CC BY
108
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА
К ВОПРОСУ О
МЕТОДОЛОГИИ
ИССЛЕДОВАНИЙ
ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ
ПОЛИТИКИ
(НА ПРИМЕРЕ ГЕРМАНИИ)
В.И. Салыгин, Н.К. Меден
Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) МИД России. Россия, 119454, Москва, проспект Вернадского, 76.
Авторы статьи ставят вопрос о назревшей необходимости преодоления чрезмерного внимания к вопросам энергобезопасности в исследованиях энергетической политики зарубежных стран. Для адекватного понимания и прогнозирования действий зарубежных партнёров российских энергетических компаний предлагается расширить изучение энергетической политики на уровне национальных государств, логика которой базируется на учёте ряда факторов, включая экономическую эффективность. Такой подход особенно актуален при изучении Германии, поскольку федеральное правительство, опираясь на постулаты социального рыночного хозяйства, стремится избегать вмешательства в международный бизнес энергетических компаний. На примере Германии анализируется связь национальной энергетической и экономической политики, эволюционирующей в рамках модели социального рыночного хозяйства. Источниковую базу работы образуют российские и германские публикации по вопросам энергетической политики и социального рыночного хозяйства, данные официальных экспертных докладов федеральному правительству, а также актуальная статистика.
Ключевые слова: энергетическая политика, экономическая политика, социальное рыночное хозяйство, энергобезопасность, энергетический баланс, актуальные проблемы развития немецкой энергетики.
Место энергетических исследований в российском научном дискурсе определяет сильная зависимость от существующих политических идеологем, в первую очередь -идеологемы энергобезопасности. Это состояние объективно обусловлено неоспоримым влиянием на мировую энергетику внешнеполитических кризисов, равно как и попытками использовать энергетику в качестве инструмента для решения геополитических целей. Такая практика активно применяется развитыми странами: к примеру, действующие с 2014 г. секторальные санкции против России, ранее - Ливии, Ирака и Ирана. Со своей стороны, экспортёры предпринимали попытки использовать ресурсы углеводородов для решения задач по подъёму/модернизации собственной экономики - стратегия, которую первой использовала Мексика, национализировав в 1930-е гг. нефтедобычу. Исторические примеры ресурсного национализма показывают риски, возникающие в связи с жёсткой ответной реакцией со стороны развитых стран [15]. Недооценив их, российское руководство в середине 2000-х гг. выдвинуло лозунг по превращению России в энергетическую сверхдержаву, который на Западе был односторонне истолкован как идеологическое обоснование использования «энергетического оружия» в геополитических целях. Представляется, однако, что верную оценку последовавшего периода внешней энергетической политики России дали российские эксперты, в частности П.С. Соколова: «В условиях коммерциализации политики именно извлечение наибольшей прибыли (зарабатывание денег или в терминах энергетической стратегии «обеспечение вклада энергетического сектора страны в повышение эффективности её внешнеэкономической деятельности») стало главной национальной идеей последних лет» [16, с. 32]. В настоящее время призыв к деполитизации мировой энергетики, который российская сторона адресует западным партнёрам, видимо, в надежде на отмену секторальных санкций, пропадает втуне. Это обстоятельство свидетельствует не только о доминировании политического фактора в выстраивании Западом экономических связей с Россией, но и о просчётах российской стороны, переоценившей значимость для Евросоюза поставок энергоносителей из РФ. В этом контексте представляется актуальным переадресовать пожелание деполитизации к исследованиям энергетической политики зарубежных стран. Сосредоточенность российского научного дискурса на вопросах энергобезопасности приводит к неадекватному, а порой искажённому представлению об энергетической политике партнёров отечественного ТЭКа, в т.ч. и таких важных для России, как Германия1.
Авторы единственной российской монографии, посвящённой энергетической политике ФРГ, С.В. Седых и Б.Е. Зарицкий, справедливо критикуют фрагментарность отечественных исследований по данной теме: «Такое положение дел выглядит тем более странно, что Германия остаётся главным рынком сбыта российских энергоносителей, а долгосрочная стратегия российских энергетических компаний в Европе, включая Газпром, так или иначе "завязана" на Германию» [11, с. 9]. Со времени выхода в свет монографии ситуация принципиально не изменилась2. Характерно, что в монографии Зариц-кого и Седых при описании современной немецкой энергетической политики доминирует тема энергобезопасности, причём авторы ссылаются на экспертные публикации, а не на нормативные документы, официальные заявления политиков или анализ деятельности компаний. Тем самым немецкая энергетическая политика позиционируется как часть внешней, а не экономической политики Германии, хотя в научном дискурсе трактовка энергетической политики именно склоняется скорее к последнему варианту.
Энергетическую политику в Германии рассматривают как «сферу секторальной экономической политики, через которую государство оказывает влияние на энергетическое хозяйство (добычу энергоносителей, внешнюю торговлю и создание стратегических запасов, на переработку и потребление энергоносителей)» [31, S. 95]. Цели энергетической и экономической политики государства тесно взаимосвязаны: эффективность экономической системы; обеспечение экономического роста; приемлемые цены и надёжность снабжения; диверсификация снабжения; регулирование сфер с недостаточным уровнем развития конкуренции; создание рыночных условий; экономия; социальная помощь отечественной энергетике; поддержка отдельных отраслей, например, возобновляемой энергетики; поддержка технологического развития; защита окружающей среды и климата [32, S. 62]. При таком детальном толковании не вызывает сомнений параллель с целями экономической политики развитых стран в той трактовке, которую встречаем, например, у А.С. Булатова [17].
Для реализации многообразных целей энергетической политики государство использует стандартные экономические инструменты, как то: налоги, таможенные пошлины, списания на амортизацию, предоставление субсидий (например, в Германии субсидии угольной промышленности или программа по фотовольтаи-ке «1000 крыш»), квотирование (по выбросам CO2), продажа сертификатов (на производство «экологичной» энергии) и т.д. Государство разрабатывает свод законодательных актов, ис-
1 О роли энергетических товаров во взаимной торговле и инвестициях см. [13, с. 399-410, 416-417, 419-420].
2 Энергетика Германии обойдена вниманием и в недавней монографии: Захаров А.Н., Овакимян М.С. Топливно-энергетические комплексы ведущих стран мира (России, США, Франции, Италии). М.: МГИМО-Университет, 2015. 153 с. О Германии упоминается только в контексте решения о выходе из атомной энергетики, с. 76.
полнение которых обязательно для компаний, тем самым формируя хозяйственный механизм (сегодня в Германии говорят о «рыночном дизайне»), который через деятельность энергетических компаний активно влияет на энергобаланс страны. Энергетическая политика представляет собой совокупность регулирующих положений и мер, которые оказывают влияние на поведение участников рынка (энергетических компаний и потребителей) - это классическое определение У Энгельманна3, сформулированное ещё в начале 1990-х гг. [цит. по 28], не утратило актуальности. Думается, что недавние институциональные изменения по передаче полноты полномочий в сфере энергетической политики министерству экономики и энергетики (до того - министерство экономики и технологий) свидетельствуют о том, что в современных условиях экономические аспекты играют решающую роль в принятии решений в рамках энергетической политики. Напомним, что до создания действующего правительственного кабинета к выработке соответствующих решений были причастны (хотя и в неодинаковой степени) шесть федеральных министерств. Долгое согласование между министерством экономики и технологий и министерством по охране окружающей среды и ядерной безопасности было нормой политического ландшафта. По мнению многих германских экспертов, объединение компетенций благоприятно сказывается на эффективности решений, принимаемых в сфере энергетической политики.
Наряду с термином «энергетическая политика», министерство экономики и энергетики оперирует понятием «международная энергетическая политика», целями которой считаются: поддержание «добрых отношений» со странами-поставщиками и транзитёрами энергоносителей в Германию и Европу; двустороннее сотрудничество с зарубежными партнёрами в сфере «чистых энергетических технологий»; содействие прозрачности, конкурентности и эко-логичности глобальных энергетических рынков [21]. Таким образом, «международную энергетическую политику» (в немецком понимании) не следует отождествлять с российским термином «энергетическая дипломатия», введённым С.З. Жизниным [4]. Исследования в области энергетической дипломатии относятся к сфере международных экономических отношений, они методически опираются на анализ обширного массива статистической информации о запасах и добыче топлива, международной торговле минеральными ресурсами и электроэнергией, об особенностях энергетического баланса стран мира, а также о финансово-экономическом положении
и ресурсно-сырьевом обеспечении крупнейших энергетических компаний. В Германии изучением международной энергетической политики занимаются политологи (например, эксперты близкого к правительственным кругам «Фонда наука и политика»), тогда как энергетической политикой - экономические институты (Германский институт экономических исследований DIW, Институт экономических исследований Ifo, Институт экономической политики IWP, Технический университет Берлина, Рейнско-Вест-фальский институт RWI и др.).
Наконец, сознавая расширение компетенций Европейского союза в сфере энергетической политики, в Германии говорят и о европейской энергетической политике4. Её исследование предполагает анализ директивных документов Еврокомиссии в сфере энергетической и климатической политики. На практике национальная энергетическая политика испытывает влияние со стороны не только европейской энергетической политики, но и других направлений деятельности Еврокомиссии, в первую очередь в вопросах конкурентной политики и субсидирования.
Бесспорно, все три вида энергетической политики теснейшим образом переплетены между собой, однако их дифференциация в немецком дискурсе не носит случайного характера. Политическое руководство - во всяком случае, официально - заявляет, что в стране с либе-рализированной внешней торговлей, каковой является Германия, импортом энергоносителей занимается исключительно бизнес. Такая подчёркнуто отстранённая позиция федерального правительства позволяет германским компаниям, помимо прочего, развивать сотрудничество с российскими партнёрами, что особенно актуально в нынешней весьма неблагоприятной политической атмосфере. В качестве последних примеров можно упомянуть вхождение BASF и Eon в консорциум «New European Pipeline AG», завершение сделки по обмену активами Газпрома и Wintershall, а также продажу российскому частному инвестору компании RWE DEA и активов компании Eon по добыче углеводородов в Норвегии. Напомним, что подобный образ действий был свойственен федеральному правительству и в прошлом, причём во взаимоотношениях не только с СССР (договор «Газ-трубы»), но и с другими странами (соглашение с правительством Бразилии о совместной программе в области атомной энергетики от 1975 г.).
Характерно, что современная немецкая трактовка энергобезопасности (Energiesicherheit) включает две стороны: техническую (надёжность энергосистемы) и геополитическую (надёжность
3 У. Энгельманн в 1970-е гг. возглавлял отдел энергетики министерства экономики ФРГ. С 1991 г. работал в берлинском офисе компании RWE, одного из крупнейших немецких энергоконцернов.
4 Энергетическая политика Европейского Союза внимательно отслеживается российскими исследователями. Опубликованные труды посвящены различным аспектам европейской энергетической политики: экономическим (к примеру, труды Н.Ю. Кавешникова), политологическим (работы А.Д. Хайтуна), юридическим (монографии И.Г. Пашковской).
поставок энергоносителей). На наш взгляд, особого внимания заслуживает то обстоятельство, что геополитические аспекты энергобезопасности имеют экономическую подоплёку. В частности, обращает на себя внимание актуализация идеологемы энергобезопасности в период высоких цен на энергоносители. Именно острый нефтяной кризис 1972-1973 г. побудил руководство ФРГ идентифицировать энергетическую политику с обеспечением надежности поставок энергоносителей. Канцлер В. Брандт в январе 1973 г. заявил: «Федеральное правительство ... обратит особое внимание на энергетическую политику. Наша экономика нуждается в здоровом развитии, поэтому энергоснабжение должно быть гарантировано в долгосрочном плане» [цит. по: 28, 8. 109]. Ситуация обострилась в период второго нефтяного кризиса, когда снижение физического объёма импорта нефти не могло компенсировать повышение затрат на её импорт. По образному описанию О.Н. Скороходовой, «поддавшись панике», ФРГ стала пополнять государственные резервы, тем самым завышая спрос на нефть и усугубляя положение на мировом рынке [12, с. 106].
В качестве реакции на рост нефтяных цен в середине 2000-х гг. можно рассматривать и принятие Энергетической стратегии до 2050 г. В этом документе на период перехода к энергетике будущего, основанной на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ), провозглашена опора на атомную и угольную генерацию, т.е. на использование тех видов энергоресурсов, снабжение которыми рассматривается как надёжное с геополитической точки зрения.
Напротив, в настоящее время, на фоне низких цен на углеводороды, в Германии не испытывают беспокойства в связи с тем, что импорт природного газа из России в первом полугодии 2015 г. достиг исторического максимума - 21,5 млрд м3 [7]. Думается, основу такой реакции создаёт резкое снижение стоимости импорта из России, составившее в этом периоде 31,5%
Потребление перви
(напомним, что на нефть и газ приходится % импорта из РФ). Если в 1980 г. в товарной структуре импорта ФРГ на нефть, газ и нефтепродукты приходилось 21,3%, то в 2014 г. доля нефти и газа в стоимости импорта составила лишь 8,4% [9, с. 106; 26].
Отсутствие значимых запасов нефти и природного газа (без учёта сланцевого) предопределяет высокую степень зависимости Германии от импорта энергоносителей, в 2014 г. составлявшую по нефти - 98%, природному газу - 88%, каменному углю - 87%5. Несмотря на это, в текущем десятилетии политическое руководство приняло ряд принципиальных решений, доказывающих его уверенность в надёжности поставок энергоносителей. К числу такого рода решений можно отнести: отказ от идеи создания стратегического запаса природного газа (по аналогии с запасом нефти, созданным после первого нефтяного кризиса 1973-1974 гг.); отказ от атомной энергетики; сдержанное отношение к перспективам разработки запасов отечественного сланцевого газа; перевод в резерв с перспективой последующего отключения части буроугольных теплоэлектростанций. Не стоит вопрос и о пересмотре заключённого в 2007 г. рамочного соглашения о прекращении в 2018 г. добычи каменного угля.
Наряду с низкими ценами на углеводороды, угрозу зависимости от экспортёров минерального сырья нейтрализовали структурные изменения в энергобалансе, а главным образом -существенное повышение доли ВИЭ (см. табл. 1). Если принять тезис В.В. Бушуева и А.И. Громова, что мировая энергетика находится на этапе перехода от газовой к «электрическому миру» [18, с. 67-72], то динамичное развитие в Германии отраслей, использующих для выработки электроэнергии возобновляемые источники, в самом деле, создаёт прочную основу будущей энергобезопасности. По предварительной оценке, в 2015 г. 33% брутто-потребления электроэнергии Германии приходится на ВИЭ (27% в
Таблица 1.
ной энергии в ФРГ
Год 1973 1990 2013 2014
млн тут % млн тут % Млн тут % Млн тут %
Каменный уголь 84,2 22,2 177,9 36 60,7 12,8 58,8 12,6
Бурый уголь 33,1 8,7 55,5 11,7 53,7 12,0
Нефть 208,9 55,2 178,6 35 158,2 33,4 154,1 35,0
Природный газ 38,5 10,2 79,3 16 106,0 22,3 91,7 20,5
Атомная энергетика 3,9 1,0 57,2 11 36,2 7,6 36,2 8,1
ГЭС 8,2 2,2 5,9 2 54,7 11,5 57,8 12,8
Прочие 1,7 0,5
Всего 378,5 100 507,3 100 474,5 100 452,3 100
Рассчитано по: Energiebilanzen der BRD, цит. по: [20, S. 19]; [26].
5 Здесь и далее, если не указано иное, статистические данные приведены по: [23, 26, 30]. http://de.statista. com/statistik/daten/studie/251605/umfrage/importabhaengigkeit-der-deutschen-energieversorgung-nach-energietraeger/
2014 г.). Федеральное правительство ожидает, что к 2050 г. доля ВИЭ в конечном энергопотреблении поднимается до 60%, в производстве электроэнергии - до 80% [24].
На наш взгляд, универсальное значение имеет тезис М.И. Кривогуза, высказанный им применительно к Великобритании: повороты государственной политики в области энергетики определяются изменениями в энергетической базе, мировой энергетической ситуации и общей экономической политике государства [6, с. 29]. В целом методический подход М.И. Кривогуза представляется нам наиболее плодотворным при изучении энергетической политики зарубежных стран. В его монографии полувековая эволюция британской энергетической политики прослежена на фоне важнейших тенденций в развитии мировой энергетики и национальной экономической политики.
В российских публикациях последних лет попытка анализа современного состояния энергетического комплекса Германии в контексте общего социально-экономического развития страны была предпринята авторами фундаментальных монографий [3, с. 211-239; 13, с. 262-304]. В развитие этого направления исследований перспективным нам видится анализ немецкой энергетической политики в рамках эволюции модели социального рыночного хозяйства (СРХ) Германии. Подобной попытки ранее не предпринималось ни в России, ни в Германии, несмотря на признание немецкими исследователями тесной связи энергетической политики с конкурентной, финансовой, промышленной, региональной и экологической, а также внешней политикой и политикой в сфере безопасности.
Концепция СРХ не была востребована в качестве методологической базы для анализа энергетической политики по той причине, что не только в теории, но и в течение длительного времени - на практике энергетика рассматривалась в Германии как отрасль с естественной монополией, в которой конкуренция носит ограниченный характер. Между тем именно конкуренцию В. Ойкен считал основой хозяйственного строя СРХ, для поддержания которой нужно соблюдать целый ряд «конституирующих принципов»6. В 1990-е гг. немецкие исследователи констатировали сохранение консенсуса по вопросу о том, что отрасли с естественной монополией подлежат государственному, а не рыночному регулированию, отмечая при этом, что масштаб и инструменты такого регулирования остаются предметом острых дискуссий [27, 8. 58]. Таким образом, энергетика в модели СРХ оказалась на особом, «внесистемном» положе-
нии. Показательно, что энергетическая отрасль была отнесена в список изъятий из Закона против ограничений конкуренции (1957), который классики СРХ называли «конституцией СРХ».
В ходе имплементации в национальное законодательство директив ЕС о либерализации рынка электроэнергии (1996) и газа (1998) в Германии произошла либерализация энергетического рынка, повлекшая за собой кардинальную перестройку хозяйственного порядка в энергетической отрасли. Её последствия и важность в начале 2000-х гг. не были очевидны. Тогда В.П. Гутник писал: «...политика хозяйственного порядка рассредоточена в системе экономической политики, но в отдельных частях этой системы обнаруживается её концентрация, её сгустки . Если же рассмотрение разных частей экономической политики не приводит к обнаружению этих сгустков, то это не значит, что политика хозяйственного порядка рассредоточена равномерно: скорее всего, она просто отсутствует» [2, с. 135]. Такой частью экономической политики до либерализации была и энергетическая политика. Однако в настоящее время подобная констатация утратила актуальность. Перечислим лишь некоторые черты, характеризующие трансформацию электроэнергетики:
растущая часть электроэнергии и газа реализуется не на основе контрактов, а на спотовом рынке;
потребители имеют возможность выбирать поставщика энергии;
ослаблены позиции крупных энергоконцернов: их доля в установленных мощностях электроэнергетики составляла 62% [22, S. 8-9] против более чем 4/5 в начале 2000-х гг. Более того, крупнейшие энергоконцерны Eon и RWE заявляют о возможном разделении: в таком случае олигополистическая структура рынка будет окончательно размыта.
На наш взгляд, произошедшие перемены свидетельствуют о том, что в эволюции немецкой энергетической отрасли либерализация играет столь же значимую роль, что ренационализация в энергетике Великобритании [6]. Напротив, вопрос о национализации отрасли был отвергнут ещё на этапе становления СРХ ссылкой на теоретическое положение В. Ойке-на о том, что частная собственность - это один «конституирующих принципов» хозяйственного порядка, защита которых вменяется государству в обязанность. Чтобы избежать угрозы национализации, а также под давлением массовых протестов шахтёров, которых поддерживали мощные профсоюзы, Эрхард согласился сохранить в угольной промышленности существовавшую ранее7 систему участия работников в
6 В. Ойкен (1891-1950) - основоположник Фрайбургской школы ордолиберализма, которая, наряду с лондонской, австрийской и чикагской школами объединяется в неолиберальное направление экономической мысли XX в. Работа Ойкена «Конкуренция как основной принцип экономической конституции» была издана в 1942 г.
7 Эта система была введена под давлением профсоюзов в период Веймарской республики, национал-социалисты её трансформировали, но не уничтожили.
управлении предприятиями (Mitbestimmung), хотя такую практику ордолибералы (и бизнес) считали неприемлемой для СРХ. Данное обстоятельство подтверждает высказанный выше тезис о «внесистемном» положении энергетики в период до либерализации.
Укрепление конкурентного порядка видится нам главной тенденцией в развитии немецкой энергетической политики. Правда, развитие не было прямолинейным. В 2000 г. в Германии приняли закон о возобновляемых источниках энергии (Erneubare-Energien Gesetz, EEG), который создал для этих видов генерации привилегированные условия, исключившие конкуренцию со стороны традиционной энергетики. Но с расширением генерации на основе ВИЭ энергетическая политика занялась поиском путей рыночной интеграции возобновляемой энергетики, что означало бы укрепление принципов СРХ в энергетике. Именно так расценивают актуальные тенденции в энергетической политике христианские демократы, настаивая на дальнейшем продвижении в этом направлении. Наиболее чётко такое требование сформулировал заместитель председателя ХДС А. Лаше [29].
Неизменное влияние на немецкую энергетическую политику оказывает и присущее концепции СРХ требование социального наполнения экономической политики, включая вопросы ценообразования и занятости.
С точки зрения ценообразования внимания заслуживает формулировка «Закона об основных принципах нормирования и политики цен после денежной реформы» (1947), автором которой считается ученик Ойкена Л. Микш: «Упразднение системы государственного распределения товаров и фиксирования цен заканчивается там, где необходимо защитить экономически слабые категории населения»8. По этим соображениям непосредственно после денежной реформы 1948 г. либерализация цен не была распространена на энерготарифы для населения (а также на некоторые продукты питания, тарифы на квартплату, услуги почты). Это обстоятельство - ещё одно свидетельство в пользу нашего тезиса об исключительности позиционирования энергетики на ранних этапах эволюции СРХ. По мере преодоления послевоенных трудностей государственный контроль над энерготарифами был упразднён. В настоящее время тарифы на электроэнергию в Германии существенно выше, чем в среднем по ЕС: соответственно 29,7 против 20,8 центов/кВт-ч. Однако льгот по оплате электроэнергии не существует; считается, что они могут привести к расточительному обращению с энергией. Такая политическая установка не про-
тиворечит представлениям классиков СРХ, которые решительно противились «превращению государства в богадельню». Л. Эрхард9 полагал, что социальная функция государства заключается предоставлении гражданам экономической свободы, которая позволит им повышать свой жизненный уровень.
Другую сторону социального характера немецкой энергетической политики демонстрирует сравнение демонтажа угольной отрасли Германии и Великобритании. В условиях СРХ сворачивание угледобычи было проведено с заметно меньшими социальными издержками для шахтёров. Превращение немецкой угледобычи в объект государственного субсидирования теоретики СРХ объясняли именно социальными обязательствами государства: «С начала 1950-х гг., когда вследствие вытеснения отечественного угля нефтью дефицит угля сменился его избытком, государственное регулирование угольной отрасли направлено на снижение добычи при сохранении возможно большего числа рабочих мест. В связи с тем, что доступные месторождения практически исчерпаны и добыча становится всё дороже, выросли и государственные субсидии» [27, 8. 59].
С точки зрения наполнения энергетической политики представляет интерес высказанная А. Рюстовым идея витальной (жизненной) политики (Уйа1ро1Мк). Он писал: «.внутри экономики не поддающееся измерению витальное и антропологическое начало важнее, чем собственно экономическое, количественно определяемое» [10, с. 84]. Актуальность такой позиции в наши дни применительно к мировой энергетике подчеркивают российские исследователи С.А. Кравченко и В.И. Салыгин [5]. Констатируя кризис неолиберальной геополитики, эти исследователи прогнозируют переход к гуманистической геополитике, основанной на общечеловеческих ценностях.
Идею витальной политики можно рассматривать в качестве теоретического объяснения тому обстоятельству, что в Германии считают равными по значимости три цели национальной энергетической политики (так называемый «треугольник целей»): экономичность, эколо-гичность и безопасность энергоснабжения10. Для сравнения: в Великобритании говорится о справедливом гарантированном обеспечении энергией по социально приемлемым ценам [6, с. 113]. Если в этом сравнении принять экономичность за приблизительный аналог социально приемлемых цен, безопасность - аналог гарантированного характера энергоснабжения; то остаётся экологичность. Хотя зависимость Великобритании от импорта энергии ниже, чем
8 Цит по: [1, с. 37].
9 Л. Эрхард (1897-1977) - министр экономики (1949-1963), канцлер ФРГ (1963-1966). Практической деятельностью заложил основы современной социально-экономической модели Германии, руководствуясь концепцией СРХ.
10 См. подробнее [13], с. 262 и далее.
Германии11, было бы упрощением выводить эту цель из сравнительной нехватки минеральных ресурсов топлива. В реальности цель эколо-гичности энергетики была сформулирована политиками в качестве реакции на требования «экологически ангажированных потребителей» (по П. Садорскому [16, с. 71]). В этом контексте Н.В. Тоганова предложила рассматривать этический фактор немецкой энергетической политики [там же]. В самом деле, в 2011 г., после аварии на АЭС Фукусима в Японии, вопрос о перспективах использования атомной энергетики решался со ссылкой на выводы специально созванной Этической комиссии.
Вместе с тем, не следует забывать об экономической составляющей внеэкономических, на первый взгляд, целей энергетической политики. Готовность потребителя оплачивать растущие вследствие экологических требований счета за электроэнергию базируется на высоком уровне благосостояния населения, причём затраты на электроэнергию составляют в среднем 3,4% потребительских расходов (для домашних хозяйств из 3 человек, 201312).
Государственное регулирование энергетической отрасли закономерно отражает особенности стадии развития СРХ13. Гутник выделял три ключевых модификации модели, сложившейся в период Аденауэра-Эрхарда: «глобальное регулирование» - попытка внедрения с конца 1960-х гг. кейнсианских принципов; внедрение методов монетаризма и стимулирования предложения, с начала 1980-х гг.; модификация под лозунгом «нового центра» на рубеже 2000-х гг. [2, с. 78113]. Эта периодизация отчасти согласуется с изменениями в структуре энергобаланса: 1960-е гг. - замена угольной энергетики нефтегазовой и атомной; 2000-е гг. - поворот к «электрическому миру». Более чётко прослеживается связь механизма регулирования. В частности, принятие энергетических программ 1974 и 1978 гг., спровоцированное нефтяными кризисами, неправомерно рассматривать вне доминировавших в тот период представлений глобального регулирования. Представляется существенным отметить, что аналогичные инструменты государственного регулирования энергетики использовались и в других западных странах (в частности, в том же 1974 г. в Великобритании была принята 10-летняя программа реорганизации угольной отрасли).
Выводы
В Германии принято различать международную энергетическую политику, под которой подразумевается учёт геополитических факторов снабжения топливом и выстраивание отношений с его поставщиками, европейскую энергетическую политику и собственно национальную энергетическую политику, которая в настоящее время фокусируется на формировании рыночного дизайна энергетики. Проведённый анализ современного состояния буроугольной электроэнергетики показал, что геополитическая риторика зачастую прикрывает реальные экономические интересы, например, заключающиеся в поддержке местной экономики.
С началом либерализации национальная энергетическая политика вступила в этап полноценного встраивания в модель социального рыночного хозяйства. Однако ключевое требование этой модели - конкурентный порядок - пока не действует безоговорочно, поскольку возобновляемая энергетика находится на привилегированном положении. По этой причине для сохранения надежности энергоснабжения государственное регулирование использует директивные методы (постановление о резервных мощностях). Другая причина применения директивных методов - удовлетворение требований климатической политики (перевод части буроугольных мощностей в резерв).
В модели социального рыночного хозяйства социальные цели фокусируются не на энерготарифах для населения, а на тематике обеспечения занятости. Затратные меры, предпринимаемые для решения задач энергетической политики, финансируются за счёт роста налогов, сборов и отчислений, доля которых в структуре тарифов на электроэнергию превышает 50%. Эта практика возможна в условиях, когда, несмотря на появление «энергетической бедности», энергопотребление занимает скромное место в структуре потребления среднего домохозяйства.
Анализ в контексте модели СРХ позволяет выявить не только некоторые неизменные постулаты энергетической политики, вытекающие из теоретической концепции СРХ, но и отклонения реальной модели от теоретии, а также логику эволюции государственного регулирования энергетики.
Список литературы
1. Болдырев Р., Невский С. Денежная реформа в послевоенной Германии / Экономическая политика. 2014. №6. С. 25-53.
11 В 2013 г. энергозависимость (доля чистого импорта в первичном энергопотреблении) составляла в Великобритании 46,4% против 62,7% у Германии.
12 Рассчитано по данным www.destatis.de.
13 Мы полагаем возможным рассматривать послевоенный период в целом как развитие, хотя порой и противоречивое, модели СРХ.
2. Гутник В.П. Политика хозяйственного порядка в Германии. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2002. 271 с.
3. Зарицкий Б.Е. Экономика ФРГ. М.: Магистр, 2009. 351 с.
4. Жизнин С.З. Энергетическая дипломатия. М.: Научная книга, 1999. 398 с.
5. Кравченко С.А., Салыгин В.И. Риски энергобезопасности: востребованность гуманистической геополитики / Полис. Политические исследования. 2015. № 5. С. 64-74.
6. Кривогуз М.И. Британская энергетика: 50 лет реформ. М.: Экслибрис-Пресс, 2004. 116 с.
7. Миллер А. Рост экспорта / Газпром. 2015, №10. С. 1.
8. Ойкен В. Основные принципы экономической политики. М.: Прогресс, 1995. 493 с.
9. Паньков В.С. ФРГ в экономике современного капитализма. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. 144 с.
10. Рюстоу А. Между капитализмом и коммунизмом / Концепция хозяйственного порядка : учение ордо-либерализма [сборник] / Общ. ред. К. Херрманна-Пиллата. М.: Фонд «За экономическую грамотность», 1997. 346 с. С. 62-114.
11. Седых С.В., Зарицкий Б.Е. Энергетическая политика ФРГ. М.: Магистр: ИНФРА-М, 2012. 176 с.
12. Скороходова О.Н. Европа и энергетический кризис 1979-1980 годов: поучительные уроки / Современная Европа. 2015. №4. С. 104-115.
13. Современная Германия. Экономика и политика / Под общ. ред. В.Б. Белова. М.: Издательство «Весь мир», ИЕ РАН, 2015. 720 с.
14. Социальное рыночное хозяйство в Германии: Истоки, концепция, практика / А. Ю. Чепуренко (общ. ред.) . - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. 208 с.
15. Шмат В. Ресурсный национализм: уроки Третьего мира [Текст] / В. Шмат // Мировая экономика и международные отношения. — 2015. — № 1. — С. 28-39.
16. Экология и энергетика: локальнее ответы на глобальные вызовы (Мировое развитие. Выпуск 7). Отв. ред. Ю.Д. Квашнин, Н.В. Тоганова. М.: ИМЭМО РАН, 2012. 111 с.
17. Экономика. Под ред. А.С. Булатова. М.: Юристъ, 1999. 896 с.
18. Энергетические истоки и последствия глобального кризиса 2010-х годов. В.В. Бушуев, А.И. Громов, Н.К. Куричев и др. / под ред. В.В. Бушуева и А.И. Громова. М.: Энергия, 2012. 88 с.
19. Эрхард Л. Благосостояние для всех. М.: Начала-Пресс, 1991. 332 с.
20. Alternative Möglichkeiten für die Energiepolitik: Argumente und Kritik / Lienemann Wolfgang, Ulrich Ratsch, Andreas Schuke, Friedhelm Solms (Hrsg.). - Opladen: Westdeutscher Verlag, 1978. 285 S.
21. Energie [электронный портал министерства экономики и энергетики Германии] http://www.bmwi.de/ DE/Themen/energie.html
22. Energie 2015: Ein wettbewerbliches Marktdesign für die Energiewende. Sondergutachten 71. Sondergutachten der Monopolkomission gemäß § 2015.
23. Energiedaten: Gesamtausgabe. Stand Oktober 2015. Bundesministerium für Wirtschaft und Energie.
24. Energiekonzept für eine umweltschonende, zuverlässige und bezahlbare Energieversorgung. 28. September 2010.
25. Energiepolitik: technische Entwicklung, politische Strategien, Handlungskonzepte zu erneuerbaren Energien und zur rationellen Energienutzung ; mit 100 Tabellen / Hans Günter Brauch (Hrsg.). Berlin: Springer. 2013. 776 S.
26. Energieverbrauch in Deutschland im Jahr 2014. AGEB Jahresbericht 2014.
27. Grosser D., Lange Th., Müller-Armack A., Neuss B. Soziale Marktwirtschaft. 2. Auflage. Stuttgart, Berlin, Ке!т Kohlkammer, 1990. 293 S.
28. Hohensee J., Salewski M. Energie, Politik, Geschichte: nationale und internationale Energiepolitik seit 1945. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1993. 211 S.
29. Laschet A. Ein Plädoyer für mehr Soziale Marktwirtschaft in der Energiewende [электронный ресурс] http:// www.rp-online.de/wirtschaft/ein-plaedoyer-fuer-mehr-soziale-marktwirtschaft-in-der-energiewende-aid-1.5039268. Доступ 01.12.2015.
30. Mayer J. Electricity Production and Spot-Prices in Germany 2014 [электронный ресурс] https://www.ise. fraunhofer.de/renewable-energy-data. Доступ 01.12.2015.
31. Olsson D., Piepenbrock M. Kompakt-Lexikon - Umwelt- und Wirtschaftspolitik. Bonn: Bundeszentrale für politische Bildung, 1993. 396 S.
32. Rebhan E. Energiehandbuch: Gewinnung, Wandlung und Nutzung von Energie. Berlin: Springer Verlag, 2002. 1166 S.
■ Мировая экономика
Об авторах
Валерий Иванович Салыгин - д.техн.н., член-корреспондент РАН, профессор, Директор Международного института энергетической политики и дипломатию E-mail: v.saligin@inno.mgimo.ru. Наталия Кирилловна Меден - редактор Объединённой редакции научных изданий МГИМО. E-mail: natali_meden@mail.ru.
REVISING THE RESERCH TECHNIQUE OF THE ENERGY POLICY
(THE CASE OF GERMANY)
V.I. Salygin, N.K. Meden
Moscow State Institute of International Relations (University), 76 Prospect Vernadskogo, Moscow, 119454, Russia.
Abstract: Authors raise the question of necessity to come over paying excessive attention to energy security, when studying energy policy of foreign countries. In order to better understand and foretell the actions of Russian energy companies' foreign partners, it is proposed to broaden the study of energy policy at the level of national states. This policy is based on several factors, including economic efficiency. Such an approach is especially suitable when studying Germany, as the Federal Government, in conformity with the doctrine of social market economy, avoids interventions into international business of energy companies. Through the example of Germany, the authors analyze connection between energy and economy policies, evolution of this connection in the frames of the model of social market economy. The paper is based on Russian and German publications on the energy policy and social market economy, official expert reports to the Federal Government, as well on the valid statistics.
Key words: Energy policy, economy policy, social market economy, energy security, energy balance, actual problems of the German power industry.
References
1. Boldyrev R., Nevskij S. Denezhnaja reforma v poslevoennoj Germanii / Jekonomicheskaja politika. 2014. №6. S. 25-53 (In Russian)
2. Gutnik V.P. Politika hozjajstvennogo porjadka v Germanii. М.: ZAO «Izdatel'stvo «Jekonomika», 2002. 271 s. (In Russian)
3. Zarickij B.E. Jekonomika FRG. М.:, Magistr 2009. 351 s. (In Russian)
4. Zhiznin S.Z. Jenergeticheskaja diplomatija. М.: Nauchnaja kniga, 1999. 398 s. (In Russian)
5. Kravchenko S.A., Salygin V.I. Riski jenergobezopasnosti: vostrebovannost' gumanisticheskoj geopolitiki / Polis. Politicheskie issledovanija. 2015. № 5. S. 64-74. (In Russian)
6. Krivoguz M.I. Britanskaja jenergetika: 50 let reform. М.: Jekslibris-Press, 2004. 116 s. (In Russian)
7. Miller A. Rost jeksporta / Gazprom. 2015, №10. S. 1. (In Russian)
8. Ojken V. Osnovnye principy jekonomicheskoj politiki. M.: М.: Progress, 1995. 493 s. (In Russian)
9. Pan'kov V.S. FRG v jekonomike sovremennogo kapitalizma. М.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1984. 144 s. (In Russian)
10. Rjustow A. Mezhdu kapitalizmom i kommunizmom / Koncepcija hozjajstvennogo porjadka : uchenie or-doliberalizma [sbornik] / Obshh. red. K. Herrmanna-Pillata. M.: Fond «Za jekonomicheskuju gramotnost'», 1997. 346 s. S. 62-114. (In Russian)
11. Sedyh S.V., Zarickij B.E. Jenergeticheskaja politika FRG. М.: Magistr: INFRA-M, 2012. 176 s. (In Russian)
12. Skorohodova O.N. Evropa i jenergeticheskij krizis 1979-1980 godov: pouchitel'nye uroki / Sovremennaja Evropa. 2015. №4. S. 104-115. (In Russian)
13. Sovremennaja Germanija. Jekonomika i politika / Pod obshh. red. V.B. Belova. M.: Izdatel'stvo «Ves' mir», IE RAN, 2015. 720 s. (In Russian)
14. Social'noe rynochnoe hozjajstvo v Germanii: Istoki, koncepcija, praktika / A. Ju. Chepurenko (obshh. red.). - M.: «Rossijskaja politicheskaja jenciklopedija» (ROSSPJeN), 2001. 208 s. (In Russian)
15. Shmat V. Resursnyj nacionalizm: uroki Tret'ego mira [Tekst] / V. Shmat // Mirovaja jekonomika i mezhdun-arodnye otnoshenija. - 2015. - № 1. - S. 28-39. (In Russian)
16. Jekologija i jenergetika: lokal'nee otvety na global'nye vyzovy (Mirovoe razvitie. Vypusk 7). Otv. red. Ju.D. Kvashnin, N.V.Toganova. M.: IMJeMO RAN, 2012. 111 s. (In Russian)
17. Jekonomika. Pod red. A.S. Bulatova. M.: Jurist, 1999. 896 s. (In Russian)
18. Jenergeticheskie istoki i posledstvija global'nogo krizisa 2010-h godov. V.V. Bushuev, A.I. Gromov, N.K. Kurichev i dr. / pod red. V.V. Bushueva i A.I. Gromova. M.: Jenergija, 2012. 88 s. (In Russian)
19. Jerhard L. Blagosostojanie dlja vseh. M.: Nachala-Press Erhard L. Благосостояние для всех. М.: Начала-Пресс, 1991. 332 s. (In Russian)
20. Alternative Möglichkeiten für die Energiepolitik: Argumente und Kritik / Lienemann Wolfgang, Ulrich Ratsch, Andreas Schuke, Friedhelm Solms (Hrsg.). - Opladen: Westdeutscher Verlag, 1978. 285 S. (In German)
21. Energie. Available at: http://www.bmwi.de/DE/Themen/energie.html Accessed 5 December 2015 (In German)
22. Energie 2015: Ein wettbewerbliches Marktdesign für die Energiewende. Sondergutachten 71. Sondergutachten der Monopolkomission gemäß § 2015.
23. Energiedaten: Gesamtausgabe. Stand Oktober 2015. Bundesministerium für Wirtschaft und Energie. (In German)
24. Energiekonzept für eine umweltschonende, zuverlässige und bezahlbare Energieversorgung. 28. September 2010.
25. Energiepolitik: technische Entwicklung, politische Strategien, Handlungskonzepte zu erneuerbaren Energien und zur rationellen Energienutzung ; mit 100 Tabellen / Hans Günter Brauch (Hrsg.). Berlin: Springer. 2013. 776 S. (In German)
26. Energieverbrauch in Deutschland im Jahr 2014. AGEB Jahresbericht 2014. (In German)
27. Grosser D., Lange Th., Müller-Armack A., Neuss B. Soziale Marktwirtschaft. 2. Auflage. Stuttgart, Berlin, Keln: Kohlkammer, 1990. 293 S. (In German)
28. Hohensee J., Salewski M. Energie, Politik, Geschichte: nationale und internationale Energiepolitik seit 1945. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1993. 211 S. (In German)
29. Laschet A. Ein Plädoyer für mehr Soziale Marktwirtschaft in der Energiewende. Available at: http://www.rp-online.de/wirtschaft/ein-plaedoyer-fuer-mehr-soziale-marktwirtschaft-in-der-energiewende-aid-1.5039268. Доступ 01.12.2015. Accessed 5 December 2015 (In German)
30. Mayer J. Electricity Production and Spot-Prices in Germany 2014. Available at: https://www.ise.fraunhofer. de/renewable-energy-data. Доступ 01.12.2015. (In German)
31. Olsson D., Piepenbrock M. Kompakt-Lexikon - Umwelt- und Wirtschaftspolitik. Bonn: Bundeszentrale für politische Bildung, 1993. 396 S. (In German)
32. Rebhan E. Energiehandbuch: Gewinnung, Wandlung und Nutzung von Energie. Berlin: Springer Verlag, 2002. 1166 S. (In German)
About the authors
Valery I. Salygin - Prof. Dr.-Ing., corresponding member of the Russian Academy of Sciences, Director of International Institute of Energy Policy and Diplomacy, MGIMO-University. E-mail: v.saligin@inno.mgimo.ru. Natalia K. Meden - editor of the Joint Editorial office of Scientific Publications, MGIMO-University. E-mail: natali_meden@mail.ru.
