CC BY
78
© Вестник Военного университета. 2011. № 4 (27). С. 94 - 97 .
Иуков Е.А.
К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ НОВОЙ ВОЕННОЙ ИДЕОЛОГИИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
То, что любое государство должно иметь свою идеологию - аксиома. Собственно, государство - это и есть идеология, то есть система взглядов и принципов, в рамках которых государство живет и обязывает жить своих граждан. Для этого государства и создаются - для этого они существуют. Идеология - это стержень, каркас, на котором держится государство. При выведении этого каркаса вся конструкция рушится. Об этом красноречиво свидетельствует история появления, возвеличивания и падения государств, империй и цивилизаций.
Россия, чтобы преодолеть трудности, постигшие ее в конце ХХ - начале ХХ1 вв., нуждается в идеологии, которая бы вдохновила народ на рывок вперед. Однако серьезные свершения невозможны без надежной защиты страны, чему призвана служить военная идеология1. Наличие государственной военной идеологии определяется реальными потребностями государства до тех пор, пока существуют армии и военные конфликты. Она обосновывает военную политику государства, ориентирует и консолидирует общество и граждан во имя осуществления ее целей. Положения идеологии, внедряясь в сознание людей посредством их социализации, становятся инструментом самостоятельного анализа и оценки военных феноменов, выбора своего поведения, стимулами активности.
В нашей стране отношение к понятию «военная идеология» было на разных исторических этапах неоднозначно. В сталинское время оно активно использовалось. В начале 70-х гг. XX в. в СССР его объявили негативно-милитаристским и неприемлемым для мирного социалистического государства. В то время понятие «военная идеология» принято было относить только к части буржуазной идеологии и трактовать как совокупность милитаристских идей, обосновывающих агрессивную политику империализма [8, с. 495].
1 Военная идеология - система взглядов и идей, выражающих отношение государства к проблемам войны и мира, к армии, как главному орудию военной политики, обеспечению национальной и глобальной безопасности. - Е.И.
После августовских событий 1991 г., руководство страны, отказавшись от советской, попыталось создать новую военную идеологию. При формировании «государственно-патриотической идеологии» Российской Федерации некоторым государственным и военным руководителям она виделась в «возврате» к религиозным православным традициям. Департизация и деполитизация армии инициировала совместные усилия военного руководства и Русской православной церкви (РПЦ) по использованию религиозного потенциала в целях воспитания военнослужащих и обеспечения авторитета власти в виде духовной легитимизации. Данная тенденция поддерживалась и рядом ученых.
В начале 90-х гг. ХХ в. началось тесное взаимодействие армии с религиозными организациями. На смену отношению к религии и церкви, как пережиточному явлению, пришло отношение к ней как важному общественному институту. Большинство военнослужащих выступали за нормализацию отношений между армией и религиозными организациями. Успешный опыт сотрудничества армии и РПЦ был накоплен в области военно-социальной работы и военно-религиозного сотрудничества на международном уровне.
В тоже время не обошлось и без проблем, которые стали обостряться с середины 90-х гг. Основные из них: проблема межконфессиональных противоречий; проблема правового регулирования военно-религиозных отношений; противоречие между провозглашёнными целями сотрудничества и последствиями реальной практики; проблема компетентности кадров в области военно-религиозных отношений и др. [2, с. 23]. Кроме того, стало очевидно, что корпоративные интересы военно-религиозной бюрократии и тенденции клерикализа-ции «силовых» институтов государства противоречат конституционным принципам светского государства.
На сегодняшний день можно констатировать, что попытка возврата к успешному взаимодействию государства и церкви для решения проблемы совершенствования воинского воспитания значительных результатов пока не дала. Военные, пойдя на допуск православного духовенства в армейские части, обнаружили слабость церкви, отсутствие квалифицированного и активного духовенства, которое могло бы помогать им решать имеющиеся проблемы. Кроме того, стало очевидно, что акцент в религиозном воспитании военнослужащих только на основе одной религии несет в себе потенциальную угрозу единству армии. В целом, современный период активного сотрудничества с церковью выявил необоснованность надежд на РПЦ, как панацею от всех бед.
Тем не менее, в рамках государственной политики можно прогнозировать продолжение развития военно-религиозных отношений в области военно-патриотического и нравственного воспитания военнослужащих. Примером этому является введение в России института военного духовенства, которое 21 июля 2009 г. санкционировал Президент Российской Федерации. «Я принял решение поддержать идею преподавания в школах России основ религиозной культуры и светской этики, - сказал Дмитрий Медведев. - Считаю также целесообразным организовать работу на постоянной основе в наших Вооруженных силах священнослужителей, представляющих традиционные российские конфессии» [5]. В рамках этого курса 5 июля 2011 г. Минобороны России объявило введении в армии и на флоте более 200 должностей помощников командиров по работе с верующими военнослужащими.
Продолжая экскурс в историю развития идеологии в современной России, необходимо подчеркнуть, что уже в середине 90-х гг. словосочетание «военная идеология» конституировалось как общенаучное, относящееся к идеологическим конструкциям государств любых социальных систем, а также негосударственных организаций и институтов (партий, общественных движений, блоков и т.п.) [3, с. 306 - 307]. Однако с учетом того, что Конституция Российской Федерации отрицает возможность признания какой-либо идеологии в качестве государственной или обязательной [6, с. 16], руководство страны выдвинуло задачу поиска «национальной идеи».
В стремлении найти основу для духовного воспитания армии и граждан, как потенциальных защитников Родины, в качестве идеологии было предложено принять набор общих фраз: «идеи демократии и свободы», «лучшие ценности цивилизации», «патриотизм на общечеловеческом основании», «православная вера» и т.п. Подобные словосочетания содержатся в Конституции Российской Федерации, военной и морской доктринах, концепциях национальной и информационной безопасности, законах и указах, регулирующих оборонную сферу, ежегодных посланиях Президента страны Федеральному Собранию и других основополагающих идеолого-доктринальных документах. Однако на практике в стране нет единой концепции идеологической безопасности, системы нейтрализации чуждых идеологических воздействий, идеологической работы с кадрами. В целом, новая военная идеология России представляет собой смесь либеральных (поддержка строительства нового мирового порядка, систем региональной и гло-
бальной безопасности), консервативно-исторических (православие, идеалы царской России) идей и элементы советского периода (воинские уставы, символы).
И это объяснимо, так как военно-идеологические взгляды современной правящей элиты, отличаясь определенным новаторством, сосредоточены в основном на текущих процессах. Такой подход справедливо критикуется за отсутствие крупных перспективных идей по проблемам национальной безопасности с прицелом на середину ХХТ в. и его вторую половину. Образ собственной страны, к которому следует стремиться с точки зрения проблем войны и мира, не совсем ясен не только населению, но и власти.
Двадцать лет обещаний, заверений, планов, решений со стороны руководства страны создать «инновационную армию», провести модернизацию вооруженных сил привели практически к деградации всего военно-промышленного комплекса страны, снижению ее военной безопасности. Развитие событий по такому сценарию неизбежно вызывает нарастание массового недовольства. Это является логическим следствием общей социальной, экономической, научно-технической, культурно-духовной деградации страны. Важно четко представлять себе и то, какую ответственность за провалы в обеспечении военной безопасности России несет общая и особенно военная идеология, осуществляемая руководством страны, в том числе через трансляционные процессы: образование, воспитание, пропаганду, деятельность СМИ и т.д. [7, с. 14].
Сейчас много говорят о том, что проблемы в армии существуют только потому, что она не перешла на контрактный принцип комплектования. Однако следует признать, что это не выход из ситуации. Позволить себе иметь контрактную армию может только государство, которому не нужно защищать свою территорию. Для обороны страны контрактная армия не годится: пример — это контрактная армия Кувейта, которая во время конфликта 1991 г. покинула страну раньше правительства.
Выход - смешанный принцип комплектования. Именно за счет всеобщей воинской обязанности можно сформировать нормальный, подготовленный резерв. Но призывная система должна быть существенно изменена. Для начала, призывник должен получать нормальную зарплату. Ведь это работа, причем не самая легкая. Система призыва должна быть такой, чтобы молодые ребята сами стремились пойти в армию. Надо сделать армию привлекательной для молодежи и создать условия конкурсного отбора, чтобы брали туда не всех желающих. Военная служба, в итоге, должна стать трамплином в дальнейшую жизнь.
Этому во многом должна и может содействовать государственная военная идеология, имеющая целью обеспечение надежной военной безопасности страны. Так, если в 1991 г. до 80% граждан выступали против этого, то уже к середине 2000 гг. такая же часть выступала за ее публичное принятие [4, с. 260].
И это не случайно. Во-первых, роль идеологии как средства социальной борьбы резко возросла в связи с набирающими оборот процессами глобализации, образованием единой мировой информационной и коммуникационной сети, быстро развивающимися технологиями, которые позволяют изменять идеологические устои и умонастроения целых народов, определять настрой правящих и военных элит. Во много раз возросла сила идеологических и психологических ударов, которые государства обрушивают на свои жертвы перед началом и в ходе современных войн (пример США).
Формально российская власть понимает усиление роли идеологии в соперничестве государств. В новейших доктринальных документах подчеркивается, что «ключевым условием победы во всех конфликтах стал подрыв морального духа войск и стимулирование брожений в офицерском корпусе. Существенную роль в вооруженных конфликтах конца ХХ - начала ХХ1 века будет играть соотношение уровней морально-психологической устойчивости сторон и, в особенности, высшего командного состава. Большое значение для исхода вооруженных конфликтов будет иметь наличие инструментов ведения информационной и пропагандистской работы среди войск и населения противника» [1].
Во-вторых, в новых условиях, когда многонациональность и многоконфес-сиональность России зачастую становится предметом политических спекуляций, особое значение имеет идеологическая работа в армии. При этом, «... армия должна быть встроена в политическую систему государства, не противостоять ей, а защищать ее и быть абсолютно лояльной к ней. Соответственно, в армию (в первую очередь — на сержантские и офицерские должности) не должны допускаться политические, национальные и религиозные экстремисты всех разновидностей» [9].
Подлинно национальная военная идеология должна отражать долговременные и базовые национальные интересы в ведении военных дел, которая в основе своей не менялась бы в зависимости от внутриполитических пертурбаций. Она должна исходить, прежде всего, из таких ценностей, как сложившиеся географическое поле жизнедеятельности народа, границы, стратегические рубежи,
зоны влияния, конкурентные вооруженные силы, всеобщая обязанность граждан к защите своей страны.
Можно согласиться с известным военным публицистом Владиславом Шу-рыгиным, который сказал: «Продукт, который производит армия, это то, что не производит больше ни один государственный институт, ни одна государственная система. Этот продукт называется безопасность. Безопасность - это уверенность общества в том, что завтра над нашей головой не появятся вражеские самолеты или крылатые ракеты, если наша внешняя политика не понравится кому-то за океаном. И все, что направлено на то, чтобы этот продукт становился лучше и качественней - нужно приветствовать, а все, что этому мешает, является неприемлемым» [10].
Армия предназначена не только для выполнения внешней функции - защиты государства. Как один из важнейших социальных институтов она выполняет не менее важную внутреннюю функцию - стабилизации и гармонизации социальной жизни, что в условиях трансформации российского общества приобретает особую значимость. Обновленным Вооруженным силам России, также как и государству в целом, еще предстоит выработать идеологические принципы, которые будут служить основой боеспособности личного состава новой армии. Очевидно, что именно через армию, особенно при сохранении всеобщей воинской обязанности, имеет смысл проводить в общество идеи строительства и защиты Российского государства.
Армия, также как и государство, это, прежде всего люди, а не только боеприпасы и вооружения, а в случае государства - не только природные ресурсы, заводы или фабрики. Каковы люди - таково и государство, каково государство -такова и армия. Но можно смело утверждать и обратное - какова армия - таково и государство, ибо армия объединяет в себе людей, отличающихся волей, целеустремленностью и дисциплиной, а потому существенно влияет на дух государства.
В заключение отметим, что государству крайне сложно выработать и осуществить адекватную ее потребностям идеологию военной безопасности, если у него нет четкой и понятной для общества и граждан общегосударственной идеологии, определяющей главные цели, направления развития страны, ее положение в мире. Неопределенность общей цели, к которой следует идти России, негативно сказывается на всей жизни страны. Современный военно-промышленный комплекс без решения этой задачи не способен в ближайшее время поддержи-
вать существующий уровень развития вооружений. Для осуществления подлинной модернизации страны, продиктованной изменениями, произошедшими в социально-экономической, политической и духовной сферах жизни российского общества, важно выработать и реализовать научно обоснованные политику и
идеологию, которые отвечали бы современным реалиям.
* * *
1. Актуальные задачи развития Вооруженных сил Российской Федерации // Красная Звезда. 2003. 11 окт.
2. Вагин С.Н. Социальный институт армии в системе институциональных взаимодействий современного российского общества: автореф. канд. социол. наук. Новочеркасск, 2009. 26 с.
3. Военная энциклопедия: в 8 т. М.: Воениздат, 1995. Т. 3. 543 с.
4. Кузнецов В.Н. Социология формирования российской идеологии 21: геокультурный аспект. Статья третья // Безопасность Евразии. 2004. №1 (15). С. 253 - 325.
5. Овчаров О. Правовые вопросы восстановления института военного духовенства в России [Электронный ресурс] // Вестник военного и морского духовенства: [интернет-журнал] . URL: http://kapellan.ru/pravovye-voprosy-vosstanovleniya-instituta-voennogo-duxovenstva-v-ro s sii/
6. Правовые акты Российской Федерации в сфере военно-гражданских отношений: сб. документов. М., 2002.
7. Серебрянников В.В. Идеологические предпосылки Великой Победы // Наука. Культура. Общество 2010. № 2. С.6 - 17.
8. Советская Военная Энциклопедия: в 8 т / под ред. А. А. Гречко. М.: Воениздат, 1977. Т. 3. 672 с.
9. Храмчихин А.А. Проблемы реформирования Вооруженных сил России [Электронный ресурс] // Журнал православной интеллигенции «Трибуна русской мысли»: [сайт]. URL: http://www.cisdf.org/TRM/TRM5/khramchikhin.html
10. Шурыгин В.В. Реформа российской армии [Электронный ресурс] // Общественно-политическая газета Северо-Востока Подмосковья «На Русском рубеже»: [сайт]. URL: http://russrubezh.narod.ru/3_09/army.html.
