CC BY
88
э п
экономикаi
и школа|
1УДК 378.126 ББК 74.58
К ВОПРОСУ О МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ В КОНТЕКСТЕ ЭКОНОМИКИ ОБРАЗОВАНИЯ
Д. А. Гусев, О. В. Флеров
Аннотация. В предлагаемой статье феномен межкультурной коммуникации и тесно связанная с ней проблематика профессионального образования и подготовки квалифицированных кадров рассматривается в социально-экономическом контексте. Авторы статьи исходят из представления о том, что в эпоху глобализации социально-экономическая сфера влияет на диалог культур не меньше, чем факторы другого рода, о которых принято говорить и писать значительно больше. Особое внимание уделяется взаимосвязи рассматриваемых аспектов и проблем с другими областями научного знания, в частности с социолингвистикой, что лишний раз позволяет говорить о роли и значении межкультурной коммуникации не только как процесса взаимодействия культур, но и как междисциплинарной системы научного знания. Основными методологическими подходами являются социолингвистический и социально-экономический анализ, а также абстракция, позволяющая рассматривать проблемы междисциплинарного знания главным образом через призму социально-экономических отношений. Основные выводы авторов сводятся к тому, что наиболее принципиальными социально-экономическими аспектами межкультурной коммуникации следует считать распространение международных языков, а также академическую и профессиональную мобильность в условиях экономики знаний как явления, возникшего в эпоху глобализации и ознаменовавшего переход от индустриального общества к постиндустриальному. Новизна предлагаемых авторами подходов заключается прежде всего в том, что феномен межкультурной коммуникации и связанные с ней вопросы профессионального образования рассматриваются в статье в ракурсе социально-экономической проблематики, в то время как в большинстве исследований по данной теме затрагиваются главным образом социокультурный, этнографический или лингвистический аспекты межкультурной коммуникации.
Ключевые слова: межкультурная коммуникация, международные языки, социально-экономическая сфера, профессиональная деятельность, профессиональное образование, экономика образования, экономика знаний, инновационная экономика, рынок труда, постиндустриальное общество.
TO THE ISSUE OF INTERCULTURAL COMMUNICATION IN THE CONTEXT OF THE ECONOMICS OF EDUCATION
D. A. Gusev, O. V. Flerov
Abstract. The article is dedicated to the phenomenon of intercultural communication and the closely related issues of vocational education and training of qualified personnel, considering the socio-economic context. The authors assume that in the era of globalization socio-economic sphere greatly affects the dialogue of cultures. Special attention is paid to the relations between the considered aspects and challenges with other areas of scientific knowledge, in particular sociolinguistics, which once again allows to speak about the role and importance of intercultural communication not only as a process of
interaction between cultures, but as an interdisciplinary system of scientific knowledge. Main methodological approaches are socio-linguistic and socio-economic analysis as well as abstraction, allowing to consider problems of interdisciplinary knowledge mainly through a prism of the social and economic relations. The main conclusions of authors are reduced to the fact that the most fundamental socio-economic aspects of intercultural communication should be considered the distribution of international languages, as well as academic and professional mobility in the conditions of economy of knowledge as a phenomenon emerged in the globalization era and marked the transition from industrial society to post-industrial. The novelty of the proposed approaches is primarily in the fact that the phenomenon of intercultural communication and related issues of vocational education are considered in the article in the socio-economic perspective, while most studies on this topic are focused mainly on sociocultural, ethnographic or linguistic aspects of intercultural communication.
Keywords: intercultural communication, international languages, socio-economic matters, professional activities, professional education, economics of education, knowledge economy, innovation economy, labor market, post-industrial society.
В последнее время появилось множество исследований, посвященных проблемам межкультурного взаимодействия в современном мире, иначе называемого межкультурной коммуникацией или кросс-культурной коммуникацией. Существует мнение, что эти термины не следует употреблять как синонимы, потому что «кросс-культурная коммуникация» обозначает, как правило, не процесс коммуникации как взаимодействие, а сравнение и сопоставление особенностей общения представителей разных культур. Иными словами, межкультурная коммуникация изучает динамические образцы взаимодействия, а кросс-культурная коммуникация - статичный дифференцированный образ [1, с. 11-16]. В то же время «межкультурное взаимодействие» может обозначать не только непосредственно процесс общения, но и сами отношения людей. «Диалог культур» - термин, который по стилю стоит ближе к книжному и не всегда с абсолютной точностью может быть применим в современных условиях, потому что часто приходится сталкиваться с взаимодействием трех или более культур.
Однако так или иначе межкультурная коммуникация (диалог культур, кросс-культурная коммуникация, межкультурное взаимодействие) уже не просто процесс и явление поликультурного мира, а относительно самостоятельное новое междисциплинарное научное направление, находящееся на стыке гуманитарных областей, где исследования ведутся в межкультурном контексте.
На практике о межкультурной коммуникации сегодня говорят в большинстве случаев применительно к обучению иностранным язы-
кам, то есть в лингвистическом и лингводидак-тическом контексте. Это не удивительно: язык -основное средство коммуникации, а обучение ему на современном этапе преследует в большинстве случаев чисто практические цели, которые сводятся к подготовке человека к реальным ситуациям социального взаимодействия на иностранном языке.
С другой стороны, очевидно, что только отличного знания иностранного языка для решения коммуникативных задач не достаточно, поэтому исследование диалога культур не может сводиться только к языковым и лингводидакти-ческим проблемам. Для вступления в межкультурное взаимодействие необходимо также иметь определенный запас знаний и представлений о другой культуре, о ее нормах, традициях и обычаях, а также обладать определенными качествами личности (или, как теперь часто говорят, компетенциями). Последние могут формироваться спонтанно, а могут и целенаправленно развиваться у человека под воздействием образовательной среды. Именно поэтому о межкультурной коммуникации говорят и в социокультурном, и в историческом, и в психолого-педагогическом контекстах.
Вопросы и проблемы из этих или смежных областей с различных сторон и в большом объеме рассматриваются в специализированной литературе, посвященной межкультурной коммуникации, в том числе и учебно-методической, а также в диссертационных исследованиях. Меньше всего о диалоге культур говорится в социально-экономическом контексте. Культура и экономика в нашем сознании, как правило, не являются близкими или смежными обла-
стями, а если и связаны, то - некоторым опосредованным образом, потому что не только сегодня, но и ранее экономика - это, в основном, производство, потребление, бизнес, прибыль, сферы влияния, рынки сбыта, конкурентная борьба, деньги, материальные ценности, а культура - это ценности гуманитарные, духовные и общечеловеческие.
Между тем в современном мире межкультурные отношения все чаще и больше становятся связанными с социально-экономическим контекстом. Когда говорят о межкультурном взаимодействии применительно к экономике, очень часто употребляют слово «глобализация», которая сегодня уже стала фактически «парадигмой всего», и в первую очередь экономических отношений. Выражение «в условиях глобализации» стало неким штампом, клише, употребляемым очень часто без вложения какого-либо нового смысла. Сегодня в условиях глобализации можно рассматривать почти все, между тем нельзя ограничиваться ею одной при рассмотрении социально-экономических отношений, с которыми связано все больше и больше межкультурных контактов, если не считать повседневного межличностного общения с друзьями и родственниками других национальностей (которые есть далеко не у всех).
Под социально-экономической сферой традиционно понимают целостную систему взаимосвязанных и взаимодействующих социальных и экономических институтов и отношений, в которые вступают люди при распределении и потреблении материальных и нематериальных ресурсов, производства, а также при распределении, обмене и потреблении товаров и услуг.
С социально-экономическими аспектами межкультурного взаимодействия в настоящее время пересекаются, а иногда и на них полностью «накладываются», аспекты политические, а также геополитические, поскольку международные отношения на уровне государств часто не могут рассматриваться вне контекста их экономики.
В данной статье авторы предпринимают попытку в кратком обзоре осветить основные социально-экономические аспекты межкультурной коммуникации и показать их связь как между собой, так и с другими гуманитарными областями, где исследования сегодня проводятся в межкультурной парадигме.
Как уже говорилось, поскольку язык является основным средством коммуникации людей, исследования межкультурного взаимодействия тесно связаны с лингвистикой, и в особенности с социолингвистикой как с разделом науки о языке, изучающей общественные функции языка и социальные условия его бытования. Межкультурное общение в современном мире очень часто проходит на языке, который является иностранным (или не первым родным) хотя бы для одного из коммуникантов. Если коммуниканты вообще не знают языков друг друга, они общаются на лингва франка, то есть на языке-посреднике. В качестве иностранных языков, на которых происходит межкультурная коммуникация, в том числе и в качестве лингва франка, в подавляющем большинстве случаев выступают международные языки, число которых в мире ничтожно мало по сравнению с общим языковым и культурным многообразием нашей планеты.
С точки зрения социокультурной и истори-ч еской все язы ки равны и оди наково важны , потому что каждый язык представляет собой культурное наследие, в котором «запечатляет-ся» национальная языковая картина мира народа, которая имеет отличие от «универсальной» действительности.
Дело в том, что человеческий организм имеет свои специфические особенности восприятия. Например, человек видит цвет и свет, и они присутствуют в языковой картине мира, но не может видеть рентгеновские лучи, и они, следовательно, в ней не отражены. Кроме того, языковая картина мира отличается от мира действительности благодаря специфике конкретных культур, которые стоят за каждым языком. Фактически в каждом конкретном языке существует негласное коллективное соглашение говорящих на нем людей выражать свои мысли определенным образом, из-за этого картинами мира разных народов могут по-разному категоризироваться одни и те же предметные ситуации [2].
Языковая картина мира - понятие, связанное с языком, но не ограниченное им. Иногда различия между разными картинами мира внутри одного языка (групповыми, возрастными, индивидуальными) оказываются более существенными, чем межъязыковые различия [3].
Впервые идею о том, что язык и видение мира человеком неразрывно связаны, выдвинул прусский филолог Вильгельм фон Гумбольдт. Он полагал, что культура и язык развивались одновременно и не могли делать этого друг без друга. Согласно Гумбольдту, изучение языка не заключает в себе определенной конечной цели, а вместе с прочими гуманитарными дисциплинами служит для познания человеком самого себя, идея, которая в современных социально-экономических условиях находит все меньше сторонников, особенно среди молодых людей. В отличие от сторонников языкового детерминизма, которые полагают, что язык является определенной рамкой, в которую загнано мышление, а следовательно, и речь человека, он считал, что речь - изначально творческий процесс. Сторонники языкового детерминизма, напротив, считают, что, поскольку мышление происходит на языке, именно язык определяет его. Причем спорным является вопрос, одинаково ли это происходит у людей разных национальностей.
При всем том, что с социокультурной и лингвистической точки зрения все языки важны, равны и одинаково интересны, не все они одинаково изучаются в качестве иностранных как по личному выбору человека, так и в обязательном порядке в учебных заведениях. Не все языки используются в качестве официальных в международных организациях, в сфере бизнеса, культуры, науки, спорта и т. д., так же как и не все выступают в качестве лингва франка. Все эти функции свойственны международным языкам, которых в мире традиционно выделяется восемь (английский, испанский, французский, португальский, немецкий, русский, китайский и арабский).
Почему одни языки становятся международными, а другие нет? Очевидно, одних культурно-исторических причин не достаточно, иначе среди международных были бы сегодня греческий и итальянский как преемники древнегреческого и латыни - языков, на которых долгое время развивались западная наука, искусство и религия.
Несмотря на то, что одна из основных характеристик международного языка - что он является средством общения не одной, а нескольких наций или сообществ, среди международных
нет, например, турецкого и фарси - языков, которые имеют широкое географическое распространение в нескольких странах, на которых говорят многочисленные представители соответствующих диаспор по всему миру. Легкость языка для изучения тоже (несмотря на обывательское представление) не является ключевым фактором в становлении языка как международного, потому что китайский, арабский и русский значительно сложнее многих языков, на которых говорят в нескольких странах и которые при этом не считаются международными.
Но даже если сравнивать по сложности сами международные языки, то можно заметить, что немецкий, по общему мнению, сложнее испанского и португальского, при этом он является вторым изучаемым иностранным языком в мире после английского, хотя число людей, говорящих на нем как на родном, относительно мало. Немецкий используется в сфере бизнеса, например, чаще, чем французский, хотя на последнем говорят в большем количестве экономически развитых и развивающихся стран.
Языки становятся международными по политическим и экономическим причинам. Современные международные языки - это те, на которых когда-то говорили великие империи, имевшие значительное геополитическое влияние, выражавшееся в том числе и в большом количестве колоний, которые, получив позже независимость, сохранили в качестве государственного язык своих бывших правителей. Между тем известно, что сегодня в мире все большую роль играет и все большую силу имеет так называемая «мягкая власть» (конкурентная экономика, эффективный менеджмент, дипломатические отношения, привлекательный международный имидж нации и основанные на этом репутация и авторитет). «Мягкая власть» часто противопоставляется «твердой власти», то есть территории, природным ресурсам, вооруженным силам, геополитическому влиянию и т. д. [4, с. 22-23]. Именно в условиях «мягкой власти» политические аспекты межкультурного взаимодействия становятся еще более тесно связанными с экономическими.
Однако тезис о том, что всегда международными становятся языки наиболее экономически развитых стран именно на определенном этапе развития общества, тоже был бы невер-
ным. Например, Испания и Португалия далеко не самые экономически благополучные страны по европейским меркам, между тем то, что на их языках говорит большое количество людей в бывших колониях по всему миру, нельзя не принимать во внимание, то есть следует говорить о благополучии страны, в том числе в историческом контексте. Японский язык тоже не является международным, хотя на нем говорят в одной из наиболее технологически и экономически развитых на сегодняшний день стран. Дело в том, что язык как инструмент общения нации - более стабильный объект, чем экономика государства, которая может падать и подниматься в различные периоды.
В данной статье авторы специально не упоминают количество носителей международных языков, хотя это могло бы показаться вполне уместным. Однако, во-первых, эта информация доступна сегодня любому пользователю Интернета, а во-вторых, при оценке общего числа говорящих на языке ученые исходят в первую очередь из числа людей, проживающих в странах, где он является государственным или одним из государственных, а также из приблизительного числа эмигрантов. Определить таким именно образом количество носителей немеждународных языков можно с высокой долей точности, однако международные языки изучаются во всем мире и многие владеют ими почти свободно, хотя не родились, не жили, а иногда даже и не бывали в странах, где говорят на них. Сколько человек в мире хорошо владеет, например, немецким, именно изучив его, особенно - вне институциональной системы образования, сказать сложно. Разумеется, существуют опросы, переписи и т. д., но собственная оценка уровня владения языком (даже если она честная) далеко не всегда объективна.
Обстоятельство, связанное с тем, что международные языки изучаются как обязательная дисциплина в образовательных учреждениях по всему миру, тоже не может дать точной статистики, потому что наличие у человека документа об образовании с определенными записями и его реальные навыки - совершенно разные вещи, причем данная ситуация характерна не только, как может показаться, для России, но и для всего мира. Если человек учит язык в детстве и юности в качестве обязательного пред-
мета программы учебного заведения, при этом понимая, что тот ему не нужен, он, даже несмотря на способность как-то им пользоваться, все равно не будет владеть языком на уровне носителя и не изменит статистику.
Больше всего на распространение международных языков и на статистику их носителей влияют те люди в разных странах, которые осознанно овладевают каким-либо языком, практикуют его, в том числе и в профессиональной деятельности, с тем чтобы не только не забыть, но и повысить собственный уровень общей культуры. Именно они выступают в качестве «потребителей» этих языков, чье поведение на «рынке» часто меняется и существенно влияет на статус языка. Именно поэтому изучаемость языка в качестве иностранного представляется наиболее чувствительным индикатором его статуса, поскольку на нее может повлиять любой простой гражданин, решивший по каким-либо причинам овладеть одним из международных языков. В настоящее время, если не принимать в расчет энтузиастов и людей, интересующихся лингвистикой самой по себе, подавляющее число тех, кто хорошо овладевает каким-либо международным языком, изучив его именно академическим образом, движимо социально-экономическими мотивами.
На сегодняшний день при обсуждении проблем изучения иностранных языков и обучения им постоянно говорится о практическом владении языком, то есть не просто об определенном наборе лингвистических знаний, а о сформированной коммуникативной компетенции, позволяющей использовать иностранный язык в ситуациях межкультурного социального взаимодействия. Эти идеи пришли к нам из западного мира. Однако нельзя не заметить, что даже в европейском поликультурном обществе далеко не каждый человек имеет близких друзей или знакомых, которые не владеют его языком и с которыми нужно постоянно общаться на иностранном. Тем более это актуально для нашей страны. Именно поэтому среднестатистический человек вступает в межкультурную коммуникацию на неродном языке в первую очередь в профессиональной сфере.
Особенностью профессиональной межкультурной коммуникации является то, что помимо культурного обогащения она открывает перед человеком конкретные возможности
для развития и улучшения своего благосостояния, изменения жизни к лучшему именно с материальной стороны.
В современном мире крупные компании из экономически развитых стран имеют представительства и ведут бизнес по всей планете, поэтому даже несмотря на то, что в качестве лингва франка чаще выступает английский язык, специалисты, работающие в немецких, японских и других компаниях так или иначе будут сталкиваться с соответствующими языками и освоят по крайней мере какие-то фразы на уровне минимального речевого этикета. Получается, что, если человек знает какие-либо международные языки помимо английского, у него больше возможностей налаживать связи в профессиональном мире, что сегодня может быть не менее значимым фактором успешной карьеры, чем собственно профессионализм.
Как средство обмена информацией международные языки стали еще важнее с переходом человечества к постиндустриальному информационному обществу [5]. Одним из основных его феноменов стала экономика знаний или, как ее еще называют, инновационная экономика. Обычно она определяется как система, в рамках которой особое внимание уделяется процессу инноваций, интеллектуальным продуктам, интеллектуальной собственности и интеллектуальному капиталу.
В настоящее время в экономической теории уже используется понятие интеллектуальной квазиренты как сверхприбыли, устойчиво получаемой при использовании воспроизводимых, не связанных с эксплуатацией природных ресурсов интеллектуальных факторов производства, прежде всего в данном случае речь идет об интеллектуальном капитале. Такая интеллектуальная квазирента образуется у собственников патентов на изобретения, субъектов других видов интеллектуальной собственности, если она получила широкое распространение и приносит сверхдоходы. Интеллектуальная квазирента является результатом творческого труда, таланта и инициативы ученых, изобретателей, инженеров, менеджеров, предпринимателей, которые вправе претендовать на основную часть сверхприбыли. Такая квазирента служит главным стимулом для повышения инновационной активности [6; 7].
Знания - это информация, которая в таких условиях становится товаром, а язык выступает его «упаковкой». Основной чертой инновационной деятельности является развитие наукоемких технологий, что увеличивает значение исследований в области науки и технологии по всему миру. Практическое владение языком само по себе еще не может называться научным знанием, однако любой язык связан со всеми науками, потому что без него не может быть передачи информации, знания, а следовательно, и науки.
Таким образом, знание иностранного языка и межкультурную коммуникативную компетенцию профессионалов, связанную с ним, сегодня тоже следует рассматривать как полноценную составляющую интеллектуального капитала, которая оценивается не обобщенно «нужно - не нужно», «пригодится - не пригодится», «полезно - бесполезно», а находит конкретное выражение в показателях эффективности работы компании. Нет смысла лишний раз говорить, что информация, «завернутая» в международные языки, «потребляется» во всем мире [8].
На сегодняшний день становится все более очевидным то обстоятельство, что знание иностранного языка дает специалисту больше возможностей на рынке труда именно потому, что человек может претендовать на работу в международных компаниях, специфика деятельности которых предоставляет намного больше возможностей как для личностного профессионального развития, так и связанного с ним карьерного роста. При этом уже не является принципиально новым то положение, согласно которому знание английского языка не является исчерпывающим лингвокоммуникативным условием профессионального успеха: «одного английского уже не достаточно, потому что им никого не удивишь». Распространение других международных языков как средства межкультурной коммуникации было одним из источников мотивации введения в 2015 г. второго иностранного языка как обязательного предмета для изучения в средних общеобразовательных учебных учреждениях Российской Федерации [9, 10].
Поскольку Россия не может оставаться в стороне от глобальных тенденций, существует объективная необходимость в том, чтобы наши сограждане владели хотя бы на базовом уров-
не разными международными языками. Бесспорным представляется и тезис о том, что изучение иностранного языка дает человеку не только новое средство коммуникации, но и развивает его мыслительные процессы. Вопреки часто встречающемуся мнению, что иностранный язык как учебная дисциплина совершенствует в основном только память, следует сказать, что он также способствует развитию и аналитического мышления, потому что в процессе изучения грамматики человеку так или иначе приходится сопоставлять иноязычные явления с грамматикой родного языка. Изучая второй иностранный язык, учащийся получает возможность сопоставлять аналогичные по смыслу структуры и конструкции в разных языках. Романо-германские языки (в России в качестве иностранных чаще всего изучаются именно они), на развитие которых существенно повлияла латынь, в гораздо большей степени сходны между собой, нежели с русским. Умение видеть эти сходства развивает способность мыслить по аналогии, вследствие чего освоение второго иностранного языка дается человеку легче, чем первого [11].
Между тем введение второго иностранного в качестве обязательной дисциплины для изучения вызвало у педагогической общественности определенные сомнения и вопросы. Так, например, опыт общения со студентами показывает, что большинство из них положительно оценивает то обстоятельство, что окончили школу до 2015 г., в результате чего не будут изучать второй иностранный язык, который представляется им «лишним».
Действительно, первый иностранный язык - это единственный предмет в России, который изучается на всех уровнях образования (школа - колледж - бакалавриат - магистратура - аспирантура) абсолютно всеми россиянами. Тем не менее количество людей в нашей стране, хорошо владеющих им (если не считать лингвистов и тех, кто по роду своей деятельности часто бывает за границей и общается с иностранцами), по-прежнему невелико. Большинство наших сограждан умеют читать и переводить со словарем тексты средней сложности (именно на это долгое время и было ориентировано обучение иностранному языку в непрофильных вузах), что часто и указывается в ре-
зюме. Однако высокие технологии добились того, что теперь это умеет делать компьютерный переводчик, то есть столь часто встречающаяся в резюме фраза «читаю и перевожу со словарем» уже не может являться для человека существенным конкурентным преимуществом на рынке труда [12; 13].
Но даже если исходить из положения, согласно которому второй иностранный язык «нужен всем», то, по всей видимости, следует признать бесспорным утверждение о том, что для нелингвиста этот язык, как правило, становится последним изучаемым. Тремя иностранными языками хорошо владеют в основном или специалисты, или очень одаренные люди [14].
Если учесть, что доходы многих рядовых россиян не позволяют им несколько раз в год путешествовать за границу (особенно в дорогие германо-, франко- или испаноязычные страны), то следует признать, что, скорее всего, знание второго языка многими будет реализовано именно в профессиональной деятельности. В юности невозможно предугадать, какой именно второй язык потребуется человеку; тем более что неизвестно, какая социолингвистическая ситуация сложится в мире через два-три десятилетия, но все же можно с уверенностью предположить, что те языки, которые на сегодня являются международными, останутся таковыми [15].
В пользу изучения второго языка говорит и тот факт, что позиции английского как основного лингва франка не являются бесспорными. Например, в США количество испаноязычных людей постоянно увеличивается, а испанский становится фактически вторым государственным языком в стране. Если число его носителей там будет так же стремительно расти и если в США будет избран, например, испаноязычный президент, то испанский вполне может потеснить английский, тем более что он не сложнее, а, по мнению многих, даже легче для изучения. Сегодня за счет сильной экономики активно «отвоевывает» позиции, потерянные в XX в., немецкий язык, поэтому вполне возможно, что в скором времени среди восьми международных языков ведущими будут три вместо одного [16].
Существует мнение, что в качестве второго иностранного языка следует выбирать не международный, а, наоборот, редкий. Аргументы в
пользу этого заключаются в том, что, несмотря на высокую степень востребованности языков межнационального значения, людей, свободно владеющих ими, на сегодняшний день в мире очень много. Знание редкого языка сделает человека востребованным в той ситуации, где тот или иной язык нужен именно здесь и сейчас, потому что работодателю найти соответствующего специалиста может быть достаточно сложно. Авторы статьи не разделяют данную точку зрения. В данном случае возможно утверждать, что «игра не стоит свеч», ведь изучение языка - серьезный труд, тем более что редкие языки, как правило, сложны сами по себе. Значительные целенаправленные затраты интеллектуальных усилий и ценнейшего в современном динамичном мире ресурса - времени, сопряженные с надеждой на случай, не представляются достаточно мотивированными. Тем более что редкие языки профессионально изучаются сегодня во всех хороших «инязах», и работодатель скорее предпочтет профессионального лингвиста, чем специалиста, владеющего редким языком как вторым. Именно поэтому редкими иностранными языками владеют в основном те, кому приходится изучать их ввиду уже сложившихся жизненных или профессиональных обстоятельств, что только усиливает экономический статус международных языков, потому что более востребованными от этого становятся и их преподаватели [17].
В контексте экономики знаний учебная деятельность тоже может рассматриваться как профессиональная, потому что это «вложение» молодого человека в собственные будущие компетенции, в том числе и связанные с языками. Одним из основных социально-экономических явлений, связанных с межкультурной коммуникацией, стала академическая мобильность, становящаяся, по сути, предпосылкой мобильности профессиональной. В последнее время очень много как в положительном, так и в отрицательном свете говорится и пишется о Болонском процессе как об унификации европейских образовательных систем. Грубо говоря, эта унификация нужна для того, чтобы человеку было комфортно учиться в другой стране. Однако если посмотреть на это с противоположной точки зрения, то возникает вопрос: зачем нужно ехать учиться за рубеж, если во всех
странах обучение одинаково? Одним из существенных мотивов в данном случае как раз и может быть вступление в академическую межкультурную коммуникацию с последующей адаптацией в профессиональной межкультурной среде. Нередко приходится слышать от студентов, участвующих в программах академического обмена, что для них возможность окунуться в иноязычную академическую атмосферу намного интереснее и эффективнее (в образовательном смысле), чем собственно профессиональные навыки, которые они могут получить и у себя в стране [18].
Изучение иностранного языка в стране, где на нем говорят, является наиболее продуктивным. Среднестатистический молодой человек может это сделать только в условиях академической мобильности, то есть программ обмена. С другой стороны, учеба в другой стране обычно подразумевает и желание работать за рубежом. В условиях академической унификации рынок труда тоже становится международным, и в этой связи страдают менее экономически развитые страны, лучшие специалисты которых уезжают за рубеж, а равноценные не приезжают из других стран взамен. Таким образом, от подобных глобальных тенденций выигрывает, опять же, сильнейший. Межкультурная коммуникация порождает, таким образом, определенное противоречие, которое заключается в том, что для того, чтобы развиваться, экономически средняя страна, с одной стороны, должна быть участницей всех глобальных социально-экономических тенденций, о которых говорилось выше, а с другой стороны, она рискует потерять интеллектуальные ресурсы - наиболее ценные в условиях инновационной экономики.
Мы видим, что социально-экономические проблемы и противоречия межкультурной коммуникации не менее важны, чем собственно проблема культурных различий, которые могут привести к конфликтам, хотя проблематика диалога культур чаще всего позиционируется именно таким образом. Социально-экономические отношения следует рассматривать в межкультурной парадигме, но даже если считать, что люди обладают высочайшим уровнем межкультурной компетенции и легко преодолевают межкультурные барьеры в них, это не решает автоматически вопросы именно эконо-
мического характера. Обзор проблем, затронутых в данной статье, показывает, что социально-экономическая проблематика межкультурной коммуникации достаточно широка. Подобные ее аспекты тесно связаны с политическими и с педагогическими, причем если первое очевидно, то значимость педагогического аспекта для глобальных социально-экономических отношений выражается в изучении иностранных языков - инструментов, без которых каждый отдельно взятый человек не может участвовать в глобальных процессах.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Trevisani, D. Negoziazione interculturale. Comunicare oltre le barriere culturali [Text] / D. Trevisani. - Milan: Franco Angeli editore, 2005.
2. Волкова, Е. Г. К вопросу о лингвистических аспектах межкультурной коммуникации [Текст] / Е. Г. Волкова // Человек и культура. - 2015. - № 1. - С. 42-71.
3. Есмурзаева, Ж. Б. Понятия «языковая картина мира» и «концептуальная картина мира» в современных исследованиях [Текст] / Ж. Б. Есмурзаева // Альманах современной науки и образования. - 2008. - № 2-3. - С. 56-58.
4. Болонский процесс и его значение для России. Гармонизация высшего образования в Европе [Текст]: моногр. / под ред. К. Пурси-айнена, С. А. Медведева. - М., 2005.
5. Рибокене, Е. В. Институциональная среда постиндустриального информационного общества [Текст] / Е. В. Рибокене // Инновационное развитие общества: условия, противоречия, приоритеты. - М., 2014. - С. 121-125.
6. Алексашина, Т. В. Концепция интеллектуального лидерства в управлении экономическими системами [Текст] / Т. В. Алексашина // Управление в социальных и экономических системах: материалы междунар. науч.-практ. конф. - М., 2015. - С. 318-324.
7. Кузык, Б. Н. Россия - 2050: стратегия инновационного прорыва [Текст] / Б. Н. Кузык. -М., 2005.
8. Фролова, А. А. Шаг вперед, два шага назад: к вопросу об инновациях и традициях в образовательном процессе [Текст] / А. А. Фролова // Наука и школа. - 2015. - № 4. - С. 126-134.
9. Волкова, Е. Г. О возможных дидактических подходах к повышению качества преподава-
ния философии в высшем учебном заведении [Текст] / Е. Г. Волкова // Наука и школа.
- 2015. - № 4. - С. 64-69.
10. Джуринский, А. Н. Межнациональное воспитание в странах Запада: сравнительный анализ [Текст] / А. Н. Джуринский // Наука и школа. - 2015. - № 4. - С. 77-87.
11. Гусев, Д. А. К вопросу о логической культуре преподавателя высшей школы [Текст] / Д. А. Гусев // Наука и школа. - 2015. - № 3. - С. 159-167.
12. Гусев, Д. А. Античный скептицизм и современная философия науки [Текст] / Д. А. Гусев // Преподаватель XXI век. - 2014. - № 3.
- С. 219-225.
13. Гусев, Д. А. Основные принципы эффективного построения системы дистанционного обучения [Текст] / Д. А. Гусев // Наука и школа. - 2014. - № 5. - С. 106-112.
14. Флеров, О. В. Дидактические особенности и трудности коммуникативного обучения грамматике на занятиях по иностранному языку [Текст] / О. В. Флеров // Высшее образование сегодня. - 2014. - № 11. - С. 86-88.
15. Рыбакова, Н. А. Основные принципы подготовки студентов неязыкового профиля к профессиональной межкультурной коммуникации [Текст] / Н. А. Рыбакова // Филология: научные исследования. - 2015. - № 1. - C. 46-53.
16. Рыбакова, Н. А. К вопросу об оптимизации коммуникативной языковой подготовки учащихся высшей школы [Текст] / Н. А. Рыбакова // Альманах современной науки и образования. - 2015. - № 6 (96). - С. 135-139.
17. Флеров, О. В. Влияние особенностей английского и испанского языков на процесс их изучения [Текст] / О. В. Флеров // Современное образование. - 2015. - № 3. - С. 53-70.
18. Волкова, Е. Г. К вопросу о лингвистических аспектах межкультурной коммуникации [Текст] / Е. Г. Волкова // Человек и культура.
- 2015. - № 1. - С. 42-71.
REFERENCES
1. Trevisani D. Negoziazione interculturale. Comunicare oltre le barriere culturali. Milan: Franco Angeli editore, 2005.
2. Volkova E. G. K voprosu o lingvisticheskikh as-pektakh mezhkulturnoy kommunikatsii. Che-lovek i kultura. 2015, No. 1, pp. 42-71.
3. Esmurzaeva Zh. B. Ponyatiya "yazykovaya kartina mira" i "kontseptualnaya kartina mira" v sovremennykh issledovaniyakh. Almanakh sovremennoy nauki i obrazovaniya. 2008, No. 2-3, pp. 56-58.
4. Pursiaynen K., Medvedev S. A. (Ed.) Bolonskiy protsess i ego znachenie dlya Rossii. Garmoni-zatsiya vysshego obrazovaniya v Evrope: monogr. Moscow, 2005.
5. Ribokene E. V. Institutsionalnaya sreda postin-dustrialnogo informatsionnogo obshchestva. In: Innovatsionnoe razvitie obshchestva: usloviya, protivorechiya, prioritety. Moscow, 2014, pp. 121-125.
6. Aleksashina T. V. Kontseptsiya intellektualnogo liderstva v upravlenii ekonomicheskimi siste-mami. In: Upravlenie v sotsialnykh i ekonomi-cheskikh sistemakh. Proceedings international conference. Moscow, 2015. Pp. 318-324.
7. Kuzyk B. N. Rossiya - 2050: strategiya inno-vatsionnogo proryva. Moscow, 2005.
8. Frolova A. A. Shag vpered, dva shaga nazad: k voprosu ob innovatsiyakh i traditsiyakh v obra-zovatelnom protsesse. Nauka i shkola, 2015, No. 4, pp. 126-134.
9. Volkova E. G. O vozmozhnykh didakticheskikh podkhodakh k povysheniyu kachestva prepoda-vaniya filosofii v vysshem uchebnom zavede-nii. Nauka i shkola. 2015, No. 4, pp. 64-69.
10. Dzhurinskiy A. N. Mezhnatsionalnoe vospita-nie v stranakh Zapada: sravnitelnyy analiz. Nauka i shkola. 2015, No. 4, pp. 77-87.
11. Gusev D. A. K voprosu o logicheskoy kulture prepodavatelya vysshey shkoly. Nauka i shkola, 2015, No. 3, pp. 159-167.
12. Gusev D. A. Antichnyy skeptitsizm i sovremen-naya filosofiya nauki. Prepodavatel XXI vek, 2014, No. 3, pp. 219-225.
13. Gusev D. A. Osnovnye printsipy effektivnogo postroeniya sistemy distantsionnogo obu-cheniya. Nauka i shkola, 2014, No. 5, pp. 106-112.
14. Flerov O. V. Didakticheskie osobennosti i trud-nosti kommunikativnogo obucheniya gramma-tike na zanyatiyakh po inostrannomu yazyku. Vysshee obrazovanie segodnya. 2014, No. 11, pp. 86-88.
15. Rybakova N. A. Osnovnye printsipy podgotov-ki studentov neyazykovogo profilya k profes-sionalnoy mezhkulturnoy kommunikatsii. Filo-logiya: nauchnye issledovaniya. 2015, No. 1, pp. 46-53.
16. Rybakova N. A. K voprosu ob optimizatsii kommunikativnoy yazykovoy podgotovki uchashchikhsya vysshey shkoly. Almanakh sovremennoy nauki i obrazovaniya. 2015, No. 6 (96), pp. 135-139.
17. Flerov O. V. Vliyanie osobennostey angliysk-ogo i ispanskogo yazykov na protsess ikh izucheniya. Sovremennoe obrazovanie. 2015, No. 3, pp. 53-70.
18. Volkova, E. G. K voprosu o lingvisticheskikh aspektakh mezhkulturnoy kommunikatsii. Che-lovek i kultura. 2015, No. 1, pp. 42-71.
Гусев Дмитрий Алексеевич, доктор философских наук, профессор кафедры философии Московского педагогического государственного университета; профессор кафедры психологии, педагогики и социально-гуманитарных дисциплин Московского университета им. С. Ю. Витте e-mail: gusev.d@bk.ru
Gusev Dmitry A., ScD in Philosophy, Professor, Philosophy Department, Moscow State Pedagogical University, Professor, Psychology, pedagogy and social and humanitarian disciplines Department, Moscow Witte University e-mail: gusev.d@bk.ru
Флеров Олег Владиславович, кандидат педагогических наук, заместитель заведующего кафедрой психологии, педагогики и социально-гуманитарных дисциплин Московского университета им. С. Ю. Витте e-mail: olegflyoroff@yandex.ru
Flerov Oleg V., PhD in Education, Deputy Chairperson, Psychology, Pedagogy and Social and humanitarian disciplines Department, Moscow Witte University e-mail: olegflyoroff@yandex.ru
