CC BY
69
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2012, № 1 (2), с. 64-67
УДК 801.6
К ВОПРОСУ О НОВЫХ ТЕРМИНАХ В ПЕРЕВОДЕ (И. Анненский и его модель перевода)
© 2012 г. О.Ю. Иванова
Российский новый университет, Москва
terentia@mail.ru
Поступила в редакцию 09.12.2011
Дается характеристика переводческого метода И.Ф. Анненского на примере сопоставительного анализа поэтических интертекстов, относящихся к трем различным культурно-историческим эпохам: Античность - Просвещение - Серебряный век.
Ключевые слова: культура Серебряного века, И.Ф. Анненский, гипертекст, стереоскопический пе-
ревод.
И.Ф. Анненский, одна из интереснейших фигур культуры Серебряного века, при жизни был известен, прежде всего, как филолог-классик, преподаватель древних языков и античной литературы, высокопоставленный чиновник в системе образования, а также переводчик Еврипида и «проклятых» французских поэтов. Если поэтическая, общественная и педагогическая деятельность И.Ф. Анненского за последние десятилетия стали предметом серьезного научного исследования [1], то его переводы в связи с известными критическими высказываниями Ф.Ф. Зелинского и М.Л. Гаспаро-ва были приняты как данность и сколько-нибудь значительному анализу не подвергались, типологически не определялись и с моделями перевода не соотносились. Осознав эту проблему как очевидную и существенную лакуну в исследовании многогранного творчества Иннокентия Федоровича, автор данной статьи в своей оценке переводческой деятельности и переводческого метода поэта первоначально определил, что в основе переводческого метода Анненского лежит модель герменевтикосинтетического перевода (термин наш. - О.И.) [2], неразрывно связанная с культурным синтезом русского Серебряного века и проявившаяся как функция в поэтическом творчестве многих его представителей. Герменевтико-синтетичес-кий перевод, как мы его определяли, - это перевод, который осуществляется в личных целях переводчика, «перевод для познания», гносеологический перевод, перевод «для себя», а не для других. Герменевтико-синтетический перевод - это ассоциативный магнит, который допускает вовлечение в процесс перевода конкретного оригинального текста других текстов
(и своих, принадлежащих переводчику как автору, и чужих), лежащих вне пространства переводимого оригинала, но с точки зрения переводчика, выступающего с позиции исследователя-интерпретатора, помогающих создать оптимальную (т.е. синтетическую) вербальную модель исследуемого поэтического образа.
Занимаясь в последнее время исследованием проблемы «Учебный текст как гипертекст», автор данной статьи вполне закономерно обратился к работам сначала В.Л. Эпштейна [3], доктора технических наук и исследователя информационного поля, а затем М.Н. Эпштейна [4], известного философа, культуролога и литературоведа, не без влияния которых была предпринята попытка охарактеризовать тип культуры, тип мышления и тип текстов (единого Текста), являющихся параметрами характеристики того культурного феномена, который представляет собой И.Ф. Анненский, с позиций терминов современной научной рефлексии о Тексте.
Этимологически «гипертекст» - это некая сверхобщность текстов. Как современный термин «гипертекст» сформировался в условиях глобальной компьютеризации и ознаменовал собой проблему изменения природы текста и характера его представления. Онтологически коррелируя с понятием Космос, сегодня «гипертекст» как термин уже давно перешагнул рамки профессиональной сферы - и компьютерной, и лингвистической, - став определяющей характеристикой состояния современного коммуникативного социума. Пример эволюции употребления термина «гипертекст», на наш взгляд, отражает эволюцию саморефлексии цивилизации в целом. Одним из важных условий
саморефлексии является формирование терминов, адекватно отражающих специфику состояния общества и культуры, являющихся субъектом рефлексии и не противоречащих состоянию того общества и культуры, которые выступают в качестве объектов этой рефлексии. Термин «гипертекст» применительно к состоянию цивилизации, при онтологической неизменности (Космос) содержания определяемого им понятия, есть новая форма выражения этого содержания, обусловленная спецификой технических средств, с помощью которых это содержание осваивается. Нет сомнения в том, что сегодняшнее общество, весь современный Коммуникативный Универсум (термин И.Э. Клюкано-ва [5] осмысляется в гипертекстовых категориях. Но это, в свою очередь, вооружает исследовательскую деятельность, направленную на объекты прошлого, новым современным инструментарием и позволяет применять новые категории для оценки ранее уже исследовавшихся объектов. «Единой книгой» называет историю человеческой культуры один из ярких представителей Серебряного века Велимир Хлебников [6, с. 85]. Полиморфизм, нелинейность, ассоциативность представления и восприятия культурной истории человечества является определенным знаком эстетики Серебряного века. Используя сегодняшнюю терминологию, мы можем определить пространство культуры Серебряного века как гипертекст. Каждый текст в пространстве гипертекста имеет очевидные интертекстуальные переклички с множеством других текстов (вербальных и невербальных). Эта интертекстуальность становится не линейной, а стереоскопической [4]. Оптимальное восприятие текста предполагает стереоскопическое суммирование всех его проекций. При этом для вербальных текстов принципиального различия между текстом оригинальным и переводным не существует. Любой текст существует как стереоскопический, а переводной, тем более, поскольку он возникает как проекция проекции, ракурс ракурса. Опираясь на термин М.Н. Эпштейна «стереоскопический текст», мы трансформируем наше прежнее определение модели перевода («герменевтико-синтетическая») на новое («стереоскопическая»), с нашей точки зрения, более соответствующее современному типу рефлексии о рецепции текстов. При этом содержание термина принципиально не меняется. Мы отказываемся от того смысла, который вкладывали ранее в понятие «герменевтико-синтетический перевод».
Примером реализации именно стереоскопической модели перевода применительно к твор-
честву Анненского может служить предпринятый им перевод знаменитой «Ночной песни странника» И.В. Гете.
По поводу перевода И.Ф. Анненским «Ночной песни странника» и у нас, в России, и за рубежом сложилась целая библиография [7]. Но никто из исследователей не задавался вопросом, а почему Анненский, переводчик Еврипида и созвучных его поэтическому кредо французских поэтов, перевел это произведение. Ответ на этот вопрос очень важен для оценки творчества Анненского, поскольку во всем, что он написал или сделал в своей жизни, нет ничего случайного.
Некоторые исследователи упрекают Анненского в фальшивости образов и неточности (М. Шагинян), другие (В.М. Жирмунский) считают, что Анненский в сравнении с Гете «неожиданно вкладывает в свою интепретацию ужас близкой смерти, типичный для упаднических настроений его собственной лирики» [7]. С последним мнением, закрыв глаза на «упаднические настроения», мы вполне солидарны и именно с этой, «эсхатологической» интерпретацией связываем сделанный Анненским выбор.
По времени перевод стихотворения Гете совпадает с публикацией первого поэтического сборника И.Ф. Анненского «Тихие песни», подписанного псевдонимом «Ник. Т-о», что соответствует греческому «Утис» (имя, которым назвал себя Одиссей, пытавшийся бежать из пещеры Полифема) и отражает известную одис-сееву тематику «Тихих песен» и вообще творчества Анненского, что является вполне известным и доказанным обстоятельством [8, с. 3-14]. Остановимся на конкретных текстах.
Гете
Uber alien Gipfeln
Ist Ruh,
In alien Wipfeln spurest du
Kaum einen Hauch;
Die Vogelein schweigen im Walde.
Warte nur, balde
Ruhest du auch.
Подстрочник (перевод наш. - О.И.)
Над всеми вершинами тишина (или покой -употреблено многозначное и емкое по своей универсальности немецкое слово).
На всех макушках деревьев
Не ощутишь
Никакого дуновения.
Птицы молчат в лесу.
Подожди же, скоро успокоишься (затихнешь, отдохнешь. Глагол - однокоренной немецкому существительному «тишина», данному в начал стихотворения)
Перевод И. Анненского
Над высью горной
Тишь.
В листве уж черной
Не ощутишь
Ни дуновенья...
В чаще затих полет.
О, подожди! ... Мгновенье -
Тишь и тебя возьмет.
Следует иметь в виду, что Гете не был оригинален. Его «Песня» - это расширение темы, предложенной много веков назад другим поэтом - спартанцем Алкманом:
Спят вершины высоких гор и бездн провалы,
Спят утесы и ущелья, Змеи, сколько их черная всех земля ни кормит.
Густые рои пчел, звери гор высоких,
И чудища в багровой глубине морской.
Сладко спит и племя Быстролетающих птиц. (пер. В. Вересаева)
И текст самого Гете, и следующие за ним тексты переводов его стихотворения вполне могут быть восприняты как некая интертекстуальная деривация Алкмана. Сходясь воедино в одном из «узлов» гипертекста вселенской культуры, объединенные интертекстуальными связями, эти тексты создают стереоскопический образ космического покоя, каждая из проекций которого есть самостоятельный мир-гипертекст индивидуального творческого сознания конкретного автора (переводчика). Гете, как, например, и другой его переводчик, Лермонтов, - амбивалентны. Емкость немецкого «ruhes» и русского «отдохнешь» («отдохнешь и ты») предполагают и вселенскую гармонию умиротворенной души и смерть, стирание границ между жизнью и смертью в пространстве космического умиротворения.
Что же Анненский? Почему он только эсха-тологичен. Эта интерпретация задана всем контекстом его жизнетворчества, его мифологемой и особенно «одиссеевой» тематикой «Тихих песен». Владислав Ходасевич в свое время абсолютно верно расставил акценты, говоря о страхе смерти как основной теме Анненского. Как связаны смерть и страх смерти с «одиссее-вой» тематикой. Об этом - см. у замечательного болгарского публициста Тончо Жечева [9, с.
235]. «Одиссея - это не история путешествий, а история возвращения - путь назад... Путь в Трою, путь к неизвестному, был путем к жизни, путь назад - путь к известному, путь к смерти...». В контексте мифологемы Анненского интерес к Гете связан со стремлением увидеть в его тексте еще один вариант интерпретации темы смерти. В этом смысле очень важно то, как Анненский исполняет свой перевод.
В основе композиции перевода у Анненского, в точном соответствии с Гете и с самим собой [10], - привычное двоемирие - «здесь» и «там»: горные вершины («тот мир»), над которыми тишь; и лирический герой, который пока еще «здесь», но Тишь его возьмет («туда»).
В листве уж черной - почему черные и почему листы. У Гете их нет. (Но они есть у Лермонтова!). В контексте поэтического творчества Анненского лист - символ человеческой жизни, человека вообще. «Древожизненные листы» -образ, идущий от Гомера. Почему черные? Черный - символ ночи, черный - погибающий, последний, закатный. Уж черная листва как знак приближающейся смерти (См. сб. «Тихие песни»).
В чаще затих полет - этого нет у Лермонтова, но есть у Алкмана (племя быстролетающих птиц). А у Гете - акцент только акустический: «птицы в лесу молчат», в то время как у Анненского и Алкмана схвачены одновременно и потенциальная динамика птичьего полета, и его потенциальное звучание. Чтение перевода Анненского стимулирует обращение к переводу Лермонтова и деривации Гете потому, что в их интерпретации расставлены другие акценты. Обратим внимание на то, что у Лермонтова возникает дополнительный, по сравнению с Алкма-ном, Гете и Анненским образ (не пылит дорога) пути-дороги, очень важный именно для русского культурного контекста. А указание на то, что тексты (мир) Анненского пересекаются с текстами (миром) Лермонтова заложено в самом названии его поэтического сборника «Тихие песни».
И, наконец, знаменитая концовка. Здесь присутствует характерная для творчества Анненского (под влиянием античности, под влиянием французской поэзии) персонификация - Тишь. Эта Тишь стоит в одном ряду с известными по текстам Анненского соратниками Смерти «Тоской» и «Скукой», «Помыканьями» и «Злобами» (см. сб. «Тихие песни»). Здесь всем контекстом показано, что Тишь - она и есть Смерть, новая ипостась смерти. А оформленное в стиле русского фольклора Тишь и тебя возьмет (ср., например, ... и ухватит за бочок) лишь усиливает итеративность неизбежного для всех конца.
Итак, у Анненского свой акцент в интерпретации, свое видение вселенского покоя. Но почему же, говоря о стереоскопическом переводе, мы движемся от текста Анненского? Потому что именно его текст обладает стереоскопическим эффектом и позволяет нам, в зависимости от ракурса, одновременно видеть и текст Алк-мана, и текст Гете, и текст Лермонтова, объединяя их своими интертекстуальными отсылками в единое текстовое пространство. Аналогичные примеры можно привести и анализируя сделанные Иннокентием Федоровичем переводы французской поэзии, которые заведомо предполагают, что читатель будет иметь возможность сопоставить перевод и оригинал, и это, в свою очередь, создаст желаемый эстетический эффект, сделает образ более емким (стереоскопическим) [2].
Список литературы
1. Выграненко М.А. Цифровой архив Анненского [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://annensky.lib.ru (дата обращения 10.03.2011).
2. Иванова О.Ю. Герменевтико-синтетическая модель перевода как ключевая теоретическая модель описания переводческой деятельности И.Ф. Анненского // Мир русского слова и русское слово в мире. Материалы XI Конгресса Международной ассоциа-
ции преподавателей русского языка и литературы. Варна, 17-23 сентября 2007 г. Т. 5. Перевод - взаимодействие языков и культур. С. 355-362.
3. Эпштейн В.Л. Введение в гипертекст и гипертекстовые системы. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.ipu.ru/publ/epstn.htm. (дата обращения 12.01.2010).
4. Эпштейн М. Знак пробела. М.: Новое литературное обозрение, 2004. 864 с.
5. Клюканов И.Э. Коммуникативный Универсум. М.: РОССПЭН, 2010. 256 с.
6. Хлебников Велимир «Где Волга прянула стрелою...» Избранные произведения. Астрахань: Издатель: Сорокин, 2010. 214 с.
7. Финкель А.М. «Ночная песня странника» Гете в русских переводах // Русский язык. 2001. № 13. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://rus.1september.ru/article.php?ID=200101307 (дата обращения - 18.11.2009).
8. Иванова О.Ю. Мифологическая картина мира И. Анненского и М. Волошина (Пещера Полифема) // Русский символизм и мировая культура. Сборник научных трудов под ред. Л.А. Сугай. М.: ГАСК, 2004. Вып. 2. 320 с.
9. Жечев Т. Миф об Одиссее. // Иностранная литература, 1997, № 1.
10. Иванова О.Ю. «Здесь» и «там» как интертекстуальные элементы поэтического творчества Ин. Анненского // Colloquium: Международный сборник научных статей. / Под. ред. У. Перси и А.В. Полонского. Белгород - Бергамо: БелГу, 2005. С. 79-91.
ON NEW TERMS IN TRANSLATION (I.F. Annensky’s translation concept)
O. Yu. Ivanova
The article describes the translation method of Innokenty Annensky as exemplified by comparative analysis of poetic intertexts of the three different cultural and historical periods from Antiquity to Enlightenment to the Silver Age of the Russian poetry.
Keywords: culture of the Russian Silver Age, I.F. Annensky, hypertext, stereoscopic translation.
