CC BY
98
УДК 82-98
ИНТЕРИОРИЗАЦИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СИМВОЛА В РОМАНЕ ДЖ. ФАУЛЗА «ЖЕНЩИНА ФРАНЦУЗСКОГО ЛЕЙТЕНАНТА»
Тархова Е. В.
Процесс интериоризации является неотъемлемым условием передачи элементов культуры социума. Художественный символ, как лингвокультурологическая единица, также подвергается этому процессу. Одним из способов интериоризации выступает интертекст, представляющий собой включение различных текстов в основной текст. В рассматриваемом романе интертекст представлен эпиграфами, предваряющими каждую главу произведения. Ключевые слова: художественный символ, интериоризация, интертекст, эпиграф.
INTERIORIZATION OF AN ARTISTIC SYMBOL IN THE NOVEL "THE FRENCH LIEUTENANT'S
WOMAN" BY JOHN FOWLES
Tarkhova E.V.
The process of interiorization is a necessary condition in the translation of cultural elements in the society. An artistic symbol, as a linguistic and cultural unit, is also included in this process. One means of interiorization is the intertext which represents the inclusion of various texts into the main text. In the novel under analysis the intertext is presented with the epigraphs preceding every chapter of the book.
Keywords: an artistic symbol, interiorization, intertext, epigraph.
Преемственность в культуре является одним из важных факторов, обеспечивающих ее существование и дальнейшее развитие. В процессе трансляции социокультурного опыта осуществляется операция интериоризации, под которой понимается образование внутренних структур человеческой психики через усвоение элементов системы культуры и символов внешней социальной деятельности. Другими словами, этот процесс включает в себя внутреннее осознание предметов внешнего мира [4].
Художественный символ, выступающий единицей культуры, передается из поколения в поколение путем интериоризации, в процессе которой осуществляется восприятие, понимание и прочтение его содержания. Весь процесс интериоризации художественного символа включает 4 этапа. В том случае, если семантическая структура слова на любом из уровней (например, на уровне импликационала) содержит семы, соотносимые с символическим значением в силу существования архетипических форм, существующих в коллективном бессознательном, эти семы детерминируют потенциальную возможность актуализации символического смысла. На втором этапе происходит «подъем» семы импликационала на уровень интенсионала. Это способствуют изменению статуса слова в силу реализации символьного значения. На третьем этапе происходит личное, авторское осмысление символа и сообщение ему дополнительных (исходя из авторского миропредставления) символьных смыслов. На четвертом этапе осуществляется встраивание символа в общую структуру текста, то есть его интериоризация. Художественный символ
понимается как особая образная конструкция, конвенциональная объективная субстанциальность, содержащая множество смыслов, которые заключены в одну языковую единицу [6].
Одним из способов интериоризации художественного символа в тексте является представление эпохи, в которой развертывается действие произведения. В начале анализируемого романа Дж. Фаулза «Женщина французского лейтенанта» дата - март 1867г., которая относится к эпохе перемен, происходящих в обществе:
(1) "It was such an age of change! So many orders beginning to melt and dissolve " [13].
В фокусе внимания писателя проблемы ограничения свободы индивида обществом и государством. В ходе переломных событий Викторианской эпохи герои романа сталкиваются с необходимостью принятия решений, выбора, осознанием ответственности за свои поступки, переосмыслением понятия нравственности, с душевным дисбалансом и душевным насилием. Но главная проблема романа - определение человеком своего пути. Поиски правды, "разрешения" противоречий - смысл жизни Чарльза Смитсона, главного героя романа. В романе чувствуется влияние философии постмодернизма,
характеризующегося разочарованием в идеалах и ценностях Возрождения и Просвещения с их верой в прогресс, неограниченность человеческих возможностей, творчество и свободу разума [7, с. 6769]. Сам роман написан в Викторианском стиле: в нем присутствуют ироническое включение текстов художественной культуры, игра с читателем (читатель является то сторонним наблюдателем, то главным героем), предоставление ему свободы выбора финала романа, любовный треугольник, но с участием двух дам, а не рыцарей, как в классическом викторианском произведении; идеи лабиринта, ризомы и явление интертекстуальности, которое также может выступать одним из способов интериоризации.
Основной конфликт романа разворачивается с участием трех героев: Чарльза Смитсона, молодого
палеонтолога, дворянина, обрученного с дочерью богатого купца, Эрнестиной Фримен, и гувернанткой Сарой Вудраф. Внезапно возникшее искреннее чувство Чарльза к Саре заставляет его преодолеть все условности викторианства и отказаться от обеспеченной жизни с нелюбимой невестой. Но, пожертвовав своей репутацией, он так и не обретает счастья с Сарой. В итоге его истинное счастье состоит в освобождении и духовном перерождении.
Анализируемый роман содержит большое количество эпиграфов, цитат, аллюзий и реминисценций. Все эти явления можно отнести к понятию интертекстуальности - текстовой категории, выражающей соотнесенность одного текста с другими, их взаимодействие, которое обеспечивает приращение смысла произведения. Понятие «интертекстуальность» было введено Ю. Кристевой в конце 60-х гг. ХХ века и представляло собой включение «прототекстов» в другой текст [5]. Проблема интертекста была основана на теории полифоничности М.М. Бахтина, заключающейся в отсутствии изолированности художественного произведения, его определенном положении среди системы текстов, а также в наличии множества самостоятельных «партий» героев, выступающих наравне с автором [2, с. 3-8]. Интертекстуальность создается путем включения в основной текст элементов других текстов, которые могут быть знакомы (или не знакомы) читателю.
Теория интертекстуальности базируется на следующих положениях:
1) каждый текст представляет собой часть универсального интертекста;
2) каждый текст может быть связан с повествованием автора и предшествующими текстами маркированно, посредством межтекстовых связей;
3) интертекстуальность создает коммуникативную триаду «автор - текст+контекст -реципиент».
Интертекстуальный компонент может принадлежать и самому автору, будучи взятым из его предыдущих произведений. Интертекстуальность рассматривается не только как лингвистический феномен, но и как социокультурное явление, включающее взаимодействие членов социума и их идей. Признается, что интертекстуальность способствует созданию нового смысла, раскрытию которого помогают межтекстовые параллели [1, с. 104].
Использование интертекста характерно, прежде всего, для представителей модернизма и постмодернизма, основной чертой творчества которых является неомифологизм - намеренное включение предшествующих мифов, античных текстов в новый текст. Одним из элементов интертекстуального характера выступает эпиграф, который может представлять собой ссылку на конкретное произведение, способное придать тексту особый колорит и вызвать у читателя определенное эмоциональное состояние, апеллируя к внутренним структурам его сознания [3].
В рассматриваемом романе "The French Lieutenant's Woman" каждой главе предпослан эпиграф,
общее количество которых равняется 80 (1 эпиграф предпослан всему произведению, и 79 предваряют повествовательную часть глав, при этом 43 главы имеют по 1 эпиграфу, и 18 глав - по 2 эпиграфа). Так как главы не имеют названия, можно предположить, что эпиграфы выполняют своего рода замещающую и генерализующую функции, самым общим образом представляя проблему и тему, которые раскрываются в каждой главе, тем самым сообщая читателю определенный настрой в плане перцепции описываемых событий. Тексты эпиграфов представляют собой высказывания деятелей экономики, искусства, науки, выдержки из документальной литературы, рекламы, английских песен, поговорок, газет, художественных текстов. Для воссоздания социальной обстановки и культурно-исторического фона викторианской эпохи Фаулз использует тексты 1828-1869 гг., за исключением текста эпиграфа к последней главе. Такой спектр текстов эпиграфов разных по жанровой принадлежности и тематике позволяет охватить информацию об основных событиях и условиях в социальной, экономической и политической сферах государства викторианской эпохи. Кроме этого, в анализируемом романе эпиграфы выполняют очень важную проспективную функцию, выступая своего рода «предтекстом» для введения художественного символа.
Нарратив в романе «Женщина французского лейтенанта» выстраивается на основе трех символов - «ветер», «камень» и «море». Во многих культурах художественный символ «Ветер» олицетворяет высшую силу, направляющую и организующую деятельность окружающего мира. Символ «Камень» во многих древних культурах олицетворяет силу, постоянство и целостность, ему также приписываются магические и священные свойства, дающие жизненные силы. С течением времени у этого символа появилось еще одно значение, выраженное в душевной черствости и холодности. Море - это символ превращения и возрождения. Оно также является знаком очищения и бесконечности познания, а в психологии - подсознания [10].
Эпиграф к первой главе вводит в произведение символ «Ветер» - "Wind foul or fair". В данном случае первый эпиграф в романе представляет собой часть стихотворения Т. Гарди "The Riddle":
(2) "Stretching eyes west Over the sea,
Wind foul or fair, Always stood she Prospect-impressed; Solely out there Did her gaze rest, Never elsewhere Seemed charm to be" [14].
В тексте первой главы формируются два семантических поля, ядро которых составляют слова «море» и «ветер», которые «подхватываются» с первой строки повествования:
(3) "An easterly is the most disagreeable wind in Lyme Bay"; "long claw of old gray wall that flexes itself
against the sea"; " these two were strangers, people of some taste, and not to be denied their enjoyment of the Cobb by a mere harsh wind", "another wind was blowing in 1867" [13].
При этом лексическая единица с символическим значением составляет периферию поля, что, собственно, и создает предпосылки символизации. Интерес представляет также тот факт, что вторая строфа стихотворения Т. Гарди так же важна для осмысления фокуса внимания автора романа и дальнейшего формирования художественного символа:
(4) "Always eyes east Ponders she now— As in devotion— Hills of blank brow Where no waves plough. Never the least
Room for emotion Drawn from the ocean Does she allow" [14].
Здесь прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что во всей этой стихии присутствует женщина, одинокая, почти потерявшая надежду, и уже не ищущая поддержки у моря. Строки поэта Т. Гарди "Never the least Room for emotion Drawn from the ocean Does she allow" передаются прозой романа Дж. Фаулза:
(5) "... figure on that somber, curving mole. It stood right at the seawardmost end, apparently leaning against an old cannon barrel upended as a bollard. Its clothes were black. The wind moved them, but the figure stood motionless, staring, staring out to sea, more like a living memorial to the drowned... " [13].
Автор описывает ветер сильным, сбивающим с ног, поднимающим шторм на море, перемешивая все на дне океана:
(6) "The wind moved them <... > There came a stronger gust of wind, one that obliged Charles to put his arm round Ernestina's waist to support her, and obliged the woman to cling more firmly to the bollard. <...> he steppedforward as soon as the wind allowed" [13].
В контексте всего романа ветру приписываются такие свойства, как disagreeable, beginning, great, freezing to the timid, harsh, sharp, fundamentalist, invigorating. Это подчеркивает его характер, силу и свободу. При этом в использовании эпитетов отмечается изменение от состояния "disagreeable" до состояния "harsh". Данный символ противопоставлен консервативной викторианской эпохе и в контексте романа олицетворяет собой начало революции в Великобритании в 1867 г. Именно поэтому «Ветер» воспринимается как символ перемен, совпадая в этом смысле с культурными коннотациями этого слова. Но перемены могут иметь как позитивный, так и негативный характер, как это отражается в эпиграфе к 54-й главе произведения:
(7) "My wind is turned to bitter north
That was so soft a south before " [12].
Понимание предназначения этого эпиграфа в
раскрытия символа ветра как источника перемен,
равно как и в выполнении эпиграфом прогностической функции в плане соотнесенности его с текстом главы возможно только в случае прочтения полного текста английского поэта XIX века Э.Х. Клафа "A Song of Autumn", седьмая и восьмая строки которого предвещают утрату:
(8) "MY WIND is turned to bitter norths That was so soft a south before;
My sky, that shone so sunny bright, With foggy gloom is clouded o'er My gay green leaves are yellow-black,
Upon the dank autumnal floor; For love, departed once, comes back No more again, no more. A roofless ruin lies my home,
For winds to blow and rains to pour; One frosty night befell, and lo, Ifind my summer days are o'er: The heart bereaved, of why and how Unknowing, knows that yet before It had what e 'en to Memory now Returns no more, no more." [12]
Таким образом, в импликации эпиграфа неожиданный для Чарльза поворот событий: по возвращению в Лайм-Риджис он не находит там Сары, которая покинула город, не оставив своих координат. Для Чарльза это большая и неожиданная потеря, он молит Бога о возвращении Сары, поскольку искренне любит ее. Символизирует эту перемену смена направления ветра от мягкого (теплого) южного на холодный северный.
Символ «Камень» также несет негативную информацию, обозначая безысходность, отсутствие свободы, ненужность и «окаменелость» души. Этот символ вводится в описании увлечений Чарльза, изучением окаменелостей и их коллекционированием. Он занимается палеонтологией - новой наукой для викторианской эпохи, и это выделяет его среди других персонажей романа. Передача символического смысла осуществляется следующими словами и коллокациями: stone, sea-urchins, marine-shells, fossils, stone deaf, Stonebarrow, keystone, touchstone, stone walls, stone face, to throw stones, a falling stone, ammonite, stranded, а также входит в качестве морфемы в имена собственные: Mr. Gladstone, Mr. Dizzystone. В данном ряду можно заметить градацию словосочетаний, описывающих разные состояния камня: неподвижный и зафиксированный (stone walls) падающий (a falling stone), бросаемый (throw stones). В сопоставлении с контекстом романа можно провести параллель с изменениями состояния и отношения к действительности главного героя: он перестает заниматься своим главным увлечением и чувствует готовность меняться, нарушая собственные жизненные правила, равно как и условности викторианского общества. Он начинает тайно встречаться с Сарой Вудраф, и ее независимость способствует формированию его нового взгляда на жизнь. Символизации объекта (камень) способствует контекстуальное окружение. В частности, в описании Чарльза автор использует художественное сравнение:
(9) "...he was more than an ammonite stranded in
a drought / Because he had no more free will than an ammonite. / He actually stopped, poor living fossil / He was one of life 's victims, one more ammonite caught in the vast movements of history, stranded now for eternity, a potential turned to a fossil" [13].
В этом случае лексические единицы "fossil" и "ammonite" в сочетании с лексемами "stranded, caught, stopped, no more free will" являются контекстуальными синонимами лексемы "victim".
В эпиграфах символ «Камень» встречается два раза - в 38 и 48 главах. В первом случае представлена окаменелость души:
(10) "Sooner or later I too may passively take the print
Of the golden age—why not? I have neither hope nor trust;
May make my heart as a millstone, set my face as a flint,
Cheat and be cheated, and die: who knows? we are ashes and dust" [15].
Во втором случае символическое значение слова «Камень» в сложном слове "stepping-stones" символизирует выход из затруднительного положения, который ведет к переменам:
(11) "I held it truth, with him who sings
To one clear harp in divers tones,
That men may rise on stepping-stones
Of their dead selves to higher things" [15].
Еще одним ключевым символом в данном романе является море, представленное как первичный источник жизни - бесформенный, безграничный, неистощимый и полный неожиданностей. В романе описание моря актуализируется в коллокациях с такими эпитетами, как milky blue, infinitely calm, dove-grey, pure, clean, cleansing, deliciously tender, ethereal. Данный символ олицетворяет очищение, с помощью которого главные герои проходят процесс самопознания и обретения покоя. Вокруг этого символа по существу организуется все повествование романа, поэтому он является центральным ввиду его сущностной значимости и актуализационной многозначности: в зависимости от контекста он может передавать значение стихии, несущей бедствие, значение могущества, силы, хаоса, бездны, но также и значение жизненной энергии, свободы, очищения. В анализируемом романе символ «Море» выступает как символ жизненного пути человека Этот символ открывает и завершает роман. Его интериоризация также осуществляется использованием в эпиграфах. В частности, он предваряет восьмую и двадцать первую главы романа:
(12) "There rolls the deep where grew the tree,
O earth, what changes hast thou seen!
There where the long street roars, hath been
The stillness of the central sea.
The hills are shadows, and they flow
From form to form, and nothing stands;
They melt like mist, the solid lands,
Like clouds they shape themselves and go " [16].
Would these arms reach to clasp thee: But see! 'tis in vain. In the void air towards thee My strain'd arms are cast. But a sea rolls between us— Our different past" [11].
В последнем случае море символизирует непреодолимую бездну. Эта бездна - время и расстояние, разница в происхождении и социальном статусе, в устремлениях и в понимании нравственного долга. В семантическом поле «водное пространство» широко представлены лексические единицы с семой «вода» - sea (62), water (32), flow (4), strait (1), river (18), ocean (1), channel (2), что выделяет водное пространство в романе как ключевой символ всего произведения. Река (поток) являются символом уходящего времени и жизни, а также очищения и движения. В контексте романа река жизни состоит из загадочных законов и таинственного выбора, что делает ее символом жизни и судьбы человека:
(14) "The river of life, of mysterious laws and mysterious choice, flows past a deserted embankment"
[13].
Анализ примеров показывает, что интериоризация символа может осуществляться путем введения в текст инотекстовых включений. Одним из приемов введения интертекстуальных компонентов текста является эпиграф. Эпиграф в романе Дж. Фаулза полифункционален: он вводит художественный символ, акцентируя его роль и функцию в тексте, а также задает смысловую канву главы. Восприятие и интерпретация символического содержания лексической единицы зависят укоренившихся в сознании социума сформированных культурой архетипических форм.
(13) "Forgive me! forgive me! Ah, Marguerite, fain
Литературоведение
Список литературы
1. Баженова Е.А., Кожина М.И. Интертекстуальность // Стилистический энциклопедический словарь русского языка, 2-е изд., испр. и доп. М.: «Флинта: Наука», 2006. 112 с.
2. Бахтин М.М. Проблема поэтики Достоевского. М.: Художественная литература, 1972. 511 с.
3. Валгина Н.С. Теория текста. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://evartist.narod.ru/text14/18.htm (Дата обращения: 4.08.2015)
4. Краткий психологический словарь// ЛАКарпенко, А.В.Петровский, М.Г. Ярошевский. Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС», 1998 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://psychology.academic.ru/830/ интериоризация (Дата обращения: 4.02.2015)
5. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман. // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.philology.ru/literature1/kristeva-00.htm (Дата обращения: 12.08.2015)
6. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. 2-е изд., испр. М.: Искусство, 1995. 320 с.
7. Меняйло В. В. Эволюция картины мира автора в произведениях Дж. Фаулза: монография / В. В. Меняйло. СПб.: Астерион, 2011. 177 с.
8. Миф об Одиссее и Калипсо // Человек в истории и культуре [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://top-antropos.com/mythology/greek/item/106-odissej-i-kalipso (Дата обращения: 31.08.2015)
9. Тахтамышев В.Г., Харламова С.Г. Преемственность как проблема современной культуры (интериоризация-экстериоризация в процессах наследования-трансляции социокультурного опыта) [Электронный ресурс] Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/preemstvennost-kak-problema-sovremennoy-kultury-interiorizatsiya-eksteriorizatsiya-v-protsessah-nasledovaniya-translyatsii (Дата обращения: 27.06.2015)
10. Трессидер Дж. Словарь символов. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://modernlib.ru/ books/tresidder_dzhek/ (Дата обращения: 21.08.2014)
11. Arnold M. Parting [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.telelib.com/ authors/A/ArnoldMatthew/verse/EmpedoclesonEtna/parting.html (Дата обращения: 18.08.2015)
12. Clough A.H. A Song of Autumn [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.telelib.com/ authors/C/CloughArthurHugh/verse/poemsproseremains/songautumn.html (Дата обращения: 15.08.2015)
13. Fowles J.R. The French Lieutenant's Woman [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://royallib.com/book/Fowles_John/ (Дата обращения: 31.03.2013)
14. Hardy T. The Riddle [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.portablepoetry.com/ poems/thomas_hardy/the_riddle.html (Дата обращения: 22.06.2015)
15. Tennyson A. In Memoriam A.H.H. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.web-books.com/Classics/Poetry/Anthology/Tennyson/InMemoriam.htm (Дата обращения: 19.04.2015)
16. Tennyson A. Maud; A Monodrama [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.telelib.com/ authors/T/TennysonAlfred/verse/maud/maud.html (Дата обращения: 16.08.2015)
Об авторе
Тархова Елена Владимировна - аспирант 4 курса, кафедра английского языка, Алтайский государственный педагогический университет, eagleo0408@mail.ru
