CC BY
86
УДК 101.1:316:004
ИНТЕРСУБЪЕКТИВНОСТЬ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ В СЕТЕВОМ ОБЩЕСТВЕ
© Владислав Олегович САЯПИН
кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философии и методологии науки Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина 392000, Российская Федерация, г. Тамбов, ул. Интернациональная, 33 E-mail: vlad2015@yandex.ru
Рассмотрена проблема интерсубъективности в современном сетевом обществе. Обосновано, что общественное сознание в условиях социальной виртуальности становится все больше интерсубъективным, где смысл общественности напрямую объединен со способом осознания «Другого», то есть постижения отношения «Я - Другой». Индивидуальное и общественное сознание в виртуальном пространстве непрерывно и динамично взаимодействуют, формируя при этом новые идеи, новые нормы общественного сознания, которые становятся основой мировоззрения нового сетевого общества, а личные идеи, взгляды и убеждения приобретают общезначимость, входя в состав общественного сознания. Постоянная трансформация общественного сознания в сетевом обществе может оказывать как позитивное, так и негативное влияние на индивидуальную психологию виртуальных субъектов, входящих в современный социум, который все больше становится виртуальным. Главным и наиболее значимым направлением трансформации общественного сознания в современности становится редуцируемый характер воспринимаемой социальной виртуальности: упрощенность, схематичность и фрагментарность представлений о ней. Избыточный объем информации в сетевом обществе все больше порождает кризис недопонимания, проявляющийся как в форме ограниченного взаимопонимания, так и в форме мифологического (искаженного) видения социальной виртуальности. Кроме того, информационная зависимость виртуальных субъектов предопределяет у них неопределенность -снижение мировоззренческой и поведенческой автономии, приводящих очень часто к кризисным явлениям в рамках самосознаний.
Ключевые слова: сетевое общество; интерсубъективность; социальная виртуальность; виртуальная община; виртуальный субъект; виртуальная коммуникация
В настоящее время можно с уверенностью констатировать, что основными целями виртуальных коммуникаций в сетевом обществе становятся цели на достижение взаимопонимания между виртуальными субъектами и «обменом опытом» интерсубъективности между ними. И вследствие этого, возникновение в этом обществе виртуальных общин [1], образование которых убыстряет осмысление того, что интерсубъективность, как социально-философская проблема в этих общинах связана, прежде всего, с существованием других сознаний, равноправных моему собственному сознанию, признанием наличия других субъектов индивидуального опыта и других «Я». Так, по мнению выдающегося немецкого философа, основателя феноменологии Э. Гуссерля, именно интерсубъективность маркирует общность опыта, в том числе и его общезначимые результаты. Кроме того по его мнению в пространстве интерсубъективности формируются присущие субъектам социальной структуры общности (в его понимании как «открытое сооб-
щество монад» [2, с. 246-247]), обосновывающие потенциал взаимопонимания и общезначимости.
Итак, интерсубъективность как важнейшая характеристика виртуальной общины предполагает наличие общности опыта между отдельными ее, взаимодействующими виртуальными субъектами. Такое положение дел свидетельствует о том, что наряду с обладанием бесчисленного множества индивидуальных характеристик виртуальным субъектам присущи и некоторые коллективные, общие характеристики, которые определяют развитие виртуального субъекта как общественного существа и делают возможным существование виртуальных общин. Стрелка ценностного компаса в сетевом обществе все больше отклоняется к коллективизму, к виртуальной общине, как важнейшей общей ценности на данный период. Так, по мнению социального исследователя Р. Коллинза, в виртуальных общинах происходят процессы: обмена опытом, моделями поведения и социальным капиталом; передачи этих интер-
субъективных феноменов следующим поколениям. А групповое единство и чувство общности, возникающее в виртуальных общинах, стимулирует творческое вдохновение и интеллектуальную деятельность [3].
Парадокс ситуации заключается в том, что виртуальные субъекты, находясь в разных положениях в виртуальном пространстве сетевого общества и имея разные ракурсы видения социальной виртуальности [4], могут одновременно смотреть на нее и воспринимать ее одинаково, приводит к осмыслению того, что они могут иметь схожий опыт, могут стать на позицию «Другого» и согласиться с его точкой зрения. Отсюда следует, что интерсубъективность общественного сознания может рассматриваться нами, наряду с другими (эпистемологической, этической, герменевтической) проблемами, и как социально-философская проблема, связанная признанием равноправного «Другого» и возможностью взаимопонимания с этим «Другим». Такая ориентация на «Другого» и такое взаимопонимание между моим собственным «Я» и «Другим», и здесь мы согласны С.М. Мерло-Понти, базируются на межтелесной пре-рефлективной взаимосвязи, которая формирует гибрид - «смесь моего «Я» и «Другого» [5].
Формирование новой социальной реальности ведет к значительным трансформациям общественной деятельности в современности, изменяя при этом общественное сознание людей и их общественные ценности. Так, по мнению современного социального исследователя Р.Дж. Дейберта, коммуникации в сети Интернет становятся не только жизненно важной частью человеческого существования, но активно оказывают влияние на индивидуальное и общественное сознание [6]. Кроме того, и это самое важное на наш взгляд, интернет-технологии вносят свой неоценимый вклад и в процесс создания в этом современном сетевом обществе коммуникативных сообществ - виртуальных общин, охватывающих сотни миллионов виртуальных субъектов и которые будучи в отношениях со-общности окружения и совместности переживания придают своим переживаниям мира его интерсубъективный, социальный характер [7, с. 126]. «Быть» в виртуальной общине (иметь друзей, профиль и т. д.) ста-
новится равнозначным «жить» в сознании Другого.
Итак, виртуальные общины, формирующиеся в коммуникационном интерсубъективном пространстве (открытом и доступном информационном пространстве для любого виртуального субъекта) и интенсивно использующие в своих социальных взаимоотношениях возможности виртуальных коммуникаций, становятся одним из важнейших источников наращивания социального капитала в современном обществе. На наш взгляд, социальный капитал виртуальной общины - это совокупное информационное множество, выработанное в результате совместной деятельности виртуальных субъектов, которое в дальнейшем приводит к развитию общих социальных ценностей, правил и норм, способствующих взаимовыгодному сотрудничеству. Социальный капитал - это интерсубъективное смысловое множество и, по мнению многих социальных исследователей, социальный капитал является важнейшим элементом сетей социальной виртуальности: «Что мы пытаемся измерить, так это онлайновую форму социального капитала, который дополняет реальный социальный капитал, так как, вовлекаясь в виртуальные сообщества даже пассивным образом, человек участвует в социальных активностях. Мы полагаем, что чтение и публикации в форуме формируют социальную сеть, где все ее участники, будь то активные или пассивные, приобретают социальный капитал посредством получения доступа к значимой информации, обучения социальными нормами, принятыми в соответствующем сообществе, а также через знакомства с активными участниками сообщества» [8, р. 4].
Кроме того, по мнению социального исследователя Ф. Фукуямы: «Социальный капитал можно определить просто как набор неформальных ценностей или норм, которые разделяются членами группы и которые делают возможным сотрудничество внутри этой группы» [9, с. 30]. Такое сотрудничество, как определенный позитивный потенциал, в данном случае, в виртуальной общине, возникает, по мнению ученого, при честных и доверительных взаимоотношениях между членами этой общины [10]. И этот социальный капитал позволяет им в дальнейшем внутри неоднородного сетевого общества
создавать из виртуальных общин сетевые кластеры - объединения однородных виртуальных общин. Такое положение способствует созданию большого количества социально-сетевых объединений, занимающих промежуточное место между виртуальной общиной и сетевым обществом, что является, несомненно, необходимым, предварительным условием формирования здорового гражданского общества в современности.
Наряду с осмыслением социального капитала как необходимой предпосылки формирования здорового гражданского общества, этот коллективный капитал, по мнению другого социального исследователя П. Бур-дье, позволяет виртуальным субъектам -членам общин «...получать кредиты во всех смыслах этого слова» [11, с. 582]. В таком толковании социальный капитал делит виртуальных субъектов на входящих и не входящих в сложившиеся виртуальные общины и приводит к тому, что одни виртуальные субъекты, обладая данным социальным капиталом, находятся в преимущественном положении в обществе по отношению к тем, кто в эти общины не входит.
Таким образом, социальный капитал, наряду с формированием здорового гражданского общества, позволяет виртуальным субъектам - членам виртуальных общин, на основе накопленного взаимного доверия приобретать вознаграждение. Кроме того, это вознаграждение или социальный ресурс, который накапливают виртуальные субъекты благодаря нахождению в виртуальных общинах, является основой возможной солидарности. Такой конструкт социального капитала осмысливается нами как интерсубъективный общественный ресурс, в структуре которого можно выделить следующие элементы: общие ценностные ориентации и установки, формальные и неформальные социальные нормы, сильные социальные связи, взаимные социальные ожидания и обязательства.
Осмысление понятия социального капитала в виртуальных общинах, как продуктивного общественного ресурса и как базиса социальной солидарности, требует, на наш взгляд, осмысления и понятия самой социальной солидарности, возникающей в этих общинах. Так, по мнению американского социального исследователя Дж. Дина, общество в современности достигло в своем разви-
тии нового эволюционного этапа - «рефлексивной солидарности» [12], где главным результатом формирования такой формы солидарности - рефлексивной, стало возникновение виртуальной общины, как универсальной сетевой структуры единения виртуальных субъектов в глобальном сетевом обществе. Здесь универсализм и позитивный потенциал виртуальной общины заключен в видении виртуальными субъектами отличия от других как одного из аспектов и факторов взаимопонимания, объединения, сплочения и развития этой общины.
Аналогичные мысли по этому поводу высказывает и английский социальный исследователь А. Хоннет, для которого понятие солидарности является также аспектом организационной социальной структуры современного общества и дает любому индивиду одинаковые шансы на полноценное социальное признание [13, р. 258]. А. Хоннет считает, что основой социальной солидарности в современности является не просто пассивная толерантность, а эмоциональное участие в этико-культурном партикуляризме [14] «Другого», готовность признания отличия «Другого» в качестве условия исполнения целей всей общины. Отсюда, следуя А. Хон-нету, можно утверждать, что для социальной ориентации в общине виртуальные субъекты используют в оценке своих действий не только универсальные, но внутренние ценности и критерии.
Следовательно, социальная солидарность как потенциал сплочения и как источник социальной энергии в виртуальных общинах глобального сетевого общества базируется на интерсубъективности и взаимной ответственности виртуальных субъектов, стремящихся к коммуникативной практике, что позволяет им в дальнейшем границы своих локальных виртуальных общин расширить не только до национальных, но и до интернациональных масштабов. Роль социальной солидарности в сетевом обществе -приумножать энергию человеческого взаимодействия, где движущейся силой такого взаимодействия (солидарного движения) становится именно интерсубъективное, солидарное сознание, которое пробуждается в рамках виртуальных общин, когда миллионы людей общаются на различные темы, уста-
навливают солидарные связи и в итоге находят общие точки соприкосновения.
Запуск и становление социальной солидарности в виртуальных общинах неразрывно связаны с виртуальными коммуникациями, направленными на достижение взаимопонимания между виртуальными субъектами и на их способность войти в мир «Другого». Виртуальные субъекты в общине - это активно действующие субъекты, которые относительно любой ситуации социального действия ищут взаимопонимание с целью взаимного согласования своих планов действия, а, стало быть, и своих действий. Так, по мнению социального исследователя Ю. Хабер-маса понятие коммуникативного социального действия происходит из такой реальности, что собственно «...язык является посредником такого рода процесса взаимопонимания, в ходе которого участники, устанавливая отношение к миру, взаимно выдвигают притязания на значимость, которые могут быть приняты и оспорены» [15, с. 23]. В таком контексте виртуальный субъект - это активный субъект социального действия, а виртуальные коммуникации выступают не просто как межсубъектные отношения, а как интерсубъективные взаимодействия.
В таких интерсубъективных взаимодействиях виртуальные субъекты стараются удовлетворить свою жизненно важную потребность в общении, в трансляции своих взглядов, убеждений и ценностных представлений. Все это вышеперечисленное, согласно социальному исследователю П. Рикё-ру, приводит участников межсубъектной коммуникации к интерсубъективному дискурсу [16, с. 136] (диалогу), ведущемуся при помощи аргументов и позволяющему выявить общезначимое. По мнению того же Ю. Хабермаса, в процессе диалогического отбора лучших аргументов, виртуальные субъекты стараются обоюдно убедить друг друга в обоснованности притязаний на значимость и организовать основанное на социальном сотрудничестве состязание, нацеленное, в конечном итоге, на успех взаимопонимания [17, с. 115].
Важно отметить, что наряду с расширением возможностей виртуальной коммуникации по формированию социального капитала и социальной солидарности как основных позитивных ресурсов общественного
сознания виртуальных общин, в пространстве сетевого общества происходят и разнообразные негативные социальные трансформации, связанные с реализацией качества интерсубъективности. Это качество (подлинность) - общезначимости, общепринятости для общественного сознания в виде манифестируемых артефактов, которые в социальной виртуальности могут быть всевозможными, от показа реальных артефактов вплоть до фабрикаций, фикций, симуляций и т. д. Такое положение дел приводит к целенаправленному искажению информации в сетевом обществе и в конечном итоге к тотальному манипулятивному воздействию на общественное сознание виртуальных субъектов.
Таким образом, актуальность осмысления интерсубъективности общественного сознания, как социально-философской проблемы для нашего времени является важной, поскольку она отображает особенности ци-вилизационного развития людей в современности. Нельзя трансформировать общество, не поменяв сознание человека, не изменив его экзистенциальные структуры, которые задают ему точки опоры - новые интегрирующие ценностные ориентиры, общезначимые для человечества. Нынешняя социальная реальность - социальная виртуальность -всегда замещает на артефакты реальные факты привычной (наличной) реальности и содержит огромное количество иллюзий, мифов и утопий. Общаясь в виртуальном пространстве сетевого общества, в рамках виртуальных общин, виртуальный субъект может менять приоритеты поведения от тех приоритетов, которые могли бы формироваться в той социальной общности, где он живет и развивается. Но, несмотря на это, интерсубъективное сознание человека способно и в будущем формировать устойчивую жизненную среду для обитания этого человека.
Список литературы
1. Саяпин В.О. Сети социальной виртуальности как общинный модус бытия человека // Философские традиции и современность. 2015. № 2 (8). С. 37-52.
2. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб.: Владимир Даль, 2004. 387 с.
3. Коллинз Р. Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. 1280 с.
4. Саяпин В.О. Сетевое общество как матрица современной структуры социальной виртуальности // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2016. № 1 (63). С. 140-147.
5. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб.: Ювента, Наука, 1999. 606 с.
6. Deibert R.J. Parchment, Printing, and Hypermedia: Communications in World Order Transformation. N. Y., 1997. 344 р.
7. Шюц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии. M., 2003. 336 с.
8. Rafaeli S., Ravid G., Soroka V. De-lurking in virtual communities: A social communication network approach to measuring the effects of social and cultural capital // 34 th Hawaii international conference on system sciences. Hawai, 2004. Vol. 7. URL: http://www.computer.org/ csdl/proceedings/hicss/2004/2056/07/205670203. pdf (accessed: 10.05.2016).
9. Фукуяма Ф. Великий разрыв / пер. с англ. под общ. ред. А.В. Александровой. ООО «Изд-во АСТ», ЗАО НПП «Ермак», 2004. 474 с.
10. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. М.: ООО «Изд-во АСТ», ЗАО НПП «Ермак», 2004. 730 с.
11. Бурдье П. Формы капитала // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М.: РОССПЭН, 2004. 656 с.
12. Dean J. Solidarity of strangers. Berkeley: University of California press, 1996. 112 p.
13. Honneth A. The struggle for recognition: the moral grammar of social conflicts. Cambridge: Polity press, 1996. 215 p.
14. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000. 880 с.
15. Хабермас Ю. Расколотый Запад. М.: Изд-во «Весь Мир», 2008. 192 с.
16. Рикёр П. Конфликт интерпретаций: очерки о герменевтике. М.: Медиум, 1995. 415 с.
17. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб.: Наука, 2001. 417 с.
References
1. Sayapin V.O. Seti sotsial'noy virtual'nosti kak obshchinnyy modus bytiya cheloveka [Network of social virtuality as common modus of human being]. Filosofskie traditsii i sovremennost' -Philosophical traditions and modernity, 2015, no. 2 (8), pp. 37-52. (In Russian).
2. Gusserl E. Krizis evropeyskikh nauk i transtsendental'naya fenomenologiya [Crysis of
European sciences and transcendent fenomenol-ogy]. St. Petersburg, Vladimir Dal' Publ., 2004. 387 p. (In Russian).
3. Kollinz R. Sotsiologiya filosofiy: global'naya teoriya intellektual'nogo izmeneniya [Sociology of philosophy: global theory of intellectual changing]. Novosibirsk, Sibirskiy khronograf Publ., 2002. 1280 p. (In Russian).
4. Sayapin V.O. Setevoe obshchestvo kak matritsa sovremennoy struktury sotsial'noy virtual'nosti [Network society as matrix of modern structure of social virtuality]. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. -Historical, Philosophical, Political and Law Sciences, Culturology and Study of Art. Issues of Theory and Practice, 2016, no. 1 (63), pp. 140-147. (In Russian).
5. Merlo-Ponti M. Fenomenologiya vospriyatiya [Fenomenology of perception]. St. Petersburg, Yuventa Publ., Nauka Publ., 1999. 606 p. (In Russian).
6. Deibert R.J. Parchment, Printing, and Hypermedia: Communications in World Order Transformation. New York, 1997. 344 p.
7. Shyuts A. Smyslovaya struktura povsednevnogo mira: ocherki po fenomenologicheskoy sotsi-ologii [Meaning structure of everyday world: notes on phenomenological sociology]. Moscow,
2003. 336 p. (In Russian).
8. Rafaeli S., Ravid G., Soroka V. De-lurking in virtual communities: A social communication network approach to measuring the effects of social and cultural capital. 34th Hawaii international conference on system sciences. Hawai,
2004, vol. 7. Available at: http://www. com-puter.org/csdl/proceedings/hicss/2004/2056/07/2 05670203.pdf (accessed 10.05.2016).
9. Fukuyama F. Velikiy razryv [Great disruption], ed. A.V. Aleksandrova. Moscow, LLC "Iz-datel'stvo ACT", ZAO NPP "Ermak", 2004. 474 p. (In Russian).
10. Fukuyama F. Doverie: sotsial'nye dobrodeteli i put' k protsvetaniyu [Confidence: social vir-tueand way to prosperity]. Moscow, LLC "Iz-datel'stvo AST", ZAO NPP "Ermak", 2004. 730 p. (In Russian).
11. Burde P. Formy kapitala [Capital forms]. Za-
padnaya ekonomicheskaya sotsiologiya: Khres-tomatiya sovremennoy klassiki [West economical sociology: Reading book of modern classic]. Moscow, ROSSPEN Publ., 2004. 656 p. (In Russian).
12. Dean J. Solidarity of strangers. Berkeley, University of California press, 1996. 112 p.
13. Honneth A. The struggle for recognition: the moral grammar of social conflicts. Cambridge, Polity press, 1996. 215 p.
14. Parsons T. O strukture sotsial'nogo deystviya [About structure of social activity]. Moscow, Akademicheskiy proekt Publ., 2000. 880 p. (In Russian).
15. Habermas J. Raskolotyy Zapad [Divided West]. Moscow, Ves' Mir Publ., 2008. 192 p. (In Russian).
16. Riker P. Konflikt interpretatsiy: ocherki o ger-menevtike [Conflict of interpretation: notes on
hermeneutics]. Moscow, Medium Publ., 1995. 415 p. (In Russian). 17. Habermas J. Vovlechenie drugogo. Ocherki poli-ticheskoy teorii [Involving other person. Notes on political theory]. St. Petersburg, Nauka Publ., 2001. 417 p. (In Russian).
Поступила в редакцию 07.06.2016 г. Received 7 June 2016
UDC 101.1:316:004
INTERSUBJECTIVITY OF PUBLIC CONSCIENCE IN NETWORK SOCIETY Vladislav Olegovich SAYAPIN
Candidate of Philosophy, Associate Professor, Associate Professor of Philosophy and Methodology of Science Department Tambov State University named after G.R. Derzhavin 33 Internatsionalnaya St., Tambov, Russian Federation, 392000 E-mail: vlad2015@yandex.ru
The problem of intersubjectivity in modern network society is considered. It is founded that public conscience in the conditions of social virtuality is becoming more and more intersubjective, where the essence of public is directly connected with the way of perception of "Another", i. e. comprehension of relations "Me - Another". Individual and public conscience in virtual space constantly and dynamically cooperates, forming new ideas, new norms of public conscience, which become the basis of world view of new network society. Personal ideas, views, creeds get general significance, being a part of public conscience. The constant transformation of public conscience in network society may have both positive and negative influence on individual psychology of virtual subject, being included in modern society, which is becoming more virtual. The main and the most significant direction of public conscience's transformation in modern world is the reduce nature of the perceived social virtuality: informality, sketchness and fragmentary nature of notions about it. Excess volume of information in network society causes the misunderstanding crisis which appear in the form of limited understanding and in the form of mythological (corrupted) viewing of social virtuality. Besides, informational dependence of virtual units predefines their uncertainty - decrease of worldview and behavioral autonomy, leading to crisis events within the framework of consciousness.
Key words: network society; intersubjectivity; social virtuality; virtual commune; virtual subject; virtual communication
Информация для цитирования:
Саяпин В.О. Интерсубъективность общественного сознания в сетевом обществе // Вестник Тамбовского университета. Серия Общественные науки. Тамбов, 2016. Т. 2. Вып. 3 (7). С. 36-41.
Sayapin V.O. Intersub"ektivnost' obshchestvennogo soznaniya v setevom obshchestve [Intersubjectivity of public conscience in network society]. Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya Obshchestvennye nauki - Tambov University Review. Series: Social Sciences, 2016, vol. 2, no. 3 (7), pp. 36-41. (In Russian).
