CC BY
85
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК 123+124.5+125
Е.К. Краснухина
канд. филос. наук, доцент, кафедра социальной философии и философии истории, ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет»
ИСТОРИЧНОСТЬ ПОНИМАНИЯ И ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ
Аннотация. В статье рассматривается проблематика герменевтического опыта истории. Исторический разум анализируется в двух аспектах: как эпохально изменчивый и как имеющий временную структуру рефлексии прошлого в настоящем. Автор обосновывает принципиальную незавершенность и множественность постижения смысла различных культурных традиций.
Ключевые слова: герменевтика, история, разум, традиция, предрассудок, понимание.
E.K. Krasnukhina, Saint Petersburg State University
HISTORICITY OF UNDERSTANDING AND UNDERSTANDING OF HISTORY
Abstract. The article discusses the problems of hermeneutic history experience. The historical reason is analyzed in two ways: as a variable at different epochs and as having a temporary structure of reflection of the past in the present. The author substantiates the principal incompleteness and multiplicity of understanding the meaning of different cultural traditions.
Keywords: hermeneutics, history, reason, tradition, prejudice, understanding.
Отечественные публицисты часто сокрушаются о том, что Россия является страной не только с непредсказуемым будущим, но и с «непредсказуемым прошлым». При этом имеется в виду процесс «переписывания истории», т.е. переосмысления прошлого, изменения его оценок. Если отвлечься от политико-идеологической составляющей этого процесса, то философско-теоретическое обоснование его необходимости будет обнаружено в традиции герменевтической мысли. Герменевтика заменяет классическую философскую идею чистого и суверенного разума утверждением о его сопряженности с историей. Отказ от рационалистической парадигмы философии истории породил вывод о том, что история не является разумной, но разум по сути своей является историческим. Основанием последнего тезиса служит анализ социально-исторической обусловленности мышления, его идеологического, общественно-заинтересованного характера, а также расчленение разума на множественные эпистемы, т.е. структуры мышления, выражающие, согласно логике М. Фуко, особенности образа мысли, присущего той или иной эпохе и заданного системой скрытых от самого разума предпосылок.
Герменевтика трактует историчность разума иначе. С одной стороны, она также отказывается мыслить разум как вечный и универсальный, как внеисторическую общечеловеческую способность. Герменевтика Гадамера уже не противопоставляет авторитет разума авторитету традиции, религиозной веры или обыденным предрассудкам. Разум как раз и берется в форме предрассудков, понимаемых не как заблуждения или некритически принимаемые позиции, противоположные истине, а как необходимое и позитивное условие всякого понимания в той области, которую неокантианцы именовали «науками о духе», а позднее стали квалифицировать как гуманитарное знание, или как исторически сложившиеся формы пред-понимания, набрасывания смысла частей еще не завершенного целого. Всякий герменевтический опыт понимания как интерпретации смыслового содержания текста или события свидетельствует о предрассу-дочности, ситуативности и историчности разума, вступающего в эту интеллектуальную игру.
С другой стороны, герменевтика это не только осмысление исторической изменчивости
разума, его связи с культурной традицией, кумулирующей духовный опыт человечества и задающей горизонт смыслов. Разум историчен не только в смысле своей изменчивости, но и в отношении временной структуры любого акта понимания. Даже если речь идет о самопонимании в процессе самосознания, то именно длительность, а не синхронность образует акт самоистолкования. Феноменологическая социология А. Шюца вслед за А. Бергсоном рассматривает непрерывную внутреннюю длительность нашего сознания, текучие, нерасчлененные, переходящие одно в другое переживания. Переживания в потоке жизни не являются значимыми как протекающие в настоящем времени. Осмысленными их делает рефлексия. «Осмысленность может быть признана только за прошедшим воспоминанием, т.е. таким, которое предстает обращенному назад взору как завершенное и исчерпанное» [3, с. 742]. Речь идет о невозможности одновременного непосредственного переживания и его понимания, осмысления, которое всегда наступает post factum, с некоторым запозданием. «Не подвластное воспоминанию - всегда принципиально невыразимое - может только «проживаться», но никак не «мыслиться»: оно по сути своей не артикулируемо» [3, с. 743]. Таким образом, мы всегда понимаем только прошлое, а не настоящее, осмысляем то, что стало воспоминанием и не является уже непосредственным переживанием. В этом значении историчен любой акт самопонимания, он ретроспективен, представляет собой историческое знание прошедшего, конституированное из последующей наличной ситуации. Данная закономерность работы исторического разума ярко проявляется в феномене ностальгии. Ностальгический характер памяти наделяет прошлое гораздо большей ценностью, чем та, которой оно обладало, будучи непосредственно проживаемым настоящим.
Историческое знание не предполагает естественнонаучной объективности, погружения в прошлое, отречение от собственной позиции в языке и культуре, оценку прошлого в понятиях и представлениях самого прошлого. Такая имманентность невозможна, да и не требуется. Ведь прошлое можно определить как прерванную традицию. Это вопрос разрыва, а не длительности во времени. Та система предрассудков или принятых способов пред-усмотрения смысла, к которой мы все еще принадлежим, является нашим настоящим, а не прошлым, независимо от того, насколько она древняя или продолжительная. Понятым может быть лишь то, с чем происходит встреча лицом к лицу, что успело заявить о своей инаковости, озадачило своей исходной неясностью. Понимание - это всегда понимание другого, однако понять другого можно только вместе с пониманием себя. Это процесс кругообразный: нельзя понять себя, свою культуру, не понимая другие системы суждений и ценностей, но и наоборот, нельзя понять чужую мысль, не столкнув ее с проявленными собственными способами осмысления. В акте понимания никогда нельзя стать кем-то другим, вжившись посредством эмпатии в чужую личность или менталитет прошлой эпохи, однако, оставаясь в горизонте собственных смыслов, нельзя быть невосприимчивым к множеству инородных культурных традиций. Поэтому таким важным является жанр литературы, который можно обозначить как «Россия глазами иностранцев». Примером служит фильм А. Сокурова «Русский ковчег», использующий материал знаменитой книги «Россия в 1839 году» известного французского дипломата и путешественника Х1Х века маркиза де Кюсти-на. Именно кросс-культурное взаимодействие, герменевтический опыт столкновения различных традиций, встреча с чужим помогает постичь и свое родное.
Герменевтическая мысль не следует традиционному определению истории как знания о прошлом. Неверно, согласно Гадамеру, «искать в истории лишь прошедшее, а не - прямо противоположное - истину настоящего» [1, с. 74]. Знать прошлое необходимо не потому, что оно должно быть принято за исток или образец настоящего, а потому, что знание прошлого - это единственное условие понимания настоящего. Так работает герменевтический круг: часть может быть понята из целого, а целое - из своих частей. Аналогичным образом прошлое понимается исходя из современности, а настоящее - из прояснения его столкновением с прошлым. При этом подчеркивается не преемственность истории, не воспроизведение древней традиции
в настоящем, а момент разрыва непрерывности, временной дистанции, различия традиций, которые осуществляются в форме их постоянного прояснения. Поэтому нет ничего превратного в том, что образ и понимание прошлого не являются застывшим однозначным знанием о том, как все было «на самом деле». Такова герменевтическая суть понимания смысловых связей истории: ее части интерпретируются в контексте целого. Поскольку история человечества есть процесс незавершенный, ее переосмысление продолжается каждой новой современностью с позиций нового наличного исторического и культурного опыта. «Начало мы поймем не ранее как в конце» [2, с. 69], - по справедливому замечанию Шлейермахера. Историческое событие это не некий факт прошлого, а событие рождения, а не реконструкции смысла, это принципиальная множественность, незавершенность и процессуальность исторического понимания.
Из анализа сформулированных герменевтических положений можно сделать вывод о том, что, являясь прояснением деятельности разума в гуманитарной сфере, герменевтика радикально пересматривает основоположения классического рационализма. Она отказывается от противопоставления разума традициям и предрассудкам, которые теперь мыслятся как необходимые условия и формы рациональности.
Список литературы:
1. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991.
2. Шлейермахер Ф. Герменевтика. СПб,: Европейский дом, 2004.
3. Шюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. М.: РОССПЭН, 2004.
