CC BY
77
Е. Ю. Баженова ИНТЕГРИРОВАННЫЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ ПРОЦЕССА ПОРОЖДЕНИЯ ТЕКСТА
В статье текст рассматривается как единица, имеющая не только собственно языковые, но и прагмалингвистические и когнитивные параметры, что отражает традицию его определения в качестве продукта дискурса. Эффективным и требующим развития представляется интегрированный подход к описанию процесса текстообразования, постулируемый в работах отечественных и зарубежных исследователеи.
Ключевые слова: текст, дискурс, текстообразование, стратегия.
Современная лингвистическая парадигма основана на понимании языка как инструмента общения и познания, что обусловливает проведение исследований в соответствии с принципами и механизмами анализа коммуникативного и когнитивного подходов. В центре внимания ученых находится дискурс, основными признаками которого являются динамичность и развернутость в реальном времени в коммуникации. Дискурсивная деятельность видится неразрывно связанной с процессами познания, осмысления и презентации мира говорящим, с осмыслением и реконструкцией авторской языковой картины мира в определенной коммуникативной ситуации.
При таком подходе по-новому видится сущность феномена текста, который рассматривается как результат дискурсивной деятельности. Дискурс представляется «текстом в социальном контексте»1, тексту отводится роль «статического имманентно связанного и цельного продукта дискурса»2, а когнитивное исследование дискурса предполагает фокусирование на трех основных аспектах текстовой деятельности: адресант информации, адресат и текст, при помощи которого эта информация передается3.
Взгляд на природу текста как кодового средства осуществления языкового взаимодействия восходит к теории речевых актов, общие положения которой разрабатывали многие исследователи: К. Шеннон, Р. Якобсон, Дж. Остин,
А. Е. Кибрик. В зависимости от аспекта рассмотрения в структуре речевого акта акцентировались его функциональная направленность, связь с коммуникативной ситуацией, мыслительной деятельностью автора и т. д. При этом на постоянной основе в модель речевого акта включались адресант, адресат и высказывание, или текст, особенности языковой реализации
и содержание которого обусловлены экстра-лингвистическими факторами, в первую очередь - ориентацией коммуникантов на общение и познание.
В то же время трехкомпонентная схема осуществления речи, включающая адресанта, сообщение и адресата, а также проблемы типологии текстов, использования уникальных средств выражения для достижения поставленных целей, закрепленности за определенной сферой социальной жизни рассматриваются функционально-стилистической теорией. В этой связи перспективным представляется интегральное описание текста: с позиций коммуникативного подхода для определения условий и целей его создания; когнитивного - с учетом ментальных структур, объективированных в языковых формах в тексте; а также функциональной стилистики, позволяющей сделать акцент на его собственно языковых параметрах, заданных сферой общения. Причем именно когнитивный подход делает возможным рассмотрение текста как лингвистического объекта «не в препарированном виде, а в действии, то есть с точки зрения того, какие процессы приводят к его формированию и каким образом он выбирается и используется носителем языка в процессе коммуникации»4.
Вслед за Е. С. Кубряковой мы считаем, что текст всегда должен рассматриваться как итог речемыслительной деятельности его создателя, воплощающего особый замысел в его направленности на определенного слушателя/ читателя5. Схожего мнения придерживаются И. А. Зимняя, считая, что «в тексте объективируется вся совокупность психологических условий деятельности и индивидуальнопсихологические особенности её субъекта»6, и А. Е. Кибрик, полагая, что многие элементы текста «иконически отражают структуру про-
цесса коммуникации и, в частности, структуру сознания коммуникантов»7. На наш взгляд, это означает возможность моделирования связанной с текстопорождением мыслительной деятельности на основе анализа текста и дискурса.
Процесс создания текста описан отечественными учеными, работающими в русле когни-тивистики и прагмалингвистики. К примеру, И. М. Кобозева выделяет такие этапы тексто-образования, как: 1) постановка коммуникативной цели, 2) определение речевого жанра в зависимости от коммуникативной ситуации,
3) определение макроструктуры (композиции) текста, 4) определение набора содержательных блоков и порядка их следования, 5) работа над каждым содержательным блоком: построение предложений-высказываний8.
Представленные в данной модели этапы можно условно разделить на две части: первые три описывают действия автора по формированию структуры текста, а последующие определяют оформление его содержания. Выделенные группы соотносятся с интенциональной и пропозициональной составляющими речевого замысла, отражающими цель создания текста и его тему, или содержание9. Цель обусловлена спецификой коммуникативной ситуации, которая задает параметры отбора данных для представления в тексте, вектор интерпретации описываемых явлений и приемы их вербализации. Отчасти этот набор правил описывает способы языкового воплощения информации в разных жанрах текста.
Передача пропозиционального компонента речевого замысла осуществляется в процессе языкового кодирования информации, то есть воплощения фактов реальности средствами языка, которая осуществляется в ходе 1) выделения в текущем сознании зоны, подлежащей превращению в текст и выбора принципиальной схемы линеаризации этой информации, 2) развертывания частично вербализованной семантической сети непосредственно в текст1".
В. В. Богуславская полагает, что кодировка замысла средствами языка проходит три основных уровня: 1) определение задач создания текста, отбор и первичная обработка значимой информации, интуитивный вывод темы; 2) определение набора текстовых пропозиций и связей между ними, то есть формирование иерархически организованной суперструктуры текста; 3) создание семантического плана, объединяющего элементы общего знания и
ситуационных моделей адресата, и собственно текстовой базы, значение которой представляется пропозициями и связями между ними на локальном уровне. Описанный процесс генетически связан с трехуровневым преобразователем информации в языковое сообщение, включающим соответствующие стратегии, тактики и приемы11.
Анализ перечисленных моделей позволяет сделать вывод о том, что порождение текста представляет собой движение от общего к частному, которое начинается с регулируемого стратегиями определения крупных единиц содержания и заканчивается выбором приемов языкового выражения. По словам М. М. Бахтина, в процессе текстообразования «нам всегда предносится целое нашего высказывания: и в форме определенной жанровой схемы, и в форме индивидуального речевого замысла. Мы не нанизываем слова, не идем от слова к слову, а как бы заполняем нужными словами целое»12.
Вопросы текстопорождения рассматриваются и зарубежными исследователями. Так, К. МакКеоун смоделировала процесс создания текста и включила в него следующие этапы:
1) стратегического планирования, на котором происходит определение содержания и структуры текста, фокусировка, то есть отбор релевантных пропозиций из когнитивной базы данных и определение риторических связей между ними в зависимости от дискурсивной цели; 2) тактического использования грамматических и лексических средств для линеаризации содержания, заданного на предыдущем этапе13.
Разработанная модель акцентирует принципы отбора пропозиционального содержания текста и обеспечение связности с помощью одного из риторических способов соединения пропозиций в линейную последовательность. Тексто порождение видится обусловленным не спецификой представляемой в тексте информации, а коммуникативными намерениями говорящего, что объясняет вариативность презентации одних и тех же фактов при наличии разных целей общения. В то же время, К. МакКеоун не учитывает наличие иных ограничителей, оказывающих влияние на рассматриваемый процесс. Среди них можно выделить такие объективные факторы, как малая пропускная способность языкового кода и необходимость принятия решения относительно вербализации тех или иных компонентов ментальной структуры, временные ограничения на нахождение оптимального языкового выражения. К субъ-
ективным факторам-ограничителям относятся мировоззренческие, идеологические установки автора и адресата текста, стилистические, жанровые требования, которые накладывает на текстопроизводство коммуникативный контекст.
В модели Т. А. ван Дейка также предусмотрены «ситуационные ограничители»: контекст и тема общения, определяющие авторские стратегии. Производство дискурса, то есть построение его текстовой базы, основывается на стратегических операциях с ментальными моделями репрезентации личного опыта в эпизодической памяти, которые заключаются в поиске соответствующих моделей и отборе значимой информации в них. На основе соответствующих стратегий выстраивается иерархия текстовых пропозиций, отражающая степень важности тех или иных элементов содержания в данном контексте, и их линейная последовательность14.
Следует отметить, что, говоря о природе обработки текста, которая объединяет порождение и восприятие, Т. А. ван Дейк и В. Кинч акцентируют внимание на гибкости (стратегичности) сущности этих процессов и невозможности создания их алгоритмической модели, что обусловлено спецификой человеческого мышления15. Такой взгляд на проблему текстопорождения является отличительной особенностью теории дискурса, разработанной Т. А. ван Дейком. Однако, как отмечает сам автор, данная модель не отражает процессы формирования поверхностной структуры текста, то есть особенностей вербализации текстового содержания, что требует дальнейшей разработки вопроса об этапном стратегическом планировании текста.
Таким образом, хотя в лингвистике сложилось общее представление о процессах текстопорождения, ряд вопросов, связанных с закономерностями, описывающими переход от референциальной составляющей акта коммуникации к воплощению в тексте, остается открытым. В предварительном виде схема решения данной исследовательской задачи может включать следующие этапы:
1) определение жанровой принадлежности текста, выявление его функциональных, стилистических, композиционных особенностей, определение характера автора и адресата, условий и цели их общения;
2) работа с приемами представления информации: выявление специфики текста на лек-
семном уровне, определение темы текста, его основного содержания, вывод относительно топикализации данного вида дискурса;
3) работа с тактиками представления информации: определение текстовых пропозиций и их соотношения с композиционной структурой текста, выявление элементов содержания, несущих основную смысловую нагрузку;
4) формулирование задач, которые ставит автор при оформлении информативной составляющей текста, синтез пропозиционального компонента замысла, его соотнесение с целью создания текста, а на этой основе - выведение стратегий представления информации, входящих в соответствующую ментальную структуру, включающую знание об общих способах порождения текста.
Подводя итог, следует еще раз отметить, что процесс порождения текста нуждается в интегральном описании. Текстовый анализ, во многом опирающийся на функциональностилистический подход, позволяет сделать вывод относительно языковой составляющей знаний автора, а именно о знании употребления языка для построения законченного связного высказывания и принципов речевого общения, принятых в данной сфере речеупотребления. Данные дискурсивного анализа, включающего исследование коммуникативной и когнитивной составляющей текста, дают понятие
0 ситуации общения, адресате, общефоновых знаниях автора и адресата высказывания, обусловливающих выбор стратегий представления информации, а также о скрытых механизмах языковой коммуникации.
Примечания
1 Дейк, Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. С. 121-122.
2 Милевская, Т. В. Дискурс, речевая деятельность, текст // Вестн. Рос. коммуникатив. ас-соц. 2002. Вып. 1. С. 90.
3 См.: Менджерицкая, Е. О. Термин «дискурс» и типология означаемого // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2006. № 2. С. 54.
4 Беляевская, Е. Г. Семантика в трех парадигмах лингвистического знания : критерии выбора метода // Парадигмы научного знания в современной лингвистике : сб. науч. тр. М., 2008. С. 76.
5 См.: Кубрякова, Е. С. О тексте и критериях его определения // Текст. Структура и семантика. М., 2001. Т. 1. С. 72-81.
6 Зимняя, И. А. Лингвопсихология речевой деятельности. М., 2001. С. 61.
Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфическое в языке). М., 2002.
С.288.
8 См.: Кобозева, И. М. Лингвопрагматический аспект анализа языка СМИ // Язык средств массовой информации : учеб. пособие для вузов. М., 2008. С. 221-236'.
9 См.: Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания... С. 289.
® Там же. С. 297.
11 См,: Богуславская, В. В. Моделирование текста : лингвосоциокультурная концепция. Анализ журналистских текстов. М., 2008. С. 129.
13 Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 266.
13 См.: McKeown, К. R. Discourse strategies for generated natural-language text. N. Y. : Columbia Univ., 1987. 41 p.
14 См.: Дейк, Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. С.123.
15 Дейк, Т. А. ван. Стратегии понимания связного текста / Т. А. ван Дейк, В. Кинч // Новое в зарубеж. лингвистике. 1988. Вып. 23. С. 157.
Т. А. Воронцова ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ ОЦЕНОЧНОЙ МЕТАФОРЫ В ПУБЛИЧНОМ ДИАЛОГЕ
В статье рассматриваются прагматические аспекты использования оценочной метафоры в публичном диалоге. На примере метафоры 'сказка ’ показано, как в зависимости от установок адресанта данная метафора может актуализировать различные смыслы и выражать различную по интенсивности оценку.
Ключевые слова: публичный дискурс, метафора, оценка, прагматические установки.
В современной лингвистике, как отечественной, так и зарубежной, существует весьма внушительный корпус исследований, посвященных метафоре. Однако при этом В. Н. Телия отмечает отсутствие исследований, специально посвященных оценочной метафоре1. Хотя, как известно, через метафору человек не только познает, структурирует, но и оценивает окружающую действительность. Неслучайно метафора рассматривается как один из способов создания языковой картины мира.
Выбор и использование оценочных метафор - показатель того, как воспринимается и осмысляется говорящим окружающий мир. Способ актуализации тех или иных компонентов смысловой структуры оценочной метафоры в большом количестве дискурсов и множестве ацресантов в значительной степени отражает ментальные процессы, происходящие в коллективном когнитивном пространстве2. Своеобразным «проводником» таких модификаций является в первую очередь публичный дискурс.
Существенными параметрами публичного дискурса можно считать: а) массовую или множественную адресацию; б) адресанта -индивидуального речедеятеля, обладающего определенным социальным статусом, дающим «право на речь»; в) общественно-значимую тематическую направленность; г) интеллектуа-лизированную, но понятную широкой аудитории речь. Современный публичный дискурс, на наш взгляд, представляет собой качественно новый тип дискурса, который включает в себя и публичную речь как устное (реже письменное) риторическое произведение, и абсолютное большинство речевых жанров дискурса СМИ.
Публичный диалог - особый вид публичного дискурса. Если пу бличный монолог адресован непосредственно множественному или массовому адресату (публичные выступления
перед аудиторией, телевизионные выступления и выступления по радио, статьи и т. д.), то публичный диалог (полилог) имеет двойную адресацию: прямую, где адресатом является непосредственный речевой партнер, и опосредованную, где в качестве адресата выступает массовая аудитория. Основными речевыми жанрами публичного диалога являются интервью, публичные дискуссии и т. п. Данный дискурс имеет свою стилевую специфику. С одной стороны, это дискурс, который подчиняется правилам публичной речи (соблюдение норм литературного языка, этических норм общения, коммуникативных норм), с другой - это спонтанное говорение, в котором так или иначе проявляется естественная речевая реакция на речь собеседника. Эта стилевая специфика накладывает свой отпечаток и на способ выражения оценки. С одной стороны, отбор оценочных средств контролируется говорящим (стилистические и этические ограничения), с другой - оценка выражается в той или иной степени спонтанно. С этой точки зрения метафора является оптимальным средством выражения оценочной реакции на предшествующее высказывание, поскольку позволяет говорящему сохранить эмоционально-экспрессивный потенциал оценки, не выходя за рамки дискурсивной нормы.
Одной из оценочных метафор, широко представленных в публичном дискурсе, является метафора 'сказка'. Данная метафора интересна тем, что в русском языковом сознании она может иметь как положительную, так и отрицательную оценочную коннотацию: ‘сказка - нечто чудесное, прекрасное’ (ср.: 'Вам понравился концерт? - Сказка!'), и 'сказка - неправда, ложь' ('Что вы мне сказки рассказываете!'). В толковых словарях русского языка отражены оба эти метафорических значения. Ср.: сказка -1)0 чём-л. необыкновенном, поразительном,
чудесном. Не костюм - просто сказка! 2) обычно мн.: сказки, -зок. Разг. Выдумка, небылиц3.
Мы исследовали свыше 500 текстовых фрагментов пу бличного диалога с метафорой ‘сказка' . Материалом для исследования послужили тексты диалогических программ радиостанции «Эхо Москвы» (2008-2010). Основной целью исследования явился анализ прагматического аспекта употребления оценочной метафоры в публичном диалоге.
Примечательно, что употребление данной метафоры как средства выражения позитивной оценки в исследованных нами текстах не встретилось ни разу. Данный факт важен с точки зрения анализа оценочного поля современного коллективного когнитивного пространства. Он отчасти подтверждает неоднократно высказанную разными исследователями гипотезу о том, что в современном российском языковом сознании доминирует негативная оценка.
Как указывает В. Н. Телия, в процессе мета-форизации для субъекта речи важна не только номинативная, но и прагматическая интенция. «В случае метафоризации имеет место достижение какой-либо речевой задачи, которая имплицирует три целеполагающих по своему характеру компонента: мотив, цель и тактику, вместе подготавливающих иллокутивный эффект высказывания, содержащего метафору»4.
Употребление метафоры ‘сказка' в исследуемом материале обусловлено различными прагматическими установками говорящего. С точки зрения прагматической интенции важно, что метафора способна не только «визуализировать» отдельные стороны предмета или явления, но и актуализировать дополнительные смыслы, «встраивая» их в сознание адресата. В публичном диалоге этот аспект особенно значим.
Чаще всего данная метафора употребляется в качестве средства выражения отрицательной истинностной оценки, т. е. говорящий при помощи данной метафоры оценивает предшествующую информацию как ложную, неистинную. Например: 1. К. Ларина'. Я листаю учебник Данилова, просто здесь смотрю какие-то болевые точки. «17 сентября 1939-го года советские войска вступили в восточные районы польского государства. В составе СССР оказались земли западной Украины, и западной Белоруссии». Что значит «оказались»? Это какая-то сказка. (Родительское собрание, 2008)
2. М. Шевченко: Что касается детей убитых-я был в Израиле. Вы не верите, вы считаете, что
убитые дети - это сказка. - В. Шендерович'. Я не говорил, что это сказка - не надо передергивать. (Клинч, 2009)
В данном случае основной прагматической установкой использования метафоры ‘сказка' является верификация информации (‘сказка = ложь, неправда'). Использование оценочной метафоры ‘сказка' как указание на ложность информации уничтожает ее для массового адресата. Происходит своего рода «информационное обнуление» предшествующего высказывания. В данном случае оценка предшествующей информации как заведомо ложной является косвенным указанием на некомпетентность или недобросовестность оппонента (автора высказывания, источник информации), поэтому такая истинностная оценка выполняет и функцию личностной оценки оппонента (или оценки источника информации), дискредитируя его в глазах массового адресата. Как пишет Н. Д. Арутюнова, «дух борьбы придает словам со значением отрицательной истинностной оценки ‘‘обвинительные коннотации’: отступление от истины интерпретируется одновременно как отступление от этических норм. Даже такие невинные слова, как сказки, миф, заблуждения и вымысел, намекают на умысел»5.
При использовании метафоры ‘сказка' может актуализироваться и другая смысловая составляющая: ‘сказка как нечто невозможное, несбыточное". Данная метафора относится непосредственно к содержанию высказывания, которое представляет собой некую ирреальну ю ситуацию или событие, ориентированное на будущее. При этом само содержание речевого произведения (высказывания) оценивается положительно, но его отношение к действительности - отрицательно (‘это хорошо, правильно, но это невозможно'). Прагматической установкой использования данной метафоры является ироническое указание на то, что собеседник выдает желаемое за действительное, неадекватно оценивает возможность планируемого события или результата. Например: 1. Б. Немцов'. ... Парламент наш <...> нужно избирать действительно честным голосованием, должна в стране активно действовать оппозиция. Так, чтобы <...> они все-таки выполняли те обязанности, которые им вменяются законом. - Э. Геворкян: Ну вот, вы сейчас прям как сказки какие-то рассказываете (Особое мнение, 2010).
2. Д. Гусейнов: Но у всей этой интеграции есть экономическая сторона. <...> Мы богаче
от этого не станем сразу, в один миг, это некая сказка (Народ против, 2010).
Ироническую коннотацию данная метафора приобретает и в случае оценки реального положительного по своему содержанию события. В этом случае метафора ‘сказка' может выражать, одной стороны, недоверие к сказанному, с другой - указывать на нетипичность происходящего: то, что должно быть нормой, воспринимается как нечто фантастическое, нереальное. В данном случае посредством метафоры 'сказка' негативно оценивается реальность, которая, по мнению говорящего, не соответствует нормальному положению вещей. Например: 1. Л. Потяева: В школах <...> внедряется паспорт здоровья, дневник здоровья, когда ребята могут самостоятельно наблюдать за тем, что у них положительное, а что отрицательное в здоровье, как предупредить какие-то негативные привычки. - К. Ларина: Вы рассказываете такую сказку, я прям заслушалась (Родительское собрание, 2009).
2. Е. Голованъ: ...В общем-то, мы стали ею заниматься, и в результате она сейчас получила как многодетная мама коттедж, и вот туда она сейчас перебирается вместе со своими детишками. -Ю. Кобаладзе: Рождественская сказка прямо (В круге света, 2010).
Метафора ‘сказка' используется также как обозначение намеренно приукрашенной действительности. Например: К. Ларина: За деревом пряталась министр сельского хозяйства, которая выскочила непонятно откуда, из-за какого-то дерева. Вся такая красивая, в парадном костюме. Тут же подсела к Владимиру Владимировичу Путину и угощениями была по-чествована. - И Петровская'. Это сказка красивая невероятно (Человек из телевизора, 2009).
В данном случае при помощи метафоры негативно оценивается способ представления события. Ироническая коннотация метафоры призвана подчеркнуть очевидность «лакировки» действительности, которая делает событие несостоятельным с точки зрения достоверности.
По наблюдениям Н. И. Клушиной, метафо-ризация в публицистическом тексте - способ имплицировать оценку6. Как видим, во всех рассмотренных случаях метафора ‘сказка' используется как указание на несоответствие предмета речи реальному положению вещей. Однако прагматические установки говорящего при этом различны. В соответствии с этими установками меняется и объект оценки, и ее интенсивность.
Если, верифицируя при помощи метафоры 'сказка' информацию как заведомую ложь, говорящий дает косвенную негативную оценку источнику информации (оппоненту), то при оценке будущего события как нереального, невозможного косвенная оценка собеседника скорее мягко-ироническая, чем резко негативная (ср. эмоционально-оценочну ю коннотацию номинаций 'лжец' и 'фантазер').
Используя метафору 'сказка' по отношению к реальному позитивному событию, адресант имплицитно дает негативную оценку ситуации в целом: если то, что должно быть нормой, оценивается как невероятное, из ряда вон выходящее, значит, общий фон норме не соответствует.
Обозначая метафорой 'сказка' «срежиссированное» событие, представленное как реальное, адресант указывает на его очевидное несоответствие реальности. Ироническая коннотация метафоры 'сказка' - это, по сути, имплицитная негативная оценка не только способа представления события, но и авторов и участников данного действа.
Таким образом, в диалогической коммуникации метафора способна реализовывать различные прагматические установки говорящего. Следовательно, оценочная метафора обладает гибкостью и многослойностью, позволяющей, с одной стороны, варьировать интенсивность оценки, с другой - транслировать адресату сразу несколько оценочных импликатур.
Примечания
1 Телия, В. Н. Метафора и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М. : Наука, 1988. С. 196.
2 По определению В. В. Красных, коллективное когнитивное пространство - это определенным образом структурированная совокупность знаний и представлений, которыми обладают все представители того или иного социума. См.: Красных, В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации : курс лекций. М. : Гнозис, 2001.
3 Большой толковый словарь русского языка / гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб. : Норинт, 1998.
4 Телия, В. Н. Указ. соч. С. 198.
5 Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека. М. : Языки рус. культуры, 1999. С. 612.
6 См.: Клушина, Н. И. Стилистика публицистического текста. М. : МедиаМир, 2008.
