CC BY
39
УДК 1:316
К ПРОБЛЕМЕ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА: СОЦИАЛЬНЫЙ ИДЕАЛ И ПРИНЦИП ИСТОРИЗМА
© Р. С. Истамгалин
Уфимская государственная академия экономики и сервиса Россия, Республика Башкортостан, 450078 г. Уфа, ул. Чернышевского, 145.
Тел.: +7 (347) 228 58 13.
E-mail: istamgalina@bashkortostan.ru
В статье речь идет о том, что проблема самоидентификации российского общества рассматривается через призму историко-философского анализа социального идеала. Утверждается, что одним из основных подходов к современной методологии научного исследования является принцип историзма, претендующий на целостное познание исторического процесса.
Ключевые слова: самоидентификация, социальный идеал, историзм, традиция, кризис, центр и периферия.
Исследование вопросов, касающихся ближних и дальних перспектив развития российского общества в контексте глобальных сдвигов заняло одно из центральных мест в работах отечественных философов, социологов, экономистов и политологов. Отметим здесь ряд наиболее значительных публикаций такого рода, имеющих комплексный характер: серия изданий в рамках проекта «Куда идет Россия?» [1-3]; серия изданий в рамках программы РАН «Россия в глобализирующемся мире» [4-10]; серия изданий «Теоретическая политология: мир России и Россия в мире» [11-13].
При всем разнообразии содержащихся в этих работах концептуальных подходов и интерпретаций можно выделить одну, объединяющую их черту: поиск ответа на вопрос о месте и роли России в современном мире, который оказывается неотделим от решения другого сущностного вопроса -самоидентификации современного российского социума по отношению к своему прошлому.
Движение во времени и пространстве каждой цивилизации нельзя представить в виде прямой линии, но это вовсе не означает, что оно состоит из беспорядочных метаний из стороны в сторону. Прошлое всегда прорастает множеством своих продолжений в настоящем, которое, в свою очередь, став прошлым, образует новые продолжения в новом настоящем.
Актуальность современной самоидентификации российского общества как необходимого условия выбора и реализации пути развития, адекватного не только внешним, мировым, но и внутренним, собственно российским вызовам XXI в. диктует необходимость нового понимания и отношения сегодняшнего социума к традиции, предполагающей не только присутствие в настоящем тех или иных артефактов прошлого, а как динамический процесс эндогенных изменений множества материально-вещественных и духовных феноменов, заполняющих его социальное пространство.
Самоидентификация социума есть важнейший инструмент для адекватной оценки того состояния, в котором он находится в данный момент истори-
ческого времени. Исторический процесс многова-риантен в каждый свой момент, но значимость верного развития еще более возрастает, когда речь идет, как это имеет место в России сейчас, о выборе системного характера, имеющего отношение к обществу в целом.
Проблема самоидентификации российского общества есть проблема мировоззренческих универсалий общества, но чтобы понять их реальное состояние, необходимо выяснить прежние достижения, обнаружить и понять метафизику этих смыслов и в итоге их способность «прорасти в настоящем».
Понимание традиции как сложного пространства статики, стабильности и постоянства, с одной стороны, динамики, изменения и трансформации, с другой, является одним из самых эффективных ресурсов философского анализа проблемы социальной самоидентификации.
Цель, которая ставится в данной статье, заключается в том, что она ориентирована на историко-философский анализ лишь одного из многих аспектов социальной самоидентификации российского общества, правда, относящегося, по нашему мнению, к числу центральных - социального идеала общества.
Значение этой стороны общественного сознания заключается в том, что в социальном идеале в снятом виде находят свое выражение лежащие в основе жизнедеятельности данной социальной общности ценности. При всем различии существующих в современной науке интерпретаций категории «ценность» нельзя не учитывать, что в любом случае они связаны с признанием определенной «идеальности» того содержания, которым обладают ценности в жизни отдельных людей и их сообществ.
«Моментом истины» для системы ценностей и ее абсолютного содержания становятся периоды социальных потрясений и катастроф, вызванные как внутренними, так и внешними факторами. По тому, насколько поведение индивидов, групп и общества в целом отклонялось от существовавшей системы ценностей и от отдельных ее элементов,
какие изменения претерпела эта система после выхода из данного периода (или вообще сохранилась ли она вместе с ее носителями), у исследователя появляются веские основания судить, среди прочего, и о справедливости той самоидентификации, которой это общество (в лице, как правило, его элитной части) обладало в прежнюю эпоху.
Поэтому, если рассматривать общество как саморегулирующуюся систему (а этот взгляд можно считать доминирующим в современной социальной науке), то исследование флуктуаций содержания его ценностной системы, связанных с периодами социальных потрясений и вызванных ими изменений в общественных структурах, последующее выявление на этой основе возможного содержания «ценностного ядра» социума, может позволить на новом этапе вставшего перед обществом системного выбора между «саморазрушением» и «саморазвитием» определить соотношение «абсолютности» и «относительности» в его идентификационных «маркерах». Одним из подобных ключевых маркеров и является феномен социального идеала.
Один из основополагающих принципов научной методологии - историзм - налагает на исследователя обязанность рассматривать объект и предмет как развивающиеся во времени и пространстве, переходящие из одного качественного состояния в другое и находящиеся при этом в тесной взаимосвязи и взаимодействии с окружающей их средой.
С этой точки зрения, социальный идеал должен быть рассмотрен, во-первых, на всем историческом протяжении российской истории (1Х-ХХ вв.), во-вторых, во всех его качественных трансформациях, в-третьих, в отраженных в нем взаимодействиях: с природной средой, в которой возникло и развивалось российское общество; с социокультурным пространством российского общества, частью которого социальный идеал являлся, а также во взаимодействии с внешней социокультурной средой, создаваемой иными обществами, сосуществовавшими с Россией на протяжении ее истории.
Целью социальной философии в этом отношении является не фиксирование исторического событийного потока во всех его частных проявлениях, имеющих отношение к объекту и предмету изучения, а обнаружение в этом потоке основного русла и тех факторов, которые определяют направление и траекторию движения этого течения.
Поэтому реализация принципа историзма в исследовании российского социального идеала должна быть конкретизирована в соответствии с целевой установкой данной статьи - выявлением онтологической природы социального идеала.
В первую очередь, такая конкретизация связана с определением общих хронологических рамок исследования и осуществлением качественной периодизации внутри них.
Основное методологическое требование здесь заключается в соблюдении однородности и содержательной целостности как общих рамок, так и отдельных этапов, что означает: в данных пределах изучаемые феномены должны быть качественно сопоставимы, достаточно надежно верифицируемы, а их развитие обладать, по возможности, качественной завершенностью в пределах выделенных этапов.
Так как исследование социального идеала предполагается преимущественно осуществлять посредством анализа институциональных форм его опредмечивания, то за начальную точку логично принять последние десятилетия IX в. К этому времени, согласно доминирующим в современной исторической науке взглядам, относятся первые достоверные сведения, позволяющие, хотя и не без определенных лакун, диагностировать наличие у восточнославянских племен первичных институтов самоорганизации, из которых позднее выросла институциональная система древнерусского общества.
Конечная точка исследования обозначена условной датой 1991 г., временем формальноюридической ликвидации СССР и образования самостоятельных государств, выделившихся из его состава. При всей условности этой хронологической черты (события последующих двух десятилетий доказывают высокий уровень преемственности современной Российской Федерации, в том числе и в институциональном отношении, к советской эпохе) она все-таки позволяет обозначить завершенность развития российского общества в рамках имперской модели государственности. С другой стороны, налицо и незавершенность формирования новой институциональной модели Российской Федерации после 1991 г., не позволяющая аргументированно исследовать содержание и структуру того социального идеала, который складывается в современном российском обществе.
Что касается внутренней периодизации генезиса и эволюции социального идеала на протяжении всей этой более чем тысячелетней эпохи существования российской цивилизации, то она должна исходить из того, что данный процесс являлся неотъемлемой частью общего генезиса и развития общества, значит, качественные изменения социального идеала вторичны по отношению к качественным изменениям всего общества.
Из ныне имеющихся и используемых в исторической науке принципов внутренней периодизации российской истории, основанных на разных методолого-концептуальных подходах (формационном, цивилизационном и модернизационном), в настоящем исследовании предпочтение отдано периодизации в рамках модернизационного подхода.
С нашей точки зрения, при всех противоречиях и слабостях, свойственных теории модернизации (особенно в ее первоначальных вариантах 1950-1960-х гг.), современные интерпретации, реализуемые в русле
«multiple modernities», позволяют наиболее убедительно обосновать преемственность качественной эволюции общества через три внутренне целостные стадии: аграрного или традиционного общества, переходного, собственно модернизационного общества и индустриального (современного) общества.
В отечественной научной литературе, использующей модернизационную парадигму, предложены разные варианты хронологических рамок этих трех стадий. Наиболее убедительной представляется следующая периодизация:
- русское (российское) аграрное общество (IX-XVII вв.);
- российское общество на этапе модернизации (XVIII - середина ХХ в.);
- российское индустриальное общество (середина ХХ в. - наши дни).
Очевидная неполная содержательная завершенность третьей стадии, равно как и активно обсуждаемая в нынешней научной среде возможность перехода индустриального общества в новую постиндустриальную стадию, не имеют, на наш взгляд, принципиального значения, поскольку советская форма социального идеала, с необходимой полнотой отразила качественное стадиальное содержание российского индустриального общества.
Поэтому в соответствии с избранной периодизацией логично осуществить исследование социального идеала в рамках выделенных трех этапов общесистемной эволюции.
Кроме того, принцип историзма означает, что развертывание какого-либо феномена общественного бытия во всей его полноте и целостности происходит в рамках каждого обладающего внутренней целостностью этапа на основе диалектического перехода количественных - медленных, постепенных, до известной степени скрытых - изменений в качественные, характеризующиеся открытостью и скачкообразностью. Или, если еще раз обратиться к синергетическому подходу: социальный идеал как один из частных видов общественных феноменов исторически развивается от изменений, носящих линейный причинно -следственный характер, к изменениям нелинейного характера.
Следовательно, принцип историзма в его практическом применении к исследованию социального идеала диктует необходимость сочетания двух методов исследования: ориентированного на выявление количественных изменений и действующих в этом случае причинно-следственных зависимостей социального идеала от различных факторов окружающей среды и ориентированного на выявление качественных изменений, связанных с кризисными ситуациями в развитии общества.
Методы первого типа хорошо разработаны в социальных науках. Высокий уровень репрезентативности полученных отечественными исследователями результатов изучения генезиса и исторической эволюции российского общества, тех факторов, которые оказывали влияние на эти процессы
на уровне причинно-следственных связей (например, в работах Л. В. Милова) [14], позволяет использовать при обращении к конкретно-
историческому материалу методы сравнительного сопоставления и обобщения частных результатов исторических исследований. Непосредственное обращение к источниковому материалу и его анализ с использованием традиционных для исторической науки источниковедческих средств оказывается необходимым лишь в тех случаях, когда это имеет принципиальное значение для обоснования собственной позиции по конкретноисторическому сюжету.
При использовании результатов, в том числе обобщающих исследований российских историков, предпочтение отдается отечественной историографии последних двух-трех десятилетий. Это, естественно, не означает игнорирования достижений российской дореволюционной и советской историографии, равно как и зарубежных историков. Однако, по нашему мнению, значительное качественное обновление, которое претерпела в конце ХХ - начале XXI в. российская историческая наука, особенно позитивно проявилось именно в изучении истории России, что делает необходимым уделить первостепенное внимание именно этим исследованиям.
Методы второго типа, помимо исторических исследований, использующих элементы синергетического подхода, также активно разрабатываются в рамках институционального подхода, первоначально возникшего в экономической науке, но к настоящему времени получившего распространение в политологии, социологии, в меньшей пока степени в исторических исследованиях. Обобщенно их можно определить как методы институционального анализа [15].
Использование этих методов как составной части общей методологии настоящего исследования обосновано, прежде всего, ролью, которая отводится анализу институтов в контексте изучения социального идеала. Это дополнительно важно в силу повышенного внимания, которое уделено уровню кризисных состояний общества, так как институциональный анализ позволяет выявлять всю совокупность факторов, определяющих институциональные сдвиги в периоды кризисов: и коренящихся в структуре и качестве самих институтов, и воздействующие на них извне.
В связи со сказанным возникает еще один частный вопрос, имеющий методологическое значение,- о критериях классификации кризисов, имевших место в российском историческом процессе, в первую очередь, с точки зрения их сравнительной значимости для качественных сдвигов в эволюции социального идеала.
Общепринятым принципом классификации является разделение кризисов по глубине охвата ими различных сфер функционирования общества на: структурные, охватывающие по преимуществу отдельные общественные сферы, и системные, по-
ражающие если и не полностью все сферы, то те из них, что играют определяющую роль в обеспечении общественной стабильности и равновесия с окружающей средой (экономические и социальные структуры, политические институты, идеология).
Кроме того, в современной научной литературе получила распространение классификация кризисов по критерию реальной альтернативности, возникновения в их ходе своего рода «точек выбора» между потенциально возможными решениями, способными (правда, это, как правило, обнаруживается позднее, лишь на определенной исторической дистанции) в значительной мере предопределить дальнейшую траекторию общественной эволюции [16].
Перспективность такого подхода видится в том, что подобные «точки выбора», действительно играющие немалую роль в истории, часто возникают как своего рода «кризисы в кризисе», когда на протяжении всей кризисной фазы возникает не один, а несколько потенциально поворотных моментов.
Но еще более интересны «латентные кризисы», когда общество не имеет явно выраженных симптомов нарушения равновесия и стабильности, но в одном из элементов системы возникает - в силу, в том числе, и чисто субъективных «обстоятельств времени и места» - ситуация выбора одного из нескольких возможных вариантов поведения этого элемента, и совершившийся выбор впоследствии становится одним из источников либо дополнительной стабилизации, либо, наоборот, последующей дестабилизации системы.
Поскольку подобная альтернативность, как правило, разрешается через социальную рефлексию и социальную деятельность на индивидуальном и коллективном уровнях, то очевидна роль, которую в этих случаях играют социальные идеалы, присущие индивидам и группам, не обязательно входящим в состав центральной элиты.
Поэтому «латентные кризисы» также должны быть предметом социально-философского анализа, так как они раскрывают те тенденции развития социального идеала, специфика которых не в полной мере может быть проанализирована на этапах структурных и системных кризисов.
Наконец, следует специально остановиться на особенностях использования в статье методологического потенциала концепции «центр-периферия» и связанной с ней интерпретацией роли традиции в качественных изменениях, происходящих в ходе исторической эволюции обществ.
Основное достоинство, определяющее перспективность обращения к этой концепции, заключается в том, что с ее помощью становится возможным рассмотреть социальный идеал в диалектическом единстве рефлексии и деятельности посредством использования категорий центральной ценностной и центральной институциональной систем.
Эти категории позволяют вычленить в структуре общества те системообразующие элементы,
которые носят одновременно социокультурный и предметно-вещественный характер, и, если так можно выразиться, пронизывают все «общественное тело», соединяя его в единое целое, но в то же время допускают возможность их логического расчленения и отдельного анализа.
Последнее обстоятельство особенно важно в связи с уже отмеченной принципиальной особенностью российского исторического развития как процесса перехода моноэтнокультурного общества в общество имперского типа, то есть из относительно гомогенного состояния в состояние гетерогенности.
Российское общество фактически уже в первые века своего формирования в этническом и культурном отношении содержало первичные черты гетерогенности (сочетание исходных - собственно славянского, финно-угорского и скандинавского - этносоциокультурных компонентов).
В известной мере внутренняя конфликтность изначальной гетерогенности была снята в рамках формирования (в домонгольский период) древне -русской народности на основе принятия восточного варианта христианской религии. Но территориальные расширения Московского государства, начавшиеся в XVI в., не говоря уже о территориальной экспансии Российской империи XVIII-XIX вв., привели к формированию одной из крупнейших и своеобразных - в силу ее континентального характера - империй нового времени.
ЛИТЕРАТУРА
1. Куда идет Россия?.. Власть, общество, личность / Под общ. ред. Т. И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000.
2. Куда идет Россия?.. Формальные институты и реальные практики / Под общ. ред. Т. И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2002.
3. Куда пришла Россия?.. Итоги социетальной трансформации / Под общ. ред. Т. И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2003.
4. Россия в глобализирующемся мире: мировоззренческие и социокультурные аспекты / Отв. ред. В. С. Степин. М.: Наука, 2007.
5. Россия в глобализирующемся мире: Политико-экономические очерки / Отв. ред. Д. С. Львов. М.: Наука, 2004.
6. Россия в глобализирующемся мире: Социальные аспекты. М.: ИСЭПН РАН, 2006.
7. Россия в глобализирующемся мире: стратегия конкурентоспособности / Под ред. Д. С. Львова, Д. Е. Сорокина. М.: Наука, 2005.
8. Чумаков А. Н. Метафизика глобализации. Культурноцивилизационный контекст. М.: Канон+, 2006.
9. Чумаков А. Н. Глобализация. Контуры целостного мира. 2-е издание. М.: изд-во Проспект. 2011.
10. Салихов Г. Г. Человек эпохи глобализации. М.: Наука. 2008.
11. Ильин В. В., Ахиезер А. С. Российская цивилизация: содержание, границы, возможности. М.: Изд-во МГУ, 2000.
12. Ильин В. В. Россия в системе мировых цивилизаций. М.: Книжный дом Университет (КДУ), 2009.
13. Ильин В. В. Мир в1оЪо: вариант России. М.: Книжный дом. Университет (КДУ), 2009.
14. Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.: РОССПЭН, 1998.
15. Клейнер Г. Б. Эволюция институциональных систем. М.: Наука, 2004.
16. Карацуба И. В., Курукин И. В., Соколов Н. П. Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от Рюриковичей до олигархов. М.: КоЛибри, 2005.
Поступила в редакцию 30.05.2011 г. После доработки - 25.11.2011 г.
