CC BY
34
НАУЧНЫЙ ДИСКУРС
РОССИЙСКАЯ история
А. Э. Алакшин
ИНСТИТУТЫ ЦЕРКОВНЫХ СОБРАНИЙ, СОВЕТОВ И ПАТРОНАТСТВА В ПРОТЕСТАНТСКИХ ОБЩИНАХ ПЕТЕРБУРГА В XVIII ВЕКЕ
В статье рассматриваются вопросы формирования системы управления протестантскими общинами в Санкт-Петербурге в XVIII в. На базе исторических источников реконструируется ситуация учреждения институтов собраний и конвентов приходов, анализируются элементы структуры советов и функциональная нагрузка их членов. Исследуются аспекты повестки дня ежегодных собраний и состав членов советов.
Протестантская община представляет собой жестко структурированную организацию, каждый член которой имеют какую-либо функциональную нагрузку. Принципы внутрицерковного устройства у протестантов сформировались еще в эпоху Реформации. М. Лютер и Ж. Кальвин, обосновывая идеи «удешевления» церкви, отвергали католические традиции мощной иерархии духовного сословия, предлагая взамен новые формы организации христианских общин по т. н. «апостольскому» образцу. Лютеранская и кальвинская модели по многим характеристикам сходны между собой, хотя в этих системах и существуют некоторые различия.
Высшим органом управления одной общиной у лютеран, со времен Реформации, является общее собрание членов прихода. Собрание путем голосования избирает исполнительные органы общины — церковный совет (иначе называемый конвентом, коллегиумом, советом старшин и т. п.), патрона (президента, попечителя, председателя совета общины) и пасторов (проповедников). Собрание принимает решения по важнейшим проблемам, касающимся жизни общины, — сбора пожертвований в пользу приходской казны, постройки или ремонта церковных сооружений, приглашения пастора и назначения ему жалования, контроля за его деятельностью и т. д. Собрание, как правило, проходит один раз в год, но по необходимости может проводиться и чаще. Срок пребывания в должности того или иного лица лютеранами четко не определен, и на практике, избранный патроном, членом совета или пастором член общины находится на своем посту вплоть до отъезда на жительство в другое место или даже собственной смерти. Однако в случаях совершения каких-либо тяжких проступков собрание имеет полномочие лишить права исполнять свои обязанности любое административное лицо общины.
Патроном в лютеранской общине избирается наиболее авторитетный и состоятельный человек, на чьи деньги строилась кирка или было арендовано место для ее постройки. Занимая, как правило, высокую должность в системе государственной службы, патрон является самым влиятельным членом общины — он председательствует на заседаниях членов совета, занимается вопросами экономической жизни прихода, может определять на работу (до следующего церковного собрания) пре-
тендентов на вакантные должности пасторов, органистов, канторов. Патроны сосредоточивают в своих руках такую власть, что часто от их решений зависит весь текущий распорядок функционирования общины1. Патрон, в силу полномочий, является представителем общины перед властями и регулирует с ними отношения по поводу возникновения возможных проблем. С развитием принципов демократического самоуправления в обществе необходимость в этой должности во многих общинах отпадает.
Члены церковного совета — старшины и диаконы — также избираются на собрании общины из числа самых уважаемых прихожан, зарекомендовавших себя благотворительной деятельностью и достойным положением в обществе. Церковный совет, в состав которого входят также патрон и пастор, в деятельности осуществляет и судебную (принимая к рассмотрению дела внутриобщинной жизни), и контрольную, и исполнительную функции. За действиями членов совета во многих общинах надзирает еще один орган — ревизионный комитет, также формирующийся на собраниях прихода2.
В общинах реформатов-кальвинистов часто отсутствуют должности патронов; функции опекунов в таких случаях выполняют церковные советы (или консистории). Составляющие их старшины (старейшины, пресвитеры, учителя)3 и диаконы («начальники») избираются общим собранием прихода. На место члена совета могут претендовать только самые состоятельные члены общины — в этом случае четко реализуется известный кальвинский тезис об избранности перед Богом наиболее преуспевших в трудовой деятельности христиан. Переизбрание старшины или диакона может произойти как в случае смерти, болезни и тому подобных причин, так и при разорении состояния неудачливого пресвитера.
Появившиеся в России с 30-х гг. XVIII в. протестантские общины мигрировавших в страну западноевропейцев также имели собственные органы управления. В отечественной историографии до недавнего времени полностью отсутствовали работы, в которых бы в той или иной мере рассматривались вопросы истории структур управления лютеранских, реформатских и прочих приходов как в Петербурге, так и в других городах России за все время их существования. В 2006 г. автором этой статьи была опубликована монография, один из разделов которой посвящен исследованию деятельности органов управления петербургских общин в XVIII в.4 Основными источниками для изучения темы явились сведения из сочинений пасторов городских лютеранских общин этого столетия А. Ф. Бюшинга, И. Х. Грота5 и делопроизводственной документации приходов. В данной статье представлен комплексный анализ процессов формирования и принципов жизнедеятельности органов управления во всех городских общинах лютеран и реформатов в XVIII столетии6.
Исследование становления организации деятельности протестантских приходов в строящемся с 1703 г. Петербурге показывает, что уже первые общины, располагавшиеся на Адмиралтейской стороне и Заячьем острове, способами управления не отличались от протестантских общин Западной Европы. Особенностью их развития, однако, была непродолжительная задержка формирования двух институтов власти в приходах — церковных собраний и советов общин, что было связано со стихийностью их формирования и серьезного опекунства над ними патрона К. Крюйса, имевшего высокий статус в обществе и личное благорасположение
царя. Вице-адмирал заботился о приглашении пасторов в различные общины, обеспечивая возможность регулярного проведения богослужений — необходимости в деятельности церковных собраний и советов, в течение нескольких лет, таким образом, не было вообще. В период увеличения численности прихода кирки во дворе К. Крюйса и формального разделения его на лютеранскую и реформатскую части, стала образовываться и структура новых органов власти. В настоящее время трудно определить время проведения первых церковных собраний, поскольку в нашем распоряжении нет сколько-нибудь значимых сведений источников; факт же появления совета общины на Адмиралтейской стороне к 1710 г. дает основания предположить, что организационные собрания протестантов проводились уже в первое десятилетие существования города. Несложно подсчитать, что общее количество собраний во всех образовавшихся в течение столетия лютеранских и реформатских общинах Петербурга должно было составить несколько сотен мероприятий; точные показатели, однако, невозможно определить по той же причине отсутствия у исследователей многих источников — частью безвозвратно утраченных, частью находящихся в
7
запасниках архивов в ожидании реализации проектов реставрации текста .
Процессы прочного становления этой формы управления общинами стали четко обозначаться к началу 20-х гг. столетия в связи с возникновением вопроса сбора «корабельных» денег в пользу прихода на Адмиралтейской стороне8. Представители всех этноконфессиональных традиций города (за исключением финских и шведских лютеран) обсуждали с К. Крюйсом возможности пополнения бюджета совместной лютеранско-реформатской общины за счет взимания «кирочных» пошлин с экипажей иностранных судов, прибывавших в петербургский порт. Политика более-менее согласованных действий прихожан кирки во дворе К. Крюйса проводилась недолго — в период фазы окончательного оформления структур различных общин, на их собраниях стали подниматься вопросы об автономизации приходов и по этническому, и по конфессиональному признакам, что, в конечном итоге, привело к расколам прежде существовавших межобщинных союзов.
Церковные собрания после обособления общин проводились достаточно регулярно, хотя в некоторых приходах и не каждый год. Выносимые на обсуждение вопросы в течение всего XVIII столетия были настолько схожи, что мы имеем право разделить их на несколько категорий:
- строительство новой кирки и определение суммы общих расходов и личных взносов,
- приглашение или утверждение в должности пастора,
- избрание нового патрона общины,
- избрание новых членов совета,
- принятие бюджета общины на текущий год,
- выработка положений устава общины,
- регламентация деятельности приходской школы,
- различные аспекты текущей деятельности общины.
За каждым из перечисленных пунктов стоят десятки и сотни примеров практики выработки решений по всем злободневным проблемам жизни городских общин — в первые годы их существования собрания определяли основные принципы их организации и перспективы строительства собственных храмов, по мере же развития общин на повестку дня уже ставились вопросы тщательного совершен-
ствования функциональных деталей значительно усложнившихся форм деятельности приходов.
На собраниях общин могли присутствовать все их члены, но вряд ли эта привилегия использовалась каждым. Вообще, в условиях городской жизни XVIII в. чрезвычайно сложно определить само понятие «член общины» — в разные годы случались различные обстоятельства перемещения десятков людей из прихода в приход (в качестве примера можно упомянуть ситуации сближения голландских и французско-немецких реформатов, использования теми и другими услуг англиканских пасторов, посещения эстами богослужений финнов и т. д.) Для причисления к общине необходимо было активное участие мужчины или женщины в делах прихода — регулярные посещения богослужений и регулярные пожертвования на текущие нужды общины. Конечно, не всякий приходящий на богослужения в ту или иную кирку мог считать себя полноправным членом общины, которой она принадлежала, — достаточно упомянуть массовые посещения моряками стоящих в порту западноевропейских судов всех без исключения протестантских храмов города — тем не менее, в течение многих лет складывался костяк каждой общины в лице наиболее активных ее членов, вырабатывающих на собраниях стратегические и тактические программы развития собственных приходов. Право голоса при решении тех или иных вопросов, как и возможность выдвинуть для обсуждения любое предложение, имел каждый взрослый, т. е. конфирмованный христианин. В регистрационных журналах, как правило, не отмечались имена присутствующих на собраниях прихожан, но мы можем предположить, что самые уважаемые члены общин могли при голосовании представлять и многих отсутствующих членов своих семей.
Все виды контроля за деятельностью общин между собраниями осуществляли церковные советы (иначе называемые конвентами) приходов — они составлялись на этапе самоидентификации общин из числа самых уважаемых ее членов, и в дальнейшем определяли перспективы их развития. Структура советов общин образовывалась на первых собраниях новых приходов. Старейшим из всех советов города, по всей видимости, является конвент объединенной лютеранско-реформат-ской общины на Адмиралтейской стороне — его история начинается в 1710 г., а первыми старшинами и диаконами были морские офицеры Петер Сиверс, Генрих Вессель, Кристоф Хаух и Иоганн Вальх. Уже в 1712 г. состав конвента был сменен за счет избрания аптекаря Христиана Дюрупа, лейтенанта Петера Лау, торговца Христиана Вольфа и ювелира Андреаса Зайдлера9. Принципы временной последовательности изменения состава совета общины при кирке во дворе К. Крюйса долгое время отсутствовали — новых членов избирали почти каждый год подряд, и ситуация эта обусловливалась обстоятельствами миграционных настроений строящегося Петербурга. В 1717 г. появился свой церковный совет у голландских реформатов, а чуть позже в 1723 г. — у немецких лютеран на Литейном дворе и, примерно в это же время, в шведско-финской общине Я. Майделина (хотя эта община в Финских шхерах была образована в 1703 г., нет сведений, что до начала 20-х гг. она имела конвент). В 1724 г. уже действовал и совет общины французско-немецких реформатов. Все учрежденные впоследствии приходы также в первые годы своего существования объявляли составы конвентов. Особняком в этом списке, однако, стоит община Св. Екатерины на Васильевском острове — заявившая о своей само-
стоятельности от общины на Адмиралтейской стороне в 1728 г., собственный совет она смогла создать лишь к началу 50-х гг.
Структуры конвентов петербургских общин в целом были одинаковы — в них входили должности патронов, пасторов, церковных советников, старшин и диаконов. Обсуждение текущих дел прихода происходило на специальных заседаниях и протоколировалось секретарем (роль которого чаще всего исполнял или органист, или учитель школы), решение же принималось большинством голосов. Количественный состав советов не был жестко утвержден и в какой-то мере зависел от наличия в общинах состоятельных людей, пользовавшихся авторитетом среди братьев и выражавших желание служить на благо прихода — чаще всего их число составляло четыре и более человек (к концу века в крупнейших приходах и до 10-12 человек. В общине Св. Петра, например уже с 1748 г., штатное расписание членов совета по уставу вмещало в себя 12 единиц должностей — двух патронов10, двух пасторов, четырех старшин и четырех диаконов11), хотя в некоторых общинах оно было и меньшим (в период ссоры с пастором И. Карпом церковный совет голландского прихода вообще фактически прекратил свое существование12). У англикан совет отсутствовал — его роль играл исполнительный комитет, состоящий из трех членов Фактории; они назначались руководством в Лондоне и помогали пастору в ведении хозяйственных дел. Необычной была в конце века и структура конвента французско-немецких реформатов — сверх определенной высочайшими законами Екатерины II и Павла I системы представительства старшин в совете конфликтующих сторон общины13, немцы имели еще и особенный совет из четырех членов, также называемых старшинами14. Отметим количество членов советов приходов в конце XVIII столетия15.
Штат церковных советов общин Петербурга в конце XVIII века
Община Патрон Пастор Церков. совет Старшина Диакон
Немецкая лютеранская Св. Петра 2 2 - 4 4
Немецкая лютеранская Св. Анны 1 1 1 ? 4
Немецкая лютеранская Св. Екате- 1 1 1 2 2
рины
Шведская лютеранская Св. Екате- - 1 - 7 4
рины
Финская лютеранская Св. Марии - 1 - 5 ?
Разнонациональная лютеранская 1 1 - ? ?
в 1-м кадетском корпусе
Разнонациональная лютеранская 1 1 - ? ?
во 2-м кадетском корпусе
Голландская реформатская 1 1 - 2 2
Французско-немецкая реформат- - - 10 ?
ская
Англиканская - 1 - - -
«Евангельских братьев» - 1 - - -
Охарактеризуем функциональные возможности и социальный состав членов петербургских советов16. Должность церковного советника в штатах городских общин встречалась редко и проявлялась, по сути, в почетной обязанности общей координации действий старшин и диаконов. Советниками становились представители аристократических слоев конфессиональных диаспор, заменявшие собой, в необходимых случаях, персоны патронов. Данные таблицы демонстрируют факт наличия этой должности только в немецких лютеранских общинах Св. Анны и Св. Екатерины. Штатная единица церковного советника существовала и в конвенте прихода Св. Петра, но была упразднена за ненадобностью в 30-х гг. столетия.
Старшины и диаконы несли основную финансово-хозяйственную должностную нагрузку в деятельности общин; статусные полномочия первых, однако, позволяли им давать диаконам поручения и контролировать ход их реализации. Подавляющее большинство тех и других являлись торговцами, остальные же принадлежали к сословиям ремесленников и, гораздо реже, — военных и чиновников различного ранга (от коллежских асессоров до государственных и надворных советников). Членами советов были и сотрудники Академии наук — В. Крафт, например, (общины Св. Екатерины) и И. Эйлер (общины немецко-французских реформатов). В промежуток времени между собраниями, старшины и диаконы занимались ежедневной рутинной работой, связанной с деятельностью общины, — следили за возведением стен кирок и отделкой их интерьеров, закупали необходимые строительные материалы, вызывали по обоюдному согласию с патроном пасторов в Россию, перевозили суммы собранных в городах Европы суммы пожертвований для строительства кирок в Петербурге, вели интенсивный поиск учителей в школы и распоряжались деньгами общин.
Старшины и диаконы разрабатывали и основные принципы деятельности общины, находившие выражение в составлении приходского устава. В утвержденных общими собраниями документах определялась сама модель структуры совета и последовательно фиксировались нормы должностных полномочий патронов, пасторов, старшин и диаконов. Тексты уставов были приняты далеко не во всех общинах (хотя, в каждой из них существовали устоявшиеся правила деятельности советов), а наличие их косвенно свидетельствовало о признаках стабильности процесса развития прихода — регламент общины Св. Петра из 12 параграфов, например, вступил в силу в 1748 г.17, когда уже не ощущались последствия хода интенсивного строительства кирки и церковных зданий на Невском проспекте (во второй половине столетия некоторые нормы неоднократно изменялись18), устав же голландских реформатов из 19 параграфов появился на свет только в 1793 г.19, после преодоления трудностей длительного периода развала прихода.
Как и в любой другой организационной структуре, в среде деятелей советов нормальной ситуацией было разделение их составов на политические группировки, осуществлявшие порой меры противодействия друг другу и борьбы за влияние на мнение патрона и общего собрания прихожан20; в целом, однако, члены конвентов старались выражать в своей деятельности согласованную позицию защиты интересов общины.
Денежное довольствие старшины и диаконы, как и патроны и церковные советники, не получали, имея некоторые преимущества перед другими прихожанами в сфере конфессионально-бытовой жизни. Наиболее четко они зафиксировались в
немецкой общине Св. Екатерины — ее конвент, по предложению барона фон Людвига, ввел в 1787 г. уставные привилегии для членов совета, важнейшими из которых можно было считать получение бесплатных мест в кирке на богослужение им и их женам и детям (сами руководители общины располагались, в зависимости от меры собственного статуса, поблизости от кафедры и алтаря); возможности погребения за счет общины тел патрона, пастора, старшины или диакона или тел их близких родственников за счет общины (если смерть кого-либо из них произошла в период несения должностных обязанностей); объявление траура в честь умершего члена совета21 и т. д. Особой льготой являлось право посмертного вывешивания портрета прослужившего не менее пяти лет члена конвента или памятной таблички в его честь в различных помещениях кирки22.
Будучи, как правило, достаточно богатыми людьми, старшины и диаконы помогали приходам своими денежными средствами. В ряду многочисленных примеров благотворительности необходимо упомянуть строительство И. Кестнером в 1783 г. каменного дома для сирот при общине Св. Анны и возведение им же в 1793 г. каменного двухэтажного здания Анненшуле23; передачу И. Брауэром по завещанию 2000 рублей общине голландских реформатов в 1793 г.24 и т. д. Имя торговца П. Бетлиндта специально отметил А.Ф. Бюшинг в реестре членов совета общины Св. Петра как «очень замечательного человека вследствие огромных его стараний на благо кирки»25. Старшины и диаконы общины проявляли заботу о пасторах, выделяя порой даже собственные средства на съем или покупку для них жилых домов; распоряжались об оставлении этих строений в долговременное пользование членам семей умерших служителей. Примечательно, что похороны В. Толле — первого пастора, скончавшегося в Петербурге в 1710 г., — также были организованы советом общины на Адмиралтейской стороне, затратившим на погребение 62 рубля 89 копеек из кассы прихода26.
Система замещения вакантных должностей членов совета в каждой общине была индивидуальной и совершенствовалась в течение всего столетия. Срок службы старшин и диаконов к концу XVIII в. длился, как правило, два-три года (в шведском приходе Св. Екатерины, однако, всего один год, а у голландцев более трех лет), после чего старшина в любом случае слагал с себя полномочия, возвращаясь в круг рядовых членов общины, а диакон мог рассчитывать на избрание в должности старшины. Случаи непрерывного старшинства в течение долгих лет являлись исключением — уже упомянутый И. Брауэр служил голландской общине 24 года27. Были примеры пребывания диаконами по 6-7 лет27. По истечении срока в несколько лет бывший член совета мог выставить свою кандидатуру перед собранием на занятие оставленной должности. И. Х. Грот отмечал, что ситуации, когда кто-либо из членов совета снимал с себя полномочия досрочно, случались редко28. Старшины и диаконы рассматривали свою службу как богоугодное дело и все свои обязанности выполняли чрезвычайно добросовестно.
Общее число всех избиравшихся в конвенты старшин и диаконов в XVIII в. подсчитано быть не может, поскольку часть источников о деятельности лютеран и реформатов утеряна; по приблизительным подсчетам, тем не менее, оно могло составлять значительно более 1000 человек.
Наиболее видными деятелями в составах петербургских советов являлись, конечно, патроны общин — они, по свидетельству И. Х. Грота, имели привилегии
назначать час заседаний (в некоторых приходах они проводились по необходимости, в других — в определенные дни месяца), выполнять на них роль председателей и решать любое дело в свою пользу при паритете мнений в вопросах голосования. Каждый из патронов имел в кирке прихода особое место для участия в богослужениях. Первым в истории города покровителем лютеран и реформатов был вице-адмирал К. Крюйс. Значение подвижничества этого человека для процесса складывания системы приходов в новой столице России переоценить невозможно — едва ли не в каждом документе, связанном с ранней историей общин, встречается его имя. К. Крюйс, фактически с момента основания Петербурга, отвел в своем выстроенном доме отдельное помещение для проведения жителями Адмиралтейской стороны протестантских богослужений; уже в 1707 г. он на свои средства в собственном дворе возвел здание деревянной кирки, используемой в течение двух с лишним десятков лет лютеранами и реформатами разных национальностей. Вице-адмирал привез с собой в Петербург из Амстердама В. Толле — первого пастора немецких лютеран; помогал организовывать работу школы (которая тоже располагалась в его доме) и распределял имущество кирки между немцами и голландцами вследствие решения строить новый лютеранско-реформатский храм29. К. Крюйс помогал европейцам перебираться в Россию на службу — именно при его личном содействии в Санкт-Петербурге появились И. Остерман, Б. фон Миних и другие известные российские общественные деятели. Приглашал, причем, К. Крюйс исключительно протестантов (в используемых нами источниках не фигурируют имена представителей других конфессий); среди прочего, таким образом, в заслугу К. Крюйсу можно поставить и фактор увеличения им количественного состава протестантских общин.
Опекунами городских общин в XVIII столетии почти во всех случаях становились западноевропейцы дворянского происхождения, вступившие на службу российским монархам и добившиеся постов высших государственных сановников или, по крайней мере, воинских чинов не ниже звания генерал-майора. Возраст патронов превышал 40 лет, а срок их нахождения в этой ответственной должности исчислялся в среднем 5-8 годами (особняком стоят показатели общины Св. Петра — средняя величина служения составляла 17 лет). Причинами сложения с себя полномочий могли быть или долговременный отъезд из Петербурга, или смерть — в этих ситуациях община пребывала без покровителя до тех пор (иногда и до двух десятилетий), пока кто-либо из влиятельных прихожан не соглашался отправлять эти хлопотные и почетные обязанности. Бывали примеры и совмещения должности патрона одновременно в разных общинах — кроме отмеченного прецедента деятельности К. Крюйса, зафиксирован также факт опекунства генерал-фельдмаршала графа Б. Х. фон Миниха над приходами при кирках Св. Петра и Св. Анны (соответственно в 1727-1741 и 1735-1741 гг.) и Х. А. Брокторфа (Св. Анны и Св. Екатерины). Б. Х. фон Миних оказался единственным в истории города в этом столетии патроном, кто смог занять этот пост повторно спустя 21 год.
В общинах Св. Михаила и 2-го кадетского училища покровителями были начальники корпусов, а у англикан патроном, по существу, выступала сама Фактория, выразителями воли которой являлись все послы английских монархов. У голландских реформатов, утвердивших опекунскую должность в 1774 г. (упраздненную, кстати, уже в 1803 г.30), двое из троих патронов — Я. И. де Сварт и барон Я. В. де
Хоггэр — были резидентами Генеральных Штатов в России. В финско-шведских лютеранских и немецко-французской реформатской общинах процесс складывания традиции патронатства был заторможен в течение всего столетия по причинам финансовой несостоятельности прихожан — роль покровителей здесь играли наиболее обеспеченные денежными средствами члены церковных советов. Вообще степенью влиятельности патрона в обществе определялся уровень авторитетности и благосостояния любой общины — патронами в свое время являлись такие деятели государства, как генерал-фельдцейгмейстер Я. Брюс и обер-комендант, генерал-фельдцейгмейстер Р. Брюс, генерал-фельдмаршал Г. фон Ливен (все из общины Св. Анны); генерал-аншеф сенатор Н. Ф. Корф, обер-гофмаршал граф К. фон Сиверс (оба из общины Св. Петра); обер-камергер Х. А. фон Брокторф, генерал-аншеф фон Веймарн, генерал-лейтенант Ф. фон Унгерн Штернберг (все из общины Св. Екатерины на Васильевском острове) и другие31.
К сожалению, не существует источников, где была бы зафиксирована мера времени, отданная патронами делам служения приходам. Нет, однако, сомнения, что этот вид деятельности рассматривался опекунами общин не только как возможность ослабить, в силу собственных общественных полномочий, степень напряжения в сфере формирования подопечных им сложных по структуре конфессиональных организаций, но, в первую очередь, как попытка оправдания доверия Бога, вручившего им право надежного и ответственного протектората над многочисленными группами единоверцев.
В качестве вывода отметим, что процессы оформления основных статусных элементов структур городских приходов шли параллельно с поступательным ходом их становления — фактор наличия патрона, имевшего возможность использовать свой авторитет для решения вопросов функционирования общины, имел важнейшее значение в период начального развития протестантских организаций; этап же их укрупнения характеризовался уже процессами возрастающего влияния церковных собраний и церковных советов, вырабатывавших стратегические идеи дальнейшего развития приходов и осуществлявших непосредственный контроль за обеспечением их жизнедеятельности. По мере развития общин степень зависимости их от системы патронатства, возможно, уменьшалась, поскольку церковные советы сами становились опекунами своих общин и могли представлять интересы приходов перед надзирающими органами государства; должность патрона, тем не менее, оставалась востребованной почти во всех общинах в течение всего XVIII столетия.
Примечания
1 См.: Буткевич Т. И. Протестанство в России. Харьков, 1913. С. 156.
2 Там же. С. 9.
3 Вообще, путаница в обозначении некоторых церковных должностей у представителей различных общин была обусловлена многозначными вариантами толкования смысла книг «Нового Завета».
4 См.: Алакшин А. Э. Протестантские общины в Петербурге в XVIII веке. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2006.
5 См.: Büsching А. F. Gesuchte der evangelisch — lutherischen Gemeinen im Russischen Reich. Altona, 1766/67. Grot J.Ch. Bemerkungen über die Religionsfreiheit der Ausländer im Russischen Reiche. SPb. Leipzig, 1797/98.
6 Реестр названий приходов мы помещаем ниже. Об истории их формирования см. подробнее: Алакшин А. Э. Протестантские общины реформатов в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII века // Дискуссионные вопросы российской истории в вузовском и школьном курсах: Материалы III межвуз. науч.-практ. конф. Арзамас, 1998. С. 3-6; Он же. Протестантские конфессии Петербурга в первой четверти XVIII века // Феномен Петербурга: Тр. III Междунар. конф. С.-Петербург, 20-24 авг. 2001 г. СПб., 2006. С. 417-433; Он же. Протестантские общины в Петербурге... С. 83-177; и т. д.
7 В фонде № 2294 Центрального государственного исторического архива г. Санкт-Петербурга сосредоточено значительное количество источников о первых годах деятельности общин — эти документы, однако, исследователям недоступны, поскольку находятся в ветхом состоянии и ждут своей очереди в реставрационный кабинет.
8 См.: BüschingA. F. Op. cit. S. 56-57.
9 Ibid. S. 228.
10 С 1758 г. — только одного, но в конвенте его место занимал кто-либо из членов общины.
11 См.: BüschingA. F. Op. cit. Bd. 1. S. 113.
12 См.: Бринкман Г. Иохан Фредерик Хендрик Карп. История злополучного служения пастора в 1745-1749 гг. // Голландская реформатская церковь в Санкт-Петербурге (1717-1927). СПб., 2001. С. 63.
13 См. подробнее: Алакшин А.Э. Протестантские общины в Петербурге. С. 157-159.
14 См.: Grot J. Ch. Op. cit. Bd. 2. S. 40.
15 Таблица составлена на основе сведений И. Х. Грота (См.: Ibid. S. 37-52) и материалов раз личных фондов ЦГИА СПб. (Ф. 40, 444, 485, 708 и др.).
16 Исключая штатные должности пасторов. О них см. подробнее: Алакшин А. Э. Протестантские общины в Петербурге. С. 198-236.
17 ЦГИА СПб. Ф. 708. Оп. 1. Д. 29. Л. 1-7.
18 Там же. Л. 8-9 об.
19 Там же. Ф. 40. Оп. 1. Д. 43. Л. 1 об.-5 об.
20 Причиной раздоров, например, внутри общины Св. Анны в 30-е гг. послужил инцидент приглашения пастором И. Шаттнером к себе в помощники Иоганна Филиппа Лютке, занимавшего пост ректора Петришуле. Решение это было одобрено на заседании совета общины, но часть его членов была настроена против не только кандидатуры И. Лютке, но и в принципе, против учреждения штатной должности помощника проповедника. См. Büsch-ing A. F. Op. cit. Bd. 1. S. 291-294. В течение столетия случались десятки схожих ситуаций в различных общинах.
21 На срок пять недель — патрона, четыре недели — церковного советника, три недели — старшины, две недели — диакона. См.: Grot J. Ch. Op. cit. Bd. 2. S. 50 .
22 Расходы в данном случае приходились на домочадцев покойного.
23 См.: Grot J. Ch Op. cit. Bd. 1. S. 88.
24 См.: Арнаутсе А. В., Хаан де Г. М. От «дома на маленькой речке» к «Deo et Servatori Sacrum»// Голландская реформатская церковь. С. 71.
25 Büsching A. F. Op. cit. Bd. 1. S. 228.
26 См.: Steinberg A. Anton Friedrich Büsching und die zu St. Petersburg am 1 Oct. 1762 an der St.-Petri-Kirche eroffnete Schule der Sprachen, Kunst und Wissenschaften. St. Pbg., 1912. S. 9.
27 См.: Арнаутсе А. В., Хаан де Г. М. Старшины и диаконы Голландской реформатской церкви Санкт-Петербурга (1717-1923) // Голландская реформатская церковь. С. 165.
28 См.: Grot J. Ch. Bemerkungen über die Religionsfreiheit . Bd. 2. S. 44.
29 Büsching A. F. Gesuchte der evangelisch — lutherischen. Bd. 1. S. 57.
30 См.: ван Стаалдауне Т. И. С. Пасторы и патроны Голландской реформатской церкви Санкт-Петербурга (1717-1919) // Голландская реформатская церковь. С. 160.
31 Полный реестр имен патронов города, собранный автором статьи, см.: Алакшин А. Э. Протестантские общины в Петербурге. С. 193-195.
