CC BY
77
где байский сын уговаривает жеребца вернуться домой, но Ак-хак кола не соглашается.
Акхак кола отвечает так:
- Возвратимся, если над нами не будешь издеваться.
И байский сын обещал никогда не касаться его плетью.
Акхак кола не очень-то поверив, сказал:
- Съешь землю и поклянись!
И хозяин поклялся, съев сырую землю [7, с. 192-193].
В башкирских народных эпосах о животных «Акхак кола», «Кара юрга», «Куныр буга» также имеются отголоски тотемистических представлений башкир. Например, в эпосе «Акхак-кола» кобылица чтобы ожеребиться отправлялась на дно озера Шуль-ген, а потом выходила в сопровождении жеребенка. Как отмечал А.Н. Киреев, не случайно, что «родословная» Акхак кулы возводится к косяку коней, вышедших со дна озера Шульган. Акхак кола предстает в качестве представителя «благородной» породы лошадей, принесшей человеку счастье и благосостояние [8, с. 122]. В эпосе «Куныр буга» (версия М. Мирхайдарова) тоже есть образ стада, вышедшего из подводного царства. Старик дает в приданое дочери половину скота, вышедшего со дна озера Шульген. Помимо сказанного этот эпос содержит обряды, которые имеют непосредственно отношение к тотемистическим представлениям башкир. Например, в версии этого эпоса записанной А.Н. Киреевым в 1960 г. в Оренбургской области от Г. Агишева, содержится описание свадьбы, где привлекает наше внимание обряд раздачи мяса аксакалом. Он берет отдельные части баранины, раздает гостям с учетом их социального положения, возраста и пола и при этом напевает:
Голова - на зачин,
Предплюсна - на выброс,
Огузок - на еду,
Возьмешь кость - глодать (будешь),
Найдешь костный мозг - сосать (будешь),
Хрящ найдешь - грызть (будешь).
«Эта игра аксакала несколько напоминает так называемые кимляки, особый вид обрядового творчества, связанного с культом животных, который встречается у некоторых кочевых народов» [8, с. 114]. Нам импонирует такой вывод видного ученого фольклориста А.Н.Киреева. Вместе с тем трудно согласиться, что действие раздатчика он назвал «игра аксакала». На самом деле в его действиях нет ничего общего с игрой. Он совершает традиционный обряд, связанный, как он пишет «с культом животных». Аксакал мог бы, по современным меркам, дать каждому кусок мяса, и этим ограничиться. Но он все делает согласно требованиям тотемистических представлений своих предков. Во-первых, он раздает мясо животного, видимо, принесенного
в жертву свадьбе. Во-вторых, он при раздаче соблюдает социальный, возрастной и половой статус гостей. В-третьих, при этом заботится о том, чтобы самая вкусная часть мяса досталась самому почетному гостю. В-четвертых, его монолог представляет собой форму стиха-кубаира. Таким образом, аксакал при раздаче мяса не играет, а совершает священный обряд. Поэтическая форма его монолога, сопровождаемая мелодией, лишь подтверждает сказанное, так как по представлениям наших древних предков им присуще магическая сила. Таким образом, весь обряд, совершаемый аксакалом, носит вполне серьезный характер и представляет собой синтез нескольких обрядовых начал. В целом в эпосе «Куныр буга» утверждается, что Куныр буга является священным животным, символом плодородия, богатства и силы. Поэтому утверждение С.А. Галина о том, что в эпосе животные вознесены чуть ли не до уровня культа нуждается в уточнении, а именно в плане усиления этой мысли [5, с. 83].
Известно, что со временем тотемистические представления ослабевают. Видимо, этим связаны образы коней типа Кара-юрга - Черный иноходец, Акхак-кула и Кара ат и быка - Куныр буга. В этой связи весьма интересны высказывания этнографов
А. и Ф. Илимбетовых. «...В эпосе «Кара юрга» и «Акхак-кола» образы коней по внешности напоминают божественных коней -акбузатов, харатов и каратов, но не могущественны. Однако это не тулпары - у них нет крыльев, они часто предстают в ипостаси покровителей семейно-брачных отношений («Кара юрга»), требуют внимания и заботы о себе наравне с людьми («Акхак кола»), то есть этими качествами они сближаются с конями-то-темами, первопредками людей» [3, с. 17]. Почему так получилось, не трудно понять, если учесть отношение башкир к этому животному. Несмотря на ослабление культа животных, башкиры продолжали опоэтизировать образ коня. Например, в башкирских народных песнях как «Азамат», «Сывай кашка» и т.д.
Фольклорные тексты содержат ценные сведения, касающиеся древних тотемистических воззрений башкир. Рассматривая отражение тотемистических представлений башкир в народном эпосе о животных в таких как «Куныр буга», «Акхак-кола», «Кара юрга», анализируя мифологические образы крылатого богатырского коня Акбузата, а также быка, которые являются тотемными животными можно сказать, что культ животных играл немаловажную роль в мировоззрении древних башкир.
* Работа выполнена при финансовой поддержке гранта ГНТП РБ «Республика Башкортостан: новые парадигмы общественно-политического, социально-экономического и духовно-культурного развития» в рамках научно-исследовательского проекта «Духовно-культурная жизнь народов Башкортостана: этапы и особенности развития» на 2013 г.
Библиографический список
1. Соколова, З.П. Культ животных в религиях. - М., 1972.
2. Аккубеков, РЮ. Башкирские народные сказки о животных: типология и взаимосвязь с письменными источниками: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Казань, 2006.
3. Илимбетова, А.Ф. Культ животных в мифоритуальной традиции башкир / А.Ф. Илимбетова, Ф.Ф. Илимбетов. - Уфа, 2012.
4. Башкирское народное творчество. Предания и легенды / сост. Ф.А. Надршина. - Уфа, 1987.
5. Галин, С.А. Башкирский народный эпос. - Уфа, 2004.
6. Сагитов М.М. Боронго башторт тобайырдары. - Эфе, 1987.
7. Башкирское народное творчество. - Уфа, 1987. - Т. 1. Эпос.
8. Киреев, А.Н. Башкирский народный героический эпос. - Уфа, 1970.
Bibliography
1. Sokolova, Z.P. Kuljt zhivotnihkh v religiyakh. - M., 1972.
2. Akkubekov, R.Yu. Bashkirskie narodnihe skazki o zhivotnihkh: tipologiya i vzaimosvyazj s pisjmennihmi istochnikami: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Kazanj, 2006.
3. Ilimbetova, A.F. Kuljt zhivotnihkh v miforitualjnoyj tradicii bashkir / A.F. Ilimbetova, F.F. Ilimbetov. - Ufa, 2012.
4. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo. Predaniya i legendih / sost. F.A. Nadrshina. - Ufa, 1987.
5. Galin, S.A. Bashkirskiyj narodnihyj ehpos. - Ufa, 2004.
6. Sagitov M.M. BoronFo bashxort xobayjihrjarih. - 0fe, 1987.
7. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo. - Ufa, 1987. - T. 1. Ehpos.
8. Kireev, A.N. Bashkirskiyj narodnihyj geroicheskiyj ehpos. - Ufa, 1970.
Статья поступила в редакцию 06.11.13
УДК 39 (395.5, 395.8, 398.3)
Myrzabylatov M.V. FROM THE HISTORY OF THE STUDY OF BASHKIR EPICS. A short history of study of epic monuments of the Bashkir people is presented in the article/ A significant contribution to the research of national folklore by Bashkir scolars such as Burangulov M. Biksurin M. Umetbaev K. Margan A. Kharisov etc. Russian scholars such as I. Lepehin V. Dal is shown.
Key words: oral poetic creative work, epic, «Ural Batyr», Akbuzat, Hauban Bashkirs folklorists, the origin of Bashkirs Epic.
М.В. Мурзабулатов, канд. ист. наук, доц. каф. башкирской литературы и культуры Башкирского гос. педагогического университета им. М. Акмуллы, г. Уфа, E-mail: [email protected]
ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ БАШКИРСКИХ ЭПОСОВ*
В историческом эпосе отражаются история башкирского народа. Первыми учеными были М. Бурангулов, М. Биксурин, М. Уметбаев, К. Марган, А. Харисов. Однако, первыми исследователями башкирского эпоса были И. Лепехин, В. Даль, и другие.
Ключевые слова: Урал батыр, Акбузат, башкирский фольклор, башкирский эпос, национальность, исследователи.
Устное поэтическое творчество башкирского народа издавна привлекало внимание краеведов, исследователей. Достаточно вспомнить имя поэта, драматурга, народного сэсэна Башкортостана Мухаметши Бурангулова (1888-1966), который более ста лет назад (1910г.) от сэсэнов- кураистов деревень Идрис и Малый Иткул Иткуловской волости Оренбургской губернии (ныне Баймакского района Башкортостана) записал сказание «Урал батыр», самое крупное произведение башкирского эпоса [1]. Урал-батыр В стародавние времена Там, где не было ни души,
Где не ступало человеческая нога-Что в тех краях суша есть,
Никто не знал-
С четырех сторон окруженный морем Было место одно, говорят.
Прежде там жили, говорят,
Старик по имени Янбирде Со старухой по имени Янбике;
Куда бы они не пошли,
Всюду путь им был открыт.
Старик и старуха
Сами не понимали, говорят,
Откуда сюда пришли,
Где остались отец и мать,
Где родная земля, не помнили они.
Первым стали жить, говорят.
Жили- жили они вдвоем,
Нажили себе двух сыновей, говорят.
Старший был Шульген,
Младший был Урал.
Они людей не видели совсем,
Жили себе вчетвером.
Хозяйство они не вели,
Посудой не обзавелись.
Тесто не месили, не вешали котла-Так и жили они [24].
В известной степени продолжением « Урал-батыра» является сказание «Акбузат», известное также в записи Мухаметши Бурангулова, в котором повествуется о богатырском коне Урала Акбузате и его новом хозяине Хаубане.
Акбузат
1. Говорят, давным-давно, когда у мальчика по имени Хау-бан умер отец и пропала мать, в пять-шесть лет он остался сиротой. А поскольку он был мал и справляться с тяжелой работой не мог, то жил тем, что ходил из дома в дом и со слезами выпрашивал еду, говорят.
2. Однажды вышел он в поле. Он радовался роднику и лужайке, словно озеру, кваканью лягушек, словно шуму свободы, дикому луку и щавелю, словно праздничному угощению. [И вот], когда он шел, услыхал звуки курая * и направился в ту сторону, откуда доносились звуки; пробираясь через болота, он пошел по долине Идели *, говорят. Повстречал он, говорят, старика Тараула, который пас коров у бая Иргиза. Старый Тара-ул спросил Хаубана о здоровье, все ли благополучно [в его] в его краях.
Говорят, Хаубан ему обо всем подробно рассказал, начиная от смерти отца до того, как исчезла его мать. Старик Тараул выслушал Хаубанаи тяжело вздохнул: стало ему очень жалко его, говорят.
- И у меня- то жизнь тяжелая, дитя мое, но когда вижу таких, как ты, сердце особенно сильно начинает ныть, -сказал он.
Долго сидел [старик], о чем- то думал, потом, говорят, начал готовить снасти для охоты.
- Пойдем, дитя мое, к озеру, может, удастся щуку поймать, - сказал он и, взяв в одну руку петлю для ловли рыбы, а в другую - кремневое ружье, повел за собой Хаубана, говорят. По дороге старик Тараул рассказывал, говорят, Хаубану о своем житье-бытье.
- Дитя мое, жена жадная у бая, за день всего чашку кислого молока да головку курута даст; на такой пищи долго не протянешь. Вот я и хожу, из кремневки птиц стреляю, петлей щук ловлю. Вечером, когда возвращаюсь, насаживаю по крючки лягушек, чтобы [ловить] сома. Если так не промышлять, трудно прожить, дитя мое, - сказал он, говорят [24].
Отдельные образы «Урал-батыра» встречаются и в эпосах «Заятуляк и Хыухылыу», «Кунгыр-буга», «Кузыкурпяч и Маян-хылу» [2].
В изучении фольклора своего народа еще в XIX столетии немало сделал ученый-лингвист, педагог, писатель-просветитель и фольклорист, один из лингвистов, заложивших основы башкирского литературного языка, Мирсалих Мирсалимович Биксурин (Бекчурин 1819-1903). Автор учебного пособия «Начальное руководство к изучению арабского, персидского и татарского языков с наречиями бухарцев, башкир, киргизов и жителей Туркестана» (1859, 1869) одним из первых собрал и опубликовал на родном языке образцы башкирского фольклора [3].
Башкирский фольклор собирали и Мухаметсалим Уметба-ев и Мажит Гафури. Мухаметсалим Уметбаев - первый исследователь из башкир. Им собран богатый материал о традициях, культуре, педагогике, народной медицине башкир. Главная его книга «Ядкар» (1897), в которую включены стихи, рассказы, публицистика исторические очерки, труды по лингвистике, фольклору, этнографии [4]. Классик башкирской и татарской литератур, народный поэт Башкирской АССР Мажит Гафури (1880-1934) в своих произведениях отстаивал идеи свободы, призывал народ к борьбе за переустройство жизни. Он известен также как прозаик и драматург [5].
Значительный вклад в исследование башкирского героического эпоса и литературного наследия башкир ХУШ-Х1Х вв. внесли Кирей Мэргэн (Киреев Ахнаф 1912-1984) и Ахнаф Харисов (1914-1977).
Ахнаф Харисов впервые организовал подготовку и издание многотомных сводов башкирского фольклора. Ранний исторический фольклор не жаловали в высоких инстанциях в Москве. Появились партийные документы, в которых в пух и прах разносились народные эпосы, такие как «Идукай и Мурадым», «Ка-хым Тюря», «Эпос о богатырях». Примечательно отношение к этим документам Ахнафа Харисова. Он как-то сказал: что бы то ни было, а памятники культуры - письменные и устные - вечны и их не спрятать. Позднее он полностью доказал это в монографии «Литературное наследие башкирского народа».
Выход монографии стал жизненным подвигом башкирского ученого Харисова. Почему подвигом? Потому что испокон веков считалось, что башкирская литература появилась после Октября. Это было официальной точкой зрения. А какой-то башкир-литературовед, копаясь в архивах, книгохранилищах, обнаружил целый пласт литературы, существовавшей в прошлом на языке тюрки. Открылись имена авторов: Тажетдин Ялсыгулов, Абель-
маних Каргалы, Гибатулла Салихов, Шамсетдин Заки, Гали Со-крый. Многое новое добавилось к биографиям Салавата Юлаева, Мифтахетдина Акмуллы, Мухаметсалима Уметбаева, Шайх-зада Бабича. Ученый раскрыл не только истоки башкирской литературы, но и показал связь с литературой других народов.
В 1961 г. из-под пера видного ученого Кирея Мэргэна вышла монография «Эпические памятники башкирского народа», в которой впервые были исследованы многие произведения башкирского эпического творчества, многие из которых раньше считались мифами или сказками. Важным открытием в области устно-поэтического творчества родного народа было и то, что Кирей Мэргэну удалось доказать «не только наличие героического эпоса в башкирском фольклоре, но и показать множество примеров его современное устное бытование.» [6].
Новым словом в изучении фольклора была книга Ахнафа Харисова «Литературное наследие башкирского народа XVIII-XIX вв.», увидевшая свет в 1965 г., в которой показано историческое развитие фольклорных жанров.
Кирэй Мэргэн и Ахнаф Харисов затрагивали вопрос о времени возникновения эпоса башкир. По мнению первого исследователя «эпос башкирского народа, как и эпос других народов, зарождается в эпоху разложения первобытнообщинного строя и достигает наиболее полного развития в период феодализма.»
Ахнаф Харисов предполагал, что башкирские героические поэмы появились до монгольского завоевания Башкирии, когда черты феодализма стали проявляться в башкирской среде [7].
Весомый вклад в изучение национальной фольклористики внесли Салават Галин [8], Мухтар Сагитов [9], Нур (Нурмуха-мет) Зарипов [10], Гайса Хусайнов [11], Фануза Надршина [12], Ахмет Сулейманов [13] (Подробно об изучении фольклора в Башкирской АССР [Республике Башкортостан] см: Гуманитарные науки в Башкортостане. История и современность. - Уфа, 2007).
Какими бы не значительными не были вклады башкирских краеведов, ученых, «первыми собирателями и исследователями башкирского фольклора были прогрессивные деятели русской науки и культуры, что отмечалось в работах Кирей Мэргэна, Ахнафа Харисова, Л.И. Атановой и др.» [14].
Одним из них был Иван Лепехин (1740-1802), возглавлявший в 1762-1772 гг. академическую экспедицию. В «Дневных записках путешествия академика и медицины доктора Ивана Лепехина по розным провинциям Российского государства» он описывает экспедицию 1768-1772 гг. Во второй части «Продолжения Дневных записок путешествия академикаи медицины доктора Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1772 году» есть материалы о башкирах. В частности, о сказании «Кара Юрга». «Кара Юргу» И.Лепехин называет песней и пишет, что при ее исполнении на пиру (туе) она сопровождалась плясками [15].
Наиболее самобытным и популярным сказанием башкирской фольклористики является «Заятуляк и Хыухылу», ставшее, известным по публикациям Владимира Даля (1801-1872), которого он назвал преданием об озере Ассулы, или Ачулы.
В 1833 г. Владимир Даль приехал в Оренбург и был назначен чиновником особых поручений при военном губернаторе
В.А. Перовском. Восемь лет пробыл он в Оренбурге. И за эти годы объехал многие башкирские земли и подробно описал их. «По всей Башкирии, - писал он,- можно путешествовать, столь же безопасно, как по большому Московскому шоссе. Башкиры обходительны и ласковы». В Оренбурге он написал несколько автобиографических повестей. На местном материале он написал повести «Бикей и Мауляна», «Уральский казак», «Башкирская русалка» [16].
Повести «Бикей и Мауляна» о жизни казахов. В повести «Башкирская русалка» автор затронул проблемы этногенеза и этнической истории башкир. «Откуда этот народ взялся - неизвестно, - пишет он. Вера его отныне мусульманская; язык наречия турецкого или татарского, произношение более гортанное; монгольское; лица у мужщин - что-то среднее между лицом казанского татарина и заяицкого кайсака; у женщин - между кай-сачкою и самоедкою; словом, здесь, кажется, видна смесь племен: татарского и чудского. Сами башкиры говорят, что они происходят от ногаев или ногайцев, отделившись от них по усобицам» [17].
Библиографический список
Как уже отмечалось, сказание «Заятуляк и Хыухылу» стало известным по публикациям В.И. Даля. «Между Ачулы-кулем и Димою кочевал в древние времена хан Самархан, один из сыновей Чингиса. У Самархана был сын Зая-Туляк. Юный князь был любимцем отца и матери своей прекрасной пленницы русской, которая плакала и тосковала по милой отчизне своей, покуда не излила тоску и грусть свою в новое существо и забылась в сыне. Зая-Туляка берегли и холили, как царского баловня и любимица; он был хорош как солнце, и не было на Диме достойней его луны. Завистливые братья Туляка, сыновья других жен Самар-хана, озлобились на баловня: «чем он лучше нас, за что его холят как зеницу ока.»
Старшие братья стали всячески вредить ему и он на своем коне скрывается от них и через семь дней и ночей оказывается на берегу озера Асылыкуль.
Однажды он услышал на берегу реки плеск. «Он увидел. среди туманов этих, как окутанная полупрозрачными тканями, плескалась дева вод, статная, гибкая, красоты непомерной. Она, не примечая Зая-Туляка, вышла на берег, села и стала расчесывать золотым гребнем черную косу свою, длиною в сорок маховых сажен. Зая-Туляк не смел дохнуть; наконец, когда она закинула косу свою назад, во всю длину, он кинулся со всех ног - русалка прянула. но Зая-Туляк: держал уже в руках своих шелковую косу и не выпускал дорогую свою пленницу».
Русалка стала умолять Зая-Туляка: отпусти меня! Но «Зая-Туляк не отпускал и клялся следовать за нею и на дно озера, тогда русалочка обвила его своей мягкою косою и увлекла в глубокие воды».
Под водою Зая-Туляк начинает - сохнуть. От тоски пожелтело его лицо.
- Заятуляк, что случилось с тобой? Почему ты загрустил? -спросила Хыухылу.
- Соскучился по родной земле, потому и грущу, - ответил Заятуляк [18].
Видя это, хозяин озера отпускает Зая-Туляка на землю со своей дочерью, подарив ему в качестве приданного табун лошадей. После смерти отца, Самархана народ просит Зая-Туля-ка стать ханом. Он возвращается в отчий дом один. Хыухылыу обещает ждать его сорок дней. «Если не воротишься через сорок дней и сорок ночей, тогда ты найдешь меня, как находят алый цветок на зеленом лугу, по которому прошло войско твоего отца, Самархана, а растоптанный цветок не оживет - это помни» [19].
Но он не вернулся в назначенный срок домой и застал жену мертвой. На горе Балкантау он копает могилы для двоих, переносит труп Хыухылу и закапывает себя [20].
Заметный вклад в собирание изучение эпических памятников башкир внес Л. Суходольский, опубликовавший один из вариантов «Заятуляка и Хыухылу» в Санкт-Петербурге и Уфе в 1858 г. под названием «Легенда о Туляке» [21].
Крепостной и личный секретарь прокурора Уфимской провинциальной канцелярии, губернского предводителя дворянства Николая Тимашева Тимофей Беляев познакомился с одним сэ-сэном и кураистом и с его записью сказания «Кузы-Курпяч и Маянхылу». В 1809 г. он перевел его на русский язык, в 1812 году опубликовал в Казани отдельной книгой [22].
Есть основание полагать, что являющееся логическим продолжением «Кузы - Курпяча и Маянхылу» сказание о «Зухра и Алдар» также переведено Т.Беляевым с рукописи того же сэ-сэна и кураиста [23].
Действительный член Оренбургской ученой архивной комиссии, сотрудник - фольклорист Русского географического общества Сергей Рыбаков (1867-1921) неоднократно выезжал в Башкирию для сбора фольклорного материала и подготовил книгу «Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта» [24].
* Работа выполнена при финансовой поддержке гранта ГНТП РБ «Республика Башкортостан: новые парадигмы общественно-политического, социально-экономического и духовно-культурного развития» в рамках научно-исследовательского проекта «Духовно-культурная жизнь народов Башкортостана: этапы и особенности развития» на 2013 г.
1. Сказительское и литературное творчество Мухаметши Бурангулова. - Уфа, 1992.
2. Народный эпос «Кузыкурпяч и Маянхылу». - Уфа, 1964.
3. Кононов, А.Н. История изучения тюркских языков в России. Дооктябрьский период. - Л., 1972.
4. Приметы, поверья, поговорки и изречения магометан // Справочная книга Уфимской губернии. - 1883.
5. Рамазанов, Г.З. Творчество Мажита Гафури. - Уфа, 1970.
6. Эпические памятники башкирского народа. - Уфа, 1961.
7. Харисов, А.И. Литературное наследие башкирского народа. XVIII-XIX вв. - Уфа, 1965.
8. Башкирское народное творчество. - Уфа, 1954-1959. - Т. 1-2.
9. Галин, С.А. Башкирский народный эпос. - Уфа, 2004.
10. Сагитов, М.М. Башкирские сказители и их эпический репертуар / сос. тома А.С. Мирбадалеева, М.М. Сагитов, А.И. Харисов // Башкирский народный эпос. - М., 1977; Древние башкирские кубаиры. - Уфа, 1987.
11. Башкирское народное творчество: в 18 т. - Уфа, 1994.
12. Хусаинов, Гайса. Библиографический указатель. - Уфа, 1986. (Подробно о его научных трудах см.: Башкироведение. - Уфа, 2004.).
13. Надршина, Ф.А. Слово народное. - Уфа, 1983; Память народа. - Уфа, 1986; Духовные сокровища. - Уфа, 1995.
14. Творческие ступени проф. Ахмета Сулейманова: библиографический указатель. - Уфа, 2011.
15. Зарипов, Н.Т. Фольклористика // В научном поиске. - Уфа, 1982.
16. Башкирский народный эпос. - М., 1977.
17. Чванов, М.А. «Пришлите справедливого Даля!» // В.И. Даль. Повести и рассказы. - Уфа, 1981.
18. Даль, В.И. Повести и рассказы. (Здесь и далее на это издание: Асылыкуль и Дема. Озеро и река в Башкортостане).
19. Башкирский народный эпос.
20. Башкирия в русской литературе. - Уфа, 1989. - Т. 1.
21. Даль, В. И. Повести и рассказы.
22. Суходольский, Л. Легенды о Туляке // Оренбургские губернские ведомости. - Уфа. - 1858. - № 46.
23. Куз-Курпяч. Башкирская повесть, написанная на башкирском языке одним кураистом и переведенная на российский в долинах гор Рифейских 1809 года. - Казань, 1812.
24. Башкирский народный эпос. Рахимкулов, М.Г. Башкирская повесть «крепостного грамотея» // Любовь моя - Башкирия. - Уфа, 1985.
Bibliography
1. Skaziteljskoe i literaturnoe tvorchestvo Mukhametshi Burangulova. - Ufa, 1992.
2. Narodnihyj ehpos «Kuzihkurpyach i Mayankhihlu». - Ufa, 1964.
3. Kononov, A.N. Istoriya izucheniya tyurkskikh yazihkov v Rossii. Dooktyabrjskiyj period. - L., 1972.
4. Primetih, poverjya, pogovorki i izrecheniya magometan // Spravochnaya kniga Ufimskoyj gubernii. - 1883.
5. Ramazanov, G.Z. Tvorchestvo Mazhita Gafuri. - Ufa, 1970.
6. Ehpicheskie pamyatniki bashkirskogo naroda. - Ufa, 1961.
7. Kharisov, A.I. Literaturnoe nasledie bashkirskogo naroda. XVIII-XIX vv. - Ufa, 1965.
8. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo. - Ufa, 1954-1959. - T. 1-2.
9. Galin, S.A. Bashkirskiyj narodnihyj ehpos. - Ufa, 2004.
10. Sagitov, M.M. Bashkirskie skaziteli i ikh ehpicheskiyj repertuar / sos. toma A.S. Mirbadaleeva, M.M. Sagitov, A.I. Kharisov // Bashkirskiyj
narodnihyj ehpos. - M., 1977; Drevnie bashkirskie kubairih. - Ufa, 1987.
11. Bashkirskoe narodnoe tvorchestvo: v 18 t. - Ufa, 1994.
12. Khusainov, Gayjsa. Bibliograficheskiyj ukazatelj. - Ufa, 1986. (Podrobno o ego nauchnihkh trudakh sm.: Bashkirovedenie. - Ufa, 2004.).
13. Nadrshina, F.A. Slovo narodnoe. - Ufa, 1983; Pamyatj naroda. - Ufa, 1986; Dukhovnihe sokrovitha. - Ufa, 1995.
14. Tvorcheskie stupeni prof. Akhmeta Suleyjmanova: bibliograficheskiyj ukazatelj. - Ufa, 2011.
15. Zaripov, N.T. Foljkloristika // V nauchnom poiske. - Ufa, 1982.
16. Bashkirskiyj narodnihyj ehpos. - M., 1977.
17. Chvanov, M.A. «Prishlite spravedlivogo Dalya!» // V.I. Dalj. Povesti i rasskazih. - Ufa, 1981.
18. Dalj, V.I. Povesti i rasskazih. (Zdesj i dalee na ehto izdanie: Asihlihkulj i Dema. Ozero i reka v Bashkortostane).
19. Bashkirskiyj narodnihyj ehpos.
20. Bashkiriya v russkoyj literature. - Ufa, 1989. - T. 1.
21. Dalj, V. I. Povesti i rasskazih.
22. Sukhodoljskiyj, L. Legendih o Tulyake // Orenburgskie gubernskie vedomosti. - Ufa. - 1858. - № 46.
23. Kuz-Kurpyach. Bashkirskaya povestj, napisannaya na bashkirskom yazihke odnim kuraistom i perevedennaya na rossiyjskiyj v dolinakh gor
Rifeyjskikh 1809 goda. - Kazanj, 1812.
24. Bashkirskiyj narodnihyj ehpos. Rakhimkulov, M.G. Bashkirskaya povestj «krepostnogo gramoteya» // Lyubovj moya - Bashkiriya. - Ufa, 1985.
Статья поступила в редакцию 06.11.13
УДК 39 (395.5, 395.8, 398.3)
B^azitova R.R. THE ORIGINS OF ETHNO-ETIQUETTE OF BASHKIRIA IN «URAL-BATYR» EPIC. In this paper the «Ural-batyr» epic an ancient source that illuminates the origins of spirituality Bashkirs is analyzed. The goal is to identify the information on etiquette and the subjects related to nature worship, respect for elders and younger the recognition, ecological and ethical ideas, and the origins of gift exchange.
Key words: «Ural- batyr» epic, ethno-etiquette, good, evil, respect, younger acceptance, allegiance to oath, exchange of gifts, ban.
P.P. Баязитова, канд. ист. наук, доц. каф. башкирской литературы и культуры Башкирского гос. педагогического университета им. М. Акмуллы, г. Уфа, E-mail: [email protected]
ИСТОКИ ЭТНОЭТИКЕТА БАШКИР В ЭПОСЕ «УРАЛ-БАТЫР»*
В статье проанализирован эпос «Урал-батыр», древний источник, освещающий истоки духовности башкир, с целью выявления в нем этикетной информации, рассмотрены сюжеты, касающиеся почитания природы, уважения старших и признания младших, эколого-этических представлений, истоков дарообмена.
Ключевые слова: эпос «Урал-батыр», этноэтикет, добро, зло, уважение старших, признание младших, верность клятве, обмен дарами, запрет.
В традиционном обществе одной из форм трансляции на- наследие башкирского народа отличается своим тематическим
родной культуры был фольклор. Фундаментальным жанром ус- разнообразием. В эпосах нашли отражение основные вехи эт-
тно-поэтического творчества башкир является эпос. Эпическое нической истории, духовная и материальная культура, семей-
