CC BY
93
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2012. №4(30)
СИНТЕЗ ДОКУМЕНТАЛЬНОГО И ХУДОЖЕСТВЕННОГО В ЛИТЕРАТУРЕ И ИСКУССТВЕ. ДОКУМЕНТ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
УДК 82(091):(07)
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ЖИЗНИ И СМЕРТИ В РОМАНЕ ГЕНРИ ФИЛДИНГА «ПУТЕШЕСТВИЕ В ЗАГРОБНЫЙ МИР»
© Е.З.Алеева
В статье анализируется роман Г.Филдинга с точки зрения художественной интерпретации биографических фактов знаменитых личностей, оставивших след в истории Западной Европы. Исследовательский акцент делается на жанровой специфике произведения с учетом особенностей хронотопа; также уделяется внимание переосмыслению литературной традиции «хождения по тому свету».
Ключевые слова: Генри Филдинг, жанр романа,
Роман «Путешествие в загробный мир» стал дебютом Филдинга-прозаика. Работу над созданием данного произведения автор вел практически параллельно с написанием двух других своих романов - «Джозеф Эндрюс» и «История жизни покойного Джонатана Уайлда Великого». Данный факт позволяет говорить об эстетических предпочтениях начинающего романиста, поскольку предшествующее десятилетие творчества этого автора было посвящено исключительно драматургии. Здесь уместно вспомнить известное высказывание Б.Шоу, отметившего, что после закона о театральной цензуре для Г.Филдинга был закрыт путь Аристофана и Мольера и он был вынужден избрать путь Сервантеса. С той поры английский роман становится гордостью мировой литературы, а английская драма ее позором [1]. Кроме славы драматурга Г.Филдинг отмечен и как яркий и острый публицист. Поэтому совсем неслучайно, что эти стороны его таланта нашли отражение в романистике. Отмеченные особенности интересны тем, что и комедия, и публицистика Г.Филдинга самым непосредственным образом связаны не просто с историческими реалиями, но и с конкретными личностями, зачастую являющимися прототипами его героев. Эта традиция переходит и в его романное творчество. «Путешествие» - это еще не «роман», но именно он имеется в виду, поскольку Филдинг придал ему форму популярных тогда повествовательных жанров, сделав все, чтобы приспособить его к вкусам современных читателей [2: 15].
Жанр «хождений по тому свету» известен в европейской литературе еще с античности, начиная с Одиссея, сошедшего в Аид и ведущего там беседы с тенями умерших героев. К V в. до н.э.
интерпретация, биографический факт, хронотоп.
окончательно оформляется круг эсхатологических вопросов, связанных с потусторонним миром: идеи посмертного суда и воздаяния, переселения душ и Островов Блаженных. Так, Платон неоднократно обращается к образу загробного мира, пытаясь воссоздать путь души, детальную топографию царства Аида, излагает учение о переселении и странствии душ, а также о суде и жребии, выпавшем для новой жизни на земле1. Влияние Платона, безусловно, ощущается в «Путешествии в загробный мир», что подтверждается пастором Адамсом, героем «Джозефа Эндрюса» и его первым «читателем». Однако непосредственным источником материала для этого произведения стали «Разговоры мертвых» и «Правдивая история» Лукиана. Именно Лукиан, описывая подземный мир, заменил трагический модус художественности, характерный для раскрытия подобной темы, на сатирический, раскрыв, тем самым богатые смеховые возможности этого традиционного хронотопа. Влившись в минип-пею, жанр сатирического диалога, созданный Лукианом, обогатил ее «разговорами мертвых» и изображением преисподней. Г.Филдинг в «Путешествии в загробный мир» использует основные мотивы и структурные особенности этого жанра, усилив разнообразие сатирического модуса художественности за счет иронии, ставшей визитной карточкой столетия.
В первую очередь, обращает на себя внимание использование в романе псевдоисторического материала. У Г.Филдинга эта черта проявляется в том, что он, к примеру, свободно смешивает в одном сюжете события современной ему Анг-
1 См. об этом трактаты Платона «Федон», «Федр», «Государство», «Горгий».
лии с перипетиями личности эпохи раннего христианства. И в этом смысле особый интерес представляет анализ хронотопа романа «Путешествие в загробный мир» в связи с тем, что данное произведение, как нам известно, в указанном аспекте специально не изучалось.
Весь текст структурно распадается на четыре части: собственно путешествие в загробный мир, которое совершают семь человек в почтовой карете; вторая часть посвящена обычаям и порядкам загробья; третья, самая объемная часть, повествует о перевоплощениях Юлиана Отступника; и четвертая - «вставная новелла» об Анне Болейн - завершает сатиру. Особое место в этой книге занимает введение, в котором Г. Филдинг отмежевывается от авторства, упоминая при этом о пасторе Адамсе как о своем друге и первом «эксперте» приобретенной по случаю рукописи. Таким образом, функция нарратора передается неизвестному лицу, и автор как субъект эстетического повествования получает неограниченную свободу для создания «внутреннего мира» своего произведения. В связи с этим представляется важным, что при анализе структуры текста необходимо различать хронотоп предмета изображения, событий, о которых рассказывается, а также хронотоп самого рассказывания, которое в известном смысле также является событием. Г.Филдинг, будучи истинным автором «рассказывания», безусловно, опирался на факты реальной истории. Здесь уместно вспомнить и о пресловутом законе о цензуре, и о знаменитой речи в палате лордов Ф.Честерфилда, выступившего против этого закона, и о событиях более древних, отраженных в биографиях Плутарха. Первая часть «Путешествия» представляет собой историю Европы, зафиксированную в византийских, испанских и французских источниках, хорошо известных писателю. Но жанр мениппеи нуждается в несколько иных акцентах. Нужны исключительные ситуации, испытания героев, истина в парадоксальном облике и, наконец, злободневная проблематика. Конечно, многие персонажи, с которыми встретился «умерший автор» у врат Элизиума, могли иметь реальных прототипов, достаточно вспомнить «комичного субъекта», вертящегося у колеса Фортуны. В нем современные Г.Филдингу читатели, несомненно, узнавали драматурга и актера Колли Сиббера. Но для избранного Г.Филдингом жанра это не было столь существенным. Более важными для эпохи Просвещения являлись мысли, связанные с человеческой природой, ее проявлениями и субъектом высказывания этих мыслей.
В первых двух частях повествование ведется от лица рассказчика, о котором известно лишь,
что он «расстался с жизнью» из-за «душевной лихорадки» первого декабря 1741 г. [3: 31]. Отмечаемый исследователями факт совпадения начала написания Г.Филдингом «Путешествия в загробный мир» с указанной датой можно интерпретировать как смерть Филдинга-драматурга и начало его пути как романиста. Однако во введении, как было отмечено выше, он настаивает на том, что не имеет отношения к данному тексту. Стало быть, сам текст представляет собой «мир героя», имеющий определенные пространственные и временные характеристики. Особого внимания заслуживает художественный прием, позволяющий рассказчику так же, как и его создателю, спрятаться за «маской», он выступает в качестве «внимательного зрителя», добросовестно описывающего все увиденное, избегая при этом каких-либо комментариев и оценок. Это вполне логично, поскольку на «том» свете изменяется система ценностей, да и вообще все привычные представления. Переход героев-путешественни-ков в другую систему измерения происходит настолько стремительно, что они постоянно путают «там» и «здесь», граница между жизнью и смертью оказывается довольно размытой. Эффект этой путаницы сознательно усиливается за счет введения множества деталей, имеющих значение в земной жизни: юбки дам без кринолинов, дотошное описание кареты, лошадей, указание адреса постоялого двора и др. Этот бытовизм восходит к романистике Д.Дефо, но оказавшись в пределах мениппеи Г.Филдинга, он из гипнотически привлекательного превращается в сатирически сниженные симулякры.
Как известно, «путешествие» в литературе является одной из магистральных тем, пришедших еще из мифов. В различные периоды развития искусства оно наполнялось различным содержанием, однако идея поиска-становления оставалась неизменной. ХУШ век с его тягой к рационализму вносит свой вклад в интерпретацию «поиска истины». У Г.Филдинга путешествие в потусторонний мир имеет вполне конкретные цели: это не просто формальное изменение места пребывания. Не случайно духу, пересекшему Коцит, приходится неоднократно возвращаться в мир живых.
В попытке определить суть таких вечных категорий, как «блаженство», «подлинное величие», «добродетели», Г.Филдинг предлагает различные версии человеческих судеб, начиная с королевской участи и заканчивая уделом попрошайки. Для большей убедительности он вводит в текст как известные мифические персонажи, так и реальные исторические личности. Так, самая объемная часть повествования отведена духу
СИНТЕЗ ДОКУМЕНТАЛЬНОГО И ХУДОЖЕСТВЕННОГО В ЛИТЕРАТУРЕ И ИСКУССТВЕ.
ДОКУМЕНТ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Юлиана Отступника. Формальной границей между предшествующим состоянием «автора» и тем, в котором он оказывается в этой части, является суд Миноса. Герой-автор наконец достигает цели своего путешествия: не рассчитывая «выдержать сие испытание огнем», он без особого труда убеждает Миноса позволить ему пройти «через эти врата» и «с жаром, но очень духовно обнявшись» со своей прелестной спутницей, оказывается в Элизиуме. Дальнейшая его судьба уже не представляет особого интереса. Восприятие «исповеди» Юлиана Отступника подготовлено очень искусно. Первой, кого встретил «в восхитительной апельсиновой роще» наш путешественник, была его дочурка, которую он потерял несколько лет назад. Этот лирический мотив возвращает читателя в хронотоп автора-Филдинга. Затем герой встречает еще несколько выдающихся представителей древности, в том числе разговаривает с Леонидом Спартанским, слушает дивный дуэт Орфея и Сапфо, беседует с Гомером и Вергилием, а также становится свидетелем дружественных откровений Аддисона и Стиля. Особое место в ряду этих встреч отводится эпизоду с Уильямом Шекспиром, где великий драматург пытается рассудить двух актеров, Беттертона и Бута, «заспоривших о некоем оттенке в одной его строке». Все эти встречи, уместившиеся в одной небольшой главе, объединяет ироничное отношение Г.Филдинга к современной ему интерпретации жизни и творчества вышеперечисленных личностей. Несмотря на то что фигура рассказчика на протяжении всего романа меняется, перекличка «там» и «здесь» сохраняет функцию стержня повествования. Тем самым изменяется не только предмет изображения, но и само «рассказывание» превращается в сюжетное событие [4: 237]. Если раньше внимание было сконцентрировано на изображении потустороннего мира и читатель выступал в функции созерцателя, который «достраивает» эстетический объект, то начиная с Х главы, его функция активизируется, и он конструирует, но не произвольно, а по заданной схеме и логике. С Х главы, в которой появляется Юлиан Отступник, фигура автора-путешественника практически полностью вытесняется образами Юлиана, а затем и Анны Болейн, лично повествующих о своих судьбах, в связи с чем текст становится порождением как бы другого плана бытия. Здесь снова ощущается влияние «разговоров мертвых» Лукиана с обязательным наличием исключительных ситуаций, в которые попадают его герои.
Характерной особенностью этих хронотопов становится их связь с земной жизнью. Повествование о Юлиане Отступнике начинается с назва-
ния главы, констатирующего удивление автора от встречи с этим духом в Элизиуме. Удивление вполне оправданное, учитывая традиционную историческую репутацию этой личности. Выбор скандально известного римского императора и печально знаменитой английской королевы в качестве персонажей мениппеи является довольно неожиданным. Реальная жизнь и судьба этих людей отмечены драматичными событиями, а финал их земного пути трагичен, хоть и не лишен величия. Очевидно, поэтому Г.Филдинг наделяет Юлиана «другой жизнью». И здесь вновь уместно вспомнить знаменитый афоризм Б.Шоу: «Что скажет история?» - «История, сэр, солжет, как всегда» [1]. Кроме того, объяснение этому можно найти в самом тексте: «Я полагаю, вам достаточно известно о моей жизни в бытность императором Юлианом, хотя рассказы обо мне, уверяю вас, все лживы... Обсуждать их сейчас мало смысла, но если они вдруг понадобятся историку, они совершенно в его распоряжении» [3: 57]. Тем самым Г.Филдинг подчеркивает, что биографический документ в его «истории» не имеет никакого значения. Сделав Юлиана героем загробной пикарески, он, по справедливому замечанию В.Харитонова [2: 14], оставляет от реальной биографии исторической личности лишь расхожее представление о ней. Юлиан в сознании большинства ассоциируется с лицемерием и вероотступничеством, поэтому в «Путешествии» он выступает в различных плутовских масках, что вполне соответствовало вкусам века, актуализировавшего знаменитую метафору «Весь мир - театр». Однако с нашей точки зрения, гораздо важнее здесь другой аспект. Лицедейство этого героя-рассказчика, связанное с его бесчисленными перевоплощениями, создает особый хронотоп. Его временная протяженность составляет почти тысячу лет: начиная «кочевой жизнью» императора в качестве раба в IV веке и обрываясь судьбой учителя танцев в XIV веке. При этом Юлиан так и не завершает свою историю: формально XXV глава первой книги заканчивается примечанием автора, сообщающего об утрате целого куска рукописи. Что касается пространственных характеристик, то они также впечатляют: по сути дела, это вся территория Римской империи, в разных уголках которой герой проживает свою очередную жизнь в надежде, наконец, заслужить благоволение Миноса. Если в предшествующих частях граница между «там» и «здесь» была условна или размыта, то этот хронотоп отмечен фактическим отсутствием четкой грани между жизнью и смертью. Объединив в один хронотоп девятнадцать перевоплощений горемычного отступника, писатель создал уникаль-
ную структуру мира героя, позволяющую воплотить определенную систему ценностей, которая, собственно, и является основной целью автора.
Заключительная часть «Путешествия» обозначена как «Книга девятнадцатая. Глава VII», тогда как все предшествующие составляли содержание «Книги первой» в составе двадцати пяти глав. Единственная глава этой книги содержит рассказ Анны Болейн о своей жизни. Г.Филдинг лишает читателя возможности ознакомиться с содержанием более чем семнадцати книг, объясняя это, как было указано выше, утратой целого куска рукописи, содержащего, в том числе, и часть истории Анны Болейн. Таким образом, воображение читателя вновь переносится в Англию. На сей раз перед читателем разворачивается трагическая хроника жизни второй и наиболее знаменитой жены Генриха VIII. В отличие от всех предшествующих, эта история наиболее приближена к реальной биографии исторической личности, однако ее главное достоинство в другом. Здесь так же, как и на протяжении всего «Путешествия», высвечиваются самые суетные человеческие пороки, которые при жизни обычно как таковые не воспринимаются. Особенностью этого фрагмента повествования становится отсутствие ироничного подтекста. Женская участь в условиях английской действительности была очень далека от идеальной. Как известно, еще Д.Дефо обратил внимание на эту проблему, создав два варианта женской судьбы в борьбе за место под солнцем в мире, управляемом мужчи-
INTERPRETATION OF LIFE AND DEATH IN «A JOURNEY FROM THIS WORLD TO THE NEXT» BY HENRY FIELDING
E.Z.Aleyeva
The article analyzes Henry Fielding’s novel in terms of artistic interpretation of the biographical facts of the well-known people who have left a trace in the history of Western Europe. The research focuses on the specific features of the genre considering the peculiarities of the chronotope. It also focuses on the new interpretation of the literary tradition of «walking in the next world».
Key words: Henry Fielding, novel genre, interpretation, biographical fact, chronotope.
Алеева Елена Загидовна - кандидат филологических наук, доцент кафедры зарубежной литературы Института филологии и искусств Казанского федерального университета.
E-mail: Zagidovna@mail.ru
Поступила в редакцию 20.06.2012
нами. Г.Филдинг помещает «биографию» своей героини в другой контекст. Собрав мозаику из человеческих судеб протяженностью в тысячу лет, он в последнем эпизоде представляет своеобразную «ярмарку тщеславия», где человек не в состоянии обрести ни покоя в душе, ни истинного счастья. Закончив историю Анны Болейн моралью о жалком уделе королевы, автор обрывает повествование, сообщив в примечании о том, что продолжение любопытной рукописи «пошло на обертку перьев, табака и прочего».
В заключение необходимо отметить, что при создании своего первого эпического произведения Г.Филдинг использует богатые традиции мениппеи для создания сатирического образа современности. Актуальность тревожащих писателя проблем усиливается за счет игры с хронотопом и вводом в текст псевдоисторического материала.
1. Шоу Б. Афоризмы и высказывания // иКЬ: http://www.aforizm.info/theme/istoriya/ (дата обращения 03.03.2012).
2. Харитонов В. Разный Филдинг // Генри Филдинг. Избр. соч.: - М.: Изд-во «Художественная литература», 1989. - С. 5 - 26.
3. Филдинг Генри. Избранные сочинения. - М.: Изд-во «Художественная литература», 1989. - 688 с.
4. Тамарченко Н.Д., Тюпа В.И., Бройтман С.Н. Теория литературы: в 2 томах. - Том 1. Теория художественного дискурса. - М.: Академия, 2010. -512 с.
