CC BY
741
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 94(47)+316.244
ИСТОРИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ В. О. КЛЮЧЕВСКИМ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ
© А. С. ПОПОВ
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, кафедра социальных теорий и технологий e-mail: alex@webterra.com
Попов А. С. - Историко-социологическое исследование В. О. Ключевским Смутного времени // Известия
ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 924-928. - Статья посвящена изучению великим русским историком В. О. Ключевским Смутного времени.
Ключевые слова: В. О. Ключевский, отечественная историография, историческая социология, Смутное время.
Popov A. S. - V. O. Klyuchevsky’s historical and sociological study of of the Time of Troubles // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 924-928. - The article is devoted to the study of the Time of Troubles by the great Russian historian V. O. Klyuchevsky.
Keywords: V. O. Klyuchevsky, national historiography, historical sociology, Time of Troubles.
Анализ трудов В. О. Ключевского позволяет сделать вывод о его серьезном увлечении социологическими идеями, которые легли в основу концепции истории России. Осуществленный ученым синтез истории и социологии способствовал переносу акцента в историческом исследовании с хронологии политических событий на анализ социальных общностей, социальных процессов и движений, и в целом с истории государства - на историю общества. По сути это был переход от политической истории к социальной истории в российской историографии.
Будучи социологически мыслящим историком, В. О. Ключевский в своем научном поиске сочетал конкретно-историческое исследование с теоретическим социологическим обобщением. В соответствии с этим он выделял главные предметы исторического исследования: «государство и общество, их строение и взаимное отношение, люди, руководившие строением того и другого, условия внешние, международные, и внутренние, физические и нравственные, устанавливавшие отношение между тем и другим, внутренние борьбы, какие при этом приходилось переживать народу, производительные силы, которыми созидалось народное хозяйство, формы, в какие отливался государственный и хозяйственный быт народа» [5; 59]. При этом он особое внимание сосредоточивал на глубоких социальных и нравственных переломах, пережитых русским обществом. Такой подход демонстрировал стремление ученого нащупать ключевые моменты российской истории, давшие импульс дальнейшему историческому развитию. Рассматривая кризисы как
момент развития, пытаясь вскрыть их причины и механизмы развертывания и преодоления, историк одним из таких поворотных пунктов русской истории признаёт Смутное время.
У В. О. Ключевского нет специальной работы по исследованию Смутного времени, однако его анализу он посвятил пять первых лекций третьей части «Курса русской истории», опубликованной в 1908 году, а именно три лекции - собственно изучению событий Смуты (лекции 1X1-1X111) и две лекции (1ХГУ-1XV) её внутренним и внешним последствиям.
«Смутная эпоха самозванцев» рассматривается ученым как переходное время на рубеже двух смежных периодов, выделенных им в отечественной истории, а именно, третьего и четвертого, с которыми оно органично связано причинами и следствиями. Напомним, что в социологической схеме русской истории В.О.Ключевского третий период, обозначенный как «Русь Великая, Московская, царско-боярская, военноземлевладельческая», охватывает время с половины XV до второго десятилетия ХVГГ века, тогда как четвертый период, заключенный во временные рамки с начала XVГГ до половины ХГХ века, обозначен как «всероссийский, императорско-дворянский, период крепостного хозяйства, земледельческого и фабричнозаводского». По характеристике историка в этот период фактически завершается объединение земель под властью российской короны, происходит образование Всероссийской империи [5; 52-53].
Этому периоду, по мнению ученого, предшествовало страшное потрясение, глубоко поколебавшее
самые основы Московского государства, которое свершилось в начале XVГГ века и получило известность в историографии под именем «Смуты или Смутных времен». Русские люди, пережившие это тяжелое время, называли его «великой разрухой Московского государства», - пишет историк [6; 17].
Согласно В.О. Ключевскому Смутное время охватывает 14 - 15 лет с 1598 по 1613 год, а именно, с кончины последнего царя старой династии Федора Ивановича, когда стали обнаруживаться первые признаки Смуты, до её прекращения с избранием на престол родоначальника новой династии Михаила Федоровича.
В. О. Ключевского особо интересуют скрытые причины Смуты, которые, обнаруживаются при обзоре составляющих её событий в их последовательном развитии и внутренней связи. В выявлении этих причин, будучи верен своей историко-социологической методологии, ученый обращается к анализу социального состава её участников. Пресечение династии и выдвижение самозванцев он воспринимает лишь как повод к Смуте, почвой для которой послужило общее чувство недовольства, вызванное царствованием ивана Грозного и правлением Бориса Годунова. Историк отмечает, что итогом их власти стало «тягостное, исполненное тупого недоумения настроение общества, какое создано было неприкрытыми безобразиями опричнины и тёмными годуновскими интригами» [6; 46].
Отличительную особенность Смуты ученый усматривает в том, что «в ней последовательно выступают все классы русского общества» в том порядке, в каком они располагались «в тогдашнем составе русского общества, ... по своему сравнительному значению в государстве на социальной лествице чинов» [6; 27]. По его наблюдению, в Смуту постепенно втягивались разные классы русского общества, выдвигавшие своих кандидатов на царство, являвшихся лишь символами, за которым скрывались политические интересы.
Смута началась происками высшей аристократии - боярства, восставшего против неограниченной власти новых царей. находившееся на вершине социальной иерархии оно было недовольно правлением Бориса Годунова и стремилось упрочить свое привилегированное положение в качестве «правительственного класса».
С падением первого самозванца и воцарением Василия Шуйского в Смуту включился со своим планом ограничения верховной власти второй слой правящего класса - среднее боярство, к которому примкнуло столичное дворянство и приказные дельцы, дьяки, выступившее против олигархических замыслов боярской знати во имя завоевания собственной политической свободы. Почти в это же время в Смуту вовлекается и рядовое провинциальное дворянство, увлекшее за собой неслужилые земские классы, простой народ, который, первоначально действуя рука об руку с дворянами, со временем выступил против всех высших слоев общества.
Итогом историко-социологического анализа политических и социальных условий Смуты, явилось определение В. О. Ключевским двух породивших её причин. В качестве одной из них он называет «вотчинно-династический взгляд на государство», унаследованный от удельных времен. В определении этой «династической» причины он исходит из характеристики особенностей общественного политического сознания, которое видело в Московском государстве вотчину княжеской династии, из владений которой оно выросло. Такое понимание государства как хозяйства московских государей, их фамильной собственности было явным анахронизмом, тогда как на самом деле оно уже стало союзом великорусского народа. Одной из главных причин Смуты явилось то, что с пресечением династии государство оказалось ничьим. «Некому стало повиноваться - стало быть, надо бунтовать», - с сарказмом резюмирует ученый [6; 52, 49].
Второй социально-политической причиной Смуты В. О. Ключевский считал социальную рознь, которая вытекала из тяглового характера московского государственного порядка. ученый полагал, что основой любого правомерно устроенного государства является соответствие между личными или сословными правами и обязанностями граждан. В этом отношении Московское государство и общество, отличаясь пестрым сочетанием разновременных и разнохарактерных социально-политических отношений, делилось на классы, сложившиеся еще в удельные века. Но если тогда они имели только гражданское значение, представляя экономические состояния, различавшиеся занятиями, то теперь они получили политический характер, поскольку между ними были распределены специальные, соответствовавшие их занятиям государственные повинности. Правда, по мнению В. О. Ключевского, это были все же еще не сословия, а простые служебные разряды, на должностном языке называвшиеся чинами. В соответствии с различными видами государственной службы они выполняли разные государственные обязанности. Если один класс должен был властвовать, править, то другие осуществляли функции высшего управления и отбывали ратную службу, тогда как третьи несли разные податные повинности. Так создавалось неравенство государственного и общественного положения классов. В то же время оно не обеспечивалось надлежащим образом законом, правом. В. О. Ключевский отмечал, что «московское законодательство вообще было направлено прямо или косвенно к определению и распределению государственных обязанностей, но не формулировало и не обеспечивало ничьих прав, ни личных, ни сословных; государственное положение лица или класса определялось лишь его обязанностями» [6; 52]. Такое положение не гарантировало общество от беспричинных казней, опал и конфискаций, что с особой остротой проявилось в царствование Ивана Грозного. В связи с этим и в высших слоях общества, и в народных массах проснулась потребность в обеспечении личного и имущественного права от произвола власти законом.
Но сама по себе эта потребность не привела бы к столь масштабным и драматическим последствиям, считает историк, если бы не пресеклась династия, служившая, по его образному выражению, «венцом в своде государственного здания», поскольку с её исчезновением распались все политические отношения. В итоге «все классы общества поднялись со своими особыми нуждами и стремлениями, чтобы облегчить своё положение в государстве», пытаясь достичь этого каждый по-своему. Высшие классы старались законодательным путем упрочить и расширить свои сословные права за счет общественных низов, тогда как последние стремились прорваться наверх. Не имея своей политической программы, они не добивались установления нового государственного порядка, а просто искали выход из тяжелого положения, в какое их поставила суровая и неравномерная разверстка повинностей. Это привело к ожесточенной классовой вражде между низшими и высшими слоями общества.
Таким образом, по В. О. Ключевскому, если первая причина обеспечила успех самозванства, то вторая превратила династическую интригу в социальнополитическую анархию. Смуте, по его определению, содействовали и другие обстоятельства, такие как образ действий правителей, конституционные стремления боярства, шедшие вразрез с характером московской верховной власти и с народным взглядом на неё, низкий уровень общественной нравственности, боярские опалы, голод и мор в царствование Бориса Годунова, областная рознь, вмешательство казаков. Все это вместе взятое и сообщило столь драматический характер Смутному времени.
Вполне социологически объясняет В. О. Ключевский и преодоление обществом Смуты. Первоначально неудачей закончились попытки боярства объединить все классы готового распасться общества во имя нового государственного порядка. Этого не произошло, ввиду непримиримости классовых интересов. Не удались и попытки объединить усилия и прекратить борьбу разных классов, сплотившись вокруг самозванцев. Тем не менее, общество не распалось, расшатался лишь государственный строй. ученый объясняет это тем, что когда надломились политические «скрепы» общественного порядка, оставались еще крепкие религиозные и национальные связи, которые и спасли общество. Именно эти «скрепы» и способствовали осознанию всеми слоями общества необходимости прекращения Смуты для собственного спасения, в том числе и от разбойничающих казачьих и польских отрядов. Враждующие классы общества объединились, по мнению В. О. Ключевского, не во имя какого-либо государственного порядка, а во имя национальной, религиозной и гражданской безопасности, которой угрожали казаки и поляки. Таким образом, утверждает историк, «Смута, питавшаяся рознью классов земского общества, прекратилась борьбой всего земского общества с вмешавшимися во внутреннюю усобицу сторонними силами, противоземской и чуже-народной» [6; 47-48]. Конец Смуты В. О. Ключевский связывает с выбором всесословным земским собором
царем шестнадцатилетнего Михаила, ничем не примечательного юношу из боярского рода Романовых, который устраивал даже такие враждебные друг другу силы, как дворянство и казачество. «Хотели выбрать не способнейшего, а удобнейшего», - едко замечает по этому поводу историк [6; 61].
Анализируя политическую и нравственную обстановку Смуты, В. О. Ключевский фактически показывает, как в атмосфере мучительных противоречий и вражды постепенно вызревают элементы гражданского согласия, по сути, формируется гражданское общество. Преодоление Смутного времени, достижение гражданского единства было далеко не простым делом. Потребовав изменения отношения народа к власти, оно привело к пониманию им собственного положения в государстве и обществе. Общество вышло из периода потрясений обновленным, преобразованным. Коренным образом изменилось его политическое сознание, прежде всего взгляд на государство и государя, в котором ранее видели не столько блюстителя народного блага, сколько хозяина московской государственной территории. По образному выражению В. О. Ключевского «из-за государя не замечали государства и народа», поскольку «личная воля государя служила единственной пружиной государственной жизни, а личный или династический интерес этого государя - единственной её целью» [6; 63]. Смута поколебала такой взгляд на государя как хозяина вотчины, постепенно заменяя его новой политической идеей государя как избранника народа. Таким образом, по наблюдению ученого, наряду с государственной волей, а иногда вместо неё, она поставила другую политическую силу - волю народа.
В. О. Ключевский обращает внимание также на то, что изменилось и политическое сознание самих государей. Избирательное происхождение новой династии преодолело прежний удельный взгляд на государство, составлявший основу политического сознания государей «Калитина племени». Соборное избрание дало царям дома Романовых новое основание и новый характер их власти [8; 376]. Происходит постепенное становление государственного взгляда на самодержавие как служение народному благу. Преобразования в верховной власти, произошедшие в результате преодоления Смуты, явились теми предпосылками, на основе которых в скором времени в полной мере расцвел гений Петра Великого. Недаром именно в его деятельности историк усматривает поворот политического сознания московского государя, состоящий в осознании своих обязанностей «жить для пользы и славы государства и отечества, не жалеть здоровья и самой жизни для общего блага» [8; 379]. Так происходило переосмысление в сознании всего общества, и правителей, и народа соотношения основных элементов государственного порядка: государя, государства и народа.
Анализ В. О. Ключевским Смутного времени представляет интерес и еще в одном, собственно историографическом аспекте. Рассматривая последствия Смуты для сознания народа, историк приходит к выво-
ду о значительном воздействии общественных условий, т.е. состояния общества, на развитие исторической мысли. Он убежден, что особый интерес к истории возникает в период катаклизмов, переживаемых обществом. Интерпретируя Смутное временя как поворотную эпоху в российской истории, ученый замечает, что именно такие переломные моменты способствуют развитию исторической науки. Дело в том, что распад привычного общественного порядка ставит перед современниками вопрос о том, как это стало возможным? В поисках ответа они невольно приучаются всматриваться в «механику людского общежития», следить за связью причин и следствий, ценить дела и деятелей не по производимому ими впечатлению, а по их поступкам.
С постановки таких вопросов и начинается, согласно В. О. Ключевскому, историческое мышление. Они «заставляют людей всматриваться в состав общества, в жизнь, отправления и связь его составных частей, в действие, оказываемое на них разными влияниями и обстоятельствами - словом, наблюдать и изучать исторические процессы» [7; 155]. Люди начинают понимать, что для своевременного предупреждения таких неожиданных потрясений общественного порядка и для устранения их разрушительных последствий необходимо знать, как возник и складывался этот порядок, а само «зарождение охоты размышлять о происхождении и составе общественного порядка и есть пробуждение исторической мысли».
По образному сравнению В. О. Ключевского, непредвиденные общественные потрясения так же возбуждают интерес к истории, как неожиданные болезни поддерживают интерес к медицине. Его вывод весьма определенен: «общественные потрясения обыкновенно оказывают возбуждающее действие на историческое мышление», из чего следует, что русская историография своим развитием обязана Смутному времени. ученый замечает, что события этой эпохи потрясли столь же глубоко русские умы, как и московский государственный порядок. Смутное время совершило существенный переворот в сознании людей своего времени, прежде всего, изменив удельный взгляд народа на Московское государство как хозяйство московских государей, и заменив в общественном сознании его династическое понимание пониманием национальнополитическим. Этот новый взгляд на государство вместе с тяжкими испытаниями, вскрывшими механизм общественного порядка, и «произвел поворот в историческом мышлении людей, переживших Смуту и пытавшихся осмыслить пережитое» [7; 159]. Этот поворот и означал, по сути, переход от летописи к историографии, сопровождавшийся двумя основными достижениями исторического мышления: новым взглядом на государство как на церковно-национальный союз и рассмотрением исторического процесса в контексте реальных условий человеческой жизни.
В. О. Ключевский проводит аналогию с воздействием потрясений наполеоновской эпохи на становление европейской историографии, Он не без основания считает, что события потрясшие Европу также дали мощный импульс и к развитию русской историогра-
фии ХГХ века. Именно под их влиянием пробудилась, по его мнению, историческая мысль Н. М. Карамзина [7; 154-155]. Таким образом, ученый напрямую связывает конкретные исторические условия той или иной страны, прежде всего, пережившей общественные потрясения, с интеллектуальным развитием народа, находящим выражение в историографии как осмыслении им своего прошлого и настоящего. Кстати, собственные взгляды историка во многом сформировались под воздействием коренных преобразований русского общества, ознаменованных реформой 1861 года. На это прямо указывает знаток русской историографии Г. В. Вернадский, отмечавший, что поступив в университет в год освобождения крестьян, в атмосфере начавшихся реформ, В. О. Ключевский «ощутил это время как перелом в русской истории и был глубоко захвачен новыми веяниями. В связи с этим у него появилось стремление заново продумать весь предыдущий ход русской истории. Отсюда его живой интерес к социальной и экономической истории древней Руси, истории сословий и истории крепостного права». Именно поэтому, ставя в своём «Курсе русской истории» вопрос о научной задаче «местной» истории, В. О. Ключевский, по мнению Г. В. Вернадского, «подходит к этому вопросу с социологической точки зрения» [2; 139, 143]. С подобной оценкой историко-социологической методологии великого ученого солидарна Н. В. Щербань, пришедшая к выводу: «особенностью научного метода В. О. Ключевского в анализе причин смут в России является сочетание конкретно-исторического и социологического подходов, сравнение развития российского общества с другими странами. Это позволило ему достичь глубины мысли, выявить ведущие, долговременные тенденции в истории страны» [10; 104].
Итак, не являясь профессиональным социологом, в период, когда социология находилась на этапе своего становления, В. О. Ключевский сумел понять и оценить плодотворность историко-социологического синтеза в научном анализе истории России, в том числе, Смутного времени. Это дает основание характеризовать его не только как историка, но и как социолога, точнее, как историка-социолога.
Историко-социологический подход В. О. Ключевского к исследованию Смутного времени был по достоинству оценен научной общественностью. Его ученик М. М. Богословский отмечал, что в целом изучение В. О. Ключевским социальной основы исследуемых исторических феноменов и процессов оказалось весьма плодотворным. Его проницательный анализ различных социальных сил, классов с их интересами и программами, а также претензиями на престол, внёс смысл в историю Смутного времени, представлявшегося ранее калейдоскопом, в котором в причудливом беспорядке сцеплялись случайные факты. По мнению М. М. Богословского, В. О. Ключевский, не занимаясь специально историей Смуты, указал настоящий путь к ее научному изучению [1; 31]. Это подтверждают работы Ю. В. Готье, А. А. Кизеветтера, В. И. Пичеты, учеников великого историка, которые под его влиянием увлеклись исследованием Смуты [3; 4; 9].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Богословский М. М. Историография, мемуаристика, эпистолярия. М.: Наука, 1987.
2. Вернадский Г. В. Русская историография. М.: «Аграф», 1998.
3. Готье Ю. В. Смутное время. Очерки истории революционных движений начала ХУГГ столетия. М., 1921.
4. Кизеветтер А. А. К истории крестьянских движений в России // Вопросы истории. 1994. № 1.
5. Ключевский В. О. Курс русской истории // Сочинения. В 9 т. М.: Мысль, 1987. Т. 1.
6. Ключевский В. О. Курс русской истории // Сочинения. В 9 т. М.: Мысль, 1988. Т. ГГГ.
7. Ключевский В. О. Обзор историографии с царствования И[оанна] Грозного. Историография Смутного времени // Сочинения. В 9 т. Специальные курсы (продолжение) М.: Мысль, 1989. Т. УГГ.
8. Ключевский В. О. Пётр Великий среди своих сотрудников // Сочинения. В 9 т. М.: Мысль. 1990. Т. УГГГ.
9. Пичета В. И. Смута и её отражение в трудах историков // Голос минувшего. 1913. № 2.
10. Щербань Н. В. В. О. Ключевский о смуте // Отечественная история. 1997. № 3-4.
