CC BY
242
УДК 343.121.5
К ВОПРОСУ О ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ФОРМЫ КАК ОСНОВЕ СПЕЦИАЛИЗАЦИИ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛАМ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
© Гавриленко А. А., Горбачёва Е. В., 2014
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Анализируются сложившиеся в уголовно-процессуальной науке подходы к дифференциации уголовно-процессуальной формы, природе особого производства, специфике производства по делам о преступлениях несовершеннолетних.
Ключевые слова: уголовно-процессуальная форма; дифференциация уголовно-процессуальной формы; особое производство; несовершеннолетние.
В европейской Конвенции о защите прав и основных свобод статей, напрямую затрагивающих права детей, не так много (ст. 5, 6) [1]. Тем не менее к ребенку, как и к любому другому субъекту прав, могут быть применены все положения Конвенции.
В решении X Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Вена, 10—17 апреля 2000 г.) закреплено положение о том, что содействовать созданию и развитию системы правосудия для несовершеннолетних необходимо путем реформирования системы правосудия в отношении несовершеннолетних [2]. В заключительных замечаниях Комитета ООН по правам ребенка от 8 октября 1999 г. государствам-участникам было рекомендовано принять все необходимые меры для того, чтобы ускорить процесс реформирования законодательства в сфере защиты детства. В особенности это касается отправления правосудия по делам о преступлениях несовершеннолетних, защиты прав детей-инвалидов, защиты детей от алкоголизма, наркомании и токсикомании, защиты ребенка от порнографии, от всех видов насилия и злоупотреблений, включая насилие в семье. Подчеркнута также необходимость введения стандартов и механизмов контроля в отношении детских учреждений всех типов [3].
До сих пор в уголовно-процессуальном законодательстве не сформулированы задачи правосудия по делам несовершеннолет-
них, а ведь согласно ст. 5 Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних [4], «система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена в первую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолетнего и того, чтобы любые меры воздействия на несовершеннолетних правонарушителей были всегда соизмеримы как с особенностями личности правонарушителя, так и с обстоятельствами правонарушения» [5]. Следовательно, судопроизводство по делам несовершеннолетних должно быть направлено на разрешение двух основных задач: а) охрана прав и интересов несовершеннолетних; б) удовлетворение потребностей общества и интересов государства.
Из основных положений Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, а также ст. 52 Эр-Риядских руководящих принципов [6] можно сделать вывод о том, что в основе специализации привлечения несовершеннолетних к уголовной ответственности должна лежать дифференциация процессуальной формы производства по делам несовершеннолетних. В основе правового регулирования судопроизводства по делам несовершеннолетних лежит учение о единстве и дифференциации процессуальной формы. С принятием УПК РСФСР 1961 г. в юридической литературе началась дискуссия о допустимости диффе-
ренциации уголовного процесса. В ее ходе многие известные процессуалисты отвергали возможность дифференциации уголовного судопроизводства, а пути развития и совершенствования уголовно-процессуальной формы они видели лишь в дальнейшей унификации уголовного судопроизводства [7]. Было высказано множество суждений и о необходимости дифференциации процессуальной формы [8]. Действующий УПК РФ достаточно прочно закрепил дифференциацию процессуальной формы, более того, как показывают последние изменения в процессуальном законодательстве, порядок производства будет в дальнейшем еще более дифференцироваться в зависимости от категорий дел и тяжести преступных деяний.
Традиционно выделяются два направления дифференциации процессуальной формы: усложнение и упрощение, хотя в последнее время не исключается взаимопроникновение некоторых элементов упрощения в усложненные формы и наоборот. Н. И. Снегирева выделяет третье направление дифференциации — принятие законов, содержащих в своей структуре нормы, не входящие в УПК РФ, но регулирующие уголовно-процессуальные отношения [9]. Эта позиция автора недостаточно обоснованна, тем более что законодатель четко ограничил применение других федеральных законов в уголовном процессе, указав в ч. 1 ст. 7 УПК РФ, что суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противоречащий Уголовно-процессуальному кодексу, а в части 2 указанной статьи подчеркивается: «Суд, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта настоящему Кодексу, принимает решение в соответствии с настоящим Кодексом». Следовательно, даже в случае регулирования отношений, складывающихся в уголовном судопроизводстве не только нормами уголовно-процессуального законодательства, но и другими нормативными актами, они будут уголовно-процессуальными лишь потому, что регулируются нормами УПК РФ, что не исключает их регулирования другими нормативными актами. Если же отношения не регулируются нормами УПК вовсе, то они не являются уголовно-процессуальными отношениями и ни о какой дифференциации процесса здесь речи идти не может.
Вместе с тем идея, высказанная Н. И. Снегиревой, заслуживает внимания законодателя в части необходимости включения в уголовно-процессуальное законодательство раздела о производстве по применению принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, совершивших деяние, имеющее признаки состава преступления, тем более что процедура применения принудительных мер воспитательного воздействия в отношении указанных лиц Федеральным законом № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» в достаточной степени не урегулирована. Например, в ст. 28 Федерального закона № 120-ФЗ говорится, что в начале заседания судья представляет участников рассмотрения, разъясняет их процессуальные права и обязанности, но в тексте закона ни о каких процессуальных правах участников рассмотрения дела даже не упоминается. Не урегулирована также и процедура пересмотра решения судьи, кроме упоминания, что пересматривает решение председатель вышестоящего суда.
В основании разграничения отдельных видов производств являются характерные признаки отдельных категорий уголовных дел, предопределяемых субъектом преступления, либо типичными признаками группы составов преступлений (например, преступления в сфере экономики), либо тяжестью совершенного деяния. Указанные признаки влияют, в свою очередь, на форму производства — производство с более сложными процессуальными формами или наоборот, упрощенное производство. Как считают Ю. К. Якимович, А. В. Ленский и Т. В. Трубникова, уголовно-процессуальные производства возможно дифференцировать в зависимости от различных критериев, к числу которых можно отнести: а) направление производства, его задачи, материально-правовые отношения, лежащие в его основе; б) степень сложности уголовно-процессуальной формы; в) степень соотношения в производстве публичных и частных начал [10].
М. Л. Якуб и М. К. Свиридов наиболее подробно классифицируют основания для дифференциации процессуальной формы. Например, М. Л. Якуб считает, что основаниями разграничения должны являться:
1) степень общественной опасности преступления и тяжесть меры наказания, предусмотренной законом;
2) степень сложности дел данной категории в разрешении как их фактической, так и правовой стороны;
3) общественно-политическое значение дел данной категории;
4) значение, которое имеет преступление для интересов отдельных лиц, тех или иных ведомств, организаций и предприятий [11].
М. К. Свиридов делит основания дифференциации процессуальной формы на две группы, в одну из которых автором включаются материальные основания, а в другую — процессуальные. К процессуальным основаниям относятся: 1) степень сложности познавательной деятельности по установлению всех обстоятельств дела; 2) необходимость (или ее отсутствие) принудительного обеспечения надлежащего поведения обвиняемого и подозреваемого; 3) наличие у обвиняемого и потерпевшего особых качеств. Материальными основаниями являются: 1) вид и мера наказания, которая может быть применена к подсудимому; 2) особая общественная опасность обвиняемого [12].
В процессуальной литературе высказано суждение о том, что в рамках уголовного судопроизводства об особых производствах можно говорить лишь в том случае, если эти производства не направлены на установление или изменение уголовно-правового отношения. «В основе таких производств могут лежать либо отношения, урегулированные уголовным правом, но не связанные с совершением преступления, либо отношения, не имеющие уголовно-правового характера, которые, тем не менее, в силу особых причин урегулированы нормами уголовно-процессуального права и осуществляются в уголовно-процессуальной форме» [13]. Исходя из указанной позиции, в уголовном судопроизводстве речь может идти только об одном особом производстве — производстве по применению принудительных мер медицинского характера к невменяемым лицам, поскольку это единственный случай, когда отношения урегулированы нормами уголовного права, но не связаны с совершением преступления.
Недостижение лицом, совершившим преступное деяние, совершеннолетия как качество, требующее специальной процедуры расследования и разрешения уголовного дела, обеспечения дополнительных гаран-
тий и, следовательно, возможности замены официальной процедуры на альтернативную, должно являться основанием для дифференциации процессуальной формы. По мнению Н. И. Снегиревой, обстоятельства, которые обусловливают необходимость дифференциации уголовного процесса с участием несовершеннолетних, можно разделить на объективные и субъективные. К первым относятся: 1) недостаточное физическое, интеллектуальное и волевое развитие несовершеннолетнего; 2) психологические особенности несовершеннолетнего участника уголовного процесса; 3) достаточно часто встречаемые психическое и физическое отставание несовершеннолетних участников уголовного процесса; 4) наличие признаков острого посттравматического стрессового расстройства (для несовершеннолетних потерпевших). Субъективными факторами, по мнению автора, являются: 1) часто встречаемое отсутствие у несовершеннолетних обвиняемых (подозреваемых) материальных средств для оплаты квалифицированной юридической помощи; 2) отсутствие у значительного числа работников правоохранительных органов, расследующих преступления несовершеннолетних, специальной подготовки в области педагогики и психологии подростков и опыта работы [14].
По мнению Д. П. Великого, дифференциацию уголовно-процессуальной формы следует понимать как возможность в рамках единой судебной системы, единого уголовно-процессуального законодательства, основываясь на единых принципах, решать единые задачи различными способами [15]. Внешнее проявление дифференциации процессуальной формы может проявляться по-разному:
1) уменьшение или увеличение количества стадий по различным категориям дел [16] (например, дела частного обвинения);
2) различным может быть инструментарий (наполнение стадий), а не количество этапов деятельности [17] (например, усложненная процедура возбуждения уголовных дел в отношении отдельных категорий лиц);
3) комплексность производства, т. е. наличие определенных особенностей в деятельности правоохранительных органов на всех (или хотя бы на нескольких) стадиях уголовного процесса [18];
4) наличие существенных отличий по сравнению с типичным порядком производства, которые в конечном итоге приводили
бы к изменению форм деятельности по этим делам [19] (например, расследование в форме дознания);
5) изменение процессуального статуса участников процесса в сторону уменьшения или увеличения их прав (например, права законного представителя в судопроизводстве по делам несовершеннолетних).
Как считают Ю. К. Якимович, А. В. Ленский и Т. В. Трубникова, признаками самостоятельного уголовно-процессуального производства являются:
1) наличие у данного производства определенной материально-правовой базы, объективно требующей отличий в законодательном регулировании;
2) комплексность производства, т. е. наличие определенных особенностей в деятельности правоохранительных органов на всех (или хотя бы на нескольких) стадиях уголовного процесса;
3) наличие существенных различий по сравнению с обычным порядком производства, которые в конечном итоге приводили к изменению форм деятельности по этим делам [20].
Оценивая с этой позиции уголовное судопроизводство по делам несовершеннолетних, следует заметить, что, несмотря на наличие оснований для дифференциации процесса, в современном уголовном процессе России самостоятельной процессуальной формы производства по делам несовершеннолетних не существует. Наличие отдельных процессуальных особенностей по делам несовершеннолетних не создает качественно нового порядка производства по этим делам. Следует согласиться с мнением о том, что наличие некоторых особенностей производства по делам несовершеннолетних не является свидетельством дифференциации процессуальной формы, «так как нет никакой особой формы осуществления уголовно-процессуальной деятельности, а существуют лишь некоторые (очень ограниченные) дополнительные правила производства» [21]. В процессуальной литературе высказывались суждения и о том, что производство по делам несовершеннолетних является особой процессуальной формой производства [22]. По нашему мнению, несмотря на наличие оснований для дифференциации процесса, уголовное судопроизводство по делам несовершеннолетних проводится в рамках единой процессуальной формы с включением в нее дополнительных
процессуальных гарантий обеспечения прав и интересов несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого).
Согласно ч. 1 ст. 420 УПК РФ требования, регулирующие особенности производства по делам несовершеннолетних, применяются в отношении лиц, не достигших к моменту совершения преступления возраста 18 лет, однако Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что если лицо, совершившее преступление в возрасте до 18 лет, на момент рассмотрения дела в суде достигло совершеннолетия, полномочия законного представителя по общему правилу прекращаются. В исключительных случаях реализация этих функций может быть продолжена путем принятия судом решения о распространении на лиц в возрасте от 18 до 20 лет положений об особенностях уголовной ответственности несовершеннолетних. Такое решение может быть принято исходя из характера совершенного этим лицом деяния и данных о его личности (ст. 88, 96 УК РФ) с приведением соответствующих мотивов [23]. Указание Пленума обосновывается тем, что к моменту рассмотрения уголовного дела судом указанные лица достигают совершеннолетия и, следовательно, являются полностью дееспособными. Мы согласны с тем, что если лицо является совершеннолетним, то вряд ли имеется необходимость участия в процессе его законного представителя, но вместе с тем следует констатировать, что Пленум дал ограничительное толкование закона и данный вопрос требует законодательного разрешения, поскольку необходимо определить объем дополнительных прав, распространяемых на лиц, совершивших преступление, будучи несовершеннолетними, но к моменту расследования и рассмотрения дела достигших совершеннолетия. В этой связи вряд ли можно согласиться с высказыванием Ю. К. Якимовича, М. Н. Голубевой и И. С. Колосова, которые полагают, что если производство по делу несовершеннолетних было начато по правилам судопроизводства по делам несовершеннолетних, то независимо от сроков расследования и судебного разбирательства эти правила должны применяться, даже если обвиняемый и достиг совершеннолетия, а к лицам, совершившим преступление до достижения 18 лет, которым к моменту начала производства по делу исполнилось от 18 до 20 лет, положения производства по делам несовершеннолетних должны приме-
няться по усмотрению следователя, прокурора и суда [24].
В правовой литературе предлагается расширить рамки уголовного судопроизводства за счет включения в него производства по применению к несовершеннолетним, не достигшим возраста уголовной ответственности, принудительных мер воспитательного воздействия в соответствии с Федеральным законом РФ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» от 24 июня 1999 г. Мотивируется это предложение тем, что «уголовный процесс наиболее застрахован от ошибок, в большей мере гарантирует соблюдение прав несовершеннолетних при применении мер принуждения в ходе такого производства» [25]. Указанные мотивы, на наш взгляд, недостаточно обоснованны, так как уголовное производство, помимо гарантий прав несовершеннолетних, предусматривает процессуальное принуждение, ограничение прав и свобод личности, что неприменимо к несовершеннолетним, не являющимся субъектами преступлений. Поэтому речь может идти о расширении гарантий обеспечения прав несовершеннолетних, но только в рамках уже существующего производства по применению принудительных мер воспитательного воздействия либо выделения в рамках уголовно-процессуального законодательства самостоятельного раздела, регулирующего производство по применению принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних (как достигших, так и не достигших возраста уголовной ответственности) как особого производства по аналогии с производством по применению принудительных мер медицинского характера.
В то же время в случаях совершения общественно опасного деяния несовершеннолетним, не достигшим возраста уголовной ответственности, уголовное дело возбуждать необходимо во всех случаях, хотя бы в целях установления взрослых подстрекателей и иных соучастников. Л. В. Чен-цова обосновывает необходимость возбуждения уголовных дел во всех случаях, даже тогда когда к моменту возбуждения дела установлено, что общественно опасное деяние совершено лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности, еще более широкими задачами, такими как: 1) имело ли место общественно опасное деяние;
2) совершено ли оно несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности;
3) причин и условий, способствовавших совершению общественно опасного деяния, а также иных обстоятельств для правильного и обоснованного решения судом вопроса о помещении несовершеннолетнего, не подлежащего уголовной ответственности, в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа [26].
Характеризуя особенности защиты прав несовершеннолетних, следует отметить, что содержание ее зависит от объема правомочий в каждой стадии процесса и, следовательно, дифференцировано не только применительно к задачам стадии, но и к объему прав участников стадии. Как справедливо отмечает Н. И. Снегирева, в настоящее время велика опасность под лозунгом борьбы с преступностью несовершеннолетних закрепить в процессуальном законодательстве нормы, ущемляющие права и законные интересы несовершеннолетних участников процесса. Особенно «уязвима» здесь стадия предварительного расследования, где в силу объективных причин принцип гласности уголовного процесса ограничен [27].
В целом современный вариант расследования дел о преступлениях несовершеннолетних отражает общую специфику «классического» расследования с обеспечением обязательной защиты и двойного представительства (защитник и законный представитель) несовершеннолетнего обвиняемого. Если рассматривать досудебное производство с точки зрения защиты прав и интересов несовершеннолетних обвиняемых и подозреваемых, то существенное значение имеют: 1) правила подследственности, отражающие специализацию расследования; 2) гарантии обеспечения прав несовершеннолетних при применении мер процессуального принуждения; 3) обеспечение возможности участия несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого) в доказывании и, прежде всего, в собирании доказательств;
4) защита прав и интересов несовершеннолетних при производстве следственных действий; 5) защита интересов несовершеннолетних во время окончания предварительного расследования, в том числе при решении вопроса о прекращении производства по делу.
Уголовно-процессуальное законодательство РФ не предусматривает «особого»
порядка расследования дел о преступлениях несовершеннолетних, включая лишь отдельные дополнительные гарантии прав несовершеннолетних при производстве отдельных следственных действий. Если обратиться к правовой литературе, то в контексте защиты прав и интересов несовершеннолетних речь идет, в основном, об обязательном участии защитника при производстве всех следственных действий с участием несовершеннолетних обвиняемых и подозреваемых [28], о расширении следственных действий, проводимых с участием педагога (психолога) [29]. Все указанные вопросы относятся не столько к порядку производства расследования, сколько к правовому положению несовершеннолетних участников уголовного процесса. Не предусмотрена дифференциация порядка окончания предварительного расследования и прежде всего прекращения дела. Единственное исключение — прекращение уголовных дел в отношении несовершеннолетних с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Наличие специфической меры пресечения — присмотра за несовершеннолетним подозреваемым (обвиняемым) — носит формальный характер, так как данная мера пресечения на практике вообще не применяется.
Необходимость реформирования современной российской судебной системы в отношении несовершеннолетних следует из международных правовых норм, прежде всего Конвенции о правах ребенка (ч. 3 ст. 40) и Пекинских правил (п. 2.3). Минимальные стандартные правила отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) стали во многих государствах моделью для создания национального уголовного судопроизводства, поскольку в них впервые сформулированы общие социально-экономические условия, которые оцениваются как благоприятные для развития несовершеннолетних и молодежи, и к ним должны стремиться страны — члены международного сообщества.
Оценивая судебное разбирательство по делам несовершеннолетних с позиции общего (гл. 33—42 УПК РФ) и особенного (гл. 50 УПК РФ), можно выделить следующие черты особенного в судопроизводстве по делам несовершеннолетних:
1) двойное представительство интересов несовершеннолетних подсудимых, так в
судебном разбирательстве одновременно участвуют защитник и законный представитель (ст. 248, 428 УПК РФ);
2) обязательность защиты прав и интересов несовершеннолетнего подсудимого адвокатом-защитником (п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК РФ);
3) расширенный предмет исследования обстоятельств дела судом, поскольку в предмет доказывания входят условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень развития его личности, влияние на него старших по возрасту лиц (ч. 1 ст. 421 УПК РФ), что предопределяет более глубокое установление данных о личности обвиняемого (п. 3 ч. 1 ст. 73 УПК РФ);
4) отдельные элементы конфиденциальности судебного разбирательства (ст. 429 УПК РФ) [30];
5) расширение круга вопросов, обсуждаемых при вынесении приговора несовершеннолетнему подсудимому (ст. 430 УПК РФ);
6) возможность освобождения несовершеннолетнего подсудимого от уголовной ответственности (ст. 431 УПК РФ) или наказания (ст. 432 УПК РФ) с применением принудительных мер воспитательного воздействия.
Бесспорно, в судопроизводстве по делам несовершеннолетних должен быть отражен негосударственный элемент, но если вернуться к прежней форме участия в судопроизводстве по делам несовершеннолетних представителей предприятий, учреждений, организаций, то эта форма участия общественности применяться на практике не будет. Участие представителей учреждений и организаций возможно лишь как вспомогательная деятельность неюридических институтов и служб в целях более глубокого изучения личности несовершеннолетнего подсудимого и на его основе даче рекомендаций суду наиболее эффективной меры воспитательного воздействия и режима ее исполнения. Участие представителей неюридических институтов и служб постепенно позволит расширить перечень принудительных мер воспитательного воздействия и в процессе применения принудительных мер воспитательного воздействия либо в процессе отбывания наказания применять индивидуальную программу социальной адаптации и реабилитации несовершеннолетнего осужденного. Для этого необходимо на законодательном уровне определить, какие органы или организации
могут участвовать в уголовном судопроизводстве, с какой целью и какими полномочиями они будут обладать. Безусловно, вспомогательная деятельность неюридических служб и институтов в уголовном судопроизводстве по делам несовершеннолетних не сможет заменить судопроизводство и не обеспечит в полной мере интересов несовершеннолетних подсудимых, поскольку они могут быть обеспечены лишь в специальных судах для несовершеннолетних либо при рассмотрении и разрешении уголовных дел специальным составом суда. Ш
1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 нояб. 1950 г.) // Собр. законодательства РФ. 2001. № 2. Ст. 163.
2. Венская декларация о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI века [Электронный ресурс] (принята на Десятом конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Вена, 10—17 апр. 2000 г. ). URL: http://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/ declarations/ vendec.shtml.
3. О деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 2001 году : доклад Уполномоченного по правам человека в РФ // Рос. газ. 2002. 22 июня (№ 111).
4. В дальнейшем — Пекинские правила.
5. Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) [Электронный ресурс] : приняты резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи от 29 нояб. 1985 г. URL: http://www.un.org/ru/ documents/ decl_conv/ conventions/ beijing_rules.shtml.
6. Руководящие принципы ООН по предупреждению преступности среди несовершеннолетних: приняты и провозглашены резолюцией 45/112 Генеральной Ассамблеи от 1 дек. 1990 г.
7. См., напр.: Строгович М. О единой форме уголовного судопроизводства и пределах ее дифференциации / / Соц. законность. 1974. № 9. С. 50—53; Каз Ц. О единстве и дифференциации уголовного судопроизводства // Соц. законность. 1975. № 1. С. 65; Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л., 1976. С. 65—85.
8. См., напр.: Гуляев А. Единый порядок предполагает дифференциацию // Соц. законность. 1975. № 3. С. 64—65; Рахунов Р. Д. Проблемы единства и дифференциации уголовно-процессуальной формы // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1978. Вып. 29. С. 83—91; Маршев С. А. О дифференциации форм уголовного судопроизводства // Развитие и совершенствование уголовно-процессуальной формы. Воронеж, 1979. С. 141—147; Пашкевич П. Ф. Процессуальный закон и эффективность уголовного судопроизводства. М., 1984. С. 8—48; Арсеньев В. Д., Метлин И. Ф., Смирнов А. В. О дальнейшей дифференциации порядка производства по уголовным делам // Изв. вузов. Правоведение. 1986. № 1. С. 78—83; Томин В. Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М., 1998. С. 67; Трубникова Т. В. Вопросы особых производств в уголовном процессе России // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Томск, 2000. Ч. 6. С. 133—135; Якимович Ю. К., Ленский А. В., Трубников Т. В. Дифференциация уголовного процесса. Томск, 2001; Снегирева Н. И. Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних участников уголовного процесса на стадии предварительного расследования : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 10—11; Великий Д. П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы: история, современность, перспективы : автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2002. С. 14—15; Трофименко В. М. Система уголовного процесса по УПК Украины // Уголовное судопроизводство. 2013. № 1.
9. Снегирева Н. И. Обеспечение прав и законных интересов . С. 11.
10. Якимович Ю. К., Ленский А. В., Трубникова Т. В. Указ. соч. С. 125.
11. Якуб М. Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве. М., 1981. С. 103—104.
12. Свиридов М. К. О сущности и основаниях дифференциации уголовного процесса // Актуальные вопросы государства и
права в период совершенствования социалистического общества. Томск, 1987. С. 241-242.
13. Трубникова Т. В. Вопросы особых производств в уголовном процессе России. С. 133. См. также: Якимович Ю. К. Дополнительные и особые производства в уголовном процессе России. Томск, 1994. С. 45-72.
14. Снегирева Н. И. Обеспечение прав и законных интересов ... С. 12.
15. Великий Д. П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы . М., 2002. С. 9.
16. Нажимов В. П. Использование учение об уголовно-процессуальных функциях для совершенствования расследования уголовных дел // Связь юридической науки с практикой. М., 1986. С. 284.
17. Свиридов М. К. О сущности и основаниях дифференциации уголовного процесса // Актуальные вопросы государства и права в период совершенствования социалистического общества. Томск, 1987. С. 241-242.
18. Якимович Ю. К., Ленский А. В., Трубников Т. В. Указ. соч. С. 21.
19. Там же. С. 286.
20. Там же. С. 21.
21. Манова Н. С. Предварительное следствие: идет и новые законодательные реалии // Государство и право. 2003. № 2. С. 63. См. также: Якимович Ю. К., Ленский А. В., Трубников Т. В. Указ. соч. С. 289; Великий Д. П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы ... С. 31; Лукьянова Е. Г. Тенденции развития процессуального законодательства в свете общей теории права // Государство и право. 2003. № 2. С. 105.
22. Гуковская Н. И., Долгова А. И., Миньковкий Г. М. Расследование и судебное разбирательство дел о преступлениях несовершеннолетних. М., 1974. С. 5; Томин В. Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М., 1998. С. 67; Загорский Г. И., Орлова Т. В. Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних // Рос. судья. 2012. № 10.
23. О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних : постановление № 1 Пленума Верхов. Суда РФ от 1 февр. 2011 г. // Бюл. Верхов. Суда РФ. 2011. № 3.
24. Якимович Ю. К., Голубева М. Н., Колосова И. С. Некоторые вопросы производства по делам несовершеннолетних // Правовые вопросы борьбы с преступностью на современном этапе. Томск, 1989. С. 146.
25. Якимович Ю. К., Ленский А. В., Трубникова Т. В. Указ. соч. С. 74; Трубникова Т. В. Вопросы особых производств в уголовном процессе России. С. 133.
26. Ченцова А. В. Особенности уголовно-процессуального производства в отношении несовершеннолетних, не являющихся субъектами уголовной ответственности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 10-11.
27. Снегирева Н. И. Обеспечение прав и законных интересов ... С. 3.
28. Стецовский Ю. И. Адвокат в уголовном судопроизводстве. М., 1972. С. 87-88; Лотыш Т. А. Принцип состязательности и гарантии его обеспечения в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2003. С. 6-7.
29. Митрахова Л. А. Проблемы участия психолога в уголовном процессе : автореф. дис. . канд. юрид. наук. Уфа, 2001. С. 23.
30. И. И. Иванов предлагает ввести в УПК РФ норму, в которой бы было закреплено следующее правило: «Право несовершеннолетнего, совершившего общественно опасное деяние, на конфиденциальность должно уважаться на всех этапах правосудия, чтобы избежать причинение ему вреда из-за ненужной гласности или из-за ущерба репутации» (Иванов И. И. О профилактической функции уголовного судопроизводства // Изв. вузов. Правоведение. 2002. № 4. С. 77).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 нояб. 1950 г.) // Собр. законодательства РФ. - 2001. - № 2. - Ст. 163.
Венская декларация о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI века [Электронный ресурс] (принята на Десятом конгрессе Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, Вена, 10-17 апр. 2000 г.). - URL: http://www.un.org/ru/docu-ments/decl_conv/ declarations/vendec.shtml.
Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних
(Пекинские правила) [Электронный ресурс] : приняты резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи от 29 нояб. 1985 г. — URL: http://www.un.org/ru/docu-ments/decl_conv/conventions/beijing_rules.shtml.
Руководящие принципы ООН по предупреждению преступности среди несовершеннолетних : приняты и провозглашены резолюцией 45/112 Генеральной Ассамблеи от 1 дек. 1990 г. // Гарант [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
О деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 2001 году : доклад Уполномоченного по правам человека в РФ // Рос. газ. - 2002. - 22 июня (№ 111).
О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних : постановление № 1 Пленума Верхов. Суда РФ от 1 февр. 2011 г. // Бюл. Верхов. Суда РФ. - 2011. - № 3.
Арсеньев В. Д. О дальнейшей дифференциации порядка производства по уголовным делам / В. Д. Арсеньев, И. Ф. Метлин, А. В. Смирнов // Изв. вузов. Правоведение. - 1986. - № 1. - С. 78-83.
Великий Д. П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы: история, современность, перспективы : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Д. П. Великий. - М., 2002. - 23 с.
Гуковская Н. И. Расследование и судебное разбирательство дел о преступлениях несовершеннолетних / Н. И. Гуковская, А. И. Долгова, Г. М. Минь-ковский. - М. : Юрид. лит., 1974. - 208 с.
Гуляев А. Единый порядок предполагает дифференциацию // Соц. законность. - 1975. - № 3. -С. 64-65.
Загорский Г. И. Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних / Г. И. Загорский, Т. В. Орлова // Рос. судья. - 2012. -№ 10. - С. 23-25.
Иванов И. И. О профилактической функции уголовного судопроизводства // Изв. вузов. Правоведение. - 2002. - № 4. - С. 77.
Каз Ц. О единстве и дифференциации уголовного судопроизводства // Соц. законность. - 1975. -№ 1. - С. 65.
Лотыш Т. А. Принцип состязательности и гарантии его обеспечения в уголовном судопроизводстве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Т. А. Лотыш. -М., 2003. - 24 с.
Лукьянова Е. Г. Тенденции развития процессуального законодательства в свете общей теории права // Государство и право. - 2003. - № 2. - С. 105-111.
Манова Н. С. Предварительное следствие: идеи и новые законодательные реалии // Государство и право. - 2003. - № 2. - С. 63-68.
Маршев С. А. О дифференциации форм уголовного судопроизводства // Развитие и совершенствование уголовно-процессуальной формы. - Воронеж, 1979. - С. 141-147.
Митрахова Л. А. Проблемы участия психолога в уголовном процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Л. А. Митрахова. - Уфа, 2001. - 25 с.
Нажимов В. П. Использование учение об уголовно-процессуальных функциях для совершенствования расследования уголовных дел // Связь юридической науки с практикой. - М., 1986. - С. 284-290.
Пашкевич П. Ф. Процессуальный закон и эффективность уголовного судопроизводства / П. Ф. Пашкевич. - М. : Юрид. лит., 1984. - 230 с.
Рахунов Р. Д. Проблемы единства и дифференциации уголовно-процессуальной формы //
Вопросы борьбы с преступностью. — М., 1978. — Вып. 29. - С. 83-91.
Свиридов М. К. О сущности и основаниях дифференциации уголовного процесса / / Актуальные вопросы государства и права в период совершенствования социалистического общества. — Томск, 1987. — С. 241—242.
Строгович М. О единой форме уголовного судопроизводства и пределах ее дифференциации / / Соц. законность. — 1974. — № 9. — С. 50—53.
Снегирева Н. И. Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних участников уголовного процесса на стадии предварительного расследования : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Н. И. Снегирева. — Воронеж, 2001. — 24 с.
Стецовский Ю. И. Адвокат в уголовном судопроизводстве / Ю. И. Стецовский. — М. : Юрид. лит., 1972. — 160 с.
Томин В. Т. Острые углы уголовного судопроизводства / В. Т. Томин. — М. : Юрид. лит., 1998. — 240 с.
Трофименко В. М. Система уголовного процесса по УПК Украины // Уголовное судопроизводство. — 2013. — № 1. — С. 7—10.
Трубникова Т. В. Вопросы особых производств в уголовном процессе России / / Правовые проблемы укрепления российской государственности. — Томск, 2000. — Ч. 6. — С. 133—135.
Ченцова А. В. Особенности уголовно-процессуального производства в отношении несовершеннолетних, не являющихся субъектами уголовной ответственности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / А. В. Ченцова. — М., 2002. — 23 с.
Элькинд П. С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве / П. С. Элькинд. — Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1976. — 143 с.
Якимович Ю. К. Дифференциация уголовного процесса / Ю. К. Якимович, А. В. Ленский, Т. В. Трубников. — Томск : Изд-во Том. ун-та, 2001. — 300 с.
Якимович Ю. К. Дополнительные и особые производства в уголовном процессе России / Ю. К. Яки-мович. — Томск : Изд-во ТГУ, 1994. — 284 с.
Якимович Ю. К. Некоторые вопросы производства по делам несовершеннолетних / М. Н. Голубева, И. С. Колосова // Правовые вопросы борьбы с преступностью на современном этапе. — Томск, 1989. — С. 146—148.
Якуб М. Л. Процессуальная форма в советском уголовном судопроизводстве / М. Л. Якуб. — М. : Юрид. лит., 1981. — 144 с.
On the Differentiation of Procedural Forms as the Basis of Specialization of the Juvenile Criminal Justice
© Gavrilenko A., Gorbacheva E., 2014
In this article there is an analysis of the Penal science approaches to differentiation in the form of criminal procedure, special proceedings, specific nature of production in cases involving juvenile offences.
Key words: the criminal procedure form; differentiation of criminal procedure forms; special proceedings; juvenile defendants.
