CC BY
181
УДК. 811.512.157 ИСТОРИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ ЯКУТСКОГО ЯЗЫКА К ДРЕВНЕТЮРКСКИМ, ВОСТОЧНО-ТЮРКСКИМ И МОНГОЛЬСКИМ ЯЗЫКАМ
Левин Г.Г.
В статье рассматривается вопрос исторической связи якутского и древних тюркских языков в их отношении к восточно-тюркским и монгольским языкам. Определяется общее количество тюркских и монгольских репрезентаций в древнетюркско-якутских параллелях; в этом плане устанавливается характер устойчивости и изменчивости структурнофонетических и семантических особенностей тюрко-монгольских рефлексов; в сравнительном плане анализируется особенность лексического пласта якутского языка в системе древнетюркского, старомонгольского, письменномонгольского и современных тюрко-монгольских языков; анализируется отношение якутского языка к руническим текстам орхонских, енисейских, восточно-туркестанских памятников.
Ключевые слова: лексико-семантические группы; тюркские и
монгольские языки; якутский язык; структурно-семантические особенности.
THE HISTORICAL RELATION OF THE YAKUT LANGUAGE WITH THE OLD TURKIC, EASTERN TURKIS AND MONGOLIAN LANGUAGES
Levin G.G.
The issue of historical connection of the Yakut language with the Old Turkiclanguages in their relationship with the Eastern Turkic and Mongolian languages is considered in the article. The total number of the Turkic and Mongolian revealings in Old Turkic-Yakut parallels is defined; in this context the principles of the stability and mobility of structural and phonetic and semantic peculiarities of Turkic and Mongolian reflexes are determined; in terms of comparison the Yakut lexical subsystem peculiarity in the systems of Old Turkic, Old Mongolian, the Mongolian written language and the present-day Turkic and Mongolian languages is analyzed; the Yakut language relation to the runic inscriptions of the Orhon, Yenisei and East Turkestan monuments is analyzed.
Keywords: lexical semantic group; turkic and Mongol languages; Yakut
language; structural semantic peculiarities.
Как известно, якутский является древним языком среди современных тюркских языков. Его происхождение и историческое развитие совершенно иные, чем у большинства тюркских языков. Якутский резко отличается от других тюркских языков наличием пласта лексики неизвестного происхождения, а также значительного пласта монгольской и тунгусо-маньчжурскойлексики. В этой связи в тюркологии много споров по вопросам происхождения и исторического развития якутского языка.
В 1851 году на немецком языке вышла классическая научная работа О.Н. Бетлингка «О языке якутов» до сих пор не утратившая свою научную ценность. Здесь он, сопоставляя якутский язык с другими тюркскими, а также с урало-
алтайскими (монгольскими и финно-угорскими), отчасти с индоевропейскими языками положил начало сравнительному изучению не только якутского языка, но и всех тюркских языков. Сравнительное исследование позволило ему сделать вывод о древнем происхождении якутского языка. В этой связи О.Н. Бетлингк предлагал вводить новый термин «турецко-якутские языки», вместо ранее используемого «турецко-татарские языки»[2, с. 44].
Академик В.В. Радлов в труде «Diejakшsche Spracheinihrem
Verhaltmssezuden Turksprachen» (1908) по новому рассмотрел вопрос происхождения якутского языка. Он не только не признал якутский язык тюркским, но даже не включил его в свою классификацию. Он привлек 1748 корневых и неразложимых основ, из которых, по его определению, 572 (32,5%) тюркские, 425 (25,9%) монгольские, 724 (41,6%) неизвестного происхождения. Используя эти статистические данные, В.В. Радловисторическое развитие якутского языка разделил на три этапа: 1. Урянхайский, когда якутский язык был самим собой, не монгольским и не турецким; 2. Монгольский, когда якутский праязык превратился в одно из монгольских наречий; 3. Тюркский, когда урянхае-монгольское наречие было сильно тюркизировано и преобразилось в тюркское в его современном виде [8,с. 16-17]. Академик утверждал, что по грамматическому строю и лексическому составу якутский диалект занимает совершенно особое место среди тюркских языков.
Таким образом, расхождение взглядов двух академиков О.Н. Бетлингка и В.В. Радлова раскрыло множество вопросов для дальнейшего лингвистического исследования.
В работах современных якутских исследователей Н.К. Антонова[1], П.А. Слепцова [7], Г.В. Попова [6], С.А. Иванова [4], Г.Г. Левина [5], Ю.И. Васильева[3] изучены проблемы исторической фонетики, лексики и грамматики якутского языка. Однако комплексное сравнение исторической лексики якутского языка с древнетюркским языком не было проведено.
В данной статьемы рассмотрели проблему исторической связи якутского
языка с языком рунических текстов древнетюркскойписьменностиVII-IX вв. С целью определения исторической связи якутского языка с восточно-тюркскими и монгольскими языками в качестве сравнительного материала были выбраны из восточно-тюркских языков: алтайский, хакасский, тувинский, уйгурский, киргизский; из монгольских языков: старомонгольский, письменно-
монгольский, халха-монгольский, бурятский.
Основные цели — установление исторической взаимосвязи якутского языка с языком рунических памятников древнетюркской письменности, определение главных критериев исторической связи якутского и древнетюркского языков с современными восточно-тюркскими и монгольскими языками.
В соответствии с поставленной целью были определеныследующие задачи: 1) установлениеобщего количества тюрко-монгольских репрезентаций в древнетюркском и якутском языках;2) уточнение устойчивости и изменчивости структурных типов тюркских и монгольских рефлексов по отношению к древнетюркским и якутским формам; 3) определение устойчивости и изменчивости лексических значенийтюркских и монгольскихрефлексов по отношению к древнетюркским и якутским формам;4) уточнение количества тюрко-монгольских рефлексов с одинаковым структурным оформлением и лексическим значением; 5) установление тюркомонгольских рефлексов с абсолютными показа-телями; 6) определение характера изменчивости лексических значений слов в конкретных структурных типах; 7) определение основных правил орфографии текстов орхонских, енисейских и восточно-туркестанских памятников.
Сравнительныйанализ семантических и структурных особенностей лексических параллелей якутского и древнетюркского языков в их отношении с монгольскими и тюркскими языками и исследование орфографической системы древнетюркской письменности привели к следующимосновным выводам:
1. В текстах древнетюркской письменности выявлено всего 660 [ОС — 320/ДС — 325/ТС — 15] непроизводных основ и изолированных форм. Количество лексических единиц в отдельных группах письменных памятников таково: в орхонских надписях 447 [ОС — 244/ДС — 197/ТС — 6], в енисейских эпитафиях 253 [ОС — 133/ДС — 118/ТС — 2] и в восточно-туркестанских рукописных текстах 379 [ОС — 197/ДС — 172/ТС — 10]. Из 660 древнетюркских основ в якутском языке параллели имеют 475 (71,9%). В орхонских надписях из 447 основ лексические соответствия в якутском языке имеют 356 (79,6%), в енисейских эпитафиях из 253 выявляется 185 (73,1%) параллелей, в восточно-туркестанских рукописных текстах из 379 — 289 (76,2%) параллелей.
Высокий процент якутских репрезентаций отмечается в ОС — 240 [320] (75%) и ТС — 14 [15] (93,3%) основах, в ДС показатель несколько ниже — 207 [325] (68%). Этот показатель в письменных памятниках таков: в орхонских памятниках ОС — 79,9%, ДС — 79,1%, ТС — 83,3%, в енисейских эпитафиях ОС — 73,6%, ДС — 72%, ТС — 100%, в восточно-туркестанских рукописных текстах ОС — 78,1%, ДС — 72,6%, ТС — 100%.
2. По количеству выявленных параллелей из тюркской группы к якутскому языку близко стоит киргизский язык — 423 (89%) [ОС — 216 (90%), ДС — 193 (87,3%), ТС — 14 (100%)], более отдален тувинский язык — 380 (80%) [ОС — 206 (85,8%), ДС — 164 (72,2%), ТС — 10 (71,4%)]. В остальных тюркских языках количество якутских лексических рефлексов представлено так: в алтайском 413 (86,9%) [ОС — 219 (91,2%), ДС — 181 (81,9%), ТС — 13 (92,8%)], в уйгурском 406 (85,4%) [ОС — 212 (88,3%), ДС — 183 (82,8%), ТС — 11 (78,5%)], в хакасском 400 (84,6%), [ОС — 207 (86,2%), ДС — 180 (81,4%), ТС — 13 (92,8%)]. Как видим, высокий процент якутских репрезентаций в тувинском, уйгурском языках отмечается в односложных основах, в алтайском, хакасском, киргизском — в трехсложных. В трехсложных основах абсолютное количество якутских репрезентаций выявляется только в киргизском языке.
В этом отношении из монгольской группы языков к якутскому ближе стоит халха-монгольский — 288 (60,6%) [ОС — 146 (60,8%), ДС —134 (60,6%), ТС — 8 (57,1%)], более отдален среднемонгольский. В остальных монгольских языках количество якутских параллелей следующее: в бурятском 254 (53,4%) [ОС — 125 (52%), ДС — 123 (55,6%), ТС —6 (42,8%)], в письменномонгольском 224 (47,1%) [ОС — 114 (47,5%), ДС — 102 (46,1%), ТС — 8 (57,1%)], в среднемонгольском 199 (41,8%) [ОС — 89 (37%), ДС — 103 (45,6%), ТС — 7 (50%)]. Высокий процент якутских параллелей в трехсложных основах отмечается в среднемонгольском, письменно-монгольском языках, в односложных — в халха-монгольском, в двухсложных — в бурятском.
3. По количеству обнаруженных лексических рефлексов из тюркской группы языков к языку древнетюркских памятников близко стоит киргизский — 538 [ОС — 277/ДС — 247/ТС — 14] (81,5%), несколько отдалены тувинский 466 [ОС — 247/ДС — 209/ДС — 10] (70,6%) и якутский 475 [ОС — 240/ДС — 207/ТС — 14] (71,9%) языки. В остальных тюркских языках количество древнетюркских параллелей выглядит так: в уйгурском 511 [ОС — 267/ДС —233/ТС — 11] (76,1%), в алтайском 504 [ОС — 265/ДС — 226/ТС — 13] (76%), в хакасском 489 [ОС — 252/ДС — 224/ТС — 13] (74%). Из монгольской группы языков к древнетюркскому более близкую позицию занимает халха-монгольский — 363 [ОС — 180/ДС — 175/ТС — 8] (55%), несколько отдален среднемонгольский язык. В остальных монгольских языках количество древнетюркских параллелей представлено так: в бурятском 321 [159/156/6] (48,6%), в письменно-монгольском 284 [145/131/8] (43%). Следует заметить, что близость халха-монгольского языка к древнетюркскому четко отражается не только в орхонских текстах, но и в енисейских эпитафиях и восточно-туркестанских рукописных текстах.
4. Лексико-семантический анализ показывает, что высокий процент древнетюркско-якутских параллелей выявляется в следующих тематических группах и частях речи: а) наименования частей тела и организма: др.-тюрк. —
93,7% [орх. — 90%, ен. — 100%, вост.-турк. — 92,3%], б) числительные: др.-тюрк. — 94,1% [орх. — 94,1%, ен. — 93,7%, вост.-турк. — 93,3%], в) основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер: др.-тюрк. — 82,1 [орх. — 90,9%, ен. — 100%, вост.-турк. — 82,3%], г) наименования природных явлений (полезные ископаемые): др.-тюрк. — 81,8 [орх. — 94,5%, ен. — 81,2%; вост.-турк. — 85,7%]. В остальных тематических группах и частях речи соотношение древнетюркских и якутских параллелей следующее: а) местоимения: др.-тюрк. — 76,4% [орх. — 86,6%, ен. — 75%, вост.-турк. — 69,2%]; б) названия животных и птиц: др.-тюрк. — 74,5% [орх. — 84,2%, ен. — 82,3%, вост.-турк. — 78%]; в) термины родства: др.-тюрк. — 72,2% [орх. — 77,2%, ен. — 67,8%; вост.-турк. — 70,5%]; г) названия жилищ, предметов быта: др.-тюрк. — 69,8% [орх. — 77,7%, ен. — 50%, вост.-турк. —75]; д) глаголы, выражающие движения, действия, состояния: др.-тюрк. — 69,8% [орх. — 75,6%, ен. — 75%, вост.-турк. — 73,7%]; е) наречные слова, выражающие локальные, временные и другие отношения: др.-тюрк. — 69,2% [орх. — 72,7%, ен. — 80%, вост.-турк. —85,7%,]; ж) названия абстрактных понятий: др.-тюрк.
— 66,6% [орх. — 89,6%, ен. — 68,4%, вост.-турк. — 62,9%]; з) наименования явлений общественной жизни: др.-тюрк. — 64,4% [орх. — 65%, ен. — 66,6%, вост.-турк. — 77,7%]; и) послелоги и служебные слова: др.-тюрк. — 64,3% [орх. — 66,6%, ен. — 80%, вост.-турк. — 100%]; к) глаголы, выражающие чувства, эмоции, процессы мышления и речи: др.-тюрк. — 63,6% [орх. — 73%, ен. — 69,2%, вост.-турк. — 70,3%]; л) основы, выражающие внутренние, относительные признаки и качественные состояния: орх. —75%, ен. — 46%, вост.-турк. — 60%, др.-тюрк. — 53,5%.
Большое количество якутских репрезентаций выявляется в основном в лексико-семантических группах орхонских памятников. В некоторых тематических группах (таких как «Наименования частей тела и организма», «Основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер», «Глаголы, выражающие движения, действия, состояния») доминируют
енисейские тексты; в наименованиях явлений общественной жизни, в наречиях, послелогах и служебных словах наиболее высокий процент якутских параллелей отмечается в восточно-туркестанских текстах.
Сравнительный анализ основного словарного фонда якутского и древнетюркского языков свидетельствует, что расхождение якутского с древними тюркскими языками началось примерно в IV—V в. Подсчет по методу глоттохронологии показывает, что окончательное отделение якутского языка от языка орхоно-енисейских памятников датируется началом VIII в. В этом периоде также прослеживается связь между якутским и тувинским языками.
5. Из 475 [ОС — 240/ДС — 221/ТС — 14] древнетюркско-якутских параллелей совпадение структурного типа лексемы встречается в 277 (58,3%) случаях, в том числе в ОС — 159 (66,2%), в ДС — 118 (53,3%). Сравнительный анализ лексических параллелей показывает, что в якутском языке произошли заметные структурные изменения фономорфологического характера.
5.1. В тюркских языках большой процент лексических рефлексов, идентичных древнетюркским формам, выявляется в уйгурском (77,8%) и киргизском (76,5%) языках. В остальных тюркских языках этот показатель оказался несколько ниже: в хакасском — 73,2%, в алтайском — 71,8%, в тувинском — 71,4%. Во всех тюркских языках большое количество лексических рефлексов, идентичных древнетюркским формам, наблюдается в односложных основах.В монгольских языках наиболее высокий процент рефлексов, совпадающих по структуре с древнетюркскими параллелями, отмечается в среднемонгольском языке — 33,3%. В других монгольских языках данный показатель несколько ниже: в письменно-монгольском —26,7%, в халха-монгольском — 25,8%, в бурятском — 24,6%. Во всех монгольских языках превосходящее большинство лексических рефлексов, идентичных древнетюркским параллелям, выявляется в двухсложных основах.
5.2. Высокий процент лексических рефлексов, тождественных древнетюркским формам, наблюдается в уйгурском языке в следующих тематических группах: 1) наименования частей тела и организма; 2) названия жилищ, предметов быта; 3) наименования явлений общественной жизни;
4) основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер;
5) основы, выражающие внутренние, относительные признаки и качественные состояния; 6) послелоги и служебные слова. Аналогичный показатель также выявляется в киргизском языке в группах: 1) названия животных и птиц; 2) названия абстрактных понятий; 3) местоимения; 4) глаголы, выражающие чувства, эмоции, процессы мышления и речи; в алтайском языке — в терминах родства; в хакасском языке в группах: 1) наименования природных явлений (полезных ископаемых); 2) числительные; 3) основы, выражающие движения, действия, состояния; в тувинском языке — в наречиях.
5.3. Наиболее высокий процент монгольских рефлексов, идентичных
древнетюркским формам, обнаруживается в среднемонгольском языке в тематических группах: 1) наименования природных явлений (полезных
ископаемых); 2) наименования явлений общественной жизни; 3) основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер; 4) прилагательные, выражающие внутренние, относительные признаки и качественные состояния; 5) основы, выражающие чувства, эмоции, процессы мышления и речи; 6) основы, выражающие движения, действия, состояния; 7) послелоги и служебные слова. Подобный показатель наблюдается в халха-монгольском языке в группах: 1) наименования частей тела и организма;
2) названия жилищ, предметов быта; 3) названия абстрактных понятий; 4) числительные; 5) местоимения; в бурятском языке — в терминах родства; в письменно-монгольском языке — в названиях животных и птиц, в наречиях.
2. Большое количество лексических рефлексов, конгруэнтных с якутскими параллелями, отмечается в тюркской группе — в алтайском (64,8%) и киргизском (64,5%) языках, в монгольской группе — в среднемонгольском
языке (30,1%). Несколько отдаленную позицию занимают тувинский (59,4%) и письменно-монгольский (23,2%). Этот показатель в остальных языках представляется так: в хакасском — 61%, в тувинском — 59,4%, в уйгурском — 60,3%, в халха-монгольском — 23,6%, в бурятском — 24%, в
среднемонгольском — 30,1%, в письменно-монгольском — 23,2%. В тюркских языках большое количество рефлексов, тождественных с якутскими формами, выявляется в односложных основах, в монгольских языках — в двухсложных основах.Наиболее высокий показатель отмечается в ДС — 58% и в ТС — 38,3% в алтайском языке, в ОС — 77,3% в киргизском. В этом плане в монгольской группе языков доминируют халха-монгольский (ОС — 23,2%, ТС — 12,5%) и среднемонгольский (ДС — 38,8%).
7. Сравнительный анализ семантических особенностей тюркских лексических рефлексов по отношению к древнетюркским параллелям показывает, что в сопоставляемых тюркских языках показатель УЛЗ рефлексов не имеет существенных различий. Однако наиболее высокий процент УЛЗ параллелей отмечается в уйгурском языке (83,7%). В остальных тюркских языках количество рефлексов с УЛЗ представлено так: в алтайском — 82,9%, в киргизском — 82,8%, в тувинском — 82,6%, в хакасском — 80,7%, в якутском — 69,6%. Во всех тюркских языках высокий процент УЛЗ рефлексов выявляется в односложных основах. В якутском языке показатель УЛЗ рефлексов в односложных, двухсложных, трехсложных основах не имеет существенных различий.
В тюркских языках более устойчивыми являются структурные типы CVC, VCCV, в которых средний процент рефлексов с УЛЗ составляет 90,9%. В структурном типе CVC самый высокий процент отмечается в киргизском языке (93,2%). Данный показатель в остальных структурных типах (в которых имеется необходимое количество основ для анализа) составляет в ОС: VC — 88%, VCC — 84,3%, ^ —78,5%, СГСС — 68,8%; в ДС: ^С^ — 76,9%, VCCVC — 75%, ^^С — 74,4%, — 74,5%, VCV — 71,1%. VCVC —
74,2%. Абсолютное количество лексических рефлексов с УЛЗ наблюдается: в алтайском языке в ОС: VCC — 6 (6) [100%], в ДС: VCCV — 21 (21) [100%], в ТС: ^^С^С — 3 (3) [100%]; в хакасском языке ДС: VCCV — 15 (15) [100%], ТС: ^^С^С — 3 (3) [100%]; в тувинском языке ОС: ^СС — 8 (8) [100%].
Высокий процент тюркских рефлексов с УЛЗ выявляется в тематических группах: а) имена числительные (94,9%), б) названия животных и птиц (94,4%),
в) основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер (94,1%),
г) наименования природных явлений (полезные ископаемые) (91,4%). Низкий показатель обнаруживается в наименованиях явлений общественной жизни (52,1%) и в терминах родства (59,7%).
В тюркских языках высокий показатель УЛЗ древнетюркских параллелей отмечается в тувинском и уйгурском языках. В тувинском языке УЛЗ основ выявляется в шести лексико-семантических группах и частях речи, а именно: 1) в названиях животных и птиц; 2) основах, выражающих качественные признаки, формы, цвет и размер; 3) основах, выражающих внутренние, относительные признаки и качественные состояния; 4) числительных; 5) наречиях; 6) послелогах и служебных словах;в уйгурском языке — в группах: 1) наименования частей тела и организма; 2) названия жилищ, предметов быта;
3) основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер; 4) числительные; 5) местоимения; 6) глаголы, выражающие движения, действия, состояния; в алтайском языке — в группах: 1) термины родства; 2)
наименования природных явлений (полезных ископаемых); в хакасском языке
— в названиях абстрактных понятий; в киргизском языке — 1) в
наименованиях явлений общественной жизни; 2) числительных; 3) глаголах, выражающих чувства, эмоции, процессы мышления и речи.
8. В монгольских языках наиболее высокий показатель рефлексов с УЛЗ отмечается в среднемонгольском (55,4%). В остальных монгольских языках данный показатель оказался несколько ниже: в халха-монгольском — 47,9%, в
письменно-монгольском — 46,4%, в бурятском — 45,4%. В халха-монгольском и бурятском языках УЛЗ параллелей отмечается в трехсложных основах, в среднемонгольском и письменно-монгольском языках — в двухсложных основах.
В монгольских языках более устойчивыми являются структурные типы: в ОС СУС — 53,6%, в ДС СУСУ — 62,9%, УССУС — 80%. Общая картина монгольских рефлексов с УЛЗ представляется так: в халха-монгольском языке в ОС: УС — 40,8%, СУ — 50%, СУС — 52,3%; в ДС: СУСУ — 67,6%, СУСУС — 56,5%, СУССУС — 46,1%; в бурятском языке в ОС: УС — 31,7%, СУС — 53,5%; в ДС: СУСУ — 48,4%, СУССУ — 57,1%; в среднемонгольском языке в ОС: СУС — 58,2%; в ДС: СУСУ — 73%, СУСУС — 55,5%, СУССУ — 66,6%; в письменно-монгольском языке в ОС: СУС — 52,1%; в ДС: СУСУ — 64,5%, СУСУС — 48,6%. Высокий процент рефлексов с УЛЗ выявляется в тематических группах: а) названия животных и птиц (74,5%), б) местоимения (73,5%), в) наименования природных явлений (полезные ископаемые) (71,2%). Более низкий показатель обнаруживается в наименованиях частей тела и организма (13,1%) и в наречиях (25,6%).
В монгольских языках высокий показатель УЛЗ древнетюркских параллелей отмечается в среднемонгольском в тематических группах: 1) наименования природных явлений (полезных ископаемых); 2) названия животных и птиц; 3) названия жилищ, предметов быта; 4) наименования явлений общественной жизни; 5) основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер; 6) числительные;7) глаголы, выражающие чувства, эмоции, процессы мышления и речи; 8) глаголы, выражающие движения, действия, состояния; 9) наречия; 10) послелоги и служебные слова. В остальных монгольских языках данный показатель выглядит следующим образом: в халха-монгольском языке — в наименованиях частей тела и организма, в местоимениях; в бурятском языке — в названиях абстрактных
понятий; в письменно-монгольском языке — в терминах родства, в основах, выражающих внутренние, относительные признаки и качественные состояния.
9. Сравнительный анализ семантических особенностей тюркских лексических рефлексов по отношению к якутским параллелям выявляет, что в тюркских языках показатель УЛЗ рефлексов не имеет заметных различий. Однако более высокий процент УЛЗ параллелей выявляется в хакасском (72,5%), алтайском (72,1%), тувинском (72,1%) языках. Этот показатель в уйгурском (69,4%), киргизском (69,9%) и древнетюркском (69,6%) языках чуть ниже. В большинстве тюркских языков высокий показатель УЛЗ рефлексов наблюдается в трехсложных основах. Исключение составляет только тувинский язык, где УЛЗ рефлексов отмечается в односложных основах. Во всех тюркских языках УЛЗ рефлексов заметно выше в односложных основах, чем в двухсложных.
Высокий процент лексических рефлексов с УЛЗ наблюдается в структурных типах: в алтайском языке в ОС: УС — 69,3%, СУС — 75,6%; в ДС: УСУ — 70,5%, УССУ — 92,8%; в ТС: СУСУСУ — 100%; в хакасском языке в ОС: УС — 71,1%, СУС — 77,4%; в ДС: УСУС — 73,3%, СУСУ — 79,3%, СУСУС — 75,4%; в ТС: СУСУСУ — 83,3%; в тувинском языке в ОС: СУС — 78,4%; в ДС: УСУС — 60,7%, СУСУ — 70,8%; ТС: СУСУСУ —66,6%; в киргизском языке в ОС: УС — 70,2%, СУС — 73,4%; в ДС: УСУ —68,7%, УССУ — 80%; в ТС: СУСУСУ — 80%; в уйгурском языке в ОС: УС — 68,7%, СУС — 71,8%; в ДС: УСУ — 68,7%, УСУС — 70%, СУССУ —82,3%, СУССУС — 100%; в ТС: СУСУСУ —75%.
В тюркских языках более устойчивыми являются основы структурного типа: ОС: СУ — 76,1%, СУС — 75,3%, ДС: СУССУС — 75,7%, УССУ — 74,6%, ТС: СУСУССУ — 100%, СУСУСУ — 80,7%. Показатель УЛЗ тюркских рефлексов в других структурах (в которых имеется необходимое количество для анализа) составляет: ОС: УС — 71,9%, УСС — 73%, СУСС — 52,6%; ДС: СУССУ — 68,6%, УССУС — 61,7%, СУСУС — 66,1%, СУСУ — 71,6%, УСУ
— 61,2%, УСУС — 64,6%, СУСССУ — 71,4%. Высокий показатель тюркских рефлексов с УЛЗ наблюдается в тематических группах и частях речи: а) местоимения (85,2%), б) имена числительные (84%), в) названия животных и птиц (82,7%), г) основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер (82,2%). Низкий показатель выявляется в наименованиях явлений общественной жизни (46,8%) в названиях жилищ, предметов быта (59,2%).
10. Сравнительный анализ семантических особенностей монгольских лексических рефлексов по отношению к якутским параллелям выявляет, что наиболее высокий показатель УЛЗ лексических рефлексов отмечается в среднемонгольском языке (48,2%). В остальных монгольских языках данный показатель заметно ниже: в халха-монгольском — 38,8%, в бурятском — 39,7%, в письменно-монгольском — 37,5%. Во всех монгольских языках УЛЗ рефлексов отмечается в трехсложных основах. В среднемонгольском, бурятском, письменно-монгольском языках показатель УЛЗ рефлексов выше в односложных основах, чем в двухсложных. В халха-монгольском языке рефлексы с УЛЗ в равной степени отмечаются как в односложных, так и в двухсложных основах.
Более высокий показатель монгольских рефлексов с УЛЗ обнаруживается в структурных типах: в халха-монгольском языке в ОС: УС — 30,5%, СУС — 43%; в ДС: УСУС — 39,1%, СУСУ — 52%, СУССУ —46,6%; в ТС: СУСУСУ — 75%; в бурятском языке в ОС: СУС — 50,6%; в ДС: УСУС — 35%, СУСУ — 59,2%, СУСУС — 30,5%; в ТС: СУСУСУ —75%; в среднемонгольском языке в ОС: УС — 39,1%, СУС — 58,9%; в ДС: СУСУ — 57,1%, СУСУС — 48,3%; в ТС: СУСУСУ — 75%; в письменно-монгольском языке в ОС: УС — 33,3%, СУС — 43,4%; ДС: СУСУ — 45,4%, СУСУС — 40%; в ТС: СУСУСУ — 66,6%. Здесь более устойчивыми являются основы следующих структурных типов: ОС: СУС — 48%, СУСС — 31,2%; ДС: СУСУ —53,6%, УСУ — 40,9%; ТС: СУСУСУ — 73,3%, СУСУССУС — 50%. Показатель УЛЗ рефлексов в других структурах (в которых имеется
необходимое количество для анализа) составляет: ОС: VC — 27,6%, CV — 26,3%, VCC — 20%; ДС: ^^С — 37,5%, VCVC — 37,3%, VCCVC — 21,7%, VCCV — 14,8%, CVCCVC — 9%. Большое количество монгольских рефлексов с УЛЗ наблюдается в тематических группах «Названия животных и птиц» (58,2%) и «Местоимения» (54%), а наименьшее число — в наименованиях частей тела и организма (8,5%) и в именах числительных (20,4%).
11. Анализ устойчивости тюркских рефлексов показал, что в отношении якутских параллелей большой процент рефлексов с УСФСК наблюдается в языке енисейских памятников (54,5%) и в алтайском (51,8%) языке. Среди монгольских языков подобные рефлексы определяются в среднемонгольском (21,1%). В остальных языках картина УСФСК рефлексов такова: в письменных памятниках: в орхонских надписях — 49,3%, в восточно-туркестанских рукописных текстах — 49,1%; в тюркских языках: в алтайском — 51,8%, в хакасском — 47,2%, в тувинском — 47,3%, в киргизском — 48,4%, в уйгурском — 44,7%; в монгольских языках: в халха-монгольском — 9,3%, в бурятском — 6,6%, в письменно-монгольском —8,6%.
12. УФСК тюрко-монгольских рефлексов по отношению к якутским
формам показывает, что к якутскому языку близко стоит язык енисейских памятников, где количество рефлексов с УФСК составляет 11,3%. В остальных тюркских и монгольских языках УФСК такова: в орхонских текстах — 7,8%, в восточно-туркестанских рукописных текстах — 10,3%; в тюркских языках: в алтайском — 7,5%, в хакасском —8,2%, в тувинском — 6,5%, в киргизском — 7,8%, в уйгурском — 7,8%, в монгольских языках: в халха-монгольском —
0,34%, в письменно-монгольском — 0,44%, в бурятском — 0,78%, в
среднемонгольском — 1,0%.
Резюмируя вышеизложенное, можно сделать следующие основополагающие выводы:
1. Орфографию системы рунического письма отличают: а) специфичность фиксирования гласных фонем в корневых основах и аффиксах; б) особенность
вариации написания согласных (фиксирование особого статуса или полисемии слов, а также различия грамматических значений слов). Определяется генетическая близость орхонских и енисейских текстов, а в восточнотуркестанских текстах отмечены нововведения, изменившие основную систему орфографии классических орхоно-енисейских текстов. В силу этого восточнотуркестанские надписи имеют совершенно другую структуру орфографии, вероятно, более позднюю и модифицированную.
2. Из языков письменных памятников по количеству лексических рефлексов к якутскому близко стоит язык орхонских памятников. Однако, учитывая другие показатели, такие как устойчивость структурных и семантических особенностей лексических параллелей и количество абсолютно идентичных лексем, выдвигается версия, что к якутскому языку ближе язык енисейских памятников. Если язык орхонских памятников для якутского является древним ядром, то язык енисейских памятников представляет собой тот древнетюркский язык, с которым якутский соприкасался в более позднее время. В этом плане язык восточно-туркестанских памятников — промежуточное звено между языками орхонских и енисейских памятников. Заметная роль языка енисейских памятников в развитии якутского языка также отмечается в исследовании лексико-семантических групп языка древнетюркских памятников. Высокий процент якутских репрезентаций в таких тематических группах, как «Наименования частей тела и организма», «Основы, выражающие качественные признаки, формы, цвет и размер», «Основы, выражающие движения, действия, состояния», выявляется в языке енисейских памятников.
3. Из современных тюркских языков наиболее близко к якутскому расположены алтайский и киргизский. Близость алтайского языка особенно заметна в устойчивости структурных типов и структурно-семантической канвы лексических параллелей. Несмотря на то что самый высокий процент якутских репрезентаций во многих тематических группах выявлен в киргизском языке,
он существенно уступает алтайскому по другим критериям, таким как устойчивость структурных типов, лексических значений и структурносемантической канвы параллелей. Сравнительный анализ выявляет, что к якутскому языку также близок хакасский язык.
4. Из монгольской группы языков более близкую позицию к якутскому занимает среднемонгольский. Близость среднемонгольского языка особо выделяется в высоких показателях: а) соразмерности структурных типов параллелей в односложных основах; б) устойчивости лексических значений параллелей в односложных основах; в) устойчивости структурносемантической канвы лексических параллелей; г) устойчивости лексических значений и структурно-семантической канвы параллелей во многих лексикотематических группах. Из вышесказанного следует предположение, что якутский язык первоначально имел тесный контакт со среднемонгольским языком, потом соприкасался с халха-монгольским и бурятским языками. Наличие значительного пласта монгольских рефлексов во всех тематических группах, а также характерные фоносемантические особенности монгольских репрезентаций в якутском языке показывают, что современный якутский язык и монгольские языки имели единый праязык.
5. К языку древнетюркских памятников наиболее близко стоят уйгурский и киргизский языки. Высокий процент уйгурских и киргизских параллелей отмечается во многих тематических группах. Близость уйгурского языка к древнетюркскому выявляется в устойчивости структурных типов и лексических значений параллелей. В этом плане все показатели киргизского языка несколько уступают уйгурскому.
6. Из группы монгольских языков к языку древнетюркских памятников ближе всех находится среднемонгольский. Критерии близости среднемонгольского языка — в устойчивости структурных типов и лексических значений параллелей. Доминирование показателей среднемонгольского языка отмечается во многих тематических группах. Следует заметить, что по
устойчивости структурных типов и лексических значений рефлексов среднемонгольский язык ближе к древнетюркскому языку, чем к якутскому.
7. Сравнительный анализ структурных и семантических особенностей, рассмотрение устойчивости структурно-семантической и структурнофонетической канвы позволяет сделать вывод о том, что в древнетюркскую эпоху структурно-типологическая и лексическая система якутского языка не имела сильных отличий от восточно-тюркских языков.
Таким образом, на становление якутского языка заметное влияние оказывали языки древнетюркских письменных памятников. В этом плане особая роль отводится языку енисейских памятников. Возможно, влияние данного языка на якутский было не только на позднем этапе, но и в первые столетия древнетюркской эпохи. Прослеживается тесная взаимосвязь якутского языка с алтайским, киргизским, хакасским языками в более позднее время.
Список условных сокращений
V - гласный
С - согласный
ОС - односложные
ДС - двусложные
ТС - трехсложные
ЗЛИ - заметные лексические изменения
НЛИ - незначительные лексические значения
УСФСК - устойчивость структурно-фонетической и семантической
канвы
УФСК - устойчивость фоно-структурной канвы
Список литературы
1. Антонов Н. К. Материалы по исторической лексике якутского языка. Якутск: Кн. изд-во, 1971. 174 с.
2. Бетлингк О.Н. О языке якутов. Новосибирск: Наука, 1990. 646 с.
3. Васильев Ю.И. Огузский компонент якутского языка. Якутск: Изд-воСВФУ. 2012. 210 с.
4. Иванов С.А. Центральная группа говоров якутского языка (Фонетика). Новосибирск: Изд-во Наука, 1993. 351 с.
5. Левин Г.Г. Лексико-семантические параллели орхонско-тюркского и якутского языков (В сравнительном плане с алтайским, хакасским, тувинским языками). Новосибирск: Наука, 2001. 190 с.
6. Попов Г. В. Слова “неизвестного происхождения” якутского языка (Сравнительно-историческое исследование). Якутск: Кн. изд-во, 1986. 148 с.
7. Слепцов П. А. История якутского языка. Якутск: ЯГУ, 1983. 116 с.
8. RadloffW. Diejakutische Spracheinihrem Verhaltnissezuden Turksprachen. Spb., 1908. 86 p.
References
1. Antonov N. K. Materialy po istoricheskoy leksike yakutskogo yazyka [Materials on historical lexicon of the Yakut language]. Yakutsk: Book publishing house, 1971. 174p.
2. Betlingk O.N. O yazyke yakutov [About the language of the Yakut]. Novosibirsk: Nauka, 1990. 646 p.
3. Vasilev Yu.I. Oguzskiy komponent yakutskogo yazyka [Oguzsky component of the Yakut language].Yakutsk: NEFU publishing house. 2012. 210 p.
4. Ivanov S.A. Tsentral'naya gruppa govorov yakutskogo yazyka (Fonetika) [The Central group dialects of the Yakut language (Phonetics)]. Novosibirsk: publishing houseNauka, 1993. 351p.
5. Levin G.G. Leksiko-semanticheskie paralleli orkhonsko-tyurkskogo i yakutskogo yazykov (V sravnitel'nom plane s altayskim, khakasskim, tuvinskim yazykami) [Lexico-semantic parallels of Orkhonsko-Turkic and Yakut languages (In the comparative plan with Altai, Khakass, Tuva languages)]. Novosibirsk: Nauka, 2001. 190p.
6. Popov G. V. Slova “neizvestnogo proiskhozhdeniya” yakutskogo yazyka (Sravnitel'no-istoricheskoe issledovanie) [Unknown origin words of the Yakut languages (comparative - historical study]. Yakutsk: Book publishing house, 1986. 148p.
7. Sleptsov P. A. Istoriya yakutskogo yazyka [The history of the Yakut language]. Yakutsk: YaSU, 1983. 116 p.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Левин Герасим Герасимович, доцент, кандидат филологических наук, доцент
кафедры якутского языка
Северо-Восточный федеральный университет
ул. Белинского 58, г. Якутск, Республика Саха (Якутия), 677000, Россия e-mail: Levgerger@yandex. ru
DATA ABOUT THE AUTHOR
Levin Gerasim Gerasimovich, associateрrofessor, Candidate of PhilologicalSciences, associateprofessor of Yakut LanguageDepartment
North-Eastern FederalUniversity
str. Belinsky 58, Yakutsk, Republic оf Sakha (Yakutia), 677000, Russia e-mail: Levgerger@yandex. ru
Рецензенты:
Филиппов Гаврил Гаврильевич, директор Института языков и культуры народов СВ РФ СВФУ, доктор филологических наук, профессор, СевероВосточный федеральный университет
Алексеев Иван Егорович, заведующий научно-экспериментальной лаборатории им. Н.Д. Дьячковского, доктор филологических наук, профессор, Северо-Восточный федеральный университет
