CC BY
88В. Л. Коровин
О БОГОСЛОВСКИХ АСПЕКТАХ «ОДЫ, ВЫБРАННОЙ ИЗ ИОВА» М.В. ЛОМОНОСОВА"
В свободном переложении из Книги Иова Ломоносов оказался в роли ее толкователя. В статье речь идет о том, какое понимание библейской книги нашло отражение в «Оде, выбранной из Иова», рассматриваются некоторые богословские и нравоучительные аспекты содержания оды, разбираются отдельные строфы (в связи с библейским текстом).
Среди духовных од Ломоносова «Ода, выбранная из Иова» выделяется по характеру отношения к Священному Писанию, являясь связующим звеном между парафразами псалмов (1,14, 26, 34, 70,143, 145) и двумя оригинальными стихотворениями («Утреннее размышление о Божием величестве» и «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния»). Перелагая псалмы, он в каждое свое четверостишие укладывал либо один, либо два стиха славянского текста, точно за ним следуя1. В «Оде, выбранной из Иова» он свободно переложил лишь некоторые места из речи Бога к Иову (Иов 38: 2 — 41: 26) и поместил ее в обрамление строф, обращенных от автора к ропщущему человеку, оказавшись, таким образом, в роли толкователя библейской книги. При этом речь Бога у него в целом организована по принципу шестоднева, рассказа о шести днях творения, а для полноты картины мироздания Ломоносов ввел в эту речь две не имеющие соответствия в Книге Иова оригинальные строфы о творении светил небесных (3-я) и человека (13-я)2.
Л. В. Пумпянский причислил «Оду, выбранную из Иова» к выделенному им циклу «богословских» од Ломоносова, созданных в 1742—1743 гг., и предположил, что написана она была в тот же период3 (впервые издана в 1751 г.). Это предположение, на наш взгляд,
1 См.: Луцевич Л. Ф. Псалтырь в русской поэзии. СПб., 2002. С. 241-281.
2 См. об этом: Коровин В. Л. Ломоносов и Библия: «Ода, выбранная из Иова» и Книга Иова // М. В. Ломоносов и Православие: Сб. статей о творчестве М. В. Ломоносова. М., 2014. С. 92-94.
3 См.: Пумпянский Л. В. Очерки по литературе первой половины XVIII века.
очень правдоподобно. Впрочем, и вне зависимости от датировки богословский характер оды очевиден. В ней дано не только поэтическое переложение, но и толкование общего смысла Книги Иова и некоторых ее деталей. Так, Бегемота и Левиафана Ломоносов в оде изобразил только могущественными животными, проигнорировав традицию аллегорического толкования их как образов дьявола. Ю. М. Лотман, посвятивший этому обстоятельству особую работу (1983), сделал вывод, что «Бог оды — воплощенное светлое начало разума и закономерной творческой воли»4. Это утверждение верно только с одним уточнением: единственная «закономерность» воли Творца, о которой говорит сам поэт, это то, что «Он все на пользу нашу строит». Бог в оде прежде всего Творец мира, но печется Он о благе человека, т. е. «казнит кого или покоит», имеет в виду именно его конечную пользу. Отсюда и мораль: «Святую волю почитая / <...> / В надежде тяготу сноси / И без роптания проси»5.
Вопреки существующим мнениям, что Ломоносов в своей поэзии прошел мимо «страстного протеста многострадального Иова»6, что в его оде «исчез Иов (так как он не дает мотивов из первых глав Книги Иова) и вместе с ним исчезла самая проблема веры»7, именно история этого ветхозаветного праведника находилась в центре внимания Ломоносова, перелагавшего обращенную к Иову увещательную речь Бога. Вне общей проблематики Книги Иова его ода вообще не может быть правильно понята. Помимо того что вопросы праведного страдальца к Богу находятся в «затекстовом пространстве» самой оды8, именно с историей Иова соотносится ком-
II. Ломоносов в 1742—1743 гг. //XVIII век: Сб. статей и материалов. М.; Л., 1935. [Сб. 1]. С. 102-110.
4 Лотман Ю. М. Об «Оде, выбранной из Иова» Ломоносова // Из истории русской культуры: В т. Т. IV (XVIII — начало XIX века). М., 1996. С. 650.
5Ломоносов М. В. Полн. собр. соч.: [В 11 т.]. Т. 8: Поэзия. Ораторская проза. Надписи. М.; Л., 1959. С. 392 (далее «Ода, выбранная из Иова» цитируется по этому изданию без ссылок).
6Дороватовская В. С. О заимствованиях Ломоносова из Библии // М. В. Ломоносов. 1711—1911: Сб. статей / Под ред. В. В. Сиповского. СПб., 1911. С. 65.
7 Мотольская Д. К. Ломоносов // История русской литературы: В 10 т. Т. 3: ЛитератураXVIII века. Ч. 1. М.; Л., 1941. С. 343.
8 См.: Зверева Т. В. О потенциальной двухчастности «Оды, выбранной из Иова» М. В. Ломоносова // Проблемы изучения русской литературы XVIII века:
позиция раздела «Оды духовные» в двух прижизненных собраниях стихотворений Ломоносова (1751, 1757): жалобы и мольбы к Богу утесняемого врагами праведника (семь переложений псалмов) увещательная речь Бога («Ода, выбранная из Иова») — признание человеком величия Творца и ограниченности своего знания (два «Размышления»). В «Оде, выбранной из Иова» причины горестного ропота человека не конкретизированы, но о них можно судить по переложениям псалмов: написанные от лица гонимого врагами и искушаемого бедами праведного человека, они подготавливают следующее за ними переложение речи Всемогущего Бога. Речь идет об отношениях человека страдающего, может быть незаслуженно (как Иов или псалмопевец), и Творца, все делающего для его блага. Это и есть проблематика Книги Иова.
Понимание Ломоносовым учения этой библейской книги с точки зрения православной традиции вполне канонично, что прослеживается во многих деталях его переложения и выдает богословскую образованность выпускника Славяно-греко-латинской академии. Так, например, он руководствовался не только поэтическими, но и экзегетическими соображениями, ковда начинал свое переложение речи Бога не с первых Его слов в библейском оригинале: «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?» (Иов 38: 2). Дело в том, что, по святоотеческим (и другим) толкованиям, эти слова были обращены не к Иову, а к только что умолкшему его обвинителю Елиую. В оде Ломоносова Бог говорит только с Иовом («Внимай, коль в ревности ужасно / Он к Иову из тучи рек...»), и с первых слов Бога, обращенных в оригинале именно к нему, и начинается переложение:
Сбери свои все силы ныне, Мужайся, стой и дай ответ. Где был ты, как Я в стройном чине Прекрасный сей устроил свет; Когда Я твердь земли поставил И сонм небесных сил прославил Величество и власть Мою? Яви премудрость ты свою!
Межвузовский сб. науч. тр. СПб.; Самара, 2007. Вып. 13. С. 115—122.
В Книге Иова на этом месте только два стиха (38: 3—4), которые в славянском переводе выглядят так: «Препояши яко муж чресла твоя: вопрошу же тя, ты Ми отвещай. Где был еси, егда основах землю? Возвести Ми, аще веси разум». В строфе Ломоносова этому тексту точно соответствуют только начальные слова второго и третьего стиха и стихи пятый и восьмой: «Мужайся <...> Где был ты <...> Когда Я твердь земли поставил <...> Яви премудрость ты свою!» Шестой стих — «И сонм небесных сил прославил» — является парафразой второй половины позднее идущего библейского стиха: «Егда сотворены быша звезды, восхвалиша Мя гласом велиим вси Ангелы Мои» (Иов 38:7) (первую его половину — «егда сотворены быша звезды» — Ломоносов развил в следующую оригинальную строфу о сотворении звезд, солнца и луны).
Прочие стихи в приведенной строфе не являются простой амплификацией, а служат целям истолкования исходного текста: Ломоносов поясняет, уточняет и формулирует основную идею. «Сбе-ри свои все силы ныне, мужайся, стой...» — это пояснение к словам «препояши яко муж чресла твоя». Бог начинает не с устрашения возроптавшего от горя Иова, а со слов ободрения и поддержки: Он призывает его внутренне собраться и укрепиться. Слова седьмого стиха — «Величество и власть Мою» — служат уточнением, какие именно свойства Бога прославили в начале творения мира ангелы («небесные силы»), «Я в стройном чине прекрасный сей устроил свет» — это формулировка главной, по Ломоносову, идеи всей речи Бога к Иову, что мир был устроен премудро и наилучшим образом. Качественные характеристики — «стройный», «прекрасный» — в этом месте Книги Иова отсутствуют (что уже отмечалось исследователями9), зато, как известно, похоже оцениваются дела творения в начале Книги Бытия (1: 31): «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (аллюзией на этот стих и является формула Ломоносова).
Как видно, даже в свободном переложении Ломоносов обращается с библейским текстом отнюдь не произвольно, а сообразуясь с его буквой и духом. Замечательно еще, что при этом он сходится в его понимании с православной традицией, выраженной, в частности,
'См.: Серман И. 3. Поэтический стиль Ломоносова. Л., 1966. С. 47—48.
во вновь обнаруженных только в XX в. и заведомо Ломоносову неизвестных «Комментариях на Книгу Иова» свт. Иоанна Златоуста, вде первые слова Бога к Иову прокомментированы следующим образом: «Поскольку Иов был низвержен отчаянием, Бог ободряет его этими словами, чтобы он внимал тому, что говорится, и вводит речь Свою в форме вопросов, что есть лучший способ опровержения. Прежде всего, Он показывает, что все творит премудро и разумно и что невозможно Тому, Кто делает столько вещей премудро и разумно, презреть человека, ради которого все устроено, притом страдающего, как в этом случае. "Что ты говоришь?" — говорит [Бог]»10.
Жизнеутверждающий пафос («оптимизм») оды Ломоносова, отмечавшийся едва ли не всеми ее исследователями, происходит не из лейбницианской философии (или не только из нее), а до некоторой степени из самой Книги Иова. Он согласуется с характерной для православия традицией толкования этой книги, и в частности, заключительного в речи Бога фрагмента о Бегемоте и Левиафане (Иов 40: 10 — 41: 26). Общепринятое на Западе, в католической и протестантской традициях, понимание их как образов дьявола никоща не опровергалось почитаемыми на Востоке отцами, но и никоща в православных странах не пользовалось широкой известностью (в том числе по причине разного чтения этого фрагмента в Вульгате и Септуагинте). Тот же свт. Иоанн Златоуст не находил полезным аллегорическое толкование этих образов, предпочитая говорить о них как о могущественных животных, которые «ведут нас к богопознанию»11. Именно такую функцию и выполняют Бегемот и Левиафан в оде Ломоносова12. При этом проблему присутствия в мире зла он не вовсе купирует, а как раз начинает с нее: «О ты, что в горести...* Зло в оде представлено страданием человека, которое бывает безвинным (как в случае с Иовом). В том, что оно временно и обращено Провидением «на пользу» человека, Ломоносов и хочет убедить читателя (помнящего, конечно, что Иов пострадал не бесцельно, а для того чтобы с полной очевидностью обнаружилась его праведность, которую пытался оспорить сатана).
10 Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I—VIII веков. Ветхий Завет. Т. 6: Книга Иова / Под ред. М. Симонэтти и М. Конти; Рус. изд. под ред. Ю. Н. Варзонина; Пер. с англ., греч., лат. и сир. Тверь, 2007. С. 233.
11 Там же. С. 250.
12 Подробней см.: Коровин. Ломоносов и Библия... С. 86—91.
Главной в «Оде, выбранной из Иова» является не умозрительная философская проблема теодицеи, а жизненный и религиозный вопрос об отношениях человека к Богу, вызвавшему его «на распрю». По точному замечанию И. Клейна, «в центре внимания Ломоносова — не проблема зла, но обращенное к человеку требование смирения и преданности Господу... <...> Любому сомнению, порожденному столкновением с конкретным злом, Ломоносов противопоставляет безусловность веры»13. В ходе речи Бога к Иову в оде как будто совершается борьба: «Сбери свои все силы ныне... <...> Кто может стать против меня?» (оба эти стиха не имеют соответствия в Книге Иова, а последний добавлен в качестве морали к изображению огромного могущества Левиафана, являющегося всего лишь одной из тварей Божьих). При этом Бог у Ломоносова показывает, что Его мощь и мудрость несоизмеримы с человеческими, но нище не указывает Иову на его ничтожество. Точно так же, по словам свт. Иоанна Златоуста, обстоит дело в самой Книге Иова: «Посмотри, сколькими примерами Он изобличает скромность его природы, причем не говорит: "Ты мал", но: "Я велик, и ты не можешь того, что Я"»14.
Ломоносов представляет ситуацию, бесконечно далекую от деистических представлений о Боге, создавшем мир, подобном безотказному механизму и с тех пор ни на что уже не реагирующем. У него, как и в библейской книге, Бог убеждает Иова, обращаясь к его разуму и воображению, и тем укрепляет его пошатнувшуюся веру. Изображение в «стройном чине» устроенного «прекрасного света» в оде не самоцель, а аргумент, предназначенный для убеждения человека в правосудии все строящего для его пользы Творца: «Сие, о смертный, рассуждая... <...> Без роптания проси».
Этой дидактической концовкой, логично вытекающей из всего предыдущего, Ломоносов подчеркнул душеполезный характер своего сочинения. Иов, который, как сказано в его «Кратком руководстве к красноречию» (1748), «был терпения и добродетели
13 Клейн И. Раннее Просвещение, религия и церковь у Ломоносова // Клейн И. Пути культурного импорта: Труды по русской литературе XVIII века. М., 2005. С. 295.
14 Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I—VIII веков. Ветхий Завет. Т. 6: Книга Иова. С. 247.
образ»15, считается еще и прообразом христианского благочестия среди ветхозаветных праведников. Апология веры в «Оде, выбранной из Иова», основанной на каноническом понимании библейской книги, является апологией именно христианской веры в любящего и спасающего человека Творца. В свое время эта направленность оды Ломоносова была, кажется, самоочевидной для русских читателей. Отрывки из нее в дореволюционной школе обязывали заучивать наизусть, имея в виду в том числе воспитательные цели (ее начальные строки оказались единственным, что «припомнил» гоголевский Хлестаков, когда дочка городничего попросила его написать «на память какие-нибудь стишки в альбом»), а церковные писатели признавали «Оду, выбранную из Иова» главным из тех произведений Ломоносова, которые «для духовного просвещения много значили и значат»16.
Ключевые слова: М. В. Ломоносов, Книга Иова, библейская экзегетика, православное богословие.
ON THE THEOLOGICAL ASPECTS OF «ODE SELECTED FROM THE JOB» BY M. V. LOMONOSOV
V. Korovin
In "Ode selected from the Job" Lomonosov was in the role of the interpreter of Book of Job. The subject of the article is which understanding of the biblical book was reflected in this ode. The article deals with some theological and moral aspects of the content of the ode, it focuses on some stanzas in the connection with the biblical text.
Keywords: M.V. Lomonosov, the Book of Job, the biblical exegesis, theology.
15Ломоносов М. В. Поли. собр. соч.: Т. 7: Труды по филологии. М.; Л., 1952. С. 310.
16 Филарет (Гумилевский), архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы. Изд. 3-е, с попр. и доп. автора. СПб., 1884. С. 335.
Литература
Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I—VIII веков. Ветхий Завет. [Т.] VI. Книга Иова / Под ред. М. Симонэтти, М. Конти; Русское издание под ред. Ю. Н. Варзонина; Пер. с англ., греч., лат. и сир. Тверь: Герменевтика, 2007.
Дороватовская В. О заимствованиях Ломоносова из Библии // М. В. Ломоносов. 1711—1911: Сборник статей / Под ред. В. В. Си-повского. СПб., 1911. С. 33-65.
Зверева Т. В. О потенциальной двухчастности «Оды, выбранной из Иова» М. В. Ломоносова //Проблемы изучения русской литературы XVIII века: Межвуз. сб. науч. тр. СПб.; Самара, 2007. Вып. 13. С. 115-122.
Клейн И. Раннее Просвещение, религия и церковь у Ломоносова // Клейн И. Пути культурного импорта: Труды по русской литературе XVIII века. М.: Языки славянской культуры, 2005. С. 287— 300.
Коровин В. Л. Ломоносов и Библия: «Ода, выбранная из Иова» и Книга Иова // М. В. Ломоносов и Православие: Сборник статей о творчестве М. В. Ломоносова. М.: Изд. дом «К единству!» МОФЕПН, 2014. С. 75-97.
Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. Т. I—XI. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950-1983.
Лотман Ю. М. Об «Оде, выбранной из Иова» Ломоносова // Из истории русской культуры. Т. IV (XVIII — начало XIX века). М.: Языки русской культуры, 1996. С. 637—656.
Луцевич Л. Ф. Псалтырь в русской поэзии. — СПб.: Дмитрий Була-нин, 2002.
Мотолъская Д. К. Ломоносов // История русской литературы: В 10 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. Т. III: Литература XVIII века. Ч. 1. С. 264-348.
Пумпянский Л. В. Очерки по литературе первой половины XVIII века. II. Ломоносов в 1742—1743 гг. //XVIII век: Сборник статей и материалов. М.; Л.: Наука, 1935. [Сб. 1]. С. 102-110.
Серман И. 3. Поэтический стиль Ломоносова. Л.: Наука, 1966. 260 с.
Филарет (Гумилевский), архиеп. Черниговский. Обзор русской духовной литературы. Изд. 3-е, спопр. и доп. автора. СПб., 1884.
