CC BY
257
Стус Нина Владимировна
кандидат юридических наук, судья Ставропольского краевого суда (e-mail: ninastus@mail.ru)
Институт генерал-рекетмейстера:
орган судебного надзора в Российской империи в XVIII веке
В статье рассматриваются становление и эволюция института генерал-рекетмейстера как органа судебного надзора, созданного Петром I. Анализируются основные направления его деятельности, юрисдикция, значение для развития отечественной судебной системы.
Ключевые слова: суд, судебные инстанции, генерал-рекетмейстер, надзор, юрисдикция, уголовное судопроизводство, апелляционное производство.
N.V. Stus, Master of Law, Judge of the Stavropol Regional Court; e-mail: ninastus@mail.ru
Institute of General Master of Requests: body of judicial supervision in Russian Empire in the XVIII century
Formation and evolution of the institute of General Master of Requests as judicial supervision body created by Peter the First are considered in the article. Main directions of its activity, jurisdiction, importance for the development of the domestic judicial system are analyzed.
Key words: court, judicial instances, General Master of Requests, supervision, jurisdiction, criminal proceedings, appeal proceedings.
Проблемы организации надзора за деятельностью судебных учреждений в отечественной правовой истории являлись объектом пристального внимания законодателя начиная со времени зарождения государственности на Руси. Не меньшее внимание им уделялось и в отечественной историко-правовой науке. Несмотря на глубину проводимых исследований, в поле зрения исследователей практически не попал вопрос о месте рекетмейстерской конторы в системе судебного производства.
Между тем институт рекетмейстера сыграл достаточно значительную роль, особенно в период судебных преобразований Петра I. Известно, что во время правления этого императора им был создан Сенат - не только высший законосовещательный орган и орган высшей исполнительной власти, но и орган отправления правосудия, роль которого в начальный период его существования, как и в дальнейшем, заключалась и в приеме жалоб на медленность в делопроизводстве и «неправосудие». Значение Сената как высшей апелляционной и ревизионной инстанции было закреплено после создания системы коллегий [1, с. 504], заменившей старую приказную систему. До этого жалобы подавались в Расправную палату [2, с. 250, 252], а указом от 21 марта 1714 г. устанав-
ливались три судебные инстанции (коменданты, губернаторы, Сенат). В основание инстанционного производства был положен принцип управления: центральное, областное и местное.
На более раннем этапе развития отечественного права порядок апелляционного производства не всегда соблюдался: так, можно было, минуя воеводский суд, сразу обращаться в приказы. В петровский период под страхом строгого наказания было запрещено подавать жалобы и прошения непосредственно государю [3]. Но, по свидетельству источников, это не останавливало челобитчиков. В 1718 г., жалуясь на обременение просьбами, Петр Великий говорил, что такого количества дел не разобрать «не только человеку, ниже ангелы, понеже и оные местами описаны суть: ибо кто где присутствует, инде его нет» [1, с. 519]. В связи с этим 22 декабря 1718 г. выходит очередной указ [4], согласно которому апелляционные жалобы на коллегии подавались сенатскому секретарю, но в это время он не представлял их в Сенат, а подавал самому государю, который, рассмотрев челобитные, отписывал их для рассмотрения президентами всех коллегий [1, с. 500], входивших в этот верховный орган управления страной. Только после «надписи» процесс переходил в Сенат для принятия окончательного решения.
21
Суть указа состояла и в запрещении принесения челобитных на решения и приговоры Сената. Несмотря на это, постоянный поток жалоб на судебную волокиту и «неправосудие» отвлекал Петра I от решения насущных государственных задач. В связи с этим 13 мая 1720 г. им был издан указ «О скорейшем решении дел исковых и о назначении особенного чиновника для принятия жалоб на Коллегии и Канцелярии» [5]. А указом от 17 сентября 1720 г. была подтверждена обязанность сенатского секретаря принимать челобитные на «неправосудие коллегий» [6] и представлять их на рассмотрение царю. Но главное для нас здесь заключается в том, что в это время жалобы, поданные сенатскому секретарю, после просмотра последним представлялись на утверждение Петра I, который, в свою очередь, или отписывал их для рассмотрения в Сенате, или отклонял. Эта исключительная мера стала основой для дальнейшего развития особого органа, поставленного над коллегиями и вне Сената, но тесно взаимодействующего с последним. В то время должность сенатского секретаря исполнял Иван Молчанов, который действовал в соответствии с инструкцией, направленной к искоренению «волокиты и сутяжничества». В ней предписывалось принимать челобитные «только тогда, когда будет написано, что вершено неправо и в противность закону», с указанием, в чем именно состоит неправость и противность указу [6].
Через два года Петр I приходит к выводу об учреждении новой должности, цель создания которой состояла, в первую очередь, в облегчении для просителей принесения жалоб [1, с. 509]. Для занятия этой должности ввиду ее важности, требовавшей определенной самостоятельности, следовало «определить особого человека, персону знатную», которая должна была бы заменить прежнюю совместную деятельность царя и сенатского секретаря по принятию апелляционных прошений [7, с. 10]. Тем более, что деятельность Сената также требовала определенного надзора.
В результате в январе 1722 г. была учреждена должность генерал-рекетмейстера [8], полностью независимого от Сената, а в феврале того же года вышел Наказ Рекетмейстеру [9], в котором была определена его юрисдикция: проверка апелляционных жалоб, надзор за своевременным отправлением правосудия в коллегиях и канцеляриях, т.е. первых инстанциях. В Наказе было указано, что рекетмейстер, принимая челобитные на коллегии и канцеля-
рии, рассматривал только те из них, которые свидетельствовали о волоките и вынесении неправосудных решений. В последнем случае жалоба докладывалась императору, после резолюции которого дело изымалось из коллегии для рассмотрения его в Сенате, принимавшем окончательное решение (приговор). В юрисдикцию рекетмейстера входило и наблюдение за исполнением приговора.
В случае приема челобитной на волокиту рекетмейстер имел право требовать от коллегий ускорения рассмотрения дела и только в случае неисполнения его требований мог передать жалобу в Сенат. В случае же принесения жалобы на сам приговор дело переносилось для рассмотрения по существу также непосредственно в Сенат.
Что касается обжалования приговоров коллегий и канцелярий, то в процесс судопроизводства рекетмейстер не вмешивался: он мог знакомиться с делами, просматривать приговоры и решения, требовать скорейшего разрешения различных категорий дел. Но повторим: функциями по отправлению правосудия, производству суда рекетмейстер не обладал.
Несмотря на учреждение должности генерал-рекетмейстера и на указание о соблюдении инстанционности судебного производства, челобитчики продолжали, в обход закона, подавать жалобы непосредственно государю. Это повлекло принятие нового указа «О неподаче Его Императорскому Величеству прошений, мимо Рекетмейстера» [10], в соответствии с которым за нарушение порядка инстанций просители подвергались публичному жестокому наказанию и ссылке на каторгу. Скорее всего, эта причина - нарушение порядка производства в судебных инстанциях - повлияла на столь долгое существование рекетмейстерской конторы в петровское время: просьбы в ненадлежащие суды поступали в таком огромном количестве, что, естественно, для их рассмотрения нужен был особый чиновник.
В соответствии с указом от 17 апреля 1722 г. «О донесении Генерал-Рекетмейстеру Его Императорскому Величеству о челобитчиках не получающих никакого решения по поданным ими просьбам» [11] рекетмейстеру было предоставлено право возбуждать дело даже при отсутствии челобитных, с последующим донесением царю о выявленных злоупотреблениях.
Указом от 19 апреля 1722 г. [12] рекетмейстеру было предписано производить следствие по лицам, подававшим челобитные непосредственно царю, минуя судебные инстанции.
10 сентября 1722 г. было подтверждено право рекетмейстера требовать исполнения его распоряжений [13].
Следует отметить и включение в п. 4 указа от 27 апреля 1722 г. «О должности Сената» важного дополнения, согласно которому предусматривалось обязательное участие рекетмейстера в процессе апелляционного переноса дел [14].
Большое значение имело и право рекетмейстера, предусмотренное в том же указе, докладывать дела в Сенате без высочайшей резолюции - в случае длительного отсутствия монарха в столице. При этом никакого ограничения по характеру поступавших на рассмотрение Правительствующего Сената судебных дел в законодательстве того времени не предусматривалось [15, с. 245].
В целом, характеризуя положение института рекетмейстера в Петровскую эпоху, можно отметить, что учреждение этой должности, фактически осуществлявшей досудебное рассмотрение жалоб, естественно, не улучшило положение в производстве суда. Но начало этому процессу было положено.
Для нас более важен вывод о том, что с учреждением института рекетмейстера и оформлением его правового положения в системе судебной власти мы можем говорить о начале процесса отграничения частной жалобы от жалобы апелляционной. Если внимательно изучить все нормативно-правовые акты, регулирующие деятельность рекетмейстера, то обращает на себя внимание то, что в законодательстве того времени уже четко разграничивались его действия по жалобам на медленность производства в низших судебных учреждениях и по жалобам на «несправедливость» приговоров, о чем более подробно уже было сказано выше.
При Екатерине I положение рекетмейстера значительно изменилось. Это было связано с судебно-правовой политикой, проводимой в этот период. Так, высший орган управления и суда - Сенат - был низложен до уровня коллегий, с возникновением Верховного тайного совета «из безапелляционного судилища он превратился в подапелляционное» [7, с. 26]. Из его ведения были изъяты морская, военная и иностранная коллегии; отменены ревизионные функции, которые представлялись в Совет. Вследствие этого челобитные, ранее подлежащие рассмотрению в Сенате, подавались в Совет [16]. Сама императрица от рассмотрения жалоб устранилась.
7 марта 1726 г. был обнародован именной указ «О должности Сената» [17], п. 4 которого определял как порядок принятия жалоб рекетмейстером, так и его деятельность по их рассмотрению. Приведем текст документа: «Какие челобитные поданы будут Рекетмейстеру на неправый суд Коллегий и Канцелярий, то ему, Рекетмейстеру, оные принять, по них предлагать Сенату и по оным те дела брать ему и, расписав все по пунктам, и, сделав выписку так, как в его должности написано, к решению предлагать и в Сенате розыскивать, и когда придет до сентенции, тогда учинить присягу пред Богом в правосудии, и как оная учинена будет, решить самою истиной по указам и регламентам по присяге, по злобе не посягая, и по дружбе и свойству не маня».
Итак, Сенат был фактически отстранен от рассмотрения дел в апелляционном и ревизионном порядке, а рекетмейстер, наоборот, приобрел функции апелляционной судебной инстанции. Но такое положение продолжалось недолго. Уже 7 марта 1727 г. рекетмейстерская контора была упразднена, а ее функции переданы обер-прокурору Сената [18].
В первый год правления Анны Иоанновны ею были предприняты попытки восстановить учреждения, созданные Петром I. После уничтожения Верховного тайного совета [19] и возвращения Сенату функций высшего судебного органа, в том числе высшей апелляционной инстанции, была восстановлена и должность генерал-рекетмейстера. В указе от 16 апреля 1730 г. были полностью повторены его функциональные обязанности, в частности прием жалоб на волокиту и неправосудность коллегий и канцелярий [20]. Взаимоотношения с Сенатом также были восстановлены на прежнем основании. Но уже в ноябре 1731 г., при учреждении Кабинета «Ея Императорского Величества» [21], Сенат попал под надзор этого нового государственного учреждения, что было подтверждено указом от 11 ноября 1731 г. «О поступа-нии в судах по совести и учиненной присяге при решении дел, не смотря на лица» [22].
Исследователями прошлого отмечалось, что с учреждением Кабинета Сенат потерял временно возвращенную ему самостоятельность и прежнее судебное значение [7, с. 53], в том числе как высшей апелляционной инстанции, так и первой инстанции по рассмотрению уголовных дел особой важности.
В период с 1731 по 1740 г. мы не находим в источниках упоминания о деятельности рекет-мейстерской конторы. И только в царствование
23
Иоанна Антоновича и правление Анны Леопольдовны указом от 12 ноября 1740 г. была учреждена должность особого рекетмейстера, но уже не при Сенате, а при Высочайшем дворе [23]. Рекетмейстеру поручалось принимать жалобы не только на коллегии и канцелярии, но и на Сенат. В приложенной к указу Инструкции придворному рекетмейстеру Фенину особо оговаривалась его обязанность следить за производством дел в Сенате. Это было подтверждено и указом от 27 ноября того же года [24]. Отметим, что учреждение должности придворного рекетмейстера не улучшило положение в системе отправления правосудия. Пороки системы привели к тому, что Фенин использовал свою высокую должность для личного обогащения, в результате в марте 1741 г. он был арестован [25, с. 16], а 4 марта 1741 г. должность придворного рекетмейстера была упразднена [26]; при Сенате была учреждена особая комиссия для решения неоконченных дел.
При Елизавете Петровне должность рекетмейстера была восстановлена на прежних основаниях, учрежденных еще Петром I, но вначале были и некоторые отступления. Так, в январе 1742 г. императрица разрешила непосредственно ей представлять жалобы, «касавшиеся всякой неправды и злоупотребления» [27]. Но такая практика продолжалась недолго. И уже в указе от 1 июля 1742 г. генерал-рекетмейстеру было предписано разобрать все ранее поданные на высочайшее имя челобитные и разослать их по всем присутственным местам [28]. При этом в 1744 г. «порядок инстанционный был строго подтвержден» [2, с. 68]: Сенат снова стал высшей апелляционной инстанцией, в обязанность рекетмейстера входило предварительное рассмотрение жалоб и их дальнейшая передача или в Сенат, или на высочайшее усмотрение.
1. Дмитриев Ф.М. История судебных инстанций и гражданского судопроизводства от Судебника до Учреждения о губерниях. М., 1899.
2. Петровский С. А. О Сенате в царствование Петра Великого. М., 1875.
3. ПСЗРИ - 1. Т. V. № 2787.
4. Там же. № 3261.
5. Там же. Т. VI. № 3581.
6. Там же. № 3643.
7. Грибовский В.М. Высший суд и надзор в России в первую половину царствования императрицы Екатерины второй: историко-юридическое исследование (период 28 июня 1762 г. - 7 ноября 1775 г.). СПб., 1901.
Что касается дальнейшего развития этого института, то указами 1746 и 1756 гг. рекетмейстеру было предписано принимать жалобы на Малороссийскую генеральную канцелярию и на Малороссийского гетмана [29].
В 1763 г., уже при императрице Екатерине II, генерал-рекетмейстер получил право объявления устных повелений верховной власти, но при этом лишился другого права - «крепить» приговоры по апелляционным делам [30]. В том же году, при преобразовании Сената, генерал-рекетмейстерская контора была упразднена [31], но должность рекетмейстера была оставлена, однако под юрисдикцией сенатской канцелярии. А с 1764 г. в его ведении осталась лишь подготовка выписок (экстрактов) из апелляционных дел по жалобам на неправосудные решения и приговоры Сената, но сами челобитные рекетмейстером уже не принимались [32]. О падении былого значения должности рекетмейстера свидетельствует и указ от 2 июня 1764 г. «О приеме прошений в Департаментах Сената Обер-Секретарям и о поступании Генерал-Рекетмейстеру в принятии оных по его инструкции» [33].
При Павле I, в 1797 г., была образована канцелярия рекетмейстерских дел [34]. В обязанность рекетмейстера входил прием жалоб, но с учреждением Комиссии прошений, которая была образована при Государственном Совете, а с 18 января 1835 г. обособилась в самостоятельное высшее учреждение, его должность оказалась излишней. И в 1816 г. указом от 12 февраля генерал-рекетмейстерская канцелярия была окончательно упразднена, а ее дела переданы в архив Кабинета «Его Императорского Величества» [35].
1. Dmitriev F.M. History of the courts and civil proceedings from Sudebnik to Institution of provinces. Moscow, 1989.
2. Petrovsky S.A. About the Senate in the reign of Peter the Great. Moscow, 1875.
3. Complete collection of law of the Russian Empire - 1. Vol. V № 2787.
4. Ibid. № 3261.
5. Ibid. Vol. VI. № 3581.
6. Ibid. № 3643.
7. Gribovsky V.M. The Supreme Court and supervision in Russia in the first half of the reign of Empress Catherine the Greate: historical and legal research (period June 28, 1762 - November 7, 1775).
24
8. ПСЗРИ - 1. Т. VI. № 3877.
9. Там же. № 3900.
10. Там же. № 3947.
11. Там же. № 3968.
12. Там же. № 3972.
13. Там же. № 4088.
14. Там же. № 3978.
15. Серов Д. О. Судебная реформа Петра I. М, 2008.
16. ПСЗРИ - 1. Т. VII. № 4765.
17. Там же. № 4847.
18. Там же. № 5023.
19. Там же. Т. VIII. № 5510.
20. Там же. № 5534.
21. Там же. № 5871.
22. Там же. № 5872.
23. Там же. Т. XI. № 8288.
24. Там же. № 8293.
25. Пестов А.С. Внутренний быт Русского государства с 17 октября 1740 года по 25 ноября 1741 года. М, 1880. Кн. II.
26. ПСЗРИ - 1. Т. XI. № 8345.
27. Там же. № 8558.
28. Там же. № 8575.
29. Там же. Т. XII. № 9285.
30. Там же. Т. XVI. № 11739.
31. Там же. № 11989, п. 1.
32. Там же. № 12023, пп. 2, 3, 4.
33. Там же. № 12171.
34. Там же. Т. XXIV. № 17990.
35. Там же. Т. XXXIII. № 26141.
8. Complete collection of law of the Russian Empire - 1. Vol. VI. № 3877.
9. Ibid. № 3900.
10. Ibid. № 3947.
11. Ibid. № 3968.
12. Ibid. № 3972.
13. Ibid. № 4088.
14. Ibid. № 3978.
15. Serov D.O. Judicial reform of Peter I. Moscow, 2008.
16. Complete collection of law of the Russian Empire - 1. Vol. VII. № 4765.
17. Ibid. № 4847.
18. Ibid. № 5023.
19. Ibid. Vol. VIII. № 5510.
20. Ibid. № 5534.
21. Ibid. № 5871.
22. Ibid. № 5872.
23. Ibid. Vol. XI. № 8288.
24. Ibid. № 8293.
25. Pestov A.S. The inner life of the Russian State from October 17, 1740 to November 25, 1741. Moscow, 1880. B. II.
26. Complete collection of law of the Russian Empire - 1. Vol. XI. № 8345.
27. Ibid. № 8558.
28. Ibid. № 8575.
29. Ibid. Vol. XII. № 9285.
30. Ibid. Vol. XVI. № 11739.
31. Ibid. № 11989, p. 1.
32. Ibid. № 12023, p. 2, 3, 4.
33. Ibid. № 12171.
34. Ibid. Vol. XXIV. № 17990.
35. Ibid. Vol. XXXIII. № 26141.
25
