CC BY
74
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2015. Вып. 4 (39). С. 53-65
Колпакова Марианна Юрьевна, канд. психол. наук, Психологический институт РАО (Москва) mkolpakova@gmail.com
К ПРОБЛЕМЕ ЦЕННОСТНОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ
М. Ю. Колпакова
В статье рассматриваются причины нарушений ценностного самоопределения. Выделены два его типа, связанные с нарушением внутреннего диалога. При нарушении внутреннего диалога механизмом реализации ценностного самоопределения являются неконструктивные стратегии переживания. В качестве условия становления человека субъектом ценностной регуляции рассматривается обнаружение внутренних духовно-нравственных ценностей, оснований ценностного самоопределения. Обосновывается положение о том, что актуализация внутреннего диалога является необходимым условием ценностного самоопределения. Для осуществления ценностного самоопределения необходимо разрешение внутреннего конфликта с «духовным Я». Восстановление внутреннего диалога приводит к обнаружению безусловных нравственных ценностно-смысловых ориентиров как оснований процесса оценки и согласования, упорядочивания, оформления несогласованных ценностных структур. Межличностный диалог рассматривается как процесс актуализации внутреннего диалога. Работа выполнена в рамках духовно-ориентированного подхода Т. А. Флоренской.
Проблема ценностного самоопределения является одной из центральных проблем психологии как в теоретическом, так и в практическом аспекте. Ценностное самоопределение традиционно рассматривается как присвоение социокультурных моральных норм, ориентация на моральные ценности общества и формирование на их основе системы личностных ценностей человека. Процесс ценностного самоопределения понимается как сознательная ориентация в ценностно-смысловой сфере. Подчеркивается активный характер процесса присвоения социо-культурных моральных норм как активного определения, выявления значимых для человека ценностей и его содержательная вариативность1. Психологическим механизмом ценностного самоопределения является отражение личностных смыслов и их выбор, включающий принятие решения об их приемлемости для себя и реализацию принятого решения2. Результатом ценностного самоопределения является формирование личностных ценностей, интегрированных в мотивационную структуру личности, имеющих мотивирующую функцию. Под личностными ценностями понимают ценности, в соответствии с которыми человек поступает, которые реализует в жизни. Кроме
1 Абульханова-Славская К. А. Типология личности и гуманистический подход // Гуманистические проблемы психологии личности. М., 1995. С. 27—48.
2 Корнилова Т. В., Будинайте Г. Л. Личностные ценности и личностные предпочтения субъекта // Вопросы психологии. 1993. № 5. С. 99—105.
личностных ценностей выделяют рефлексивные ценностные представления или ценностные конструкты сознания — ценности, осознаваемые человеком.
Личные ценности человека могут быть согласованы с рефлексивными ценностными представлениями (между тем, как человек живет, и тем, какие ценности он считает важными, значимыми для себя, нет разрыва), а могут быть рассогласованы (исследователи обращают внимание, что в результате нарушения ценностного самоопределения может возникнуть разрыв между ценностями, которыми человек руководствуется в своей жизни, и ценностными представлениями, не всегда и не вполне соответствующими реальным ценностям человека, т. е. являющимися скорее декларативными)3. Выделяется несколько причин нарушения ценностного самоопределения: 1) недостаточно устоявшаяся и плохо структурированная система личностных ценностей и/или недостаточно развитая рефлексия не позволяют человеку адекватно определить реальную роль и значимость тех или иных ценностей в его жизни; 2) значимость тех или иных ценностей может субъективно преувеличиваться или преуменьшаться под действием механизмов стабилизации самооценки и психологической защиты; 3) причиной рассогласований может выступить наличие в сознании человека самых разных ценностных представлений4. В качестве одной из причин нарушения ценностного самоопределения выделяется недостаточно устоявшаяся, плохо структурированная структура ценностной сферы, наличие в сознании человека самых разных ценностных представлений; в качестве второй причины можно назвать процесс, приводящий к недостаточной структурированности ценностной сферы — неразвитая рефлексия.
Однако не только недостаточная, но и высокая структурированность ценностной сферы может быть причиной нарушения ценностного самоопределения. Ценностная сфера может характеризоваться высокой степенью структурированности, и при этом ценностное самоопределение может быть неудачным. Воспользовавшись психологическим опытом, выраженным в отечественной художественной литературе, можно в качестве примера привести Иудушку Го-ловлева, Н. Ставрогина или любого из тех, на кого стремился походить Р. Раскольников. Ценностная сфера в этих случаях структурирована, доминирует одна страсть, которой человек охвачен, предмет этой страсти стал для человека высшей ценностью.
Ценностное самоопределение бывает неудачным не только при неразвитой, но и при весьма развитой рефлексии. Иллюстрацией может послужить герой известного произведения Ф. М. Достоевского «Человек из подполья», обладающий гипертрофированно развитым сознанием. По словам М. М. Бахтина, «о герое "Записок из подполья" нам буквально нечего сказать, чего он не знал бы уже сам: его типичность для своего времени и для своего социального круга, трезвое психологическое или даже психопатологическое определение его внутреннего облика, характерологическая категория его сознания, его комизм, его трагизм,
3 Леонтьев Д. А. Ценностные представления в индивидуальном и групповом сознании: виды, детерминанты, изменения во времени // Психологическое обозрение. 1998. № 1. С. 13-25.
4 Там же.
все возможные моральные определения его личности и т. п. — все это он, по замыслу Достоевского, отлично знает сам и упорно и мучительно рассасывает все эти определения изнутри»5. В высшей степени развитое самосознание и высокий уровень рефлексии характерны и для героев других произведений Ф. М. Достоевского: Ставрогина, Ивана Карамазова. Действительно ли развитой рефлексии, высокого уровня самопонимания достаточно для того, чтобы человек стал субъектом психологических изменений в собственной жизни?
Необходимо отметить, что исследователи подчеркивают операциональные, функциональные аспекты ценностного самоопределения: структурированность ценностной сферы, согласованность ценностей, интегрированность ценностей в мотивационные структуры, приобретение ими мотивирующей функции, высокий уровень рефлексии, упуская из виду содержательные аспекты ценностного самоопределения. Понимание феномена постепенно сдвигается в сторону игнорирования содержательной стороны и подчеркивания формальных аспектов. При этом соответствие личностных ценностей собственным ценностным представлениям и структурированность ценностной сферы становятся критериями успешности процесса ценностного самоопределения.
Нарушение ценностного самоопределения может наблюдаться и в случае высокой согласованности между рефлексивными ценностными представлениями и личными ценностями человека. Нередко человек выстраивает свою жизнь в соответствии со своими ценностными представлениями, руководствуется ими, но при этом не следует значимым для себя ценностям, выстраивая свою жизнь в соответствии с менее значимыми. В этом случае наблюдается разрыв между глубинными ценностями человека, с одной стороны, и между рефлексивными ценностными представлениями, которыми руководствуется человек в своей жизни. Имеет место нарушение ценностного самоопределения, при котором личностные ценности человека формируются как противоположные его глубинным ценностям. Такое расхождение между значимыми для человека ценностями, с одной стороны, и его рефлексивными ценностными представлениями и ценностями, которыми он руководствуется в своей жизни, с другой стороны, осталось за рамками внимания исследователей.
Подчеркивается активный характер ценностного самоопределения, которое предполагает активность человека по оценке своих ценностей. Для осуществления ценностного самоопределения человеку необходимо, по замечанию Д. А. Леонтьева, стать не пассивным объектом собственной ценностной регуляции, но субъектом, который способен оценивать собственные ценности6. Обнаружить критерии осмысления и осознания своих смысловых образований, ценностей, находящихся в хаотичном состоянии, при опоре на них же самих проблематично. Для того чтобы стать субъектом, способным оценивать собственные ценности, необходимо обрести устойчивую ценностную перспективу оценки. Человек оказывается перед необходимостью осознания базовых, мировоззренческих предпосылок и оснований формирования ценностей. Каким образом может человек стать таким субъектом?
5 Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского (1929). Киев, 1994. С. 51.
6 Леонтьев Д. А. Указ. соч.
Процесс ценностного самоопределения — трудный предмет для рассмотрения, и актуальным является поиск адекватного метода его исследования. Ценностное самоопределение не сводится к рассудочному, логическому обоснованию некоторых ценностей как подлинных и выбору их, неоправданно сводить этот процесс к деятельности по рациональной оценке мотивационных тенденций, ценностей, намерений; его нельзя отделять от реальной жизнедеятельности личности7. Перед необходимостью реального ценностного самоопределения и значимого ценностного выбора человек оказывается в критических жизненных ситуациях; ценностное самоопределение осуществляется в переживании жизненного кризиса. Адекватным предмету методом исследования является воссоздание конфликтов в становлении субъектности, того перелома, в котором рождается субъект поведения8. Поскольку ценностное самоопределение происходит в напряженных для человека кризисных ситуациях, связанных с болью, страданием, трудным нравственным выбором, постольку при организации эксперимента, в котором моделировался бы реальный ценностный выбор, встает вопрос об этичности подобного эксперимента. Однако в кризисных жизненных ситуациях человек нередко обращается за помощью к психологу. Многое в понимании происходящих процессов может дать анализ конкретных случаев оказания психологической помощи лицам, находящимся в кризисной ситуации и осуществляющим ценностное самоопределение.
Выбор, принятие решения, поступок человека, личностное становление с трудом поддаются объяснению в рамках причинно-следственного или системно-структурного подходов. Такие подходы не предназначены для изучения становления, они проходят мимо неопределенности, свободного выбора, интерпретируя их в терминах определенности. Направление, предметом которого была бы «подлинная жизнь личности», совершающаяся как бы в точке этого несовпадения человека с самим собою, в точке выхода его за пределы всего, что он есть как вещное бытие, которое можно подсмотреть, определить и предсказать помимо его воли, нуждается в иной методологии. Каким образом можно исследовать «несовпадение человека», прерывание определенной линии развития, становление свободной личности человека. Исследования в области ценностей смыслов, по замечанию Б. С. Братуся, требуют подхода, в котором ученый должен выйти из позиции наблюдателя за внутренней борьбой в человеке в область этой борьбы, из защищающей позиции отстраненного, измеряющего, исчисляющего исследователя должен стать не просто «со-глядатаем, но со-участником, соавтором происходящего, способным верить и ориентироваться на то, что нельзя измерить»9.
Такой подход разработан Т. А. Флоренской10. Двигаясь в русле диалогической концепции М. М. Бахтина, Т. А. Флоренская рассматривает диалог как обра-
7 Корнилова Т. В., Будинайте Г. Л. Указ. соч.
8 Эльконин Б. Д. Психология развития. М., 2001.
9 Братусь Б. С. К проблеме человека в психологии // Вопросы психологии. 1997. № 5. С. 3-19.
10 Флоренская Т. А. Диалогические принципы в психологии // Общение и диалог в практике обучения, воспитания и психологической консультации: Сб. науч. тр. / А. А. Бодалев, ред. М., 1987. С. 27-36; Она же. Диалог в практической психологии. М., 1991. Она же. Диалог как
щенный к духовному началу в человеке, к его «духовному Я». «Духовное Я» — это образ Божий в человеке. Одним из его проявлений является совесть. Основываясь на работах М. М. Бахтина, Т. А. Флоренская понимает диалог не только как средство познания личности, но и как само бытие ее. К пониманию внутреннего диалога нельзя подходить старыми способами, здесь необходима иная познавательная установка, иная познавательная позиция — диалогическая.
Диалогический подход, позволяющий выйти из позиции наблюдателя за человеком и стать сопричастным его внутренней борьбе, поддерживая внутренний диалог человека, выступает одновременно и способом психологической помощи, и способом изучения ценностного самоопределения.
В процессе ценностного самоопределения можно выделить несколько моментов: выбор той или иной альтернативы, легитимация выбора, дискредитация отвергнутых ценностей и положительная оценка выбранных, принятие решения, легитимация принятого решения, осуществление решения. Внутреннее оправдание выбора и принятого решения осуществляется в ходе работы переживания, направленной на перестроение ценностной сферы, дискредитацию отвергнутых ценностей и усиление, закрепление выбранных ценностей. Особое значение для исследования процесса ценностного самоопределения имеют ситуации, в которых он присутствует в развернутой форме, т. е. ситуации, в которых выбор между альтернативами, принятие решения и осуществление этого решения разнесены во времени. В таких ситуациях процесс ценностного самоопределения развернут: происходит внутренняя борьба, после того как ценностный выбор осуществлен и принято решение о его реализации, совершается внутренняя работа, направленная на легитимацию принятого решения и формирование психологической готовности к его осуществлению, а момент реализации решения является своеобразной проверкой успешности проделанной внутренней работы переживания.
Рассмотрим следующие случаи.
Случай 1. А. (20 лет) собирается отказаться от новорожденного ребенка. В Москву она приехала с его отцом, за покупками, остановились у родных. Ребенок родился раньше предполагаемого срока. Она заявила о своем решении отказаться от малыша, и юрист готовит документы об отказе.
В ходе беседы с психологами А. рассказывает, что «им с отцом ребенка многое нужно. Хочется квартиру хорошо обставить, машину купить». По ее словам, «все знакомые хорошо живут, имеют машины, дачи, а им приходится все с нуля начинать». Новорожденный осознается ею как досадное препятствие на этом пути. Во время беременности они склонялись то к одному, то к другому решению. Во второй половине беременности А. выбирает отказ от ребенка, «поскольку не может его обеспечить», и во время беседы утверждает, что ее решение — окончательное. Отец ребенка, по ее словам, предоставил ей свободу выбора. Она твердо настаивает на своем решении. Психолог спрашивает, что они купили, что собираются еще приобрести. Она уныло рассказывает об этом. Обнаруживается, что она не строит никаких планов по изменению интерьера, по приобретению чего-
метод психологии консультирования (Духовно-ориентированный подход) // Психол. журнал. 1994. Т. 15. № 5. С. 44-56; Она же. Мир дома твоего. Человек в решении жизненных проблем. М., 2006.
либо, она и не думает сейчас об этом. Обращаем ее внимание на то, что провозглашаемые ценности, по-видимому, не слишком для нее значимы. «Почему же Вы выбираете их?» — «Яуже выбрала». — «Ведь тебе нелегко, ты мучаешься?» — (начинает плакать) — «Что ты плачешь?» — «Жалко». — «Мучаешься, страдаешь, плачешь...» — «Ну, ничего, это еще долго будет, может всю жизнь». — «Но зачем, ради чего Вы обрекаете себя на такое?Вы ведь против чего-то в себе идете, Вы понимаете это?» — А. соглашается, кивает. «А надо ли это делать, тем более что вам это так тяжело». — «Видимо, надо».
В ходе диалога, женщина неоднократно говорит о трудности и противоестественности принятого решения: «Пусть я буду мучиться, долго, может всю жизнь», «ну ничего, это еще долго будет, может всю жизнь». Ее слова свидетельствуют о наличии внутреннего знания о неверности выбора, но она стремится реализовать свое прежнее решение. Осознание связи своего тяжелого состояния с решением об отказе сопровождается решением о реализации уже сделанного прежде выбора и предпочтении ценностей, в соответствии с которыми принимается решение.
Можно ли считать выбор, на котором она настаивает, субъективно верным? Выбор не произведен формально, психологическая работа проделана, альтернативы рассмотрены и пережиты. Человек отрефлексировал, что выбирает не самое важное для себя, будет «мучиться всю жизнь», но стремится к реализации принятого решения. Такой выбор позиционируется человеком как верный, правильный, и работа переживания направлена на легитимацию принятого решения и подготовку к его осуществлению. Однако нельзя не заметить, что в данном случае человек выбирает ценности не столь значимые для себя, что позволяет говорить о сбое ценностного самоопределения и неверном выборе. Наблюдается внутренний конфликт между «наличным Я» и «духовным Я», человек идет против собственных глубинных ценностей, против совести. Если человек принимает решение против духовного, работа переживания направлена на формирование ценностей, противоречащих глубинным ценностям человека, дискредитацию и вытеснение духовных ценностей, на самооправдание. Реализуются избегающая, колеблющаяся и рассудочная стратегии переживания, являющиеся неэффективными и личностно-незрелыми. При реализации этих стратегий сознание женщины предстает как пассивный элемент, вовлеченный в круг внутренних закономерностей развития сложившейся критической ситуа-ции11. Осуществление этих стратегий переживания определяется внутренними процессами и механизмами развития структуры кризисной ситуации. Аффективная и рассудочная стратегии переживания являются механизмами развития мотивационной структуры, в которой преобладают мотивы, не связанные с глубинными духовно-нравственными ценностями человека. Избегающая и колеблющаяся стратегии переживания наблюдаются в тех случаях, когда ни одно из мотивационных образований и ценностей не доминирует12. Человек начинает
11 Колпакова М. Ю. Введение в диалогическую психологию. М., 2013.
12 Колпакова М. Ю. Роль диалога в выявлении и разрешении нравственного конфликта матерей, отказывающихся от новорожденного // Психологический журнал. 1999. Т. 20. № 6. С. 81-88.
считать выбор верным, настаивает на нем и убеждает других в верности, окончательности и обдуманности своего выбора. Психолог, обнаружив субъективную положительную оценку человеком своего осознанного выбора, обязан его поддержать, иначе он нарушит принцип этической нейтральности, помешает «свободному выбору» человека, его самоопределению. Другое дело, что по мере разворачивания диалога обнаруживается субъективная отрицательная оценка совершенного выбора и трудность, мучительность осуществления принятого решения об отказе.
Случай 2. В. 25 лет, она замужем, также собирается отказаться от новорожденного. В семье есть еще один ребенок дошкольного возраста.
В. рассказывает, что муж зарабатывает прилично, не пьет: «Незнаю, как объяснить. Давно уже приняла решение. Узнала о беременности примерно в два месяца... и затянула. Какая еще нужна причина ? Это самая сильная причина, что я не хочу ребенка... Я считаю, что они были обязаны. Если я сама говорю, что не нужен ребенок, почему бы не прервать. Какая еще нужна причина! Я не понимаю, это самая сильная причина». Начинает рассказ В. нехотя, устало, постепенно речь становится все более громкой, твердой, агрессивной. «Муж и я, мы настолько оба настроены, что не будет ребенка!»
«А как вы восприняли рождение первого ребенка ?» — спрашивает психолог. «Его мы ждали. А второй, думали, будет попозже». — « Что-то сейчас мешает воспитывать ребенка, если уж так случилось?» — «Я не хочу, чтоб сейчас был второй».
В. не работает: «Дома много дел: уборка, стирка, на кухне все блестит, ребенок много времени отнимает (читаем, пишем, считаем). Вечером приходят гости, кроссворды вместе отгадываем, разговариваем». — «Дети у друзей есть ?» — «У всех по одному. Финансовое положение не позволяет, а потом, нет необходимости в эту нищету впадать». Консультант переспрашивает: «В нищету?» — «Нет, конечно, но в первую очередь нет желания еще иметь детей. Мне кажется, я буду чувствовать, что первого ущемляю». По словам В., «денег ей всегда мало, чем больше — тем больше нужно». В. рассказывает, что ей хочется быт улучшить. Нужно, по ее словам, «кучу барахла всякого, хочется, чтоб все новое было».
В рассказе В. встречаются противоречивые выражения. Как и в случае, описанном выше, В. многое нужно, но это многое она называет «барахлом». Она отказывается от новорожденной, подчеркивая озабоченность старшим ребенком и привязанность к нему, и говорит, что он «отнимает» время.
Позже В. рассказывает, что более всего она переживает за отца, потому что он готов всем помогать и этим пользуются: «Его бывает очень жаль. Да еще у него сердце прихватило год назад. У него любимое выражение: "мне совесть не позволяет"».
По словам В., совесть — это «что-то находящееся внутри, как нервная клетка, которую нельзя трогать. Совесть мучает, очень точное выражение, мучает, если что-то не так. Только вот иногда совесть путается со стыдом». Слова В. свидетельствуют о наличии внутреннего опыта, связанного с переживанием совести. На вопрос консультанта, мучила ли ее когда-либо совесть, она отвечает: «Нет, не мучила, единственно, может быть, сейчас», — произносит не спеша, задумавшись. — «Но я еще не ощущаю ничего, может быть, потом будет мучить» — плачет, — «Стараюсь не думать, я еще не видела». Пытается справиться со слеза-
ми и решительно, убеждая себя, говорит: «Я уверена, в больнице угнетает, давит, напоминает все, детей приносят кормить. Дома я быстрей перенесу», — эту фразу она произносит более быстро и резко. «Не знаю, забуду или нет, но обстановка другая», это произносит более мягко. И опять более резко, твердо, стараясь убедить: «Тяжело, но я знаю, что это из-за того, что я здесь».
Психолог спрашивает, как муж относится к рождению ребенка. «Он знал, что я не хочу. Я не велела ему приезжать. Это мое дело в первую очередь. Я не знаю, как он отреагирует. Откажется, а как ему потом? Отец тоже не знает», — плачет. — «Как он перенесет, как вообще будет семья. ...Мне тоже тяжело, но я в себе уверена. Мне тяжело, потому что свежее, время лечит, изо дня в день будет легче».
Психолог спрашивает: «Как ты чувствуешь себя ?» — «Пусто. Пустота». Привстает, давая понять, что хочет уйти. — «У меня внутри все так спокойно, никаких переживаний, никакого конфликта. Вообще не понимаю, почему людям недостаточно того, что мне вообще не хотелось ребенка. Я почему-то думала, что обойдется вообще без решений. Единственное желание поскорее уйти отсюда. Не нужны мне дети». — «Тебе тяжело со мной?» — «Да». — «Может быть, тебе с собой тяжело?» — «Может быть... Можно ли временно отказаться и ходить к ней?» — «Ты хочешь так сделать?» — «Если б можно было, я бы так сделала».
В этом случае, как и в рассмотренном выше, в начале беседы собеседница свидетельствует о твердости своего решения об отказе и о легкости осуществления принятого решения. Далее в беседе появляется и признание о мучительности принятого решения, но обнаруживается и ригидность принятого решения женщины об отказе. Несмотря на мучительность выбора, собеседница стремится осуществить его.
В предыдущем случае женщине в ходе поиска «внешних» оправданий принятого решения удалось убедить себя в наличии негативной жизненной ситуации, в данном случае женщина не ссылается на ситуацию, признавая, что причиной отказа является просто нежелание иметь ребенка. Возникает вопрос о причинах такого нежелания. Возможной причиной является отсутствие материнского чувства. Но у В. есть ребенок, от которого она не отказалась, и она, по ее словам, планирует со временем еще одного. Возможно, речь идет об отсутствии привязанности именно к этому малышу. В таком случае почему при отсутствии привязанности ей тяжело, прорываются слезы: «Все давит, напоминает, мучает». Следовательно, есть и материнское чувство, и привязанность, которые подавляются, скрываются. Обнаруживаются они в диалоге, после того как собеседница сама затрагивает тему совести, которую психолог лишь продолжает.
Если бы собеседница в диалоге не обнаружила своих тягостных чувств, связанных с отказом, психолог мог бы интерпретировать этот случай таким образом, что решение об отказе появляется под влиянием потребностей в комфорте, достатке, более актуальных, чем потребность в рождении ребенка. Собственно, и выбора-то нет никакого, потребности доминируют и навязывают решение, а поскольку ценность ребенка низкая, то и конфликта, и, соответственно, переживания кризисной ситуации тоже не выявляется: проблемы нет, предмета психологической работы и предмета взаимодействия не обнаружено. Либо случай
мог быть понят таким образом, что, поскольку человек реализует свое решение в соответствии со своим субъективно верным выбором, — выбор субъективно верный, решение самостоятельное и также субъективно верное, — то такое решение и надо поддержать. Однако дело как раз и заключается в том, что нередко решение, возникающее в сознании под влиянием актуальных потребностей и актуальных ценностей, не соответствует глубинным ценностям человека. Ценности, которые женщина представляет как актуальные (налаженный размеренный быт, обеспеченность, комфортное существование), не столь значимы для нее, хотя работа переживания после принятия решения об отказе была направлена именно на легитимацию определенных личностных смыслов и формирование именно таких личностных ценностей. Она свидетельствует о безболезненности, легкости осуществления принятого решения об отказе, и почти одновременно в диалоге прорываются слова о своих внутренних переживаниях, связанных с отказом. Однако и преодолеть результаты рассудочной стратегии переживания ей нелегко, тяжесть своего состояния она (в рамках все той же стратегии переживания) объясняет наличием внешних препятствий в реализации принятого решения избавиться от ребенка, испытывая досаду и на окружающих, и на себя. В случае неглубокого диалога с человеком обнаруживаются последствия глубинного конфликта, но осознания конфликта и его разрешения не происходит, и свое негативное психическое состояние человек стремится объяснить внешними причинами, не затрагивая сути конфликта.
При выборе ценностей против собственной совести человек стремится убедить себя в правильности своего выбора. Чем меньше у собеседника уверенности в правильности выбора, тем убедительнее звучит голос, отстаивающий его правильность. Чем глубже конфликт, тем монолитнее и увереннее дискурс о правильности и легкости выбора против духовного. Подобный дискурс и разворачивается в ситуации монологического консультирования: человек представляет свое решение как уже устоявшееся, твердое, а свой выбор против духовного — как безусловно верный и правильный для себя. Психолог в таком случае этот выбор нередко рассматривает как субъективно верный и поддерживает человека в таком выборе. Может возникнуть недоумение: о каком внутреннем диалоге речь и следует ли «пробуждать» внутренний диалог, гарантирует ли такое пробуждение осуществление принятого решения в пользу духовного — вдруг у человека не хватит сил на принятие решения и его реализацию? Однако обнаружение такой борьбы в диалогическом психологическом консультировании не является давлением на человека и проявлением неуважения к его выбору. Психотерапевтический опыт показывает, что в случае трудных жизненных личностных выборов, в основе своей духовно-нравственных, внутренняя борьба в человеке происходит, хотя он не раскрывает ее в ситуации монологического психологического консультирования. Более того, сама ситуация монологического психологического консультирования вполне может рассматриваться и оцениваться впоследствии клиентом как ситуация, в которой его поддержали в выборе против духовного (представленного им в качестве субъективного верного) и осуществлении соответствующего решения. Необходимо отметить отсутствие гарантий, что человек, реализовав «субъективно верный» выбор против совести, и в дальнейшем будет
считать его верным и правильным. В случае изменения представлений человека о своем выборе он крайне негативно оценивает и работу специалистов, рассматривая ее как направленную на поддержание его заблуждений. Поскольку не существует гарантий, что решение против совести — это последнее слово человека, соответственно нет и гарантий, что проходя мимо глубинного внутреннего конфликта человека в своем профессиональном взаимодействии с ним, содействуя не пробуждению духовного, а осуществлению решения против духовного, мы навсегда «усыпляем» его.
При диалогической установке психолог-консультант только создает некоторые условия для актуализации внутреннего диалога. Психолог помогает самораскрытию другого, диалогически выслушивая его, и если внутренний диалог актуализируется, голос духовного проявляется, то консультант поддерживает этот голос. Но если «духовное Я» не проявляется, то у консультанта нет средств его «извлечь», актуализировать. Проявлением актуализации внутреннего диалога собеседника является возникновение в дискурсе диалога духовно-нравственной смысловой перспективы, вводимой самим консультируемым. Внутренний диалог бывает разной глубины, и человек сам определяет его развитие. После осознания конфликта, человек сам осуществляет выбор, он может отвергнуть совесть и остановить процесс внутреннего диалога. Актуализация внутреннего диалога, проявление совести и способствует изменению направления работы переживания, обнаружению глубинного конфликта и его разрешению.
Диалогическая установка психолога способствует обнаружению внутреннего диалога13. Но психолог не знает заранее, как проявится внутренний диалог, как проявится голос «духовного Я». В кризисной ситуации это могут быть слова о тяжести состояния, возникающего вследствие субъективно верного выбора, свидетельствующие о внутреннем конфликте: «Хочу забыть все это», «камень на душе», «внутри развалины: что хочу, что не хочу, не понимаю», «И не сплю, и плачу часто, похожу, похожу, голова кружится, устаю, жаль ее», «ощущение внутренней пустоты, как будто все умерло кругом, и я полумертвая» или слова об изменении состояния, вслед за изменением решения: «Когда принимаешь решение отказаться, ощущение внутренней пустоты. Когда принимаешь решение взять, кажется, что все будет хорошо», «Отказаться тяжело было, внутренне тяжело, когда приняла решение забрать, сразу легче стало», или слова о совестных переживаниях: «Я грех беру на душу. Жалко. Месяца за два до родов снился сон, снился ребенок, и я его отталкиваю постоянно. Ужасно. Совесть очень мучила, да и сейчас мучает»; «Ни о чем не думаю, кроме ребенка». В одной из бесед в рассказе о том, почему она не может воспитывать ребенка, довольно неожиданно возникают слова: «Я поняла, что не могу оставить этого ребенка». Подобные слова возникают в речи женщины, если психологу удается сохранить и доминанту, и вненаходимость по отношению к собеседнику. Просто сочувствующее, эмпатическое выслушивание способствует тому, что консультируемая рассказывает о тяжести своего положения, безысходности и безвыходности ситуации («возможности выбора нет»).
13 Флоренская Т. А. Диалогические принципы в психологии. ской психологии...
Она же. Диалог в практиче-
Если мы не принимаем наличие безусловных духовных ценностей в душе человека, то необходимо признать, что человек является пассивным объектом собственной ценностной регуляции и стратегий переживания. У него нет оснований для преодоления результатов неконструктивных стратегий переживания, для изменения ценностной позиции, нет критериев оценки собственных ценностей, нет возможности для изменения заданной ими траектории формирования сознания. Если мы принимаем наличие безусловных ценностей в душе человека, связанных с его совестью, с его «духовным Я», тогда мы можем опираться на них. Человек может отвергать эти ценности, но они существуют в его душе и обнаруживаются в диалоге. Поворотным моментом в процессе изменения заданной траектории формирования сознания в таком случае выступает момент проявления «духовного Я», проявления совести и восстановления внутреннего диалога14.
Выводы
При нарушении внутреннего диалога механизмом реализации ценностного самоопределения становятся неконструктивные стратегии переживания. Результатом работы переживания в таких случаях является формирование личностных ценностей, противоположных глубинным духовным ценностям человека, и оформление соответствующей ценностной позиции.
Выделены два типа нарушения ценностного самоопределения: ценностные представления и личные ценности человека несогласованы; личные ценности и рефлексивные ценностные представления согласованы между собой, но противоречат глубинным ценностям человека. В первом случае наблюдается неструктурированная система ценностно-смысловых ориентиров (человеку многое нужно, он охвачен множеством страстей), во втором случае — высокоструктурированная система (человек охвачен одной страстью).
Для преодоления сложившейся системы ценностно-смысловых ориентиров, преодоления внутренней раздвоенности необходимо занять позицию вне сложившейся ценностной системы. Для ее выработки нужна опора на безусловные, глубинные, устойчивые, абсолютные ценности. Выразителем таких ценностей для человека является голос его совести, идущий из самых интимных глубин человеческой души. Основанием способности к самопостроению и самоопределению личности человека является богодарованное начало, основание личности, образ Божий в человеке, «духовное Я».
Невнимание психолога к «духовному Я» собеседника приводит к поддержанию любых обнаруженных субъективных критериев правильности/ неправильности, любого субъективно верного выбора. Под верным выбором в таком случае понимается любой осознанный выбор человека.
14 Флоренская Т. А. Диалог в практической психологии... Она же. Диалог как метод психологии консультирования (Духовно-ориентированный подход) // Психологический журнал. 1994. Т. 15. № 5. С. 44-56; Колпакова М. Ю. Роль диалога...; Колпакова М. Ю., Коган И. М. К вопросу о природе внутреннего диалога // Вестник ПСТГУ. Сер. IV: Педагогика. Психология. 2014. Вып. 1 (32). С. 97-107.
Для осуществления ценностного самоопределения необходимо разрешение внутреннего конфликта с «духовным Я». Восстановление внутреннего диалога приводит к обнаружению безусловных нравственных ценностно-смысловых ориентиров как оснований процесса оценки и согласования, упорядочивания, оформления несогласованных ценностных структур.
Проявление духовного, актуализация внутреннего диалога приводит к изменению направленности переживания, результатом которого является процесс изменения ценностно-смысловых ориентиров. В основании изменения человеком траектории развития лежит обнаружение собственных глубинных духовно-нравственных ценностей.
Ключевые слова: личность, ценностное самоопределение, ценностный выбор, внутренний диалог, межличностный диалог, субъект ценностной регуляции.
The problem of moral self-identification M. Kolpakova
This article explores the problem of moral self-identification. The underlying causes of irregularities in the development of moral value system are examined.
Two types of irregularities are identified. Non-constructive coping strategies as mechanisms of moral self-identification in inner dialogue disturbances are considered. Inner dialogue is a process of dialogical interaction between self and spiritual self.
We emphasize the importance of dialogue approach to the phenomenon of moral self-identification. Spiritual self being the foundation of moral self-identification, we argue that awareness of personal value system foundations serves as an indespensable condition for person to become a moral subject.
Actualization of internal dialogue is proposed to be a necessary condition to the process of moral self-identification. Interpersonal dialogue is viewed as a means of facilitation and exposure of internal dialogue. in accordance with the idea of inner dialogue being a process of dialogical interaction between self and spiritual self, it is possible to retrace manifestations of spiritual self in external speech.
The article adopts the ethic-oriented approach introduced by T. A. Florenskaya.
Keywords: personality, moral self-identification, inner dialogue, interpersonal dialogue.
Список литературы
1. Абульханова-Славская К. А. Типология личности и гуманистический подход // Гуманистические проблемы психологии личности. М., 1995. С. 27—48.
2. Бахтин М. М. Проблемы творчества Достоевского (1929). Киев, 1994. С. 51.
3. Братусь Б. С. К проблеме человека в психологии // Вопросы психологии. 1997. № 5. С. 3-19.
4. Колпакова М. Ю. Введение в диалогическую психологию. М., 2013.
5. Колпакова М. Ю. Роль диалога в выявлении и разрешении нравственного конфликта матерей, отказывающихся от новорожденного // Психологический журнал. 1999. Т. 20. № 6. C. 81-88.
6. Колпакова М. Ю., Коган И. М. К вопросу о природе внутреннего диалога // Вестник ПСТГУ. Сер. IV: Педагогика. Психология. 2014. Вып. 1 (32). С. 97-107.
7. Корнилова Т. В., Будинайте Г. Л. Личностные ценности и личностные предпочтения субъекта // Вопросы психологии. 1993. № 5. C. 99-105.
8. Леонтьев Д. А. Ценностные представления в индивидуальном и групповом сознании: виды, детерминанты, изменения во времени // Психологическое обозрение. 1998. № 1. С. 13-25.
9. Флоренская Т. А. Диалог в практической психологии. М., 1991.
10. Флоренская Т. А. Диалогические принципы в психологии // Общение и диалог в практике обучения, воспитания и психологической консультации: Сборник научных трудов / А. А. Бодалев, ред. М., 1987. С. 27-36.
11. Флоренская Т. А. Мир дома твоего. Человек в решении жизненных проблем. М., 2006.
12. Флоренская Т. А. Диалог как метод психологии консультирования (Духовно-ориентированный подход) // Психологический журнал. 1994. T. 15. № 5. С. 44-56.
13. Эльконин Б. Д. Психология развития. М., 2001.
