CC BY
152
УДК 159.9.018:159.954.2
Вестник СПбГУ. Сер. 16. 2013. Вып. 4
М. В. Осорина, А. А. Чечик
ИССЛЕДОВАНИЕ ПОВСЕДНЕВНОГО ФАНТАЗИРОВАНИЯ ВЗРОСЛЫХ. ЧАСТЬ II: РЕЗУЛЬТАТЫ АПРОБАЦИИ МЕТОДОВ СБОРА И ОБРАБОТКИ ЭМПИРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА
В этой статье будет описан и проанализирован эмпирический материал, собранный при помощи методов, представленных в предыдущей работе [1]. Напомним, что эти методы — вопросник полуструктурированного интервью и анкета для электронного опроса — были созданы нами для исследования повседневного фантазирования взрослых. Этот вид фантазирования мы рассматриваем как частное проявление способности к созданию фантазий, которая, в свою очередь, является частным видом работы воображения. Поэтому в дальнейшем мы будем пользоваться следующим определением: «Повседневное фантазирование — это процесс творческого оперирования образами представлений воображения, направленный на удовлетворение эго-потребностных целей, реализуемых во внутреннем мире личности. Продуктом процесса фантазирования является мысленное представление и мысленное проживание интересующих субъекта ситуаций, благодаря которому у него появляется возможность интеллектуальной и эмоциональной проработки этого материала в соответствии с актуальными личностными задачами» [1, с. 25].
Специфика исследуемого феномена состоит в том, что повседневное фантазирование является «заповедной территорией» внутреннего мира человека, тщательно оберегаемой личностью. В этом мире снимается целый комплекс ограничений, которые всегда существуют для того, кто живет в так называемом «внешнем мире» — в мире, ограниченном законами физики и социума. В фантазийном пространстве не действуют физические законы: там мгновенно могут быть созданы любые предметы и сцены и совершены любые преобразования с ними. Время может сжиматься и растягиваться в соответствии с желаниями создателя этого пространства. Там потенциально не действуют и законы социума: каждый создатель фантазийного мира сам определяет, что может там совершаться. Поэтому в некоторых фантазийных мирах может не быть «ни руля, ни ветрил», а в других действуют строгие законы физического, социального и нравственного порядка.
Потаенность фантазийного мира, его недоступность ни для кого, кроме его создателя, наличие большого количества степеней свободы делает это пространство «укромным местом», где личность, создавшая его, может осуществлять то, что по каким-то причинам невозможно или недоступно для реализации во «внешнем мире», но при этом желанно.
В реальной жизни человека обычно присутствуют ситуации, которые оказываются незавершенными и требуют конструктивной доработки; возникают неотреагированные
Осорина Мария Владимировна, кандидат психологических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: maria_osorina@mail.ru
Чечик Анастасия Андреевна, магистр психологии, аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: anastasiachechik@gmail.com © М. В. Осорина, А. А. Чечик, 2013
14
эмоции, которые человек не может проявить в социально приемлемой форме; существуют мечты, которые кажутся несбыточными. Всё это может быть легко реализовано в фантазийном пространстве. Кроме того, это пространство часто используется как «полигон», где можно представить и мысленно опробовать любые модели поведения. Также там можно воспроизвести любую ситуацию, интересующую личность, и многократно прожить ее в разных вариантах развития событий, в удобном для личности темпе.
Из-за особенностей фантазийного пространства, которые делают его таким «удобным» для самого носителя психики, оно оказывается крайне сложным и «неудобным» объектом изучения.
Во-первых, оно не только недоступно для непосредственного наблюдения, но и тщательно оберегается личностью в силу того, что там может присутствовать неодобряемое социумом содержание. Поэтому исследователь должен быть чрезвычайно осторожен и тактичен, чтобы завоевать доверие своего респондента.
Во-вторых, фантазийный опыт личности обычно не является предметом обсуждения с другими людьми, поэтому мало осознается и с трудом вербализуется. Респондент, с готовностью согласившийся участвовать в интервью, посвященном его фантазийному миру, неожиданно обнаруживает, что ему сложно актуализировать элементы своего фантазийного опыта. Кроме того, у него часто возникают трудности с переводом этого опыта в словесную форму.
В-третьих, фантазийный материал производит впечатление крайне разнообразного и при этом — аморфного, трудноуловимого для рационального анализа и осмысления. Поэтому у исследователя часто возникает ощущение, что он не понимает, с какой стороны к этому материалу можно подступиться, на основании каких принципов в нем можно вычленить какие-то упорядоченные структуры и классифицировать их.
Вышеупомянутые трудности, с которыми сталкивается исследователь при изучении повседневного фантазирования взрослых, мы попытались учесть и преодолеть еще на стадии выбора дизайна исследования. Это выразилось в компоновке отдельных этапов работы, формулировке задач каждого этапа и создании психологических инструментов, адекватных этим задачам. Описание этих инструментов (вопросника к полуструктурированному интервью и анкеты для электронного опроса) представлено в нашей предыдущей статье [1]. Однако важно отметить, что на всех этапах работы специфика повседневного фантазирования как предмета изучения предопределяла необходимость постоянного использования особых методических приемов, которые применялись в интервью, были «встроены» в электронный опрос и повлияли на характер собранного материала.
Кратко прокомментируем приемы, при помощи которых преодолевались трудности проникновения в фантазийный мир другого человека.
Первая трудность была связана со стремлением респондента сохранить приватность и недоступность своего фантазийного мира даже при условии его согласия на контакт с интервьюером. Поэтому исследователь должен был принять особые меры, позволяющие сочетать доверительность общения и чувство безопасности респондента. На первом этапе исследования (при проведении индивидуального глубинного многофазового интервью) доверительные отношения формировались за счет следующих условий.
• Вначале обсуждалась тема конфиденциальности, как обычно принято при проведении подобных интервью, и заключалась договоренность об анонимности и использовании материалов только для научных целей.
15
• Поскольку повседневное фантазирование редко становится предметом обсуждения, респондентам было важно убедиться в том, что оно широко распространено среди взрослых людей. Разговор об этом позволял преодолеть важный барьер, обусловленный типичным страхом, что подобные фантазии являются «нездоровыми». Поэтому интервьюер начинал беседу с обсуждения этой темы, и многие респонденты отметили, что это заметно уменьшало их тревогу.
• Нами был использован подход, который мы назвали «метод стимулирующих примеров», позволявший на всех этапах работы справиться сразу с несколькими трудностями, в том числе с проблемой тревоги и страха.
Стимулирующий пример — это краткое высказывание, которое начинается с устойчивого оборота «Бывает ли у Вас...» и представляет собой лаконичное, без подробностей, описание типичного элемента фантазийного опыта, обычно встречающегося у взрослых в определенных ситуациях. Подобная постановка вопроса помогает респонденту рассказать как о сходстве своего опыта с предложенным примером, так и об отличиях, которые начинают осознаваться именно по контрасту с ним.
В преодолении трудностей, связанных с напряжением и страхом, стимулирующий пример помогает тем, что позволяет респонденту увидеть сходство между его фантазиями и фантазиями других людей. Кроме того, благодаря своей лаконичности этот пример легко используется респондентом как модель, позволяющая ему раскрыть свой опыт настолько детально, насколько он к этому готов.
Вторая трудность в исследовании фантазийного опыта личности состоит в том, что он мало осознается и, как правило, не является предметом обсуждения с другими людьми. Поэтому разговор на темы повседневного фантазирования для большинства участников исследования стал совершенно новой практикой. В процессе такой беседы респонденты обычно сталкиваются с двумя основными проблемами. Первая из них заключается в том, чтобы понять, о чем идет речь: что такое повседневное фантазирование и чем оно отличается от сходных явлений? Другую проблему для респондента составляет необходимость самостоятельно вычленить в своем опыте определенные эпизоды, которые будут объектом обсуждения.
Для преодоления этих трудностей использовались следующие приемы. Чтобы объяснить, что такое повседневное фантазирование, в начале интервью и электронного опроса мы давали общее описание предмета исследования, сопровождая его короткими типичными примерами. Подобная стратегия ознакомления респондентов со специфическим предметом обсуждения является универсальной и широко применяется в опросниках. В частности, именно так поступили Джером Сингер и Джон Энтробус при создании классического американского опросника «Imaginal Processes Inventory» [2, р. 2].
В интервью, где задавались более сложные вопросы, чем при электронном опросе, мы проверяли степень понимания респондентом обсуждаемой темы по его вербальной и невербальной обратной связи. Кроме того, мы давали ему уточняющую информацию, демонстрирующую отличия повседневного фантазирования от воспоминаний и анти-ципаций, сновидений и галлюцинаций.
Чтобы помочь респонденту актуализировать нужные элементы его фантазийного опыта, мы пользовались методом стимулирующих примеров, описанным выше. Когнитивная функция этих примеров состоит в том, чтобы стимулировать контакт респондента с собственным психическим миром, помочь ему обнаружить те элементы
16
фантазийного опыта, которые соответствуют или, наоборот, противоречат содержанию примера. Такой пример в большей степени действует как стимул, нежели влияет на конкретное содержание ответов респондентов. Реакция респондента ясно показывала, что было ему чужеродно, а что находило отклик. В последнем случае усиливалась эмоциональная вовлеченность: голос становился громче, мимика ярче, жестикуляция оживленнее, появлялись более богатые интонации, больше образных сравнений и жаргонных выражений, реплики становились длиннее. Как правило, респондент начинал приводить случаи из собственного опыта, добавляя новые элементы, которых не было в приведенном примере.
Третья, и важнейшая, трудность в исследовании повседневного фантазирования заключается в чрезвычайном многообразии, индивидуальной специфичности, изменчивости и «текучести» этого материала. Метафорически выражаясь, фантазийный мир напоминает океан, в глубинах которого скрываются тысячи форм жизни. Возникает проблема: какой невод использовать, чтобы выловить то, что нужно? Как определить предмет поиска — ведь искать можно разное?
Научное изучение такого специфического материала предполагает решение двух вопросов. Один — более внешний и технический. Это вопрос о том, как в этом материале вычленить устойчивые элементы, структуры, закономерности, на каких основаниях их можно классифицировать. Это проблема любого исследователя, осваивающего новое феноменальное поле, в котором необходимо сориентироваться.
Другой вопрос — идеологический и содержательный. Это вопрос о том, каковы будут теоретические установки, которые станут основой формулирования содержательных задач и создания дизайна исследования. Начиная свою работу, мы не хотели идти по следам классических зарубежных работ, посвященных проблемам imagination, imaginal processes, fantasy и daydreaming [3-6].
Тема фантазийного мира идейно может быть осмыслена по-разному. Система теоретических представлений, на основе которых строится подход к изучаемому явлению, зависит от многих факторов. Одним из них являются исторически сложившиеся культурные установки, которые влияют и на научные исследования.
В работах западных ученых можно заметить отголоски старой европейской традиции недоверчивого отношения к фантазированию, которое воспринималось как отказ человека выполнять свои социальные обязанности, как признак слабости и лени. Это отношение идеологически оформилось в период Нового времени, на этапе формирования капиталистического уклада, который требовал от человека прагматической ориентации на решение конкретных жизненных задач [7, р. 244].
Несмотря на то что зарубежные ученые ХХ в., изучавшие феномен фантазирования, ставили своей задачей его реабилитацию, в их определениях и методах изучения этого феномена все-таки сказывается упомянутая культурная традиция. Она отчетливо проявляется в том, как эти ученые выделяли структурообразующие пункты, на основе которых строилось их определение предмета исследования.
Возьмем, например, уже упоминавшееся в нашей первой статье классическое определение Джерома Л. Сингера: «Daydreaming представляет собой сдвиг внимания от некой первостепенной по важности физической или умственной задачи, которую мы поставили перед собой, или от того, чтобы непосредственно смотреть или слушать что-либо в окружающем мире, к разворачивающейся последовательности личных откликов на некий внутренний стимул» [4, р. 15]. Самым существенным пунктом этого
17
определения является сдвиг внимания. Итак, ключевым моментом, на основании которого можно опознать состояние daydreaming, является «уход в себя» и потеря контакта с задачей, которую нужно выполнять, или внешней ситуацией, в которой человек находится. Дж. Л. Сингер в своих работах подчеркивает, что daydreaming является мышлением, не направленным на задачу (task-unrelated thought) [8, р. 32].
Таким образом, получается, что фантазийный уход в себя приводит к неисполнению задач, стоящих перед человеком как перед социальным существом, живущим в реальном мире. Но чем занят человек в своем фантазийном мире, зачем он в нем пребывает, какие задачи решает, каковы результаты его деятельности — всё это остается неясным. Важно отметить, что события, происходящие в фантазийном мире, западные исследователи не склонны описывать в терминах решения задач. Гораздо чаще их рассматривают с организационной точки зрения — учитывают частоту отвлечений от реальности и степень погруженности в фантазийный мир, особенности mind wandering (что можно перевести как «блуждание ума»), представленность ментальных репрезентаций разных модальностей и их интенсивность.
Ярким примером психологического текста, который аккумулировал в себе рассматриваемые установки, может служить классический американский опросник 1966 г. «Imaginal Processes Inventory» Дж. Л. Сингера и Дж. С. Антробуса [2]. В этом опроснике отражены основные достижения американских исследований фантазийных процессов у взрослых людей, накопленные к середине 1960-х годов — в наиболее яркий и основополагающий период изучения этой темы. Отметим, что кроме упомянутых выше аспектов организации этих процессов в опроснике уделено внимание таким темам, как отражение в фантазии прошлого (воспоминания) и будущего (формирование планов, проигрывание сценариев будущего), поиск новых подходов к старым проблемам и степень отклика фантазий на события текущей жизни. Учтены возможности выражения в фантазиях таких чувств, как враждебность, страх поражения, вина и сексуальные переживания, а также возможности использования фантазий для того, чтобы привести себя в хорошее настроение. Кроме того, в опроснике затрагивается такая тема, как героические мечтания о личных достижениях и успехах. В отдельную группу выделены фантазии, имеющие забавное название «bizarre improbable daydreams» («причудливые невозможные фантазии»), совсем непохожие на реальную жизнь.
Анализ тематики этого опросника обнаруживает заложенную в нем тенденцию рассматривать продукты фантазирования несколько утилитарно. А именно — с точки зрения того, насколько фантазийная деятельность помогает решать конкретные задачи реальной жизни и выражать эмоции, возможности проявления которых в социальных ситуациях табуированы или ограничены.
Складывается впечатление, что такой подход является общей тенденцией американской психологической мысли в отношении фантазирования. Не случайно Э. Клингер, другой известный специалист в этой сфере, в качестве основных функций фантазирования выделяет его использование для успешного планирования реальных действий и понимания других людей [8, р. 44].
Другой важной для американских психологов особенностью фантазирования является свобода течения и ненаправленность этих процессов, спонтанность появления фантазийных образов («undirected (spontaneous) thought»), о чем много пишет Э. Клингер [8, р. 32]. Водоразделом между реальным и фантазийным миром становится степень контроля по отношению к своим действиям: действия во внешнем мире воспринимаются
18
как гораздо более контролируемые, а характерной чертой фантазийной активности считается ее непредсказуемость и слабая управляемость.
Однако возникает вопрос: не является ли контролируемость внешних действий результатом активного воздействия на человека различных агентов социализации? Не является ли слабый контроль личности в отношении собственных фантазий проявлением «нетренированности» носителя психики, не приученного обществом относиться к своему психическому миру как к зоне своей ответственности и как к объекту управления? Очевидно, что «несоциализированность» внутреннего мира личности не является единственным фактором, обусловливающим слабую управляемость этого мира со стороны субъекта. Но также очевидно, что управляемость можно заметно повысить, и не только при помощи специальных упражнений, но и просто повысив его осознанность в результате обсуждения событий, происходящих в этом мире.
Теперь сформулируем несколько основных теоретических позиций, которые были заложены в основу нашего вопросника к интервью и анкеты электронного опроса. Это важно потому, что определило сбор именно того материала, который мы будем далее анализировать.
• Мы осознаем, что картина внешнего мира, которая строится на основе сенсорно-перцептивного опыта человека, является таким же продуктом психической деятельности, как и те ментальные репрезентации, которые присутствуют во внутреннем мире носителя психики. То есть картина внешнего мира и картина мира внутреннего созданы из одного и того же материала психических образов.
• Человеческое восприятие внешнего мира не отделено непроходимой пропастью от представлений памяти и воображения, присутствующих во внутреннем мире субъекта. Они проникают друг в друга, проецируются друг на друга, и это является базовой особенностью человеческой психики.
• Основой ментальных репрезентаций, которые создает в своем внутреннем мире любой фантазирующий человек, является опыт восприятия внешнего мира, который предоставляет образный материал, а также модели, фреймы и другие формы ментальной организации этого материала. То есть некоторые принципы структурирования ментальных репрезентаций, которыми пользуется человек во внутреннем плане, диктуются устойчивыми перцептивными и интеллектуальными привычками, сформированными на основе многолетнего опыта его жизни и дей-ствования в предметно-пространственной и социальной среде внешнего мира.
• Важнейшим отличием событий, разворачивающихся во внутреннем плане психической жизни человека, является их потенциальная подвластность самому носителю психики, так как эти события представлены обычно в виде ментальных репрезентаций (в какой-либо, иногда очень специфической, образной форме), созданных им самим. Это принципиально отличает события внутреннего мира от событий мира внешнего, поскольку в последнем действует множество факторов, неподконтрольных носителю психики. Внешний мир обусловлен объективным существованием физических и социальных законов. Внутренний мир лишь частично подвержен их действию, причем настолько, насколько ими обусловлен психический опыт данной личности и насколько эта личность допускает их проявление.
• У человека всегда существуют потребности, преобразующиеся в желания, цели и задачи, которые инспирируют его активность. Решение этих задач равно
19
возможно как во внешнем плане (в виде реальных действий), так и во внутреннем плане (в виде создания, проживания и трансформации воображаемых ситуаций). Человек со сформированной способностью действовать во внутреннем плане (она активно развивается после двух лет [9, с. 83]), может выбирать, в каком плане решать поставленную задачу: во внешнем или во внутреннем. Этот выбор будет обусловлен особенностями задачи и ситуации, в которой находится человек, а также его привычками.
• Психологический «выигрыш» при решении задач во внутреннем плане состоит в экономии ресурсов. Для работы с воображаемой ситуацией нет необходимости затрачивать физические силы, она может быть создана быстро, в удобное для личности время и в любом месте, где находится субъект. Все трансформации воображаемых ситуаций происходят на порядок быстрее, чем в материальном мире, к тому же можно легко проработать целый веер различных вариантов решения. Безопасность действий в фантазийном пространстве обеспечивается отсутствием физических и социальных последствий, там нет посторонних наблюдателей, которые могли бы оценивать или контролировать действия субъекта.
• Работу воображения, как и ее частный случай — повседневное фантазирование, нужно рассматривать как творческую деятельность субъекта, которая инициируется им для удовлетворения эго-потребностных целей, реализуемых во внутреннем мире личности. Поэтому можно ставить вопрос о функциях, которые выполняет повседневное фантазирование в жизни взрослого человека.
Представленные выше теоретические позиции являются как выражением научных представлений, которые были положены в основу нашей работы, так и результатом обработки полученных нами эмпирических данных.
Результаты первого этапа исследования (проведения глубинного интервью). Спецификой качественного подхода, который был нами реализован на первом и втором этапах исследования, является последовательное уточнение основополагающих гипотез и задач, которое производится по мере накопления материала. Для качественных исследований характерна индуктивная логика: исследователь продвигается от осмысления фактов к постепенному построению общей концепции, т. е. движется от частного к общему, следуя логике материала, с которым работает [10, с. 17].
Качественный подход обычно используется для описания нового феноменального поля, что соответствовало нашей цели — описанию феномена повседневного фантазирования. Этот подход нацелен на выявление и полноту описания отдельных видов и вариаций феномена в рамках его границ. Для этого применяют метод «аналитических обобщений»: подбор случаев в выборке заканчивается, когда достигается «точка насыщения» — относительная полнота проявлений изучаемого феномена, позволяющая обобщить полученные данные и создать описательную типологию [11, с. 7]. Поиск «точки насыщения» был осуществлен нами несколькими способами. На первом этапе исследования эта точка была достигнута благодаря тщательному отбору «ключевых респондентов» [12, с. 34] и многоэтапному интервьюированию каждого из них [1]. Поэтому, несмотря на то что этих респондентов было всего восемь, количество эпизодов повседневного фантазирования, извлеченных при расшифровке интервью с ними, составило несколько сотен. Задачи, решавшиеся при проведении и обработке интервью, заключались в том, чтобы:
• собрать материал, позволяющий создать предварительную классификацию видов повседневного фантазирования, присутствующих в опыте взрослых;
20
• определить условия, стимулирующие фантазийную активность человека;
• опробовать эффективность сбора информации в процессе глубинного интервью при помощи вопросов разного типа и создать базу вопросов, необходимую для «путеводителя» к полуструктурированному интервью и дальнейшего создания электронного опроса.
Метод глубинного интервью, который был нами использован, позволяет свободно задавать вопросы и не следовать заранее выбранному плану. Нам было необходимо «в свободном режиме» обсудить тему повседневного фантазирования с респондентами, следуя за логикой их рассказов. Для получения дополнительной информации использовались дневники самонаблюдения, которые респонденты заполняли на протяжении нескольких дней. Это помогало отследить привычки повседневного фантазирования респондентов вне ситуации интервью.
Глубинные интервью позволили достаточно подробно ответить на вопрос о том, как и зачем взрослые люди фантазируют в повседневной жизни.
На основе интервью удалось составить перечень наиболее часто встречающихся видов повседневного фантазирования, присутствующих в опыте молодых взрослых. Выяснилось, что конкретное содержание человеческих фантазий крайне многообразно и не может быть основанием для классификации. Поиск такого основания заставил нас обратиться к отногенетическим истокам способности к повседневному фантазированию. В этом плане помогло наблюдение М. В. Осориной, которая выделила и описала присущий детям тип фантазирования «с опорой на объект», который является отногенетиче-ски наиболее ранним и сохраняется на протяжении всей дальнейшей жизни [13, с. 50-51; 14, с. 110]. Его суть заключается в том, что перцептивной опорой для фантазии становится предмет или человек, находящийся в поле зрения субъекта. В фантазийном пространстве наблюдаемый объект творчески преобразуется: переименовывается, переструктурируется, начинает выполнять новые функции. Материалы интервью показали, что этот вид повседневного фантазирования широко представлен у современных взрослых (примеры см. ниже). Как и дети, взрослые используют его для развлечения в скучных ситуациях.
Анализ фантазийных образов «с опорой на объект» явился толчком к тому, чтобы выбрать основанием для классификации видов фантазирования тип «опоры», которую использует личность. Материалы интервью позволили выделить четыре основных вида повседневного фантазирования: 1) с опорой на объект; 2) с опорой на текст (с семиотической точки зрения текстом является любая книга, кинофильм, картина, музыкальное произведение); 3) с опорой на жизненную ситуацию (из прошлого, настоящего или вероятного будущего); 4) с опорой на внутренние задачи субъекта.
Отметим, что фантазирование с опорой на объект, который воспринимается человеком в данный момент, на текст, который произвел на него впечатление, и на ситуацию, эмоционально значимую для личности, использует опоры, относящиеся к внешнему миру. Именно там находятся триггеры, запускающие этот процесс. Только фантазирование с опорой на внутреннюю задачу имеет своим источником глубины психического мира самого субъекта. Оказывается, фантазирование намного теснее связано с реальностью, чем можно было предполагать. Большей частью оно базируется на реальных жизненных впечатлениях, которые затем трансформируются в фантазии, изменяясь иногда до неузнаваемости.
Анализ материалов интервью позволил выявить две важные закономерности, имеющие отношение к психологическим функциям повседневного фантазирования. Их
21
необходимо учитывать при создании функциональной типологии фантазий взрослых людей. Во-первых, выяснилось, что большая часть фантазий имеет полифункциональный характер. Во-вторых, оказалось, что конкретное содержание повседневного фантазирования может касаться прошлого, настоящего, будущего или абсолютно нереальных событий, но при этом его функции всегда обусловлены неудовлетворенной потребностью, существующей в данный момент.
На основе интервью были выявлены ситуации, наиболее часто стимулирующие фантазийную активность. Это привычные и относительно безопасные ситуации, не требующие включенности субъекта и предоставляющие ему возможность погрузиться во внутренний мир. Обычно люди склонны фантазировать в общественном транспорте, на скучных заседаниях, в ситуациях ожидания, перед сном или после сна в собственной постели. Дневники самонаблюдения показали, что люди занимают себя фантазиями, когда выполняют привычные действия в привычных ситуациях: в душе или в ванной, при работе по дому, во время прогулки и т. п.
Результаты второго этапа исследования (полуструктурированного интервью на большей выборке респондентов). Благодаря глубинным интервью первого этапа были сформулированы вопросы, которые легли в основу вопросника полуструктурированного интервью, который использовался на втором этапе работы.
Вопросник (полностью представленный в первой части нашей статьи [1]) состоял из набора тщательно выверенных и одинаковых для всех респондентов опорных вопросов, которые могли быть дополнены в зависимости от конкретной ситуации общения с участником исследования. Задачи полуструктурированного интервью состояли в следующем:
• собрать репрезентативный набор основных видов повседневного фантазирования, встречающихся у современных взрослых;
• определить внешние и внутренние условия, стимулирующие фантазийную активность;
• описать набор основных психологических функций повседневного фантазирования.
При описании материалов, полученных методом полуструктурированного интервью, мы подробно остановимся только на тех, что относились к задаче сбора репрезентативного набора основных видов повседневного фантазирования. На этом этапе исследования подтвердилась обоснованность использования типа опоры для классификации видов фантазирования. В опыте наших респондентов действительно оказались представлены четыре основных вида повседневного фантазирования: с опорой на объект, с опорой на текст, с опорой на реальную ситуацию и с опорой на внутреннюю задачу. Внутри каждого из этих видов удалось выявить набор типичных вариантов, которые воспроизводились в фантазийном репертуаре разных респондентов. Также обнаружилось, что возможны сочетания разных видов фантазирования. Кратко опишем особенности обнаруженных вариантов.
1. Фантазирование с опорой на объект
Толчком для этого вида фантазирования становится предмет или человек, реально присутствующий в поле зрения фантазирующего. На основании исследований М. В. Осориной мы предполагаем, что этот вид фантазирования является онтогенетически ранним [13, с. 50-51; 14, с. 110]. Он чрезвычайно распространен в дошкольном возрасте, но не исчезает и в дальнейшем. Мы обнаружили у взрослых пять наиболее распространенных вариантов фантазирования с опорой на объект.
22
• Создание фантазийных биографий
Наблюдая за человеком, находящимся в поле зрения и чем-то привлекающим внимание, фантазирующий начинает придумывать ему биографию: род занятий, семейное положение, историю его жизни, его прошлое, настоящее и будущее. Как свидетельствовали респонденты, они не пытаются угадывать, кем человек является по-настоящему, а отчетливо осознают, что самостоятельно придумывают ему образ, как это делает писатель по отношению к герою своего произведения. Приведем пример из интервью: «Я еду в метро, вижу человека. <...> Я себе представляю, что он, наверное, профессор филологии в институте. И представляю, почему он именно так выглядит, как он к этому пришел, как он одинокими вечерами заваривает третий раз пакетик чая дома» (ж., 17 лет).
• Фантазийное переодевание людей
Некоторые респонденты склонны мысленно переодевать людей, которых они видят. Например, представляют человека в одежде другого стиля, другой эпохи и т. п. Приведем несколько примеров. «<Да, я очень люблю> мысленно переодевать, мысленно красить и мысленно причесывать!» (ж., 35 лет). Иногда изменение внешнего вида человека становится основой для создания фантазийной ситуации с его участием.
• Фантазийное раздевание людей
Одна из типичных фантазий людей обоего пола — это представлять человека, которого они видят, без одежды. Чаще об этом типе фантазий упоминали респонденты-мужчины. Надо заметить, что не всегда за этим типом фантазирования стоит эротический интерес.
• Фантазийное изменение интерьера
Длительное время находясь в помещении, люди бывают склонны мысленно трансформировать его, нередко до неузнаваемости, превращая, например, в свой идеальный дом.
• Фантазийные манипуляции с реальными предметами
Увидев какой-либо привлекающий внимание предмет, человек перемещает его в собственное фантазийное пространство и представляет его в разных ситуациях. Часто эти фантазии связаны с желанием обладать предметом.
2. Фантазирование с опорой на текст
Слово «текст» мы будем понимать в широком, семиотическом значении. Как утверждали респонденты, в качестве текста, служащего опорой для фантазирования, может выступать книга, кинофильм, картина, песня, комикс и т. д. Судя по материалам интервью, этот вид повседневного фантазирования распространен среди подростков и взрослых в большей степени, чем фантазирование с опорой на объект.
В ответах респондентов встречаются четыре типичных варианта подобного фантазирования.
• Фантазирование с представлением себя на месте одного из персонажей текста
Многие респонденты считают, что наиболее характерный для них вид такого фантазирования — это идентификация с одним из персонажей прочитанной книги или увиденного фильма. В ряде случаев человек представляет себя персонажем, созданным автором текста, но чаще всего он придумывает собственного персонажа, наделяя его своими реальными, а также желаемыми чертами, и ставит его на место персонажа книги или фильма или просто поселяет его в мире этого произведения. «Подобный вариант я прокручиваю очень часто. Если мне понравилась книга. Но я оставляю ситуацию и меняю действующих лиц. В некоторой части случаев я себя ставлю на положение главного персонажа, а несколько чаще — на положение второстепенного» (м., 29 лет).
23
• Придумывание продолжения произведения
Часто мир книги или фильма оказывается настолько привлекательным, что у человека возникает желание придумать продолжение, чтобы не расставаться с персонажами. Если в произведении присутствует открытый финал, он побуждает читателя продумывать и проживать разные варианты окончания истории. В этих случаях даже люди, не склонные к фантазированию, не могут удержаться от того, чтобы не придумать свой конец.
• Дополнение и изменение сюжета произведения
В этих двух типах фантазирования читатель становится активным соавтором текста, привнося в него существенно новые элементы. Благодаря этому фантазирующий получает возможность трансформировать книжные ситуации в соответствии со своими желаниями, попробовать создать иные, чем у автора текста, повороты сюжета, пережить радость сотворчества. При этом некоторые люди стараются дополнить контекст, не противореча авторским замыслам (дополнение сюжета), а другим хочется поставить себя в равную позицию с автором или даже поспорить с ним и развить собственный сюжет на фундаменте основного текста (изменение сюжета).
3. Фантазирование с опорой на ситуацию из прошлого или будущего
Развитие фантазирования с опорой на объект постепенно приводит к появлению новой, более сложной способности в виде фантазирования с опорой на ситуацию. Если первый вид фантазирования основан на событиях, происходящих «здесь и сейчас», то в данном случае человек использует материал прожитых или познанных в прошлом ситуаций для создания их трансформированных версий или для конструирования возможных ситуаций будущего. Фантазирование с опорой на ситуацию присутствует в опыте всех взрослых респондентов и представлено в разных формах, характерные варианты которых будут описаны ниже.
• Фантазийное преобразование проблемной ситуации из прошлого
Практически все респонденты утверждали, что достаточно часто объектом их повседневного фантазирования становится сложная ситуация из прошлого. Для нескольких респондентов это оказалось основным видом фантазирования. Мысленно возвращаясь в незаконченную для себя ситуацию, респонденты не просто восстанавливают ее в памяти, а заново проживают и частично трансформируют, изменяя свое поведение или саму ситуацию. Так, очень часто человек стремится мысленно вернуться к ситуации, в которой его обидели или оскорбили, и изменить ее так, чтобы почувствовать себя отомщенным. Ему хочется сказать то, что не успел или побоялся, а также изменить поведение других участников ситуации, например представить, что за него заступились. Пример из интервью: «Меня недавно обрызгали машиной. Я была зла, как собака, но потом себя сама же утешила. Я представила себе эту ситуацию, у меня что-то приятное в плеере играло. Я представила, что вышел из машины красивый молодой человек и извинился» (ж., 24 года).
• Фантазийное преобразование приятной ситуации из прошлого
Материалы показывают, что обычно активным преобразованиям подвергаются именно проблемные ситуации из прошлого. Если же человек актуализирует приятные воспоминания, то он может поступить двояко. Обычно люди не склонны видоизменять приятные ситуации прошлого: «Зачем изменять, если и так все хорошо» (м., 26 лет). Но оказалось, что и приятные ситуации нередко становятся объектом преобразования. Это проявляется в виде иной расстановки акцентов, подчеркивания новых деталей
24
и фантазий о том, как можно было бы усовершенствовать эту ситуацию, если бы она случилась в будущем.
• Фантазийное создание негативного сценария развития будущей ситуации
Негативный сценарий развития будущих событий — один из широко распространенных типов повседневного фантазирования. Люди часто представляют себе то, чего они боятся, причем это касается очень широкого круга разнообразных событий: от конкретной ситуации («что будет, если я не понравлюсь гостям») до крайне отдаленных и маловероятных событий («что будет, если начнется Третья мировая война»).
• Фантазийное создание позитивного сценария развития будущей ситуации
Респонденты часто называют этот вид повседневного фантазирования «мечтанием».
Практически все они время от времени мысленно рисуют образ желаемого будущего, причем этот образ включает в себя элементы не только планирования, но и активного «проживания» в фантазии события, которое еще не произошло.
4. Фантазирование с опорой на внутреннюю задачу
В четвертом виде повседневного фантазирования отсутствует очевидная внешняя опора. Тема такой фантазии приходит «изнутри» и связана с актуальной для личности проблематикой. Эти фантазии несут на себе яркий отпечаток авторства субъекта, хотя в них, безусловно, присутствуют сильно транформированные элементы реального опыта. Они бывают необычными, причудливыми и крайне индивидуальны. Такой вид фантазирования требует творческой самостоятельности, он наиболее энергозатратен, и далеко не все склонны его использовать. К такому фантазированию тяготеет тот, кто готов тратить свои творческие силы для символической проработки волнующих его проблем, которые еще не могут стать предметом целенаправленных размышлений. Темы такого фантазирования чрезвычайно разнообразны и связаны с глубинными личностными задачами. Одним из типичных вариантов является придумывание особого мира, где, как в романе, разворачиваются события, по отношению к которым автор выступает то как наблюдатель, то как участник. Для одного этот мир может оказаться миром средневекового замка, жизнь обитателей которого интересует фантазирующего, а для другого — известной только ему цветущей поляной, куда человек периодически «отправляется поваляться» (ж., 25 лет).
На этапе использования полуструктурированного интервью, которое было проведено с 20 респондентами, был собран обширный материал. Выше мы описали только его небольшую часть. Это обусловлено двумя причинами: ограниченностью объема данной статьи и значимостью именно той части материала, которая посвящена видам повседневного фантазирования, поскольку именно эта тема была для нас наиболее важной при проведении электронного опроса на выборке из 480 человек.
Результаты третьего этапа исследования (электронного опроса больших целевых групп). Существенным результатом предыдущего этапа было то, что нам удалось выделить самые распространенные виды фантазирования взрослых, частоту встречаемости которых мы хотели выяснить в электронном опросе. Ограничения, накладываемые таким методом сбора информации, заставили нас исключить фантазирование с опорой на внутреннюю задачу из списка вопросов, поскольку это наиболее сложный и слабо осознаваемый вид фантазийной деятельности. Поэтому далее мы будем анализировать материал, относящийся к фантазированию с опорой на объект, текст и ситуацию.
Были сформулированы следующие задачи электронного опроса:
• уточнить частоту встречаемости фантазий разных типов на более крупных и репрезентативных возрастных и гендерных выборках;
25
• сравнить частоту встречаемости фантазий разных типов в группе мужчин и группе женщин, а также в группе подростков и группе взрослых;
• проверить обоснованность выводов об условиях, стимулирующих повседневное фантазирование, которые были сделаны на материале полуструктурированных интервью;
• выявить частоту фантазирования в определенных обстоятельствах.
Далее мы обсудим материал, относящийся к первым двум задачам.
В электронном опросе участвовали тщательно подобранные группы взрослых и подростков, а для размещения опроса мы воспользовались сайтом «Сервер виртуальных исследований» [15]. Анкета электронного опроса представлена в первой части нашей статьи [1].
Напомним, что материалы, полученные в результате электронного опроса, были обработаны при помощи программы SPSS Statistics 19 (Statistical Package for the Social Sciences). Наше исследование основано на качественной методологии, поэтому основной акцент при обработке результатов опроса мы делали на описательных статистиках. Для каждого вида фантазирования были построены гистограммы, отражающие его распространенность среди респондентов нашей выборки.
Приведем примеры гистограмм, отражающих частоту встречаемости видов повседневного фантазирования. Так, создание фантазийных биографий является менее распространенным видом фантазирования в нашей выборке. Мы видим, что большинство респондентов выбирает варианты «редко» (31,7%) и «иногда» (25,8%); варианты «регулярно» (7,5%), «часто» (16,7%), «никогда» (18,3%) выбираются реже (рис. 1).
40-
регулярно часто иногда редко никогда
Рис. 1. Частота встречаемости вида фантазирования «Создание фантазийных биографий»
Фантазийное создание позитивного сценария развития будущих событий встречается в нашей выборке значительно чаще. Предпочитаемые ответы: «регулярно» (44,2%) и «часто» (33,1%); варианты «иногда» (15%), «редко» (5,6%), «никогда» (2,1%) выбираются намного реже (рис. 2).
26
регулярно часто иногда редко никогда
Рис. 2. Частота встречаемости вида фантазирования «фантазийное создание позитивного сценария развития будущей ситуации»
Результаты опроса показали, что все виды повседневного фантазирования, выделенные нами при анализе интервью, в той или иной мере представлены в опыте респондентов электронного опроса.
Для сравнения мужчин и женщин по частоте встречаемости разных типов фантазий был применен и-критерий Манна — Уитни. Этот критерий был выбран потому, что мы хотели сравнить две независимые выборки, причем одна переменная принадлежала к номинативной шкале (пол), а другая — к порядковой (частота встречаемости определенного типа фантазирования). Аналогичным образом сравнивались по этому параметру взрослые люди и подростки.
Между мужчинами и женщинами обнаружены различия на высоком уровне статистической значимости для следующих типов фантазирования: «фантазийное переодевание людей», «фантазийное раздевание людей», «фантазийное изменение интерьера», «фантазийное изменение приятной ситуации из прошлого», «фантазийное создание позитивного сценария будущего» (р < 0,001). Обнаружены статистически достоверные различия для типов фантазирования: «создание фантазийных биографий», «фантазирование с представлением себя на месте одного из персонажей текста» (р < 0,05). В остальных случаях статистически достоверные различия не обнаружены (р > 0,05).
Сравнение средних рангов показало, что мужчины заметно чаще, чем женщины, выбирают вариант ответа «фантазийное раздевание людей». Однако следует заметить: описательные статистики позволяют сделать вывод о том, что мысленное раздевание людей является далеко не самым распространенным видом повседневного фантазирования. В составе нашей совокупной выборки отметили его присутствие: «регулярно» — 3,5%, «часто» — 9,4%, «иногда» — 26,9%, «редко» — 29,8%, «никогда» — 30,4% респондентов.
Для женщин более характерно «создание фантазийных биографий», «фантазийное переодевание людей», «фантазийное изменение интерьера», «фантазирование с представлением себя на месте одного из персонажей текста», «фантазийное преобразование приятной ситуации из прошлого», «фантазийное создание позитивного сценария будущего».
27
Частично подтвердилась гипотеза о том, что существует взаимосвязь между возрастом (взрослые и подростки) и частотой встречаемости определенных типов фантазирования. Для большинства типов фантазирования не обнаружено статистически достоверных различий между группами взрослых и подростков. Можно предположить, что фантазийный репертуар у подростков и взрослых мало различается потому, что сензитивный период формирования этого репертуара приходится на детский возраст. Однако оказалось, что в группе подростков в значительно большей степени, чем у взрослых, представлено «фантазирование с опорой на объект» («создание фантазийных биографий», «фантазийное раздевание людей», «фантазийное изменение интерьера). На наш взгляд, это подтверждает наблюдение М. В Осориной о том, что фантазирование с опорой на объект характерно для более ранних этапов развития человека.
Результаты электронного опроса подтвердили выводы, сделанные нами на основе материалов интервью. В электронном опросе респондентам была предоставлена возможность назвать те виды свойственного им фантазирования, которые не вошли в основной список вопросов анкеты. Однако в комментариях участников опроса не обнаружилось принципиально новых вариантов фантазий. Они отмечали, что предложенные им вопросы достаточно полно отражают имеющийся у них фантазийный опыт.
Основные выводы. Опробованные методы сбора материала на тему повседневного фантазирования взрослых оказались адекватны поставленным задачам.
• Анкета электронного опроса достаточно полно охватила тот репертуар видов повседневного фантазирования, который был описан на основе использования полуструктурированного интервью на более раннем этапе исследования. 480 участников электронного опроса не внесли в этот репертуар принципиально новых дополнений.
• Создана классификация основных видов повседневного фантазирования, основанная на выделении четырех типов опор, которые используются людьми при создании фантазий: опора на объект, опора на текст, опора на ситуации прошлого и будущего, опора на внутреннюю задачу.
• Обнаружилось, что репертуар видов повседневного фантазирования в выборке мужчин и выборке женщин, а также в выборке взрослых по сравнению с подростками совпадает. Эти данные позволяют предположить, что сензитивный период формирования фантазийного репертуара человека относится к детскому возрасту.
• Показаны статистически достоверные различия между степенью представленности отдельных видов повседневного фантазирования в репертуаре женщин и мужчин, подростков и взрослых.
Таким образом, проведенное исследование позволяет заключить, что специфика феномена повседневного фантазирования не является препятствием для его научного изучения, если выбранные методы учитывают эту специфику. Сочетание качественного и количественного подходов оказалось адекватным особенностям изучаемого феномена.
Литература
1. Осорина М. В., Чечик А. А. Исследование повседневного фантазирования взрослых. Часть I: Подход и методы. // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 16. 2013. Вып. 3. С. 25-34.
2. Singer J. L., Antrobus J. S. Imaginai Processes Inventory. Princeton, N. J.: Education Testing Service, 1970. 16 p.
3. Singer J. L. Daydreaming: An Introduction to the Experimental Study of Inner Experience. New York: Random House, 1966. 234 p.
4. Singer J. L. The inner world of daydreaming. New York: Harper & Row, 1975. 387 р.
28
5. Klinger E. Structure and Functions of Fantasy. New York: Wiley-Interscience, 1971. 424 p.
6. Giambra L. M. The Temporal Setting, Emotions, and Imagery of Daydreams: Age Changes Age Difference from Late Adolescents to the Old-Old // Imagination, Cognition and Personality. 2000. Vol. 19, N 4. Р. 367-415.
7. Sutton J. Carelessness and Inattention: mind-wandering and the physiology of fantasy from Locke and Hume // The Body as Object and Instrument of Knowledge: embodied empiricism in early modern science / eds Ch. T. Wolfe, O. Gal. Dordrecht; New York: Springer, 2010. P. 243-263.
8. Klinger E. Thought Flow: Properties and Mechanisms Underlying Shifts in Content // At Play in the Field of Consciousness. Essays in Honor of Jerome L. Singer / eds J. A. Singer, P. Salovey. London: Lawrence Erlbaum Associates, 1999. P. 29-51.
9. Сапогова Е. Е. Ребенок и знак. Психологический анализ знаково-символической деятельности дошкольника. Тула: Приок. кн. изд-во, 1993. 264 с.
10. Ильин В. И. Драматургия качественного полевого исследования. СПб.: Интерсоцис, 2006. 256 с.
11. Бусыгина Н. П. Методологические основы качественных исследований в психологии: автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 2010. 51 с.
12. Белановский С. А. Глубокое интервью: учеб. пособие. М.: Никколо-Медиа, 2001. 320 с.
13. Осорина М. В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. СПб.: Питер, 2009. 304 с.
14. Осорина М. В. Пространственная пульсация ментального образа и ее проявления в детском фантазировании// Теоретическое наследие Л. М. Веккера: на пути к единой теории психических процессов: материалы научного симпозиума, посвященного 90-летию со дня рождения Л. М. Веккера. СПб.: Изд-во СПГУ, 2008. С. 110-120.
15. Сервер виртуальных исследований. URL: http://virtualexs.ru (дата обращения: 21.10.2010).
Статья поступила в редакцию 20 июня 2013 г.
29
