CC BY
167
УДК 316.482:323.1
БРАГИН A.A. К вопросу о сущности понятия МАКСИМОВ И С "этнический конфликт" в условиях
этнотрансформационных процессов
В статье акцентируется внимание на расхождениях в понимании этничности. Анализируются особенности этнических процессов в условиях трансформаций. Определяются возможные пути оптимизации межэтнических отношений, критерии выбора приоритетов национальной политики.
Ключевые слова: "этнический конфликт", этнос, консолидация, этнические процессы.
Большинство социологов склонны считать, что существование общества без конфликтов невозможно. Конфликт является неотъемлемой частью человеческого бытия. Он - источник всех происходящих в обществе изменений.
Основоположники теории социального конфликта (К. Маркс, М. Вебер, Р. Дарен-дорф, Р. Мертон, Л. Козер) непременно связывают его с социальными противоречиями, т.е. такими взаимодействиями сторон, когда они одновременно и полагают, и отрицают друг друга. "Лишь доведенные до крайней степени противоречия, - писал Гегель, - многообразные (моменты) становятся деятельными и жизненными по отношению друг к другу и приобретают в нем ту отрицательность, которая есть имманентная пульсация самодвижения и жизненности".1 Поскольку специфика этнического конфликта определяется участвующими в нем субъектами - этносами, то обратимся к понятию "этнос", характеристике этнических групп.
Исследование этнических групп в отечественной науке проходило непросто и даже драматически. Начало исследования в этой области связано с именами С.М. Широко-горова и Н.Я. Марра. Их усилия были сведены на нет в конце 20-х годов, когда понятие "этнос" объявили категорией буржуазной науки, а предметом этнографии стали считаться социально-экономические формации в их конкретных вариантах2.
Через два десятилетия начинают раздаваться робкие пожелания ответить на вопрос, что собой представляет так назы-
ваемый этнос. Такой вопрос в то время казался едва ли не ересью. Даже признанный глава советской этнографии С.П. Тол-стов в своих исследованиях последовательно избегал термина "этнос"3. По-настоящему теоретические проблемы этноса начали разрабатываться лишь с середины 60-х годов С.А. Токаревым4, Н.Н. Че-боксаровым5, В.И. Козловым6. Особое значение в этом отношении имели работы Ю.В. Бромлея7, в которых автор пытался наполнить широкогоровский термин теория "этноса" конкретным содержанием8.
В 1988 году на страницах ежегодника "Расы и народы" прошла широкая дискуссия по вопросу о природе этноса и его исторических типах. Дискуссия показала, что среди этнографов нет единства мнений относительно методологии и критериев построения классификации этносов.9
Как отмечает В.Г. Бабаков, в начале 90-х годов среди самих этнографов раздались голоса о несостоятельности многих устоявшихся теоретических постулатов. Высказывались скептические мнения о возможности в рамках традиционной этнографии дать всеобъемлющую типологию и систематику этносов. Дошло до того, что некоторые ученые стали отрицать существование этноса как реального субъекта истории10. Например, один из ведущих современных теоретиков В.А. Тишков отмечает, что "этносы, как и формации, есть умственные конструкции, своего рода "идеальный тип", используемый для систематизации конкретного материала... В действительности же есть некое культурное
многообразие, мозаичный, но стремящийся к структурности и самоорганизации континуум из объективно существующих и отличных элементов общества и культуры", сочетание которых различные авторы могут представлять по-разному.11
В отношении исследования этноса становятся все более очевидными в настоящее время две тенденции.
Первая тенденция выражается в устойчивом интересе исследователей к этнической проблематике. И этот интерес вполне объясним. Мир, в котором мы живем, поли-этничен: из 180 государств, существующих сегодня, лишь 20 считаются этнически гомогенными (этнические меньшинства составляют в них менее пяти процентов населения). Понятие "этничность" твердо закрепилось в категориальном аппарате современной социально-гуманитарной науки.
Вторая тенденция проявляется в увеличивающихся расхождениях среди ученых в самом понимании этничности, в расходящихся направлениях исследований. И это связано не только с предметной определенностью той или иной науки, занимающейся этой проблемой, но и с теоретико-методологическими различиями в исследовательских подходах.
Пытаясь определиться с этими теоретико-методологическими различиями, Н.Г. Скворцов сводит их к двум концептуальным схемам объяснения этничности - "объективной" (объективистской), с одной стороны, и "субъективной" (субъективистской), с другой. "Первая основывается на представлениях о независимой от субъекта объективной природе реальности и настаивает на приоритетном исследовании социальных структур и институтов; вторая руководствуется принципом методологического индивидуализма, рассматривая субъект как исходную точку социологического познания и уделяя основное внимание раскрытию социального действия".12
Среди наиболее весомых и влиятельных доктрин, представляющих эти противоположные ориентации, он выделяет и рассматривает неомарксизм и теории ресурсной конкуренции в качестве концепций "объективной" социологии, а также символический интеракционизм и те-
ории "рационального выбора" в качестве "субъективной" социологии.
Основная методологическая особенность неомарксизма заключается в подчеркивании обусловленности характера и динамики этнических, расовых отношений совокупностью экономических факторов, а также в признании этнического и расового конфликта формой выражения более глубокого - классового - конфликта. Так, например, Оливер Кромвел Кокс в своем, ставшем классическим, труде "Каста, класс и раса" показал, что расизм в ранге особой идеологии собственно был порожден развитием европейского капитализма в период его колониальной экспансии и обусловлен экономическими причинами: выгода от эксплуатации дешевого труда цветных рабочих в колониях стимулировала широкое распространение "теории" о превосходстве одной расы над другой.
Смысл теории ресурсной конкуренции заключается в утверждении, что этничность необходимо анализировать исходя из существующей системы межгрупповых границ, чья устойчивость во многом определяется степенью, которую достигает межэтническая конкуренция. Иначе говоря, этническое самоопределение актуализируется и приобретает жизненную полноту в условиях конкуренции из-за ресурсов - экономических, политических и др. Так, в идеологии и практике этнонацио-нальных движений, охвативших территории бывших республик распавшегося Союза, объединились лозунги этнического возрождения с политической борьбой национальных элит за власть.13
Характерная особенность символического интеракционизма - акцент на изучение коммуникации, которая преобразует групповой опыт в субъективный мир значений и ценностей. Эти значения и ценности становятся в свою очередь основой коллективных акций. При этом этнические отношения понимаются как форма социальных связей индивидов в процессе их взаимного "коллективного определения", т.е. толкования разнообразных ситуаций совместного действия.
Теории рационального выбора основаны на предположении, что этнические от-
ношения и проблемы связаны с теми или иными рациональными предпочтениями. Так, утверждается, что дискриминация существует пока она выгодна, т.е. приносит дискриминирующей стороне определенную "прибыль", имеющую материальную или иную форму выражения.
Анализ различных концепций этничности позволяет сделать вывод о том, что в каждой из них есть "рациональное зерно", поскольку они раскрывают определенные стороны этого сложного социального феномена: неомарксизм - объективные предпосылки этнических отношений; теории ресурсной конкуренции - условия и факторы их актуализации и появления межэтнической напряженности; символический интеракционизм - субъективную интерпретацию этих отношений; теории рационального выбора - мотивацию поведения индивидов в пространстве межэтнических отношений.
С учетом этой комплиментарности исследовательских подходов к этничности Н.Г. Скворцов дает такое определение: об этнич-ности можно говорить как о "социальном по своей природе феномене, проявляющемся в формах межгруппового взаимодействия (ин-теракционный аспект), совокупности (определенных культурных характеристик общностей (атрибутивный аспект) и, наконец, индивидуальной и коллективной идентичности (субъективно-символический аспект)".14
Дискуссии, связанные с определением понятия этноса, проходят довольно бурно и среди российских социологов, этнологов. При этом одни из них акцентируют внимание на субъективной стороне этничности, другие - на объективной.
Традиционный подход к определению и исследованию этноса представлен, в частности, авторами коллективной монографии "Этнические процессы в современном мире", подготовленной под руководством академика Ю.В. Бромлея15. Суть этого подхода такова.
Этнос понимается как особый исторически возникший вид социальной общности. Это особая форма коллективного существования людей, которая складывается и развивается естественно-историческим путем. Она способна к устойчивому многовековому существованию за счет самовоспроиз-
водства. Формирование каждого этноса обусловлено непосредственными контактами входящих в него людей; это, как правило, возможно, лишь в том случае, если люди живут по соседству, т.е. на одной территории, и говорят на одном языке. Общность языка и общность территорий выступают, таким образом, прежде всего как условия формирования этноса. Наряду с общностью территории и языка для устойчивого функционирования этноса важными представляются и специфические элементы материальной и духовной культуры. Это прежде всего те компоненты культуры, для которых характерны традиционность и устойчивость: обычаи, обряды, народное искусство, религия, нормы поведения и т.п. Культурное единство членов этноса, в свою очередь, неразрывно связано с особенностями их психики, проявляющейся, в частности, в оттенках их характера, специфике ценностных ориента-ций и т.п. Вместе с тем этнос - далеко не всякая группа людей, обладающих общностью определенных объективных свойств. Этносом является только та совокупность людей, которая осознает себя как таковую, отличает себя от других аналогичных общностей. Это осознание членами этноса своего группового единства принято именовать этническим самосознанием, внешним выражением которого является самоназвание (этноним). Самосознание членов этноса как бы фокусирует представления об общности территории ("родной земли"), языка ("родного языка"), отличительных особенностях культуры и психики, а также о какой-то общности происхождения и исторических судеб входящих в него людей. Этническое самосознание, сформировавшись в ходе этногенеза, фактически выступает затем не только как важнейший определитель этнической принадлежности (оттесняющий в этом отношении даже признак родного языка), но и как сила, объединяющая членов этноса и противопоставляющая их в этническом отношении другим этносам.16 При этом каждому этносу, как считает А.Г. Здравомыслов, разделяя данную концепцию, свойственен собственный набор референтных этнических групп, предопределенный историей нации, в каждом национальном самосознании складывается своеобразная иерархия значимых
инонациональных общностей. Так, русское национальное самосознание обязательно содержит образы немцев, англичан, американцев, французов, евреев. На следующем уровне национального самосознания располагаются народы, населяющие Россию. Третий уровень занят народами, с которыми практически не было соприкосновений в историческом взаимодействии. Эта совокупность образов "других" так или иначе проецируется на восприятие собственной нации. В свою очередь, образующаяся сложная проекция иных национальных групп рационализируется в виде объединенныхпредставлений о том, кто такие "русские" или "Они - немцы" и т.д.17
Самовоспроизводство этноса обеспечивается преимущественным заключением браков внутри этноса и путем передачи новому поколению языка, системы социально-культурных ценностей, традиций и т.п.18 Таким образом, этнос (в узком значении этого термина) может быть определен как "исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими относительно стабильными особенностями языка и культуры, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований(самосознанием), фиксированным в самоназвании (этнониме)"19
Попытка эмпирического исследования этнической идентификации предпринята Ф.С. Файзулиным и А.Я. Зариповым. Исходя из того, что национальная самоидентификация зависит от сложного, взаимосвязанного комплекса факторов (внутренних и внешних) и что сам акт идентификации представляет собой эмоционально-когнитивный процесс неосознаваемого отождествления субъекта, себя с другим субъектом, группой, они разработали и предложили для респондентов - студенческой молодежи Башкортостана - 10 индикаторов идентификации, которые так расположились по мере убывания их значимости: 1) общая территория проживания; 2) национальность родителей; 3) общность языка; 4) культура; 5) история народа; 6)общность обычаев и традиций; 7) чувство малой родины; 8) воля к свободе и независимости; 9) великие представители народа; 10) умение трудиться.20
Заслуживают внимания рассуждения указанных авторов относительно этнической роли общей территории проживания, которая является, по их мнению, особо значимым этноконсолидирующим фактором для любого титульного народа (этот фактор отметили 48,1% респондентов башкирской национальности). О том, что общность территории проживания предстает для молодых башкир основным идентификационным индикатором, свидетельствует и тот факт, что 83,6% из них после окончания вуза намерены остаться в республике. Что же касается респондентов татарской и русской национальностей, то для них указанный индикатор оказался не столь важным -по степени значимости он стоит на пятом месте (соответственно 16,9 и 23,8%).21
"Объективистский" подход к пониманию и исследованию этноса представлен в публикациях Л.Н. Гумилева22, К.П. Иванова23, М.О. Мнацаканяна24, Э.В. Тадевосяна.25
Л.Н. Гумилев и К.П. Иванов в своей статье "Этнические процессы: два подхода к изучению"26 отмечают, что к началу 90-х годов сложились два подхода к исследованию этносов и этнических отношений. Первый состоит в том, что этнос - явление социальное, следовательно, подчиненное законам развития общества и поэтому не имеющее собственных закономерностей. Второе заключается в том, что этнос - "система". Под системностью понимается некая однородность, идентичность всех элементов этноса, которая может быть обнаружена только в самосознании.27
К сторонникам первого из названных подходов авторы относят самих себя. Второй подход персонифицируется ими в лице академика Ю.В. Бромлея.
Сторонники "системного подхода" к исследованию этноса, называя этнос системой, системной целостностью, подразумевают под этим "совокупность людей, обладающих общими относительно стабильными чертами и особенностями культуры и психики".28 В поисках таких черт им неизбежно приходится останавливаться на "представлении об определенной идентичности", "однородности психики членов этноса"29, т.е. констатировать определенное подобие, тождество. Однако такое понимание системности, справед-
ливо отмечает Л.Н. Гумилев, подменено в этом случае "принципом сходства и похожести, по необходимости внешней, поскольку внутренние связи при этом подходе уловить невозможно".30
Если сравнить два подхода к исследованию этносов и этнических процессов, то разница между ними примерно такая же, как между систематикой К. Линнея и эволюционной теорией Ч. Дарвина. Первый систематизировал растения и животных исходя из внешнего сходства и похожести их признаков, второй - исходя из общности их генезиса и взаимосвязи в эволюционном процессе.
Нельзя не согласиться с Л.Н. Гумилевым в том, что основное при традиционном взгляде на систему - обнаруженные одинаковости людей, в то время как главным должно быть "установление динамических связей между различными людьми. Простейшая система - семья состоит из мужчины и женщины и держится на их несходстве. Усложненная система этнос или суперэтнос также держится не на сходстве входящих в него людей, но на устойчивости характера и направления связей".31
"Нет ни одного реального признака для определения этноса, - продолжает Л.Н. Гумилев, - применимого ко всем известным нам случаям. Язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда - нет. Вынести за скобку мы можем только одно признание каждой особью "мы такие-то, а все прочие другие".32
Противопоставление "своих" и "чужих" ("мы" - "они"), данное членам этноса в рефлексии, служит "индикатором для определения этнической принадлежности", а тем самым и особым типом системообразующей связи в этносе. Этнос возникает как целостность, противопоставляющая себя всем остальным целостностям того же типа, и исчезает как система с потерей ощущения "свои" и "чужие". При этом, хотя этническая принадлежность и обнаруживается в сознании людей, она не есть продукт самого сознания. Очевидно, она отражает какую-то сторону природы человека, гораздо более глубокую. Таким образом, "самосознание -только опознавательный знак, а не сущность предмета".33
Исходя из того, что различия между коллективами (группами) одного биологического вида вызваны, прежде всего, различными формами адаптации к тем или иным участкам биосферы, т.е. к ландшафту, Л.Н. Гумилев определяет этнос как форму адаптации вида Homo Sapiens в биоценозе своего ландшафта, причем не столько в структуре, сколько в поведении.34
Согласно обоснованной им теории этногенеза, из этносов образуются суперэтносы, что происходит вследствие пассионарного толчка в регионе и общности исторической судьбы. Поскольку каждый этнос представляет собой оригинальную форму адаптации человека в биоценозе ландшафта, то суперэтносы обычно существуют в границах определенных этнолан-дшафтных зон. "Так, северная граница Римского мира не пересекала распространения виноградной лозы, а с юга была ограничена степными и полупустынными ландшафтами Аравии и Африки. Мусульманский Восток, или Левант, как суперэтнос не расширился далеко за границы адаптации финиковой пальмы, возделываемой в оазисах, и почти совпадал с зоной полупустынь, где сложился замечательный симбиоз человека и верблюда ..."35
На территории бывшего СССР существовали, как утверждает Л.Н. Гумилев, как минимум семь различных суперэтносов. Каждый из них занимает преимущественно свою особую экологическую нишу, или эт-ноландшафтную зону. Каждый из них имеет свою неповторимую историческую судьбу, т.е. оригинальный стереотип поведения. Каждый из них владеет определенной традицией взаимоотношений с соседними суперэтносами. Принципиальное значение для контакта имеет знак комплиментарно-сти взаимодействующих этносов.36
Небезынтересны и следующие рассуждения Л.Н. Гумилева. "Положительная комплиментарность двух основных суперэтносов нашей страны - Российского и Степного - явилась залогом как создания Московского государства, а вслед за ним и территориального расширения Российской империи, так и нерушимости СССР в годы второй мировой войны. Комплиментарность есть неосознанная и неопределенная какими-либо видимыми причина-
ми взаимная симпатия различных суперэтносов и даже отдельных персон. Именно комплиментарность послужила поводом для дружбы Александра Невского и сына Батыя Сартака ..."37
Если дискуссия между сторонниками Ю.В. Бромлея и Л.Н. Гумилева идет больше по линии выбора приоритетов между динамическими и статическими детерминантами этничности, то развернувшаяся недавно дискуссия среди российских социологов и этнологов относится к оценке государственно-правового статуса этносов. Смысл этой дискуссии выражен наиболее полно в уже упоминавшихся статьях М.О. Мнацаканяна38 и Э.В. Тадевосяна.39
Сначала они представляют точку зрения своих оппонентов - В.А. Тишкова, Б.Г. Капустина, А.Г. Здравомыслова.
В.А. Тишков утверждает, что "национальная общность - это прежде всего общность национального самосознания ее членов, а не сама по себе групповая отличительность".40 Другой автор, Б.Г Капустин заявляет: "нация не может быть уподоблена организму", ибо представляет явление "мира культуры символов, знаков, кодов, определений и сложный их кластер".41 А.Г. Здравомыслов, выдвигая концепцию релятивистской теории наций и рефлексивной политики, считает нации не исторически необходимо складывающимися сообществами людей, которым присущи свои интересы, но продуктом политических действий: "государство создает нацию, а не формируется как результат отражения объективно заданных интересов народа".42
Если отвлечься от избирательного цитирования работ указанных авторов в контексте полемики, то суть их концепции заключается в следующем.
Во-первых, в условиях современного общественного развития самоопределение этносов и их границы становятся все менее различными и все более относительными, поэтому так называемый "национальный вопрос" теряет свой фундаментальный смысл и актуальность.
Во-вторых, термин "нация" - это не столько научная категория, сколько политический лозунг и средство мобилизации групп в руках региональной элиты, политических лидеров.
В-третьих, универсальным признаком и чуть ли не единственным индикатором национальной общности выступает общность национального самосознания, которая далеко не всегда совпадает с нашими традиционными представлениями об этносах. (Так, например, многие лица мордовской или еврейской национальностей относят себя к русским).43
В-четвертых, лозунг национально-государственного самоопределения этносов в современных условиях почти исчерпал себя, поэтому идея национальной государственности является не только бесплодной, но и вредной, поскольку провоцирует межэтническую напряженность, сепаратистские настроения.
Возражая против этих положений, Э.В. Тадевосян отмечает, что "понятие "нация" широко и постоянно используется в двойном смысле: а) как этнос, когда наряду с социально-классовым, социально-демографическим, социально-территориальным, социально-профессиональным и иным подразделением общества на социальные совокупности выделяется и его социально-этническая дифференциация -членение на различные национальные и этнографические группы; б) как сограждан-ство, политическое объединение граждан данного государства ... Правомерно, конечно, спорить о целесообразности или нецелесообразности обозначения одним и тем же термином качественно несходных явлений, процессов. Но при этом невозможно не признать, что это данность, за которой стоят объективные различия двух особых социальных общностей - этнической и государственной, с которой трудно не считаться. Принципиальные же возражения вызывает не само разведение указанных понятий, а настойчивые и категорические предложения отказаться от восприятия наций в этносоциальном аспекте, сохранив лишь ее понимание как согражданство".44 И далее он пишет: "Негативное восприятие национальной государственности часто образуется на ее неверном понимании. Приверженцы национально-государственного нигилизма не прочь изобразить национальную государственность как выражающую нужды только той нации или народности, которая дала ей имя. Но такое ис-
толкование явно отдает националистическим душком, заведомым недоверием. Подлинно демократическое государство, предоставляя коренным этносам реализовать принципы самоопределения, не может в то же время отказаться от полного равноправия граждан, независимо от того, к какой национальности они принадлежат ..."45
М.О. Мнацаканян, вступая в дискуссию и возражая оппонентам, апеллирует к авторитету классиков социологии - М. Ве-бера, Э. Дюркгейма, Ф. Энгельса, а также Н.А. Бердяева, который, в частности, так писал о нациях: "... всякая нация стремится образовать свое государство, укрепить и усилить его. Это есть здравый инстинкт нации. Государственное бытие есть нормальное бытие нации. Потеря нацией своего государства, своей самостоятельности и суверенитета есть великое несчастье, тяжкая болезнь, калечащая дух нации".46
Основные положения развиваемой им концепции следующие.
Во-первых, национально-этнические общности - исторически сложившиеся устойчивые социальные образования, призванные удовлетворить особые жизненно важные потребности людей, выполнить соответствующие функции, а именно, интегративные, нормативные, когнитивные, инструментальные и т.д.47
Во-вторых, в концепции отечественных "нациестроителей" отсутствует позитивная основа разработки политики и программ демократического решения сложных межнациональных проблем, напротив, они блокируются и загоняются в тупик. Она проповедует унитаризм, национально-этнический нигилизм, идеологию насильственного ассимиляторства.
В-третьих, современные национально-этнические процессы разворачиваются в русле расширения государственного самоопределения наций. Пример тому: в Европе - Испания, Бельгия, Франция; в Азии - Индия.
В-четвертых, игнорирование полиэтнического состава государств, ориентация на формирование одной единственной нации неизбежно приводит к обострению межнациональных отношений, к конфликтам. На-
пример, в Бирме "нациестроительство" привело к 35-летней вооруженной борьбе бесправных национальных групп. В Руанде народность тутси (15% населения, но наиболее высокоразвитая его часть) всецело контролировала государственный аппарат власти, чиновничество, а самый крупный этнос хуту (84%) безоговорочно был отстранен от властных функций. В серьезном межэтническом противоречии на этой почве только в апреле 1994 г было истреблено около миллиона этнических тутси48. "Есть один единственный путь мирного развития и сотрудничества национально-этнических общностей внутри государства - последовательный демократизм, предоставление им равных прав в строительстве собственных национально-государственных образований"49.
Таким образом, понятия "этнос" и "этнические процессы" находятся в центре научных дискуссий. При этом смысл дискуссий не ограничивается одним только теоретизированием, а имеет очевидные практические последствия. Так, если принять за основу национальных отношений и национальной политики теорию Л.Н. Гумилева об этнооб-разующей функции географического ландшафта, то логично будет допустить, "что в национальной жизни земля выступает не столько как средство производства, сколько как основная материальная предпосылка этнического самоутверждения народа"50. Из этого же делается следующий вывод о том, что при осуществлении хозяйственной деятельности на территории национальных образований целесообразно отдать приоритет интересам коренного населения.
На протяжении своего развития этносы подвергаются определенным изменениям (вытеснение традиционных элементов материальной культуры унифицированными промышленными изделиями, изменение разговорного и письменного языка, распространение двуязычия и т.д.).
В научной литературе выделяются и рассматриваются два основных типа этнических процессов: этноэволюционные и этнотрансформационные. Этноэволюционные процессы - это процессы, приводящие к изменению каких-то элементов и параметров всего этноса (или отдельных частей его), но не затрагивающие этнического состояния, не приводящие к ломке этнической системы.
Каждый этнос практически перманентно подвергается эволюционным изменениям. Внедрение и закрепление такого рода изменений обеспечивается внутри-этническими информационными связями. Первоначально активная роль здесь обычно принадлежит синхронным (т.е. одновременным) связям, обеспечивающим распространение инноваций внутри этноса и придающим им тем самым массовый характер. Однако в конечном счете решающая роль остается за диахронны-ми связями, ибо межпоколенная передача инноваций делает их традиционными и устойчивыми, что необходимо для нормального воспроизводства этноса.
Этнотрансформационными называются такие процессы, которые приводят к изменению этнической принадлежности тех или иных групп людей, к исчезновению одних и возникновению других этносов. В отечественной этнографической литературе последних лет принято обычно выделять три таких вида: консолидацию, ассимиляцию и этническую интеграцию.
Под этнической консолидацией понимаются, прежде всего, процессы слияния нескольких родственных по языку и культуре этнических единиц в одну новую, более крупную этническую общность. К процессам этнической (национальной) ассимиляции принято относить процессы растворения небольших групп одного народа в среде другого; иначе говоря, полную или почти полную утрату такой группой исконных этнических свойств и столь же существенное усвоение новых. В ходе ассимиляции некоторые элементы культуры могут восприниматься сознательно, например, язык и одежда, другие - бессознательно, например, жестикуляция и манеры, культурные ценности и т.д.
Следует выделить естественную и насильственную ассимиляцию. Первая возникает в случае прямого взаимодействия этнически разных групп населения. Естественная ассимиляция диктуется необходимостью укрепления их совместной социальной, хозяйственной, культурной жизни, а также увеличением числа смешанных браков. В России процессы ассимиляции охватывают главным образом группы национальностей, живущих за пределами своих республик или областей, в
сильном территориальном смешении с другими народами, особенно - в городах. Происходит она чаще всего в результате этнически смешанных браков: иногда такие браки приводят к снижению абсолютной численности отдельных народов, например, мордвы, карел, евреев и др.
Под этнической интеграцией (сближением) нами понимается появление определенной культурной общности (при сохранении основных этнических черт) у народов, существенно различающихся по своим языково-культурным параметрам, в результате их взаимодействия. С такого рода процессами связывается формирование в рамках многонациональных государств метаэтнических общностей.
Представители разных национальностей проживают во всех странах мира, однако многонациональность России -иного характера. "Скажем, Германия, Италия, Португалия - многонациональные государства, пусть в них и осело множество выходцев из Азии и Африки. Россия же явилась пространством, на котором разместились "исторические родины" автохтонных народов, колыбели их культуры и духовной жизни. С ними связаны, в первую очередь, их "историческая память", психологическое восприятие собственной "самости", основа этнической идентификации и самосознания. Здесь, на этих территориях и в лоне этих культур формируются условия и факторы их самосохранения и самореализации".51
Это обстоятельство имеет крайне важное значение для понимания специфики межэтнических взаимоотношений в современной России, выбора приоритетов национальной политики, предупреждения межэтнической напряженности.
Этнические процессы не происходят безболезненно. Нередко они приобретают конфликтную форму.
Этнические конфликты "представляют собой столкновение, происходящее между отдельными представителями, отдельными социальными группами различных этносов, и конфронтацию двух или нескольких этносов. Соответственно можно в качестве отдельных типов этнического конфликта выделить межличностные, этносоциальные и этнические конфликты в строгом смысле термина. К последним
СОЦИОЛОГИЯ И ЖИЗНЬ
примыкают национально-государственные конфликты, т.е. такие ситуации, когда сталкиваются, с одной стороны, интересы государства, или, точнее, доминирующего в нем этноса или нескольких этносов, и интересы отдельных этнических групп (меньшинств)"52.
Изучая природу этнических конфликтов, ученые обнаружили в их эволюции ряд повторяющихся черт.
Во-первых, этнические конфликты -это древнейшая форма социальных конфликтов, сопровождающая всю человеческую историю.
Во-вторых, этничность не является предметом свободного выбора. Этническая самоидентификация - "это аскриптив-ный тип социальной идентификации, что существенно повышает эмоциональную насыщенность этнического конфликта".53
В-третьих, поскольку этносы выступают территориально организованными структурами, этнические конфликты приобретают особую остроту, если их объекты имеют территориальный характер или территориальное происхождение.
В-четвертых, этнические конфликты обладают поразительной способностью вовлекать в свою орбиту самые разные фрагменты социальной реальности, по своему происхождению далекие от этнических отношений.
В-пятых, считается, что именно этнический конфликт предстает наиболее фундаментальным явлением в истории человечества, а остальные виды конфликта играют второстепенную роль. Причина этого кроется в особой значимости этнической идентификации в жизни человека и общества.
1 Гегель Г. Наука логики. В 3-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1971. С. 68.
2 См.: Бабаков В.Г. Кризисные этносы. М.: ИФРАН, 1993. С. 15-17.
3 См.: Рапопорт Ю.А., Семенов Ю.И. Сергей Павлович Толстов: выдающийся этнограф, археолог, организатор науки // Выдающиеся отечественные этнологи и антропологи XX века. М.: Наука, 2004. С. 184-232.
4 См.: Козлов С.Я. ...И дольше века длится жизнь (Заметки юбилейные и не очень) // Этнографическое обозрение. 1999. № 5. С. 3-16; Токарев С.А. История зарубежной этнографии: учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальнос-
ти «История». М.: Высш. школа, 1978. 352 с.; Чеснов Я.В. По страницам работ С.А. Токарева о происхождении и ранних формах религии // Этнографическое обозрение. 1999. № 5. С. 16-25.
5 Чебоксаров Н.Н, Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры / Отв. ред. Ю.В. Бромлей. -М.: Наука, 1985. Чебоксаров Н.Н. Этническая антропология Китая (Расовая морфология соврем. населения). М.: Наука, 1982.
6 См.: Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм. Сущность и проблематика. М., 1999. 341 с.; Этнические и этносоциальные категории / Отв. ред. В.И. Козлов. М.: ИЭА, 1995.
7 См.: Академик Ю.В. Бромлей и отечественная этнология: 1960-1990-е гг. / Отв. ред. С.Я. Козлов. М.: Наука, 2003; Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Изд-во ЛКИ, 2008; Бромлей Ю.В. Человечество - это народы. М.: Мысль, 1990; Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М.: Наука, 1987.
8 См.: Бабаков В.Г. Указ. соч. С. 17.
9 См.: там же. С. 35.
10 См.: там же. С. 37.
11 См.: Тишков В.А. Советская этнография: преодоление кризиса // Этнографическое обозрение. 1992. № 1. С. 7-8.
12 Скворцов Н.Г. Этничность: социологическая перспектива // Социологические исследования. 1999. № 1. С. 23.
13 См.: Этничность. Национальные движения. Социальная практика: Сб. ст. / Науч. ред. В. Дресслер-Холохан (Франция), Н.Г. Скворцов, К.Н. Хабибуллин (Россия). СПб.: ТОО ТК «Петрополис». 1995 С. 67-68.
14 См.: Скворцов Н.Г. Указ. соч. С. 23-24.
15 См.: Бромлей Ю.В., Козлов В.И., Арутюнов С.А. и др. Этнические процессы в современном мире / Отв. ред. Ю.В. Бромлей. М.: Наука, 1987.
16 См.: там же. С. 6-7.
17 См.: Здравомыслов А.Г. Этнополитичес-кие процессы и динамика национального самосознания россиян // Социологические исследования. 1996. № 12. С. 24.
18 См.: Бромлей Ю.В. К характеристике понятия «этнос» // Расы и народы. 1971. № 1. С. 26.
19 Бромлей Ю.В., Козлов В.И., Арутюнов С. А. и др. Указ. соч. С. 7.
20 См.: Файзиуллин Ф.С., Зарипов А.Я. Грани этнической идентификации // Социологические исследования. 1997. № 8. С. 40-47.
21 См.: там же. С. 43.
22 См.: Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Этносфе-ра и Космос // Материалы Второго Всесоюзного совещания по космической антропоэко-логии. М., 1984. С. 21 1-220; Гумилев Л.Н.
Этногенез и биосфера Земли. М.: Изд-во: Ди-Дик, 1997.
23 См.: Иванов К.П. Этнос: категория или бытие? // Учение Л.Н. Гумилева и современность: Материалы междунар. конф., посвящ. 90-летию со дня рождения Л.Н. Гумилева, проводимой в рамках Программы: 300-летию Санкт-Петербурга / Гл. ред. Л.А. Вербицкая. -СПб.: НИИХ СПбГУ, 2002; Иванов К.П. Механизм этногенеза как инструмент исследования этнокультуры // Дни Л.Н.Гумилева в Бежецке (По материалам научно-познавательной конференции, прошедшей в Бежецке 29-30 октября 1994 г.) Экопрос. 1995.
24 См.: Мнацаканян М.О. Глобализация и национальное государство: три мифа // Социологические исследования. 2004. № 5. С. 137-142; Мнацаканян М.О. Интегрализм и национальная общность как социальная реальность // Социологические исследования. 2001. № 3. С. 74-76; Мнацаканян М.О. Нации, «нациестроительство» и национально-этнические процессы в современном мире // Социологические исследования. 1999. № 5. С. 118-127; Мнацаканян М.О. Об интегральной теории национально-этнической общности // Социологические исследования. 1999. № 9. С. 60-66.
25 См.: Тадевосян Э.В. Этнонация: миф или социальная реальность? // Социологические исследования. 1998. № 6. С. 61-68.
26 См.: Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Этнические процессы: два подхода к изучению // Социологические исследования. 1992. № 1. С. 50-57.
27 См.: там же. С. 50.
28 См.: Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. С. 58.
29 Там же. С. 176.
30 См.: Гумилев Л.Н. Сущность этнической целостности (Ландшафт и этнос. XII) // Вестник ЛГУ. 1971. № 24. вып. 4. С. 98.
31 Там же.
32 См.: Гумилев Л.Н. О термине «этнос» // Доклады Географического общества СССР. Л., 1967. Вып. 3. С. 5.
33 См.: Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Указ. соч. С. 52.
34 См.: Гумилев Л.Н. О термине «этнос». С. 3-17.
35 См.: Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Указ. соч. С. 53-54.
36 См. об этом: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. - М.: АСТ, Харвест, 2007.
37 См.: Гумилев Л.Н., Иванов К.П. Указ. соч. С. 55.
38 См.: Мнацаканян М.О. Нации, «нациестроительство» и национально-этнические процессы в современном мире //Социс. 1999. № 5. С. 137-142.
39 Тадевосян Э.В. Этнонация: миф или социальная реальность? // Социс. 1998. № 6. С. 61-68.
40 Тишков В.А. Что есть Россия? // Вопросы философии. 1995. № 2. С. 5.
41 См.: Капустин Б.Г. «Национальный интерес» как консервативная утопия // Свободная мысль. 1996. № 3. С. 22.
42 См.: Здравомыслов А.Г. Релятивистская теория наций и рефлексивная политика // Интеграция и дезинтеграция в современном мире: Россия и Запад: материалы междунар. конф., 9-14 октября 1996 г. М., 1997. С. 28.
43 См.: Здравомыслов А.Г. Релятивистская теория наций и рефлексивная политика // Интеграция и дезинтеграция в современном мире: Россия и Запад: материалы междунар. конф., 9-14 октября 1996 г. М., 1997. С. 28.
44 Тадевосян Э.В. Этнонация: миф или социальная реальность? // Социс. 1998. № 6. С. 62.
45 Там же. С. 67-68.
46 Бердяев Н.А. Философия неравенства. М.: ИМА-пресс, 1990. С. 102.
47 См.: Мнацаканян М.О. Нация, «нациес-троительство» и национально-этнические процессы в современном мире // Социс. 1999. № 5. С. 120.
48 См.: Соколова Р. Две народности - два врага? // Азия и Африка сегодня. 1997. № 6. С. 39.
49 См.: Мнацаканян М.О. Нация, «нациест-роительство» и национально-этнические процессы в современном мире // Социс. 1999. № 5. С. 126.
50 См.: Ирназаров Р.И. О связи экономических и межнациональных отношений // Социологические исследования. 1997. № 8. С. 58.
51 См.: Мнацаканян М.О. Нация, «нациест-роительство» и национально-этнические процессы в современном мире // Социс. 1999. № 5. С. 122-124.
52 См.: Празаускас А.А., Никольский Л.Б., Шайрян Г.П. и др. Межэтнические конфликты в странах зарубежного Востока / Отв. ред. А.А. Празаускас. М.: Наука, 1991. С. 54.
53 См.: Авксентьев В.А. Этнические конфликты: история и типология // Социологические исследования. 1996. № 12. С. 44.
