CC BY
125
С.Н. ЗЕМЛЯНОЙ
ИСТОКИ И СМЫСЛ СТАЛИНСКОЙ НОМЕНКЛАТУРЫ
В сознании рядовых российских граждан и российских политических элит сегодня прочно укоренен «номенклатурный комплекс»: Центр первичен, Президент как своего рода политический бог располагает, а избиратели, электоральные институты вторичны, они лишь предполагают. В чем суть «номенклатурного комплекса», какое будущее готовит ему путинская «управляемая демократия»? В поисках ответа на эти вопросы не обойтись без истории.
Три типа вертикальной мобильности в Советской России
Что представляла собой властвующая элита Советской России в начале 20-х годов, какие отряды в ней наличествовали, каковы были основные пути ее формирования? Иначе говоря: какие жизненные возможности, шансы продвижения по иерархической лестнице открывала действительность тех лет перед гражданами, которые хотели «выбиться в люди»?
Проницательный Леонид Красин перед Х съездом РКП (б) сформулировал два альтернативных варианта восхождения в правящий класс через партию: «Источником всех бед и неприятностей, которые мы испытываем в настоящее время, является то, что коммунистическая партия на 10 процентов состоит из убежденных идеалистов, готовых умереть за идею, но не способных жить за нее, и на 90 про-
центов из бессовестных приспособленцев, вступивших в нее ради должности»1. То есть, согласно старобольшевику (член партии с 1890 г.) Красину, чтобы состоять при Советской власти, надлежало быть либо прекраснодушным коммунистическим идиотом, либо карьеристом sans phrase. Это была красивая и остроумная, но чересчур упрощенная картинка с выставки: «путь наверх» тогда (тогда в особенности) не сводился к выбору между маршрутом «неистового ревнителя» коммунистической идеи и карьерой советского Жюльена Сореля или Растиньяка.
Более приближенным к действительности, хотя тоже схематичным, было описание советского правящего слоя, которое дал великий английский мыслитель Бертран Рассел в своей книге «Практика и теория большевизма»: «Мне показалось, что весь правящий слой можно разделить на три группы. Это, во-первых, старая гвардия революционеров, испытанных годами преследований. Эти люди занимают большую часть самых высоких постов. Тюрьмы и ссылки сделали их несгибаемыми и фанатичными и до некоторой степени оторвали их от собственной страны. Это честнейшие люди с глубочайшей верой в то, что коммунизм возродит этот мир»2. Связанная со старой гвардией, представители которой после изгнания левых эсеров из Советского правительства в 1918 г. занимали все руководящие кресла в стране, кадровая проблема состояла, во-первых, в том, что этот управляющий отряд был, по выражению Ленина на VIII съезде партии, «непомерно, невероятно тонок». В 1922 г. Ленин писал: «Если не закрывать себе глаза на действительность, то надо признать, что в настоящее время пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое, и авторитет его будет если не подорван, то во всяком случае ослаблен настолько, что решение будет уже зависеть не от него»3. А, во-вторых, этот тончайший слой высших руководителей был некомпетентен, не имел никакого опыта государственного управления. С полной очевидностью это проявилось уже в самом начале перехода от Гражданской войны к
1 Цит. по: Диалог. - М., 1990. - № 2. - С. 14
2 Рассел Б. Практика и теория большевизма. - М., 1991. - С. 45.
3 Ленин В.И. Полн.собр.соч. - Т. 45. - С. 20.
гражданскому миру в Советской России — при введении Лениным новой экономической политики (нэп) весной 1921 г. Именно тогда Ленин задал свои гамлетовские вопросы о большевистской партии: «Сумеют ли ответственные коммунисты РСФСР и РКП понять, что они не умеют управлять? что они воображают, что ведут, а на самом деле их ведут?»1
Тогда разразился форменный кризис высшего управленческого звена, о котором никто не сказал лучше Леонида Красина. Красин критиковал структуру ЦК партии, почти не изменившуюся за два десятилетия с тех пор, когда партия была еще небольшой подпольной организацией. По его мнению, коль скоро большевики взяли власть и сформировали правительство, то страной должны управлять не «журналисты и литературная интеллигенция», а толковые администраторы, экономисты и инженеры. На Красина на XII съезде партии (1923) напал один из таких некомпетентных журналистов — Григорий Зиновьев, который из-за отсутствия по болезни Ленина на съезде выступил с политическим отчетом ЦК. Он расценил выступление Красина как «очень крупную ошибку» и защищал управленческую монополию «ленинской гвардии»2. Собственно, он поступил в данном случае так же, как Ленин в октябре 1917 г. Когда Луначарский указал Ленину на неподготовленность предложенных последним кандидатов в члены первого Советского правительства, тот отделался от скептика русским «авось»: «Пока — там посмотрим — нужны ответственные люди на все посты; если окажутся негодными, сумеем переменить»3. Совершенно аналогичным образом действовали и Борис Ельцин в 1990—1991 гг., и Владимир Путин в 1999—2000 гг. Понятно, что эта руководящая тропа была открыта для очень немногих — для тех, кто целиком принадлежал «ленинской гвардии»; всем прочим она была заказана.
В целом верно, но несколько заужено Рассел описывает второй, более массовый отряд внутри советской правящей элиты: «Вторая группа правящего слоя, к которой можно отнести людей, зани-
1 Ленин В.И. Полн.собр.соч. - Т. 45. - С.96.
2 См.: О'Коннор Т. Инженер революции: Л.Б.Красин и большевики. 18701926. - М., 1993. - С. 134- 137.
3 Анатолий Луначарский. О Владимире Ильиче // Воспоминания о Ленине.-М., 1969. - Т. 2. - С. 467-468.
мающих политические посты непосредственно ниже верхушки пирамиды, состоит из карьеристов, ставших ревностными большевиками по причине материального успеха большевиков. Сюда можно отнести армию полицейских, шпионов, секретных агентов, большей частью оставшихся от времен царизма, получающих выгоду от того, что никто не может жить иначе, как нарушая закон. С этой стороны большевизм представлен Чрезвычайной комиссией, органом, практически независимым от правительства»1. Фактически речь идет о руководителях среднего звена, вышедших из рядов коммунистов, вступивших в партию после революции. Это так называемые «выдвиженцы», руководители, которых Учраспред подбирал и расставлял во многом по анкетам; и это вольные рыцари советской карьеры, которые связывали свои карьерные перспективы с покровительством кого-то из партийных сановников (вроде фармацевта Леопольда Авербаха, ставшего руководителем РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) и вождем пролетарской литературы просто потому, что он был племянником Якова Свердлова, братом жены Ягоды и зятем Бонч-Бруевича).
Менее оправданным, хотя тоже не лишенным оснований, является выделение Расселом третьего отряда новых правителей России: «Третья группа правящей бюрократии состоит из людей, не являющихся ревностными коммунистами, но которые сплотились вокруг правительства, поскольку оно оказалось стабильным, и которые работают на него из патриотических соображений или потому, что имеют возможность развивать свои идеи без препятствий со стороны традиционных институтов власти. В этой среде можно найти людей типа преуспевающих дельцов, по своим способностям не уступающих американским трестовским магнатам, добившихся всего своими руками и головой, но работающих не за деньги, а ради успеха и власти»2. Собственно, Рассел вел здесь речь об отряде так называемых «спецов», т.е. буржуазных специалистов, той части российской научно-технической и гуманитарной интеллигенции, которая пошла на сотрудничество с Советской властью. До сталинской реконструкции системы надстроек в 30-е годы для научных и технических кадров не был закрыт путь, не подконтрольный Учраспреду: такой несоветский
1 Рассел Б. Практика и теория большевизма. - М., 1991. - С. 45.
2 Там же. - С. 45-46.
элемент с дворянским происхождением, как Георгий Гамов, мог в конце 20-х — начале 30-х годов сделать феноменальную научную карьеру просто потому, что он был гениально одаренным человеком. То же можно сказать mutates mutandis о лидере советского атомного проекта Игоре Курчатове, у которого в анкете был опаснейший слабый пункт: репрессированный отец.
Рассел также угадал исторический контекст, поле возможностей, которые определялись задачами модернизации, вновь вставшими перед нэповской Россией: «Большевики по своим целям — инду-стриалисты, им все нравится в современной индустрии, кроме чрезмерных доходов специалистов. И строгая дисциплина, которой они подчинили рабочих, оправданна, если она сможет дать им навыки промышленного труда и честности, которых до сих пор недоставало и отсутствие которых само по себе мешало России стать одной из передовых промышленных стран»1. У меня порой возникает мысль о том, что Ленин пытался скрыть даже от себя самого истинный смысл введенной им новой экономической политики: можно было делать так называемую социалистическую революцию в крестьянской стране, но нельзя было крестьянскую страну превратить в индустриальную, без чего о социализме было бессмысленно и помышлять. России предстояло модернизироваться, а для классической модернизации должны были наступить эпоха постреволюции, Термидор. Ленин не успел довести до конца «самотермидоризацию» Советской России, а Сталин избрал абсолютно неклассический вариант модернизации и осуществил свой собственный Термидор. О том, что сталинские пятилетки были превратной формой форсированной, с рубежа 20-30-х годов насильственной модернизации, свидетельствует уже тот простой факт, что за этот период Россия из страны с подавляющим преобладанием сельского хозяйства, сельской культуры и деревенского образа жизни стала промышленной страной в основном городской культуры и урбанистического образа жизни: если принять за единицу экономические показатели 1922 г., то произведенный национальный доход вырос к 1940 г. в 11 раз, вся продукция промышленности — в 24 раза, валовая продукция сельского хозяйства — в 2,1 раза; если в 1922 г. доля городских жителей в населении России составляла 16%, селян — 84, в 1940 г. — 33 и 67%, то в 1959 г. эти доли составляли соответст-
1 Рассел Б. Практика и теория большевизма. - М., 1991. - С. 46.
венно 48 и 52%, а в 1961 г. они сравнялись - 50 и 50%:. Это были мо-дернизационные сдвиги колоссального значения. Главным режущим инструментом решения грандиозных задач модернизации стала сталинская номенклатура.
В заключение этой экспозиции вопроса о вертикальной мобильности еще одно замечание. Занятие руководящих постов давало немалые преимущества и привилегии. Помимо стремления приобщиться к власти как таковой это было главным мотивом раннего советского карьеризма. «Карьеризм на этой почве развился страшный», - свидетельствовал А.И. Рыков2. В 1917 г. Ленин утверждал: в новом советском государстве не будет привилегированного чиновничества. Этот тезис немедленно после революции обнаружил свою утопичность. Самой важной привилегией высшего советского чиновничества стало «право» при любых перемещениях занимать руководящие должности, с которыми были связаны материальные преимуществ. По идее Маркса, которой до революции придерживался и Ленин, оплата труда руководящих работников не должна превышать заработка квалифицированного рабочего. Отступления от принципа начались уже с 2 января 1918 г., когда была «с презрением» введена более высокая зарплата у буржуазных «спецов»; с 2 августа 1919 г. - ответработники были приравнены к спецам, им выдавалось единовременное пособие и увеличивалась их зарплата; потом были введены спецпайки; потом - квартирные привилегии для сановников, которые получали квартиры и дачи бывшей «буржуазии». Так постепенно вводилась система привилегий и специального обеспечения («распределители» и т.п.) советского правящего класса.
Как все это выглядело в жизни, хорошо воссоздал сановник Иоффе в письме высшему сановнику Троцкому 1920 г.: «Сверху донизу и снизу доверху - одно и то же. На самом низу дело сводится к паре сапог и гимнастерке; выше - к автомобилю, вагону, совнаркомовской столовой, квартире в Кремле или «Национале»; а на самом верху, где имеется уже и то, и другое, и третье - к престижу, громкому положению и известному имени. Откуда тут взяться прежней партийной преданности и самоотверженности, революционному под-
1 См.: Народное хозяйство СССР 1922- 1982: Юбилейный стат. сб. - М., 1982. -
С. 52.
2 Девятая партийная конференция РКП (б): Протоколы. - М., 1972. - С. 178.
вижничеству и самозабвению!.. Молодежь воспитывается в новых, мною только что изображенных традициях. Как тут не ужаснуться за нашу партию и революцию?».
Сталинский Термидор и философия Учраспреда
Ужасаться не стоило или было поздно: молодежь, революцию и партию равным образом постепенно прибрал к рукам товарищ Сталин, шаг за шагом шедший к своему Термидору. Во всех трех случаях он исходил из своего знаменитого девиза, который обнародует гораздо позже: кадры решают все. Но о том, какие кадры и что именно решают, — об этом товарищ Сталин неотступно и широко размышлял уже на подступах к посту Генерального секретаря ЦК и тем более тогда, когда он занял этот введенный специально для него уникальный пост. В пятом томе «Сочинений» Сталина был напечатан набросок плана брошюры «О политической стратегии и тактике русских коммунистов»1, написанной в эти годы. Это — квинтэссенция политической и кадровой философии товарища Сталина, выше данного наброска он в своем мышлении не поднялся.
Автор этого текста, рассмотрев в шестом пункте своего плана «этапы развития партии до 1917 года», в концептуальном седьмом пункте пытается сформулировать то качественно новое состояние, к которому пришла партия в результате этого развития и захвата власти в России: «Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность. Значение старой гвардии внутри этого могучего ордена. Пополнение старой гвардии новыми закалившимися за последние тричетыре года работниками»2. Рой Медведев в этой связи отмечал в своей книге «О Сталине и сталинизме»: «Сравнение коммунистической партии с церковно-рыцарским орденом "Братьев Христова воинства" (официальное название ордена меченосцев) могло прийти на ум бывшему семинаристу, но не Ленину или Марксу, который называл все эти ордена «крестовой сволочью». Несомненно, что Сталину импонировало строго иерархическое построение ордена меченосцев по четырем рангам. Тот факт, что заметка Сталина была
1 Сталин И.В.. Соч. - М., 1952. - Т. 5: 1921- 1923.
2 Там же. - С. 71.
опубликована только в 1947 г., показывает, что мысль о превращении партии в подобие религиозного ордена, а затем и о создании внутри партии и государственного аппарата какой-то тайной элиты ордена, особой касты «посвященных» долго не оставляла Сталина. Эту мысль он высказывал в узком кругу еще в конце 30-х годов. Создание тайно оплачиваемой при помощи «пакетов» номенклатуры было, несомненно, шагом именно в этом направлении»1.
Здесь верное смешано с неверным. Орденский пафос Сталина не имел никакого отношения к его обучению в семинарии и даже к его восхищению организацией меченосцев. Сталин был отнюдь не одинок среди большевиков в понимании партии по модели ордена. Аналогичные идеи в тот же период высказывал Николай Бухарин, например, в своей статье «Железная когорта революции» (1922): «Суровая дисциплина большевизма, спартанская сплоченность его рядов, его строжайшая "фракционность" даже в моменты временного сожительства с меньшевиками, крайняя однородность взглядов, цен-трализованность всех рядов - были всегда характернейшими признаками нашей партии. Все партийные работники были крайне преданы партии; партийный "патриотизм", исключительная страстность в проведении партийных директив, бешеная борьба с враждебными группировками всюду - на фабриках и заводах, на открытых собраниях, в клубах, даже в тюрьме - делали из нашей партии какой-то своеобразный революционный орден»2. Общее в позициях Сталина и Бухарина состоит в понимании партийной иерархии как градации посвящения с одновременным подчеркиванием ее орденской герметичности и в скачкообразном возрастании анонимности по мере продвижения по ступеням иерархии: посвященные высшей ступени были окутаны мраком абсолютной анонимности. И здесь нельзя исключить, что товарищ Сталин упомянул об ордене меченосцев скорее для отвода глаз, а на самом деле исходил из практики тайных обществ Нового времени. («Система "строгого послушания", созданная бароном Хундом, включала шесть разрядов: ученик, подмастерье, магистр, шотландский магистр св. Андрея, послушник и тамплиер. Потом Хунд добавил к ним еще два высших разряда - монах и великий монах. Входящие в два высших разряда должны были оставаться не-
1 Медведев Р. О Сталине и сталинизме. - М., 1990. - С. 56.
2 Бухарин Н. Избранные произведения. - М., 1988. - С. 35.
известными для всех остальных членов ордена и считаться "неизвестными верховными правителями". Орден делился на провинции, а те в свою очередь — на приорты, комтуры и т.д»)1.
Что до ордена меченосцев, его появление связано с процессами христианизации и германизации Восточной Прибалтики в Средние века, которые были делом третьего епископа Ливонии, настоящего основателя ливонского государства Альберта фон Буксгевден (1199— 1229). Вооруженный апостол ливов (латышей), как называли Альберта, заручился помощью и дружбой датского короля Канута и вступил на ливонскую территорию, имея в одной руке меч, в другой распятие. Ему без особого труда удалось смирить ливов. Весною 1201 г. он основал новый город — Ригу; первым ее жителям он даровал преимущества и перенес туда епископский стол. Для утверждения и распространения христианства и немецкой культуры на востоке Балтийского моря Альберт основал духовно-рыцарский орден (1202), названный орденом меченосцев. Рыцари нового ордена давали клятву безбрачия, послушания папе и епископу и обязывались всеми силами распространять христианство. Во главе ордена становился магистр или мейстер; следующую иерархическую ступень составляли комтуры или командоры, отвечавшие за военное дело, сбор десятин, светский суд, наблюдение за орденскими землями и вместе с магистратом составлявшие капитул. Первым магистром ливонского ордена был Viunold von Rohrbach. В дальнейшей истории лионского ордена огромное значение имеет соединение его в 1237 г. с немецким или прусским орденом.
Свою «орденскую» политическую и кадровую философию товарищ Сталин конкретизировал и перевел на аппаратный язык в апреле 1923 г. на XII съезде РКП(б). Он заявил: «Руководство авангарда класса, т.е. партии, необходимо, чтобы партия облегалась широкой сетью беспартийных массовых аппаратов, являющихся щупальцами в руках партии, при помощи которых она передает свою волю рабочему классу»2. Эти щупальца, т.е. аппараты, приводятся в движение кадрами, а кадрами занимаются Секретариат, Оргбюро и Учраспред ЦК партии, т.е. лично товарищ Сталин. Это обязывает кадры ко многому.
1 Черняк Е.Б. Невидимые империи. Тайные общества старого и нового времени на Западе. - М., 1987. - С. 65.
2 Сталин И.В. Соч. Т. 5. - С. 198.
Генеральный секретарь авторитетно отмечал: «Руководящая роль партии должна выразиться не только в том, чтобы давать директивы, но и в том, чтобы на известные посты ставились люди, способные понять наши директивы и способные провести их честно. Не нужно доказывать, что между политической работой ЦК и организационной работой нельзя проводить непроходимую грань. Едва кто-либо из вас будет утверждать, что достаточно дать хорошую политическую линию, и дело кончено. Нет, это только полдела. После того как дана правильная политическая линия, необходимо подобрать работников так, чтобы на постах стояли люди, умеющие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие проводить их в жизнь. В противном случае политика теряет смысл, превращается в махание руками»1.
И здесь товарищ Сталин представил величественную перспективу, которая развертывается перед Учраспредом под его руководством: «Вот почему Учраспред, т.е. тот орган ЦК, который призван учитывать наших основных работников как на низах, так и вверху и распределять их, приобретает громадное значение. Доселе дело велось так, что дело Учраспреда ограничивалось учетом и распределением товарищей по укомам, губкомам и обкомам. Дальше этого Уч-распред, попросту говоря, не совал носа. Теперь, <...> когда необходимо каждого работника изучать по косточкам, - <...> Учраспред уже не может замыкаться в рамках губкомов и укомов»2. Во избежание этих грозных опасностей, которые нависли над Учраспредом, товарищ Сталин обнародовал на съезде опыт перестройки кадрового бредня, то есть дела: «Я должен сказать о той реформе, которую Центральный Комитет в ходе своей работы по учету работников провел в Учраспреде. Раньше, как я говорил уже, Учраспред ограничивался рамками губкомов и укомов, теперь, когда работа пошла вглубь, когда строительная работа развернулась повсюду, замыкаться в рамки укомов и губкомов нельзя. Необходимо охватить все без исключения отрасли управления и весь промышленный комсостав, при помощи которого партия держит в руках наш хозаппарат и осуществляет свое руководство. В этом смысле и было решено Центральным Комитетом расширить аппарат Учраспреда как в центре, так и на местах, с тем, чтобы у заведующего были заместители по хозяйственной и совет-
1 Там же. - С. 209.
2 Там же. - С. 210.
ской части и чтобы у них были помощники по учету комсостава по предприятиям и по трестам, по хозорганам на местах и в центре, в советах и в партии»1.
Составной частью, органической и основополагающей, этой реформы стала стратегическая операция по нейтрализации и растворению «ленинской гвардии». Товарищ Сталин атаковал не много — не мало, а ленинский штаб партии, который он предложил — de facto — превратить в сталинский, расширив и укрупнив его и тем самым преодолев его «самозамкнутость»: «Внутри ЦК имеется ядро в 10—15 человек, которые до того наловчились в деле руководства политической и хозяйственной работой наших органов, что рискуют превратиться в своего рода жрецов по руководству ... эти товарищи, набравшись большого опыта по руководству, могут заразиться самомнением, замкнуться в себе и оторваться от работы в массах <...> Если они не имеют вокруг себя нового поколения будущих руководителей, тесно связанных с работой на местах, то эти высококвалифицированные люди имеют все шансы закостенеть и оторваться от масс»2. Ленинский штаб надо потеснить и по другим веским причинам: «Во-вторых, то ядро внутри ЦК, которое сильно вросло в деле руководства, становится старым, ему нужна смена. Вам известно состояние здоровья Владимира Ильича. Вы знаете, что и остальные члены основного ядра ЦК достаточно поизносились. А новой смены еще нет, вот в чем беда. Создавать руководителей партии очень трудно: для этого нужны годы, 5—10 лет, более 10-ти. Гораздо легче завоевать ту или иную страну при помощи кавалерии тов. Буденного, чем выковать 2—3 руководителей из низов, могущих в будущем стать действительными руководителями страны. И пора подумать о том, чтобы выковать новую смену. Для этого есть одно средство — втянуть в работу ЦК новых, свежих работников и в ходе работ поднять их вверх, поднять наиболее способных и независимых, имеющих головы на плечах. Книжкой руководителей не создашь»3. Нельзя забывать, подчеркивал товарищ Сталин, что для партии нелегальное положение — это отнюдь не прошлое: «С точки зрения международной мы переживаем период, аналогичный тому, который переживали в 1912 г., когда пар-
1 Сталин И.В. Соч. Т. 5. - С. 210- 212.
2 Там же. - С. 219
3 Сталин И.В. Соч. Т. 5. - С. 219.
тия была полулегальна, скорее всего нелегальна <...> Мы окружены врагами, — это ясно всем»1. Партия в осажденной крепости, а ее вожди — одни при смерти или больны, другие стары и немощны, не способны командовать обороной и контратаками. Выводы очевидны.
Устранить прежнее партийное руководство — это, как понимал товарищ Сталин, еще полдела. Надо было поставить у кормила власти новое руководство, состоящее из людей, лично преданных человеку, который уверенной рукой ведет партию вперед, несмотря на происки врагов: товарищу Сталину. А чтобы оно не колебалось, как прежнее руководство, под него нужно подвести гранитное основание. Этим основанием и должна была стать сталинская номенклатура. Сам этот термин появляется в партийных документах именно в 1923 г., хотя в зоологии он получил широкое терминологическое хождение со времен Линнея. [В зоологии номенклатура — способ наименования животных (род, вид и разновидность). Линней первый ввел двойную (бинарную) номенклатуру при описании животных и растений. Наиболее сходные между собой виды (species) Линней соединял в роды (genus) и каждому виду давал двойное наименование: одно родовое, общее для нескольких сходных видов, и затем каждому отдельному виду специальное видовое название.] Оргбюро ЦК РКП(б) приняло постановление «О назначениях» 12 июня 1923 г., а в октябре того же года ЦК вынес решение об основных задачах учетно-распределительной работы.
Сталинская номенклатура, или Политическое животное царство
Так что же такое номенклатура в ее не зоологическом, а политологическом смысле? Согласно высокой партийной науке 1980-х годов «номенклатура — это перечень наиболее важных должностей, кандидатуры на которые предварительно рассматриваются, рекомендуются и утверждаются данным партийным комитетом (райкомом, горкомом, обкомом партии и т.д.). Освобождаются от работы лица, входящие в номенклатуру партийного комитета, также лишь с его согласия. В номенклатуру включаются работники, находящиеся на
1 Там же. - С. 224.
ключевых постах»1. 16 ноября 1925 г. Оргбюро ЦК приняло развернутое положение «О порядке подбора и назначения работников» и переработанные списки — номенклатуры должностей. Эти и подобные им документы в открытой печати не публиковались. Номенклатура №
1 находилась в ведении ЦК (т.е. Политбюро, Оргбюро и секретарей ЦК), номенклатура № 2 находилась в ведении Учрас-преда, то есть аппарата. Имела место еще и ведомственная номенклатура № 3, которой ведали учреждения (Учраспред ВСНХ и т.д.). Через Учраспред ЦК было назначено между апрелем 1922 — апрелем 1923 гг. 10 351 человек; между апрелем 1923 — маем 1924 гг. — 6088, между маем 1924 — декабрем 1925 гг. — 12 227 человек. Всего по номенклатурам № 1 и №
2 значилось 5723 должности. Именно Учраспред был тем органом, который управлял судьбами своих назначенцев. В его номенклатуре были основные руководители госаппарата. Тут нельзя было сделать карьеру в чистом виде; тут был возможен только номенклатурный рост.
Особенности советской номенклатуры составили основу механизма власти Сталина, ибо он контролировал списки № 1 и № 2, а часто и № 3. Это было одним из основных его занятий: «Недалекие острословы называли его тогда «товарищ Картотеков». Он и вправду вместе со своими сотрудниками постоянно возился с карточками, заведенными на руководящих работников. Эти кадры он старательно изучал, просевал сквозь сито своих интересов и расчетов, размещал их на различных уровнях номенклатуры, как композитор ноты на нотной линейке, чтобы возникала нужная ему симфония. <...> Картотеку на наиболее интересовавших его по тем или иным соображениям людей Сталин с первой половины 20-х годов вел сам, не допуская к ней даже своего секретаря. Однако было бы наивно представлять себе усилия по формированию номенклатуры в образе Сталина с парой помощников, роющихся в картотеке. Сталин создал систему подбора руководящих кадров в партии и государстве. Она привела его к власти и оставалась его главным свершением»2. И она, добавлю от себя к этому точному описанию, пережила своего творца и в слегка модифицированном виде сохранилась до начала 90-х годов.
1 Партийное строительство. - М., 1981. - С. 300.
2 Восленский М. Номенклатура. - М., 1991. - С. 85.
Этот номенклатурный поворот в кадровой политике партии, эта сталинская тенденция, разумеется, не ускользнули от внимания главного оппозиционера 20-х годов Льва Троцкого. Сдается, что в его брошюре «Новый курс» (январь 1924 г.) содержится политический портрет с натуры Генерального секретаря РКП (б) Сталина: «Наивно, в самом деле, думать, что секретарь, в силу своего секретарского звания, воплощает в себе всю сумму знаний и умений, необходимых для партийного руководства. На деле он создает себе подсобный аппарат, с бюрократическими отделами (Учраспред! - С.З.), с бюрократической информацией (анкеты! - С.З.), бумажными справками, и этим аппаратом, сближающим его с советским аппаратом, отгораживается от живой партии»1. В зоркости Троцкому не откажешь, но заниматься аппаратом он побрезговал. За что и поплатился.
Сформированный по номенклатурным принципам новый правящий класс был невиданным в истории феноменом. М.С. Восленский в своей цитированной выше пионерской работе «Номенклатура» указал на принципиальную, по его мнению, разницу между управляющим слоем буржуазии и сталинской номенклатурой: «Буржуазия руководит в первую очередь именно экономикой, непосредственно материальным производством, а уже на этой основе играет роль и в политике. Так пролег исторический путь буржуазии от ремесла и торговли, от бесправия третьего сословия к власти. Иначе проходит исторический путь номенклатуры. Он ведет от захвата государственной власти к господству и в сфере производства. Номенклатура осуществляет в первую очередь именно политическое руководство обществом, а руководство материальным производством является для нее уже второй задачей»2. На мой взгляд, Восленский фиксирует здесь тот примат властной функции номенклатуры, который имел место в своем безусловном виде только в условиях чрезвычайных ситуаций, в периоды «военного коммунизма», создания мобилизационной экономики и репрессий 30-х годов, Второй мировой войны и послевоенного восстановления.
Но эта властная функция превращалась в условно первичную в более мирные, позитивные периоды, когда ее нередко перевешивала
1 Троцкий Л. Новый курс. // Лев Троцкий. К истории русской революции. -М., 1990. - С. 178.
2 Там же. - С. 112.
функция номенклатуры как официального распорядителя и неофициального владельца государственной (государственно -капиталистической) собственности, как корпоративного капиталиста. Выполнение этой функции предполагало не только коллективное присвоение, по преимуществу внеэкономическими средствами, прибавочной стоимости, создаваемой живым трудом десятков миллионов, на что делает исключительный упор Восленский в своей книге, но и организацию производства, всей экономической жизни. Одно без другого было невозможно. Учет этого, если использовать термины Георга Лукача, изменения функций номенклатуры позволяет избежать двух противоположных по своей политической тенденции, но одинаково непродуктивных крайностей в трактовке этого феномена: отрицания корпоративно-капиталистического характера номенклатуры и наличия эксплуатации в советском обществе, с одной стороны, близорукого акцентуирования абсолютной паразитарности номенклатуры и игнорирования ее роли в организации экономики — с другой
Первая крайность была присуща всему советскому обществоведению, вторая свойственна цитированной книге Восленского и работам его последователей. Решающим аргументом при опровержении первой крайности является четкое различение между юридической и политэкономической категориями собственности, которое уверенно проводили Маркс и Энгельс. Маркс, к примеру, отмечал, что вещи становятся действительной собственностью только в процессе обращения (Verkehr; перевод этого термина «Немецкой идеологии» в «Сочинениях» Маркса и Энгельса является в данном контексте неточным — С.З.) и «независимо от права»1. Национализация или огосударствление средств производства меняют юридическую форму собственности, но если какой-то общественный слой сохраняет монополию на фактическое распоряжение ею, собственность не утрачивает своей капиталистической сущности: «В том-то и беда, — писал поздний Энгельс, — что, пока у власти остаются имущие классы, любое огосударствление будет не уничтожением экс-плуатации, а только изменением ее формы»2. Основу существования номенклатуры составляет
1 Marx K., Engels F. Die deutsche Ideologie // Marx K., Engels F. Werked. В, -1977. - Bd. 3. - S. 63.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 38. - С. 51.
(внеэкономическое, с помощью государства) присвоение неоплачен -ного труда: «Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, — заявлял Маркс в "Капитале", — работник, свободный или несвободный, должен присоединить к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства»1. Государство является главным инструментом номенклатуры как государственного капиталиста, коллективного собственника для изъятия не только прибавочного, но и части необходимого продукта: «Новая собственность не совпадает с политической властью, отмечал Милован Джилас, — но создается и используется с ее помощью. Владение, пользование и распоряжение собственностью — прерогатива партии и ее головных структур»2.
Что касается идеологизированного тезиса Восленского о пара-зитарности номенклатуры, мне представляется более перспективным и эвристически ценным подход Андрея Фурсова, основывающийся на некоторых идеях Владимира Крылова: «В социалистически ориентированном варианте государство функционирует прежде всего как собственник, его "надстроечная" функция играет меньшую, а то и крайне незначительную роль. Надо заметить, что наделение "социалистически ориентированного государства" базисными характеристиками указывало путь к пониманию не только этого "государства", но и "социалистического государства", властных структур советского типа, поскольку переводило анализ из политической сферы, не существующей как таковой в строгом смысле слова при коммунистическом порядке, на реальные отношения присвоения и перераспределения общественного продукта. При таком подходе советская номенклатура оказывалась бы уже не чиновничеством, а принципиально иным слоем»3. Этот подход, замечу мимоходом, торпедирует всю концепцию сталинского Термидора, предложенную Троцким: невозможно понять сталинский Термидор, если сводить его к узурпации государственной власти бюрократией; сталинский
1 Там же. Т. 23. - С.246.
2 Джилас М. Новый класс // Джилас М. Лицо тоталитаризма. - М., 1992. -
С. 220.
3 Фурсов А.И. Еще один «очарованный странник» // Рус. ист. журн. - М., 1999. - Т. II, № 4. - С. 388.
Термидор предполагал также непременное решение задач модернизации, и они были решены при активном участии номенклатуры. Цена этого решения была страшной, непомерной, но свирепая и кровавая сталинская модернизация так или иначе состоялась. В противном случае СССР не выстоял бы в войне с фашистской Германией.
Однако вернусь к своим номенклатурным мутонам (кстати, упрямыми «баранами» называл в конце 80-х годов союзных министров, не принимавших, ибо не понимавших, «перестройки» Михаил Горбачёв). В 30-е годы произошла полная смена состава правящего слоя в СССР. Приведу только одну цифру: к 1939 г. 94% состава ЦК 1924 г. были «вычищены» из властвующей группы, их заменили вступившие в партию по «ленинскому призыву» 1924 г. выдвиженцы группы Сталина — Молотова — Кагановича. Е.Г. Гимпельсон в своей книге «НЭП и советская политическая система» показал, как происходил этот процесс медиатизации, вытеснения и устранения «ленинской гвардии». Став вершителем судеб партийного и государственного аппарата, особенно со второй половины 20-х годов, Сталин методически проводил курс на изменение персонального состава номенклатуры, в первую очередь ее верхнего звена. Во многом этому способствовала борьба оппозиций, в ходе которой он исключал из руководства своих соперников-противников, а также людей, в преданности которых он не был убежден.
Тут был еще один важный — антиинтеллигентский — оттенок. Ведь освобождавшиеся с высших постов оппозиционеры и их сочув-ственники были людьми из «ленинской гвардии», с высоким по тому времени образовательным цензом, значительную их часть составляли выходцы из интеллигентской среды. «Сталин же, выдвигая людей на руководящие должности, делал ставку на тех, чья преданность ему была хорошо известна. Вот почему важнейшие партийные и государственные посты стали занимать малообразованные, малокультурные руководители, такие как Л.М. Каганович, К.Е. Ворошилов, готовые поддержать и восхвалять любые предложения Сталина»1. В качестве иллюстрации может служить уровень образования членов Правительства, неуклонно снижавшийся в 20-е годы, в эпоху так называемой «культурной революции». Если в начале этого десятилетия высшее образование имело восемь наркомов (Крестинский, Курский, Чиче-
1 Гимпельсон Е.Г. НЭП и советская политическая система. - М., 2002. - С. 342.
рин, Луначарский, Красин, Невский, Винокуров, Семашко), то в 1929 г. только три (Чичерин, Милютин, Сокольников).
Номенклатурный принцип в 30-е годы не только подменил и совершенно вытеснил принцип выборности в деятельности компартии и Советского государства. Он насаждался вместе с другим принципом, заимствованным Сталиным из политической практики ленинских лет, но радикально переосмысленным и брутализирован-ным: принципом периодических партийных чисток. Номенклатура была сталинским политическим установлением с встроенной в него постоянно действующей гильотиной, которую обслуживали сталинские палачи из спецслужб. Такой она осталась до самых последних дней своего официального существования: достаточно вспомнить о тех чистках номенклатурных рядов, которые устраивал во второй половине 80-х годов Михаил Горбачёв, слывший партийным либералом и оруженосцем общечеловеческих ценностей. Момент отсечения неотъемлем от номенклатуры и в неофициальном модусе ее существования; слишком красноречивыми были очистительные уроки, преподанные Борисом Ельциным демшизоидной квазиноменклатуре.
* * *
Распад номенклатуры как легитимизированного института советского общества произошел в два приема. 16 октября 1989 г. газета «Правда» изволила сообщить заинтересованной публике, что комиссия ЦК КПСС по вопросам партийного строительства и кадровой политики приняла решение об упразднении «учетно-контрольной номенклатуры». 23 августа 1991 г. высшую партийную и государственную бюрократию поразила амнезия: она решительно позабыла о своей былой принадлежности к сталинской (а другой просто не существовало) номенклатуре. Навсегда ли? У меня есть сильное подозрение, что отнюдь не навсегда.
Владимир Путин в качестве одного из приоритетов своей политики выдвинул воссоздание — или отстраивание заново — властной вертикали в стране. Нет никаких сомнений в том, что выполнение данной задачи выдвинет — уже выдвинуло на первый план кадровую составляющую государственной власти в России. А в специфических условиях нынешней политической системы, при отсутствии полноценных и ответственных партий, с неконструктивной «празднобол-
тающей» оппозицией путинскому режиму последний самой логикой вещей будет вынужден вернуться к номенклатурному принципу, который при всей своей принци-пиальной ущербности и совершенной недемократичности является все-таки более «государственниче-ским», чем принцип земляческий или, не к ночи будет сказано, мафиозный. Вот только ведать новой номенклатурой будет не большевистский Учраспред, а администрация Президента вкупе со спецслужбами. Номенклатура возвращается.
