпадение этнических и административных пределов. Это было объективной необходимостью, ибо территория имеет такую характеристику, как компактность, т.е. сконцентрированность в единое целое [27; 10].
После присоединения Малой Кабарды к Нальчикскому округу наблюдается в основном совпадение этнических границ кабардинцев и балкарцев с административными рубежами, заданными государственной властью. Естественно, что речь идет о границах начала XX в. Крупных административно-территориальных реформ, затронувших Кабарду и Балкарию, с начала XX в. до 1917 г. не было. Поэтому для реконструкции границ Нальчикского округа необходимо проанализировать последние административные преобразования в регионе, которые датируются концом 1880-х гг., когда были зафиксированы границы между округами и отделами.
После получения вышеупомянутого приказа генерала А.М. Смека-лова о предоставлении подробного описания границ начальник Нальчикского округа дал соответствующее распоряжение участковым администрациям. На основании представленных данных он составил подробное описание окружных административных границ [28; л. 14 об].
Нальчикский округ «южною и западною частями прилегает к Главному Кавказскому хребту, с востока и северной стороны граничит с Ба-талпашинским отделом Кубанской области, Пятигорским и Сунженским отделами» [29; л. 4].
Большой интерес представляет следующий вопрос: была ли в это время граница между Кабардой и Балкарией в рамках Нальчикского округа? До начала российских административно-территориальных реформ границы территории Кабарды и Балкарии не были обозначены четко на картах. Впервые формальное разграничение между Кабардой и Балкарией, в основном
соответствующее исторически сложившимся «исконным» этническим территориям, было осуществлено в связи с началом реализации земельной и крестьянской реформ в 18631869 гг. [30; 7]. Первым шагом было создание к сентябрю 1863 г. смешанной комиссии из доверенных лиц с обеих сторон [20; 90-91].
Как видно из документов, комиссия тщательно изучила все доводы и показания сторон и с учетом всех их требований и пожеланий составила проектную карту с обозначением границы между Кабардой и Балка-рией [20; 91-95]. Все это было представлено для одобрения императору Александру II. 21 мая 1864 г. «проект разграничения кабардинцев с соседними горскими обществами» был «Высочайше утвержден» [31; л. 15].
В 1888 г. по приказу начальника Нальчикского округа было подготовлено также описание территории Балкарии, границы которой выглядели следующим образом. На Востоке она начиналась с соединения горных речек Хазны-Су с Лыхмей-Су, шла по ущелью Лыхмей-Су на гору Казны-Чегет-Кая, вершины Сукан-баши, Карлы-Тау и Гезевцык, отделяя Балкарию от Владикавказского округа. На юге и западе от вершины Гезевцык граница проходила по Главному Кавказскому хребту до Эльбруса, отделяя Балкарию от Кутаисской губернии. Далее граница Балкарии шла к перевалу Кыртык на пастбище Шаукам по пастбищу Джуарген на г. Бука, отделяя ее от кабардинских горных пастбищ. На севере от г. Бука по Алмалы-Кая граница спускалась к реке Баксан к месту слияния с рекой Сидак-Кол, «от которого до ущелья Лыхмей-Су проведена межевая граница, проходящая реку Хуламский Кара-су, соединения рек Балкарского и Ху-ламского Череков, реку Курдурауз-Су, Сукан-Су, отделяющие, как и указанная выше граница от Эльбруса до Сидак-Кол, Кабарду от горских обществ» [32; л. 14-14 об].
Балкарские населенные пункты, образовавшиеся после реформ 1860-х гг. на кабардинских землях, не имели территориально-пространственной связи с Балкарией. Начальник Нальчикского округа, описывая границы селений Гун-делен и Кашкатау, указывал, что земли первого граничили с Востока «с землями частных собственников Атажукиных», с юга и запада «с запасными кабардинскими пастбищами.». Селение Кашкатау граничило «с Юга и Запада с общественными запасными землями» Кабарды [32; л. 14-14 об.].
С конца 1880-х гг. и до 1917 г. указанная граница не подвергалась существенным изменениям. Предоставление балкарцам некоторой части Нагорных и Зольских пастбищ являлось механизмом решения земельного вопроса, а не расширения территории их расселения. В условиях земельного голода и земельного неравенства между народами региона поземельные отношения связывали социальные слои, общины и отдельных людей не только внутри этнических групп, но и между ними. Ярче всего это проявилось в наличии арендных отношений между жителями различных национальных округов. В частности, у Кабарды были обширные арендные отношения с соседними народами. В результате обнаруживалось несоответствие в структуре землепользования и землевладения, которое пересекало этнические границы. Это создавало основу для этнотерриториаль-ных противоречий и конфликтов, которые проявились впоследствии
в условиях национально-государственного строительства в регионе.
Административно-территориальные преобразования стали важной составляющей российской политики на Северном Кавказе с середины XIX в. Указанный процесс носил противоречивый характер и в основном завершился в 1920-е гг. Весь дореволюционный период был насыщен активными действиями государства по формированию административно-территориальной и этнодемографической структуры округов и отделов. Формирование территорий горских округов сопровождалось насильственной перекройкой административных и этнических границ. Административно-территориальные изменения привели к подрыву региональной системы землевладения, землепользования и межэтнических отношений, усилению значимости категорий «этническая территория» и «этническая граница» в системе представлений горских народов и системе их жизнеобеспечения, актуализации проблем внутриэтнической политической консолидации, осознанию национальных интересов в условиях аграрно-национальной политики Российской империи. Административные границы округов в основном закрепили этнические территории и этнические границы. Важное значение имеет то обстоятельство, что были созданы объективные условия для этнополитического и межэтнического взаимодействия Кабарды и Балкарии в рамках общей административно-территориальной и этно-политической структуры.
Примечания:
1. Цуциев А., Дзугаев Л. Северный Кавказ: история и границы. 1780-1995. Два века этнотерриториальных изменений и современные конфликты. Владикавказ: Проект-Пресс, 1997. 78 с.
2. Макаренко М.Ю. Население Северного Кавказа в конце XIX - первой четверти XX веков: историко-демографическое исследование: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Краснодар, 2011. 41 с.
3. Варивода Н.В. Российская колонизация Центрального Предкавказья во второй половине XVIII - начале XX вв. // Социально-гуманитарные знания. 2017. № 2. С. 307-315.
4. История народов Северного Кавказа. Конец XVIII - 1917. М.: Наука, 1988. 659 с.
5. Калмыков Ж.А. Интеграция Кабарды и Балкарии в общероссийскую систему управления (вторая половина XVIII - начало XX вв.). Нальчик: Респ. поли-графкомбинат им. революции 1905 г.: Эль-Фа, 2007. 232 с.
6. Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии (конец XVIII - начало XX вв.). Нальчик: Эльбрус, 1995. 126 с.
7. Шнайдер В.Г. Советское нациестроительство на Северном Кавказе (1917 -конец 1950-х гг.): закономерности и противоречия. Армавир: РИЦ АГПУ, 2007. 416 с.
8. Боров А.Х. Порядок и развитие: системы власти и преобразование обществ на Северном Кавказе в контексте российских модернизаций XIX - начала XXI вв. // Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН. 2012. № 3 (47). С. 174-182.
9. Кундухов М. Мемуары. URL: https://www.e-reading.club/bookreader. php/93145/Kunduhov_-_Memuary.html (дата обращения: 08.03.2016).
10. Муратова Е.Г. Балкарские общества в контексте российской политики на Северном Кавказе (XVII - начало ХХ веков): дис. ... д-ра ист. наук. Нальчик, 2006. 528 с.
11. Каров А.Х. Административно-территориальные изменения в Кабарде и Балкарии в конце XVIII - начале XX веков: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Нальчик, 2000. 25 с.
12. Цуциев А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004). М.: Европа, 2006. 128 с.
13. Малахова Г.Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XVIII - XIX вв. Ростов н/Д: СКАГС, 2001. 349 с.
14. Витте С.Ю. Воспоминания. М.: Соцэкгиз, 1960. Т. 3. 723 с.
15. Кажаров А.Г. Территория Кабарды и Балкарии в начале XX в. // Исторический вестник. Нальчик: Респ. полиграфкомбинат им. революции 1905 г.: Эль-фа, 2005. Вып. II. С. 201-217.
16. Гомаюнов С.А. Местная история: проблемы методологии // Вопросы истории. 1996. № 9. С. 158-163.
17. Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (начало XX в.) // Вопросы истории. 1996. № 11-12. С. 39-53.
18. Месяц С.И. Население и землепользование Кабарды. Воронеж: Воронеж. кн. изд-во, 1928. 191 с.
19. Прасолов Д.Н. Землевладение и землепользование Зольскими и Нагорными пастбищами (XIX-XX вв.) // Этнополитические и религиозные проблемы Кабардино-Балкарии: предпосылки, характер и перспективы решения. Нальчик: Тетраграф, 2011. С. 38-44.
20. Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIII - начале ХХ веков: сб. документов / предисл. и сост. Х.М. Думанова. Нальчик: Нарт, 1992. 272 с.
21. Абаев М. Балкария. Исторический очерк. Нальчик: Эльбрус, 1992. 40 с.
22. Бабич И.Л., Бобровников В.О., Соловьева Л.Т. Реформы и контрреформы в Кавказском наместничестве. Военно-народное управление // Северный Кавказ в составе Российской империи. М.: Новое лит. обозрение, 2007. С. 184-210.
23. Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Нальчик: Эльбрус, 1991. 189 с.
24. Гаибов Н.Д. О поземельном устройстве горских племен Терской области // Аграрные отношения у народов Северного Кавказа в российской политике XVIII - начала ХХ вв. Архивные материалы и научные исследования: в 2 т. / сост. П.А. Кузьминов. Нальчик: Респ. полиграфкомбинат им. революции 1905 г.: Эльфа, 2008. Т. 2. С. 5-246.
25. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской Республики (далее - ЦГА КБР). Ф. И-6. Оп. 1. Д. 138.
26. Ортабаев Б.Х. Социально-экономический строй народов Терека накануне Великого Октября. Владикавказ: СОИГИ, 1992. 244 с.
27. Бабурин С.Н. Территория государства. Правовые и геополитические проблемы. М.: Изд-во МГУ, 1997. 480 с.
28. ЦГА КБР. Ф. И-6. Оп. 1. Д. 138.
29. ЦГА КБР. Ф. И-6. Оп. 1. Д. 514.
30. Этнотерриториальная и административно-территориальная структура Кабардино-Балкарии / К.Ф. Дзамихов, Х.М. Думанов, А.Г. Кажаров, Ж.А. Калмыков // Этнотерриториальная и административно-территориальная структура Кабардино-Балкарии и проблемы реализации в КБР Федерального закона «Об общих принципах организации местного управления в Российской Федерации» / сост. Ж.А. Калмыков. Нальчик, 2010. С. 4-60.
31. Центральный государственный военно-исторический архив России. Ф. 38. Оп. 7. Д. 462.
32. ЦГА КБР. Ф. И-6. Оп. 1. Д. 138.
References:
1. Tsutsiev A., Dzugaev L. The North Caucasus: History and Borders. 1780-1995. Two centuries of ethno-territorial changes and modern conflicts. Vladikavkaz: Project-Press, 1997. 78 pp.
2. Makarenko M.Yu. Population of the North Caucasus in the late 19th - first quarter of the 20th century: historical and demographic study: Diss. abstract for the Dr. of History degree. Krasnodar, 2011. 41 pp.
3. Varivoda N.V. Russian colonization of the Central Ciscaucasia in the second half of the 18th century and the beginning of the 20th century // Social and humanitarian knowledge. 2017. No. 2. P. 307-315.
4. History of the peoples of the North Caucasus. The end of the 18th century-1917. M.: Nauka, 1988. 659 pp.
5. Kalmykov Zh.A. Integration of Kabarda and Balkaria into the all-Russian management system (the second half of the 18th century and the beginning of the 20th century). Nalchik: Resp. poligrafkombinat of Revolution of 1905: El-Fa, 2007. 232 pp.
6. Kalmykov Zh.A. The establishment of the Russian administration in Kabarda and Balkaria (the end of the 18th - early 20th centuries). Nalchik: Elbrus, 1995. 126 pp.
7. Shnaider V.G. Soviet national construction in the North Caucasus (1917 - late 1950s): Patterns and contradictions. Armavir: RITs AGPU, 2007. 416 pp.
8. Borov A.Kh. Order and development: the system of power and the transformation of societies in the North Caucasus in the context of Russian modernization of the 19th - early 21st centuries // News of the Kabardino-Balkarian Science Center of the Russian Academy of Sciences. 2012. No. 3 (47). P. 174-182.
9. Kundukhov M. Memoirs. URL: https://www.e-reading.club/bookreader. php/93145/Kunduhov_-_Memuary.html (date of access: 08/03/2016).
10. Muratova E.G. Balkarian societies in the context of Russian policy in the North Caucasus (17th - early 20th century): Diss. for the Dr. of History degree. Nalchik, 2006. 528 pp.
11. Karov A.Kh. Administrative-territorial changes in Kabarda and Balkaria in the late 18th - early 20th century: Diss. abstract for the Cand. of History degree. Nalchik, 2000. 25 pp.
12. Tsutsiev A. Atlas of the ethnopolitical history of the Caucasus (1774-2004). M.: Europe, 2006. 128 pp.
13. Malakhova G.N. Formation and development of the Russian government in the North Caucasus in the late 18th -19th centuries. Rostov-on-Don: SKAGS, 2001. 349 pp.
14. Vitte S.Yu. Memories. М.: Sotsekgiz, 1960. Vol. 3. 723 pp.
15. Kazharov A.G. The territory of Kabarda and Balkaria in the early 20th century // Historical Bulletin. Nalchik: Resp. poligrafkombinat of Revolution of 1905: El-fa, 2005. Iss. II. P. 201-217.
16. Gomayunov S.A. Local History: Problems of Methodology // Problems of History. 1996. No. 9. P. 158-163.
17. Dyakin V.S. National problem in the internal policy of tsarism (early 20th century) // Problems of history. 1996. No. 11-12. P. 39-53.
18. Mesyats S.I. Population and land use of Kabarda. Voronezh: Voronezh Publishing house, 1928. 191 pp.
19. Prasolov D.N. Land tenure and land use of Zolsky and Upland pastures (19th
- 20th centuries) // Ethnopolitical and religious problems of Kabardino-Balkaria: preconditions, character and prospects of the solution. Nalchik: Tetragraph, 2011. P. 38-44.
20. Territory and resettlement of the Kabardians and Balkars in the 18th - early 20th century: coll. of documents / introduction and comp. by Kh.M. Dumanov. Nalchik: Nart, 1992. 272 pp.
21. Abaev M. Balkaria. Historical essay. Nalchik: Elbrus, 1992. 40 pp.
22. Babich I.L., Bobrovnikov V.O., Solovyova L.T. Reforms and counter-reforms in the Caucasian vicegerency. Military and People's Administration // Northern Caucasus as a part of the Russian Empire. M.: Novoye lit. obozrenie, 2007. P. 184-210.
23. Kudashev V.N. Historical information about the Kabardian people. Nalchik: Elbrus, 1991. 189 pp.
24. Gaibov N.D. On the land system of the mountain tribes of the Terek region // Agrarian relations among the peoples of the North Caucasus in the Russian politics of the 18th - early 20th century. Archival materials and scientific research: in 2 vol. / comp. by P.A. Kuzminov. Nalchik: Resp. poligrafkombinat of the Revolution of 1905: El-fa, 2008. Vol. 2. P. 5-246.
25. The Central State Archive of the Kabardino-Balkarian Republic (hereinafter
- TsGA KBR). F. I-6. Op. 1. D. 138.
26. Ortabaev B.Kh. The social and economic system of the Terek peoples on the eve of the Great October Revolution. Vladikavkaz: SOIGI, 1992. 244 pp.
27. Baburin S.N. Territory of the state. Legal and geopolitical problems. M.: MSU Publishing house, 1997. 480 pp.
28. TsGA KBR. F. I-6. Op. 1. D. 138.
29. TsGA KBR. F. I-6. Op. 1. D. 514.
30. Ethnoterritorial and administrative-territorial structure of Kabardino-Balkaria / K.F. Dzamikhov, Kh.M. Dumanov, A.G. Kazharov, Zh.A. Kalmykov // Ethnoterritorial and administrative-territorial structure of Kabardino-Balkaria and problems of implementation in the KBR of the Federal Law "On general principles of organization of local government in the Russian Federation" / comp. by Zh.A. Kalmykov. Nalchik, 2010. P. 4-60.
31. The Central State Military Historical Archive of Russia. F. 38. Op. 7. D. 462.
32. TsGA KBR. F. I-6. Op. 1. D. 138.
