CC BY
74I
Ж • ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА
Н.А. ВРЕВСКАЯ N.A. VREVSKAYA
ИСТОРИЯ ПРОИЗВОДСТВА БУМАГИ В РОССИИ
Военные потребности Северной войны стали импульсом создания бумажной промышленности Санкт-Петербурга
THE HISTORY OF PAPER-MAKING IN RUSSIA
The military needs of the Northern War triggered off the creation of St. Petersburg paper industry
f \
Сведения об авторе. Вревская Наталия Александровна — младший научный сотрудник Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (Санкт-Петербург. E-mail: natali1794vrev@rambler.ru).
Аннотация. Работа посвящена влиянию военных преобразований в стране на появление и развитие бумажного производства в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII века. Для исследования были выбраны две бумажные мельницы — Дудерговская и Новая Санкт-Петербургская. Рассматривается их работа за период с 1709 по 1730 год.
Ключевые слова: производство бумаги; Нидерланды; Корнелиус Крюйс; иностранные бумажные мастера; бумажные мельницы.
Information about the author. Natalia Vrevskaya — Junior Researcher at the Military Historical Museum of Artillery, Engineer and Signal Troops (St. Petersburg. E-mail: natali1794vrev@rambler.ru).
Summary. The paper is dedicated to the effect of military transformation in the country on the emergence and development of paper manufacturing in St. Petersburg in the first quarter of the 18th century. The research focused on two paper mills, Duderhoff and New St. Peterburg. The material under examination was their work between 1709 and 1730.
Keywords: paper manufacturing; Netherlands; Cornelius Cruys; foreign paper master craftsmen; paper mills.
V___J
Производство первой русской писчей бумаги однозначно относят к царствованию Ивана Васильевича1. Начало отлива собственной бумаги должно было показать технологическую независимость Московского государства его европейским партнёрам2.
В XVII веке при патриархе Никоне была осознана необходимость изготовления бумаги в объёмах, которые могли бы удовлетворить задачи Московского печатного двора. Известно, что выпускавшаяся продукция была низкого качества и использовалась, скорее всего, как техническая бумага3. На значение, которое придавалось в тот период созданию собственного бумажного производства, указывает факт переделки пороховой мельницы (Верхней пороховой) на р. Яузе с 1675 по 1782 год в бумажную4. Порохом, этим стратегически важным материалом, необходимым для обороны, пожертвовали ради бумаги.
Позднее создание петровских бумажных мельниц нахо-
дилось в контексте формирования военно-промышленного комплекса России. Это объясняется тем, что бумага рассматривалась как стратегически важное сырьё: оно шло на изготовление бумажных патронов («картузная», «патронная») и военной формы («большие толстые листы» для подкладки). В условиях Северной войны (1700—1721 гг.) России крайне важно было обрести технологическую независимость, в т. ч. и в этой области.
Московское царство весь XVII век приобретало бумагу иностранного производства. К началу правления Петра I в составе бумажного импорта превалировала голландская бумага. С началом Петровских реформ стало очевидным, что закупавшихся объёмов стало не хватать. Связано это было с глубокой модернизацией страны, затрагивавшей все отрасли жизни. Например, перемены в аппарате управления вызвали рост производства канцелярских товаров5. Также нельзя не отметить, что проис-
ходили глобальные изменения в системе образования, которые также способствовали росту потребления бумаги. Появлялись артиллерийские и инженерные школы, Морская академия и т.д. Создавались новые типографии, издававшие литературу и учебники для этих учебных заведений.
Хочется также отметить на первый взгляд не важный, но показательный факт, касающийся начала XVIII века, — увеличивался объём использования чертежей, которые требовали специальной бумаги. Проектная документация была необходима для обеспечения развития градостроительства и промышленности, совершенствования военного дела, в частности при производстве артиллерийских орудий. Так, например, граф Я.В. Брюс, занимавшийся созданием системы подготовки инженерных и артиллерийских кадров6, стремился к единообразию в изготовлении оружия. Он следил за тем, чтобы в производстве активно и си-
t?
Н.А. ВРЕВСКАЯ. История производства бумаги в России • 71ч
стематически использовались чертежи и соответствующая проектная документация7.
Интересным примером является чертёж пушки 1720 года, хранящийся в архиве Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Он выполнен на бумаге с маркировочным знаком «Якорь» производства Дудерговской бумажной мельницы, о которой пойдёт речь в данной работе8.
Предметом нашего исследования является возникновение двух петербургских бумажных мельниц, созданных по инициативе Петра I. На наш взгляд, системный интерес к производству бумаги существовал у Петра Алексеевича на протяжении всего его царствования. Понимание бумажной технологии как одного из важнейших направлений в обеспечении экономической и технологической независимости страны сформировался у московского царя ещё до Северной войны. Оно прослеживается на протяжении двух Великих посольств и малых европейских путешествий. Пётр внимательно знакомился с работой бумажных мельниц в трёх странах.
Во время первого Великого посольства (1697—1698 гг.) в Голландии Пётр Михайлов (Пётр I) посетил бумажную мельницу «Повар» (De Kok) в г. Заандам (Zaandam), где сам зачерпнул из чана в форму бумажную массу, а также подробно расспросил об устройстве мельницы: «На этой мельнице один из мастеров, а именно черпальщик, был занят черпанием из чана в форму той массы, из которой изготовляется белая бумага; этой работой великий царь особенно заинтересовался и просил разрешить ему сделать опыт. На это охотно согласились, и, зачерпнув, он подарил рабочему рейхсталер...»9. Здесь же Пётр I, скорее всего, познакомился с мастерами, которые потом окажутся на петербургских бумажных мельницах. Молодой царь также посетил прусскую бумажную мельницу около г. Нейдам10.
И в последующих путешествиях по Европе Пётр Алексеевич не забывал о своём интересе к бумажным мельницам. В 1711 году он дважды побывал на дрезденской бумажной фабрике в Саксонии, откуда впоследствии пригласил мастеров для работы на Московской бумажной мельнице. Среди приглашённых был и И.-Х. Фейфер (Johann Christoph Pfeifer), который потом окажется на Дудерговской бумажной мельнице11.
Во время второго Великого посольства (1716—1717 гг.) царь Пётр опять дважды посещает уже упомянутую мельницу «Повар», а также мельницу «Кит» (De Walvis)12. Там он знакомится с бумажным мастером Виллемом Ковновым (Willem Couwenhoven)13, о котором не раз пойдёт речь в дальнейшем.
Помимо личного знакомства и переговоров с мастерами бумажного дела царь поручал найм мастеровых и другим людям. Так, в 1717 году К.Н. Зотову и Ж. Лефорту была поставлена задача найти мастеров в Лионе (Франция), среди которых требовалось пригласить и бумажного мастера14.
Понимание значимости производства собственной бумажной продукции было очевидным не только для Петра I, но и для его единомышленников. Так, А.А. Курбатов в 1699 году подал проект введения гербовой бумаги15. В сочине-
нии 1714 года «Изъявления, прибыточные государству» Ф.С. Салтыкова, где говорится об изменениях во всех сторонах государственной и общественной жизни, обсуждается организация фабричной выделки бумаги в стране16. Наконец, как некое резюме реформаторских взглядов Петровской эпохи может рассматриваться созданная в 1724 году «Книга о скудости и богатстве» И.Т. Посошкова. В главе «О купечестве» говорится, что иностранный товар неоправданно дорогой. В стране производят разнообразный товар хорошего качества, поэтому не надо покупать его у иноземцев, в т.ч. и бумагу17. А в главе «О Царском интересе» автор рассуждает о системе управления промышленностью (системе подчинения,отчётности и т.д.), упоминая и бумажные заводы: «А буде у коих людей заведены заводы болшие суконные или полотняные или бумажные (курсив мой. — Прим. авт.) или стеклянные или зе-лежные или и иные, подобныя сим, то таковым, буде они люди добрые, а не замоты и про-мышленики прямыя усердные, то для разширения промыслов давать и по тысячи рублев и болши»18.
Первоначально русская бумажная промышленность развивалась в Москве. Именно там по указу от 1704 года на-
Чертёж детали пушки 1720 г., выполненный на бумаге с маркировочным знаком «Якорь» производства Дудерговской бумажной мельницы
в
I
Ж • ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА
чали строить с 1705 года Бого-родицкий бумажный завод, а с 1708 года выпускать первую продукцию19. Однако уже через год появляется идея заведения бумажной мельницы в Санкт-Петербурге (т.е. фактически одновременно с началом строительства города). В молодом городе начинают возникать и другие производства, в основном направленные на нужды армии и флота, что отражало отношение Петра I к городу на Неве.
Первые петербургские бумажные мельницы объединяет подведомственность Ад-миралтейств-коллегии, хотя каждая имела свою судьбу. Именно Дудерговская и Новая Санкт-Петербургская мельницы представляются наиболее показательными и интересными с точки зрения истории трансфера бумажной технологии из Западной Европы в Россию. Первой была основана Дудерговская на Дудоровской мызе вблизи Красного Села на р. Дудергофке. Для её постройки в 1709 году Пётр I лично выбрал место, исходя из наличия чистой проточной воды с удобными условиями для создания, организации постройки плотины. Кроме того, в этом месте уже существовала оставшаяся от шведов дорога, соединявшая Дудоровскую мызу с Ни-еншансом20. Однако царский указ о постройке вышел только в 1712 году21, в 1713 году отсыпали плотину22, и лишь с 1 марта 1714 года началось само строительство23.
Первоначально руководство строительством было поручено стольнику Луке Богдановичу Каблукову и его заместителю комиссару Семёну Тыртову («а как оные заводы построены велено отдать Луке Ка-блукову, а с ним в товарищах Тыртову...»)24. Деньги на строительство были выделены из Санкт-Петербургской губернской канцелярии в 1714 году. С 1716 по 1717 год постройку мельницы возглавлял Л. Каблуков уже единолично25. Основные работы закончились в 1716 году, и в том же году начали отливать первую бумагу26. В 1717 году строительство было полностью завершено, а мельница отдана в ведение Адми-ралтейств-коллегии27, где она и оставалась до 1725 года28. Став подконтрольной Адмирал-тейств-коллегии, Дудерговская бумажная мельница оказывалась в подчинении вице-адмирала Корнелиуса Крюйса. Голландец, имея 20-летний морской стаж, приехал в Россию в 1698 году. На родине после штатных сокращений он получил должность в Амстердамском адмиралтействе29. Крюйс отвечал за снаряжение и состояние военных кораблей30. К сожалению, его нахождение было недолгим на этой службе, т.к. на него возложили ответственность за финансовые недосдачи в казну и некачественный груз. В 1697 году бургомистр Амстердама Николаас Витсен сообщает Крюйсу, что его заметил русский царь, который хочет нанять его, т.к. тот
обладает широкими знаниями моряка, строителя флота, гидрографа и т.д. Крюйс принимается на русскую службу на 3-4 года, но в результате остаётся в России на всю жизнь. В Москве функции Крюйса оказались такими же, как и в Голландии. После учреждения Адмиралтейства голландец был пожалован в вице-адмиралы и стал заниматься строительством различных производств, в том числе и бумажного31. Для него русская карьера администратора оказалась эффективнее, чем голландская.
13 декабря 1717 года президент Адмиралтейств-кол-легии граф Ф.М. Апраксин направляет вице-президенту К. Крюйсу распоряжение принять управление Дудерговской бумажной мельницей32. В то время на ней работают немецкие бумажные мастера, среди которых нанятый в Дрездене И.-Х. Фейфер33 (до этого он находился на Московской бумажной мельнице).
Ранее мы уже отмечали, что строительство возглавлял Л. Каблуков. В 1717 году появилось распоряжение Ф.М. Апраксина, в котором было рекомендовано назначить строителя мельницы её комиссаром, что К. Крюйс и сделал в декабре того же года34. В функции Ка-блукова, как и всех последующих комиссаров, входили закупки и приём запасов, нужных для работы. Он следил за работой бумажных мастеров и подмастерьев, а также докладывал о ходе работ К. Крюйсу. 15 марта 1718 года Л. Каблу-кова сменил сержант Данила Лаптев, которому «за заслуги его и непрестанные работы быть за комиссара.»35. Имеется свидетельство, что в 1719 году, кроме Лаптева, ещё одним комиссаром Дудерговской мельницы был И. Рудаков, солдат Семёновского полка36. Однако приказ о назначении Рудакова появился в 1720 году (24 марта)37. При этом в 1721 году комиссаром снова стал Д. Лаптев, однако уже не одной, а двух мельниц (Дудерговской и Санкт-Петербургской)38.
Одна из деталей пушки на чертеже, выполненном на бумаге Дудерговской бумажной мельницы
Скорее всего, мы видим отражение механизма передачи управления бумажной мануфактуры. После решения руководства о смене управляющего39 будущий комиссар какое-то время знакомился с делами мельницы и учился, и только после этого принимал дела. При передаче мельницы от комиссара к комиссару составлялась её полная опись с инвентарём и работавшими людьми.
26 июля 1718 года вышел царский указ о постройке Петербургской ветряной мельницы по модели,привезённой шкипером Выбе Сиверсом. Её строителем был назначен Виллем Ковнов40. Это был тот самый голландец, с которым общался Пётр Алексеевич во время своего второго посещения Заандама в 1717 году. При встрече он показал царю проект бумажной ветряной мельницы, которую готов был построить. Царь согласился с предложением и отправил мастера в Санкт-Петербург.
Санкт-Петербургская мельница сразу же возводилась под контролем Адмиралтейств-кол-легии. 30 июля 1717 года Крюйс приказал Ковнову подать в Подрядную канцелярию ведомости всех необходимых материалов для строительства41. Деньги строитель получал из Адмиралтейства с января 1719 по февраль 1721 года. Оборудование как для Санкт-Петербургской, так и для Ду-дерговской мельниц закупали в Голландии42, т.к. соответствующей русской техники ещё не существовало. Его подготовку и отправку в Россию по поручению Ковнова осуществили мастера бумажного дела Питер Хилас (Piter Gilas) и Янсен Паусен (Yansen Pausen)43.
22 октября 1720 года по царскому указу С.Ф. Апраксин приказывает вице-президенту коллегии К. Крюйсу принять от В. Ковнова Санкт-Петербургскую мельницу44. 27 октября Крюйс направляет кабинет-секретарю Петра I А.В. Макарову письмо, в котором сообщает, что он принял все дела, а мельница будет при-
носить прибыль царю. Крюйс пишет, что разумно покупать тряпьё и клей в Голландии, а не изыскивать в России. Там же надо произвести набор мастеров бумажного дела. Для этого Крюйс рекомендует отправить В. Ковнова на родину с задачей найти в Заандаме знакомых мастеров, «чтобы ни стары и не молоды, и дело свое[...] знали». При этом подчёркивается, что действующий голландский агент царя Христофор Брант посылает людей, которые «бывают старые и пьяные»45. Состоялась ли поездка Ковнова — нам неизвестно.
Несмотря на то что и Санкт-Петербургская, и Дудерговская мельницы имели голландское оборудование, их устройство не было одинаковым. Дудерговская мельница была водяной и работала круглогодично, а Петербургская — ветряной и работала только летом46. Главной же проблемой последней стала плохая организация её строительства.
Характерно, что у голландца Корнелиуса Крюйса обнаружилось очень много претензий к голландцу Виллему Ковнову. Так, 8 марта 1720 года вице-адмирал Крюйс докладывает секретарю Петра I А.В. Макарову о застое на достройке мельницы. Сообщается, что Ковнов либо не работает, либо, когда бывает на мельнице, «тогда ничего не делает кроме, что приходя шумно людей бранит и с криком домой праздно отходит»47.
15 марта 1721 года К. Крюйс в ультимативной форме требует от Ковнова запустить мельницу в полную силу, или мастер будет работать под стражей, пока не добьётся результата48. Очевидно, это не возымело действия. Наконец, 22 мая 1721 года В. Ковнова и ещё двух мастеров увольняют и отправляют обратно в Голландию. По этому поводу К. Крюйс пишет А.В. Макарову очередное письмо, сообщая, что на Санкт-Петербургской мельнице никто ничего не хочет делать, и если бы он знал, что так будет, никогда бы не взялся за этот объект49. Однако нужно отметить, что к другим голландским работникам претензий ни у кого не возникало50.
Напомним, что после увольнения голландского руководителя производства в 1721 году (14 июля) комиссаром обеих мельниц стал русский сержант Данила Лаптев. Дела по Дудер-говской мельнице он принял от комиссара И. Рудакова51, а по Санкт-Петербургской — непосредственно от Ковнова52.
При Лаптеве начинает меняться этнический состав работников мельницы: на смену примату голландских мастеров приходит немецкое доминирование. Договорами с немцами занимается лично К. Крюйс. Так, 5 июля 1721 года он заключает контракты с мастерами, среди которых особое место занимает И.-Х. Фейфер53. В его обязанности входят проклейка
I
Ж • ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА_
Вице-адмирал Корнелиус Крюйс, в подчинении которого находилась Дудерговская бумажная мельница
листов, обучение учеников и наблюдение за работой обеих мельниц54. Подчеркнём, что проклейка листов имела особое значение, от её качества зависели, например,свойства писчей бумаги. На мельницах также проклеивали и патронную, и картузную бумагу55.
Ярко выраженная переориентировка на немецких мастеров при этом не означала полного отказа от голландцев. Часть договоров с голландскими сотрудниками была перезаключена56.
20 августа 1721 года Д. Лаптев получает от К. Крюйса инструкцию по управлению мельницами — «Инструкция комиссару Даниле Лаптеву, по которой дела отправлять на бумажных ветряной и дудо-ровской мельницах впредь до Указу Царского Величества по ниже писанным пунктам.»57. Наконец, Санкт-Петербургская мельница начинает производить бумагу. Однако уже в феврале 1722 года выясняется, что строение В. Ковнова имело серьёзные дефекты. Для ликвидации этих недочётов были привлечены русские архитекторы58. В марте работы были закончены59, а 22 сентября 1722 года комиссаром была получена дополнительная инструкция60. Она устанавливала особое положение немецких мастеров на мельницах: Д. Лап-
теву требовалось согласовывать с ними все действия в отношении производства бумаги. И только 10 декабря 1722 года Санкт-Петербургская ветряная мельница была признана официально готовой61.
К сожалению, у Санкт-Петербургской мельницы были проблемы не только с постройкой и организацией работы Ков-новым, но и с водой, которая использовалась для производства бумаги. Если В. Ковнова можно было заменить, то поменять место расположения мельницы, к сожалению, было нельзя. Так, в документах от
19 января62, 28 декабря 1721 года63 и 19 апреля 1725 года64 есть указания, что около мельницы пасутся стада, грязь и навоз от которых попадают в воду, идущую в производство. Загрязнение сделало большинство продукции непригодной к использованию. Эту проблему так и не удалось решить.
Летом 1723 года опять было отмечено, что Санкт-Петербургская мельница по-прежнему плохо работает и содержать её невыгодно65. Однако она просуществовала до 1727 года, когда перестала быть самостоятельным производством. Часть её оборудования и людей была передана Дудерговской мельнице, а другая часть в 1728 году оказалась в Ярославле, на мануфактуре М. Затрапезного66.
В 1723 году Лаптев составил полную опись мельницы. Скорее всего, этот документ возник в связи с подготовкой передачи надзора следующему комиссару, т. к. в 1724 году мельницей стал заведовать А. Ивановский67. О нём нам уже известно: в 1723 году он находился в Москве по делам этой мельницы68.
С приходом к руководству мельницы Ивановского начинается переход обеих петербургских мельниц из ведения Адмиралтейств-коллегии в Мануфактур-коллегию69.
20 апреля 1725 года издаётся указ Екатерины I о передаче мельниц в новое подчинение70, а 26 июня 1726 года К. Крюйс подаёт рапорт императрице о том, что все дела по бумаж-
ному производству им сданы71. На этом заканчивается петровский период в истории санкт-петербургских бумажных мельниц и наступает новый.
Для нас особый интерес с точки зрения трансфера бумажной технологии из Западной Европы в Россию представляет ориентировка Петра I на голландцев, унаследованная ещё из эпохи Алексея Михайловича. В XVII веке мельницы строили голландцы. Так, для патриарха Никона голландцем Я. Барфусом в 1655 году также была построена бумажная мельница. Место было выбрано неудачно, и три года подряд по весне её смывало. Подчеркнём: всё, что было связано с производством для нужд Печатного двора, было некачественным и непрофессиональным. Здесь прослеживается прямая аналогия с В. Ковновым72 и его работой над Санкт-Петербургской мельницей, за которую он был уволен. Помимо никоновской мельницы существовали ещё две на р. Яузе и р. Пахре голландского купца Иоганна фан Свейдена, которые строили также голландцы. В отличие от патриаршей она всё-таки производила бумагу73.
Уже с XVII века определились две группы голландцев в бумажном производстве. С одной стороны — это авантюристы, рассматривавшие Россию как удобное место для получения быстрого дохода, а с другой — профессионалы, нацеленные на качественную работу. В XVIII веке сохранялась ориентировка на голландцев. Однако в 1723 году, в конце правления Петра I, мы видим отход от неё. Характерно, что именно К. Крюйс, голландец норвежского происхождения, выявил и устранил проблему недобросовестной работы иностранцев. Живя в Амстердаме, он хорошо знал специфику своих соотечественников. Будучи выходцем из Норвегии, он также мог трезво оценивать и разрешать конфликтные ситуации, связанные с голландцами, не давая слабину в отношении соотечественников. Уже в 1723 году мы
и
Н.А. ВРЕВСКАЯ. История производства бумаги в России • Яч
видим в описи мельниц возросшее число немецких мастеров и только двух голландцев74.
Параллельно с заменой голландцев на немцев шёл и гораздо более важный процесс, а именно рост участия русских как в руководстве, так и в производстве бумаги. Происходила передача технологий русским рабочим. В результате часть мастеров, обучив русских, уехала домой, другая часть — обрусела, как сам К. Крюйс. Также обрусел и И.-Х. Фейфер, из бумажного мастера он стал русским купцом: с 1730 года Дудерговская мельница поступила на 5 лет в аренду компании петербургских купцов — И. Маслова, Ф. Солодовникова и И.-Х. Фейфера75. В результате действия двух путей трансфера технологий сформировалась национальная традиция производства бумаги.
На наш взгляд, наиболее важным в процессе трансфера технологий стал выбор руководителей мельниц. Здесь особо стоит подчеркнуть, что именно переход к военному управлению способствовал нормализации работы. Ведь Л.Б. Каблуков, И. Рудаков, Д. Лаптев и А. Ивановский были русскими военнослужащими, поставленными с самого начала строительства смотреть за делами Дудерговской мельницы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Савельева Н.В. «Бумага для царя Ивана Грозного» в Древлехранилище Пушкинского Дома // Труды Отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ). СПб., 2004. Т. 55. С. 430—440.
2 История целлюлозно-бумажной промышленности России. Архангельск, 2009. С. 20; Лукичев М.П. Боярские книги XVII в. // Труды по истории и источниковедению. М., 2004. 536 с.
3 История целлюлозно-бумажной... С. 21, 22; Московский печатный двор — факт и фактор русской культуры, 1652— 1700. Кн. 1. 2007. С. 256—258.
4 Бранденбург Н.Е. Материалы для истории артиллерийского управления в России. Приказ артиллерии (1701—1720 г.). СПб., 1876. С. 327.
5 Требуется специальное исследование, которое описывало бы рост потребления бумаги с началом петровских реформ в сравнении с периодами правления Михаила Фёдоровича и Алексея Михайловича.
6 Бенда В.Н. Роль Я.В. Брюса в развитии инженерно-артиллерийских школ в первой четверти XVIII в. // Вестник ЛГУ имени А.С. Пушкина. 2010. № 1. С. 111—128.
7 Маковская Л.К. Графические материалы в документальном фонде Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (формирование коллекции) // Бранденбур-говские чтения. Вып. 2. Письменные памятники в музейных собраниях. СПб., 2007. С. 24, 25.
8 Архив Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Ф. 27. Коллекция чертежей (XVII — начало XX в.). Оп. 15. Д. 105. Л. 1.
9 Записки Я.К. Номена о пребывании Петра Великого в Нидерландах в 1697/98 и 1716/17 гг. Киев, 1904. С. 24, 25.
10 Гуськов А.Г. Великое посольство Петра I: источниковедческое исследование. М., 2005. С. 72.
11 Брикнер А.Г. Пётр Великий в Дрездене в 1698, 1711 и 1712 гг. // Русская старина. 1874. Т. 11. № 12. С. 728—734.
12 Записки Я.К. Номена... С. 76, 79, 80.
13 Там же: Коувенхоувен, Говен, Ковен-Говен.
14 Лаптева Т.А. Накануне визита Петра I во Францию: переписка К.Н. Зотова и Ж. Лефорта // Европейские маршруты Петра Великого: к 300-летию визита Петра I во Францию. Материалы XI Международного петровского конгресса. Париж — Реймс, 20—22 апреля 2017 г. СПб., 2018. С. 340.
15 Бекедин Б.В. О работе В.М. Гаршина над романом Петровской эпохи // Русская литература. 1992. № 1. С. 129.
16 Девятисильная Д.И. Фабрики и заводы в царствование Императора Петра Великого: историко-экономическое исследование. Киев, 1917. С. 9, 10.
17 Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения. М., 1951. С. 225.
18 Там же.
19 Очерки по истории торговли и промышленности в России в 17 и начале 18 столетия. Труды ГИМ. Вып. 4 // За-озерская Е.И. «Богородицкий бумажный завод» первой половины XVIII в. М., 1928. С. 164, 165.
20 Керзум А.П. Красносельская писчебумажная фабрика как культурно-историческое явление // Очерки истории Красного Села и Дудергофа. СПб., 2007. С. 145.
21 Uchastkina Z.V. A History of Russian Hand Paper-mills and Their Watermarks. Hilversum, 1962. P. 22. Пока что не удалось выяснить причины, почему начало строительства в 1712 г. произошло спустя три года с момента выбора места. Этот вопрос требует отдельного исследования.
22 Керзум А.П. Указ. соч. С. 145.
23 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 276. Оп. 1. Д. 127. Ч. 1. Л. 53.
24 Там же.
25 Там же. Ф. 176. Оп. 1. Д. 127. Ч. 1. Л. 53.
26 Керзум А.П. Указ соч. С. 145.
27 РГА ВМФ. Ф. 234. Оп. 1. Д. 31. Л. 18—
19. Скорее всего, мельница передана из ведения Санкт-Петербугской губернской
канцелярии, откуда поступали денежные средства на строительство.
28 Керзум А.П. Указ. соч. С. 145.
29 После окончания Франко-голландской войны (1688—1697 гг.) состав голландского военно-морского флота сократили.
30 Жизнь и деятельность адмирала Корнелиуса Крюйса (каталог документов РГА ВМФ). СПб., 2008. С. 7.
31 Титлестад Т. Царский адмирал. Кор-нелиус Крюйс на службе у Петра Великого. СПб., 2003. С. 11—17, 49.
32 РГА ВМФ. Ф. 176. Оп. 1. Д. 127. Ч. 1. Л. 2.
33 Там же. Л. 8.
34 Там же. Л. 2, 3—4 об., 8.
35 Там же. Л. 78—79 об.; Д. 39. Л. 88.
36 Там же. Л. 246; Ф. 234. Оп. 1. Д. 35. Л. 46.
37 Там же. Ф. 176. Оп. 1. Д. 127. Ч. 2. Л. 114.
38 Там же. Ф. 234. Оп. 1. Д. 15. Л. 63 об.— 64.
39 Определялось царским указом.
40 РГА ВМФ. Ф. 176. Оп. 1. Д. 127. Ч. I. Л. 166, 170, 172.
41 Там же. Ф. 234. Оп. 1. Д. 10. Л. 197 об.
42 Закупали печи, роллы и т.д.
43 Uchastkina Z.V. Op. cit. P. 30.
44 РГА ВМФ. Ф. 234. Оп. 1. Д. 38. Л. 80.
45 Там же. Д. 13. Л. 56 об.—57.
46 Там же. Д. 15. Л. 90—91.
47 Там же. Д. 14. Л. 55.
48 Там же. Л. 66 об.—67.
49 Там же. Д. 15. Л. 26.
50 В. Ковнов так и не уехал из России.
51 РГА ВМФ. Ф. 234. Оп. 1. Д. 15. Л. 63 об.—64.
52 По нашему мнению, особое положение Ковнова на Санкт-Петербургской мельнице, где не было своего комиссара, можно объяснить только фактом личного царского выбора мастера.
53 Там же. Л. 57 об.—58; Ф. 176. Оп. 1. Д. 127. Ч. 1. Л. 87.
54 Там же.
55 Там же. Ф. 176. Оп. 1. Д. 127. Ч. 1.
56 Stadsarchef Amsterdam. Notariële archieven 6638. Contract 21 februari 1721.
57 РГА ВМФ. Ф. 234. Оп. 1. Д. 15. Л. 90—91.
58 Там же. Д. 17. Л. 31, 31 об.
59 Там же. Л. 55.
60 Там же. Д. 20. Л. 40—41.
61 Uchastkina Z.V. Op. cit. P. 34.
62 РГА ВМФ. Ф. 234. Оп. 1. Д. 14. Л. 14 об.
63 Там же. Д 16. Л. 76 об.
64 Там же. Д. 64. Л. 71.
65 Uchastkina Z.V. Op. cit. P. 34.
66 Ibid. P. 35.
67 РГА ВМФ. Ф. 234. Оп. 1. Д. 64. Л. 44, 83.
68 Там же. Д. 21. Л. 65 об., 71.
69 Там же. Д. 70. Л. 1—4.
70 Там же. Л. 5.
71 Там же. Л. 51.
72 Московский печатный двор... С. 256—258.
73 Новицкий Г. К истории промышленности и труда во второй половине 17 века. Бумажная мельница на реке Яузе // Архив истории труда в России. Кн. 1. Л., 1924. С. 31, 32.
74 РГА ВМФ. Ф. 234. Оп. 1. Д. 66. Л. 28 об.
75 Резцов Н.А. Бумага в России до XIX столетия // Писчебумажное дело. 1912. № 8. С. 21. ■
