CC BY
53
10. Danilenko V. P. YAzykovaya kartina mira v gipoteze Sepira-Uorfa [Language picture of the world in the hypothesis of Sepir-Worf]. Available at: http://old.islu.ru/danilenko/articles/sepirkart.htm (accessed 06.08.2016).
11. Kuznetsov Yu. A. Leksiko-semanticheskoe pole smekha kak fragment russkoj yazykovoj kartiny mira: dis. ... kand. filol. nauk [Lexical-semantic field of laughter as a fragment of Russian language picture of the world: dis. Cand. Philol. Sciences]. SPb. 2005.
12. Aromaty i zapahi v kul'ture: v 2 ch.- The flavors and scents of culture: in 2 pts. M. Nov. lit. obozrenie. 2010.
13. Bubyreva J. A. Analiz sushchestvitel'nyh taktil'nogo i kinesteticheskogo vospriyatiya (na materiale russkogo, francuzskogo i anglijskogo yazykov) [Analysis of nouns, tactile and kinesthetic perception (on the material of Russian, French and English languages)] // Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. «Gumanitarnye nauki» - Herald of Belgorod State University. Ser. "Humanities". 2011, № 6 (101), vol. 9, pp. 105-111.
14. Ibid. P.105.
15. Ibid. P. 110.
16. Pak Son Gu. Leksika chuvstvennogo vospriyatiya v yazyke rossijskoj i korejskoj reklamy [The vocabulary of sense perception in the language of the Russian and Korean advertisement] // YAzyk, soznanie, kommunikaciya: sb. st - Language, consciousness, communication: collection of articles / editorship of V. V. Krasnykh, A. I. Izotov. M. MAKS Press. 2008. Is. 36. Pp. 23-37.
17. Ibid. P. 23.
18. Rakhimov G. R. Koloristicheskaya leksika v aspekte yazykovoj kartiny mira [Coloristic vocabulary in the aspect of the language world picture] // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki - Philological Sciences. Issues of theory and practice. Tambov. Gramota. 2010, No. 3 (7), pp. 130-133.
19. Ibid. P. 131.
20. Ibid. P. 132.
21. Grigorieva O. N. Cvet i zapah vlasti. Leksika chuvstvennogo vospriyatiya v publicisticheskom i hudozhestvennom tekstah: ucheb. posobie [The color and smell of power. The vocabulary of sense perception in journalistic and fiction texts: textbook]. M. Flinta: Nauka. 2004.
22. Ibid. Pp. 5-6.
23. Ibid. Pp. 7-8.
24. Ibid. P.8.
25. Zharkova O. S. Leksika oshchushcheniya, vospriyatiya i chuvstvennogo predstavleniya kak sredstvo nominacii i predikacii v poehmah S. Esenina»: dis. ... kand. filol. nauk [Vocabulary of sensation, perception and sensory representations as a means of nomination and predication in poems of S. Esenin: dis. Cand. Philol. Sciences]. M. 2005.
26. Zhitkov V. A. Funkcional'no-semanticheskoe pole vospriyatiya zapaha i sinesteziya odoricheskoj leksiki v proizvedeniyah I. A. Bunina: dis. ... kand. filol. nauk [Functional-semantic field of odor perception and synesthesia of odor vocabulary in the works of I. A. Bunin: dis. Cand. Philol. Sciences]. Ekaterinburg. 1999; Ovchinnikova L. O. Sensornaya leksika kak sredstvo vyrazheniya cennostnoj kartiny mira YU. N. Kuranova [Sensory vocabulary as a means of expressing the axiological picture of the world of Yu. Kuranova] // Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta im. I. Kanta - Herald of Baltic Federal University n.a. Kant. 2008, No. 8, pp. 55-58; Salnikova V. V. Semanticheskaya klassifikaciya zvukovoj leksiki v hudozhestvennyh proizvedeniyah o detstve (na materiale povestej S. T. Aksakova «Detskie gody Bagrova-vnuka» i A. N. Tolstogo «Detstvo Nikity») [Semantic classification of the audio vocabulary to works of art about childhood (based on the stories of S. T. Aksakov "Childhood years of Bagrov-grandson" and A. N. Tolstoy "Nikita's childhood")] // Fundamental'nye issledovaniya - Fundamental research. 2014, No. 9-1, pp. 209-213; Nekrasova L. N. «Nezhnaya von' ostyvayushchih trav»: mir zapahov v yazyke Andreya Platonova ["Delicate stench of cooling herbs": the world of smells in the language of Andrei Platonov] // Golosa molodyh uchyonyh: sb. nauch. publikacij inostr. i ros. aspirantov-filologov - Voice of young scientists: collection of scientific publications of foreign and Rus. pos-graduate students-philologists. Vol. 15. M. MAKS Press. 2004. Available at: http://platonovseminar.ru/docs/science/Nekrasova1.pdf (accessed 24.09.2015).
УДК 801.82+82.0
Е. В. Скугарева
К вопросу о языке и стиле научного дискурса (на материале романа Д. Брауна «Код да Винчи»)
Статья посвящена анализу языковых средств выражения научного дискурса в тексте художественного произведения (на материале романа Д. Брауна «Код да Винчи»). Научный дискурс квалифицируется как тип институционального дискурса. Общая научная картина мира опирается на устоявшиеся эмпирические и теоретические исследования о мире, индивидуальная формируется в результате приобретения опыта, освоения конкретным человеком знаний о мире. Научный текст выступает продуктом дискурсивной дея-
© Скугарева Е. В., 2016
тельности ученого, запечатлевает в себе фрагмент научной картины мира автора. Язык науки эквивалентен определенной системе концептов, посредством которой носители языка мыслят, воспринимают, сравнивают, классифицируют объекты и явления окружающей действительности. Особое внимание уделяется языковым средствам выражения научного дискурса, включающим термины и конструкции, типичные для данного типа дискурса.
The article is devoted to language means of expressing the scientific discourse in the text of fiction (based on D. Brown's novel "The Da Vinci Code"). Scientific discourse can be described as institutional discourse type. General scientific picture is based on fixed empirical and practical knowledge, and individual one - on personal experience. Scientific text presents a scientist's discursive process, reflects a fragment of his scientific picture. Language of science is equivalent to a specific concept system. Language speakers think, discover, compare and classify objects, phenomena through this system. Special attention is attached to language means of expressing the scientific discourse, including terms and special constructions.
Ключевые слова: дискурс, научный дискурс, термины, научная картина мира, научный текст.
Keywords: discourse, scientific discourse, terms, scientific picture, scientific text.
В конце XX в. кардинальным образом изменяется взгляд на научный текст, который больше не рассматривается как отдельное произведение монологического характера, он является компонентом целой системы текстов, представляющих различные области науки, научные направления, научные парадигмы [1]. В соотношении таких понятий, как научный текст и научная картина мира (НКМ), научный текст выступает продуктом дискурсивной деятельности ученого, запечатлевает в себе фрагмент НКМ, составляющий упорядоченную систему знаний, результат осмысления им предметного опыта [2]. Дискурс обозначает коммуникативный и ментальный процесс, приводящий к образованию некой формальной конструкции текста. В лингвистике понятие дискурс используется для описания образования, выходящего за рамки предложения и текста [3]. Дискурс, как правило, подчеркивает динамический, разворачивающийся во времени характер какого-либо явления, текст, в свою очередь, понимается как статический объект, результат данного явления. Решающим фактором, стимулирующим развитие исследований по теории дискурса, является усиление роли коммуникации в современном мире. Каждая сфера деятельности человека обладает собственным, характерным для нее дискурсом, в котором реализуются способности личности к рефлексии и коммуникации. Так, научный дискурс отражает одну из важнейших сфер человеческой деятельности - сферу науки.
Научная деятельность трактуется как активность познающего субъекта со всеми его психическими, поведенческими, ценностными характеристиками, что ведет к признанию субъективности и исторической обусловленности научного знания [4]. Проблемы научной деятельности и научного общения начали активно обсуждаться во второй половине XX в., в рамках таких наук, как философия, социология науки [5]. Научный дискурс квалифицируется как тип институционального дискурса. По мнению С. В. Ракитиной, «...научный дискурс представляет собой когнитивно-событийное пространство речемышления ученого» [6]. Научная рациональность как определенный тип отношения к миру является необходимым условием научного дискурса. Научное познание предполагает существование концептуального аппарата, задающего особое видение мира, надстраивающееся над обыденными представлениями о мире [7]. Как отмечает Джи-лиан Браун, формирование представления об определенном объекте окружающей действительности, безусловно, происходит в рамках общего понятия о мире индивида [8]. Вследствие этого выделяют целостную картину мира (восприятие мира в целом) и локальную, связанную с определенной средой и аспектом информации о ней. Общечеловеческая (целостная) опирается на устоявшиеся эмпирические и теоретические исследования о мире, индивидуальная формируется в результате приобретения опыта, освоения конкретным человеком знаний о мире [9]. Ценностные ориентиры автора научного текста как языковой личности прослеживаются в его дискурсе, дающем информацию о научно-познавательной деятельности ученого, о характере движения его мысли по пути объективации нового знания, об оценке научных достижений сторонников и оппонентов, об отношении к статусу ученого.
Основная задача автора научного дискурса состоит в демонстрации истинности своей точки зрения в процессе познания объекта научного исследования. При построении высказывания автору необходимо убедить адресата текста в истинности своего мнения [10]. Одним из основных элементов данного типа дискурса является научный текст. С. В. Ракитина понимает научный текст как продукт когнитивно-дискурсивной деятельности ученого, связанный с процессами выявления источников и стимулов этой деятельности, закономерностями формирования знания, с авторской интерпретацией познанного с точки зрения системы уже накопленного знания и фор-
мированием научной концепции [11]. По мнению М. П. Котюровой, научный текст - это форма представления научного знания [12]. Прагматическая направленность научного текста состоит в информировании адресата, прогнозировании ситуации, вызывающей у адресата интерес к излагаемой информации, формирующей его эмоциональное состояние, реализующей оценочную деятельность [13]. У автора нет необходимости заинтересовывать адресата, потому что он (реципиент] сам мотивирован к восприятию в силу своей профессиональной принадлежности.
Каждый язык, в том числе и язык науки, эквивалентен определенной системе концептов, посредством которой носители языка мыслят, воспринимают, сравнивают, классифицируют, обобщают объекты, явления познаваемой действительности. Концепты, выступая единицами такой системы, в научном тексте являются основой мыслительной базы, опорными когнитивными структурами формирования его смыслового содержания. [14]. Ключевыми концептами научного дискурса, по мнению В. И. Карасика, являются «истина», «знание», «исследование» [15]. В научном сообществе принято уважительное обращение друг к другу (коллега], нейтрализующее социальные роли [16]. Тем не менее различия между агентом и клиентом довольно велики, они проявляются в статусной иерархии агентов (доцент, профессор, академик, кандидат или доктор наук].
Среди основных жанров научного дискурса выделяют следующие: научная статья, монография, диссертация, научный доклад, выступление на конференции, стендовый доклад, научно-технический отчет, рецензия, реферат, аннотация, тезисы [17]. Научный дискурс характеризуется высокой интертекстуальностью, поэтому опора на прецедентные тексты (работы классиков науки, названия монографий, статей и т. д.] и их концепты для рассматриваемого дискурса является одним из системообразующих признаков. По мнению Р. С. Аликаева, основной целью научного общения является процесс вывода нового знания о предмете, явлении, их свойствах и качествах, представленный в вербальной форме и обусловленный коммуникативными канонами научного общения - логичностью изложения, доказательством истинности и ложности тех или иных положений, предельной абстрактизацией предмета речи [18].
Дискурсивная деятельность определяется как речемыслительная. Характер дискурсивной деятельности определяется стилевой принадлежностью задуманного речевого произведения, особенностями жанра, объемом предметного знания автора, взаимоотношением его с потенциальными адресатами. Основными параметрами дискурсивной деятельности являются интенции, дискурсивные стратегии, дискурсивные тактики и т. д. Что касается интенции, то она представляет собой намерение автора. Для реализации интенций избираются дискурсивные стратегии, выступающие в качестве способа осуществления дискурсивного действия в речевом поведении для достижения целей коммуникации. Дискурсивные тактики зависят от конкретных условий речемышления. Они служат средством реализации дискурсивных стратегий. Дискурсивные стратегии и тактики представляют собой установки автора научного произведения в процессе осуществления им дискурсивной деятельности, составляющими которой выступают дискурсивные действия. Они в свою очередь обусловлены целями, интенциями автора и содержат способы воздействия на адресата, который в данном случае выступает объектом дискурсивных действий [19]. К дискурсивным действиям относят анализ, аргументацию, доказательство, вывод, классификацию, объяснение, характеристику и др. В дискурсивной деятельности, в частности, находит самовыражение и автор научного текста. Он выступает в таком случае языковой личностью, в которой проявляются его неповторимость, своеобразие, уникальность. Вплетаясь в ткань художественного текста, элементы научного дискурса отражают картину мира автора, которая в свою очередь представляет собой индивидуальное видение мира, смысловое конструирование реальной действительности в соответствии с определенной логикой миропонимания [20].
Анализируя произведение Д. Брауна «Код да Винчи», можно обнаружить языковые средства выражения научного дискурса, включая значительное количество имен, входящих в мировой культурный фонд, отображающих имена деятелей науки (Leonardo da Vinci, Leonardo Fibonacci, Draco, Issac Newton, Bernini, Copernicus, Galileo, Kepler, Secchi etc.).
Вкрапления из различных научных областей знания представлены в тексте романа посредством использования обильного количества терминов: a planet, Pisces, Venus, a cycle (астрономия); a symbol, a sign, a crux gemmata, an ideogram, a pentacle (символика); a map, a longitude, the Compass Rose, a globe, a Rose Line, a meridian, the North Pole, the South Pole, the zero longitude, a true direction, to navigate (география); a progression, equal, a sum, terms (математика); the Atbash Ciper, Jewish cryptogram, a code, nekkudot-tiny dots, dashes (криптография).
Информация из различных наук приводится в тексте посредством рассуждений главного действующего персонажа романа - профессора Гарвардского университета Роберта Лэнгдона, преподающего религиозную символику:
- в качестве его воспоминаний: As a young astronomy student, Langdon had been stunned to learnt the planet Venus traced a perfect pentacle across the ecliptic sky every eight year (астрономия). So astonished were the ancients to observe this phenomenon, that Venus and her pentacle became symbols of perfection, beauty, and the cyclic qualities of sexual love. As a tribute to the magic of Venus, the Greeks used her eight-year cycle to organize the Olympic Game (символика) [21]; The symbol was known as a crux gemmata- a cross bearing thirteen gems- a Christian ideogram for Christ and his twelve apostles [22]. В приведенных примерах используются конструкции, типичные для научного дискурса (so..., that, as a.., was known), глаголы, характерные для научного стиля речи (to learn, to observe, to trace);
- в диалогах: комментарии ученого Ли Тибинга "Superstitions?"Sophie asked. "In terms of prophecy", Teabing said.The millennium has recently passed, and with it has ended the two-thousand-year-long astrological Age of Pisces-the fish, which is also the sign of Jesus (астрономия) [23].
...Most modern Semitic alphabets have no vowels and use nekkudot-tiny dots and dashes written either below or within the consonants-to indicate what vowel sound accompanies them (криптография) [24]. В этих примерах представлены связующие элементы научного дискурса (most modern, in terms of, and, which is also); Замечания Р. Лэнгдона The pentacle, Langdon clarified, is a pre-Christian symbol that relates to Nature worship.This pentacle is representative of the female half of all things - a concept religious historians call the 'sacred feminine' or the 'divine goddess' (символика) [25];
- в комментариях Софи: This is the Fibonacci sequence...a progression in which each term is equal to the sum of the two preceding terms (математика). [26].
Сведения из истории представлены отсылками к событиям прошлых лет, обозначенных временным маркером (long before), использованием дат (in 1888, in the thirteen century), числительных (zero, first, thirteen): Long before the establishment of Greenwich as the prime meridian, the zero longitude of the entire world had passed directly through Paris, and through the Church of Saint-Sulpice. The brass marker in Saint- Sulpice was a memorial to the world's first prime meridian and although Greenwich has stripped Paris of the honour in 1888, the original Rose Line was still visible today [27].
Mathematician Leonardo Fibonacci created his succession of numbers in the thirteen century [28];
- в качестве отступлений автора: On a globe, a Rose Line -also called a meridian or longitude-was an imaginary line drawn from the North Pole to the South Pole...the Rose Line - the zero longitude-the line from which all other longitudes on earth would be measured(география) [29].
In addition, the Rose had close ties to the concept of'true direction' and navigating one's way. The Compass Rose helped travelers navigate, as did Rose Lines, the longitudinal lines on maps (география) [30]. В этих примерах используются устойчивые сочетания, характерные для научного дискурса (on a globe, In addition, also called).
The Atbash Ciper dated back to 500 B.C....a common form of Jewish cryptogram, the Atbash Ciper was a simple substitution code based on the twenty-two-letter Hebrew alphabet. In Atbash, the first letter was substituted by the last letter, the second letter by the next to last letter, and so on (криптография) [31]. В приведенном примере используется ряд числительных (back to 500 B.C., twenty-two, first, second).
Таким образом, научный дискурс представляет собой один из типов институционального дискурса. Научная рациональность как определенный тип отношения к миру является необходимым условием данного дискурса. Научный текст выступает продуктом дискурсивной деятельности ученого, запечатлевает в себе фрагмент НКМ, составляющий упорядоченную систему знаний, результат осмысления им предметного опыта. В дискурсивной деятельности, в частности, находит самовыражение и автор научного текста. Он выступает в таком случае языковой личностью, в которой проявляются его неповторимость, своеобразие, уникальность.
Примечания
1. Карчаева С. Х. Дискурсивность научного текста: автореф. ... канд. филол. наук. Нальчик, 2010. С. 4.
2. Ракитина С. В. Научный текст: когнитивно-дискурсивные аспекты: монография. Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2006. С. 26.
3. Mills S. Discourse. The new critical idiom. L.; N. Y.: Routledge, 1997. Р. 116.
4. Дискурс в современном мире. Психологические исследования / под ред. Н. Д. Павловой, И. А. Заче-совой. М.: Изд-во «Ин-т психологии РАН», 2011. С. 98.
5. Кун Т. Структура научных революций. М.: «АСТ», 2004; Merton R. K. The Sociology of Science: Theoretical and Empirical Investigations, Chicago: The University of Chicago Press, 1973.
6. Ракитина С. В. Указ. соч. С. 260.
7. Герасимова Ж. Б. Научный и философский дискурсы как актуальные формы рационально-рефлексивного сознания человека // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 29. С. 73.
8. Brown G., Yule G. Discourse Analysis, Cambridge, 1996. Р. 206.
9. Ракитина С. В. Указ. соч. С. 115.
10. Кравцова Е. В. Научный дискурс как вид институционального типа дискурса // Вестник ЮУрГу. 2012. № 25. С. 130-131.
11. Ракитина С. В. Указ. соч. С. 13.
12. Котюрова М. П., Баженова Е. А. Культура научной речи: текст и его редактирование: учеб. пособие / 2-е изд., перераб. и доп. М.: Флинта: Наука, 2008. С. 10.
13. Ракитина С. В. Указ. соч. С. 23.
14. Там же. С. 259.
15. Карасик В. И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград, 2000. С. 5-20.
16. Карчаева С. Х. Дискурсивность научного текста: автореф. ... канд. филол. наук. Нальчик, 2010. С. 12.
17. Карасик В. И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград, 2000. С. 5-20.
18. Аликаев Р. С. Язык науки в парадигме современной лингвистики. Нальчик: Эль-Фа, 1999. С. 60-68.
19. Ракитина С. В. Указ. соч. С. 18.
20. Воронцова Т. И. Картина мира в тексте английской баллады (Когнитивная основа и языковая репрезентация): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. СПб., 2003. С. 11.
21. Brown D. "The Da Vinci code". A Division of Random House, Inc. N. Y., 2003. Р. 40.
22. Ibid. Р. 26.
23. Ibid. Р. 289.
24. Ibid. Р. 324.
25. Ibid. Р. 39-40.
26. Ibid. Р. 66.
27. Ibid. Р. 114.
28. Ibid. Р. 66.
29. Ibid. Р. 114.
30. Ibid. Р. 220.
31. Ibid. Р. 330.
Notes
1. Karchaeva S.H. Diskursivnost' nauchnogo teksta: avtoref. ... kand. filol. nauk [Discursiveness of scientific text: abstract. Cand. Philol. Sciences]. Nalchik. 2010. P.4.
2. Rakitina S. V. Nauchnyj tekst: kognitivno-diskursivnye aspekty: monografiya [Scientific text: cognitive and discursive aspects]. Volgograd. Publishing house of the VSPU "Peremena". 2006. P. 26.
3. Mills S. Discourse. The new critical idiom. L.; N. Y.: Routledge, 1997. Р. 116.
4. Diskurs v sovremennom mire. Psihologicheskie issledovaniya - Discourse in the modern world. Psychological research / ed. D. Pavlova, I. A. Zachesova. M. Publishing house "Institute of psychology RAS". 2011. P. 98.
5. Kuhn T. Struktura nauchnyh revolyucij [Structure of scientific revolutions]. M. "AST". 2004; Merton R. K. The Sociology of Science: Theoretical and Empirical Investigations. Chicago: The University of Chicago Press. 1973.
6. Rakitina S. V. Op. cit. P. 260.
7. Gerasimova G. B. Nauchnyj i filosofskij diskursy kak aktual'nye formy racional'no-refleksivnogo soznaniya cheloveka [Scientific and philosophical discourses as the relevant forms of rational-reflective consciousness of the person] / / Vestnik CHelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta - Herald of the Chelyabinsk State University. 2009, No. 29, p. 73.
8. Brown G., Yule G. Discourse Analysis, Cambridge. 1996. Р. 206.
9. Rakitina S. V. Op. cit. P. 115.
10. Kravtsova E. V. Nauchnyj diskurs kak vid institucional'nogo tipa diskursa [Scientific discourse as a form of institutional type of discourse] // Vestnik YUUrGu - Herald of SUSU. 2012, No. 25, pp. 130-131.
11. Rakitina S. V. Op. cit. P.13.
12. Kotyurova M. P., Bazhenova E. A. Kul'tura nauchnoj rechi: tekst i ego redaktirovanie: ucheb. posobie [Culture of scientific speech: text and its editing: tutorial] / 2nd ed., rev. and add. M. Flinta: Science. 2008. P. 10.
13. Rakitina, S. V. Op. cit. P. 23.
14. Ibid. P.259.
15. Karasik V. I. O tipah diskursa [About the types of discourse] // YAzykovaya lichnost': institucional'nyj i personal'nyj diskurs - Linguistic personality: institutional and personal discourse. Volgograd. 2000. Pp. 5-20.
16. Karchaeva S.H. Diskursivnost' nauchnogo teksta: avtoref. ... kand. filol. nauk [Discursiveness of scientific text: abstract. dis. Cand. Philol. Sciences]. Nalchik. 2010. P.12.
17. Karasik V. I. O tipah diskursa [About the types of discourse] // YAzykovaya lichnost': institucional'nyj I personal'nyj diskurs - Linguistic personality: institutional and personal discourse. Volgograd. 2000. Pp. 5-20.
18. Alikaev R. S. YAzyk nauki v paradigme sovremennoj lingvistiki [Language of science in the paradigm of modern linguistics]. Nalchik: El ' -Fa. 1999. Pp. 60-68.
19. Rakitina S. V. Op. cit. P. 18.
20. Vorontsova T. I. Kartina mira v tekste anglijskoj ballady (Kognitivnaya osnova i yazykovaya reprezentaciya): avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk [Picture of the world in the English ballads (Cognitive base and linguistic representation): abstract. dis. ... Dr Philol. Sciences]. SPb. 2003. P.11.
21. Brown D. "The Da Vinci code". A Division of Random House, Inc. N. Y. 2003. Р. 40.
22. Ibid. Р. 26.
23. Ibid. Р. 289.
24. Ibid. P. 324.
25. Ibid. Pp. 39-40.
26. Ibid. P. 66.
27. Ibid. P. 114.
28. Ibid. P. 66.
29. Ibid. P. 114.
30. Ibid. P. 220.
31. Ibid. P. 330.
УДК 81'42
Ю. С. Жилина
Толкование термина «синкретизм» и соотношение его с другими явлениями лингвистики
Статья посвящена проблеме толкования термина «синкретизм», а также соотношению его с другими понятиями в лингвистике. Данная проблема является одной из актуальных проблем лингвистики. Несмотря на то что термин «синкретизм» давно известен и изучается многими авторами в различных областях знаний, в лингвистике данный термин вызывает много вопросов и окончательного, единого мнения в его определении нет. В статье автор анализирует разные точки зрения, связанные с определением термина «синкретизм», а также рассматривает соотношение синкретизма с такими явлениями, как нейтрализация, контаминация, переходность, омонимия и полисемия. Часть авторов разграничивает данные явления лингвистики, другая часть отождествляет их друг с другом. В связи с анализом данных соотношений автор пытается дать понятие термина «синкретизм».
The article is devoted to the interpretation of the term "syncretism" as well as its relation to other concepts in linguistics. This problem is one of the urgent problems of linguistics. Despite the fact that the term "syncretism" has long been known and studied by many authors in various fields of knowledge, in linguistics the term raises many questions and there is no consensus on the definition of the term. The author analyzes different points of view related to the definition of the term "syncretism" and considers the correlation of syncretism with other phenomena such as neutralization, contamination, transitivity, homonymy and polysemy. Some authors differentiate these phenomena of linguistics, the other part identifies them with each other. In connection with the analysis of these correlations the author tries to give a definition of the term "syncretism".
Ключевые слова: синкретизм, переходность, омонимия, полисемия, нейтрализация, контаминация.
Keywords: syncretism, transitivity, homonymy, polysemy, neutralization, contamination.
Понятие термина синкретизм мы можем найти в толковом словаре, например: «Синкретизм - 1) книжн. Слитность, нерасчлененность, характеризующая первоначальное неразвитое состояние чего-либо.; 2) филос. Сочетание разнородных, несовместимых, противоречивых воззрений, разновидность эклектизма» [1].
Однако вопрос, что же такое синкретизм, до сих пор окончательно не получил своего разрешения. Само понятие синкретизма (по своей сути явления асимметричного] в разные периоды развития научной мысли трактовалось и использовалось по-разному.
Синкретизм - феномен не только лингвистический. Он широко представлен в различных областях знания и как термин используется во многих науках. В искусствоведении и литературоведении он понимается как слитность первобытного искусства и неразличение родов и жанров поэзии; в философии - как механическое соединение разных воззрений; в лингвистике признается сочетанием дифференциальных свойств противопоставленных языковых явлений.
Активно разрабатываемая в лингвистических исследованиях теория синкретизма породила множество терминов, определяющих само понятие и нуждающихся в уточнении.
Одни ученые относят синкретизм к грамматической омонимии, другие - к многозначности (полифункциональности] грамматической формы. Непосредственным толчком к синкретизму обычно являются сдвиги в соотношении формы и содержания языковой единицы. Синкретизм свойствен всем уровням языка и речи, однако каждый из них имеет свои особенности. Синкретизм плана содержания обычно поддерживается синкретизмом плана выражения, так как синтезирующиеся свойства в языке должны иметь соответствующее оформление.
© Жилина Ю. С., 2016 90
