CC BY
223
TERRA ECONOMICUS ^ 2012 Том 10 № 3
ИНСТИТУТЫ РАЗВИТИЯ И КВАЗИИНСТИТУТЫ РАЗВИТИЯ В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ*
М.В. КУРБАТОВА,
доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой экономической теории, Кемеровский государственный университет;
К.С. САБЛИН,
старший преподаватель кафедры экономической теории, Кемеровский государственный университет, e-mail: [email protected]
Статья посвящена выявлению институциональных условий, ведущих к созданию разнокачественных институтов развития в российской экономике. Предложено определение «квазиинститутов развития».
Ключевые слова: институты развития; квазиинституты развития; рентоориентированное поведение.
The article is devoted to the institutional conditions disclosure those lead to developmental institutions formation with various quality in the Russian economy. Definition of «quasi developmental institutions» is suggested.
Keywords: developmental institutions; quasi developmental institutions; rent-seeking behavior.
Коды классификатора JEL: O43.
К началу нового президентского срока В. Путина, несмотря на предпринимаемые властями меры, Россия не смогла преодолеть сырьевую зависимость и перейти к инновационной модели экономического развития. Так, в первой половине 2011 г. она занимала второе место в мире по добыче сырой нефти, уступая только Саудовской Аравии1, а в структуре российского экспорта доля минеральных продуктов составила 68,4 % [34, С. 545]. В целях осуществления перевода отечественной экономики на путь инновационного развития, правительство предложило ряд институциональных проектов, которые имели успех в странах, добившихся высоких результатов в процессе модернизации национальных экономик (Ю. Корея, Тайвань, Израиль, Финляндия, Ирландия). Одно из центральных мест среди них заняли институты развития. Это — организационноэкономические структуры, содействующие распределению ресурсов в пользу проектов по формированию нового потенциала экономического роста посредством активного привлечения инвестиций в социальную и инженерную инфраструктуру, в развивающиеся отрасли и в человеческий капитал, а также посредством создания новых технологий и содействия повышению конкурентоспособности бизнеса.
Особую роль в формировании и дальнейшем функционировании институтов развития играют, во-первых, субъекты развития, генерирующие различные инновации, и, во-вторых, институциональная среда, представляющая собой совокупность базовых правил и норм, формирующих стимулы деятельности субъектов развития. Проблема заключается в том, что институциональная среда может направлять субъектов развития на создание таких организационно-экономических структур, которые нацелены не только на генерирование производительных нововведений, но и
* Статья выполнена при поддержке РГНФ (грант № 12-32-01234-а2).
1 Доля Саудовской Аравии составила 13,06 % от мировой добычи сырой нефти, России — 12,01 %. См.: [52].
© М.В. Курбатова, К.С. Саблин, 2012
на «рентоориентированную» активность, т. е. позволяют узким группам специальных интересов извлекать выгоду за счет перераспределения ресурсов. Возможным оказывается «перерождение» институтов развития в квазиинституты развития как инструменты поиска и извлечения политической и статусной ренты.
Цель статьи состоит в выявлении институциональных условий, ведущих к созданию разнокачественных институтов развития в российской экономике. При этом особый интерес представляет формирование институтов развития на уровне регионов, характеризующихся разнообразием локальных институциональных сред.
Институты развития федерального и регионального уровней
В настоящее время в российской экономике происходит формирование институтов развития как на федеральном, так и на региональном уровнях.
На федеральном уровне институты развития призваны решать следующие задачи: создание современной научной, инженерной и социальной инфраструктуры, осуществление инноваций, развитие несырьевого экспорта, поддержка среднего и малого бизнеса, сокращение региональных диспропорций, развитие аграрного сектора [24]. Они представлены Инвестиционным фондом РФ, ОАО «Российская венчурная компания», ОАО «Особые экономические зоны», ОАО «Агентство по ипотечному жилищному кредитованию», ОАО «Российский сельскохозяйственный банк», ОАО «Росагролизинг», ОАО «Российский инвестиционный фонд информационно-коммуникационных технологий», Фондом развития Инновационного центра «Сколково»2 (табл. 1).
Таблица 1
Институты развития федерального уровня
Название Год создания Уставный капитал, млн долл.
Инвестиционный фонд РФ 2006 3,1
ОАО «Российская венчурная компания» 2006 0,52
ОАО «Особые экономические зоны» 2005 1,07
ОАО «Агентство по ипотечному жилищному кредитованию» 1997 0,125
ОАО «Россельхозбанк» 2000 2,19
ОАО «Росагролизинг» 2001 2,5
ОАО «Росинфокоминвест» 2006 0,05
Фонд развития Инновационного центра «Сколково» 2010 1,843
Всего: 11,398
Источник: Данные об объеме уставных капиталов взяты с официальных сайтов институтов развития федерального уровня
Функции институтов развития выполняют также государственные корпорации, представляющие собой некоммерческие организации, деятельность которых направлена на решение определенных задач и, в то же время, «они имеют право заниматься любой коммерческой деятельностью, если полученные доходы, в конечном счете, используются для решения данных задач» [28, С. 188]. В 2005-2009 гг. в РФ создан ряд государственных корпораций, причем каждая учреждена отдельным законом, и имущество, переданное ей государством, является ее собственностью, так же, как и доходы от его использования3 (см. табл. 2).
Создавая институты развития и государственные корпорации на федеральном уровне, российское государство вложило в них 129 789 млн долл. Данный объем средств более чем в 11 раз превышает ВВП Исландии (11 093 млн долл. в 2010 г.), в 2,8 раза больше ВВП Люксембурга (45 408 млн долл. в 2010 г.) и вполне сопоставим с ВВП Словакии (129 843 млн долл. в 2010 г.) [56].
На региональном уровне институты развития призваны решать следующие задачи: диверсификация экономики регионов, создание условий для генерирования и масштабирования
2 Величина уставных капиталов институтов развития федерального уровня указана в соответствии с официальным курсом доллара США к рублю на момент их создания.
3 Величина уставных капиталов государственных корпораций указана в соответствии с официальным курсом доллара США к рублю на момент их создания.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 Том 10 № 3
ТЕИІА ЕСОЫОМСУБ ^ 2012 Том 10 № 3
инноваций, формирование современной инновационной инфраструктуры, поддержка среднего и малого бизнеса. На региональном уровне институты развития представлены бизнес-инкубаторами, технопарками, венчурными фондами, особыми экономическими зонами, центрами трансфера технологий. Создание институтов развития на уровне регионов было инициировано в 2005-2006 гг. посредством принятия государственных программ по формированию особых экономических зон, технопарков и венчурных фондов. Первоначальные средства выделялись из федерального и региональных бюджетов с перспективой привлечения ресурсов из частного сектора.
Таблица 2
Государственные корпорации как институты развития федерального уровня
Название Год создания Уставный капитал, млн долл.
ГК «Объединенная авиастроительная корпорация» 2006 0,6
ГК «Объединенная судостроительная корпорация» 2007 1,1
ГК «Банк развития» 2007 7,5
ГК «Роснано» 2007 5,4
ГК «Фонд содействия реформе ЖКХ» 2007 10
ГК «Олимпстрой» 2007 13
ГК «Ростехнологии» 2007 30
ГК «Росатом» 2007 50
ГК «Агентство по страхованию вкладов» 2004 0,2
ГК «Автодор» 2009 0,6
Всего: 118,4
Источник: Данные об объеме уставных капиталов взяты с официальных сайтов государственных корпораций
Субъекты развития и стимулы их деятельности
Решения о создании институтов развития принимаются субъектами развития, взаимодействующими между собой на политико-бюрократическом рынке.
Субъектами развития являются группы с долгосрочными интересами, обладающие общественно значимыми целями, а также ресурсами не только для их реализации, но и для создания избирательных стимулов для других групп интересов. При этом необходимыми условиями субъ-ектности являются [53, Р. 171-172]:
1. наличие собственного стратегического или/и тактического проекта, реализующего долгосрочные общественно значимые интересы и цели;
2. наличие сильной переговорной позиции на политико-бюрократическом рынке, подкрепленной экономическими и властными ресурсами, необходимыми для осуществления собственного проекта развития.
Данным критериям субъектности соответствуют государственные структуры федерального и регионального уровней (правительство, высшие чиновники, губернаторы и т. п.) и крупные компании и бизнес-группы, представленные собственниками и/или высшими менеджерами.
Государство как субъект развития действует через чиновников как публичных акторов, которые способны создавать положительные стимулы для предпринимателей, поощряя инвестирование ресурсов в развитие новых видов деятельности и освоение новых технологий, а также снижая возможные риски, возникающие в процессе инвестирования. В данном случае они выступают в роли администраторов развития [42, С. 81], т. е. как особый тип чиновников, которые (1) способны ставить и решать задачи социально-экономического развития и (2) выполняют определенные функции в процессе формирования и функционирования институтов развития. Такими администраторами развития являются чиновники, работающие в государственных корпорациях и институтах развития федерального уровня, а также чиновники, занимающие определенные должности в институтах развития регионального уровня и в соответствующих департаментах, агентствах и ведомствах, ответственных за разработку и реализацию различных программ и проектов развития той или иной территории.
Как показывают исследования представителей «экономики бюрократии» (У. Нисканена, М. Олсона и др.), интересы чиновников имеют сложную структуру. Они включают в себя ориентацию на:
1. достижение общественной выгоды посредством производства общественных благ4;
2. на аккумулирование ресурсов и регулирование финансовых потоков, обеспечивающих возрастание экономической власти государственно-бюрократического аппарата в целом5;
3. получение дополнительного «дохода» (статусной ренты), как в денежной (например, вознаграждение, причитающееся администратору развития за лоббирование интересов узкой группы предпринимателей, взятка), так и в неденежной формах (например, повышение статуса, карьера и т. д.). Здесь важно отметить, что извлечение администраторами развития статусной ренты может создавать не только отрицательные, но и положительные стимулы для предпринимателей, проявляющих интерес к инновациям. Так, А. Видеман показал, что то, будет ли поиск статусной ренты препятствовать экономическому развитию вследствие перераспределительной активности, или, наоборот, будет стимулировать принятие решений, способствующих ускорению экономического развития страны, определяется сложившимися «правилами игры» [55, Р. 45-55].
Соотношение составляющих целевой функции администраторов развития представляет собой неустойчивый баланс — между их стремлением в процессе создания институтов развития извлекать статусную ренту и улучшать свои личные возможности и их действиями по созданию благоприятных институциональных условий для разработки и реализации предпринимателями долгосрочных стратегий развития. В зависимости от сложившейся структуры интересов можно выделить два полюсных типа администраторов развития.
Производящие администраторы развития ориентированы на достижение общественно значимой пользы, которая состоит в производстве общественных и квазиобщественных благ. В качестве инструментов достижения поставленных целей они используют систему писаных правил.
Присваивающие администраторы развития ориентированы на получение статусной ренты. В качестве инструмента максимизации частной выгоды они обычно используют «личный протекционизм», т. е. свое служебное положение. Они также широко эксплуатируют возможности, предоставляемые неформальными сетями, которые «скрепляют» отношения внутри бюрократического аппарата (административные сети).
Корпоративно-бюрократическая и частная составляющие целевой функции администраторов развития существенно модифицируют их деятельность по формированию институтов развития (см. табл. 3).
Таблица 3
Составляющие целевой функции администраторов развития
Составляющая целевой функции Частная Корпоративно- бюрократическая Общественно-значимая
Форма реализации составляющей целевой функции Получение дополнительного «дохода» в денежной и неденежной форме Концентрация ресурсов в бюрократическом аппарате Создание эффективных институтов развития экономики
Непосредственные последствия реализации составляющей целевой функции Улучшение личных возможностей администраторов развития Усиление экономической власти бюрократического аппарата Ускорение социальноэкономического развития страны
Тип администраторов развития Присваивающий Производящий
Составлено по: Общественно-договорные механизмы формирования социально-экономических моделей рыночной экономики / М.В. Курбатова, С.Н. Левин, Е.В. Гоосен и др.; под ред. М.В. Курбатовой; Кемеровский госуниверситет. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. С. 17; Evans P. Predatory, Developmental, and Other Apparatuses: A Comparative Political Economy Perspective on the Third World State // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. No. 4. P. 561-587
Как показывает опыт функционирования государств развития, для того чтобы обеспечить преобладание производящих администраторов развития, бюрократический аппарат должен быть ор-
4 О существовании подобной ориентации в структуре интересов см., например: McGuire M., Olson M. The Economics of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use of Force // Journal of Economic Literature. 1996. Vol. 3. No. 1. P. 72 -96.
5 См., например: Niskanen W. Non Market Decision Making: The Peculiar Economics of Bureaucracy // The American Economic Review. 1968. Vol. 58. No. 2. P. 294.
ТЕ131ЗД ECONOMICUS ^ 2012 Том 10 № 3
TERRA ECONOMICUS ^ 2012 Том 10 № 3
ганизован таким образом, чтобы карьера и уровень доходов администраторов развития зависели от эффективности создаваемых в ходе реализации модернизационного проекта институтов развития. Если же карьера и доходы администраторов развития оказываются мало связанными с эффективностью функционирования создаваемых институтов развития, то реализуются внешне эффектные проекты, не затрагивающие интересов широких групп населения, что существенно снижает вероятность успешной реализации модернизационного проекта. В данном случае, как отмечает П. Эванс, бюрократический аппарат представляет собой совокупность индивидов, максимизирующих личную выгоду, которые только «маскируются» под организацию, обеспечивающую производство общественных благ [47, Р. 66].
Другим субъектом развития является крупный бизнес в лице собственников и/или высших менеджеров, обладающих разными предпочтениями и проявляющих интерес к различным инновациям. Интересы собственников и/или высших менеджеров заключаются в извлечении экономической прибыли, которую они могут получить либо посредством поиска новых комбинаций экономических ресурсов, либо получая официальные привилегии и льготы посредством инвестирования ресурсов в установление контактов с политиками и чиновниками.
В зависимости от того, какой способ является более востребованным в существующей институциональной среде, можно выделить два противоположных типа предпринимателей, обладающих разными стратегиями поведения.
«Шумпетерианский» предприниматель генерирует продуктивные инновации, представляющие собой комбинации экономических ресурсов, реализация которых, в условиях конкурентного рынка, ведет к появлению новых товаров, услуг и технологий и, как следствие, к повышению благосостояния общества в целом.
«Рентоориентированный» предприниматель создает «перераспределительные» нововведения. Они состоят из комбинаций официальных привилегий и льгот и повышают благосостояние представителей узких групп специальных интересов в условиях монополизированной рыночной среды. Анализ подобных практик приведен в исследовании Э. де Сото [см.: 38, С. 200-222].
Сравнительная характеристика типов предпринимателей представлена в табл. 4.
Таблица 4
Типы предпринимателей в экономике
Исследуемые параметры «Шумпетерианский» тип «Рентоориентированный» тип
Характер инвестиций Инвестирование ресурсов в расширение производства Инвестирование ресурсов в создание искусственных барьеров
Характер использования ресурсов Производительный Перераспределительный
Доминирующий интерес Долговременный Краткосрочный
Извлекаемая рента Инновационная Политическая
Последствия извлечения ренты Укрепление мотивации и усиление стимулов у остальных участников рынка Деформация мотивации и ослабление стимулов у остальных участников рынка
Характер рыночной среды, в которой извлекается рента Конкурентный Монополизированный
Природа инноваций Новая комбинация экономических ресурсов Новая комбинация официальных привилегий
Составлено по: Шумпетер Й. Теория экономического развития. (Исследование предпринимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнктуры). М.: Прогресс, 1982. С. 283; Baumol W. J. Entrepreneurship: Productive, Unproductive and Destructive // Journal of Political Economy. 1990. Vol. 98. No. 5. P. 893-920
Использование предпринимателями тех или иных инноваций и преобладание определенного типа предпринимательства определяются как состоянием институциональной среды, так и сложившимися формами взаимодействия с властью.
Значение политико-бюрократического рынка для формирования институтов развития
Формирование институтов развития в современной российской экономике происходит в результате взаимодействия субъектов развития на политико-бюрократическом рынке.
В современной экономической литературе политико-бюрократический рынок определяется как гибрид, состоящий из формальной оболочки конкурентного политического рынка, появившегося в результате проведения реформ либерального типа, и реального содержания рынка бюрократического, укорененного в сложившихся ранее структурах государственной власти федерального и регионального уровней [26, С. 81; 15, С. 77-78]. Важными особенностями политикобюрократического рынка являются нерасчлененность административных и экономических торгов при решающей роли торговли властным ресурсом, а также статусное неравенство участников торгов и преобладание статусной конкуренции [19, С. 172-173]. При этом основной целью участников данного рынка является борьба за укрепление своих статусных позиций, а природа политикобюрократического торга заключается в распределении ресурсов посредством использования группами специальных интересов своих статусных позиций в формально единой властной иерархии.
Субъектами данного рынка в процессе формирования институтов развития выступают: политики, предлагающие общие направления развития экономики и принимающие решения об объемах финансирования тех или иных проектов; администраторы развития, предлагающие определенный набор институтов развития, правил их создания и дальнейшего функционирования; предприниматели, формирующие на них спрос и использующие их в дальнейшем для получения официальных льгот, привилегий и гарантий.
На региональном уровне ключевыми вопросами политико-бюрократического торга вокруг формирования институтов развития являются получение федеральных бюджетных средств, выделяемых центральным правительством для создания региональных институтов развития, аккумулирование средств региональных бюджетов, а также привлечение финансовых ресурсов частного сектора. При этом в отдельном регионе представленные на политико-бюрократическом рынке институты развития оказываются уникальным «продуктом» и не имеют заменителей (субститутов). Это определяет монопольное положение администраторов развития регионального уровня и их сильные переговорные позиции, подкрепленные наличием властных и экономических ресурсов. В свою очередь, собственники и/или высшие менеджеры крупных компаний и бизнес-групп заинтересованы инвестировать ресурсы в создание институтов развития при условии получения ими определенных льгот, привилегий и гарантий, которые может предоставить государство.
Таким образом, формирование институтов развития в российской экономике основано на устойчивых взаимосвязях чиновников федерального и регионального уровней, с одной стороны, а, с другой — на их «плотном» взаимодействии с собственниками и/или высшими менеджерами крупных компаний, проявляющих интерес к созданию институтов развития. При этом политикобюрократический торг ведется на нескольких уровнях.
Во-первых, идет торг по поводу распределения из федерального бюджета финансовых ресурсов для создания институтов развития в пользу тех или иных территорий. Немаловажную роль в нем играют неформальные каналы лоббирования интересов того или иного региона, прямые связи губернаторов и чиновников регионального уровня с федеральными политиками и чиновниками, а также с руководством крупных компаний и бизнес-групп. По этому поводу губернатор Кемеровской области А. Г. Тулеев заметил, что «...несмотря на во многом формализованный механизм взаимоотношений федерального и регионального бюджетов, неформальные способы продвижения и отстаивания интересов области по-прежнему никто не отменял» [40, С. 93-94].
Интересно, отметить, что практика использования связей с политиками и чиновниками для стимулирования инновационной активности в регионах существует не только в России. Так, Дж. Лернер выявил, что благодаря налаживанию связей с политиками и федеральными менеджерами, курировавшими в середине 1980-х гг. программу БВШ, грантополучатели концентрировались преимущественно в двух штатах — Калифорнии (35 %) и Массачусетсе (26 %) [48, Р. 15].
Во-вторых, между чиновниками внутри региональных администраций развертывается конкуренция вокруг выделения средств из региональных бюджетов и распределения должностных полномочий и позиций в создаваемых институтах развития. Дело в том, что управление потоками финансовых ресурсов и ведение административного торга по их распределению являются для бюрократического аппарата главнейшими задачами. В свою очередь, положение отдельных чиновни-
ТЕ131ЗД ЕООМОМЮиБ ^ 2012 Том 10 № 3
TERRA ECONOMICUS ^ 2012 Том 10 № 3
ков в нем определяется количеством ресурсов, которыми они могут распоряжаться. В результате, административный контроль над финансовыми потоками и «преимущественно неформальные каналы их перераспределения актуализируют борьбу за экономически выгодные позиции в бюрократической иерархии, а не за ее эффективность» [2, С. 225].
Политико-бюрократический торг на данном уровне поддерживается отсутствием четкого назначения некоторых институтов развития регионального уровня, что предопределяет мягкие бюджетные ограничения6 их создания и дальнейшего функционирования. Так, в соответствии с программой «Создание технопарков в сфере высоких технологий» в 2007-2010 гг. центральное правительство решило выделить из федерального бюджета 8,869 млн руб. [3]. Фактически, к началу 2011 г., когда срок реализации программы истек, оказалось, что для создания технопарков в сфере высоких технологий из федерального бюджета было выделено более 12 млрд руб. [23]. Заместитель генерального директора ОАО «Кузбасский технопарк» А. Н. Каретин по этому поводу замечает, что для успешной реализации программы необходимо было обеспечить четкую постановку целей и задач, и излагает свое видение причин ее низкой эффективности — неопределенность относительно того, что из себя представляют технопарки, и выделение бюджетных средств при отсутствии на федеральном уровне нормативной базы, регулирующей деятельность технопарков и инновационную деятельность в целом [см.: 10, С. 49-58].
В этих условиях формирование институтов развития стимулирует не столько максимизацию чиновниками общественно значимой выгоды, сколько их расточительную конкуренцию за должностные позиции в создаваемых институтах развития, которая включает в себя стандартный набор приемов: служебные интриги, использование неформальных личных связей или проявление статусной лояльности [43, С. 23; 39, С. 177]. Причем стремление получить «доходную» должность в иерархии, проявляя личную преданность вышестоящим уровням, оказывается первостепенной задачей для чиновников, а ее использование в личных интересах - «практически общепринятым в государственных бюрократических структурах» [54, Р. 17]. Как замечает М. Афанасьев, «отдельные чиновники активно осуществляют «капитализацию» своего статуса и, таким образом, максимизируют выгоду от занимаемой ими должности» [2, С. 222].
Общедоступная информация о доходах чиновников показывает, что одни из первых мест среди высокооплачиваемых российских госслужащих занимают чиновники, работающие в институтах развития федерального уровня. Например, годовой доход генерального директора ГК «Роснано» в 2009 г. оказался равным 202 684 тыс. руб., глава ГК «Ростехнологии» заработал 34 521 тыс. руб., а жалование заместителей председателя ГК «Банк развития» составило в среднем 11-12 млн руб. (см. табл. 5). Для сравнения, в структуре, созданной в соответствии с национальной инициативой Израиля в области нанотехнологий (Israel National Nanotechnology Initiative), «работает два человека — исполнительный директор и инженер-координатор, и их жалование существенно ниже, чем в ГК «Роснано», в которой трудится около 700 человек» [4].
Таблица 5
Доходы некоторых чиновников, работающих в институтах развития федерального уровня
и госкорпорациях (2009 г., 2010 г. и 2011 г.)
Фамилия И.О. Должность Доход (тыс. руб.) 2009 Доход (тыс. руб.) 2010 Доход (тыс. руб.) 2011
Чубайс А.Б. Гендиректор ГК «Роснано» 202 684 212 035 260 156
Боллоев Т.К. Президент ГК «Олимпстрой» 160 710 н. д. н. д.
Удальцов Ю.А. Директор по инновационному развитию ГК «Роснано» 41 100 45 875 100 241
Лыков С.П. Зам. председателя ГК «Банк развития» 36 859 16 358 36 242
Малышев А.Б. Зам. гендиректора ГК «Роснано» 36 140 38 247 29 141
Чемезов С.В. Гендиректор ГК «Ростехнологии» 34 521 36 774 47 173
Зиновина М.А. Зам. гендиректора ГК «Агентство по страхованию вкладов» 21 310 7 823 10 268
Дмитриев В.А. Председатель ГК «Банк развития» 18 430 25 486 87 549
Кириенко С.В. Гендиректор ГК «Росатом» 16 358 17 760 41 878
6 О прямой связи между мягкими бюджетными ограничениями и «рентоориентированным» поведением см.: КорнаиЯ. Юридические обязательства, проблема их соблюдения и мягкие бюджетные ограничения // Вопросы экономики. 1998. № 9. С. 33-46.
Окончание табл. 5
Фамилия И.О. Должность Доход (тыс. руб.) 2009 Доход (тыс. руб.) 2010 Доход (тыс. руб.) 2011
Алешин А.В. Первый зам. гендиректора ГК «Ростехнологии» 14 915 9 510 14 425
Смирнов А.В. Зам. председателя ГК «Банк развития» 12 895 13 409 н. д.
Тихонов А.В. Зам. председателя ГК «Банк развития» 12 558 16 805 61 470
Синелин М.А. Зам. председателя ГК «Банк развития» 12 107 11 863 н.д.
Турбанов А.В. Гендиректор ГК «Агентство по страхованию вкладов» 11 803 10 418 14 767
Фрадков П.М. Зам. председателя ГК «Банк развития» 10 952 15 459 34 126
Шугаев Д.Е. Зам. гендиректора ГК «Ростехнологии» 6 846 9 370 11 786
Цицин К.Г. Гендиректор ГК «Фонд содействия реформированию ЖКХ» 6 720 7 200 5 028
Мельников А.Г. Зам. гендиректора ГК «Агентство по страхованию вкладов» 6 510 6 484 8 533
Составлено по: Рэнкинг богатейших российских чиновников и членов их семей // URL: http:// www.slon.ru; Сведения о доходах и имуществе членов правления // Официальный сайт ОАО «Роснано» // URL: http://www.rusnano.com; Сведения о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера руководителей Агентства // Официальный сайт ГК «Агентство по страхованию вкладов» // URL: http://www.asv.org.ru
В-третьих, торг ведется между чиновниками регионального уровня и собственниками и/или высшими менеджерами крупных компаний и бизнес-групп по вопросам доступа к институтам развития. В настоящее время собственники и/или высшие менеджеры крупных компаний и бизнес-групп, ведущие хозяйственную деятельность в регионах и заинтересованные в инновациях, формируют спрос на институты развития, ориентируясь на сравнительную эффективность «шумпете-рианских» и «рентоориентированных» инноваций. Как показывают исследования, существующие «правила игры» делают более эффективными «рентоориентированные» инновации, позволяющие укрепить статус на политико-бюрократическом рынке и получить еще большую выгоду от взаимодействия с региональными чиновниками [см.: 17; 21]. Кроме того, интересы собственников и/или высших менеджеров крупных компаний и бизнес-групп, ведущие хозяйственную деятельность в регионах, оказываются тесно переплетены с корпоративными интересами региональных бюрократических аппаратов. Как правило, они занимают подчиненное положение на локальных политикобюрократических рынках [см.: 28, С. 159-197; 20, С. 446-475].
Таким образом, политико-бюрократический рынок, который опосредует формирование институтов развития, стимулирует бизнес к поиску политической ренты посредством отыскивания новых комбинаций официальных привилегий и льгот, а чиновников к поиску статусной ренты посредством распределения федеральных и региональных бюджетных средств, выделяемых на создание институтов развития.
Институциональные условия создания институтов развития на региональном уровне
Результатом функционирования политико-бюрократического рынка в современной российской экономике оказываются не только институты развития, способствующие генерированию и коммерциализации продуктивных инноваций, но и квазиинституты развития. Под квазиинститутами развития здесь понимаются организационно-экономические структуры, созданные для активного привлечения инвестиций в социальную и инженерную инфраструктуру, в развивающиеся отрасли и в человеческий капитал, но фактически содействующие распределению ресурсов в пользу проектов, обеспечивающих извлечение администраторами развития статусной ренты, а «своими» предпринимателями — политической ренты.
Квазиинституты развития — это институты развития с формально доминирующей функцией снижения трансакционных издержек взаимодействия субъектов развития, но фактически используемые ими в качестве инструмента распределения ресурсов в интересах получения ренты. По содержанию они представляют собой набор согласованных администраторами развития и «своими» предпринимателями способов извлечения политической и статусной ренты, облеченный
TERRA ECONOMICUS ^ 2012 Том 10 № 3
ТЕИІА ЕСОЫОМСУБ ^ 2012 Том 10 № 3
в формальную «оболочку» организационно-экономических структур, предоставляющих набор инструментов стимулирования инновационной деятельности (например, налоговых льгот, привилегий, преференций, гарантий, инфраструктурных услуг и т. п.). Для обеих сторон они оказываются инструментом создания «рентоориентированных» инноваций. Для администратора развития это может быть внешне эффектный проект, позволяющий ему добиться более высокого статуса в бюрократической иерархии, сделать быструю карьеру и получить более высокое вознаграждение. Для предпринимателя это может быть канал доступа к бюджетным средствам под проекты, лишь имитирующие его инновационную активность.
При этом одна и та же форма (определенная организационно-экономическая структура — технопарк, бизнес-инкубатор, особая экономическая зона) в зависимости от того, в какую институциональную среду она изначально «встроена», может быть и институтом развития и квазиинститутом развития. В одних институциональных условиях создаваемые администраторами развития организационно-экономические структуры способствуют генерированию продуктивных инноваций. В других — происходит подмена содержания их деятельности: стимулирование продуктивных инноваций замещается перераспределительной активностью. При этом созданные структуры могут одновременно иметь черты и института развития и квазиинститута развития.
В исследовании «Инновационная активность крупного бизнеса в России: механизмы, барьеры, перспективы», подготовленном экспертами Российской экономической школы, компании PricewaterhouseCoopers в России и Центром технологий и инноваций РшС, показано, что среди ключевых факторов, препятствующих развитию инновационной деятельности российского бизнеса, основным является избыточная бюрократизированность. В то же время выявлено, что формы субсидий и льгот, предоставляемые государством, как на федеральном, так и на региональном уровнях, ориентированы не столько на инновационную модель ведения бизнеса, сколько на простые, не связанные с какими-либо серьезными рисками производства [9, С. 5]. Подобный вывод подтверждается и другими исследованиями: создаваемые институты развития превращаются в инструмент поддержки приближенных к власти хозяйствующих субъектов из традиционных отраслей экономики с легко прогнозируемой и низко рискованной деятельностью, не ориентированных на любой технологический прорыв; при этом существует вероятность, что данные структуры могут трансформироваться в агентов центрального правительства [см.: 29, С. 18-24; 14].
Сочетание характеристик институтов развития и квазиинститутов развития определяется их параметрами, сформированными в процессе создания, а также параметрами институциональной среды, в которой они в дальнейшем функционируют (см. табл. 6).
Таблица 6
Параметры и условия использования институтов развития
Параметры Характеристики
Назначение институтов развития Четкое/Расплывчатое
Процесс создания институтов развития Прозрачный/Непрозрачный
Бюджетные ограничения для институтов развития Жесткие/Мягкие
Интерпретация правил создания институтов развития Однозначное/Неоднозначное
Тип локальной институциональной среды Производительная/Перераспределительная
Для функционирования эффективных институтов развития, т. е. тех, в которых перераспределительная активность минимизирована, необходимы: прозрачность процесса формирования, установление четкого назначения, жесткие бюджетные ограничения, ясные «правила игры». Квазиинституты развития (институты развития с преобладанием черт перераспределительной активности) появляются в том случае, когда институциональная среда оказывается непродуктивной, назначение институтов развития четко не определено, процесс их формирования непрозрачен и идет в условиях мягких бюджетных ограничений при размытых «правилах игры».
На федеральном уровне примером квазиинститута развития может служить ОАО «Российская венчурная компания», деятельность которой «сводится не столько к формированию финансовой инновационной инфраструктуры — ее первоочередной задаче, сколько к перераспределению
огромных бюджетных средств (30 млрд руб.), 85 % которых размещены на депозитах в банках и на счетах зарубежных компаний» [22, С. 36-37]. Многие эксперты, критикуя проект «Сколково», также видят в нем черты квазиинститута развития. Так, научный руководитель Инновационного института при МФТИ Ю. Аммосов замечает, что «в условиях отсутствия в России спроса на инновации, созданные в «кремниевой долине» нововведения не смогут вывести российскую экономику на инновационный путь развития, а средства создания кремниевого Сколкова не обнаруживают почти никакой связи с результатом, о котором вслух мечтают организаторы» [1].
На региональном уровне, в ходе административного торга с чиновниками федерального уровня, появляется возможность создания институтов развития как своеобразных «филиалов» региональных администраций, используемых для «выбивания» ресурсов из федерального бюджета и частнопредпринимательского сектора и легального перераспределения бюджетных средств внутри регионов. Так, авторы доклада «Опыт формирования зон инновационного роста: достижения и ошибки» отмечают, что в некоторых регионах предоставление субсидий на компенсацию части затрат инновационных предприятий — это политическая, а не экономическая мера, а сами объекты инновационной инфраструктуры зачастую превращаются в дотируемые объекты офисной недвижимости, которые имеют весьма слабое отношение к развитию инновационной деятельности. В этом смысле, предоставление подобных субсидий является демонстрацией перед федеральным центром «готовности» некоторых региональных властей поддерживать инновационную активность на своих территориях «без понимания отдачи от данных субсидий» [см.: 27, С. 15]. Например, к началу 2010 г. Кузбасский технопарк предлагал создать двухуровневую систему венчурного финансирования инновационных проектов в Кемеровской области с привлечением средств ОАО «Российская венчурная компания» и Министерства экономического развития РФ в общем объеме 2,4 млрд руб. [30]. Однако в силу довольно низкой инновационной активности в регионе подобная система не создана, а сам технопарк пока слабо стимулирует генерирование инноваций.
У институтов развития, являющихся своеобразными «филиалами» региональных администраций, обычно отсутствуют четкое назначение и система обеспечения прозрачности их деятельности. Определить институты развития как «филиалы» региональных администраций можно по следующим признакам:
1. Двухстороннее перемещение и кооптация представителей регионального бюрократического аппарата на руководящие должности в создаваемые институты развития регионального уровня (например, заместитель губернатора перемещается на должность генерального директора технопарка, а затем возвращается на определенную позицию в региональной администрации). Так, заместитель губернатора Кемеровской области по вопросам образования и культуры С.А. Муравьев стал генеральным директором ОАО «Кузбасский технопарк».
2. Совмещение одной из высших должностей в региональном бюрократическом аппарате с высшей должностью в институтах развития регионального уровня (примером является совмещение должности заместителя губернатора с должностью председателя Совета директоров технопарка). В данном случае, В. П. Мазикин, первый заместитель губернатора Кемеровской области, одновременно занимает должность Председателя совета директоров ОАО «Кузбасский технопарк».
Создание на региональном уровне квазиинститутов развития объясняется также поведением чиновников. При создании институтов развития они несут издержки, включающие в себя, в частности, издержки принятия решений и издания законов и издержки, возникающие в результате административного торга по распределению бюджетных средств в пользу тех или иных регионов. Подобные издержки могут оказаться барьером создания институтов развития, нацеленных на генерирование производительных инноваций. В то же время эти издержки для отдельных чиновников могут выступать в качестве инвестиций, приносящих дополнительные «доходы» в процессе создания квазиинститутов развития. Так, принятие правил функционирования институтов развития, допускающих заведомо неоднозначные толкования, формирует условия для дальнейшего неформального взаимодействия с предпринимателями. В данном случае, создаваемые институты развития превращаются в своеобразные площадки, легально используемые администраторами развития и «своими» предпринимателями для распределения финансовых потоков, должностных полномочий, государственных привилегий и льгот. Иными словами, применяя достаточно сложные и забюрократизированные, но официальные способы предоставления государственных субсидий, льгот и привилегий субъектам инновационной деятельности, чиновники могут максимизировать статусную ренту и создавать благоприятные условия для извлечения политической ренты теми
ТЕ131ЗД ЕООМОМЮиБ ^ 2012 Том 10 № 3
ТЕ1^А ЕСОЫОМСУБ ^ 2012 Том 10 № 3
предпринимателями, которые активно используют неформальные персонализированные каналы взаимодействия с чиновниками.
Сравнительная характеристика создания институтов развития в ряде регионов РФ
На региональном уровне складывается весьма разнородная картина использования институтов развития, что определяется целым рядом факторов:
1. устоявшейся конфигурацией региональной власти, характеризующей способ выработки и принятия социально-экономических решений: моноцентричная модель — ассоциируется с жесткой властной вертикалью и малыми степенями свободы, а также с сильным лидером, в то время как полицентричная модель подразумевает распределение полномочий и ответственности в сфере принятия экономических решений [см.: 18, С. 67-92];
2. сложившейся структурой региональной экономики, которая либо дает возможность эксплуатировать природные ресурсы и извлекать сырьевую ренту в рамках, как правило, моноукладного хозяйства, либо способствует генерированию продуктивных инноваций в диверсифицированной экономике;
3. достигнутым уровнем развития научно-исследовательской и образовательной сферы региона, способной/неспособной генерировать инновации продуктивного типа и заниматься подготовкой соответствующих кадров для коммерциализации нововведений;
4. удельным весом инновационно активных предприятий, ведущих хозяйственную деятельность в регионе, и предпочитающих извлекать либо инновационную ренту посредством поиска новых комбинаций экономических ресурсов, либо политическую ренту, «открывая» новые комбинации официальных привилегий, льгот и гарантий.
Осуществление того или иного варианта проектирования и функционирования институтов развития в российских регионах в большой степени зависит от возможных комбинаций данных факторов. Так, регион, характеризующийся моноцентричной моделью административно-политических элит с моноукладной экономикой, в которой преобладают добывающие отрасли и происходит широкое извлечение сырьевой ренты, относительно невысоким уровнем развития научно-исследовательской и образовательной сферы, с высокой долей вероятности реализует вариант создания институтов развития по модели филиалов региональных администраций, т. е. квазиинститутов развития. С другой стороны, регион, в котором устоялась полицентричная модель административно-политических элит с относительно диверсифицированной экономикой и действует значительное количество «шумпете-рианских» предпринимателей, а также достигнут относительно высокий уровень развития научно-исследовательской и образовательной сфер, вероятнее всего сможет реализовать вариант создания институтов развития, ориентированных на продуктивную деятельность и производительные инновации.
Рассмотрим опыт построения институтов развития в ряде регионов по следующим направлениям: региональное законодательство, реализация инновационных проектов и характер инновационной активности. Для анализа были выбраны два типа регионов: (1) регионы, которые выступают в качестве явных лидеров в сфере генерирования и реализации продуктивных инноваций (Томская, Новосибирская и Свердловская области, а также Республика Татарстан); (2) регионы «ресурсного типа», базовыми отраслями которых являются добывающие отрасли и/ или отрасли первичного передела (Кемеровская и Тюменская области, Красноярский и Забайкальский края).
Региональное законодательство в данных регионах различается по набору налоговых и иных льгот, предоставляемых региональными администрациями и правительствами хозяйствующим субъектам, проявляющим признаки инновационной и инвестиционной активности (см. табл. 7).
Отметим, что регионы, которые выступают лидерами в сфере осуществления продуктивных инноваций, также лидируют и в формировании формальных «правил игры», стимулирующих производительные нововведения со стороны частного сектора. Их лидерство проявляется в оказании комплексной поддержки инновационным предприятиям, с использованием инструментов, некоторые из которых не представлены на федеральном уровне. В регионах «ресурсного типа» преобладают более простые меры поощрения инновационной активности.
Таблица 7
Налоговые и иные льготы, предоставляемые субъектам инновационной и инвестиционной
деятельности в некоторых регионах РФ
Регион
Налоговые и иные льготы Томская область Новоси- бирская область Респу- блика Татар- стан Сверд- ловская область Красно- ярский край Кеме- ровская область Тюмен- ская область Забай- кальский край
Предоставление льгот по налогу на прибыль организаций + + + + + + + +
Предоставление льгот по налогу на имущество организаций + + + + + + + +
Предоставление инвестиционного налогового кредита + + + + + + +
Изменение срока уплаты налогов в форме отсрочки, рассрочки платежей + + + + + +
Предоставление бюджетных кредитов + + + + + +
Предоставление государственных гарантий региона в качестве обеспечения исполнения обязательств субъектов инвестиционной и инновационной деятельности + + + + + + +
Обеспечение залогом исполнения обязательств субъектов инвестиционной и инновационной деятельности + +
Предоставление льгот по аренде имущества, находящегося в государственной собственности региона + + + + + + + +
Предоставление бюджетных инвестиций + + + + + + + +
Субсидирование части процентной ставки по банковским кредитам + + + + + + + +
Размещение государственного заказа на проведение НИОКР и на производство инновационной продукции + + + +
Предоставление субсидий для компенсации части лизинговых платежей + + + + +
Источник: Составлено авторами по принятым в выбранных регионах законам, обеспечивающим предоставление приведенных налоговых и иных льгот
Реализация инновационных проектов
В российских регионах реализуется значительное количество инвестиционных проектов, однако доля проектов, выступающих как инновационные, т. е. связанные с рискованными видами деятельности, внедрением новых или принципиально улучшенных продуктов и/или технологий, является относительно невысокой (см. табл. 8).
ТЕІНА ЕСОЫОМСУБ ^ 2012 Том 10 № 3
TERRA ECONOMICUS ^ 2012 Том 10 № 3
Таблица 8
Доля инновационных проектов в общем объеме финансирования инвестиционных проектов в некоторых регионах РФ (в млн руб. и %) в 2010 г.
Регион РФ Общий объем финансирования инвестиционных проектов (млн руб.) Объем финансирования инновационных проектов (млн руб.) Доля инновационных проектов в общем объеме финансирования (%)
Томская область 203 046 25 226 12,4
Новосибирская область 177 452 31 744 17,89
Красноярский край 192 949 8524 4,41
Кемеровская область 316 904 3745 1,2
Забайкальский край 251 160 26 0,01
Республика Татарстан 1 052 343 111 467 10,6
Свердловская область 423 401 45 617 10,8
Тюменская область 49 028 3967 8,1
Составлено по: Инвестиционный паспорт Томской области // Томское агентство привлечения инвестиций // URL: http://investintomsk.com; Инвестиционные проекты Новосибирской области // Деловой портал Новосибирской области // URL: http://economy.newsib.ru/invest/projects/ table/; Реестр инвестиционных проектов Красноярского края // Официальный портал Красноярского края. Министерство экономики и регионального развития // URL: http://www.krskstate.ru/ econom/invest/reestr; Инвестиционные проекты Кемеровской области до 2014 года // Инвестиции и Инновации Сибири // URL: http://www.sibarea.ru; Программа социально-экономического развития Забайкальского края на 2010-2014 годы // Официальный сайт Министерства экономического развития Забайкальского края // URL: economy.e-zab.ru/page/program/programma_ser.php; Каталог инвестиционных проектов Республики Татарстан // Официальный сайт Министерства промышленности и торговли Республики Татарстан // URL: http://mpt.tatar.ru/rus/katalog.htm; Инвестиционные проекты Свердловской области // Инвестиционный портал Свердловской области // URL: http://sverdl-invest.midural.ru/; Каталог инвестиционных проектов Тюменской области // Деловой портал Департамента инвестиционной политики и государственной поддержки предпринимательства Тюменской области // URL: http://www.tyumen-region.ru
В регионах, которые выступают лидерами в инновационной сфере (Томская, Новосибирская, Свердловская области, а также Республика Татарстан) доля инновационных проектов в общей совокупности инвестиционных проектов в несколько раз превышает аналогичную долю в регионах «ресурсного типа» (Кемеровская и Тюменская области, Красноярский и Забайкальский края).
В этой связи представляется, что риск трансформации институтов развития регионального уровня в «филиалы» администраций субъектов Федерации выше в тех регионах, в которых доминируют добывающие отрасли, позволяющие в широких масштабах извлекать сырьевую ренту. Иными словами, региональным властям выгоднее вкладывать средства в создание таких институтов развития, работа которых будет связана с поддержкой традиционных, как правило, добывающих отраслей, не сопряженных с высокими рисками деятельности. Для такого выбора есть объективные основания. Региональные власти озабочены проблемой моногородов, сохранением рабочих мест, снижением социальной напряженности, поддержанием особых отношений с традиционным бизнесом, позволяющих извлекать дополнительные денежные ресурсы. В результате реализации подобных действий поддерживается определенная институциональная среда регионов, которая, в свою очередь, предопределяет выбор дальнейшего поведения, направленного на использование институтов развития в качестве инструмента «выбивания» дополнительных финансовых средств из федерального бюджета и бизнеса. Формируется устойчивая зависимость «институциональная среда-стратегия поведения региональных властей», которая воспроизводится и направляет развитие регионов по определенной траектории.
С другой стороны, в регионах, в которых лидируют обрабатывающие отрасли высокого передела, региональным властям выгоднее инвестировать ресурсы в инновационные проекты, позволяющие повысить конкурентоспособность продукции, выпускаемой данными отраслями, на внутренних, а также на мировых рынках товаров, услуг и технологий. В этом случае, существует большая
вероятность того, что проектируемые институты развития будут использованы для генерирования и коммерциализации производительных инноваций, позволяющих получить инновационную ренту и ведущих к повышению благосостояния населения данных регионов.
Выбор стратегии экономического поведения властей на региональном уровне в данном случае определяется зависимостью социально-экономического развития регионов от повышения конкурентоспособности бизнеса, в том числе инновационного, в производстве принципиально новой и/или улучшенной продукции. Соответствующим образом «подстраивается» и локальная институциональная среда, которая в дальнейшем способствует закреплению выбранной стратегии регионального развития.
Характеристики инновационной активности
Официальные статистические данные, раскрывающие объем финансирования научных исследований и разработок со стороны региональных администраций показывают, что и «инновационные» регионы, и регионы «ресурсного типа» склонны вкладывать относительно небольшой объем финансовых средств, выделяемых из региональных бюджетов, в создание инфраструктуры, поддерживающей генерирование и коммерциализацию продуктивных нововведений и реализацию инновационных проектов. Иными словами, данные направления для региональных администраций пока остаются периферийными с точки зрения социально-экономического развития территорий (см. табл. 9)7.
Таблица 9
Сравнение затрат региональных бюджетов на НИОКР и инновационная активность в некоторых субъектах Федерации Сибирского федерального округа (2009 г.)
Регион Затраты региональных бюджетов на НИОКР (млн долл.) Число организаций, выполнявших научные исследования и разработки Число организаций, осуществлявших технологические инновации Доля инновационных товаров, работ, услуг в % от общего объема отгруженных товаров, выполненных работ, услуг
Томская область 113 60 48 2,9
Новосибирская область 318 107 53 3,4
Красноярский край 164 54 71 1,6
Кемеровская область 12 29 41 1,2
Алтайский край 12 40 48 4,4
Омская область 39 41 30 3,6
Составлено по: Научная и инновационная деятельность регионов Сибирского федерального округа: Стат. сб. Томск: Томскстат, 2010. С. 62; Регионы России. Социально-экономические показатели. 2009: Стат. сб. М: Росстат, 2009. С. 784-822
Как отмечает Д. Норт, «на протяжении почти всей истории человечества, большинство институтов создавалось вовсе не для того, чтобы быть эффективными, но для того, чтобы служить интересам тех, кто обладал сильной переговорной позицией и был способен создавать новые правила игры» [51, Р. 360-361]. В современной российской экономике институциональная среда делает выгодным использование перераспределительных институциональных соглашений политикобюрократического рынка, которые позволяют увеличить объемы извлечения статусной и политической ренты в процессе создания институтов развития. В этой связи А. Клепач отмечает, что «неспособность собственников и высших менеджеров российских крупных компаний, а также представителей федеральной и региональной бюрократии выйти за пределы своих узкокорпоративных интересов мешает им выступить в качестве действительных субъектов модернизации отечественной экономики» [13, С. 83-84].
Ряд исследователей в еще более жесткой манере пишут о подобной «неспособности» российской административно-политической и экономической элиты, замечая, что заказ на модернизацию
7 Затраты региональных бюджетов на НИОКР у субъектов Федерации СФО приведены в соответствии с официальным валютным курсом доллара США к рублю на момент составления статистических ежегодников (декабрь 2008 г.).
ТЕИІА ЕСОЫОМСУБ ^ 2012 Том 10 № 3
ТЕ1^А ЕООМОМЮиБ ^ 2012 Том 10 № 3
экономики России сформирован, но мотивация региональных властей, по сути, не предполагает инновационных маневров, если за них хорошо не заплачено из федерального бюджета. При этом и высшее руководство страны более заинтересовано в краткосрочной политической лояльности федеральных и региональных чиновников, а не в эффективности их работы в долгосрочной перспективе [41, С. 267; 2, С. 224-225]. Все это в еще большей степени способствует снижению эффективности формирующихся в российской экономике институтов развития.
Выводы
Анализ взаимодействия субъектов развития показал, что сложившиеся в российской экономике институциональные условия формирования институтов развития стимулируют использование «правил игры», присущих политико-бюрократическому рынку: административных, скованных властными отношениями, неформальных, ориентированных преимущественно на достижение краткосрочных личных и корпоративно-бюрократических целей. Все это снижает вероятность успешной реализации проектов создания институтов развития. Вместо институтов развития в российской экономике появляются квазиинституты развития. Существенная часть финансовых ресурсов государства, направляемых на создание инфраструктуры поддержки инновационной деятельности, перетекает субъектам, использующим их либо неэффективно, либо вообще не по назначению.
Повышение эффективности российских институтов развития связано с решением ряда проблем более высокого уровня: изменения системы мотивации субъектов развития и их агентов (администраторов развития), развития структур конкурентного политического рынка в противовес рынку политикобюрократическому, а также постепенного изменения локальной институциональной среды в регионах.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аммосов Ю. Инновации: Сколковская мышеловка // Газета «Ведомости». 2010. 22 апреля.
2. Афанасьев М. Качество государства — главная проблема России // Прогнозис. 2008. № 1 (13).
3. Государственная программа «Создание в Российской Федерации технопарков в сфере высоких технологий». [Электронный ресурс] // Официальный сайт Правительства Российской Федерации // Режим доступа: http://www.government.ru.
4. Израильский эксперт о «большой организации Роснано». [Электронный ресурс] // Информационное агентство Иедпит // Режим доступа: http://www.regnum.ru.
5. Инвестиционный паспорт Томской области [Электронный ресурс] // Томское агентство привлечения инвестиций // Режим доступа: http://investintomsk.com.
6. Инвестиционные проекты Новосибирской области [Электронный ресурс] // Деловой портал Новосибирской области // Режим доступа: http://economy.newsib.ru.
7. Инвестиционные проекты Кемеровской области до 2014 года [Электронный ресурс] // Инвестиции и Инновации Сибири // Режим доступа: http://www.sibarea.ru.
8. Инвестиционные проекты Свердловской области [Электронный ресурс] // Инвестиционный портал Свердловской области // Режим доступа: http://sverdl-invest.midural.ru.
9. Инновационная активность крупного бизнеса в России: механизмы, барьеры, перспективы. М.: РЭШ, PwC, 2010.
10. Каретин А.Н. Изучение инновационного спроса как инструмент маркетинга инноваций на примере деятельности Кузбасского технопарка // ЭКО. 2010. № 5.
11. Каталог инвестиционных проектов Республики Татарстан [Электронный ресурс] // Официальный сайт Министерства промышленности и торговли Республики Татарстан // Режим доступа: http://mpt.tatar.ru.
12. Каталог инвестиционных проектов Тюменской области [Электронный ресурс] // Деловой портал Департамента инвестиционной политики и государственной поддержки предпринимательства Тюменской области // Режим доступа: http://www.tyumen-region.ru
13. Клепач А. О трансформации и модернизации экономических институтов России // Куда пришла Россия?.. Итоги социетальной трансформации / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2003.
14. Кокорев Р.А. Роль институтов в диверсификации экономики Российской Федерации [Электронный ресурс] // Официальный сайт Организации Объединенных Наций // Режим доступа: http://www.un.org.
15. Кордонский С.Г. Ресурсное государство: сборник статей. М.: ИЕОШМ, 2007.
16. Корнаи Я. Юридические обязательства, проблема их соблюдения и мягкие бюджетные ограничения // Вопросы экономики. 1998. № 9.
17. Курбатова М.В., Левин С.Н. Деформализация правил в современной российской экономике (на примере взаимодействия власти и бизнеса) // Terra Economicus. 2010. Т. 8. № 1.
18. Лапина Н., ЧириковаА. Стратегии региональных элит: экономика, модели власти, политический выбор. М.: РАН. ИНИОН. ЦНИИГРП, 2000.
19. Левин С.Н. Формирование конституционных правил в экономике России. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007.
20. Левин С.Н. Взаимодействие региональных и местных властей с бизнесом // Институциональные ограничения экономической динамики: Монография. М.: ТЕИС, 2009.
21. Левин С.Н., Саблин К.С., Кислицын Д.В. Интегрированные бизнес-группы как «субъекты модернизации» экономики регионов ресурсного типа // Вестник Кемеровского государственного университета. 2011. № 2.
22. Ленчук Е.Б. Проблемы формирования институтов инновационного развития // Формы и механизмы взаимодействия субъектов смешанной экономики. М.: ИЭ РАН, 2009.
23. Мерцалова А. Технопаркам в Татарстане, Мордовии и Кузбассе не хватает денег // Газета «Известия». 2011. 19 июня.
24. Набиуллина Э.С. О задачах институтов развития по диверсификации экономики Российской Федерации [Электронный ресурс] / Официальный сайт Министерства экономического развития и торговли РФ, 2007 // Режим доступа: http://www.economy.gov.ru.
25. Научная и инновационная деятельность регионов Сибирского федерального округа: Стат. сб. Томск: Томск-стат, 2010.
26. Общественно-договорные механизмы формирования социально-экономических моделей рыночной экономики; под ред. М.В. Курбатовой; Кемеровский госуниверситет. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005.
27. Опыт формирования зон инновационного роста: достижения и ошибки [Электронный ресурс] // Рейтинговое агентство «Эксперт РА» // Режим доступа: www.raexpert.ru.
28. ПаппэЯ.Ш.,ГалухинаЯ.С. Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2009.
29. Паппэ Я., Дранкина Е. Как развивают Россию: «денежные мешки» // Журнал «Деньги». 2008. № 37 (694).
30. Предложения для сотрудничества [Электронный ресурс] // Официальный сайт ОАО «Кузбасский технопарк» // Режим доступа: www.technopark42.ru/.
31. Программа социально-экономического развития Забайкальского края на 2010-2014 годы [Электронный ресурс] // Официальный сайт Министерства экономического развития Забайкальского края // Режим доступа: economy.e-zab.ru.
32. Реестр инвестиционных проектов Красноярского края [Электронный ресурс] // Официальный портал Красноярского края. Министерство экономики и регионального развития // Режим доступа: http://www. krskstate.ru.
33. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2009 / Стат. сб. М.: Росстат, 2009.
34. Россия в цифрах. 2011 / Крат. стат. сб. М.: Росстат, 2011.
35. Рэнкинг богатейших российских чиновников и членов их семей [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.slon.ru.
36. Сведения о доходах и имуществе членов правления [Электронный ресурс] // Официальный сайт ОАО «Роснано» // Режим доступа: http://www.rusnano.com.
37. Сведения о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера руководителей Агентства [Электронный ресурс] // Официальный сайт ГК «Агентство по страхованию вкладов» // Режим доступа: http://www.asv.org.ru.
38. Сото Э. де. Иной путь: Экономический ответ терроризму / Пер. с англ. Б. Пинскера. Челябинск: Социум, 2008.
39. Сытин С. Российская бюрократия и государственная политика // Свободная мысль. 2010. № 3.
40. Тулеев А.Г., Ващенко С.Н. Бюджетное послание Губернатора Кемеровской области А.Г. Тулеева депутатам Совета народных депутатов Кемеровской области 17 ноября 2009 года. Кемерово: Изд. дом «Книга», 2009.
41. Чирикова А.Е. Региональные элиты России: учеб. пособ. для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2010.
42. ЧешковМ. А. Критика представлений о правящих группах развивающихся стран. М.: Изд-во «Наука», 1979.
43. Швецов Ю., Булаш О. Государство как частная собственность бюрократии // ЭКО. 2009. № 11.
44. Шумпетер Й. Теория экономического развития. (Исследование предпринимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнктуры). М.: Прогресс, 1982.
45. Baumol W. J. Entrepreneurship: Productive, Unproductive and Destructive // Journal of Political Economy. 1990. Vol. 98. No. 5.
46. Evans P.B. Predatory, Developmental, and Other Apparatuses: A Comparative Political Economy Perspective on the Third World State // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. No. 4.
47. Evans P. State Structures, Government-Business Relations, and Economic Transformation // Business and State in Developing Countries / Ed. by S. Maxfield and B. Schneider. Ithaca: Cornell University Press, 1997.
48. Lerner J. The Government as Venture Capitalist: The Long-Run Impact of the SBIR Program // NBER Working Paper Series. 1996. No. 5753.
ТЕ131ЗД ECONOMICUS ^ 2012 Том 10 № 3
TERRA ECONOMICUS ^ 2012 Tom 10 № 3
49. McGuire M., Olson M. The Economics of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use of Force // Journal of Economic Literature. 1996. Vol. 3. No. 1.
50. Niskanen W.A. Non Market Decision Making: The Peculiar Economics of Bureaucracy // The American Economic Review. 1968. Vol. 58. No. 2.
51. North D. Economic Performance Through Time // The American Economic Review. 1994. Vol. 84. No. 3.
52. Oil Market Report (Supply) // International Energy Agency. 2011. 12 May.
53. Sablin K.S. Developmental Subjects and Developmental Institutions of the Russian Economy (Federal and Regional Levels) // Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciences. 2010. Vol. 3. No. 2.
54. Thompson V. Bureaucracy and Innovation // Administrative Science Quarterly. 1965. Vol. 10. No. 1.
55. Wedeman A. Development and Corruption: the East Asian Paradox // Political Business in East Asia / Ed. by E.T. Gomez. New York: Routledge, 2002.
56. World Development Indicators Database, 1 July 2011 [Electronic Resource] / The World Bank // URL: http:// siteresources.worldbank.org/.
