CC BY
82
Вестник ДВО РАН. 2008. № 5
УДК: 301.085:336.48(510)
Л.В.ЗАБРОВСКАЯ
Изменение структуры и уровня доходов китайской элиты в конце 1990 -х годов-начале ХХ1 в.
Анализируются изменения уровня доходов китайской элиты в пер-иод экономических реформ. Выявляются положительные и отрицательные стороны преобразований социальной структуры китайского общества, дается характеристика и определяется роль новой и старой элиты.
Ключевые слова: средний класс, китайская элита, уровень жизни, ганьбу.
The change of social structure and income of the Chinese elite during the 1990s— beginning of the 21st century. Ь.У.7АВКОУ8КАУА (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Far Eastern Peoples, FEB RAS, Vladivostok).
The study is devoted to the new trends in social structure of contemporary China. A special attention is paid to old and new Chinese elite and its role in the social life. The author underlines that China developed from one of the world’s most egalitarian societies to one of the most unequal countries in Asia and among developing countries.
Key words: middle class, Chinese elite, standard of living, ganbu.
Повышение уровня доходов как положительный результат экономических реформ
Результаты социальных преобразований 20 лет после начала экономических преобразований в Китае были впечатляющими. Прежде всего значительно повысилось благосостояние населения. Так, среднегодовой подушный доход жителей городов и поселков в 1999 г. составлял более 3 000 юаней, что почти в 8 раз превысило уровень начального периода реформ (476 юаней в 1981 г.). При этом чистый ежегодный доход сельского населения вырос с 134 юаней в 1978 г. до 2 210 юаней в 1999 г., а городского - с 343 до
5 854 юаней соответственно. Средняя зарплата рабочих и служащих в этот же период достигла 8 346 юаней в год, увеличиваясь в среднем на 4,7% ежегодно [4, с. 21].
На улучшение качества жизни населения повлияли активное жилищное строительство и быстрое увеличение объемов потребления электроэнергии в бытовых целях. Китайские эксперты отмечали, что за 20 лет экономических реформ значительно увеличились доходы всех слоев китайского населения (даже с учетом темпа роста цен). По их мнению, фактический годовой доход на душу населения в городах вырос в 9, а в деревне - в 7 раз [там же]. Китайские граждане с таким уровнем жизни, уже не нуждались в социальной поддержке.
Исходя из таких показателей роста, западные исследователи стали говорить о формировании в Китае среднего класса, однако китайские социологи старались избегать этого термина, чаще используя словосочетания «среднеобеспеченная группа», «слой со средними дохода-
ЗАБРОВСКАЯ Лариса Вячеславовна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток). E-mail: larisa51@hotmail.com
ми» или «средняя прослойка». В любом случае под этими выражениями подразумевается значительная группа людей со стабильным доходом, представители которой в состоянии приобретать в частную собственность дома и автомобили, оплачивать образование детей и отдыхать на дорогих курортах. Наличие среднего класса стало весомым показателем действительного прогресса всего китайского общества, и в КНР полагают, что он способен помочь «подтянуть» до своего уровня остальные слои китайского социума.
По мнению ученых этой страны, в 1999 г. тех, кто не нуждался в социальной помощи или уже имел уровень жизни «сяокан»1, было более 615 млн чел., т.е. около 50% всего населения Китая. Из них 460,6 млн проживало в восточных районах, что соответствовало 91% населения данного региона. В центральных районах, куда входит и северо-восток Китая, достигли или приблизились к «сяокан» 35,2% всего населения [1, с. 155].
При стабильной динамике роста доходов у китайских граждан появились личные сбережения в отделениях Народного банка Китая. Так, если в 1979 г. на личных счетах было всего 21 млрд юаней, то в 1985 г. этот показатель увеличился до 162,26 млрд, а в 1999 г. -до 5 962,18 млрд юаней. Но при этом наблюдалась стойкая диспропорция между динамикой сбережений горожан и сельских жителей (см. таблицу). Хотя Народный банк Китая в 1997-1999 гг. трижды снижал процентную ставку и ввел налог на проценты от вкладов, доверие к нему у китайского населения не было потеряно.
Таблица 1
Динамика сбережений населения Китая в 1979—1999 гг., млрд юаней [6, с. 450]
Год В целом Город Село
1979 21 11,9 9,1
1985 162,26 98,15 74,11
1990 1 123,11 918,11 205,03
1993 1 520,35 1 162,73 357,62
1995 2 966,23 2 346,7 619,56
1997 4 627,98 3 714,76 913,22
1999 5 962,3 4 850,3 1 112,0
Наряду с ростом объема банковских вкладов значительно увеличились и другие накопления: появились валютные вклады, китайцы стали покупать акции промышленных предприятий, облигации государственных займов и т.д. По оценке финансистов страны, эти виды сбережений составили к 1999 г. 2,5-3 трлн юаней [1, с. 156].
Наряду с сокращением численности бедных и остро нуждающихся значительно повысился уровень жизни средних слоев китайского населения. Об этом красноречиво свидетельствует постепенное снижение коэффициента Энглера2, характеризующего удельный вес расходов на питание в семейном бюджете. В 1978 г. в китайских городах он составлял 57,5%, в деревнях - 67,7%, а в начале 1980-х годов - 6,7 и 61,8% соответственно, что указывало на повсеместную бедность и соответствовало термину «вэньбао» (удовлетворение самых ограниченных потребностей людей в питании и одежде). В 1990 г. было отмечено некоторое снижение коэффициента Энглера: в городах - 54,2 %, в сельской местности - 58,6%, а через 5 лет, в 1995 г., - 50,1 и 58,6% соответственно, что свидетельствовало
1 Китайцы считают, что «сяокан» свидетельствует о высоком уровне жизни, американцы же полагают, что это одна из разновидностей бедности и по-настоящему зажиточных людей в Китае очень мало. Но все относительно. В Китае действительно есть значительные изменения в уровне жизни, и об этом нужно говорить.
2 Коэффициент Энглера учитывается Советом по продовольствию и сельскому хозяйству ООН и служит общим критерием для определения благосостояния различных стран: выше 60% - очень бедная, 50-60% - обеспечивается доступность питания и предметов первой необходимости, 40-50% - достигается уровень среднего достатка, ниже 30-40% - зажиточное общество.
о приближении китайского населения к уровню жизни «сяокан». Показатели 1999 г. еще более низкие - 40 и 50% [1, с. 158, 161], что означало качественное изменение доходов и потребления китайских семей.
Существенное изменение коэффициента Энглера в конце 1990-х годов свидетельствовало о положительных переменах в структуре потребления китайских семей: уменьшение расходов на одежду и бытовые товары и повышение - на приобретение жилья, здравоохранение, образование, культурный досуг, транспорт и книги. В этот период в жизни китайского населения, прежде всего крупных городов на востоке страны, произошел переход от уровня малого достатка, когда семья удовлетворяла ограниченные потребности в пище и одежде, к малому благосостоянию, когда обеспечивался и становился все более важным доступ к культурным развлечениям и заботы о саморазвитии, а у некоторых семей наметился переход к зажиточности.
Следующим важным показателем улучшения жизни китайского населения служит набор предметов длительного пользования, которые могла позволить себе каждая семья в разные периоды развития общества. С 1950-х годов китайцы, говоря об уровне своего достатка, называли в первую очередь «4 товара», обладание которыми свидетельствовало о степени материального благополучия и общественного положения той или иной семьи: это были велосипед, швейная машина, ручные часы и транзисторный радиоприемник, в 1950-1970-е годы на их приобретение затрачивалось несколько сотен юаней. Этот набор не менялся в течение 30 лет, следовательно, уровень жизни китайского народа не возрастал.
За 15 лет, с начала 1980-х до середины 1990-х годов, наметилось постепенное повышение уровня жизни. В связи с этим изменился и список «4 товаров». В этот период стало престижным обладание холодильником, цветным телевизором с большим экраном, магнитофоном и стиральной машиной. Стоимость этого набора превышала пару тысяч юаней. Иными словами, совокупный уровень дохода китайской семьи позволял делать сбережения для покупки дорогостоящих предметов длительного пользования.
В конце 1990-х годов произошла следующая смена «4 товаров», теперь это были кондиционер, персональный компьютер, мобильный телефон и автомобиль, на приобретение которых требовалось несколько десятков тысяч юаней. Как и в прошлые периоды, этот набор сначала появился в городских семьях, да и то не у всех. Так, в 1999 г. автомобилями обладали только 0,3% городских семей, а мобильными телефонами - 7,1%. В деревнях эти вещи оставались недоступной роскошью, и автомобиль заменялся мотоциклом, который имели 16,5% семей [8, с. 38, 39], а личных телефонов не было вовсе. Таким образом, одним из важных показателей повышения благосостояния китайского населения в результате 20-летних реформ явилось непрерывное обновление ряда предметов длительного пользования и приближение их качества к мировому уровню.
Обладая престижными вещами, китайцы, особенно горожане, стали более требовательным к качеству питания, одежде, жилищным условиям и т.д. Состоятельные жители крупных городов больше стали потреблять белковую и экологически чистую, здоровую пищу. Молоко и молочные продукты вошли в рацион большинства городских семей. В конце 1990-х годов в городах потребление пищи из зерновых сократилось, а из мяса возросло. Появилась традиция посещения семьями ресторанов и баров. Кроме того, китайцы стали выбирать одежду в соответствии с модными тенденциями и индивидуальными особенностями.
С 1998 г., когда китайское правительство официально увеличило продолжительность отпусков и праздников, в стране начался туристический бум. Китайские туристы старались посетить памятные места своей родины, что принесло дополнительные доходы в местные бюджеты.
Рост качества жизни касался и улучшения жилищных условий. За 1996-1999 гг. площадь, приходящаяся на одного горожанина, увеличилась с 8,1 до 9,8 м2 (в деревнях - с 21 до 24,4 м2) оснащение газовыми плитами - с 68,4 до 84%, наличие водопровода - с 93 до 96,8% [1, с . 171].
В городах быстро развивалась телефонная связь. К 2000 г. число мобильных и стационарных телефонов составило 87 и 135 млн соответственно. Уровень проводной телефонизации в городах достиг 17% от всех семей.
В деревнях в 1990-е годы три четверти дворов имели современную мебель. Однако обеспеченность электробытовой техникой была низкой из-за невысокой степени электрификации села и высоких расценкок на электричество.
С конца 1990-х годов в Китае стало постепенно распространяться такое ранее нехарактерное явление, как потребление в кредит. Хотя материальные потребности общества и до этого времени были очень велики, они относились к категории «отложенного спроса», ведь большинство китайцев традиционно боялись остаться без сбережений, влезать в долги ради удовлетворения сиюминутных нужд.
В 1999 г. правительство ввело банковскую программу широкого кредитования населения, пытаясь подтолкнуть наиболее зажиточные слои общества брать заемы для приобретения дорогостоящих вещей и квартир. Ими охотно пользовались жители крупных городов (в основном на востоке страны), которые имели высокие доходы и зарплаты, они покупали квартиры и машины, а люди среднего достатка (3 000 и более юаней в месяц) -дорогостоящие электроприборы или использовали полученные средства на образование и поддержание здоровья. Постепенно банковский заем стал для китайцев «скрытым капиталом». К нему прибегают, если нет или не хватает денег на срочные нужды. Таким образом, потребление в кредит серьезно изменило традиционные представления китайского общества о товарно-денежных отношениях. Такое нововведение способно значительно расширить внутреннее потребление, что в конечном итоге может стать стимулом для дальнейшего развития экономики.
В 1995 г. были обнародованы правительственные «Тезисы плана по повышению здоровья народа». Специальное исследование этой проблемы показало, что уже в 1996 г. одна треть китайского населения регулярно занималась спортом [1, с. 156]. По мере повышения уровня жизни быстрыми темпами начали расти и ранее отсутствовавшие в бюджетах китайских семей расходы: в 1995 г. на платное медицинское обслуживание: городские семьи тратили на него в среднем 164 юаня в месяц, а в 1999 г. - 310 юаней. В деревнях этот показатель был в 3 раза ниже. Повышение качества медицины привело к росту средней продолжительности жизни. Если в 1950-е годы китайцы жили в среднем 35 лет, то в 1999 г. - 71 год, Китай перешел в разряд стран-долгожителей. Столь значительное увеличение продолжительности жизни стало возможным благодаря совершенствованию медицинского оборудования, обслуживания и профессиональному росту персонала. В 2000 г. в Китае насчитывалось 324 700 лечебных учреждений, где трудились 4,49 млн сотрудников, тогда как в 1949 г. - лишь 3 700 и 500 000 соответственно.
Сегодня в Китае большое внимание уделяется образованию. В конце 1990-х годов все дети посещали школы, а 9-летнее образование стало обязательным. К 1999 г. 88% взрослых китайцев были грамотными [1, с. 157]. Все большую популярность приобретало получение образования за рубежом за собственный счет: к 1999 г. так обучались почти 100 тыс. китайских студентов. Повысился процент лиц, получающих высшее образование. В 2000 г. на каждые 10 тыс. населения приходилось 70 студентов. В 1999 г. в среднем на образование в каждой семье уходило 1 014 юаней, что равнялось 7% годового расхода на потребительские нужды. Траты на учебу стали превосходить расходы на оплату жилья [5, с. 130].
Изменение состава китайской элиты
В ходе экономических реформ в стране появился значительный слой состоятельных людей, которые могли позволить себе достаточно высокий уровень потребления и самостоятельно строить свое благополучие. Формирование этого слоя шло различными
легальными и полулегальными путями. Китайские исследователи выделили 7 таких путей.
Программа семейного подряда3. Ее введение послужило толчком к повышению общего уровня благосостояния в деревне и достижению уровня сяокан некоторыми крестьянскими дворами. Однако по-настоящему богатыми стали лишь те из них, кто оперативно вложил заработанные средства в городское строительство или в создание сельских предприятий по переработке сельхозпродукции. Остальные не сумели рационально воспользоваться своими деньгами.
Двухуровневая система цен, т.е. умелая рыночная игра на разнице цен, которая образовалась с конца 1980-х годов из-за ослабления государственного контроля над ценами, устанавливаемыми предприятиями. Директора заводов, которые воспользовались этой разницей, довольно быстро повысили свое личное благосостояние. По китайским оценкам, в 1987-1988 гг., когда наблюдался «пик» перепада между государственными и рыночными ценами, составивший более 1 млрд юаней, управленцы и делали состояния [9, р. 7].
Игра на разнице банковских курсов при кредитовании. В 1980-е годы, когда уровень инфляции обгонял рост учетного процента, некоторые лица, имевшие тесные контакты с банковскими работниками, получали кредиты и передавали их другим лицам под процент, превышающий первоначальный на 10-15%.
Спекуляции с недвижимостью. Этому способствовало то, что в первые годы экономических реформ не были упорядочено законодательство о предоставлении прав пользования землей и официально определена стоимость квартир.
Торговля ценными бумагами. После образования фондовых бирж наблюдался некоторый дисбаланс спроса и предложения на ценные бумаги. Играя на биржах, многие китайцы потеряли свои деньги, но некоторые быстро обогатились.
Новые и высокие технологии. Их развитие началось с 1995 г. Многие - как их инвесторы, так и непосредственно на них работающие - быстро повысили свои доходы.
Совместные предприятия с привлечением иностранного капитала. Работа на них способствовала повышению уровня благосостояния высококвалифицированных специалистов, менеджеров, а также детей и родственников высокопоставленных лиц, которые разными путями стремились попасть туда и получать высокую зарплату. До 1998 г. эта группа лиц характеризовалась наиболее высоким уровнем образования и знанием иностранных языков, но затем уступила свои позиции другой группе, связанной с новыми и высокими технологиями.
К началу ХХ1 в. такие пути обогащения привели к выстраиванию следующей структуры китайского населения с высоким уровнем ежемесячных доходов. Средний класс: частные предприниматели (13 500 юаней); директора предприятий и высокооплачиваемые специалисты (6 900-7 200); высокооплачиваемые специалисты, работающие в иностранных фирмах или на совместных предприятиях (5 700-6 000); лица, участвующие в спекуляциях на фондовом рынке (3 400-8 500); представители независимых профессий (4 000-4 600); ученые и профессора университетов (3 100-3 400 юаней). Высокообеспеченные: годовой доход семей составляет 150-300 тыс. юаней (18-36 тыс. долл.), а их банковские накопления достигают 310 тыс. юаней (37 тыс. долл.) [9, р. 5, 6]. В начале 2000-х годов таких людей насчитывалось более 50 млн.
За годы реформ изменился возрастной и образовательный состав лиц с высоким уровнем доходов. В 1999 г. среди 30-40-летних такого уровня достигли 37%, а в возрасте 40-50 лет - 31%. Согласно обследованиям, проводимым в 1994 г., среди лиц с высокими доходами у 705 было лишь начальное школьное образование, а в 2000 г. 80% из этой категории имели образование не ниже среднего технического.
3 Эта программа подразумевала увеличение закупочных цен на зерновые и позволяла крестьянам самим реализовывать излишки продукции.
Китайские социологи характеризуют быстро разбогатевших граждан своей страны определением «три много и три мало». Что означает: среди них много людей, работавших в частном и коллективном секторах, и мало - в государственном; много занимавшихся простым трудом и мало - высококвалифицированным; в отдельных отраслях экономики разбогатевших много (в сервисе и торговле), а в некоторых - мало (науке, образовании). Исходя из этого определения, они делают вывод о том, что в современной китайской экономике не созданы условия для обогащения лиц, занятых высококвалифицированным трудом, так как не созданы равные условия для конкуренции [7, с. 38].
Поскольку рынок труда не отрегулирован, это приводит к размыванию грани между законной и незаконной экономической деятельностью. Подобной ситуацией с большой выгодой для себя воспользовались чиновники, мелкие торговцы, лица, обогатившиеся за счет распродажи государственного имущества.
Служивое чиновничество - партийная номенклатура и администрация госслужб (ганьбу) - хотя и было потеснено в экономическом отношении богатыми китайцами, но все же не утратило своего привилегированного положения в политической структуре общества. В конце 1990-х годов ганьбу с членами их семей насчитывалось около 20 млн чел.
Кадровые работники в КНР еще с 1950-х годов были разделены на 24 ранга, по которым начислялись зарплаты, пайки и пособия. Однако в ходе экономических реформ несколько изменилось материальное наполнение пайков. Номенклатурные ранги стали значить гораздо меньше, чем служебные должности. Иерархическая лестница ганьбу центрального подчинения имеет 8 уровней. На первом находится председатель КНР, за ним следует премьер Госсовета и т.д. Работниками высшего эшелона считаются служащие с первого по пятый уровень, соответствующий должности заместителя министра [3, с. 65].
До начала 2000-х годов у каждого ганьбу сохранялись небольшие (если сравнивать их с доходами китайских бизнесменов) оклады - от 240 до 400-500 юаней в месяц: в центральных органах компартии Китая полагали, что ганьбу не должны отрываться от масс по уровню зарплаты. Однако она с лихвой компенсировалась различными доплатами и полным государственным обеспечением: чиновникам выделялись квартиры из 6-10 комнат за чисто символическую плату, а также персональные автомобили, секретари, охрана и до
6 человек прислуги. Такое материальное обеспечение распространялось не только на центральные, но и (с определенными поправками) местные органы власти. Так, первое лицо в провинции приравнивалось к министру центрального правительства. Его заместители и подчиненные занимали более низкий уровень, но в глубинке, где контроль сверху значительно слабее, местные руководители могли создавать себе дополнительные привилегии, что выливалось во взяточничество, коррупцию и другие служебные злоупотребления.
Недовольство людей в отношении партийного аппарата и чиновников ярче всего проявилось во время массовых волнений весны-лета 1989 г., показавших, что, несмотря ни на какие реформы, в обществе постепенно назревал протест против привилегий партийного и государственного аппарата. В то время китайцы отзывались о ганьбу так: «Когда в культурную революцию нас отправляли в деревню на перевоспитание, они шли в армию, так как воинская служба гарантировала еду и кров. Когда мы служили в армии, они учились в институтах. Когда мы стали получать высшее образование дома, они уезжали на учебу за границу. А когда перед нами открылись и эти двери, они уже оказывались в бизнесе и стали богатыми» [3, с. 64].
Этот отзыв говорит о том, что власти всегда заботились, чтобы ганьбу, политическая элита социалистического Китая, шла на шаг впереди и получала больше материальных благ, чем другие граждане, что, разумеется, вызывало их недовольство. Поэтому в последующие годы власти были вынуждены расширить социальный слой ганьбу: номенклатурные должности заняли представители состоятельных слоев.
В докладе ученых КНР «Исследование общественных слоев современного Китая» подчеркиваются глубокие перемены за 20 лет реформ и проведения курса на открытие
экономики страны. Их результат - в обществе произошли необратимые изменения: число крестьян сокращалось, они непрерывно переходили в другие прослойки, и в то же время росла численности занятых в сфере торговли и услуг, производственных рабочих, а также собственников мелких семейных предприятий [1, с. 171].
В стране появились долларовые миллионеры, которые по уровню жизни и потреблению не уступают среднему классу капиталистических стран и могут, уплатив пару миллионов юаней, завести троих-четверых детей. В то же время рождаемость в обычных семьях очень жестко ограничена, эти люди могут иметь только одного ребенка. Такое неравенство также вызывает негативную реакцию широких слоев общества.
Прослойка людей с высокими доходами стала горячей темой для китайских СМИ и общественного мнения. Ее представители - частные промышленники и торговцы, руководители крупных предприятий и интеллигенции, частные предприниматели, включая их представителей из крестьян, специалисты, занятые на иностранных предприятиях или СП с участием иностранного капитала, составляют 1-2% от всех трудоустроенных в городах, почти все они - жители приморских провинций. Достояние 320 тыс. сверхбогатых граждан КНР оценивалось в 1,59 трлн долл. Каждый из них в среднем располагал 5 млн долл. на банковских счетах [10, р. 20].
По свидетельству прессы КНР, у большинства рядовых граждан увеличение разрыва между доходами богатых и бедных вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, они понимают, что он неизбежен, с другой - им представляется, что существующая в реальной жизни разница в доходах слишком велика, на что государственным службам необходимо обратить внимание.
Основным источником расслоения общества на бедных и богатых стала многоук-ладность, включающая несоциалистические формы собственности - индивидуальную, частную, частно-капиталистическую с иностранным и китайским капиталом. В период экономических реформ в системе оплаты труда царил произвол, особенно на частных предприятиях. Китайские экономисты и социологи вынуждены признать, что действующая в настоящее время в КНР система лишена четких критериев и не соответствует распределению по труду, потребностям или уравнительному принципу.
В конце 1990-х годов особенно высокий уровень заработной платы был установлен на иностранных предприятиях столицы и южного Китая - до 2 000 юаней в месяц, что сопоставимо с ежемесячными заработками заместителей премьер-министра. В остальных районах страны, в основном в слаборазвитых западных и северо-восточных провинциях, трудящиеся вынужденно довольствовались меньшими заработками. С 1994-1995 гг. для облегчения участи и защиты обездоленных слоев населения от произвола руководителей государственных и хозяев частных предприятий власти начали вводить минимальный уровень заработной платы, а с 1996-1997 гг. - минимальный прожиточный уровень. Так, в 2000 г. в провинциях Ляонин, Цзилинь и Хэйлунцзян минимальный уровень зарплаты в месяц составлял 210-150, 190-130, 100-90 юаней, а минимальный прожиточный уровень соответственно 100, 75 и 44 юаня [2, с. 220].
Вместе с тем ученые этой страны с удовлетворением отмечают, что в китайском обществе имеются все прослойки, которые характеризуют современное государство, и вряд ли в будущем в их структуре произойдут какие-либо существенные изменения. Скорее всего, будут лишь расширяться прослойки, включающие обслуживающий персонал торговых предприятий, менеджеров и частных предпринимателей.
Между тем большинство китайцев положительно оценивали свое социальное положение и уровень жизни. Они одобряли перемены, произошедшие в ходе экономических реформ. По данным социологической службы «Линдянь», в 1999 г. в ответ на вопрос: «Довольны ли вы сегодняшней жизнью?», 52,8% респондентов, живущих в городах и поселках, высказались положительно. На вопрос «Какой будет жизнь в будущем?» 56,5% ответили: «будем жить лучше» или «жизнь станет лучше». Экономическую ситуацию
в 1980-1990-х годах положительно оценили соответственно 31 и 63%. На вопрос «В какую сторону - лучшую или худшую - изменилась ваша жизнь по сравнению с 1995 г.?» 76% респондентов ответили положительно. А 79% участников исследования сочли, что спустя 5 лет жизнь «изменится к лучшему» [1, с. 172]. Все это говорит о том, что большинство респондентов были довольны своим нынешним уровнем жизни и смотрели в будущее с оптимизмом.
Состоятельные китайцы с уровнем сяокан составили в крупных городах (миллион и более человек) значительную прослойку, которая, по оценкам китайских социологов, включала около 50% населения этих городов. В деревнях такой уровень жизни имело меньшее число жителей (30-40%). Понятно, что эти люди уже не нуждались в социальной помощи. Поэтому в 1990-е годы власти ограничили сферу социальной поддержки населению, сосредоточившись только на определенных категориях неимущих: потерявших работу, проживавших в депрессивных регионах, пожилых и больных, которые не могли трудиться и не имели родственников.
Таким образом, одним из итогов реформ стало увеличение дифференциации доходов населения, что произошло благодаря поощрительной политике китайского правительства, руководствовавшегося высказыванием Дэн Сяопина о том, что можно разрешить части населения «стать богатыми». Обогащение этих людей помогло преодолеть уравнительность в распределении социальной помощи и оплаты труда. Возросший уровень жизни значительной части граждан способствовал сглаживанию социальных противоречий и вел к гармонизации общества. Власти КНР пришли к выводу, что страна движется в правильном направлении и необходимо продолжить экономические реформы.
В то же время в Пекине понимают, что социально-экономическая ситуация находится в зыбком равновесии - ведь пока не удается урегулировать большинство противоречий. Поэтому одним из важнейших политических вопросов ближайшего будущего станет согласование интересов и практических устремлений старой (ганьбу) и новой (богатых предпринимателей) элит.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ван Мэнкуй. Экономика Китая: сб. ст. Пекин: Межконтинентальное изд-во Китая, 2005. 212 с.
2. Ляонин няньцзянь (2002) = Ежегодник провинции Ляонин за 2002 г. Шэньян, 2002. 650 с. Кит. яз.
3. Положение номенклатуры в КНР // Атлас. М.: ТАСС, 1991. № 43. С. 64-65.
4. Ху Аньган. Шэхуэй юй фачжань = Общество и развитие. Чжэцзян: Чжэцзянь жэньминь чубаньшэ, 2000. 219 с. Кит. яз.
5. Цзян Чан. Цзоу сян юешэнчунь: Чжунго шэхуэй цзячжи сюаньцзэ яньцзю = Идти к лучшему существованию: исследование выбора ценностей в китайском обществе в ХХ1 в. Пекин: Чжунго шэхуэй кэсюе чубаньшэ, 2004. 213 с. Кит. яз.
6. Чжунго тунцзи няньцзянь. 2000 = Статистический ежегодник Китая за 2000 г. Пекин, 2000. 840 с. Кит. яз.
7. Чэн Лэй. Лунь и буфэнь жэнь хэли сяньфу, цзянь си данцянь шэхуэй фэньпэй бугун вэньти = О разумном обогащении части населения в первую очередь и несправедливом характере распределения в современном китайском обществе // Цзянхань луньтань. 1989. № 11. С. 32-38. Кит. яз.
8. Экономика КНР на переломе веков: информ. материалы. Вып. 17. М.: Ин-т Дальнего Востока РАН, 2001. 165 с.
9. Wang Zhe. The Rich and Poor in China // Beijing Rev. 2001. N 4. P. 1-7.
10. World Development Report. Washington: World Bank, 2006. 23 р.
