CC BY
67
УДК 18 ББК 87.815.2
Ирония как способ формирования толерантности
И.В. Черданцева
Алтайский государственный университет (Барнаул, Россия)
The Irony as a Way of Forming of the Toleration
I. V. Cherdantseva
Altai State University (Barnaul, Russia)
Статья посвящена изучению возможностей формирования толерантных форм человеческого бытия. Определившись с пониманием толерантности, автор обращается к поиску структур интеллектуальной и эмоциональной деятельности человека, способствующих установлению и развитию толерантного сознания. По мнению автора, одной из таких структур является ирония. Анализируя специфику иронического мышления, автор делает вывод о том, что амбивалентный характер иронического суждения позволяет иронику допускать существование иных мировоззренческих позиций и не проявлять насилия по отношению к людям с другими ценностными установками. Выявляя основание мыслительной деятельности ироника, автор приходит к заключению о том, что таким основанием является признание непостижимости предельных оснований реальности. Кроме этого, автор поддерживает позицию французского философа Владимира Янкелевича, согласно которой важнейшим атрибутом процесса иронизирования является особое состояние ясности ума. Именно это состояние, с точки зрения автора, вырывает человека из повседневного мира стереотипных форм мышления и позволяет развить другое отношение к неприемлемым для этого человека убеждениям. Ключевые слова: толерантность, толерантное отношение, ирония, ироническое мышление, ироническое высказывание.
БОТ 10.14258Лгуа8и(2014)2.2-54
This article is devoted to the study of the possibilities of forming tolerant forms of human being. At the beginning of this article the author defines the notion of toleration. Then the author explores the intellectual and emotional structures of human activities that contribute to the establishment and development of toleration. According to the author, one of these structures is the irony. Analyzing the specifics of ironic thinking, the author concludes that the ambivalent nature of ironic judgments allows an ironist to admit the existence of people with other value orientations and other philosophical positions. The author believes that the basis of the ironic mental activity is the recognition of the incomprehensibility of ultimate bases of the whole world being. Besides, the author supports the position of the French philosopher Vladimir Yankelevich, according to which the most important attribute of the ironic method is a special state of the mental clarity. From the point of view of the author, this state of the clearness of mind allows us to develop toleration and understand other people who hold other beliefs, other thoughts and other patterns of thinking.
Key words: toleration, tolerant attitude, irony, ironic thinking, ironic statement.
Проблема толерантности и создания толерантных отношений между различными индивидами и социальными группами вызывает большой интерес в современном мире. В связи с этим нет ничего удивительного в том, что понятие и феномен толерантности находятся в центре внимания многих социально-гуманитарных дисциплин, в число которых входит и философия. В настоящее время в зарубежной и отечественной философской литературе разра-
батываются разнообразные подходы к изучению философских смыслов толерантности и настоятельно ставится вопрос о способах формирования толерантного сознания.
Обращаясь к поискам ответа на этот вопрос, прежде всего следует определиться со спецификой философского понимания толерантности. Изучение научной литературы показывает, что понятие толерантности является сложным и многоаспектным,
в связи с чем полноценный анализ его интерпретаций в рамках этой небольшой статьи представляется не только невозможным, но и ненужным. С нашей точки зрения, более продуктивным в данном случае будет рассмотрение так называемых классических дефиниций толерантности, разрабатывающих важнейшие элементы «смыслового поля» этого термина.
В статье «Толерантность: парадоксальная ценность» [1] известный российский исследователь проблемы толерантности М.Б. Хомяков выделяет два распространенных вида определения толерантности, предложенных в западной политической философии. Один вид он называет слабым определением, другой — сильным. «В слабом определении под толерантностью понимается вообще любое ненасильственное допущение существования другого, от уважения и принятия до вынужденного прагматического дозволения иному существовать или даже безразличного отношения к другому» [1, с. 100]. В сильном определении толерантность трактуется «как морально значимый отказ от использования силы воздействия на существование морально неприемлемого отклонения. Моральное неприятие, входящее в структуру толерантности, сразу же отличает ее и от индифферентности, и от уважения или любви» [1, с. 101]. Как мы видим, главное отличие этих дефиниций заключается в ширине объема понятия толерантности. Задача сильного определения — сузить этот объем и сделать его как можно более конкретным для того, чтобы выделить в толерантности момент активного, осознанного терпения, проявленного человеком по отношению к чужим и неприемлемым для него взглядам, верованиям, поведенческим стереотипам. Действительно, легко быть толерантным к объекту своей любви или к тому, кто тебя совершенно не интересует. Гораздо сложнее относиться к представителю чужой для тебя культурной среды, не разделяющему, а иногда и открыто отрицающему ценности твоего жизненного мира, как к человеку, равному тебе и имеющему право на выражение и отстаивание своей собственной мировоззренческой позиции.
Какой же из этих классических трактовок толерантности может быть отдано предпочтение при обсуждении проблемы формирования толерантных структур человеческого бытия? Мы полагаем, что в данном случае эффективнее обратиться к более универсальному определению толерантности (а это слабое определение), позволяющему включить в себя разнообразные типы человеческих взаимоотношений, и поэтому, пользуясь краткой и емкой формулировкой М.Б. Хомякова, мы будем понимать под толерантностью «любое ненасильственное допущение существования другого».
Итак, каким же образом может быть сформировано подобное отношение, предполагающее принятие других людей и чужих мнений? Очевидно, что процесс
этого формирования будет комплексным по своему характеру и будет включать в себя многие составляющие, относящиеся к интеллектуальной и эмоциональной жизни человека. Мы думаем, что в качестве одной из таких составляющих может быть выделена ирония, философская специфика которой проявляется ярко уже в период античности в познавательной деятельности Сократа.
Сократ, как человек, действительно стремящийся к достижению совершенного знания, не может принять на веру никакую предложенную ему готовую истину, поскольку он убежден, что нет такой истины, в которой нельзя не сомневаться. Источником такого убеждения является особый тип мышления, который можно условно назвать ироническим мышлением. Основная особенность мыслительной и познавательной деятельности философа-ироника выражается в характере иронического суждения, признающего равноправное существование двух противоположных смысловых структур. Доводя до логического противоречия мысль, высказываемую его собеседником, Сократ открывает возможность другой точки зрения и призывает своих слушателей задуматься над тем, что кажется им очевидным и бесспорным.
Допуская существование иного и иронизируя по поводу мнений тех людей, которые считают себя знающими, Сократ открывает для себя только одну несомненную истину, заключающуюся в том, что единственное, что он знает, — это то, что он ничего не знает. В «Апологии Сократа» греческий философ рассказывает о том, как его друг Херефонт задал Дельфийскому оракулу вопрос о том, есть ли на свете кто-нибудь мудрее Сократа, «и Пифия ему ответила, что никого нет мудрее» [2, с. 74]. Не считающий себя мудрым Сократ, размышляя над этими словами и пытаясь понять, что они значат, решил пообщаться с теми людьми, которых называют мудрецами, в надежде найти человека более мудрого, чем он сам, и опровергнуть прорицание.
Однако старания Сократа, как он сообщает в своей речи, не увенчались успехом: «когда я присмотрелся к этому человеку — называть его по имени нет никакой надобности, скажу только, что человек... был одним из государственных людей. то мне показалось, что этот муж только кажется мудрым и многим другим, и особенно самому себе, а чтобы в самом деле он был мудрым, этого нет.Уходя оттуда, я рассуждал сам с собою, что этого-то человека я мудрее, потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего в совершенстве не знаем, но он, не зная, думает, что что-то знает, а я коли уж не знаю, то и не думаю, что знаю. На такую-то малость, думается мне, я буду умнее, чем он, раз я, не зная чего-то, и не воображаю, что знаю эту вещь. Оттуда я пошел к другому, из тех, которые кажутся мудрее, чем тот, и увидал то же самое» [2, с. 74].
Ироническая позиция Сократа вытекает из ясного понимания непостижимости глубинных тайн мироздания и относительного характера всех человеческих ценностей, следствием чего становится признание Сократом своего незнания. Это признание, с нашей точки зрения, является одним из важнейших условий формирования толерантного сознания. Чем более убежденным будет человек в несомненности своих знаний, тем меньше шансов он будет иметь для того, чтобы понять, что не совпадающие с его мнением взгляды другого индивида тоже могут оказаться имеющими право на свое существование. И наоборот, чем больше человек будет сомневаться во всех представлениях о себе и мире, тем меньше поводов будет у него для резкого отрицания чужих идей и враждебного отношения к другому способу видения реальности.
Таким образом, одним из способов формирования толерантности является развитие иронического мышления, основывающегося на непостижимости предельных оснований реальности. Ироник всегда готов ненасильственно допустить и принять существование человека с другими взглядами и другим пониманием мира. При описании Ричардом Рорти фигуры ироника в работе «Случайность, ирония и солидарность» [3] данная мысль о глубокой связи толерантности и иронии находит очень яркое выражение, несмотря на то, что она явно не формулируется. По мнению американского философа, ироник — это человек, который может примириться со случайным и временным характером своих главных убеждений и желаний, это историцист и номиналист, отказывающийся от мысли, что его главные убеждения и желания действительно могут быть соотнесены с каким-то вечным знанием. Вводя понятие «конечного словаря» личности как запаса слов, употребляющегося людьми для оправдания их взглядов, поступков и жизней, Р. Рорти пишет, что ироник всегда сомневается в конечном словаре, которым он пользуется в данный момент, поскольку он не думает, что его словарь описывает реальность гораздо лучше, чем словари других людей. Именно поэтому иронику свойственно проявление терпимости, и его образ соответствует образу толерантного человека.
Ироническое мышление и язык иронической двусмысленности, по мнению французского философа Владимира Янкелевича, характеризуется особым состоянием ума, которое можно обозначить как ясность и которое отличает иронически настроенного индивида от людей, далеких от процесса иронизирования. В работе, которая в русском переводе называется «Ирония» [4] (ее французское название имеет более развернутый вид: «L'ironie ou la bonne conscience» — «Ирония, или ясность ума») Вл. Янкелевич представляет иронию как особый вид тонкой, проницательной и изворотливой мысли, цель которой состоит в дости-
жении особого переживания — переживания ясности и проницательности.
Как же понимает ясность ума Вл. Янкелевич? Он считает, что это — особый способ осмысления событий, не совпадающий с серьезным восприятием человеком себя и мира и не соответствующий правилам логического мышления. Большинство людей в своем повседневном существовании считают серьезное приоритетным и значимым, однако серьезность, как полагает Вл. Янкелевич, не является атрибутом бытия, это скорее характеристика человеческого отношения к реальности («Само серьезное есть уже следствие отношения, есть рождающееся напряжение; что-то может быть серьезно, но все и собственно существование могут быть только даны» [4, с. 18]). Серьезные люди «безудержно отдаются свои чувствам, не соблюдая никаких предосторожностей. Что бы они ни испытывали: будь то любовь, гнев, восхищение, они вкладывают всего себя, именно поэтому их называют «цельными», имея в виду, что в чувствах они всегда идут до конца. Они полностью выражают себя в слове, в улыбке, взгляде, рукопожатии. Они исчерпывают до предела каждую минуту своей жизни. Но такой радикализм чувств делает их бесконечно уязвимыми» [4, с. 23]. С точки зрения французского философа, ирония является тем лекарственным средством, которое может спасти человека от страшного недуга серьезности, потому что она «избавляет нас от излишне трагического восприятия событий... Ирония развивает в нас некоторую эгоистическую осторожность, придающую нам иммунитет ко всякой экзальтации и чрезмерно чувствительным терзаниям... Ирония дает нам возможность никогда не испытывать разочарования просто потому, что не позволяет нам очаровываться. У тех, кто внимает ее советам, всегда есть убежище, куда они могут отойти в критический момент, чтобы их не застигло несчастье. Они неуязвимы» [4, с. 24].
Получается, что ирония, как структура, тождественная, согласно точке зрения Вл. Янкелевича, ясности ума, позволяет иронику как будто бы приобрести дополнительную координату пространства свободы, которую не может использовать индивид, не мыслящий ироническим образом. Эта свобода от однозначного видения реальности открывает человеку новые перспективы и возможности. И, что, по нашему мнению, очень важно, эти новые перспективы и возможности ясного и проницательного ума выступают в качестве средства формирования толерантности. Обычно человек живет в своем мире установившихся ценностей, который очень трудно изменить, находясь в привычном умонастроении. Поэтому любая встреча человека с иными мировоззренческим установками обращается их неприятием. Для того чтобы допустить существование другого, необходимо по-новому увидеть мир, а этот
новый взгляд требует иронического усилия, выражающегося в ясности мысли и осознании права другого человека на иное представление о действительности.
Подводя итог данной статьи, хочется еще раз обратить внимание на то, что формирование толерантности является очень сложной и важной задачей современности. Один из способов, позволяющих человеку устанавливать толерантные отношения с другими людьми, связан с развитием иронического мышления, основанного на понимании непостижимости
предельных оснований мира и человеческого бытия. Амбивалентность смыслов иронического высказывания приводит человека к сомнению в правильности его исходных убеждений и к допущению мысли о том, что взгляды других людей имеют не меньшую ценность, чем его собственные идеи. А осознание этого факта, в свою очередь, способствует поиску возможностей, позволяющих человеку выстраивать свою жизнь в соответствии с принципами мирного сосуществования.
Библиографический список
1. Хомяков М.Б. Толерантность: парадоксальная цен- 3. Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность : пер. ность // Журнал социологии и социальной антрополо- с англ. — М., 1996.
гии. — 2003. — Т. IV, № 4. 4. Янкелевич В. Ирония; Прощение : пер. с фр. — М.,
2. Платон. Собрание сочинений : в 4 т. — М., 1990. — 2004. Т. 1.
