CC BY
190
к ВОПРОСУ о ПЕРЕВОДЕ ТЕРМИНОВ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК
А.Г. Анисимова
«Неясность терминологии опасна, как туман для мореплавателей»
Г. Шухард
«В целях защиты русского языка как государственного языка Российской Федерации от неоправданного заимствования иноязычных слов, терминов и выражений, засоряющих русскую речь, используются соответствующие им слова, термины и выражения русского языка»
Федеральный закон «О русском языке как государственном языке Российской Федерации», статья 20, параграф 3
Еще в 1968 г. один из отцов-основателей современного терминоведе-ния Д.С. Лотте писал: «...В настоящее время наблюдается значительный рост интереса к практическому упорядочению терминологии во многих областях науки и техники, однако имеется большая опасность «кустарного» подхода к этому вопросу. Всякий термин, независимо от того, строится ли он для понятия нового или он призван заменить уже существующий термин, должен быть научно обоснован. Лишь при этих условиях терминологией будет выполняться та роль, которая ей предназначена — служить наиболее совершенным орудием, при помощи которого мы оперируем научными понятиями» [1 ].
К сожалению, и сейчас, сорок лет спустя, данное высказывание остается актуальным. При отсутствии строго аргументированной научной терминологии невозможно плодотворное и успешное развитие ни одной науки или области знания.
Основным и самым существенным недостатком любой терминосистемы является многозначность терминов. Причин, которые объясняют это явление, несколько: это и нехватка корневого словарного состава языка по сравнению с количеством научных понятий, и использование одного термина для дефиниции разных понятий, относящихся к одному и тому же явлению, и многие другие. Одной из основных причин, вызывающих многозначность в терминосистеме, ученые единодушно называют неправомочное заимствование иноязычных терминов. Так, одной из важнейших социолингвистических функций перевода (терминов) является то, что его можно использовать в качестве инструмента борьбы с перегруженностью языка иноязычными терминами.
Неоспоримым является и тот факт, что именно терминология выполняет важнейшую роль в научном познании, являясь источником получения, накопления и хранения информации, а также средством ее передачи. Следует отметить, что при работе с двуязычными терминологиями важна не эквивалентность наименований, а эквивалентность понятий.
Хотя терминология и является частью лексикологии, различие между этими двумя дисциплинами, с точки зрения стоящих перед ними целей, таково: лексикология в основном дисциплина описательная, а терминология — нормативная. Вследствие этого отношение к синонимии, омонимии и неологии разное. С точки зрения лексикологии, синонимия обогащает
язык, омонимия — неизбежное зло, а неология — явление спонтанное и естественное.
В терминологии синонимия должна быть исключена с целью достижения однозначности; омонимия не составляет проблемы, так как каждый термин соотносится с определенной областью или понятийной системой, а неология, возникающая чаще всего для удовлетворения определенных потребностей, зачастую может контролироваться или регламентироваться.
Более того, лексикология по сути своей семасиологична, т.е. ее отправной точкой является лингвистическая форма, из которой вытекают семантические характеристики прямого, переносного, производного и т.д. значений. В противоположность этому терминология имеет ономасиологический характер: исследование наименований, представляющих определенное понятие. Так, например, термино-лог вынужден отдавать предпочтение одному наименованию (стандартизация) или создавать его для еще не названного понятия (неология) и т.п.
В данной работе термин «методология» используется как «система принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности» [2].
Целью данной статьи является попытка изучения и описания процесса перевода терминов гуманитарных наук.
Терминологии гуманитарных наук в целом обнаруживают меньшую строгость и упорядоченность терминологических систем и большую зависимость от соответствующих идеологических концепций. В западной науке предлагаются четыре метода перевода терминов, которым присущи специфические коннотации соответству-
ющего иностранного языка: использование функционального эквивалента, свойственного культурным и языковым традициям страны («cultural/ functional equivalent»); буквальный перевод каждого слова («translating word by word»); заимствование оригинального термина языка-источника («transcribing (i.e. borrowing the SL term»)); создание неологизма («neologising») [4].
Российскими учеными выделяются следующие способы перевода терминов: беспереводное заимствование, калькирование, трансформационный перевод, описательный перевод/интерпретация.
За последние годы беспереводное заимствование (транскрипция/транслитерация) при передаче терминов (и особенно терминов гуманитарных наук) получило большое распространение. Профит, армрестлинг, лобби, паблисити, имидж-мейкер, ноу-хау, превентивный (удар), пиар, менеджер, овердрафт, консорциум, индоссант и т.п. — вот лишь небольшой перечень примеров данного явления. Единственным преимуществом данного способа перевода, с нашей точки зрения, является краткость, удобство употребления. Однако необходимо отметить, что беспереводная передача ряда терминов не всегда оправдана. Рассмотрим, к примеру, несколько политических и экономических терминов.
В экономических словарях сейчас появились следующие переводы терминов: hiring — хайринг; leasing — лизинг; renting — рентинг [3].
Использование метода беспереводного заимствования в данном случае не оправдано, так как, с одной стороны, семантика терминов не раскрывается полностью, а между тем в русском языке существуют уже закре-
пившиеся значения: renting — краткосрочная аренда (машин, оборудования); hiring — среднесрочная аренда (машин, оборудования, транспортных средств и т.п.); leasing — долгосрочная аренда (машин, оборудования, транспортных средств, сооружений производственного назначения и т.п.).
Более того, данный способ перевода, а именно беспереводное заимствование, отрицательно сказывается на терминосистеме в целом, так как он разрушает сложившиеся родовидовые связи. Так, родовой термин «to rent» переводится как «арендовать, сдавать в аренду». Видовые термины соответственно переводятся следующим образом: rent — арендная плата; for rent — в аренду, напрокат; rentable — подлежащий аренде; rental — список арендаторов; renter — арендатор.
Возникает вполне обоснованное недоумение: зачем вводить новые переводы методом беспереводного заимствования, разрушая при этом сложившуюся системность и родовидовую иерархию в ситуации, когда в русском языке имеется закрепившийся термин аренда (от лат. arrendare — отдавать внаймы — наем одним лицом/или организацией у другого лица/или организации имущества во временное пользование на определенный срок и за определенную плату) [5]. Зачастую неверно выбранный способ перевода приводит к искажению значения.
Подобная картина наблюдается и с термином «leasing», который является видовым термином родового термина «lease» — аренда, сдача внаем. Помимо родового термина «leasing» существует еще целый ряд видовых терминов: lease (leasing arrangement) — договор аренды; financial lease — финансовая аренда; to let out on lease — сдавать в аренду; to take a/on lease — брать в
аренду; leasehold — пользование на правах аренды; leasehold interest — арендное право; leaseholds — арендованное имущество; leaseholder — арендатор; leasing — лизинг [5].
В приведенном выше ряду видовых терминов лишь последний переведен методом беспереводного заимствования, хотя в русском языке имеется уже сложившийся и закрепившийся перевод этого термина — «долгосрочная аренда».
Здесь, вероятно, уместно привести цитату из работы Р. К. Миньяр-Бе-лоручева «Общая теория перевода и устный перевод», которая, хотя и не напрямую, но однозначно связана с описываемым явлением: «Буквализм в переводе... это не всегда неудачное воспроизведение подлинника, это создание ложных знаковых связей между языками на основе других устоявшихся связей» [7].
Так, например, политический термин «лобби» сейчас нередко употребляется в средствах массовой информации в значении «демонстрация». Словарь политических терминов [10] дает следующее определение данного ЩЗ термина: лобби — 1. кулуары (парламента и т.п.); 2. (собир.) завсегдатаи кулуаров; группа, проталкивающая выгодный ей законопроект, желательную кандидатуру.
В новейшем словаре иностранных слов (Москва, «Русский язык», 2001) представлена следующая дефиниция: лобби, лоббизм [от англ. lobby — кулуары] — система контор, агентств и монополий, различных организаций при законодательных органах, оказывающих воздействие на законодателей и чиновников в пользу того или иного решения, лобби называются также агенты этих контор и агентств (иначе лоббисты).
Исходя из вышеизложенного можно сделать следующий вывод: многозначный термин «лобби» из-за неточного перевода не только не раскрывает свою семантику, но наделяется значением, выходящим за рамки его семантического поля.
Подобных примеров можно привести немало: термин «boss» переводится следующим образом: хозяин, предприниматель, босс. В словаре иностранных слов дефиниция этого слова такова: босс [англ. boss] — 1. хозяин предприятия, учреждения, предприниматель; 2. распространенное название лиц, возглавляющих аппарат некоторых политических партий США в городах и штатах, а также руководителей профсоюзов.
В наше время этот термин зачастую используется в отечественной прессе в значении «покровитель» — значении, которое не зафиксировано ни в одном словаре.
При анализе системы экономических терминов наблюдается похожая картина. Так, термин consortium — консорциум, объединение независимых банков или компаний (Англо-русский экономический словарь. М., 1995, с. 151) зачастую употребляется как беспереводное заимствование «консорциум» в значении «объединение» фирм или компаний, необязательно экономически независимых.
Таким образом, мы имеем дело с явлением, при котором неадекватный выбор/прием способа перевода приводит к искажению смысла, нарушению семантики термина. Возникает вопрос: всегда ли оправдана методика транскрипции/транслитерации, т.е. беспереводного заимствования терминов в русский язык или же стоит произвести определенный анализ и попытаться подобрать соответствующий русский тер-
мин, имеющий эквивалентное значение.
К примеру, заимствованный из греческого языка термин «oligarch», который сейчас так часто употребляется нашими СМИ, имеет в английском языке следующие значения: oligarch — a member of an oligarchy; oligarchy — 1. government by a small group of people, often for their own interests; 2. a state governed by a small group; 3. the group who govern such a stale [9].
В русском языке все вышеперечисленные значения зафиксированы в соответствующих словарях, хотя есть и расхождение: олигарх — представитель олигархии; олигархия — (греч. oligarcha, от oligos — немногий и arch — власть) — власть немногих, одна из форм правления эксплуататорского государства, при которой вся полнота власти принадлежит небольшой кучке богачей.
Олигархией называют также саму правящую группу. Олигархия — финансовая верхушка монополистической буржуазии, персонально представляющая финансовый капитал, в условиях империализма подчиняет себе государственный аппарат, определяет внутреннюю и внешнюю политику государства, осуществляет политическое и экономическое господство в стране [6]. Таким образом, олигарх — это представитель верхушки монополистической буржуазии, который персонально представляет финансовый капитал в государственном аппарате.
В русском языке семантическое поле термина «олигарх» составлено из двух основных сем: власть и капитал. В настоящее время наблюдается метафорическое использование термина «олигарх», причем лишь одной из его сем, а именно «капитал» в пейо-
ративном значении. Употребление термина с ярко выраженной коннотацией широко распространяется и тиражируется нашими средствами массовой информации.
Необходимо отметить, что переводческий прием беспереводного заимствования таит в себе определенную опасность, т.е. не раскрывает значения данного термина или лексической единицы. Без определенных пояснений (или адекватного перевода), вероятно, немногие поймут следующие термины: impeachment — импичмент; subsidiarity principle — принцип субсидиарности, и т.п. В зависимости от контекста термин «impeachment» можно перевести и как «выражение недоверия», и «обвинение», и «привлечение к суду» и т.д. [10].
Относительно термина «subsidiarity principle» очевидно, что прием транслитерации не оправдывает себя. В толковом словаре этот термин определяется следующим образом: «subsidiarity — (n) political, a policy in which more power to make decisions is given to smaller groups of people, especially concerning power taken away from the European Community and given to the countries who belong to the Community, so that they can make their own decisions» [10].
В терминологическом словаре политических терминов дается такое определение: «Principle of appropriate responsibility at appropriate levels. This states that anything which can be done by those at lower levels of responsibility must not done by those at higher levels» [10], в то время как «principle of subsidiarity» определяется как «the action that must always be taken at the lowest possible administrative level». Другими словами, термин «subsidiarity» означает децентрализацию власти в ЕС за счет передачи права принятия реше-
ний на как можно более низкие уровни правления. Причем это понятие имеет различные оттенки значения для представителей различных региональных, культурных, социальных или этнических слоев общества. Так, для законодателей оно напрямую связано с развитием принципа федерализма, что означает, что все полномочия, не принадлежащие официально к сфере деятельности центра, автоматически попадают под юрисдикцию стран — членов ЕС. А для экономиста понятие «subsidiarity» является важнейшей характеристикой, соответственно, экономической составляющей принципа федерализма.
В «Юридическом энциклопедическом словаре», изданном в 1997 г., отсутствует даже не самый удачный транслитерированный вариант — слово «субсидиарность». Этот пример еще раз демонстрирует тот случай, когда проблемы адекватной передачи плана выражения и плана содержания термина пересекаются, и перед лингвистом стоит задача попытаться найти русский термин с такими же денотативными и коннотативными значения- jflj ми, который был бы понятен максимальному числу русскоговорящих людей. Поэтому, хотя «subsidiarity» нередко переводится как «субсидиар-ность», что неудачно, поскольку правомерно было бы принять как более понятный вариант перевода словосочетания «делегирование полномочий», учитывая данное выше определение и пояснение смысла этого понятия.
Если речь идет о терминировании нового явления или процесса, то, если он заимствуется, это происходит вместе с уже существующим иностранным названием, и тогда метод беспереводного заимствования совершенно очевиден. Либо, по словам В.П. Данилен-
