CC BY
135
ИНОЙ МИР В ПРЕДСТАВЛЕНИИ КОРЯКОВ: ПОХОРОННЫЕ ОБРЯДЫ
Головачёва Т.А.
Что может быть общего между архаическими племенами и
цивилизованным обществом? Какие только области человеческой жизни не были изучены, но есть нечто, что до сих пор остается за рамками человеческого знания. Современный человек знает о загробном мире гораздо меньше, чем человек архаический. Последний, во всяком случае, был уверен в том, что иной мир существует.
В архаических племенах ответ на этот вопрос передавался из поколения в поколение как сакральное знание, поэтому далеко не все открывалось исследователями. Но их записи-
единственный источник, по которому
можно попытаться воссоздать картину загробного мира в представлениях древних народов, в том числе и коряков.
С. П. Крашенинников описывает погребальные обряды следующим образом. Умершего наряжали в лучшую кухлянку и отвозили на место сожжения на тех оленях, которые были у хозяина самыми любимыми. Любимыми оленями, по
наблюдениям Крашенинникова, считали тех, которые, будучи впряженными в сани, перевозили их через специально положенный шест без скрипа полозьев. Возможно, шест символизировал границу между двумя мирами: миром живых и миром мертвых. Скрип полозьев, вероятно, сопоставлялся с голосом лежащего на санях умершего, а его молчание обозначало согласие отправиться в иной мир на этих оленях. «Таким образом переменяют они
под умершим до 10 пар оленей, выбирая пригодных.» Интересно, что лямки таким оленям клали на левое плечо, а не на правое, как обычно ездили. В. Иохельсон в начале 20 века будет объяснять это тем, что по корякским верованиям, в ином мире все иначе, чем в этом, все наоборот. Обычай выбора оленей сохранился до начала 20 века и был зафиксирован В. Иохельсоном. Не далеко от места сожжения, пока горел огонь, этих оленей забивали, мясо их
съедали, а кости сжигали вместе с хозяином. Также вместе с умершим сжигали всю сбрую, военные и домашние орудия труда, то есть копья сайдаки, стрелы, ножи, топоры, котлы, игольницы, иголки. Как отмечает Крашенниников, поминали усопших только однажды, спустя год после смерти. В середине 18 века это происходило следующим образом: родственники брали с собой 2 неезжалых оленей и множество оленьих рогов, которые в течение всего года специально копили, придя на место сожжения (или на другое высокое место, если место сожжения находилось очень далеко) , закалывали неезжалых оленей и съедали, а рога втыкали в землю. Таким образом, шаманы отсылали табун оленей умершему. Из этого погребального обряда,
записанного исследователем, становится понятно, что коряки в 18 веке представляли себе иной мир похожим на мир этот. Под землей человек так же должен был охотиться, строить себе жилище, пасти оленей, поэтому все, что может пригодиться ему, отсылали вместе с ним посредством сжигания.
Как указывает исследователь архаического сознания Бронислав Малиновский, для архаических племен характерно двойственное отношение к умершему. «С одной стороны стремление сохранить тело, оставить его форму не тронутой или сохранить некоторые его части; и, с другой, - стремление избавиться от него, убрать его из виду, полностью уничтожить его. Мумификация и кремация является двумя крайними выражениями этого двойственного отношения.» [7,с.53]. Ученый подчеркивает, что ни в коем случае «мумификацию и кремацию, или же какие-либо промежуточные формы погребения нельзя воспринимать как порождения чисто случайных верований или как
историческую особенность той или иной культуры, как форму, которая приобрела универсальность только благодаря культурным контактам и заимствованиям.
Ибо в этих обычаях ясно выражается фундаментальная установка тех, кто остался в живых - родственников, друзей или любящих - их желание сохранить останки умершего и вместе с тем отвращение и страх перед ужасным превращением, вызванным смертью». [7,с.51]
Пламя магически действует на человека. Посредством огня человек уходит в иной, подземный мир. После совершения обряда сожжения родственники
возвращались в дом, проходя между двумя прутьями которые ставились специально для очищения, а шаман, стоя рядом, бил проходящих прутом, чтобы умершие не брали их к себе. Обряд частично сохранился до сих пор. Как в 18 веке, так и сейчас коряки старались избегать обращения к умершим. Человек уходит из этого мира, от него не ждут покровительства, его приход умершего в мир живых внушает страх. Но человек уходит из этого мира не навечно. Его возвращения родственники ждут через родившегося в этой семье ребенка. Чья душа воплотилась в младенце, определяли следующим образом: после рождения
ребенка старые бабы ставили 2 палочки и перевязывали нитками, посередине подвешивали на нитке камень, обшитый в кожу каменного барана, при этом шептали заклинания, спрашивая у камня, как звать младенца, проговаривая имена умерших родственников. То имя, при произношении которого камень качался, давали младенцу. Таким образом , смерть для коряков в 18 веке не представлялась трагически безысходным событием в жизни человека. Интересно, как же изменился этот обряд с течением времени ?
В начале 20 века В.Иохельсон, изучая корякские обряды и верования, отмечал следующие особенности представлений коряков о загробном мире. По мнению исследователя, смерть не казалась корякам естественным процессом. Большинство умирающих людей оказываются убитыми калау. Иногда смерть наступает из-за того, что человек нарушает какой-либо священный запрет. Шаманы могут отвратить смерть от
человека, но могут и навлечь. Смерть, по мнению коряков, происходит из-за того, что душа человека при встрече с калау пугается и выходит из тела, поднимаясь к Высшим духам. Возможно, верования о возвышении души восходит к христианской религии, активно
привносящейся в корякскую культуру на протяжении 18-19 веков. Если в записях Крашенинникова совершенно определенно прослеживается мысль о том, что душа уходит в подземный мир, то В, Иохельсон, расспрашивая коряков, выяснил, что по их представлениям в человеке живет не одна душа, а несколько. Определенно можно сказать, что разделялись дыхание и тень, и то и другое сопутствует человеку при жизни, то есть идет по пути с человеком. После смерти дыхание поднимается вверх, а тень опускается в низ, в подземный мир. Быть может, это верование основывается на наблюдении за дыханием и тенью при жизни человека. Так дыхание человека улетает вверх, а тень ходит всегда по земле , как будто стремится в нее. Исследователь подчеркивает, что разграничение между жизнью и смертью очень трудно определить. Смерть по корякским верованиям не лишает человека способности двигаться, есть, пить, играть, то есть жить обычной жизнью. Вероятно, именно поэтому умершему ставят кружку с водой, дают еду, играют с ним в карты. Настоящая кончина происходит тогда, когда человек перестает быть видимым в этом мире, то есть после сожжения. Душа не покидает тело после физической смерти. Человек может быть уже мертвым, но душа еще витает над ним. Душа уходит из тела во время болезни, если происходит ухудшение, то она поднимается и уже улетает далеко от человека. Могущественные, сильные шаманы могут вернуть душу, таким образом возвратить к жизни недавно умершего человека. В. Иохельсон описывает случай, когда человек умирал дважды. Об этом рассказал исследователю коряк Улта из села Каменского в 1900 году. Первый раз отец этого коряка умер на закате. Шаман, вызванный из соседнего селения, всю ночь бил в бубен, и к восходу солнца отец Улты
ожил. Потом этот человек жил долго.
Часто смерть приходит после нападения калау. В начале 20 века существовало следующие поверье: калау едят человеческое мясо, отрезая от него кусочки. Коряки уверяют, что особенно калау любят человеческую печень. Но в тоже время, В. Иохельсон описывает и противоположный взгляд: никто не может дотронуться до тела после кончины, но перед сожжением. Во время кремации душа (дыхание) поднимается к высшим духам, а тень уходит в подземный мир. Вход в него, открывается, когда горит погребальный костер, и закрывается, когда человек сгорел и его перестает быть видно. Вход в подземном мире охраняется собаками. Если человек бил собак в течение жизни, то ему будет трудно пройти мимо них. Но охраняющих собак можно прикормить, для этой цели в рукавицы скончавшегося, по наблюдениям В. Иохельсона, клали лучшие рыбешки. Обычай класть рыбьи головы в рукавицы умершего сохранился в некоторых селениях до сих пор. Человек должен кидать эту еду собакам, охраняющим вход в мир теней. Там живут люди самых древнейших времен
(Пенинелау) Они живут в подземном мире в домах, подобных тем, которые строят на поверхности земли. Л.Леви-Брюль, изучая первобытное мышление, подчеркивает, что архаическое сознание не имеет понятия об исторической перспективе, о цепи исторических событий. Все прошлые события помещаются мифологическим сознанием в один и тот же план «именно поэтому первобытное сознание не в состоянии применить координаты какого-то общественного порядка к событиям, о которых повествует предание: мифические персонажи живут в таких же жилищах, какие существуют в жизни рассказчика, потребляют ту же пищу, как и рассказчик.» [5,с.231]. Каждого вновь пришедшего встречают родственники. Жители подземного мира заботятся о прибывших, но они могут и наказать по каким-либо причинам. Вместе с умершим живые передают подарки другим родственникам в подземный мир. Как можно увидеть из многих сказок, проход в иной мир очень
тесный и душный, возможно здесь бессознательно проводится аналогия с рождением человека, что встречается у многих архаических племен. Рождаясь, человек протискивается в этот мир через узкий, тесный проход. Умирая, завершив свой земной жизненный круг, человек как бы возвращается в исходную точку.
Кончина есть своего рода рождение в иной мир. Человек, по представлениям древних, протискивается в иной мир. Каждый человек своей жизнью как бы проживает всю историю мира. Мирча Элиаде, исследуя архетипические основы
человеческого сознания, подчеркивает:
«если использовать понятие архаического менталитета, можно утверждать, что в жизни человека был «рай» (для
психоанализа он распространяется на
период до рождения или да отнятия от груди) и «утрата рая», «катастрофа»
(детские травмы), и каково бы ни было отношение взрослого к этим
первоначальным событиям, они имеют определяющее значение для его
существования». [12, с.77]. Идея
возрождения и воссоздания мира
составляет главный элемент
эсхатологического мифа. Возможно, этим и объясняется тот факт, что все внимание архаического человека приковано не к смерти здесь, а к его жизни ТАМ и к возрождению здесь. Именно поэтому , плакать по умершему, по корякским верованиям, -большой грех.
Тень умершего коряки представляли себе как абсолютную копию внешности скончавшегося человека. Старики рассказывали В. Иохельсону, что в прежние времена связь между миром живых и миром умерших была менее трудной, чем сейчас (в начале 20 века). Человек мог спуститься специально или попасть случайно в подземный мир через щель в земле, а затем возвратиться обратно. Теперь только шаманы могут спускаться туда. В давние времена, по мнению В .Иохельсона, дети убивали престарелых родителей. Этот обычай, преобладающий среди чукчей, у коряков в начале 20 века был совершенно прекращен. Береговые коряки категорично отрекались от этого
обычая. В. Иохельсон зафиксировал, что родственники очень хорошо заботились об умирающем. Если он мог есть, то ему давали самые лучшие кусочки. Если мучение больного длилось слишком долго, то его поворачивали на левый бок. Если в доме с умирающим находится еще один больной, то их души оказываются связанными. Человек считался умершим, когда прекращалось его дыхание. Кремация происходила в особой погребальной одежде, которую шили себе и своим родным корячки в течение всей жизни. В тот мир нужно было уходить в лучшей одежде, с особым орнаментом. Одежда могла быть практически полностью готова, но работа не должна быть на ней закончена, иначе человеку придется умереть. Корячки старались не показывать погребальную одежду, которую они шили в основном по ночам, если посторонний входил в дом, то корячки прятали свою работу. После смерти человека все родственницы дошивали погребальную одежду, стараясь это сделать как можно быстрее. Если погребальная одежда была готова, то кремировали человека в этот же день. В любом случае человека старались отправить в иной мир в течении трех дней.
С приходом советской власти сжигать умерших коряков было запрещено, положено было хоронить, что противоречило вековым традициям коряков. Поэтому не смотря на запреты, старики просили, чтобы их сжигали так, как сжигали их предков, ведь только таким путем, через погребальный костер можно попасть в подземный мир. Обряды сжигания сохранились до сих пор. Следует отметить, что погребальный обряд претерпел значительные изменения. Прежде всего это связано с
христианизацией коряков, а затем с
приобщением их к атеистическому взгляду.
В начале 21 века похоронный обряд в корякских селениях сохраняет элементы древнейшего обряда, но вместе с тем соблюдаются христианские традиции захоронения.
Художник Егор Чечулин так
рассказывает об ином мире и обряде сожжения: "На следующий день после
сожжения приходят на место
погребального костра, находят остатки сгоревшего тела. Кусочки сгоревших костей собирают в кучку, закладывают камнями, рядом садятся, разводят костер и пьют чай. На второй день приходят всегда. Стараются прийти через год на то место, где произошло сожжение".
Сейчас сильно влияние
христианства, обязательно отмечают 9 и 40 дней. После того, как человека сожгли (похоронили), вырезается лахтачий
(нерпичий) ремень и каждый день завязывается по узелку на этом ремне до девятого дня.
Смерть приходит к человеку потому, что ему тяжело жить, надо ему отдохнуть. В том мире он отдохнет. Желательно будет конечно через год назвать его именем родившегося ребенка, вот он так и возвращается, отдохнув на том свете.
Смерть воспринимают спокойно. Отношение к умершему не зависит от того, какой смертью он умер: от болезни,
самоубийства, несчастного случая.
Коряки взяли из христианской религии главные каноны: добро, не убий, не укради. Раньше много воевали. С приходом христианства стало меньше мести. А обряды остались и посей день. Хотя при советской власти старались не сжигать, заставляли хоронить. Только стариков сжигали. Но даже когда хоронили, старались соблюдать некоторые черты обряда: ОБЯЗАТЕЛЬНО КЛАЛИ С
ПОКОЙНИКОМ ЕГО РУЖЬЕ, лук стрелы, ножи, женщинам -игольники.
Сейчас умершего хоронят по тем обрядам, которых придерживался он сам и его родственники. Какой культуре следовал человек, когда жил, по тем же обрядам он должен уйти в иной мир. Перед похоронами или сожжением, на умершего надевается погребальная кухлянка, ворот туго закрывается. Капюшон кухлянки завязывается наглухо, чтобы не было видно лица. Скончавшегося кладут головой к выходу, поверх рук повязывают ремень. Человек оказывается как бы связан. Обязательно на грудь человеку кладут маленький крестик. В доме, где лежит умерший, разговаривают, кушают, играют
в карты, а кружку с водой и корочкой хлеба ставят возле головы умершего. Стараются общаться как при живом. Рядом с умершим кладут длинный шест, символизирующий копье. Иногда кладут символически сделанный лук, к палке привязывают тетиву и выстругивают стрелы. Отвозят на место сожжения умершего на санях, прицепленных к трактору. Скончавшемуся в мешочек обязательно дают кремень, кусочек напильника, кусочек серы. Это в дороге обязательно пригодится.
До того как умершего оденут, он находится под простыней, нельзя смотреть на его лицо. Когда одежда готова, человека одевают. Сейчас стараются не хоронить человека в течение трех дней после смерти. Пожилые люди готовят себе похоронную одежду при жизни, ее шьют только из шкур взрослых оленей. Если одежда совсем не готова, то кто - то может отдать свою приготовленную. Похоронная одежда отличается от обычной тем, что она очень красива, на тот свет надо идти в лучшем. Три дня умерший обязательно лежит в доме, кто - то сидит с ним постоянно и не спит ночью, хотя все остальные могут спать.
Кто-нибудь из родственников
обязательно остается дома в то время, когда сжигают умершего. Сейчас стали обязательны поминки после сожжения. Поминки проходят в том доме, где жил и умер человек. Возвращаясь после обряда сожжения, родственники все идут в тот дом, откуда вынесли покойника, перед порогом дома в землю втыкаются 2 ольховые веточки, по 40 см, все должны пройти между этими двумя веточками. Если обряд проходит зимой ,то перед порогом на снегу рисовалась черта, через которую все перешагивали. Черта эта задерживала умершего, чтобы он не возвращался домой. Родственники, поводившие его, обязательно возвращались к нему в дом, если же человек уйдет в другую сторону, то болезни потянутся за ним. После сожжения умершего все возвращались в тот дом, откуда выносили скончавшегося. На пороге дома их встречает женщина и высыпает перед ними на ветер пепел. Пришедших
родственников еще встречают с огнем. Пепел и огонь в сознании коряков связаны с обрядом очищения. Зимой перед порогом рисуют полоску на снегу, это - речка (граница между мирами), через которую перепрыгивают, полоску рисуют через 9 дней. Она представляет собой преграду, скончавшийся человек не может преодолеть ее и вернуться с того мира в этот. Также режутся торбаза, подошвы разрезаются вдоль ступни, чтобы умерший не мог вернуться.
Если человек тонет, то его, действительно, никто не спасает. Коряки считают воду враждебной стихией, человек родился на земле и должен ходить по ней. Тонущего, считается, забирают морские духи, морские хозяева. Северяне никогда не любили воду, никогда не купались, всегда ходили в одежде, никогда не загорали. Если человек утонул, то тело его хоронят по обычаям, если его выбросит волной.
Если умирает ребенок то вместе с ним сжигают его детское место вместе с пуповиной, которое сохраняют после его рождения. Егор Чечулин вспоминает случай, когда парень погиб в 18 лет и вместе с ним хоронили его детское место.
Большое значение коряки придают имени: если ребенок сильно заболел, ему дают другое имя. Считается, что злые духи потеряли ребенка с таким именем. В этом случае человек получает прозвище: медвежье лицо, нинвит.
Когда называют именем умершего рожденного через год ребенка, то это и дань уважения и душа возрождается. После этого человек не жалеет, что его родственник умер. Поэтому коряки относятся к своим детям с большим уважением, никогда их не били, и называли их не ребенок, а также как и звали родственника. Коряки не стараются звать близких родственников по имени: называют сестра, брат.
Коряки всегда спокойно относились к смерти. На похоронах все разговаривают, как обычно, ведь жизнь человека бесконечна.
Обряд сожжения у коряков претерпел значительные изменения после
присоединения Камчатки к России. Ассимиляция культур - неизбежный процесс взаимодействия обществ. Этот процесс объективный. Именно поэтому сегодня цель исследователя состоит не только в восстановлении архаического обряда, но и в как можно большей фиксации современных обрядовых действий и попытки их анализа.
Погребальные обряды чрезвычайно важны как для архаического племени, так и для цивилизованного общества. Смерть по
- прежнему остается неведомой, она внушает и страх, и надежду. Попытки исследования обрядов имеют своей целью изучение архитипической основы человеческого сознания. Соблюдение неписаных правил, абсурдных с точки зрения «здравой логики», тем не менее, является чем - то неизмеримо важным, действенным и для человека архаического, и для человека цивилизованного.
Литература
1. Jochelson W. The Koryak. Part 1 -Leiden. New York, 1908
2. Иохельсон В. И. Коряки. Материальная культура, социальная организация. - СПб., 1997
3. Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. В 2-х томах -Петропавловск - Камчатский, 1994
4. Лифшиц. М. Мифология древняя и современная. - М.,1980
5. Леви-Брюль Л.
Сверхъестественное в первобытном мышлении М., 1999
6. Леви - Строс К. Мифологии. Сырое и приготовленное . - М., 2000
7. Малиновский Б. Магия и религия.
- М.,2000
8. Малюкович В.Н. Куткыннякку. -Петропавловск - Камчатский , 2001
9. Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки. - М., 1974
10. Стеллер Г.В. описание земли Камчатки. - Петропавловск - Камчатский. 1994
11. Тейлор Э. Миф и обряд в первобытной культуре. - Смоленск., 2000
12. Элиаде М. Аспекты мифа.-М.,2000.
7
