CC BY
181
Щербакова Людмила Михайловна
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного права и процесса Северо-Кавказского федерального университета (е-таП: !.8^егЬакоуа@П8^ги)
Белая Ольга Петровна
кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры истории и теории журналистики Северо-Кавказского федерального университета (е-таП: Ье!ауа_Б1@та1!.ги)
Исследование личности преступника: теоретико-рефлексивный анализ
В статье на основе анализа современных криминологических исследований рассматривается комплекс взаимосвязанных проблем: характеристика свойств и состояний личности преступника; методы исследования; способы воздействия на личность с целью предупреждения преступлений. Акцент делается на социально-психологических свойствах личности, а также приближении научно-теоретических разработок к нуждам практики.
Ключевые слова: личность преступника, психологические свойства личности, модели эмпирического исследования, научно-практическое исследование.
L.M. Scherbakоvа, Dоctоr оf Lаw, Professоr, Prоfessоr of the Chair оf Criminal Lаw and Procedure оf the Nоrth Cаucаsiаn Federal University; e-mail: l.scherbаkоvа@list.ru;
О.P. Belаyа, lister оf Psychotogy, Аssistаnt Professоr, Аssistаnt Professоr of the Chair оf History аnd Theоry оf Jоurnаlism оf the Nоrth Cаucаsiаn Federаl University; e-mail: belаyа_st@mа il.ru
Study of the criminal personality: theoretic-reflexive analyses
The article examines the set of interrelated problems on the basis of analysis of the modern criminological research, such as the characteristics of the criminals personality traits and stages, research methods, and ways to influence personality in order to prevent crimes. The highlights of the article are social-psychological personality traits, and on application of theoretical findings to the practical need.
Key words: personality of the criminal, psychological personality traits, empiric research models, academic research.
Современная практика предупреждения преступности основывается на результатах системных научных исследований причин и условий, способствующих возникновению преступного поведения, объектов общественных отношений и др. При этом центральное место и в исследовательском процессе, и в практической деятельности должна занимать и личность преступника. Необходимость всестороннего изучения личности, как уникального по своим качествам феномена, субъекта и объекта общественных отношений, функционально-ролевой «системы систем», способной к саморегулированию, сознательному и свободному выбору [1, с. 7], не может не осознаваться в криминологической практике.
Известно, что борьба с преступным поведением осуществляется, в том числе, и путем ре-социализации правонарушителя через воспитательные программы. Вполне очевидно, что
разработка эффективной стратегии перевоспитания осужденного предполагает индивидуализацию принимаемых мер, основанную на результатах глубокого изучения его личностных особенностей. Какой же вектор исследования сформировался в современной криминологии?
На наш взгляд , ответ на этот вопрос лежит с одной стороны, в плоскости проблем понимания сущности личности и ее структуры. С другой - в дифференциации видов совершаемых личностью преступлений и соотнесении их с базовыми личностными характеристиками, участвующими в формировании механизма преступного поведения.
Изучение современных исследований по специальности 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право, анализ криминологических подходов к пониманию сущности личности в структуре этих исследований показывает, что она (личность) предстает как некий однонаправленный, ри-
160
гидный, застывший феномен, где каждая из исследуемых характеристик «изолирована», выкристаллизована из целого, что не позволяет согласовать множественность психической жизни личности с эмпирическими данными. На наш взгляд, это серьезный методологический просчет.
Более того, в отдельных исследованиях предпринимаются попытки построить модель преступной личности путем выделения индивидуального своеобразия темперамента, воли, черт характера и т.д. и вписать их в причинный комплекс, причем как насильственных, так и корыстных видов преступного поведения. Аналогично используются и более комплексные характеристики, формирующие личностные профили. При этом неясно, какая теория положена в основу понимания самого феномена личности и объяснения ее своеобразия.
Преимущественно в основе криминологических эмпирических исследований структуры личности лежит теория черт Г. Олпорта и Р. Кет-тела. Полагаем, что это происходит в силу очевидности предложенной структуры личности и диагностической простоты, что обеспечивает ее более полное понимание исследователями. Однако созданная на этой методологической платформе модель личности преступника мало чем отличается от законопослушной личности, а выявленные индивидуально-психологические особенности обладают слабой доказательностью отнесения их к типичным характеристикам преступников.
Практика показывает, что это типичный комплекс, состоящий из 20-25 особенностей социально-демографической, социально-ролевой, нравственно-психологической характеристик личности [2, с. 20].
В этой связи представляется целесообразным рассматривать вопросы структуры личности в контексте «соотношения содержательных тенденций, они, реализуясь в различных видах деятельности, связанных с условиями жизни, вытекают из основных отношений, т.е. стремлений, требований, принципов и потребностей...» [3, с. 38].
Заметим, что большой научный потенциал для исследования и объяснения глубинных аспектов сознания и факторов развития личности сосредоточен в контексте аналитической и гуманистической психологии (аналитическая психология К. Юнга, индивидуальная психология А. Адлера, теория личности К. Роджерса и др.). Однако таких исследований единицы.
Как свидетельствует история развития криминологии, как раз по поводу личности преступника ведутся острые дискуссии, и, к сожалению, до настоящего времени не найден
общий методологический подход. При этом очевидно, что именно формирование такого подхода включает в себя решение логически взаимосвязанных вопросов: что такое личность преступника; какие свойства и состояния составляют ее содержание; какова их роль в совершении преступления; на какие внутри-личностные аспекты воздействовать, чтобы предотвратить преступление. Отметим, что все эти вопросы имеют большое практическое значение.
В рассматриваемом аспекте в общей совокупности черт, признаков, отношений, характеризующих в целом личность преступника, нас, очевидно, в первую очередь должен интересовать тот комплекс отрицательных взглядов, убеждений, привычек, свойств данного лица, который, преломляясь через условия жизнедеятельности, может стать причиной преступления и который, сохранившись, может в будущем вновь запустить механизм преступного поведения. Этот комплекс в литературе принято называть антиобщественной установкой личности. Последняя является частью социально-нравственной установки личности, именно той ее частью, которая и должна подлежать разрушению и (или) замещению новой установкой в процессе перевоспитания осужденных. На практике недостаточно констатировать сам факт существования антиобщественной установки в сознании преступника. Ценным является понимание условий, факторов и механизмов ее формирования.
По содержанию и характеру различают три вида антиобщественной установки:
1) общая, «абстрактная» антиобщественная установка; лицо при этом может совершить в зависимости от конкретных условий любое преступление или любое из достаточно широкого круга преступлений различного рода. Это, пожалуй, наиболее опасный вид установки и наиболее сложный с точки зрения ее обесценивания; для носителей такой антиобщественной установки в наивысшей степени характерна выраженная ситуативность поведения, отсутствие внутреннего нравственного стержня, сколько-нибудь прочных моральных и нравственных устоев;
2) более узкая антиобщественная установка, способная породить намерение совершать преступления определенного вида, например имущественные, но не преступления против личности;
3) наконец, содержание антиобщественной установки может быть таково, что лицо оказывается способным к совершению лишь какого-то определенного преступления, например изнасилования.
161
С перечисленными видами тесно связано различие антиобщественных установок с точки зрения их объема, удельного веса по отношению ко всему комплексу взглядов, убеждений, привычек лица. С точки зрения глубины и стойкости, как правило, различают, с одной стороны, стойкие и укоренившиеся, а с другой -слабые, неглубокие, поверхностные антисоциальные взгляды. В свое время об этом подробнее писал А.Б. Сахаров [4, с. 162].
Безусловно, было бы неправильным или, по крайней мере, недостаточным оценивать глубину и стойкость антиобщественной установки в целом и этим ограничиваться. Для того, чтобы определить действительную степень общественной опасности виновного, отыскать верные и эффективные пути и методы его исправления и перевоспитания, решить вопрос о степени достижения результата воспитательной работы с осужденным, следует дифференцированно подходить к оценке отдельных взглядов, убеждений, привычек, образующих содержание антиобщественной установки личности.
Следует обратить внимание и на признаки, характеризующие «реактивность» антиобщественной установки, т.е. выяснить, с какой степенью легкости она может «высвобождаться», реализуясь в противоправных поступках.
В науке давно стало аксиомой утверждение, что каждый поступок и все поведение в целом определенным образом мотивированы. В качестве мотивов выступают потребности разного плана от витальных до потребностей самоактуализации. Поэтому, чтобы разобраться в поведении человека, в том числе и преступном поведении, необходимо уяснить, чем оно мотивировано, т.е. необходимо изучать потребности человека, т.к. именно они, побуждая человека к активности, выступают в качестве мотивов поведения. Должно быть понятно, что истоки преступления чаще всего связаны не с особенностями воли, а с особенностями сформировавшихся нравственных и других потребностей. Для того чтобы исключить возможное неправильное толкование понятия «потребности», необходимо хотя бы коротко раскрыть его содержание. Неправильно ограничивать потребности до элементарных, имея в виду потребности в пище, одежде, жилище, сексуальные. Надо иметь в виду не только органические и материальные, но и сложные социальные потребности, выраженные в интересах, убеждениях, идеалах, в нравственных стремлениях. Такого рода мотивы социально обусловлены, т.е. зависят от условий жизни и воспитания.
Очевидно, что мотивы преступного поведения состоят из двух уровней:
1) предметный - он выполняет функции непосредственного удовлетворения лежащих на
поверхности потребностей, в частности желание завладеть чужим имуществом и тем самым повысить собственное благосостояние и т.п.;
2) смысловой - здесь мотивация возникает, развивается и реализуется, в том числе и на бессознательном уровне, и ее содержанием, как правило, является постоянное утверждение своего «я», защита своего биологического и социального существования.
Теснейшим образом переплетаясь, взаимодействуя, взаимно дополняясь, эти уровни усиливают друг друга и мощно детерминируют преступное поведение. Подчеркивая то обстоятельство, что между объективными (внешними) и субъективными (внутренними) регуляторами существует постоянная взаимосвязь, полагаем важным сделать акцент на следующем: во-первых, творцом преобладающего числа внешних регуляторов, включая и преобразованную окружающую действительность, является человек с его субъективным, внутренним миром. Отсюда следует, что так называемый «человеческий фактор» изначально включен в систему детерминант социального поведения личности; во-вторых, в понимании диалектики внешних и внутренних регуляторов конкретно реализуется диалектико-материалистический принцип детерминизма. Именно в результате диалектического взаимодействия внешних и внутренних регуляторов и происходит сложный психологический процесс формирования и дальнейшего развития тех социально-психологических свойств личности, которые лежат у истоков ее преступного поведения и, следовательно, подлежат выявлению. Очевидно, что выяснение этих признаков может помочь уточнить иные, упомянутые выше «параметры» антиобщественной установки, тем самым правильно представить социально-психологический портрет осужденного.
Нельзя не согласиться с выводами о том, что свойства психики, приводящие к криминогенному поведению, проявляются в мозаичном сочетании [5, с. 43]. И вот здесь в научном сообществе довольно часто возникает вопрос об излишней психологизации в криминологических исследованиях. Не вступая в полемику по этому вопросу в рамках настоящей статьи, подчеркнем, что криминология как междисциплинарная отрасль знания должна опираться на практический опыт и ориентироваться на получение комплексного знания, необходимого для повышения эффективности организации борьбы с преступностью.
Очевидно, что для выработки хорошо аргументированных мер по предупреждению преступности, для выявления и последующего устранения реально существующих причин и
162
источников вредных влияний необходимо проводить более обстоятельные криминологические исследования, чем те, которые преобладают у нас сейчас. В основном исследования сводятся к обработке статистических данных, а при изучении личности преступника в лучшем случае указывается, что причины его антиобщественного поведения связаны с недостатками школьного, семейного, культурного и иного воспитания, и почти никогда не обнаруживаются причины и условия, характерные для конкретного лица.
Нельзя не отметить недостаточность исследований в области пенитенциарных проблем личности преступников - осужденных. При этом весьма необходимо качественное использование различных методов исследования личности и поведения преступников. Следует исходить из того, что нельзя достигнуть целей наказания и добиться коррекции личности и поведения, если не опираться на данные психологического характера. Как справедливо отмечают отечественные криминологи, понять человека и его поведение, в том числе преступное, невозможно без углубленного изучения его социально-демографических, нравственных и психологических характеристик [6, с. 9].
В современных криминологических исследованиях, как правило, используются данные о возрасте, семейном положении, занятости, количестве судимостей и т.д. преступников, но эта информация обладает низкими объяснительными способностями. Однако, как известно, именно объяснение - главная функция науки, делающая ее практически значимой. И здесь акцент хотелось бы сделать на необходимости использования в криминологических исследованиях более широкого спектра научных методов познания социально-правовых явлений, которые, несомненно, противопоставляются простейшим приемам обыденного познания, основывающимся на житейско-эмпирическом наблюдении и здравом смысле. Именно методы научного познания могут выполнять функцию специфического средства получения надежной, систематической и контролируемой информации, обеспечивающей воспроизводимость научного знания. Нельзя игнорировать требования, предъявляемые к методам научного познания, основными из которых являются: теоретическая обоснованность; валидность, где одним из источников являются философские представления об истинности как соответствующей действительности либо полезной мысли, предполагающей оценку адекватности определения методом того, для измерения чего он предназначен, и выражающейся в «постановке под нагрузку» в процес-
се обследования, в частности, психического свойства, декларируемого в описании; надежность; объективность, понимаемая как независимость получения и интерпретации устанавливаемых данных от исследователя [4].
Особо следует отметить необходимость строгого выполнения условий проведения эмпирического исследования, иначе в определенной мере компрометируется сама идея изучения личности преступника. Например:
1) при обследовании правонарушителей нередко не используется контрольная группа законопослушных граждан, в результате чего остается неизвестным, насколько выявленные признаки типичны именно для правонарушителей;
2) не соблюдаются правила, обеспечивающие показательность выборочных исследований, в связи с чем весьма обязывающие выводы делаются на основании крайне недостаточного материала;
3) часто в современных научных публикациях общие выводы делаются не только на основе исследований, проводившихся на малых группах, но при разработке анкет на правонарушителей ставятся в основном такие вопросы, ответы на которые лишь подтверждают существование одних и тех же причин; вряд ли наука может удовлетворить практику выводами о том, что часть преступлений совершается в ночное время и лицами, находящимися в нетрезвом состоянии, эти выводы очевидны и с ними хорошо знакомы практические работники, больше того, они сами с успехом делают такой анализ;
4) центр тяжести переносится на анкетирование или интервьюирование, в частности у подростков, хотя из-за возрастных особенностей обследуемых очень велика опасность неточных ответов; в то же время уже имеющиеся документальные данные (в материалах школ, различных правоохранительных структурах и т.д.) используются далеко не полностью;
5) при измерении социально нежелательных черт используется прямолинейный подход и не применяются дополнительные процедуры обеспечения правдивости ответов лиц, участвующих в исследовании;
6) формирование репрезентативной выборки для проведения исследования.
Безусловно, человек как личность неповторим. Силы, движущие его поступками, индивидуальны так же, как и оттиски пальцев. Поэтому надо исследовать каждого правонарушителя, но при исследовании нельзя не изучать и сферу жизни человека, его окружение, общественные интересы. Надо проводить исследования несколько шире и изучать влияние экономиче-
163
ского, социологического, культурного и социально-психологического, бытового факторов на предупреждение преступлений.
Анализ также показывает, что сейчас основное внимание уделяется изучению специальных мер предупреждения, а не исследованию общих мер, в то время как именно глубокое изучение последних помогло бы положительно решить вопросы предупреждения преступности. Полагаем, что исследователи должны обращать больше внимания на анализ эффективности различных средств воздействия, применяемых в работе по профилактике правонарушений.
Подводя итог изложенному выше, можно констатировать: чтобы более успешно организовать, в частности, процесс перевоспитания на научной основе, необходимо от общих рассуждений об изучении личности преступников перейти к действительному ее изучению, основываясь на достижениях целого комплекса современных наук. При этом речь должна идти, с одной стороны, о научно-теоретических разработках. Их цель - глубокий, всесторонний анализ как личности, так и состояния самой преступности за длительный период, прогнозирование ее тенденций, оценка эффективности общих и специальных мер борьбы с нею. С другой стороны, о конкретных вопросах научно-практических исследований, составляющих неотъемлемую часть деятельности самих практических органов и проводимых с консультативной и иной помощью научных работников. Их цель - помочь оценке эффективности
работы соответствующего ведомства и его органов в разработке научно обоснованных предложений по дальнейшему совершенствованию этой работы.
Полагаем, что весьма своевременным является предложение правления Российской криминологической ассоциации, возглавляемой А.И. Долговой, о создании в рамках Ассоциации Научно-исследовательского центра, который бы помогал централизованно организовывать исследования в разных регионах по единым программам [7].
Задача научных работников - полностью учесть предложения о дальнейшем развертывании исследований, максимальном приближении их к нуждам практики, расширении совместных исследований, проводимых научными учреждениями и практическими органами по заявкам последних. В этом деле определенную роль могли бы играть разработанные системы концептуальных и прикладных рекомендаций по совершенствованию предупреждения преступности (преступлений) в современных условиях.
Говоря о необходимости развития криминологических научно-теоретических исследований и дальнейшего внедрения в практику научных методов анализа состояния и причин преступности в целях более успешной с ней борьбы, нельзя обойти вниманием образовательные программы по подготовке новых кадров для правоохранительных органов и для научно-образовательной сферы.
1. Артемьев А. И. Социология личности. 2-е изд. М, 2001.
2. Щербакова Л.М., Белая О.П., Босаков В.Н. Психологические черты личности налоговых преступников // Криминолог. журн. Байкал. гос. ун-та экономики и права. 2012. № 4.
3. Личность и отношения человека // Проблемы личности (материалы симпозиума). М, 1969.
4. Сахаров А. Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР М., 1961.
5. Щербакова Л.М., Белая О.П. Индивидуально-психологический профиль женщин, осужденных за насильственные преступления // Криминолог. журн. Байкал. госуд. уни-та экономики и права. 2013. № 4.
6. АнтонянЮ.М., Кудрявцев В.Н., ЭминовВ.Е. Личность преступника. СПб., 2004.
7. Сайт Российской криминологической ассоциации. URL: http://crimas.ru
1. Artemyev A.I. Sociology of identity. 2th ed. Moscow, 2001.
2. Scherbakоvа L.M., Belaya O.P., Bosakov V.N. Psychological personality traits of tax criminals // Criminological magazine of the Baikal state university of economics and law. 2012. № 4.
3. Personality and attitudes // Identity problems (symposium proc.). Moscow, 1969.
4. Sakharov A.B. About the identity of the criminal and the causes of crime in the USSR. Moscow, 1961.
5. Scherbakоvа L.M., Belaya O.P. Individual psychological profile of women convicted of violent crimes // Criminological magazine of the Baikal state university of economics and law. 2013. № 4.
6. Antonyan Yu.M., Kudryavtsev V.N., Eminov V.E. The identity of the offender. St. Petersburg, 2004.
7. The website of the Russian criminological Association. URL: http://crimas.ru
164
