К вопросу о получении «Обычных подарков» должностными лицами сферы здравоохранения: критерии отграничения от «Взятки-благодарности» Текст научной статьи по специальности «Право»

МЕДИЦИНСКИЙ

АЛЬМАНАХ

УДК 614.25:347.922

К ВОПРОСУ О ПОЛУЧЕНИИ «ОБЫЧНЫХ ПОДАРКОВ» ДОЛЖНОСТНЫМИ ЛИЦАМИ СФЕРЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ: КРИТЕРИИ ОТГРАНИЧЕНИЯ ОТ «ВЗЯТКИ-БЛАГОДАРНОСТИ»

Е.А. Загрядская, В.С. Изосимов,

Институт повышения квалификации ФГКОУ ВО «Академия Следственного комитета Российской Федерации»

Загрядская Екатерина Александровна - e-mail: zag.ea@mail.ru

В статье авторы обозначают проблемы отграничения «взятки-благодарности» от «обычного подарка». Приводят мнения ученых по обозначенным проблемам, на основе чего делают собственные выводы. Раскрывают вопросы, связанные с определением категорий должностных лиц, являющихся субъектами коррупционных преступлений, совершаемых в сфере здравоохранения.

Ключевые слова: коррупция, сфера здравоохранения, подарок, взятка-благодарность, должностное лицо.

In the article the authors outline the problem of distinguishing «bribe-thanks» from «ordinary gift». Opinions of scientists about is meant to problems, which can make their own conclusions. Blocking-the issues associated with determining the categories of officials who are the subjects of corruption crimes committed in the sphere of health.

Key words: corruption, health, gift, bribe, thanks, officer.

Следственным комитетом Российской Федерации активно проводится работа по противодействию коррупционной преступности во всех сферах жизнедеятельности общества.

Согласно данным социологического исследования, проведенного в 2014 году Центром Антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл Россия», одной из наиболее коррупционных сфер, в которой гражданам чаще всего приходится использовать такие формы коррупции, как взятка или подношение, признана сфера здравоохранения (55%) [1].

Взятки, вымогательство и другие злоупотребления коррупционного характера в здравоохранении воспринимаются российскими гражданами наиболее болезненно, поскольку в массовом сознании профессия врача ассоциируется с бескорыстным и самоотверженным служением людям, а здоровье является фундаментальным человеческим благом, без которого другие ценности утрачивают свой смысл [2].

Коррупционную преступность в сфере здравоохранения можно определить, как совокупность преступлений, совершенных должностными лицами, которые, будучи официально привлеченными к управлению в сфере здравоохранения, использовали имеющиеся у них по статусу возможности для незаконного извлечения личной выгоды [3].

К должностным лицам сферы здравоохранения относятся: работники федеральных и региональных министерств, департаментов и управлений здравоохранения, главные врачи лечебно-профилактических учреждений и их заместители, руководители структурных подразделений, заведующие отделами, отделениями, аптеками, лабораториями, клиниками, кафедрами, главные (старшие) медицинские сестры.

К лицам сферы здравоохранения, которые не могут выступать в качестве субъектов коррупционных преступле-

ний, следует относить: врачей и иных медицинских работников, выполняющих только профессиональные функции, например, такие как постановка диагноза, проведение исследований с целью диагностики и лечения, оказание лечебной помощи, а также проведение операций и т. п. Вместе с тем необходимо отметить, что если указанные лица выполняют действия, которые в дальнейшем влекут правовые последствия (например, тот же врач выдает пациенту документ о временной нетрудоспособности, об освобождении его от воинской обязанности, решает вопросы о госпитализации, в которой на самом деле человек не нуждается, и т. п.), то они фактически выполняют функции должностных лиц, а совершаемые ими служебные нарушения могут расцениваться как коррупционные преступления.

К числу наиболее острых вопросов, возникающих в ходе осуществления противодействия коррупционной преступности в сфере здравоохранения, относится проблема разграничения «обычного подарка» и так называемой «взятки-благодарности». Сложность состоит в определении той границы, которая отделяет преступное поведение должностного лица от дисциплинарного проступка.

Отсутствие в ранее действующем уголовном законодательстве каких-либо указаний на минимальный размер взятки приводило подчас к курьезным случаям, когда подарки должностным лицам в виде коробки конфет, букета цветов, флакона духов и т. п., переданные им исключительно в знак благодарности за внимательное отношение или справедливое решение, расценивались как взятки, что влекло достаточно суровое уголовное наказание. Действующее уголовное законодательство также не содержит положений, определяющих размер минимального вознаграждения, отделяющего уголовно наказуемую «взятку-благодарность» от «обычного подарка».

В то же время положения статьи 575 («Запрещение дарения») Гражданского кодекса Российской Федерации

устанавливают, что: «не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей работникам образовательных организаций, медицинских организаций, организаций, оказывающих социальные услуги, и аналогичных организаций, в том числе организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, гражданами, находящимися в них на лечении, содержании или воспитании, супругами и родственниками этих граждан» [4].

Как видим, в соответствии с указанными выше нормативными установлениями, санкционируется право указанных выше категорий лиц, включая должностных, на принятие подарков в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей. Это обусловливает наличие в теории и на практике проблемы, связанной с юридической оценкой действий лиц, вручающих и получающих такие вознаграждения.

Так, например, по мнению отдельных авторов (С.Г. Келина), указанная в законе сумма - это та граница, которая во всех случаях разделяет подарок от взятки. Другие юристы также считают, что положения статьи 575 Гражданского кодекса Российской Федерации должны быть положены в основу решения вопроса о верхнем пределе размера материального вознаграждения должностного лица, превышение которого должно признаваться уголовно наказуемой дачей-получением взятки, отмечая при этом, что если сам так называемый «подарок», хотя бы и в меньшей стоимости, чем указанный верхний предел материального вознаграждения, был передан должностному лицу под воздействием с его стороны вымогательства, то содеянное должно рассматриваться как получение взятки и квалифицироваться по пункту «б» части 5 статьи 290 Уголовного кодекса Российской Федерации (например, Ю.И. Ляпунов).

Мы полностью разделяем мнение авторов, полагающих, что «обычный подарок», не влекущий никакой ответственности как для должностного лица его принявшего, так и для вручившего подарок, отличается от взятки не только относительно небольшим размером. Независимо от размера незаконное вознаграждение должностного лица за выполнение им действия (бездействия) с использованием служебного положения должно расцениваться как взятка в следующих случаях:

а) если имело место вымогательство этого вознаграждения;

б) если вознаграждение (или соглашение о нем) имело характер подкупа, обусловливало соответствующее, в том числе и правомерное, служебное поведение должностного лица;

в) если вознаграждение передавалось должностному лицу за незаконные действия (бездействие).

И только в том случае, когда имущественное вознаграждение без какой-либо предварительной договоренности об этом было передано должностному лицу за его правомерное действие (бездействие) по службе, решающим для разграничения подарка и взятки будет размер этого вознаграждения (Б.В. Волженкин).

В правоприменительной практике возникают также и другие вопросы, требующие дополнительных разъяснений. Например, как оценивать подарок, врученный от

нескольких лиц, стоимость которого превышает указанную в законе предельную сумму, но доля каждого из дарителей, вложенная в покупку этого подарка, не превышает данную границу? На наш взгляд, в данном случае следует исходить из стоимости самого подарка, так как это наиболее точно соответствует смыслу закона. Однако, разъяснение такой ситуации, думается, должно найти отражение в соответствующих постановлениях Пленума, обобщающих судебную практику.

Имеются проблемы и другого свойства. Например, как оценивать стоимость того или иного подарка, когда отсутствуют единые цены на одни и те же товары? На практике вполне возможна ситуация, когда два одинаковых подарка, купленных в разных торговых организациях, будут различаться по стоимости. В одном случае она не будет составлять три тысячи рублей, а в другом - превысит указанную сумму. Как быть тогда? Еще сложнее будет решаться вопрос в случае, если товар, врученный в качестве подарка, приобретен на рынке.

В связи с трудностями, возникающими в следственной и судебной практике, в юридической литературе неоднократно предлагалось установить особую ответственность за мелкое (в небольших размерах) взяточничество, либо в самом уголовном законе указать тот стоимостной критерий, который будет служить ориентиром разграничения «обычного подарка» и «взятки-благодарности».

Однако законодатель, как нам представляется, вполне обоснованно, не взял за основу эти предложения. Действительно, если законодательно определить минимальный размер вознаграждения, которое должностное лицо может принять в знак благодарности, для него самого и для его потенциальных «клиентов» это станет «нормой жизни» и вряд ли будет способствовать искоренению коррупционных проявлений. Скорее, даже наоборот. И здесь, думается, вполне уместно вспомнить слова выдающегося немецкого криминалиста Ансельма Фейербаха, написанные им еще в 1807 году: «...От немногого идет дорога к многому, и дозволенное служит маскою недозволенного. Где спускается малое, там чаще придется наказывать большее» [5]. К тому же определение в законе какого-либо стоимостного критерия, отграничивающего «обычный подарок» от «взятки-благодарности», скорее осложнит, нежели будет способствовать процессу правоприменительной практики. Свидетельством тому являются проблемы, указанные выше.

По нашему мнению, законодательное закрепление стоимостных критериев, отграничивающих подарок от взятки, недопустимо, так как это будет способствовать еще большей коррумпированности системы здравоохранения и создаст еще большие трудности в правоприменительной деятельности. Представляется, что в подобных случаях следует применять положения Уголовного кодекса Российской Федерации о явной малозначительности деяния, исключающей его оценку как преступного в силу отсутствия достаточной степени общественной опасности деяния. Думается, что правы те авторы, которые полагают, что, несмотря на то, что получение и дача взятки являются как минимум преступлениями средней тяжести, положения части 2 статьи 14 Уголовного кодекса Российской Федерации могут быть применены и к ним.

МЕДИЦИНСКИЙ

АЛЬМАНАХ

ЛИТЕРАТУРА

1. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.transparency.org. ru/v-rossii/sudia-po-oprosam-sfera-obrazovaniia-samaia-korrumpiro vannaia.

JElektronnyj resurs. Rezhim dostupa: http://www.transparency.org.ru/v-rossii/sudia-po-oprosam-sfera-obrazovaniia-samaia-korrumpiro vannaia.

2. Тихомиров А.В. Коррупция в здравоохранении. Главный врач: хозяйство и право. 2009. № 6. С.32-37.

Tihomirov A.V. Korrupcija v zdravoohranenii. Glavnyj vrach: hozjajstvo i pravo. 2009. № 6. S.32-37.

3. Электронный ресурс. Режим доступа: http://vmede.org/sait/7id = Sudebmaya_m_sergeev_2008&menu.

JElektronnyj resurs. Rezhim dostupa: http://vmede.org/sait/?id = Sudebmaya_m_sergeev_2008&menu.

4. Статья 575 ГК РФ изложена в соответствии с Федеральным законом РФ от 25 декабря 2008 г. № 280-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законо-

дательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных наций против коррупции от 31 октября 2003 года и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года и принятием Федерального закона "О противодействии коррупции"». Российская газета. 2008. 30 декабря.

Stat'ja 575 GK RF izlozhena v sootvetstvii s Federal'nym zakonom RF ot 25 dekabrja 2008 g. № 280-FZ «O vnesenii izmenenij v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii v svjazi s ratifikaciej Konvencii Organizacii Ob#edinennyh nacij protiv korrupcii ot 31 oktjabrja 2003 goda i Konvencii ob ugolovnoj otvetstvennosti za korrupciju ot 27 janvarja 1999 goda i prinjatiem Federal'nogo zakona "O protivodejstvii korrupcii"». Rossijskaja gazeta. 2008. 30 dekabrja.

5. Фейербах А. О подкупе. Журнал гражданского и уголовного права. 1884. Кн. 6. Июнь. С. 83.

Fejerbah A. O podkupe. ZHurnal grazhdanskogo i ugolovnogo prava. 1884. Kn. 6. Ijun'. S. 83. цтш

УДК 614.2-084-055.1:616.65-006-07(470.42)

ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПРОГРАММЫ ЦЕЛЕВОЙ ДИСПАНСЕРИЗАЦИИ

МУЖСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ПО РАННЕМУ ВЫЯВЛЕНИЮ

РАКА ПРЕДСТАТЕЛЬНОЙ ЖЕЛЕЗЫ В УЛЬЯНОВСКОЙ ОБЛАСТИ

И.Б. Чигирёва1, Р.Ш. Хасанов2, В.М. Бурмистров2, С.В. Панченко1,

1Областной клинический онкологический диспансер, г. Ульяновск,

2Приволжский филиал учреждения российской академии медицинских наук российского онкологического научного центра им. Н.Н. Блохина РАМН, г. Казань

Чигирёва Инна Борисовна - e-mail: inchy08@yandex.ru

Проблема раннего выявления рака предстательной железы является актуальной и практически значимой. В статье показана эффективность программы целевой диспансеризации мужского населения по раннему выявлению рака предстательной железы в Ульяновской области. Проведена оценка выживаемости пациентов с раком предстательной железы, поставленных впервые на учет в популяционном раковом регистре ГУЗ «Областной клинический онкологический диспансер» г. Ульяновска до реализации программы целевой диспансеризации и в период ее действия. Проведен анализ показателей онкологической помоши больным РПЖ в период с 2003 по 2012 г. в Ульяновской области.

Ключевые слова: рак предстательной железы, скрининг, ранняя диагностика, простатспецифический антиген.

The problem of early detection of prostate cancer is practically significant. The article shows the effectiveness of the program of early diagnosis of prostate cancer in the Ulyanovsk region. The estimation of survival in patients with prostate cancer reported in the period from 2003 to 2012 in the Ulyanovsk region. The article shows the analysis of indicators of cancer care to patients with prostate cancer from 2003 to 2012 in the Ulyanovsk region.

Key words: prostate cancer, screening, early detection of prostate cancer,

prostate-specific antigen.

Введение

Проблема диагностики рака предстательной железы (РПЖ) имеет на сегодняшний день особую актуальность и практическую значимость ввиду неуклонного роста заболеваемости и смертности от данной патологии [1]. На протяжении последних лет в профессиональных сообществах не утихает дискуссия по вопросам ранней диагностики и скрининга РПЖ, имеющего как своих убежденных сторонников, так и ярых противников. РПЖ является второй, наиболее часто диагностируемой злокачественной опухолью и пятой по значимости причиной смерти от онкопатологии у мужчин в мире [2]. В России удельный вес РПЖ в структуре онколо-

гической заболеваемости мужского населения увеличился с 1,5% в 1998 г. до 12,9% в 2013 г. и занял 2-е место после злокачественных новообразований органов дыхания. В структуре смертности мужского населения России рак предстательной железы за последние годы вышел на 3-е место после рака легкого и желудка [3].

В Ульяновской области показатели раннего выявления РПЖ в течение ряда лет значительно отличались от среднероссийских. Так, в 2007 году доля запущенных случаев (IV стадия) среди впервые выявленных больных составила 38,9% против 19,7% в среднем по России. На профилактических осмотрах выявлялось 6,3% РПЖ против 12,1% в среднем