CC BY
30
Проблемы экономики и юридической практики
2'2018
15. УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.09)
15.1. ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЕДИЦИНСКИХ ЗНАНИЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ
Юшеева Надежда Станиславовна, независимый эксперт
NSY274@mail.ru
Аннотация: в статье исследованы исторические и современные особенности регламентации использования медицинских знаний в российском уголовном судопроизводстве, систематизированы и представлены ключевые этапы их становления.
Ключевые слова: сведущие лица; медицинские знания в судопроизводстве; формы использования медицинских знаний; исторические этапы.
HISTORICAL FEATURES OF THE USE OF MEDICAL KNOWLEDGE IN CRIMINAL COURT PROCEEDINGS
Yusheeva Nadezda S., independent expert
NSY274@mail.ru
Annotation: the article examines the historical and modern features of the regulation of the use of medical knowledge in the Russian criminal proceedings, systematized and presented the key stages of their formation.
Keywords: a competent person, medical knowledge in court proceedings, forms of medical knowledge use, historical stages.
Понимание современных форм использования медицинских знаний в российском уголовном судопроизводстве невозможно без обращения к историческим тенденциям их формирования. Нынешнее далёкое от идеала состояние законодательного регулирования вопросов привлечения к делу специалистов-медиков во многом обусловлено российскими традициями правотворчества. Поэтому мы полагаем, что обращение к истории вопроса позволит более глубоко уяснить его современное решение.
Обращаясь к истории уголовно-процессуальной деятельности в России можно утверждать, что ни в более ранних актах, ни в Соборном уложении 1649 года (Уложение Алексея Михайловича) [6, С. 50 - 147] нет прямых упоминаний о формах использования каких-либо специальных знаний, в том числе и медицинских. Однако в исторических документах начала XVI века уже широко упоминаются факты проведения судебно-медицинских исследований. В современной научной литературе можно встретить упоминание об освидетельствовании по подозрению в симулировании болезни, проведенном в 1535 году по указанию княгини Елены [2, С. 12], а также факты, подтверждающие использование в России медицинских знаний для разрешения задач правосудия еще с древнейших времен. Известен и тот факт, что, начиная со времен Петра I осмотр трупов стал проводиться в обязательном порядке для установления причин смерти в случае смерти при участии в драке. Постановления Воинских артикулов и Морского устава предполагали, что «осмотр тела и в нужных случаях вскрытие велено проводить медикам, которые после разыскания причины смерти должны были о том подать в суд письменное свидетельство, и оное присягой своей подтвердить» [5, С. 82-83].
Однако в докладе Медицинской коллегии «Об учреждении медицинских управ» от 19 января 1797 г. уже были изложены правила осмотра мертвых тел - от фабулы произошедшего и
описания тела до заключения, сделанного по результатам осмотра трупа и результатам вскрытия.
При систематизации российского законодательства, проведенной при Николае I, в Своде законов уголовных Российской Империи 1832 года в уголовный процесс вводится единое понятие «сведущие люди». Но начало в упорядочивании применения именно медицинских знаний в судопроизводстве, по мнению автора, положил Указ от 19 декабря 1828 года (далее - Указ), основные положения которого вошли в Устав врачебный, включенный в упомянутый выше Свод законов.
Роль Устава врачебного трудно переоценить, хотя бы потому, что, как упомянуто выше, он вошел в Свод законов Российской империи 1832 г. Помимо введения формального требования от следователя, без которого осмотр тела врачом не производился, вводилась и обязательная структура такого требования (ст. 1193 Устава врачебного, § 3 Указа). В частности, в требовании должны быть обозначены: предмет исследования; место и время, когда оно должно быть проведено; лица, которые должны находиться при осмотре; цель проведения осмотра; вопросы, на которые должны дать ответ врачи.
В этой же статье оговаривались восемь случаев, при которых обязателен осмотр тела, а в статьях 1199-1204 Устава врачебного регламентировалось написание самого заключения (акта) осмотра тела.
То есть, начиная с 1828 года (Указ от 19 декабря 1828 года № 2531), мы наблюдаем явную законодательную регламентацию проведения исследования: осмотр трупа проводится согласно Уставу врачебному, указывается правила назначения исследования, регламентируется сам ход и написание итогового заключения, даны рекомендации по требованиям к используемым при исследовании методикам, определена связь достоверности исследования с формой вывода врача и т.д.
Юшеева Н. С.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЕДИЦИНСКИХ ЗНАНИЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ
Анализ законодательства того периода показывает, что первыми в сферу судопроизводства в качестве специалистов и (или) экспертов вошли именно лица, обладающие медицинскими знаниями. Несмотря на то, что и в более ранних документах упоминается о специалистах иной направленности, участвующих в выявлении поддельных документов, подписей и т.п., законодательная регламентация началась именно с урегулирования деятельности лиц, имеющих медицинские знания.
Вторыми в судопроизводство вошли, на уровне законодательной регламентации, лица, владеющие знаниями, опять же связанными с наукой о здоровье человека, то есть специалисты в области ядов. Так одновременно со становлением судебно-медицинских исследований начинает появляться регламентация проведения судебно-химических исследований. В 1828 году Указом от 19 декабря (№ 2531) вводится положения о том, что в случае наличия подозрения об отравлении должно проводиться химическое исследование всех подозрительных веществ, причем только врачебным управлением, врачами или фармацевтами и исключительно по правилам науки и согласно указаниям Медицинского совета Министерства внутренних дел (ст.1227 Устава врачебного).
Причиной ввода в уголовное судопроизводство именно специалистов, имеющих медицинские знания, можно считать важность именно заключений медиков о причине и обстоятельствах смерти, так как важнейшим объектом охраны уголовного права испокон веков была жизнь человека. Свой вклад внесло и то, что медицина, как наука является одной из самых древних и использование ее знаний в уголовном судопроизводстве соответствовал ее развитию.
Данный вывод косвенно подтверждается и в работах юристов царской России [3, С. 85].
Принятие Устава уголовного судопроизводства 1864 года стало значимым событием для становления института использования специальных знаний в целом. При этом положение врачей в судопроизводстве этого периода выделено особо. В определении Правительственного Сената от 12-го мая 1875 года по делу медика Тер-Давыдова прямо говорится, что вследствие различного значения участия в следственном производстве сведущих людей и судебных врачей их невозможно приравнивать, а правила, изложенные для действия сведущих людей, нельзя применять к судебным врачам (выделено нами. Н.С.Ю.). Положения законодательства того времени, касающиеся регламентации действий сведущих лиц, могли применяться к врачам лишь в случае участия их в судопроизводстве в качестве лиц, обладающих не врачебными, а иными специальными познаниями или опытностью [3, С. 284].
В отличие от института сведущих людей в целом, который, по мнению ряда ученых был разрушен революционными изменениями 1917 года [1, С. 26], порядок привлечения лиц, имеющих медицинские знания, в этот период почти не изменился, так как Декрет о суде № 1 от 22 ноября 1917 года разрешил руководствоваться действовавшими законами о судопроизводстве Царской империи, если они не противоречили революционному правосознанию. А уже через несколько лет после этого было принято Положение о судебно-медицинских экспертах от 24 октября 1921 г., признавшее врачей по сути в качестве научных судей, заключения которых обязательны для судов. Это был шаг к системе формальной оценки доказательств. Однако введение таких правил, на наш взгляд, обусловлено было низкой квалификацией судей, которые, по об-
щему правилу, не были достаточно образованы и потому не могли использовать преимущества состязательной системы доказывания. Этот вывод подкрепляет и тот факт, что позднее уже в УПК РСФСР 1922 года, а затем и в УПК РСФСР 1923 года, когда судьи в массе своей стали несколько иными, от формальной теории доказывания и особого отношения к мнению врачей отказались.
В терминологии того периода эксперты - это, по сути, все сведущие лица. Так для участия в проводимых следователем осмотрах и освидетельствованиях предусматривался вызов эксперта (ч. 2 ст. 192 УПК РСФСР 1923 г.). Помимо этого судебно-медицинские эксперты приглашались для участия в осмотрах трупа и освидетельствовании потерпевшего, обвиняемого и в других, прямо не оговоренных в законе случаях, где требуются специальные познания врача.
Иными словами, на данном этапе:
отсутствует понимание разницы работы при проведении экспертизы трупа или при его осмотре (освидетельствовании потерпевшего или обвиняемого) - все делает судебно-медицинский эксперт;
знания судебно медицинского эксперта уравниваются со «специальными знаниями врача», что и является главным критерием привлечения к участию в судопроизводстве.
То есть, основным критерием использования медицинских знаний в судопроизводстве являлось наличие специальных знаний именно врача, но для участия в судопроизводстве человек должен был занимать должность судебно-медицинского эксперта. Этот подход связывания должности со специальными знаниями, которые могут быть и у иного лица, позднее привел к смешению понятий «врач» и «судебно-медицинский эксперт» в современном уголовном судопроизводстве.
Вряд ли можно согласиться с мнением В.Н. Махова по поводу норм УПК РСФСР 1923 г., которые по его мнению были следствием влияния дореволюционного уголовно-процессуального законодательства [4, С. 26]. Скорее всего, применительно к врачам, это было следствием перехода от революционных «научных судей» к началу формирования советской системы судопроизводства, опирающейся на новую политическую действительность и существующий кадровый потенциал.
Так, практика работы судебных медиков того времени ярко отражена в Циркуляре Наркомздрава № 20 от 31 января 1923 г. - «Отмечено, что многие городские судебно-медицинские эксперты, не вскрывая сами трупов, а направляя их с этой целью прозекторам больниц, моргов или университетских институтов, не считают нужным лично присутствовать на вскрытии. Результатом этого бывает часто неосведомленность эксперта и оторванность его от того дела, экспертиза по которому лежит на его обязанности. В виду того, что ответственность за судебно-медицинское вскрытие несет судебно-медицинский эксперт, присутствие его на вскрытии обязательно» [7, С. 604].
В УПК РСФСР 1960 г. мы находим уже не только эксперта, но и специалиста - технического помощника следователя и судьи. «Легализация» такого субъекта процессуальных отношений была обусловлена широким использованием на практике судебной фотографии и киносъёмки, баллистики, трасологии, исследования почерка и технической экспертизы документов. Вместе с тем характер правового регулирования в части использования медицинских знаний практически не изменился кроме одного момента - вместо судебно-
Проблемы экономики и юридической практики
2'2018
медицинского эксперта при осмотре трупа и при эксгумации стало возможным привлечение специалиста в области судебной медицины. Одновременно лишь в этот период введено единообразие в написание самого заключения эксперта (ст. 191 «Содержание заключения эксперта»), что применительно к судебно-медицинским экспертизам практиковалось еще в царской России с начала 18 века.
Принятый в 2001 году УПК РФ применительно к медицинским знаниям, к сожалению, принципиальных изменений не привнес. Исключением можно считать лишь законодательное определение понятия «специалист».
УПК РФ 2001 г. вряд ли можно считать образцом стабильности в правовом регулировании использования специальных знаний. Так, следует отметить активность в определении возможности назначения и проведения экспертиз и исследований трупов до возбуждения уголовного дела. Основные изменения касались положений статей 144 и 146, регламентирующих, соответственно, порядок рассмотрения сообщения о преступлении и возбуждение уголовного дела публичного обвинения.
Изначально до возбуждения уголовного дела предполагалась возможность назначения экспертизы, которая сохранилась и во вступившей в силу редакции УПК РФ от 29.05.2002 г. Так ч. 4 ст. 146 УПК РФ предусматривала, что к постановлению следователя, дознавателя о возбуждении уголовного дела, направляемом прокурору, в случае производства отдельных следственных действий по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего (осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы), приложение соответствующих протоколов и постановлений. Ни о каком процессуальном исследовании трупа в УПК РФ речи ещё не шло.
Возможность назначения экспертизы до возбуждения уголовного дела была исключена УПК РФ в редакции от 24.07.2007. С этого времени всякое упоминание о возможности назначения экспертизы до возбуждения уголовного дела было исключено, а о процессуальной возможности исследования трупа по прежнему не упоминалось (ст. 144 УПК РФ).
Однако уже в 2010 г. в части организации указанных форм использования медицинских знаний появляются изменения. Федеральный закон от 09. 03. 2010 г. № 19-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» вводит в ст. 144 УПК РФ право дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа, при проверке сообщения о преступлении, требовать производства исследований трупов и привлекать к участию в этих исследованиях специалистов.
А уже в 2013 г., помимо существующего права процессуального проведения исследований трупов до возбуждения уголовного дела, Федеральный закон «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 04.03.2013 № 23-ФЗ вводит право дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа, при проверке сообщения о преступлении, назначать судебную экспертизу, а также принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок.
Таким образом, в ходе борьбы мнений, максимального развития институт использования медицинских знаний достиг лишь в 2013 г. с введением права дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа при проверке сообщения о преступлении назначать судебную экс-
пертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, а также требовать производства исследований трупов с привлечением к участию в этих действиях специалистов (ч. 1 ст. 144 УПК РФ в ред. Федерального закона от 04.03.2013 № 23-ФЗ). По сути лишь в 2013 году российское судопроизводство в части использования медицинских знаний достигло того уровня, который был заложен еще в судопроизводстве царской России. Естественно формы использования медицинских знаний нельзя сравнивать напрямую, так как за полтора столетия медицина как наука претерпела сильнейшие изменения.
Таким образом, этапы и направления формирования правовой регламентации и механизмов использования медицинских знаний достаточно сложны. Их становление не было постепенным, так как на возможность использования медицинских знаний в судопроизводстве, помимо уровня развития медицины и права, всегда оказывало воздействие политическое устройство государства и степень подготовленности медицинских кадров.
Этот вывод подкрепляют выявленные в ходе данного исследования основные исторические этапы использования медицинских знаний в уголовном судопроизводстве, в основу которых поставлены переломные законодательные акты:
I период «Становление использования медицинских знаний в царской России» (со времен Древней Руси до революции 1917 г.)
1. Древнерусская государственность.
(В Судебниках, в Соборном уложении Алексея Михайловича 1649 года нет упоминаний о привлечении к судопроизводству лиц с медицинскими знаниями, но на практике такие случаи уже распространены).
2. Воинский Устав 1716 года.
(В случае смерти, помимо наружного осмотра трупа, вводится обязательное проведение «вскрытия». При этом если в 1797 г. вводятся правила осмотра мертвых тел, то Указом от 29 декабря 1809 г. уже подтверждаются правила осмотра, установленные 154 Воинским артикулом, и добавочно вводится положение, предусматривающее, помимо заключения судебного медика, обязательное полицейское «изыскание», если на теле человека есть очевидные признаки внешних травмирующих воздействий).
3. Указ от 19 декабря 1828 года и Свод законов уголовных Российской империи 1832 года. Устав Уголовного Судопроизводства 1864 года.
(Первые, но достаточно удачные, попытки законодательной регламентации проведения медицинских исследований специалистами - осмотр трупа проводится согласно Устава врачебного, указывается правила назначения исследования, регламентируется сам ход и написание итогового заключения и т.д.; зарождаются принципы проведения исследований, в том числе требования к используемым при исследовании методикам, связь достоверности исследования с формой вывода и др. Особенностью является то, что положения Указа от 19 декабря 1828 года, вошли в Устав врачебный, полностью включенный в Свод законов Российской Империи 1832 года, положения которых принципиально не изменились и с принятием Устава уголовного судопроизводства 1864 года).
II период «Переходный (от становления института использования медицинских знаний в судопроизводстве царской России к началу формирования системы их использования в законодательстве советской, а затем и со-
Юшеева Н. С.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЕДИЦИНСКИХ ЗНАНИЙ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ
временной России)» (с революции 1917 г. до принятия первого УПК РСФСР 1922 года)
На фоне сохранения положений Устав Уголовного Судопроизводства 1864 года появляются акты, признающие экспертов-врачей в качестве научных судей, заключения которых обязательны для судов.
III период «Становление использования медицинских знаний в советской, а затеем и в современной России» (с момента принятия УПК РСФСР 1922 года по настоящее время)
1. Уголовно-процессуальные кодексы РСФСР 1922 и 1923 годов.
(Отказываются от отношения к судебно-медицинским экспертам, как к научным судьям. Судебно-медицинские эксперты приглашаются уже не только для вскрытия и патологоана-томического исследования трупа, но и для участия в осмотрах (ст.180), освидетельствованиях и в других случаях, где требуются специальные познания врача (ст. 181). В целом основным критерием использования медицинских знаний в судопроизводстве являлось наличие специальных знаний именно врача, но для участия в судопроизводстве человек должен был занимать должность судебно-медицинского эксперта).
2. УПК РСФСР 1960 года и УПК РФ 2001 г.
(Несмотря на существенную разницу кодексов 1960 и 2001 гг. применительно к целевому использованию медицинских знаний в судопроизводстве они принципиально не разнятся из-за отсутствия новых форм их использования. УПК РСФСР вводит новую процессуальную фигуру - «специалист»; совершенствуется регламентация назначения, проведения и оценки экспертного исследования. Начинается реальное формирование двух направлений - участие «специалистов» в следственных действиях и участие экспертов в проведении экспертных исследований. УПК РФ 2001 г. - в целом расширяются возможности использования специальных знаний в расследовании -вводится возможность привлечения специалиста к участию во всех процессуальных действиях; формируется право защитника на привлечение специалиста; вводятся новые виды экспертиз: комплексная и комиссионная).
3. Федеральный закон от 04.03.2013 № 23-ФЗ
(Ввел в УПК РФ 2001 г. право дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа при проверке сообщения о преступлении назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, а также требовать производства исследований трупов с привлечением к участию в этих действиях специалистов. Это расширило формы использования именно медицинских знаний, положив основу их дальнейшему совершенствованию).
Хронологически ключевые этапы развития медицинских знаний в судопроизводстве не совпадают с этапами становления в целом специальных знаний, представленными в научных работах [1,2]. Учитывая, что регламентация медицинских знаний, в силу их особой важности для судопроизводства, всегда опережала регламентацию использования знаний иных наук, это объяснимо и часто ставит медицинские знания в обособленное положение.
Таким образом, исторический анализ использования медицинских знаний в судопроизводстве, показывает, что именно сейчас, начиная с 2013 г., развитие их использования в судопроизводстве вышло на новый уровень. Введение в судопроизводство права назначать экспертизу, в том числе и медицинского характера, до возбуждения уголовного дела; изменение
круга лиц, могущих ее назначить; введение формы «исследование трупов с привлечением к участию специалиста», расширяет возможности их использования.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 84,53%.
Список литературы:
1. Исаева Л.М. Специалист в уголовном судопроизводстве : монография. - М. : ВНИИ МВД России, 2004. 96 с.
2. Исаева Л.М. Специальные познания в уголовном судопроизводстве. - М. : ЮРМИС, лд, 2003. 304 с.
3. Макалинский П.В., Ширков В.П. Практическое руководство для су-дебныхъ слЪдователей, состоящихъ при окружныхъ судахъ. - Петро-градъ, Складъ издашя въ Юридическом Книжномъ МагазинЪ Н.К. Мартынова, часть II. Издате седьмое. 1915. 596 с.
4. Махов В.Н. Использование знаний сведущих лиц при расследовании преступлений: Монография. - М.: Издательство РУДН, 2000. 296 с.
5. Опыт исторических розысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России / Линовский В., проф. Ришельев. лицея. -Одесса: Тип. Л. Нитче, 1849. - 264 с. - репринтная копия
6. Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. -М., 1998. 472 с.
РЕЦЕНЗИЯ
на статью Н.С. Юшеевой «Исторические особенности использования
медицинских знаний в уголовном судопроизводстве России» В статье Н.С. Юшеевой освещаются исторические и современные особенности законодательной регламентации использования медицинских знаний в российском уголовном судопроизводстве, систематизированы и представлены ключевые этапы развития взглядов законодателя на участие медиков в уголовном преследовании.
Обращение к истории обусловлено стремлением понять и должным образом истолковать предписания действующего уголовно-процессуального закона в части привлечения к делу и использования в процессе доказывания лица, обладающего специальными медицинскими знаниями.
Из текста статьи следует, что медицинские работники действуют в большем числе процессуальных ролей по сравнению с другими специалистами -и в качестве оценщика способности участия какого-либо лица в следственных действиях, и в качестве специалиста (по существу, технического помощника следователя или судьи), и в качестве субъекта, обладающего известной процессуальной самостоятельностью -эксперта. Бесспорно, это существенно усложняет определение роли врача в уголовном судопроизводстве. И взгляд в историю здесь уместен, так как многие вопросы участия медика в современном процессе многие годы тому назад поднимались, обсуждались и так или иначе решались (как, частности, вопрос о соотношении роли эксперта и так называемого «сведущего лица»).
Следует подчеркнуть, что в статье поставлены вопросы, действительно вызывающие теоретический и практический интерес. В связи с этим, её содержание, по нашему мнению, следует признать актуальным и имеющим практическое значение для дальнейшего научного исследования. Выводы подкреплены научными аргументами.
Предмет исследования не предполагал широкой и острой полемики. Однако в случае, когда преставилась возможность для спора, автор продемонстрировал умение сделать это корректно. Статья написана ясным и понятным языком.
Полагаю, что представленная для рецензирования статья Н.С. Юшеевой может быть опубликована без дополнительной доработки.
Рецензент
заслуженный юрист Российской Федерации кандидат юридических наук, доцент
Л.Н. Башкатов
