CC BY
100
УДК 52.4 ББК 691.04
Чепасова Антонина Михайловна
доктор филологических наук, профессор
Челябинский государственный педагогический университет
г.Челябинск Chepasova Antonina Mikhailovna Doctor of Philology,
Professor
Chelyabinsk State Pedagogical University Chelyabinsk uzdova@74.ru
Изъявительное наклонение и настоящее время процессуальных единиц
русского языка
Indicative Mood and Present Tense of Procedural Units of the Russian Language
В статье высказывается новый взгляд на способы выражения изъявительного наклонения, выясняется его общее и частные значения, вскрывается связь времени и модальных значений форм двух грамматических категорий. Материал статьи представляет собой извлечение из рукописи монографии «Изъявительное наклонение и грамматическое время процессуальных единиц русского языка».
The article presents a new view on the ways of expressing the Indicative mood; its general and particular meanings are found out; the connection between the tense and modal meanings of forms of two grammatical categories is revealed. The material of this article presents the extract from the manuscript of the monograph «The Indicative Mood and Grammatical Tense of Procedural Units of the Russian Lan-guage».
Ключевые слова: изъявительное наклонение, настоящее время, общее и частные значения грамматических категорий, модальность.
Key words: indicative mood, present tense, general and particular meanings of grammatical categories, modality.
Категория наклонения глагола в русской грамматике до сих пор нельзя считать полностью изученной, потому что в целом она не рассматривается как совокупность форм и совокупность закрепленных за формами общих и частных значений. Точности ради следует сказать, что из признаваемых трех форм две, повелительное и условное, рассматриваются с формальной и содержательной стороны, третьей же форме, изъявительному наклонению, принято отказывать в
своих средствах выражения и значении. Здесь трудно и не нужно перечислять названия трудов, в которых отрицаются формальные и содержательные свойства изъявительного наклонения, потому что это общие тике места в грамматике. Целесообразнее обозначить причины существования такого взгляда на категориальную форму. Здесь видны несколько причин бытующего в науке положения. Первой из них, на мой взгляд, является подход к предложению как к единице языка, как к средству формирования, выражения и сообщения мысли; второй причиной считаю долгое игнорирование данных психологии и психолингвистике о внутренней речи. И, наконец, еще одна, на первый взгляд неожиданная, причина - неразработанность проблем, связанных с содержательностью интонации.
Следствием действия первой причины явилась и до сих пор остается традиция рассматривать предложение только с точки зрения его синтаксического строения, типов синтаксических связей между его элементами; с содержательной точки зрения был принят и теперь остается принцип интересоваться в каждом отдельном предложении логическим содержанием, выраженным данной структурной схемой. Недаром в 50-х годах ХХ века очень остро стоял вопрос о необходимости разграничения суждения и предложения, о недопустимости их смешения. Названная традиция не была преодолена ни в 50-е годы, ни позднее. Показательно, что в академическом «Лингвистическом энциклопедическом словаре» [5, с.395] предложение характеризуется как одна из основных единиц синтаксиса, являющаяся сообщением о чем-либо». Неоправданным при еще существующем понимании предложения является включение в число его признаков интонации и модальности, так как эти две категории появляются и функционируют а предложении только при наполнении грамматической схемы лексико-фразеологическим материалом, поставляемым из головы думающего, говорящего, беседующего человека. Данные психолингвистики, появившейся в 50-х годах ХХ века, и данные психологии о внутренней речи позволяют лингвистам, в частности, грамматистам, окончательно утвердиться в понимании
предложения как единицы речи, выражающей отношение к действительности говорящего и построенной по структурным схемам национального языка. 1акое понимание сущности предложения требует другого толкования понятий наклонение, время, модальность, интонация.
Наклонение - единственная из морфологических категорий, которая по сущности своего значения полностью антропоцентрична, она выражает отношение говорящего к высказываемым им мыслям, чувствам, квалифицирует отношение высказываемого к объективной действительности. Отношения эти разделены в языке на три типа: 1) связанные с изъявлением мыслей и чувств говорящего о действительности, 2) с различными проявлениями воли говорящего и 3) с проявлением его желаний, предположений. Антропоцентричность наклонения поддерживается с новой стороны категорией лица, которая распространяется на все формы наклонения, прием в двух формах наклонения, повелительном и условном, субъектом действия является почти исключительно человек говорящий, желающий, мечтающий, предполагающий. Связь с еще одной категорией - временем обязательна только для форм изъявительного наклонения. Строго антропоцентричный характер значения форм повелительного и условного наклонения и отсутствие связи с «бесстрастной», «неэмоциональной» категорией времени послужили, на мой взгляд, своеобразным «разрешением» изучать эти две формы с структурной, содержательной, модальной, интонационной и функциональной сторон, выявлять их взаимные связи и отношения в соответствии с их содержательной и структурной особенностью, вопреки «запретам» системно-структурного принципа не изучать конкретное содержание предложения. В результате мы имеем разностороннюю грамматическую теорию, описывающую такую специфически человеческую черту, как воля, и теорию, характеризующую переживание, перешедшее в действенную мысль о возможности чем-либо обладать, что-либо осуществлять - желание. Однако доля представленности воли и желания, с одной стороны, и всякой - физической, умственной, эмоциональной и другой деятельности, выражаемой в языке
с помощью категории наклонения, с другой стороны, так различны, что можно с уверенностью утверждать, что категория наклонения в грамматике в основ-
V/ и Ч_/ Т~У и
ной, главной своей части остается неизученной. В теоретической грамматике до сих пор называются два признака изъявительного наклонения: связь со временем и способность обозначать реальность действия. В начале XXI века можно и нужно говорить об особых свойствах наклонения, о связях наклонения, времени с интонацией.
Категория грамматического времени является к4оличественой категорией, указывающей на последовательность смены всякого действия вне зависимости от оценки его говорящим; для грамматического времени важен только момент речи - точка в объективном времени, выбираемая говорящим. По отношению к этой точке единое, неделимое время говорящий делит на три части -прошедшее, настоящее, будущее. Итак, время придает глаголу или процессуальному фразеологизму любого лексического или фразеологического значения лишь количественное значение последовательности: действие происходит в момент речи или такой период, который включает момент речи; действие происходило или произошло до момента речи; и, наконец, действие будет происходить или произойдет после момента речи. Время связано с личными процессуальными единицами, имеющими форму изъявительного наклонения, но е по-
о гр
глощает последнее, а устойчиво взаимодействует с ним. 1ак как грамматическое время не связано с лексическим или фразеологическим значением процессуальной единицы, оно не может выразить отношение говорящего к обозначенному действию, не может оценить его, не может выразить его образность (модальность), поэтому не может быть эмоциональным; время «бесстрастно», беззвучно.
Изъявительное наклонение, как одна из форм трехчастной категории, появляется только в предложении - высказывании для выражения точки зрения говорящего, его позиции, его оценки происходящего действия. В этом качественное своеобразие наклонения, в этом его отличие от категории времени. Зна-
чение отношения формируется несколькими средствами и в первую очередь лексическим или фразеологическим значением личной формы. В этом второе отличие наклонения от времени. В свою очередь, семантическое ядро каждой лексемы или фразеологизма, возникая во внутренней речи индивида, уже связывается с определенным звуковым обликом, который во внешней речи окончательно оформляется в мелодику слова. Из мелодики слов и форм, составляющих предложение, формируется интонация целого предложения. Интонационным центром глагольного предложения являются глаголы и процессуальные фразеологизмы изъявительного наклонения. Из сказанного следует, что изъявительное наклонение как категориальная форма связано с интонацией. По этому признаку оно тоже отличается от времени. Высказанное положение подтверждается тем, что и две другие формы наклонения, не обладая категорией времени, имеют каждая свой интонационный тип и его разновидности.
К числу причин, ввиду действия которых изъявительное наклонение лишилось своего категориального и частных значений, необходимо добавить по крайней мере две - чрезвычайно широкий круг модальных значений, который кажется безграничным, хотя, конечно, не является таковым, потому что соответствует количеству лексических и фразеологических значений процессуальных единиц и количеству других средств выражения модальности в каждом национальном языке определенного временного периода, и отсутствие классификаций эмоций и чувств, кроме классификации, в соответствии с требованиями которой все эмоции и чувства делятся на положительные (со знаком +) и отрицательные (со знаком - ).
Новые направления в языкознании второй половины ХХ века, новые концепции и тенденции - психолингвистика, учение о языке мысли, поворот от изучения предложения как языковой единицы к изучению его как речевой единицы, использование в грамматике достаточно развитого, продуктивного учения о семантической структуре слова и фразеологизма, активные поиски решения вопроса о содержательности интонации, - позволяют с новой стороны по-
дойти к решению такого «древнего» вопроса грамматики, как вопрос о форме и значении изъявительного наклонения и его соотношении с категорией времени.
В настоящей статье предпринимается попытка сформулировать новый взгляд на формы выражения и значение изъявительного наклонения и его соотношение с формами настоящего времени.
В современных грамматических трудах изъявительному наклонению отказывается в наличии у него собственных средств выражения. В действительности же морфологическими средствами выражения изъявительного наклонения являются прежде всего полифункциональные флексии, которые принято называть личными, суффикс - л, который считается только оформляющим прошедшее время и глагол быть в форме будущего времени, который вместе с инфинитивом образует форму будущего сложного. К средствам выражения изъявительного наклонения прибавляются многообразные синтаксические средства: многочисленные лексические и фразеологические частицы в сочетании с личными формами (едва не упал, чуть было не упал, пошел было), повторение одной и той же лексемы (ходил, ходил), своеобразные междометные формы (прыг, скок, хвать). А если иметь в виду характер этой категориальной формы, то к числу средств ее выражения правомерно отнести разнообразнейшие сочетания глагольных форм с наречиями.
Категория времени, как известно, имеет ограниченный набор средств выражения : флексии, суффикс -л и глагол быть в форме будущего времени.
Как видим, время и изъявительное наклонение имеют частично совпадающий круг средств выражения; количественный и качественный состав формальных средств выражения наклонения гораздо шире.
Время, как было сказано выше, количественная категория, она обозначает последовательность в смене действия относительно момента речи. Это общее значение временных форм, его имеют все личные формы глаголов и процессуальных фразеологизмов независимо от качества своего индивидуального значения. Что же касается общего значения форм изъявительного наклонения, то во-
прос о нем в грамматике до сих пор не поставлен. В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» утверждается, что, как и в латинском, где «индикатив служил для объективной констатации действия, относимого к определенному временному плану», «в современном русском языке формы изъявительного наклонения, относя действие к настоящему, будущему или прошедшему времени, представляют его как объективный факт и указывают на лицо и число («я читаю», «мы читаем»)» [5, с.321]. В трудах, посвященных категории времени, вида, модальности называются «модальные оттенки» форм изъявительного наклонения, но нигде не называется общее значение этой категориальной формы (см. работы В.В.Виноградова (3,4), Н.С.Поспелова (8), А.В.Бондарко (1,2), В.М.Никитевича (6), С.Д.Никифорова (7) и др.). В таком положении грамматики особенно отчетливо проявляется сущность системно-структурного принципа изучения языка, при следовании которому игнорируется, фактически исключается человек думающий, говорящий, выражающий отношение к действительности лексико-фразеологическим составом своего национального языка, при этом современная грамматика пытается обойтись в сущности без категориальной формы, выражающей это человеческое отношение к действительности. При названном понимании изъявительного наклонения теория модальности лишается своего морфологического центра, «модального грунта» (В.В.Виноградов) более чем в 90% глагольных предложений.
В решении вопроса об общем и вообще о значении изъявительного наклонения невозможно обойтись без ставших известными данных психологии о внутренней речи и без решения вопроса о содержательности интонации. Данные же психологии о месте, этапах формирования внешней речи из внутренней и мысли об особенностях содержательности интонации и способе ее связи с лексическим значением слова (см. об этом нашу работу 9) позволяют утверждать, что общее значение формы изъявительного наклонения качественно отличается от общих значений всех и каждой морфологических категорий глагола, его следует определить как образ (модус), квалифицированный говорящим
(пишущим). Этот образ непосредственно связан с лексическим или фразеологическим значением процессуальных единиц и с мелодикой их семантических ядер.
В теории морфологических категорий утвердившимся является положение о том, что каждая форма какой-то категории имеет общее и частные значения. В частности, каждая из трех форм времени имеет свое общее значение: прошедшее время имеет общее значение действия, совершавшегося или совершившегося до момента речи и отсутствующего в настоящем; общим значением настоящего времени является выражение настоящего современности ( «и сейчас, и в момент речи»); общим значением форм будущего времени является обозначенное действие, которое будет совершаться после момента речи. Что касается частных временных значений, которые перечисляются во всех трудах, посвященных этой теме, то, на мой взгляд, необходимо сначала выяснить, какие формы времени могут иметь частные значения в соответствии со своей природой, о чем шла речь выше.
Если исходить из того, во-первых, что время необратимо, направлено от прошедшего через настоящее к будущему, что единое, «монолитное» время может делиться человеком на части только соответственно их связи с моментом его речи, то следует признать, что лишь те формы времени могут иметь частные значения, которые так или иначе соотносятся с моментом речи, то есть только формы настоящего времени.
Если исходить из того, во-вторых, что формами прошедшего времени обозначаются действия, которые предшествуют моменту речи, а формами будущего времени обозначаются действия, которые наступят после момента речи, то следует признать, что названные две формы времени не могут иметь частных значений.
И наконец, если исходить из того, что время не связано с лексическим и фразеологическим значением процессуальной единицы, то следует признать,
что оно (время) не может иметь никаких переносных значений с «модальными оттенками».
Из всех значений, приписываемых формам настоящего времени, собственно временными, на мой взгляд, являются только описываемые дальше.
Первое, самое широкое частное значение - настоящее постоянное. Формой с таким значением выражается вечность, непрерывность времени, его не-скончаемость, его продолжительность, «всевременность»; это настоящее всегда было, и так же, как миллионы лет тому назад, оно происходит и в момент речи. Значение настоящего постоянного получают такие глагольные формы, которыми человек обозначает сущностные, внутренне присущие объективной физической, социальной, психологической и другой реальности свойства. Обозначаемые настоящим постоянным действия, процессы не могут стать прошедшими, так как это привело бы к уничтожению, разрушению, отрицанию носителя, источника соответствующих действий, процессов. Ср. реки текут в океан при невозможности реки текли в океан. В настоящем постоянном проявляется цельность, непрерывность объективного времени, отсутствие в нем интервалов.
Свет распространяется со скоростью 300000 км/сек. Звук распространяется в воздухе со скоростью 300 км/сек. Десятки, сотни тысяч лет вода обмывает и обмывает гранитные скалы, отрывая от них крупинку за крупинкой (Н.Фадеев, журнал «Наука и жизнь», №1, 1978, с.138). Трудно привыкнуть... к тому, что здесь солнце совершает свой путь по небосводу не по часовой стрелке, как в родном северном полушарии, а наоборот (А.Ф.Трешников. У полюсов Земли, с.19).
Настоящее постоянное в предложении-высказывании проявляет себя и как вечное, непрерывное, и как сиюминутное, совершающееся и в данный момент, такое, которому говорящий является со-временником, в котором он соучаствует, которое он осмысливает, оценивает, квалифицирует, утверждает.
... цвет воды в океане зависит от мельчайших организмов, так называемого планктона, А количество планктона зависит от наличия в воде питатель-
ных веществ (А.Ф.Трешников. У полюсов Земли, с.91). Морские льды находятся в непрерывном движении, дрейфуют под воздействием ветра и течений, тают под влиянием солнечной радиации и тепла, приносимого воздушными и морскими потоками (А.Ф.Трешников. У полюсов Земли, с.7).
Формой настоящего постоянного обозначаются процессы, явления, свойства окружающего мира, проявления социальной, культурной жизни людей, знания о которых добыты усилиями, напряжением человеческого разума, трудом одного человека, а порой трудом коллектива или нескольких поколений людей.
Человеческий прогресс складывается из суммы способностей людей (н.И. Кондратенко. Советская Россия, 2.07.1998). Культура сердца не отрицает культуру ума (В.М.Сидоров. 7 дней в Гималаях, с.135). .причины существования Арктической магнитной аномалии, открытой в 1948 году, лежат в глубинных слоях Земли (А.Ф.Трешников. У полюсов Земли, с.25).
Глагольные формы во всех предложениях имеют одно и то же временное значение настоящего постоянного, совершающегося и в момент речи. О модальных значениях таких предложений в отечественном и зарубежном языкознании существует и теперь не преодолено ложное мнение - они не имеют модальности, не связаны с эмоционально-рациональным отношением человека к их содержанию, поэтому должны быть выведены за пределы модальности [3, с.54].
Иллюзия «безличности», немодальности таких предложений поддерживается двумя обстоятельствами: 1) человечество не сохранило имен авторов многих законов. 2) закон (-ы) формулируется (-ются) всегда так, что формой 3го лица глагола в предложении обозначается носитель выведенного свойства, процесса, а тот, кто вывел этот закон, как бы устраняется. И в результате получается, что, например, закон о воде, состоящей из водорода и кислорода, был всегда, все его знали, никто его не открывал, не ставил опытов и т.д.
Второе частное значение принято называть настоящим расширенным (или настоящим определенного промежутка времени). Этой формой обознача-
ется время действия, начавшегося в прошлом и продолжающегося в настоящем, в момент речи. В предложениях процессуальные единицы с с таким временным значением нередко определяются наречиями, количественно-именными сочетаниями, фразеологизмами со значением времени: сейчас, давно, пять лет, с тех пор, со школьной скамьи и т.п.
В геологических исследованиях Антарктики советские ученые в настоящее время, бесспорно, занимают ведущее положение (А.Ф.Трешников. У полюсов Земли, с.188). На берегу Ушковского озера, соединенного с рекой широким протоком, Н.Н.Диков и его сотрудники более 10 лет ведут раскопки многослойного стойбища древних охотников и рыболовов (ежегодник «Наука и человечество», 1980, с.375).
Формами настоящего расширенного выражаются разнообразные модальные значения.
И наконец, третье частное значение, которое обычно называется первым,
- настоящее, совпадающее с моментом речи. Время действия, обозначенного формой процессуальной единицы, тоже цельное, единое, как и у двух первых частных значений, но в отличие от них оно как бы не имеет прошедшего, сколько бы ни длилось, и весь этот временной отрезок воспринимается говорящим и слушающим как только настоящее. Эти формы употребляются в основном в устной монологической и диалогической речи.
Тсс! Ребенок спит (Пример Ю.С.Маслова). - Чем занимаешься? - Вяжу кофту. - Волнуешься за результаты выступления? Мать радуется нашему приходу.
Формы настоящего при изменении условий, обстоятельств получают форму прошедшего времени: ребенок спал, чем занималась? Вязала кофту, волновался за результаты выступления, мать радовалась нашему приходу. По своим модальным значениям характеризуемые формы самые разнообразные, самые живые, волнительные, «трепетные», поскольку непосредственно связаны через
индивидуальное значение процессуальной единицы с рациональным и эмоциональным миром говорящего, беседующего.
Признание в качестве частных временных значений настоящего времени только трех, описанных выше, заставляет нас сформулировать положение, вытекающее из анализа многочисленных речевых фактов и учета общих значений категории наклонения и времени, - выделяемые в литературе так называемые повествовательное, живописное, изобразительное, потенциально-качественное, сценическое, настоящее эпистолярное, дневниковых записей и др. являются средствами выражения разнообразных исключительно модальных значений изъявительного наклонения.
Проделанный анализ взаимодействия изъявительного наклонения и грамматического времени в процессуальных единицах помог выявить специфические черты целой категории и одной формы, определить, в чем сходны и различны они между собой, увидеть особенности их функционирования в речи.
За общепризнанным положением о том, что изъявительное наклонение связано с категорией времени должно следовать, по нашему убеждению, признание того, что каждая из этих грамматических категорий имеет свои собственные средства выражения и свои собственные значения.
Грамматическое время имеет известный узкий набор формальных средств. Изъявительное наклонение к средствам, выражающим время, добавляет широкий круг других средств, внутрисловных и синтаксических, - сочетаний личных глаголов и фразеологизмов с разнообразными частицами, повторы лексем, междометные формы глаголов, отрицание, суффиксально-префиксальные образования типа махануть, поддакивать, сочетания глаголов с наречиями на -о и др. Таким образом, время и наклонение лишь частично совпадают по средствам выражения.
Библиографический список
1. Бондарко, А.В., Буланин, Л.Л. Русский глагол [Текст] / А.В.Бондарко, Л.Л.Буланин. - Л.: Просвещение, 1967.
2. Бондарко, А.В. Вид и время русского глагола [Текст] / А.В.Бондарко. -М.: Просвещение, 1971.
3. Виноградов, В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке [Текст] / В.В.Виноградов // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. - М.: Наука, 1975.
4. Виноградов, В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) [Текст] / В.В.Виноградов. - М.: Русский язык, 2001.
5. Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990.
6. Никитевич, В.М. Грамматические категории в современном русском языке [Текст] / В.М.Никитевич. - М.: Учпедгиз, 1963.
7. Никифоров, С.Д. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVI века [Текст] / С.Д.Никифоров. - М.: АН СССР, 1952.
8. Поспелов, Н.С. Прямое и переносное употребление форм настоящего и будущего времени глагола в современном русском языке [Текст] / Н.С.Поспелов // Исследования по грамматике русского литературного языка. Сб.ст. - М.: АН СССР, 1955.
9. Чепасова, А.М. Интонации пушкинских стихов [Текст] / А.М.Чепасова // Альманах «Пушкин». - Магнитогорск, 2000.
Bibliography
1. Bondarko, A.V. Aspect and Tense of the Russian Verb [Text] / A.V. Bondarko.
- M.: Prosveschenie, 1971.
2. Bondarko, A.V. The Russian Verb [Text] / A.V. Bondarko, L.L. Bulanin. - L.: Prosveschenie, 1967.
3. Chepasova, A.M. Intonation of Pushkin’s Poems [Text] / A.M. Chepasova // Anthology «Puschkin». - Magnitogorsk, 2000.
4. Linguistic Encyclopedic Dictionary. - M.: Soviet encyclopedic, 1990.
5. Nikiforov, S.D. Verb, Its Categories and Forms of the Russian Written Language of Second Half of XVI Century [Text] / S.D. Nikiforov. - M.: AS USSR, 1952.
6. Nikitevich, V.M. Grammar Categories of the Russian Language [Text] / V.M. Nikitevich. - M.: Uchpedgiz, 1963.
7. Pospelov, N.S. Direct and Figurative Use of Forms of Present and Future Tenses of Verb in Modern Russian Language [Text] / N.S. Pospelov // Research of Grammar of Russian Literature Language: Collected Articles. - M.: AS USSR, 1955.
8. Vinogradov, V.V. About the Category of Modality and Modal Words of the Russian Language [Text] / V.V. Vinogradov // Selected Works. Research on the Russian Grammar. - M.: Science, 1975.
9. Vinogradov, V.V. The Russian Language (Grammatical Studies About a Word) [Text] / V.V. Vinogradov. - M.: The Russian Language, 2001.
