CC BY
137
История Камчатки и ее народов в советской историографии
ДОВОЕННОГО ПЕРИОДА Толкачева Н.В.
A history of Kamchatka and its peoples in the Soviet historiography
OF THE PRE-WAR PERIOD Tolkacheva N.V.
Abstract
N.V.Tolkacheva's article is devoted to consideration of a history of Kamchatka and its peoples in the Soviet historiography of the pre-war period. The first works of the Soviet historians had character of bibliographic reviews. That time the base of sources of researches gradually extended. In the end 20-30-th of XX c. in the Soviet historiography there was the tendency to consider connection of the new territories as a colonial expansion and to see only its fatal consequences. The theory of a conquest has reached the apogee in 30th. The thesis about a conquest of Kamchatka, destruction and extinction of its native peoples opened in works of P.G. Vasenko, S.L. Ursynovich, S.B. Okun. The similar approach was showed in work of the emigrant historian I.I. Gapanovich. From the pre-war period began regular, purposeful studying history and culture of radical peoples of Kamchatka. Activity of Russian population on peninsula was studied sketchy - questions on political exiled on Kamchatka was examined by S.L. Ursynovich and the first schools in XVIII c. in A.G. Bazanov's article. The first historiography works were published in 1939 by N.P. Nikolsky, N.N. Stepanov. They were devoted to S.P. Krasheninnikov's creation. As a whole, the main result of development of a prewar Soviet historiography was the statement of Marxist-Leninist methodology, studying of native peoples of Kamchatka and beginning of research questions of development of territory by Russian people and historiography of peninsula.
При анализе исторических событий советская историография опиралась на марксистско-ленинское учение о возникновении, развитии и смене социальноэкономических формаций, а
присоединение и освоение Россией новых земель как рассматривала процесс развития
централизованного государства [9, С. 326; 10, С.153-15419; 19, С. 603604;].
Уже в первые годы Советской власти было продолжено изучение проблем истории Камчатки. В 20-х гг. XX в. П.С. Маловечкиным была составлена библиография по
истории Камчатки [11], В.А. Грачев опубликовал «Обзор источников» [6], в котором в краткой форме проанализировал труды по истории Дальнего Востока и Камчатки. З.Н.
Матвеевым был проведен
историографический и
библиографический обзор состояния исторической науки в
Дальневосточном крае за период с 1922 по 1932 гг.[12]. Однако все эти работы носят характер
библиографического исследования.
С.В. Бахрушина считают одним из первых историков-марксистов, изучавших колонизацию Сибири и Дальнего Востока. Дальневосточный историк В. Г. Щебеньков считал, что с именем С.В. Бахрушина связано разделение сибирской и
дальневосточной историографии [24]. С.В. Бахрушин начал разработку проблему торговопромышленной колонизации. Его подход к проблеме освоения Сибири был пересмотрен в советской историографии только в середине
ХХ в. В 20-е гг. ХХ в. чаще всего для характеристики процесса
присоединения и освоения территорий Сибири и Дальнего Востока использовались термины «завоевание» и «колонизация».
В первые годы Советской власти освещение проблем истории
народов Камчатки в составе России велось публицистами. Тогда превалировали статьи
разоблачительного и обличительного характера. На этом этапе
марксистско-ленинская методология постепенно становилась довлеющей.
В статье «Из истории русского господства на Камчатке» (1923 г.) исследователь П. Г. Васенко рассмотрел историю Камчатки от открытия до реформы управления 1812 г. [4]. Для написания статьи он использовал материалы архива Государственного Совета и сибирского губернатора И. Пестеля. Автор характеризует присоединение как завоевание. После усмирения инородцев «для суда и
удовлетворения алчности»
чиновники на Камчатке развили доносительство. К 1810 г., как писал П.Г. Васенко, «...плачевные
результаты ... сказались с такой очевидностью, что генерал-
губернатор Пестель был вынужден ознакомить правительство с историей русского господства на Камчатке, представлявшей собою сплошную цепь беззакония, а вместе с тем разработать проект нового управления полуостровом» [4, С.
156].
В 1925 г. был напечатан реферат доклада С.Л. Урсыновича
«Русификация и христианизация камчадалов» [23]. Его исследования базировались на материалах Министерства юстиции и Синода. Автор писал о том, что христианизация - первый шаг к ассимиляции с колонистами. Но если в московский период эта
политика проводилась нерегулярно, отрывочно, то в императорский, особенно спустя сорок лет после создания Синода, она приняла характер настойчиво
проводившейся системы, особенно в годы правления Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, когда были окрещены камчадалы. Этим занимались специально созданная «новокрещенская контора» и миссии
- Филевского, Зенкевича, (автор
излагает причины, по которым они не смогли достичь Камчатки) и Хотунцевского. Автор видел проявление политического
характера христианизации в том, что Сенат в этот период подталкивал Синод к миссионерству [23, С. 99]. Исследователь проанализировал социально-
политический строй и культурный уровень ительменов и коряков, чтобы ответить на вопрос, почему ительмены подверглись в большей степени христианизации и русификации. Он сделал вывод о том, что ительмены не были до прихода русских таким
примитивным народом, каким его представляли некоторые историки Камчатки - современники исследователя.
С.Л. Урсынович выяснил роль христианизации в русификации камчадалов. Затем он выделил такой косвенный фактор, как болезни, которые вызывали
массовую гибель местного
населения. К примеру, во время эпидемии оспы 1767-1768 гг., большая часть ительменов погибла, а «остатки, скорее, слились с русскими» [23, С. 99]. Эпохой
окончательного слияния ительменов и русских и образования метисированного русско-
камчадальского населения, которое он называет «камчатцами -туземцами современной Камчатки», С.Л. Урсынович считал первую
половину XIX в., хотя все основания к этому слиянию, как заметил автор, были заложены уже в середине XVIII в. С.Л. Урсынович доказывал, что для освоения Камчатки, как считало российское правительство середины XVIII в., необходимо было крещение местных народов, но оно приводило к русификации и ассимиляции населения. По мнению С.Л. Урсыновича, ительменов на Камчатке больше не существовало [23, С. 99].
В конце 20-х - начале 30-х гг. ХХ в. началось комплексное изучение народов Севера. В июне 1924 г. был создан Комитет содействия народностям Севера при
Президиуме ВЦИК. На места выезжали и работали историки, этнографы, лингвисты, археологи. Вопросами изучения народов Камчатки (как и других народов Северо - Востока) занимается Институт этнографии и
антропологии Академии наук. На Камчатке в эти годы работала Е.П. Орлова, которая изучала
этнографию ительменов [15],
коряков [16]. Ее работа об эвенах
(ламутах) - первая, написанная в советский период о данном этносе; в ней исследователь
охарактеризовала быт и
преобразования, произошедшие после 1917 г. [17]. Этнографией
коряков в начале 30-х гг. занимался И. Билибин [2;3]. Многие работы этого периода отвечали задачам изучения, планирования и
реализации социалистических
преобразований у народов Севера.
С 30-х годов советские историки начали больше внимания уделять изучению народных волнений. В своих работах они показывали их классовую направленность,
доказывали, что эти движения выражали не только протест против злоупотреблений местной власти, но,
прежде всего, борьбу против
системы национального угнетения и феодального гнета, которая сопутствовала всему
присоединению Сибири и была связана с крупнейшими народными восстаниями в европейской части России. Повышенный интерес
исследователей к проявлениям классовой борьбы «объясняется особой актуальностью в то время вопроса разоблачения колониальной политики царизма, рухнувшего под
напором революционной борьбы.
Народу, перешедшему на новый путь исторического развития, следовало разъяснить, с какой системой расстался и к чему он должен стремиться» [18, С.34, 42].
В 1935 г. был издан сборник документов «Колониальная политика на Камчатке и Чукотке в XVIII в.» [8]. В нем опубликовано значительное количество
материалов, относящихся к истории Камчатки из фондов первого департамента Сената и Второй Камчатской экспедиции.
Публикация этих материалов внесла ряд новых ценных данных по истории Камчатки XVIII в. Богатый материал сборника отразил многие факты из истории колониальной политики России на Камчатке и борьбы коренных народов против угнетателей.
В предисловии к сборнику С. Б. Окунь писал: «Колонизация
Камчатки русскими - это столетие ожесточеннейшей борьбы с коренным населением. Это победа феодальной империи над
первобытно-коммунистическими отношениями, это победа
европейского ружья над
первобытным луком» [8, С. 11].
«Иначе как войною, длившейся почти столетие, не может быть названа и та борьба с русскими, происходившая на Камчатке,
которую после каждого восстания
надо было завоевывать почти заново» [8, С. 3].
Таким образом, в 30-е гг. ХХ в. возникла тенденция рассматривать присоединение в ракурсе
колониальной экспансии и видеть только пагубные последствия присоединения новых земель. Теория завоевания достигла своего апогея в 30-е гг., когда в условиях партийного диктата историческая наука стала ориентироваться на одну-единственную методологию (марксистско-ленинскую в
сталинской интерпретации)
научного поиска, сердцевиной которой стала доведенная до абсурда идеология классовой борьбы. Она коснулась и оценки событий, развернувшихся в связи с продвижением русских людей на восток до берегов Охотского моря и тихоокеанских оконечностей
Северной Азии [7, С. 17]. В духе господствовавшей в это время концепции М.Н. Покровского [20] присоединение нерусских народов к Русскому государству признавалось как «абсолютное зло», в связи с чем, критика самодержавия становилась более воинствующей.
С.Б. Окунь принял участие в публикации сборника архивных материалов «Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII в.» [8]. На основе документов, изученных в архивах, он написал книгу «Очерки по истории колониальной политики царизма в Камчатском крае» [14].
Вначале С.Б. Окунь
проанализировал причины,
толкавшие Россию к «"экспансии" на восток»: глубокий кризис
экономики, военные расходы, истощение запасов пушнины - все это требовало открытия «новых землиц».
Поход В. Атласова на Камчатку С.Б. Окунь рассматривал как завоевание, причем делал акцент на
тот факт, что «коряки и камчадалы (ительмены) по пути следования Атласова оказывали его отряду упорное сопротивление,
отказываясь платить ясак» [14, С. 12].
С. Б. Окунь обратил внимание на то, что в числе первых грузов, которые отправили на Камчатку после открытия морского пути, была артиллерия [14, С. 20].
Нарисовав чудовищную картину ограбления пушных богатств Камчатки и приведя статистические данные, С.Б. Окунь отметил: «Однако значение Камчатки как источника ценнейшей пушнины через каких-либо 30 лет после прихода туда русских существенно понизилось. Благодаря
хищническому истреблению зверя и уменьшению туземного населения ко второй половине 30-х годов XVIII в. количество камчатского ясака уменьшилось почти в пять раз» [14, С. 20]. Хотя ясак на Камчатке стал к этому времени окладным, собирали его неокладным методом, и в это время случались частые
столкновения между казаками и аборигенами.
Падение сбора ясака не уменьшило, по мнению
исследователя, интереса к
Камчатке, так как она приобрела политическое значение в качестве «плацдарма для дальнейшей русской экспансии на Дальний Восток, в Америку...». Однако это только ухудшило положение населения, которое должно было обеспечивать всем необходимым экспедиции, что вызывало новые восстания и дальнейшее его истребление [14, С. 26].
Опираясь на положения К. Маркса о том, что результатом колонизации может стать, во-первых, навязывание нового способа производства, во-вторых, существование способа
производства, в-третьих, синтез способов производства [14, С. 25], С.Б. Окунь рассмотрел эти положения применительно к
Камчатке. Историк отметил
трансформацию способа
производства аборигенных народов под влиянием русской колонизации и показал двусторонний процесс: с одной стороны, разложение первобытного способа
производства, с другой - его консервацию. Распаду
первобытного строя способствовала уплата ясака, которая заставляет камчадалов постоянно вести пушной промысел, при этом все более индивидуальный характер приобретает охота, торговля [14, С. 28, 29]. В свою очередь, это вело к дифференциации, дроблению и распаду рода. Государственная политика приводила к выделению слоя военачальников для борьбы с русскими [14, С. 31], местной администрации - тойонов [14, С.
33], росту их собственности [14, С.
34]. Те элементы рабства, которые наблюдались у коряков и ительменов до прихода русских, начали форсированно развиваться [14, С. 33]. Однако, разрушаясь, старый способ производства у аборигенов Камчатки не достиг уровня общественного строя народа-завоевателя. Автор пришел к выводу: «Однако при втором исходе завоевания, одинаково, как и при первом, в условиях царской России туземцы были обречены на гибель» [14, С. 34].
С.Б. Окунь писал, что
уменьшение количества ясака, «становящееся особенно заметным с 30-х годов XVIII в., способствовало еще большему истреблению аборигенов полуострова... В
отношении же тех народов, у которых пушнина всегда была в незначительных количествах
(коряки, чукчи) правительство
откровенно ставило вопрос о необходимости поголовного
истребления таковых, ибо их упорное сопротивление мешало дальнейшей русской экспансии» [8, С. 6]. К началу XX в., считал автор, произошел процесс усиления колониального характера политики царизма.
Последствиями русской
колонизации, проводимой царизмом на Камчатке, по мнению С. Б. Окуня, были истребление
аборигенов вооруженным путем, закабаление их ростовщическим капиталом, эпидемии, голод, рабство, которое породила христианизация, усиление роли тойонов и ускорение процесса дробления родовых групп. Все это способствовало вымиранию
аборигенного населения.
В книге ясно просматривается господствовавшая в тот период в советской историографии
тенденция негативно оценивать присоединение новых территорий, видеть в этом только колониальную экспансию и пагубные последствия для коренного населения.
Исследование С.Б. Окуня
осуществляется с ярко выраженных марксистских позиций. В его работе говорится о трансформации традиционного общества
аборигенов Камчатки в связи с включением в состав России, политика царизма характеризуется терминами «завоевание»,
«угнетение», «эксплуатация»,
«грабеж» местного населения.
Интересно отметить, что такие же негативные оценки политики России по отношению к народам Камчатки в эти же годы делал другой историк - И. И. Гапанович, который был непримиримым противником большевиков.
И.И. Гапанович, который в 19181919 гг. работал на Камчатке и Командорских островах, публиковал
в 20-е гг. ХХ в. свои статьи этнографического характера в советских изданиях, например, в журнале «Северная Азия». В конце 20-х гг. ХХ в. он эмигрировал в Китай, а в 1933 г. в Пекине была напечатана его книга «Россия в Северо-Восточной Азии» [5]. Первая часть книги «Колонизация Севера в прошлом и настоящем» содержит обширное, основательное
исследование проблем колонизации. И. И. Гапанович считал, что Северо-Восток России был окраиной эксплуатационной (со1оше
ё’ехр^айоп) и не имеет никаких надежд стать колонией для заселения (со1оше ё’епреир1ешеП [5, С. 37].
По его мнению, «отличие
Камчатки от прочих частей российской территории - ее отрезанность от материка, что ставит ее в ряд с настоящими заморскими колониями. Здесь нет непрерывного перемещения народа. Поэтому инкорпорация Камчатки в состав российской территории не могла быть такой полной, как других частей: тут до последнего времени были народности, фактически не приведенные в русское подданство. Еще слабей могло проявиться культурное влияние русского завоевания» [5, С. 38].
Автор подчеркивал, что Московское правительство толкало своих воевод на Восток ради обогащения своей казны ценной пушниной, которая в те времена играла роль валюты.
И. И. Гапанович выделил такие формы колонизации, как военноторговые экспедиции, военную оккупацию (в качестве примера он приводит деятельность на Камчатке
В.В. Атласова [5, С. 42]), научные экспедиции и управление
территориями тихоокеанского
побережья Российско-Американской компанией [5, С. 47].
Историк предложил свою периодизацию колонизационного процесса. Первый период -завоевание - XVII-XVIII вв. Завоевание шло из острогов, затем эксплуатацию и покорение аборигенных народов продолжала ясачная изба [5, С. 48]. Второй период - колонизация - XVIII-XIX вв. и третий - XIX-XX вв. - упадок [5, С. 42]. Как мы отметили выше, взгляды И. И. Гапановича на колонизацию близки позициям русских либералов и обличительным оценкам первых историков-марксистов.
Когда было принято
Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О преподавании
гражданской истории в школах СССР» (от 12 мая 1934 г.),
правительственная комиссия по конкурсу на лучший учебник по истории СССР, учитывая
обсуждаемую среди историков проблему присоединения нерусских народов к Русскому государству, «ввела» новый подход, согласно которому тезис об «абсолютном зле» был заменен формулой «наименьшее зло», что должно было бы уменьшать прямолинейность и односторонность оценок. Царизм нес угнетение всем народам, однако социалистическая революция в России освободила всех. В дальнейшем, по мере расширения исследовательского интереса, выявилась
неудовлетворенность и формулой «наименьшее зло»; предлагалось заменить ее другой - «меньшее зло». Причем понятие «меньшее зло» ориентировало историков на изучение положительных сторон присоединения нерусских народов к России, понимаемых
преимущественно с точки зрения политики. По-видимому, это была одна из попыток преодоления
крайностей классового подхода к проблеме. Но она не достигла своих целей - односторонние поиски «зла» независимо от степени его проявления, не могли привести к объективно-научному осмыслению событий и фактов. Постепенно от освещения положительных сторон присоединения историки перешли к новой концепции - концепции прогрессивного значения
присоединения нерусских народов к Русскому государству [7, С. 18-19].
Историю ссылки на Камчатке изучал в середине 20-х гг. ХХ в. С.Л. Урсынович [22]. В докладе о восстании ссыльных и казаков на Камчатке он объяснил, кем являлись политические ссыльные XVIII в. Это
- участники дворцовых переворотов и лица, замешанные в борьбе с временщиками. Он выделил несколько периодов политической ссылки на Камчатке. Первый - с начала 30-х до середины 40-х гг. XVIII в., который закончился крупным восстанием коряков. При Екатерине II в 60-е гг. XVIII в. ссылка на Камчатку возобновилась и привела к бунту ссыльных и работных людей в Большерецке в 1771 г. под руководством Беньевского и их побегом, так как на Камчатке у них не было достаточной поддержки.
Последствия бунта - прекращения навсегда ссылки, для которой Камчатка оказалась неподходящим районом. Выступление работных людей купца Холодилова С.Л. Урсынович охарактеризовал как зачаточный момент рабочего движения в Восточной Сибири [22, С. 135].
В довоенный период советскими исследователями началась
разработка вопросов истории культуры и народного образования на Камчатке. Культурная миссия церкви рассмотрена в статьях А.Г. Базанова о школах на Камчатке в
XVIII веке [1]. Предыстория появления школ связана с работой Второй Камчатской экспедиции. Христианизация населения и просвещение его, строительство и открытие школ на Камчатке -взаимосвязанный процесс, который начался после подавления
сопротивления ительменов.
Особенно много внимания автор уделил работе миссии
Хотунцевского. Он привел много данных о численности школ, учащихся, предметах, которые изучались, трудностях, с которыми сталкивались ученики и учителя. Автор использовал документы архива Синода, экспедиции В. И. Беринга, работы С. П.
Крашенинникова, Г. В. Стеллера, К. Дегтярева, С.Б. Окуня. А.Г. Базанов сделал вывод о том, что школы, открытые при Беринге, носили светский характер и были очагами просвещения, а миссионерские школы были средством
распространения православия и служили целям угнетения, хотя в их деятельности и был положительный момент - обучение ительменов письму и счету [1, С. 177]. В работе явно просматриваются
антирелигиозные ноты.
Советские историки довоенного периода исследовали
историографию Камчатки, в частности, творчество первого камчатского историка С. П. Крашенинникова. Н.П. Никольский первым обратил внимание на элементы материалистического отношения к истории в работах С.П. Крашенинникова [13, С. 68-69].
Н.Н. Степанов скрупулезно изучил вопрос о работе С. П.
Крашенинникова над монографией «Описание земли Камчатки», обратил внимание на то, что в дореволюционной историографии С.П. Крашенинникова не считали историком, а характеризовали
только как естествоиспытателя и этнографа [21, С. 85].
Как показал анализ Н.Н. Степанова, первый и второй вариант раздела по истории Камчатки, который был небольшим по объему очерком и первоначально назывался «О завоевании
Камчатской землицы, о бывших в разное время от иноземцов изменах и о бунтах служивых людей» С. П. Крашенинников написал во время своего пребывания на Камчатке. Первая редакция была написана в Большерецке на основании устных, словесных известий, вторая - в Верхнекамчатске, где С. П. Крашенинников добавил в текст материалы из архивов
Нижнекамчатской приказной избы. Первый вариант включил события, происходившие на Камчатке до 1724 г., второй - до 1731 г. включительно. Верхнекамчатская редакция была более подробной. Окончательный вариант
исторической части своего труда
С.П. Крашенинников писал в Санкт-Петербурге, используя «портфели Миллера», в частности, 4-ю и 5-ю «копийные якутские книги» и материалы Г.В. Стеллера [21, С.106, 109].
Итак, главным итогом развития довоенной советской
историографии явилось
утверждение марксистско-
ленинской методологии, постановка вопроса о связи политики в отношении аборигенов с общим внутриполитическим курсом
царизма, проблемами социальноэкономического развития и классовой борьбы. В советской довоенной историографии нашла отражение проблема о характере присоединения Камчатки к России. Исследователи изучали сочетание общих закономерностей истории и историографии России в целом с учетом специфических
особенностей истории и
историографии ее частей,
конкретно - Камчатки. Советские историки поставили и начали разрабатывать новые для
камчатской историографии
общеисторические проблемы:
период господства на Камчатке первобытнообщинного строя,
зарождение и развитие феодализма и капиталистических отношений.
За первые десятилетия Советской власти в изучении истории народов Камчатки были достигнуты значительные успехи. Они стали возможны в результате введения в научный оборот широкого комплекса архивных источников, применения новых методов
исследования. Предметом
наибольшего изучения стали
социальные отношения, сохранение патриархального родового строя у аборигенов. Абсолютное
большинство исследователей были едины во мнении о том, что народы Сибири и Камчатки не прошли стадии промышленного
капитализма, но капиталистические отношения активно проникали в экономику и социальный уклад их жизни.
Основные проблемы, стоявшие в центре внимания советских ученых,
- изучение истории открытия Камчатки, строительства первых поселений, развития хозяйства. Благодаря трудовой деятельности русских крестьян и ремесленников Камчатка развивалась. Коренное население приобщалось к более высокой хозяйственной и духовной культуре, а также к классовой борьбе.
В 20-30-е гг. ХХ в., увлеченные борьбой с «пережитками
великорусского шовинизма»,
историки стремились максимально разоблачить колониальную политику царизма, характеризуя этот процесс как «завоевание» и «покорение»,
акцентируя внимание на
негативных сторонах колонизации края.
В целом, в довоенный период советские историки только начинали изучение разных аспектов истории освоения Камчатки. В эти годы еще не были изучены история крестьянства Камчатки, история камчатского казачества и
городского населения, многие аспекты освоения края.
Библиография
1. Базанов А.Г. Школы на Камчатке в середине XVIII века // Советский Север. - 1939. - № 2.
2. Билибин И. Классовое
расслоение кочевых коряков. -
[Хабаровск], 1933.
3. Билибин И. Обмен у коряков. -Л., 1934.
4. Васенко П. Из истории русского господства на Камчатке // Русское прошлое. 1923. - № 3.
5. Гапанович И. И. Россия в Северо-Восточной Азии. Ч. I. Колонизация Севера в прошлом и настоящем. - Пекин, 1933.
6. Грачев В.А. Обзор источников по истории Приморья и Охотско-Камчатского края. Вып. I. С древнейших времен до половины
XIX в. // Труды Гос. Дальневост. унта. Сер. III. - Владивосток, 1927.
7. Иванов В.Н. Вхождение Северо-Востока Азии в состав Русского государства. -Новосибирск: Наука, Сибирская издательская фирма РАН, 1999.
8. Колониальная политика
царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII в. / Сб. арх. мат. / Под ред. Я.П. Алькора и А.К. Дрезено - Л.: Изд-во ин-та народов Севера ЦИК СССР, 1935.
9. Ленин В.И. Доклад о революции 1905 года // Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 30.
10. Ленин В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют, против
социал-демократов? // Ленин В. И. Полн. собр. соч. - Т. 1.
11. Маловечкин П.С. Материалы к
библиографии Камчатской
губернии. Вып. 1. - Петропавловск-на-Камчатке: Изд. Камчатского
губревкома, 1923.
12. Матвеев З.Н.
Историографический и
библиографический обзор состояния исторической науки в
Дальневосточном крае за 1922 -1932 гг. // Вестник
Дальневосточного отделения АН СССР. - 1932. - № 1-2.
13. Никольский Н.П. С.П. Крашенинников как этнограф // Советский Север. - 1939. - № 2.
14. Окунь С.Б. Очерки по истории
колониальной политики царизма в Камчатском крае. - Л.:
Огизсоцэкгиз, 1935.
15. Орлова Е.П. Ительмены
(остатки древних обитателей Камчатки) // Статистический
бюллетень. - № 8, 9. - Хабаровск, 1927.
16. Орлова Е.П. Коряки
полуострова Камчатки // Северная Азия. - 1929. - № 3 (27).
17. Орлова Е.П. Хозяйственный опыт ламутов Камчатки //
Северная Азия. - 1928. - № 5-7.
18. Очерки советской
историографии Якутии. / Отв. ред. А. С. Московский. - Якутск, 1976.
19. Письмо Ф. Энгельса к К. Марксу от 23 мая 1851 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочиения. 2-е изд. -Т.12.
20. Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. - М., 1923.
21. Степанов Н.Н. Степан Петрович Крашенинников - историк Камчатки // Советский Север. -1939. - № 2.
22. Урсынович С.Л Восстание ссыльных и казаков на Камчатке: реферат доклада // Северная Азия.
- 1925. - № 1-2.
23. Урсынович С.Л. Русификация и христианизация камчадалов / / Северная Азия. - 1925. - № 3.
24. Щебеньков В.Г. Вопросы
историографии дореволюционной истории советского Дальнего
Востока // Народы советского Дальнего Востока в дооктябрьский период истории. Труды АН СССР Дальневосточное отд. Сер. ист. Т. VI.
- Владивосток, 1968.
