CC BY
85
ISSN 0321-3056 ИЗВЕСТИЯ ВУЗОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ._2016. № 4
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2016. No. 4
УДК 101.1 Б01 10.18522/0321-3056-2016-4-51-55
ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ СИРИЙСКОГО КРИЗИСА КАК ОДНОГО ИЗ ИСТОЧНИКОВ И ПРИЧИН ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
© 2016 г. С.В. Юшина
HISTORICAL ASPECT OF THE SYRIAN CRISIS AS ONE OF SOURCES AND REASONS OF TERRORIST ACTIVITY IN THE MODERN WORLD
S.V. Yushina
Юшина Светлана Владимировна - Svetlana V. Yushina -
кандидат философских наук, доцент, Candidate of Philosophy, Associate Professor,
кафедра истории и культурологии, Department of History and Culturology,
Донской государственный технический университет, Don State Technical University,
пл. Гагарина, 1, г. Ростов-на-Дону, 344000. Gagarina Sq., 1, Rostov-on-Don, 344000, Russia.
Е-mail: yushinasv@mail. ru Е-mail: yushinasv@mail. ru
Анализируется исторический аспект сирийского кризиса как одного из факторов противоречий между глобальными и региональными политическими игроками. Эти противоречия спровоцировали серьезный политический конфликт и последовавшую за ним полномасштабную войну. В результате этой динамики сирийский внутриполитический конфликт превратился в локальную войну, которую в международной науке определяют как «proxywar» (войну «чужими руками» или войну «по доверенности»), обусловленную наличием ряда «наслаивающихся» измерений - социальных, экономических, религиозных, этнических, региональных и глобальных.
Ключевые слова: сирийский политический конфликт, гражданская война, вооруженные формирования, региональные игроки, политическая система, оппозиция.
The article is devoted to historical aspect of the Syrian crisis as one of the factors of contradiction between global and regional political players. These contradictions have provoked a serious political conflict and spark all-out war behind it. As a result of the dynamics of Syrian political conflict turned into a local war in the international science defined as "proxywar" ("proxy war" or "war by proxy"), due to the existence of "laminated" dimensions - social, economic, religious, ethnic, regional and global.
Keywords: Syrian political conflict, civil war, armed forces, regional players, the political system, the opposition.
Сирийская Арабская Республика - многоконфессиональная и полиэтническая страна расположена в юго-западной Азии у побережья Средиземного моря. Ее население в 2011 г. составляло 20,8 млн чел., но к настоящему времени примерно 13 млн бежали из страны. Население имеет сложный этноконфессиональный состав. Более половины его - сунниты, около 25 % - шииты, 12 % -алавиты и 10 % - христиане.
В ноябре 1970 г. в результате военного переворота к власти пришел алавит Хафез Асад. На все руководящие посты были назначены представители конфессионального меньшинства - алавиты (ала-визм - маленькое ответвление ислама шиитского толка с 3,5-4 млн последователей. Они противопоставляют себя суннитам, чтят двоюродного брата и
зятя пророка Мухамеда - Али, женой которого была дочь пророка Фатима. Алавиты живут главным образом в Сирии, а также в Турции и Ливане). Хафез Асад доверял только алавитам. На роль своего преемника он готовил старшего сына — Басиля. Но в 1994 г. тот погиб в автокатастрофе, и Хафез Асад стал готовить на роль преемника младшего сына, получившего образование в Англии, врача-офтальмолога Башара. Чтобы выиграть время для создания верных Башару Асаду людей, Хафез продлил срок службы в армии до 5 лет, чтобы исключить возможность выхода на пенсию недовольных и готовых поднять бунт офицеров, и уволил из армии многих представителей военной элиты, которых он считал «потенциальными бунтовщиками» [1, с. 19].
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2016. No. 4
10 июня 2000 г. президент Сирии Хафез Асад скончался, правящая партия БААС выдвинула в качестве единственного кандидата на пост президента Башара Асада. После избрания президентом он оказался в сложной ситуации. С одной стороны, на него оказывали давление соратники его отца, с другой - люди, ожидавшие от президента новых демократических реформ. Скоро и вся страна разделилась на консерваторов и реформаторов. Б. Асад пытался с большим или меньшим успехом лавировать между теми и другими. С одной стороны, он в 2000 г. разрешил выпустить из тюрем около 600 политических заключенных, назначил в различные властные структуры новые и молодые кадры, разрешил выпускать частные, не зависящие от правительства газеты. В результате реформ этот период в истории Сирии стали называть «Дамасской весной». Люди уже не боялись рассказывать политические анекдоты. Однако под давлением консерваторов в марте 2001 г. Б. Асад ясно дал понять, что национальное единство, партия БААС, вооруженные силы и курс Хафеза Асада не подлежат осуждению и критике. В середине февраля 2001 г. в Сирии была запрещена деятельность большинства политических клубов, к осени того же года были поставлены под правительственный контроль независимые СМИ [2].
Явными сигналами, свидетельствующими о резкой перемене курса Б. Асада, стали также его отказ от данного им в 2001 г. обещания провести следующие выборы президента на альтернативной основе и фактическое переутверждение президента на новый семилетний срок. Общество было поставлено под тотальный контроль. Таким образом, «Дамасская весна», сирийская «оттепель» закончилась, едва успев начаться. Силовые структуры и спецслужбы стали играть доминирующую роль в стране. В борьбе консерваторов и реформаторов Б. Асад после некоторых колебаний встал на сторону консерваторов, возродив модель и стиль руководства, которых придерживался его отец. Главное внимание он стал уделять развитию экономики Сирии. Однако, поскольку основу экономики, как и при Асаде-старшем, составлял неэффективный государственный сектор, а запасы нефти быстро иссякали, экономическое положение страны оставалось крайне тяжелым. Одновременно произошло сращивание партийно-государственной и военной элиты с торгово-промышленной буржуазией. Коррупция проникла во все сферы госаппарата [3].
Военные расходы в последнее десятилетие составили 60 % бюджета. Долг Сирии России превысил 10 млрд дол. Большая часть населения живет на
грани голодной смерти. В Дамаске беднота проводит долгие часы в ожидании работодателя, которому понадобятся плотник, столяр, маляр, кровельщик, электрик, водопроводчик. Ожидание длится много дней. К началу лета 2011 г. все крупные городские и сельские центры страны были охвачены протестными движениями. Ситуация стала стремительно сдвигаться в сторону начала полномасштабной гражданской войны.
С 2011 г. политический режим Сирии оказался в эпицентре одного из важных узлов мировой политики, которые возникли в результате окончания холодной войны и перераспределения глобального господства. В связи с этим ключевые характеристики политического режима Сирии стали объектом пристального внимания многих аналитиков в контексте противоречий между глобальными и региональными политическими игроками [4].
Характер конфликта изменился по сравнению с тем, каким он был в начале 2011 г., и в политико-религиозном отношении, и в отношении качественного роста ресурсов и вооружений, используемых сторонами конфликта. Гражданскую войну в Сирии, которая началась с мирных демонстраций, выдвигавших лозунги проведения обещанных социально-экономических реформ, и совершенно не говорилось о смене режима, невозможно рассматривать вне регионального контекста. Именно вмешательство во внутриполитический конфликт заинтересованных региональных и международных сил привело к эскалации ситуации и скатыванию к кровопролитной войне. Саудовская Аравия является одной из ведущих стран региона, включена в систему важных ближневосточных проблем, таких как ситуация в Ираке, ядерная программа Ирана, арабо-израильский конфликт, межпалестинские отношения, деятельность террористических структур, противостояние суннитов и шиитов, и по каждому из этих вопросов имеет свою позицию, которая до событий весны 2011 г. определяла независимую внешнюю политику государства [5].
Представляется, что одним из важнейших поводов вмешательства региональных игроков, в частности Саудовской Аравии, в сирийские события стало союзничество Сирии и Ирана - заклятого врага саудитов. Саудовско-иранские отношения никогда простыми не были, но особенно обострились после совершения в Иране исламской революции в 1979 г. С тех пор противостояние между Саудовской Аравией и Ираном протекает на идеологическом фронте (к началу 80-х гг. официальными доктринами Ирана и СА были признаны шиитская и суннитская версии исламского фундаментализма
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2016. No. 4
соответственно). При этом иранский шиизм имеет революционную направленность, а саудитский суннизм характеризуется консервативно-охранительным принципом на этноконфессиональном (в СА и других монархиях Персидского залива проживает весомое шиитское меньшинство: в Бахрейне - 75 % населения; в Кувейте - 30 %; в Катаре - 20 %, в СА - от 10 до 15 %. Это меньшинство является активным проводником внешнеполитической линии Ирана и угрожает стабильности государств Залива), а также общерегиональном («шиитизация» Ирака, усиление «Хезболлаха», распространение иранского влияния, события арабской весны) уровнях.
Противостояние Ирана и СА предопределило вмешательство Королевства в сирийские события. Связывающие Дамаск и Тегеран отношения «стратегического партнерства» начали формироваться после победы в Иране в 1979 г. исламской революции и планомерно укреплялись при Б. Асаде. Религиозная общность, совпадение внешнеполитических интересов по отношению к Израилю, Ливану, ХАМАС, совместная поддержка террористической антиизраильской структуры «Хезболлах», а также отсутствие у сторон иных надежных партнерских отношений оформили прочный внешнеполитический союз, который на деле доказал свою стратегическую значимость.
Когда в Сирии начались выступления, руководство Саудовской Аравии увидело в этом шанс уничтожить главного иранского союзника, лишить Исламскую Республику надежного проводника в арабский мир, помогающего поддерживать контакты с шиитскими общинами в Ираке, Ливане, Йемене. В самом начале сирийских событий министр иностранных дел Саудовской Аравии Сауд аль-Фейсал в беседе с главой администрации бывшего американского вице-президента Дика Чейни Джоном Ханной говорил о том, что король понимает, что ничего кроме падения самого Ирана не может ослабить его больше, чем потеря сирийской республики. Фактически это привело к беспрецедентному вмешательству СА и Исламской Республики Иран (ИРИ) в сирийскую гражданскую войну на стороне оппозиции и официальных властей Сирии соответственно.
Иран оказал влияние на вооруженные формирования «Хезболлах», которая с мая 2013 г. принимает непосредственное участие в боевых действия, а также боевиков иракских шиитских отрядов «Бригады Абу'ль Фатха Аббаса». Саудовская Аравия в свою очередь деньгами и оружием поддерживает радикальные исламистские группировки: по
линии спецслужб осуществляются контакты с такими террористическими группами, как «Джабхат ан-Нусра», «Джайш аль-Ислам», «Ахрар аш-Шам», «Ансар аш-Шам» и др.
Помимо активно поддерживающей суннитскую оппозицию в Сирии Саудовской Аравии значительную роль в эскалации, исламизации и интернационализации конфликта в САР играет богатейшее государство региона и Персидского залива газовый гигант Катар. Наличие общего газового месторождения между территориями ИРИ и Катаром на шельфе Персидского залива - Южный Парс и Северное месторождение соответственно - и стремление увеличить поставки голубого топлива в Европу по безопасным и дешевым путям предопределило участие Катара в сирийских событиях на стороне оппозиции и еще больше усилило его противостояние с Ираном.
Катар обеспечивает мировой рынок 77 млн т сжиженного природного газа в год, из них около трети поставляется в Европу. При этом Доха стремится увеличить поставки голубого топлива в европейские страны, что, несомненно, значительно потеснит главного конкурента Катара - «Газпром». С целью увеличения поставок в 2009 г. во время визита эмира Катара шейха Хамада аль-Тани в Анкару была достигнута договоренность о строительстве газопровода через Саудовскую Аравию, Иорданию и Сирию в Турцию с дальнейшей транспортировкой в Европу. Однако Сирия встала на пути реализации данного проекта и, учитывая общность политических, идеологических и экономических интересов с Ираном, в июле 2011 г. подписала с Тегераном и Багдадом Трёхсторонний меморандум о строительстве газопровода Иран - Ирак - Сирия. В этот период в стране уже шли столкновения между силами режима и протестующими, однако демонстрации носили внутренний характер и касались требований проведения реформ, а не свержения Б. Асада. Представляется, что вступление Катара на стороне оппозиции, активное финансирование террористических структур, подготовка и обучение джихадистов были обусловлены необходимостью смены алавитской власти в Дамаске на лояльный исламистский режим с целью претворения в жизнь как выгодных экономических проектов, так и общего стремления к политическому и идеологическому доминированию в регионе [6].
До событий арабской весны Анкара и Дамаск были настроены идти навстречу друг другу, что объяснялось политическими амбициями Турции и желанием Сирии найти стратегического союзника в
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2016. No. 4
регионе помимо Ирана, который мог бы содействовать в решении проблемы Голанских высот и палестинской проблемы в целом. Союз с сирийцами давал Анкаре возможность участвовать в палестино-израильском процессе через оказание влияния на движение ХАМАС, штаб-квартира которого располагалась в Дамаске и который поддерживал партнерские отношения с сирийским режимом. Кроме того, сближение с Сирией давало Турции явный козырь в борьбе с курдскими повстанцами из Рабочей партии Курдистана, которая во времена сирийско-турецкого противостояния финансировалась и поддерживалась сирийской стороной [1, с. 96].
Когда в Сирии начались столкновения демонстрантов и сил правопорядка, Анкара заняла максимально осторожную позицию: не выражала поддержки режиму Асада и не выступала за его свержение. Такая аккуратность была связана с общим выжидательным настроем стран Запада. Поначалу Турция выступала за реформирование режима во главе с Асадом и предлагала президенту Сирии предоставить места во властных и силовых структурах умеренным исламистам, которые были заинтересованы в реализации «турецкой модели» государства. Также это позволило бы Турции стать посредником в переговорном процессе, чтобы направить его к политической либерализации. Однако влияние Анкары на Асада оказалось ограниченным, сирийский режим продемонстрировал невосприимчивость к внешнему давлению, что заставило премьер-министра Турции Р. Эрдогана сменить курс и признать невозможность решения сирийского конфликта при сохранении режима Асада.
Чтобы заручиться поддержкой сирийской оппозиции, на которую возлагались надежды быстрого свержения режима Асада, а также действовать в русле западной политики, особенно США, Турция стала предоставлять свою территорию для размещения баз созданной в июле 2011 г. Свободной сирийской армии, транзитный коридор для переброски оружия и «добровольцев» из Ливии, размещать раненых повстанцев. В октябре 2011 г. в Стамбуле был создан Сирийский национальный совет, который объединил представителей «Братьев-мусульман», а также образовавшихся на Западе правозащитников и стал представлять себя легальной сирийской оппозицией. В ноябре того же года Анкара поддержала решение Лиги арабских государств приостановить членство Сирии в организации и наложение санкций на Дамаск. Эти действия Турции привели к окончательной катастрофе турецко-сирийских отношений и способствовали дальнейшей эскалации конфликта в Сирии [7].
Особая роль в эскалации конфликта в Сирии принадлежит США, которые не только выступили за свержение режима Асада, но и активно поддерживают сирийскую оппозицию дипломатически, финансово и технически. Стоит отметить, что с началом противостояния демонстрантов и сил правопорядка в Сирии Вашингтон воздерживался от решительных действий и громких заявлений, ограничиваясь лишь призывами к властям Сирии прекратить насилие. В августе 2011 г. президент США Барак Обама впервые заявил о том, что Асад должен покинуть свой пост. В октябре 2011 г. стороны отозвали своих послов, дипломатические контакты были фактически заморожены. В начале августа 2012 г. Обама подписал указ, разрешающий ЦРУ и другим ведомствам оказывать помощь сирийским повстанцам. В декабре 2012 г. США признали созданную месяцем ранее в Дохе (Катар) на «объединительном форуме сирийской оппозиции» Национальную коалицию оппозиционных и революционных сил как законного представителя сирийского народа. Конец лета 2013 г. ознаменовался согласием Конгресса США на поставки оружия оппозиционным силам Сирии. Общий объем финансовой помощи США на нужды сирийской оппозиции с 2012 по 2015 г. составил 500 млн дол. [8].
В результате этой динамики сирийский внутриполитический конфликт превратился в полномасштабную локальную войну, которую в международной науке определяют как «proxywar» (войну «чужими руками» или войну «по доверенности»), обусловленную наличием ряда «наслаивающихся» измерений - социальных, экономических, религиозных, этнических, региональных и глобальных. Динамика конфликта усугубляется борьбой за власть между региональными игроками: фактический союз политического режима Сирии с Ираном, Ираком и организацией «Хезбол-лах» противостоит главным региональным силам поддержки антирежимных сил - Саудовской Аравии, Катара и Турции, которые базируются на суннитском исламизме [9].
Усугубление конфликта резко противопоставило сирийскую общину мусульман-суннитов светскому режиму Башара аль-Асада, что дало исламистским радикалам определенные идеологические и мобилизационные преимущества. Иностранная поддержка непропорционально расширила ресурсы и возможности исламистских группировок среди сирийской «вооруженной оппозиции». Иностранная интервенция с помощью иностранных вооруженных формирований под флагом «глобального джихада» явилась одной из причин развития
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2016. No. 4
ситуации, где была пройдена «точка невозврата», после которой конфликт превратился в полномасштабную войну.
Литература
1. Ахмедов В.М. Роль исламского фактора в общественно-политическом развитии арабских стран Ближнего Востока и его эволюция в условиях сирийского восстания. М., 2015.
2. Хазанов А.М. В плену романтики Востока. М., 2011. С. 33-34.
3. Известия. 2006. № 17. С. 7.
4. Российская газета. 2014. № 29. С. 10.
5. Кныш А.Д. Суфизм и мусульманская духовная традиция: тексты, институты, идеи и интерпретации. СПб., 2015. С. 48.
6. Саргон Хадая. Сирийский гамбит: столкновение интересов в геостратегическом комплексе «Большого Ближнего Востока» // Вестн. РУДН. Политология. 2013. № 1. С. 50-59.
7. Исаев Л., Шишкина А. Сирия и Йемен: Неоконченные революции. М., 2012. С. 101-105.
8. Сапронова М.А. Электоральный процесс после «Арабской весны». М., 2015. С. 119.
9. Саргон Хадая. Сирия и США: международные отношения в свете дестабилизации «Большого Ближнего Востока» // Вопросы политологии. 2012. № 4. С. 65-78.
References
1. Akhmedov V.M. Rol' islamskogo faktora v obshchestvenno-politicheskom razvitii arabskikh stran
Blizhnego Vostoka i ego evolyutsiya v usloviyakh siriiskogo vosstaniya [Role of Islamic Factor in Social and Political Development of Arab Countries of the Middle East and its Evolution in the Conditions of the Syrian Revolt]. Moscow, 2015.
2. Khazanov A.M. V plenu romantiki Vostoka [In Captivity of Romanticism of the East]. Moscow, 2011, pp. 33-34.
3. Izvestiya. 2006, no. 17, p. 7.
4. Rossiiskaya gazeta. 2014, no. 29, p. 10.
5. Knysh A.D. Sufizm i musul'manskaya dukhovnaya traditsiya: teksty, instituty, idei i interpretatsii [Sufism and Muslim Spiritual Tradition: Texts, Institutes, Ideas and Interpretations]. Saint Petersburg, 2015, p. 48.
6. Sargon Khadaya. Siriiskii gambit: stolknovenie interesov v geostrategicheskom komplekse «Bol'shogo Blizhnego Vostoka» [Syrian Gambit: Collision of Interests in Geostrategic Complex of "the Big Middle East"]. Vestnik RUDN. Politologiya. 2013, no. 1, pp. 50-59.
7. Isaev L., Shishkina A. Siriya i Iemen: Neokonchennye revolyutsii [Syria and Yemen: Unfinished Revolutions]. Moscow, 2012, pp. 101-105.
8. Sapronova M.A. Elektoral'nyi protsess posle «Arabskoi vesny» [Electoral Process after "The Arab Spring"]. Moscow, 2015, p. 119.
9. Sargon Khadaya. Siriya i SShA: mezhdunarodnye otnosheniya v svete destabilizatsii «Bol'shogo Blizhnego Vostoka» [Syria and USA: the International Relations in Light Destabilizations of "the Big Middle East"]. Voprosy politologii. 2012, no. 4, pp. 65-78.
Поступила в редакцию / Received 27 октября 2016 г. / October 27, 2016
