CC BY
358
I. ПРОБЛЕМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ЛИНГВИСТИКИ
Мастера афоризма. М., 2002; Рубис О.Г. Анекдоты. Сборник: А вас... я попрошу остаться. М., 1997; http://www.perlodrom.ru/motherland.
Литература
1. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М., 2001.
2. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.
3. Берлин И. Национализм: вчерашнее упущение и сегодняшняя сила // Философия свободы. М., 2001. С. 344-351.
4. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М., 2004.
5. Воркачев С.Г. Любовь как лингвокультурный концепт. М., 2007.
6. Малахов В.С. Национализм как политическая идеология. М., 2005.
7. МнацаканянМ.О. Нации и национализм. Социология и психология национальной жизни. М., 2004.
8. Сандомирская И.И. Книга о родине: Опыт анализа дискурсивных практик. Wien, 2001.
9. Франк С.Л. Письмо к Г.П. Федотову // Вопросы философии. 2006. № 3. С. 141-143.
В.В. ДЖАНАЕВА
К ВОПРОСУ О СВОБОДНОМ АССОЦИАТИВНОМ ЭКСПЕРИМЕНТЕ
Вастоящее время свободный ассоциативный эксперимент является одной из аиболее разработанных и эффективных методик для исследования памяти, механизмов порождения и восприятия речи, лексикона, изучения национально-культурной специфики языкового сознания. Свободный ассоциативный эксперимент (САЭ) широко используется во многих науках. Он является старейшим методом экспериментальной психологии и психодиагностики.
Ассоциативный эксперимент - это прием, направленный на выявление ассоциаций, сложившихся у индивида в его предшествующем опыте. В психологическом словаре ассоциативный эксперимент определяется как особый метод исследования мотивации личности [10:30].
Различают три вида ассоциативных экспериментов:
- свободный, в котором испытуемому предлагается ответить первым, пришедшим в голову словом-реакцией (R), при предъявлении слова-стимула (S), ничем не ограничивая ни формальные, ни семантические особенности слова-реакции (R);
- направленный, в котором экспериментатор, некоторым образом ограничивает выбор предлагаемого слова-реакции (R), накладывая определенные ограничения (например, дать слово противоположное по значению и т.д.). Разновидностью направленного ассоциативного эксперимента является методика неоконченных предложений.
- цепной, в котором испытуемому предлагается ответить любым количеством слов-реакций (R) на предъявленное слово-стимул (S), ничем не ограничивая ни формальные, ни семантические особенности слов.
Цепной ассоциативный эксперимент считается разновидностью свободного и называется экспериментом с продолжающейся реакцией [12:18], а направленный ассоциативный эксперимент называется контролируемым [12:5-6].
Стандартные для социума слова-реакции (Я) на заданное слово-стимул называются ассоциативными нормами. Ассоциативные нормы, полученные в результате эксперимента, предоставляют богатейший материал для исследования в области лингвистики, лингвокультурологии, психолингвистики и психологии. Упорядоченный по частотности набор слов-реакций на слово-стимул называется ассоциативным полем стимула, причем частотные реакции составляют ядро ассоциативного поля стимула, а единичные реакции - его периферию.
Свободный ассоциативный эксперимент является наиболее эффективной экспериментальной методикой, удобной в применении. Он может проводиться одновременно с большой группой испытуемых. При его проведении учитываются тип реакции, частотность однотипных ассоциаций, время ответа, физиологические и поведенческие реакции. Считается, что на ассоциации, полученные в результате свободного ассоциативного эксперимента, влияют два фактора: «лингвистический» - определенные характеристики слова-стимула, и «прагматический» - влияние личности самого испытуемого: его информативная база, вербальный и невербальный опыт, особенности памяти и мышления, уровень языковой компетенции и т.д. [12:7].
В данной области исследования изучено большое количество видов ассоциаций, что свидетельствует о давней научной традиции их изучения. Ассоциативные процессы изучаются в течение двух столетий. История развития свободного ассоциативного эксперимента включает пять этапов.
Первый этап охватывает период с 1879 по 1910 гг. Это этап становления свободного ассоциативного эксперимента как метода научного познания. В этот период был проведен первый ассоциативный эксперимент английским психологом Френсисом Гальтоном. Ассоциативный эксперимент направлен на выяснение индивидуальных способностей человека, что определяет его как психодиагностическую методику. Ф. Гальтон, изучая многообразие ассоциативных идей, разделял все стимулы и реакции на три группы: слова, вызывающие сенсорные представления, слова, выражающие эмоциональные переживания, и абстрактную лексику.
Вслед за Ф. Гальтоном другие ученые стали использовать свободный ассоциативный эксперимент для выявления скорости вербальных ассоциаций (В. Вундт), индивидуальных особенностей личности (Х. Мюнстерберг), времени протекания ассоциативных процессов у душевно больных людей (Э. Крепелин), для создания первого теста умственных способностей (Дж. МакКин Кэттел).
Немецкий психолог Т. Циген предпринял первое исследование ассоциаций, разработав их особую классификацию: вербальные ассоциации, ассоциации-суждения, объектные ассоциации, прыгающие (единичные) ассоциации. Лингвист А.Тумба и психолог К. Марбе называют вербальные ассоциации как психологические, так и лингвистические явления.
Ученый Казанской лингвистической школы Н.В. Крушевский разделил ассоциации на «непосредственные» - лингвистические ассоциации слов как знаков, и «опосредованные» - экстралингвистические ассоциации.
В 1893 г. Б. Бурдон выделил ассоциации по значению - отношение части к целому, целого к части и т.д.; фонетические ассоциации - по сходству, основанному на рифме; по смежности: рифмующиеся части одного слова; грамматические ассоциации - по сходству: глагол - глагол; по смежности: существительное - прилагательное.
Второй этап связан с продолжением становления ассоциативного эксперимента в рамках психологических исследований, а именно с возникновением первых ассоци-
ативных норм (1910-1954). В 1910 г. появляется список первых ассоциативных норм Г. Кента и А. Розанова. Ш. Балли в 40-х гг. ввел в научную практику само понятие «ассоциативное поле», определив его как совокупность ассоциатов на слово-стимул.
Свободный ассоциативный эксперимент в этот период стал применяться учеными для проникновения в бессознательные слои психики человека. Карл Юнг первым применил его для установления мотивации личности. В это время наблюдается переход от изучения индивидуальных ассоциаций к изучению коллективных.
Третий этап - психолингвистический (50-е - начало 70-х гг. ХХ в.). Появляется новая научная дисциплина - психолингвистика, и ассоциативные исследования приобретают лингвистическое направление. Дж. Андерсоном и Г. Боуэром предложена ассоциативная модель памяти. Возрастает количество ассоциативных норм на базе разных языков. Ассоциативный эксперимент применяется теперь в межъязыковых исследованиях, способствует появлению основ теории межкультурной коммуникации. Подробное описание ассоциативного эксперимента как исследовательской и диагностической процедуры, описание вербальных ассоциаций и типов ассоциативных экспериментов приводится Д.С. Палермо и Ф. Крэймером.
Дж. Диз в своей монографии «Структура ассоциаций в языке и мышлении» предпринимает попытку свести воедино психологический и лингвистический анализ ассоциаций, описывает разработанный им новый метод анализа ассоциативной структуры. Дж. Диз применяет свободные ассоциации для исследования глубинных структур, которые наименее зависимы от контекста и в то же время коренным образом связаны со значением слова. Он выявил взаимозависимость между значением слова в языке и ассоциативными связями слова в сознании носителя языка, сформулировав законы об ассоциировании: 1. Между элементами (словами) существует ассоциативная связь в том случае, если они могут быть противопоставлены друг другу единственным и недвусмысленным способом; 2. Между элементами (словами) существует ассоциативная связь в том случае, если они объединены на основе общности двух или более характеристик [16:57].
Законы Дж. Диза об ассоциировании легли в основу классификации А.П. Клименко, которая состоит из шести больших групп ассоциаций: фонетические, словообразовательные, парадигматические, тематические, синтагматические, цитатные (перенос цитат, устойчивых словосочетаний из литературных произведений, кинофильмов, песен и т.д.). Автор отмечает реакции схожие со стимулом по внешним формальным признакам, а также, отражающие внутренние содержательные связи, которые доминируют [6:29].
Период «Деятельностного этапа» (70-80 гг. ХХ в.) характеризуется развитием отечественных ассоциативных исследований в языке и теории речевой деятельности. Объектом изучения ученых становится внутренний лексикон человека, в частности ассоциативное значение слова. А.А. Леонтьев рассматривает значение как «общественную субстанцию», т.е. мысленное отражение внешнего предмета [9:11]. Появляется первый словарь ассоциативных норм русского языка под редакцией А.А. Леонтьева (САНРЯ) и нормы национальных языков СССР (казахского, киргизского, узбекского, латышского, украинского и др.). Одним из создателей литературных норм для языков народов СССР, особенно языков Средней Азии, был Поливанов Евгений Дмитриевич.
Разрабатываются новые основания классификаций ассоциатов. Типология ассоциаций основывается на двух принципах: на отношении реакции к слову-стимулу и на стратегии ассоциирования, определяющей тип реакции.
К.А. Илизарова предлагает классификацию для случаев, когда стимул и реакция относятся к одной части речи: изменение грамматической формы стимула, синонимичные, антонимичные. В ассоциативных парах, принадлежащих к разным частям речи, она различает: ассоциации с подчинительным сочетанием, реминисцентные или цитатные.
Н.Т. Подражанская подразделяет цитатные ассоциации на реакции, которые составляют со стимулом одно словосочетание и ассоциации, в которых стимул сигнализирует о сочетании, куда входит производное от стимула слово.
С конца 80-х гг. ХХ в. - по настоящее время продолжается пятый этап формирования ассоциативного направления. Ассоциации, как универсальный тип связи, стали предметом изучения отечественной лингвистики (И.А. Бодуэн де Куртэне, Л.В. Щерба, Н.В. Уфимцева, Ю.Н. Караулов), психолингвистики (А.А. Залевская, А.А. Леонтьев, Т.Н. Наумова, А.М. Шахнарович, Т.М. Рогожникова), этнопсихолинг-вистики (Е.М. Верещагин, Ю.А. Сорокин, Ю.Е. Прохоров, А.Н. Крюков, Е.Ф. Тарасов), лингвострановедения и лингвокультурологии (В.Г. Костомаров, В.В. Красных, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, А.И. Титова, И.Н. Горелов, Н.И. Береснева).
Ассоциативную связь, как культурный феномен, рассматривает Р.М. Фрумкина. Она утверждает, что ассоциативная связь определена культурой во всем ее многообразии - всеми знаниями, опытом, в том числе чувственным, но при этом таким, в котором мы не отдаем себе отчета (автоматизированном). Изучая ассоциации в ассоциативном эксперименте, мы, таким образом, апеллируем к неосознанному, глубинному слою нашей психики. «Ассоциация - это связь между некими объектами или явлениями, основанная на нашем личном субъективном опыте, который может совпадать с опытом той культуры, к которой мы принадлежим, но который всегда является также и сугубо личным» [14:189].
Человеческие ассоциации индивидуальны. «Воспринимаемое слово порождает в нашем сознании поистине безграничную систему связей и отношений, отражающих образы предметов, явлений, понятий, действий и слов, наше эмоциональное состояние в данный момент, а также все то, что отложилось в житейском опыте индивида ...» [13:12].
Возникло новое лингвистическое направление - ассоциативная лингвистика, на базе которой создана теория ассоциативно-вербальной сети (АВС) и ассоциативная грамматика. Ассоциативная грамматика - «грамматика речевой деятельности, в ней нет правил, но есть прецеденты и предпочтения» [5:21]. Ю.Н. Караулов выделил в ассоциативной грамматике три уровня: семантико-синтаксический (взаимоотношения словоформ), когнитивный (система знаний о мире) и прагматический (цели, мотивы, установки личности). Ученый рассматривает ассоциативное поле как совокупность фонетической, лексической, синтаксической, морфологической, когнитивной, прагматической и статистической структур [5: 118].
Т.И. Доценко выявила глубинный уровень внутреннего лексикона человека, представленный тематическими ассоциациями, и поверхностный, который составляют семантические ассоциации с парадигматическими и синтагматическими связями; формально-семантические и формально-звуковые ассоциации [2:61].
Н.И. Береснева, изучая детские ассоциации, предложила классификацию по семантическим отношениям: реакции, отражающие объективную семантику стимула («береза - дерево»); реакции, отражающие типичную ситуацию функционирования стимула («береза - лес»); реакции с эмоционально-оценочной коннотацией («ба-
бушка - милая»); реакции с национально-культурной коннотацией (реакции, имеющие фольклорные, литературные, теле- и кино-источники) [1: 50].
B.В. Красных указывает на стереотипные (предсказуемые) ассоциации, в основе которых лежит некий когнитивный феномен (культурный предмет), апеллирующие к какому-либо прецедентному феномену, а также на свободные (индивидуальные, единичные) ассоциации, не связанные с прецедентным феноменом. Говоря о связи, в основе которой лежит знание какого-либо прецедентного феномена, автор выделяет три вида реакций: фонетико-звуковые, семантико-когнитивные и ассоциации-штампы [7:141].
Звуко-буквенное сходство и неустойчивость образа в сознании затрудняют смысловую идентификацию и приводят к появлению фонетических ассоциаций. Фонетико-звуковые реакции являются результатом восприятия поверхностного значения стимула (ассоциации вызваны совпадением всей либо части графической формы слова-стимула и реакции, созвучием или рифмой).
Семантико-когнитивные реакции являются результатом восприятия глубинного значения стимулов (между стимулом и реакцией присутствует смысловая связь).
Ассоциации-штампы или цитатные ассоциации являются результатом восприятия глубинного значения стимула. «Перенос цитат, устойчивых словосочетаний из литературных произведений, кинофильмов, песен и т.д.».
Основатель Тверской психолингвистической школы А.А. Залевская, исследуя внутренний лексикон человека, трактует его как «многоярусное строение со сложной системой внутриярусных и межъярусных связей», хранящее разнообразную информацию о предметах и явлениях, отношениях между ними [3:71]. А.А. За-левская отмечает два уровня реализации ассоциативных процессов: уровень идентификации словоформы (импликации на уровне поверхностного яруса лексикона, лексические импликации - без обращения к значению слова) и уровень идентификации значения слова (импликации на уровне глубинного яруса лексикона, семантические импликации). «В зависимости от уровня идентификации слова оно немедленно включается в некоторый более или менее развернутый «контекст» поверхностного или глубинного яруса индивидуального лексикона» [3:111]. Разные уровни идентификации слов говорят о разнообразных опорных элементах, используемых носителями языка в многоэтапном процессе идентификации слова. А.А. Залевская разработала основной принцип анализа - группировка ассоциатов по общности основания для их связи со стимулом и выдвинула концепцию о многообразии стратегий восприятия слова в зависимости от специфики предъявляемого вербального материала. «Разные виды ассоциаций предполагают разные стратегии идентификации, в которых находит свое отражение опыт как культурного сообщества, так и личный субъективный» [4:28-44].
Стратегии идентификации описываются в работах ученых, исследующих различные языковые явления.
C.О. Сабитова проанализировала методом ассоциативного эксперимента топонимы на материале русского и английского языков и выявила доминирующие стратегии: отнесение к категории и воспроизведение реакций с эмоционально-оценочным маркированием.
И.С. Лачина, исследуя прилагательные, выделила следующие идентификационные стратегии: сходство по звуко-буквенному комплексу, сходство в словообразовательных элементах, стратегия противопоставления или отнесения к ряду слов,
в.в. джанаева
схожих по значению, воспроизведение однокоренных слов, устойчивых словосочетаний, идиом, наиболее частотных и характерных словосочетаний, стратегия отнесения к ситуации, близость к естественной дефиниции [8:39-45].
Т.Ю. Сазонова, анализируя новообразования-прилагательные, выделила следующие стратегии: опора на формальные мотивирующие элементы (прямая дефиниция значения стимула, приписывание признака его потенциальному носителю, конкретизация стимула через синоним, реакция по сходству звуко-буквенного комплекса, прагматическое осмысление) и на ситуацию [11:21].
С.С. Хватова, исследуя особенности идентификации прецедентных имен носителями языка (русский и английский языки), отметила десять стратегий: отнесение к ситуации, прямой дефиниции, воспроизведения имени автора, опора на фонетический образ, культурной специфичности, воспроизведение имени другого героя, атрибутивной характеристики, воспроизведение источника происхождения, самоидентификации, стратегия отказа [15:27].
Обращение к слову как средству экспликации неосознаваемых процессов его идентификации дает богатый экспериментальный материал, по которому можно проследить многообразие опорных элементов и стратегий, обеспечивающих доступ к хранящимся в памяти человека языковым и энциклопедическим знаниям, а также субъективным переживаниям.
Таким образом, свободный ассоциативный эксперимент является одной из наиболее эффективных методик исследования языкового сознания. Совокупность множества ассоциативных реакций, полученная в массовом эксперименте, отражает разнообразные идентификационные стратегии вербального материала и помогает выявить ментальный лексикон представителей определенного лингвокультурного сообщества. Свободный ассоциативный эксперимент помогает определить круг культурно-значимых понятий, в частности инокультурных прецедентных феноменов, способы их функционирования в русском языковом сознании, выяснить системность знаний, определяемую этническими стереотипами поведения носителей той или иной культуры. Значения слов, являясь культурными феноменами, «присваиваются» человеком по мере овладения культурой и языком, передаются из поколения в поколение в результате совместной деятельности.
Литература
1. Береснева Н.И. Модель внутреннего лексикона в позднем онтогенезе (Ассоциативный эксперимент): Дисс. .канд. филол. наук. Пермь, 1997.
2. Доценко Т.И. Влияние экспериментальной ситуации на процесс и характер ассоциирования // Материалы XXVII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Вып. 13. СПб., 1998.
3. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990.
4. Залевская А.А. О комплексном подходе к исследованию закономерностей функционирования языкового механизма человека//Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин: Калинин. гос. университет, 1981.
5. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М.: РИЯ РАН, 1999.
6. Клименко А.П. Лексическая системность и ее психолингвистическое изучение. Минск: Минск. ГПЦИЯ, 1974.
7. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? // Человек. Сознание. Коммуникация. М.: Диалог-МГУ, 1998.
8. Лачина И.С. Сопоставление актуальности стратегий идентификации ряда русских и английских прилагательных // Психолингвистические проблемы семантики. Тверь: ТГУ, 1990.
9. ЛеонтьевА.А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах // Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1977.
10. Психологический словарь (ПС) / Под ред. В.П. Зинченко, Б.Г. Мещерякова, 2-е изд., М.: Педагогика-Пресс, 1996.
11. Сазонова Т.Ю. Моделирование процессов идентификации слова человеком: психолингвистический подход: Монография. Тверь: Твер. гос. университет, 2000.
12. Словарь ассоциативных норм русского языка (САНРЯ) / Под ред. А.А. Леонтьева. М.: Изд-во МГУ, 1977.
13. УльяновЮ.Е. Латышско-русский ассоциативный словарь. Рига, 1988.
14. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. М.: Academa, 2001.
15. Хватова С.С. Этнокультурная специфика идентификации прецедентных имен носителями языка: Дисс. ... канд. фил. наук: 10.02.19. Тверь, 2004.
16. Deese J. The structure of associations in Language and thought. Baltimore, 1965.
Ю.Д. КАРАЖАЕВ, Е.Д. КАРАЖАЕВА
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОПРЯЖЕНИЯ ЛИНГВИСТИКИ, ПАТОЛИНГВИСТИКИ И ЛОГОПЕДИИ
П отдельным аспектам данной темы нами уже были высказаны некоторые соот-етствующие суждения[6;7:208-210;8:85-89]. Настоящая статья же предлагается как попытка дальнейшего обсуждения названной проблемы.
В связи же с тем, что обозначенные в заглавии науки (кстати, число их можно бы было расширить за счет психолингвистики, этнолингвистики, социолингвистики, биолингвистики, нейролингвистики и др. родственных друг другу отраслей специальных знаний) в качестве объекта исследования имеют речевую деятельность, начнем с уточнения понимания означенного здесь феномена.
Рассматривая же понятие речевой деятельности, следует подчеркнуть, что начиная с В. фон Гумбольдта и с Ф. де Соссюра, в общей лингвистике на сегодняшний день накопилось более чем достаточное количество очень серьезных содержательных научных парадигм, каждая из которых, несомненно, заслуживает всестороннего внимания . (Ср., например, такие, как «Эргон - энергейа», «Язык - речь», «Язык (лексикон, грамматика) - речевая деятельность (говорение - восприятие) - речевой материал/ продукт речи (текст)», «Система/ (структура) - норма - узус», «Компетенция (знание / врожденность языка) - употребление», «Речевая деятельность -язык - текст», «Система языка - система речи - речь - речевой акт» и т.д.).
Безусловно, все приведенные (а также и не приведенные) модификации, аранжировки, адаптации, интерпретации реальной, и потому единственно подлинной модели вербальной коммуникации в недрах научной (и прежде всего, лингвистической и психолингвистической) ментальности ученых, занимающих ту или иную топохронную позицию в исторической карте науки, весьма полезны с точки зрения их приложимости к нуждам конкретных проблем, конкретных наук.
