CC BY
156
Л. А. Лебединцева
ИННОВАЦИОННАЯ СУЩНОСТЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО ТРУДА И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
Актуальность изучения социальных проблем интеллектуального труда обусловлена как внутренними, так и внешними обстоятельствами современных трансформационных процессов в российском обществе. Достижения человеческого разума, интеллектуализация производства привели к новому витку развития человеческого общества. На долю наукоемких отраслей обрабатывающей промышленности и сферы услуг ныне приходится в среднем более половины ВВП ведущих индустриальных стран; именно эти отрасли отличаются наиболее высокими темпами роста объемов производства, занятости, инвестиций, внешнеторгового оборота. Достижения науки и техники выступают ключевым фактором улучшения качества продукции и услуг; экономии трудовых и материальных затрат, увеличения производительности труда, совершенствования организации производства. Все это, в конечном счете, предопределяет конкурентоспособность предприятий и выпускаемой ими продукции на внутреннем и мировом рынках. Если для индустриального общества было характерно превалирование физического труда, то в инновационной экономике возрастает роль интеллектуального. Сейчас более 50 % экономически активных граждан развитых стран (а в США — свыше двух третей) заняты умственным трудом [38].
В новом информационном обществе значимость информации для экономического и социального прогресса стремительно возрастает. Причем речь идет не об информации вообще, а, прежде всего, о знании, т. е. информации, воплощенной в фактах, сведениях о законах природы и общества и принципах их практического применения, навыках и способностях людей, социальных отношениях и т. д. Информация как научная категория может быть определена как материализованный результат сознательного или бессознательного отражения субъектом определенных фрагментов реального или идеального мира, предназначенный для восприятия другими субъектами [35].
В этой связи можно говорить об интеллектуализации экономики или об экономике, базирующейся на знаниях (knowledge-based economy). При этом отмечается, что интеллектуальный труд выходит из подчинения закону стоимости и стоимостной эквивалентности затрат и результатов трудовой деятельности, что информация и услуги приобретают сравнительно более высокую рыночную стоимость, чем товары, обладающие натурально-вещественной формой. Так, Т. Сакайя полагает, что хотя знания и создают стоимость, но эта стоимость «не имеет никакого прямого отношения к издержкам, связанным с ее созданием» [32]. Понесенные производителем расходы не соответствуют стоимости продукта. Д. Белл утверждает, что в современных условиях серьезно меняется характер товара и его характеристики. В постиндустриальном обществе «...товарами становятся знания и информация, экономическая оценка которых существенно отличается от экономической оценки промышленных товаров» [2]. В. Иноземцев, называя основными факторами производства современного общества информацию и знания, которые не могут быть объективированы вне владеющего
© Л. А. Лебединцева, 2009
ими человека, считает, что таким образом проблема стоимости утрачивает свой экономический характер: «Производство новой информации осуществляется путем переработки информации, ранее известной. В этих условиях невозможно зафиксировать рыночную цену знания, заключенного в информации; следовательно, неоклассическое определение вклада единицы фактора в издержки производства через его предельный продукт в денежном выражении теряет всякий смысл» [19].
Стоимость и ее законы не годятся для объяснения законов функционирования интеллектуального труда. Труд по производству знаний является в основе своей продуктом развития товарного производства, иначе говоря, он существует и функционирует в исторически определенном конкретном обществе. Корреляция производства и воспроизводства знаний с условиями труда, которые может предложить цивилизация (здесь можно перечислить все, что может иметь материальное выражение: здания, исследовательские технику, оборудование, приборы, материалы, а также средства для жизни самих людей), приводит к тому, что отношения в сфере интеллектуального труда вынуждены встраиваться в типичные для того или иного общества отношения. В обществе современного типа, институты частной собственности и рыночные отношения накладывают свои требования на продукт интеллектуального труда, в результате чего и появляется институт интеллектуальной собственности, вокруг которого ведется острейшая теоретическая борьба [28]. Однако многие проблемные моменты и острые углы могут быть сняты при обращении в этих вопросах к потребительностоимостной теории, когда интеллектуальный труд рассматривается не как труд по производству стоимости, а как потребительное производство, т. е. то, которое функционирует и развивается за счет потребления продуктов товарного или материального производства.
Понятие и содержание интеллектуального труда может быть определено и социологически обосновано исходя из его места в системе общественного труда, точнее, общественного разделения труда. Исследователи в области экономики, особенно экономики труда, не раз пытались ввести оригинальную систему терминов и классификации человеческого труда.
Наиболее известна система терминов, предложенная профессором Б. М. Генкиным, выделявшим в любом труде два компонента. Первый компонент связан с трудом, выполненным по заданной технологии, инструкции, регламенту, т. е. когда исполнитель не вносит в нее никаких элементов новизны. В этом случае творческий потенциал либо вообще не задействован, либо используется на примитивном уровне. Такой труд он называет регламентированным. Второй компонент связан с созданием материальных или духовных благ, а также новых методов производства. Такой труд назван новационным, творческим трудом [12].
Другая оригинальная система разделения трудовых действий предложена И. Бушмари-ным. Он выделял творческий, полушаблонный и шаблонный труд. Соотношение творческих, шаблонных и полушаблонных действий в масштабе всей экономики раскрывает степень экономической и социальной зрелости общества. Творческий труд сопряжен с постоянной необходимостью преодолевать устоявшиеся в той или иной области представления и стереотипы, нацелен на поиск принципиально новых научных, технологических и организационных решений. Антиподом творческого труда является труд шаблонный, который характерен для низовых, наиболее простых по квалификационному уровню ячеек в системе общественного труда [6].
Современная система наук о труде базируется на представлениях об интеллекте и традиционности, т. е. об интеллектуальном и традиционном труде. Понятие «интеллектуальный труд» широко используется в мировой практике. В июле 2008 г. Россия присоединилась к Договору Всемирной организации интеллектуальной собственности по авторскому праву, принятому Дипломатической конференцией в Женеве 1996 г. В статье 5 этого Договора
записано: «Компиляции данных или другие материалы в любой форме, которые по подбору и расположению представляют собой результат интеллектуального труда, охраняются как таковые» [14]. В «Экономической энциклопедии» интеллектуальный труд определяется в общем виде как мыслительный (умственный) процесс, осуществляемый при помощи таких усилий (способностей) человека, которые направлены на производство товаров и услуг. Результаты интеллектуального труда представляют собой преимущественно нематериальные объекты [40].
Принято выделять три основные сферы, три рода деятельности, где интеллектуальный труд широко используется: науку, образование и управление. Соответственно, граница между умственным и традиционным трудом в этих отраслях деятельности исчезает. Одной из сущностных характеристик интеллектуального труда является его творческий характер. Но в настоящее время интеллектуальный труд из феномена гениев превратился в обыденность жизни миллионов. Следовательно, как утверждают ученые в области экономики труда, интеллектуальный труд как суперсложная система стал проявлять множество функций, которые только начали осознаваться наукой. Человек из биолого-социального представителя превратился в интеллектуальную систему [34].
Некоторые ученые считают, что кардинально изменяется способ производства, а также социальная структура общества. Появляется новый класс, называемый «меритократия», т. е. люди, выделившиеся за счет своих личных достоинств, индивидуальных качеств. При этом процесс формирования постиндустриального общества представляется ученым как превращение большей части пролетариата в работников интеллектуальной сферы, сглаживание привычных классовых конфликтов и возникновении социального государства, управляемого меритократией [18]. В новой социальной ситуации ученые отмечают, что формируемое общество будет относительно гомогенно и лишено классовых различий. Отсюда делается вывод, что понятие эксплуатации, как и сам феномен, останется в прошлом. Такое убеждение базируется на том, что основным фактором производства в современных условиях становится человеческий капитал, в том числе интеллектуальный капитал, а основным ресурсом — информация и знания. Интеллектуальный труд пронизан творчеством, приобретением и порождением знаний, поэтому он уже не может служить источником стоимости, что, соответственно, подрывает фундаментальные основы традиционных стоимостных оценок. Безусловно, на основе стоимостной теории невозможно объяснить научную, интеллектуальную деятельность, производящую новые знания. Затраты на производство нового знания оказываются несопоставимыми с результатами его применения: незначительные затраты нередко приводят к рождению новых открытий об окружающем мире. Другими словами, полезный эффект интеллектуального труда, производящего новые знания, не эквивалентен общественно необходимым затратам. Этот эффект имеет свое логическое объяснение в рамках потребительностоимостной теории, когда подразумевается, что потребительная ценность созданного продукта, будет превышать затраты на его производство.
Современное общество действует в период колоссальных увеличений объемов интеллектуального труда во всех сферах деятельности. Преобладание интеллектуального труда предполагает раскрытие интеллектуальной природы человека. Любой человек обладает определенным потенциалом личности, который можно рассматривать через биологическую, социальную и интеллектуальную составляющую. Каждая последующая составляющая по своему содержанию поглощает все предыдущие, т. е. интеллектуальный потенциал более общий по отношению к социальному и биологическому [38].
В последнее время интеллектуальный труд делят на креативный и эвристический. Под креативным трудом понимают преобразующий труд, совершаемый группой людей,
коллективом лиц (совокупностью интеллектуальных систем) с помощью посредников (технических систем), в результате его создается инновационный продукт. В свою очередь, эвристический труд — это преобразующий труд, он может совершаться отдельной личностью (индивидуально-интеллектуальной системой) с помощью посредников (технических систем), в результате которого создается инновационный продукт [35]. Однако и в том, и в другом случае интеллектуальный труд предназначен для того, чтобы создавать нечто новое. Инновационность интеллектуальный труд приобретает в создании потребительной стоимости, т. е. когда результатом труда выступает благо, обладающее полезностью. Создаваемые интеллектуальным трудом блага (знания, технические усовершенствования и т. п.) не могут быть оценены по затратам, поскольку в данном случае результаты многократно превышают затраты.
Термин «инновация» впервые использован в XIX в. в исследованиях культурологов и означает проникновение некоторых элементов одной культуры в другую. В нынешнем понимании «инновация» (от англ. innovation) по смыслу идентично понятию «нововведение» и подразумевает под собой объект, внедренный в производство в результате проведенного научного исследования, сделанного научного открытия, качественно отличный по своим параметрам от предыдущих аналогов, либо не имеющий аналогов, приносящий существенную экономическую выгоду. В этом значении данный термин был введен одним из ее основоположников Й. Шумпетером, который утверждал, что инновация — новое приложение научных и технических знаний, приводящее к успеху на рынке. Непременными свойствами (признаками) инновации, т. о., выступают научно-техническая новизна, производственная применимость и экономическая полезность.
В современной экономической науке понятие «инновация» распространяется на новый продукт или услугу, способ производства, новшество в организационной, научноисследовательской и других сферах, любое усовершенствование, обеспечивающее экономию затрат или создающее условия для такой экономии.
Выделяют два подхода в анализе этого понятия: эволюционный и системный. Большинство исследователей используют эволюционный подход и считают инновацию совокупностью технических, производственных и коммерческих мероприятий, приводящих к появлению новых продуктов, процессов и оборудования. Б. Санто в своих работах определяет инновацию как общественный — технический — экономический процесс, который через использование идей и изобретений приводит к созданию лучших по своим свойствам изделий, технологий. В случае, если инновация связана с ориентацией на экономическую выгоду (на прибыль), ее появление на рынке может принести добавочный доход [33]. Похожую трактовку понятия «инновация» дает в своих работах Б. Твисс, подразумевая процесс, в котором изобретение или идея приобретает экономическое содержание [37]. Ф. Валента, исследуя проблему управления нововведениями на предприятии, рассматривает инновации как изменение в первоначальной структуре производственного организма, т. е. переход его внутренней структуры к новому состоянию. Причем это изменение в функционировании предприятия как системы носит целевой характер [9].
Российские экономисты рассматривают инновации как комплексный процесс создания, распространения и использования нового практического средства для лучшего удовлетворения потребностей людей и одновременно как процесс сопряженных с данным новшеством изменений в той социальной и вещественной среде, в которой совершается его жизненный цикл [11]. Под такими средствами понимаются новые способы и методы работы, распределение ресурсов и фондов в организациях, процесс внедрения новой продукции, услуг, производственных и управленческих технологий. Так, А. С. Бирютин, анализируя технические
нововведения в промышленности считает, что инновация — это управляемый процесс, заключающийся во внедрении различных изменений в существующие системы и структуры и дающий экономический, технический и социальный эффект [3]. Ю. В. Яковец рассматривает инновации как качественные изменения в производстве, которые могут относиться как к технике и технологиям, так и к формам организации производства и управления [41]. По мнению С. Ю. Глазьева, инновация в общем виде — это процесс или форма разрешения противоречия, явления прогресса в любой форме человеческой деятельности [13]. С. В. Вал-дайцев, проводя оценку инноваций, определяет инновации как освоение новой продуктовой линии, основанной на специально разработанной оригинальной технологии, которая способна вывести на рынок продукт, удовлетворяющий не обеспеченные существующим предложением потребности [8]. В инновационном предпринимательстве инновация трактуется как обновление основного капитала (производственных фондов) или производимой продукции на основе внедрения достижений науки, техники, технологии, это закономерный, объективный процесс совершенствования общественного воспроизводства.
В последнее время появилось понятие «социальная инновация», которое подчеркивает аспект духовного творчества и рассматривает инновацию в контексте научной и умственной деятельности. Инновация — это и мотивация трудовой деятельности, и способы поведения или предметы, которые качественно отличаются от имевших место ранее.
Социальная инновация — это применение непривычного типа мышления и стиля жизни. С. М. Бухова и Ю. А. Дорошенко при оценке экономической эффективности инноваций разных типов определяют социальную инновацию как процесс и результат улучшения социальной сферы общества или организации [4]. В структуре социальных инноваций они выделяют расширение нематериальной составляющей компенсационного пакета работников (полная или частичная оплата обучения, лечение, страхование жизни и здоровья и др.), совершенствование системы охраны труда (создание безопасных и максимально комфортных условий труда), проведение мероприятий, направленных на формирование корпоративной культуры. К социальным инновациям можно также отнести нововведения в области экологической безопасности местного сообщества и нововведения в области содействия развитию субъектов социально-культурной сферы.
Обобщая данный подход в экономической науке, инновации можно охарактеризовать как использование в той или иной сфере общества результатов интеллектуальной деятельности, направленной на совершенствование процессов деятельности или его результатов. Инновации могут относиться к сферам производства, экономических, правовых, социальных отношений, области науки, культуры, образования и другим сферам деятельности общества. Этот термин может иметь различные значения в разных контекстах, и выбор их зависит от конкретных целей и направлений анализа.
Системный подход позволяет глубже раскрыть категорию «инновация» с позиции целеполагания и развития. В журнале «Инновации» дано обобщающее его определение как процесса реализации новой идеи в любой сфере жизни и деятельности человека, способствующей удовлетворению существующей потребности на рынке и приносящей экономический эффект [1]. Как социально-экономическая категория инновация представляет собой прежде всего экономические отношения, возникающие между людьми, фирмами, социальными институтами по поводу создания и внедрения новых технологий и новой продукции в условиях меняющейся рыночной среды.
Новизну инноваций обычно оценивают по технологическим параметрам, а также с рыночных позиций. Однако господство рынка во всех сферах жизнедеятельности приводит к тому, что инновация как результат научного и технического труда должна встраиваться
в экономические отношения, которые в данный момент существуют. В результате возникают исключительные права на продукт интеллектуальной деятельности, новый объект частной собственности — интеллектуальная собственность. При этом принципы исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности входят в противоречие с социальнотрудовыми отношениями в науке. Например, Р. Мертон, описывая функционирование науки как социального института, рассматривает совокупность нормативных отношений, которые должны существовать в научном сообществе как научный этос, содержательную сторону которого он раскрывает через описание четырех императивов, регулирующих поведение ученых в науке [22, с. 769-781]. В частности, императив коммунизма (коллективизма) научного этоса несовместим с определением технологии как «частной собственности» в капиталистической экономике. Любые научные достижения являются продуктом социального сотрудничества ученых и должны принадлежать всему научному сообществу [22, с. 777]. Таким образом, использование рыночного критерия эффективности при экономической оценке достижений интеллектуальной деятельности (научно-технического прогресса) имеет негативные последствия для мировой экономики и способствует обострению глобальных проблем цивилизации.
Неоклассическим принципам можно противопоставить теорию потребительной стоимости, предлагающую в качестве критерия общественную полезность блага, которым может выступать и инновационный фактор производства. Именно с позиций этой теории можно правильно оценить действительное социальное значение инновационной интеллектуальной деятельности, роль научных знаний, их место в обществе. С позиций этой теории объясняется как результаты производства, полученные посредством инноваций и имеющие характер потребительной стоимости, приходят в противоречие с затратами, измеряемыми стоимостью, иначе говоря, многократно их превосходят [15]. Полезность предмета делает его потребительной стоимостью. Во избежание субъективизма, потребительностоимостная теория предлагает объективный критерий — высвобождение трудовых сил человека (или замещение средствами производства этих сил) с повышением производительности этого труда. Разница между высвобождаемым и затраченным трудом будет характеризовать величину полезности. Получается, что общественная производительность труда измеряется величиной сэкономленного, не затраченного обществом труда в производстве. Этот подход позволяет оценивать социальное развитие в соответствии с новым критерием — постоянным превосхождением предшествующих результатов последующими, по способности человека посредством своей деятельности превзойти достижения других.
Таким образом, результаты функционирования инновационной сферы связаны с инновационным продуктом. Проблемы социально-экономического содержания инновационного продукта исследованы мало. Например, содержание понятия собственности по отношению к инновационному продукту, специфика объектов интеллектуальной собственности, их товарных и нетоварных свойств.
Некоторые авторы подходят к определению интеллектуальной собственности с позиций нематериального подхода. Так, генеральный директор Российского агентства по патентам и товарным знакам А. Д. Корчагин говорит о том, что в отличие от собственности (категории, относящейся к вещному праву), регулирующей отношения по поводу конкретных материальных объектов (здания, сооружения, станки, машины и т. п.), интеллектуальная собственность относится к сфере исключительных прав на нематериальные объекты — результаты целенаправленной творческой деятельности человека [21, с. 5-7]. Понятия «собственность» и «интеллектуальная собственность» различаются с помощью критерия материальности-нематериальности объектов, по поводу которых осуществляется правовое регулирование
отношений. Другими словами, в отличие от вещного права, регулирующего отношения по поводу конкретных материальных объектов (вещей), интеллектуальная собственность представляет собой исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, т. е. нематериальные объекты, которые могут воплощаться в материальных вещах. Под нематериальными объектами понимаются идеи, мысли, решения, образы, представления и т. п. [21, с. 7-12].
Мнение, что тот, кто владеет знаниями, а еще важнее — методами получения новых знаний, тот и будет определять в конечном итоге структуру общества, распределение собственности, стратегию развития и все остальное, не является новым. Из этого следует вывод, что в интеллектуальной собственности самый важный и самый ценный объект — это идея [29]. Таким образом, идеи составляют частную интеллектуальную собственность. Стало быть, все знания, определяющие уровень квалификации индивида, мы вправе назвать его интеллектуальной собственностью. В этих случаях отчетливо виден подход, состоящий в том, что в основу интеллектуальной собственности положена основная черта объекта — его нематериальный характер [10]. Интеллектуальная собственность включает ряд объектов, на первый взгляд различных. Объединяет их прежде всего то, что они создаются деятельным умом человека, в них проявляется человеческий интеллект. Однако, информацию, существующую в виде просто идей решения каких-то проблем, нельзя отнести к интеллектуальной собственности. Это должна быть информация, запечатленная на внешних материальных носителях (в виде рукописей, чертежей, научных отчетов, магнитных и видеозаписей, компьютерных дискет и т. д.), на которых зафиксирована формулировка идей в завершенной вербальной либо иной знаково-символической форме, а также реализовано их техническое исполнение.
Отдельные авторы под собственностью понимают производственные отношения присвоения, складывающиеся между людьми в процессе производства, распределения, обмена и потребления, а единство создаваемой в труде ценности и развития интеллектуальной силы как ее носителя и составляет интеллектуальную собственность [17, 25]. Ценности понимаются автором статьи «как вещно зафиксированные человеческие способности» [24]. Видимо, это следует понимать таким образом, что в вещах зафиксировано нечто такое, что имеет отношение к «рабочей (интеллектуальной) силе». Очевидно, в данном случае, вещь сама по себе, как материальный объект, не может являться интеллектуальной собственностью без этого «нечто», тогда интеллектуальную собственность как раз и будет составлять «единство» материального объекта или вещи и того самого «нечто», имеющего отношение к «рабочей (интеллектуальной) силе». По сути дела, и в данном случае речь идет о нематериальных объектах, которые воплощены в материальных вещах.
Некоторые авторы считают, что в обществе «третьей волны» нам все еще нужна и земля, и продукты производства, но основным видом собственности становится информация, что представляет собой революционный сдвиг, поскольку это первая форма собственности, которая является нематериальной, неосязаемой и потенциально бесконечной [16, с. 65]. «Белые воротнички» в постиндустриальном обществе заняты в основном умственным трудом, переработкой, усвоением информации. Профессионалы становятся незаменимы в принятии политических решений, они владеют интеллектуальной собственностью [16, с. 70]. В результате можно сделать вывод, что и здесь объектом интеллектуальной собственности считается информация, которая нематериальна. По сути дела, тезис о том, что интеллектуальная собственность — это обладание всяким знанием [27], тождествен предыдущему мнению.
Министерство общего и профессионального образования в 1996 г. выпустило Справочно-методические материалы, в которых, в частности, написано: «Интеллектуальная собственность — это гражданские права, установленные в отношении результатов
интеллектуальной, творческой деятельности (изобретений, программ для ЭВМ, промышленного дизайна и т. д.), а также «средств индивидуализации» (товарных знаков и т. п.). Отличительной особенностью таких прав является то, что объекты, в отношении которых они возникают, не имеют материального характера» [23].
В отдельных работах не акцентируется внимание на смысловом значении интеллектуальной собственности, но при этом подразумевается, что ее объектом являются нематериальные объекты, например, знания или информация, понимаемые как нечто нематериальное [5, 31]. Указанное выше представляет собой лишь небольшую часть примеров, свидетельствующих о распространенности в России подхода к пониманию интеллектуальной собственности как нематериальных объектов. Неправомерно было бы игнорировать официальную версию выражения общественного мнения, т. е. российское законодательство, в отношении отражения в нем понимания сущности объектов интеллектуальной собственности.
Начнем с рассмотрения Патентного закона Российской Федерации, введенного в действие Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 сентября 1992 г.*, который предназначен для регулирования отношений, возникающих в связи с объектами так называемой промышленной собственности**. Справедливости ради надо отметить, что термин «промышленная собственность» использовался до внесения изменений в Патентный закон РФ в 2003 г. В настоящее время принято говорить об институте патентного права, включающего в себя права на изобретения, промышленные образцы и полезные модели [20].
Реализация нематериального подхода должна состоять в том, что объекты промышленной собственности, к которым относятся изобретения, полезные модели и промышленные образцы должны рассматриваться как нематериальные объекты. Надо сказать, что в этом плане текст Закона был переработан с момента появления его первой официальной версии и отражает в настоящее время весьма измененное объяснение того, что представляют собой изобретения, полезные модели и промышленные образцы. Рассмотрим эти различия более подробно. В первой редакции Патентного закона от 1992 г. не было специальных определений «изобретения», «полезной модели», «промышленного образца». Видимо, предполагалось, что смысл этих понятий настолько очевиден, что не может вызывать никаких сомнений. Однако, если в отношении «изобретения» не сложно допустить вариант понимания его как «нематериального объекта» (например, в виде идеи нового технического решения), то в отношении «полезной модели» или «промышленного образца» такой подход вовсе не очевиден, а, напротив, вызывает сомнения: модель, образец представляются прежде всего как вещи, как материальное.
На основании текста разд. I Закона («Общие положения»), который не содержит каких-либо более подробных сведений о названных объектах, нет оснований считать изобретения, полезные модели или промышленные образцы «нематериальными объектами», соответственно, в нем нет оснований считать реализованным нематериальный подход к пониманию интеллектуальной собственности. В разд. II «Условия патентоспособности» было определено: «Изобретению предоставляется правовая охрана, если оно является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо» [7]. Далее давались
* С изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 02.02.2006 № 19-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд».
** Раздел I «Общие положения» Патентного закона РФ устанавливает, что им регулируются «... отношения, возникающие в связи с правовой охраной и использованием изобретений, полезных моделей и промышлен-ных образцов» (См.: ст. 1 Закона). С этими документами можно ознакомиться на официальном сайте Федерального института промышленной собственности Роспатента: http:// www.fips.ru.
разъяснения, как необходимо понимать новизну, изобретательский уровень и промышленную применимость изобретений. Однако с помощью этой информации невозможно было однозначно определить, считает ли законодатель изобретение материальным объектом или, напротив, «нематериальным объектом». Не вносил определенности и п. 2 ст. 4, в котором наряду с понятием «изобретение» вводилось еще одно понятие — «объект изобретения», каковым может являться устройство, способ, вещество, штамм микроорганизма, культуры клеток растений и животных, а также применение известного ранее устройства, способа, вещества, штамма по новому назначению. Так, необходимо было различать «изобретение», которому могла быть предоставлена правовая охрана, и «объект изобретения», в отношении которого правовая охрана непосредственно Законом установлена не была, и который служил бы лишь для целей определения патентоспособности путем разграничения сферы применения изобретений. Более того, понятие «объект изобретения» не прояснял вопроса о том, считается ли само «изобретение» материальным или нематериальным объектом.
Что изменилось в более поздней редакции Закона? Во-первых, появилось пояснение относительно того, что в качестве изобретения «охраняется техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток растений или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств)» [7, ст. 4, п. 1]. Однако, обозначенное «техническое решение», относящееся к продукту, можно рассматривать двояким образом: и с позиций его реализации в материальном объекте, и в нематериализованном виде. Во-вторых, исчезло понятие «объект изобретения», что позволяет избежать излишней путаницы.
В отношении полезных моделей ситуация была не менее неопределенная, если не сказать больше. К полезным моделям относилось «...конструктивное выполнение средств производства и предметов потребления, а также их составных частей» [7, ст. 5, п. 1]. Далее по тексту: «Полезной модели предоставляется правовая охрана, если она является новой и промышленно применимой» [7. ст. 5, п. 1]. В этом случае было также неопределимо, является ли полезная модель как конструктивное выполнение непременно нематериальным объектом или это объект материальный. В современной редакции этого пункта ст. 5 Закона полезная модель принимается в виде технического решения, относящегося к устройству. В данном определении возникает та же проблема двоякого понимания, что и в случае с изобретением.
В отношении промышленного образца п. 1 ст. 6 в редакции от 1992 г. было установлено, что «к промышленным образцам относится художественно-конструкторское решение изделия, определяющее его внешний вид. Промышленному образцу предоставляется правовая охрана, если он является новым, оригинальным и промышленно применимым». Как видно, и в данном случае, наряду с термином «промышленный образец» введен дополнительный термин «художественноконструкторское решение изделия». При этом остается открытым вопрос о том, является ли промышленный образец — художественно-конструкторское решение изделия — «нематериальным объектом. Напротив, появляется основание считать этот объект материальным, поскольку о нем говорится, как о том, что имеет свойство определять внешний вид изделия. Кстати, в последнем в настоящее время варианте этой статьи Закона принципиальных изменений нет*.
Кроме рассмотренных разделов, в Законе содержится еще только один раздел, который может быть использован для выяснения существа вопроса о реализации нематериального
* Более точно: «В качестве промышленного образца охраняется художественно-конструкторское решение изделия промышленного или кустарно-ремесленного производства, определяющее его внешний вид. Промышленному образцу предоставляется правовая охрана, если он является новым и оригинальным».
подхода к пониманию интеллектуальной собственности, — это Раздел IV «Исключительное право на использование изобретения, полезной модели, промышленного образца»*.
П. 1 ст. 10 Закона гласит, что «патентообладателю принадлежит исключительное право на использование охраняемых патентом изобретения, полезной модели или промышленного образца.». Еще раз подчеркнем, что по Закону объектом исключительного права является изобретение, полезная модель или промышленный образец. Как же это право обеспечивается? П. 2 указанной статьи устанавливает: «Запатентованные изобретение или полезная модель признаются использованными в продукте или способе, если продукт содержит , а в способе использован каждый признак изобретения или полезной модели, приведенный в независимом пункте формулы изобретения или полезной модели, либо признак, эквивалентный ему и ставший известным в качестве такового в данной области техники. Запатентованный промышленный образец признается использованным в изделии, если такое изделие содержит все существенные признаки промышленного образца, нашедшие отражение на изображениях изделия и приведенные в перечне существенных признаков промышленного образца» [30]. Данным пунктом законодатель дает разъяснение относительно того, как надо понимать «использование» изобретения, полезной модели и промышленного образца. С одной стороны, их использование по Закону необходимо определять не непосредственно, а через вспомогательные элементы, такие как продукт, способ или изделие и признаки изобретения, полезной модели или промышленного образца. В вышеприведенном фрагменте Закона мы можем выделить объект (продукт или изделие), бесспорно являющийся материальным объектом. Таким образом, в п. 2 ст. 10 формально зафиксировано, что только материальный объект, выраженный в продукте (изделии), охраняется данным Законом. Но, с другой стороны, как быть с изобретением, в отношении которого формально продекларированное право (п. 1 ст. 10) не может быть реализовано непосредственно?
Двойственность объекта одного и того же права видна в следующем. Исключительное право декларировано в отношении изобретения:
• «Изобретению предоставляется правовая охрана» (ст. 4, п. 1);
• «Патентообладателю принадлежит исключительное право на использование охраняемых патентом изобретения, полезной модели или промышленного образца.» (ст. 10, п. 1).
Объект права здесь — изобретение. Реализация же этого права предусмотрена в отношении совершенно другого объекта — продукта (способа), содержащего изобретение: «Запатентованные изобретение или полезная модель признаются использованными в продукте или способе, если продукт содержит , а в способе использован каждый признак изобретения или полезной модели, приведенный в независимом пункте формулы изобретения или полезной модели, либо признак, эквивалентный ему и ставший известным в качестве такового в данной области техники.» (ст. 10, п. 2)**.
Это формальное противоречие Патентного закона РФ имеет принципиальное значение. Метод определения исключительного права на использование изобретения через другой объект (продукт или изделие) является совершенно неоправданным, если изобретение, полезная
* Остальные разделы Закона касаются процедурных вопросов и вопросов, регламентирующих оформление необходимой документации.
** В предыдущем варианте Закона было: «Нарушением исключительного права патентообладателя признается несанкционированное изготовление, применение, ввоз, предложение к продаже, продажа, иное введение в хозяйственный оборот или хранение с этой целью продукта, содержащего запатентованное изобретение, полезную модель, промышленный образец... » (Ст. 10, п. 3).
модель или промышленный образец считать материальными объектами. В этом случае нарушение исключительного права может быть легко определено и реализовано на основе имущественного («вещного») права собственности.
Однако если предположить, что изобретение, полезная модель, промышленный образец подразумеваются в Законе как «нематериальные объекты», то в этом случае, действительно невозможно непосредственно проконтролировать использование или не использование изобретения, полезной модели или промышленного образца: нематериальное невозможно объективно обнаружить доступными для человека средствами. В этом случае, чтобы формально обеспечить охрану права на использование «нематериального объекта», иного пути, кроме представления его в материальном виде, не существует. Видимо, именно с этой целью, для защиты предполагаемого нематериального объекта, создан п. 2 ст. 10, в котором определяются признаки, по которым продукт (изделие) признается изготовленным с использованием запатентованного изобретения. Включить идею в ее чистом, идеальном состоянии в сферу правового регулирования просто физически невозможно, вот и приходится связывать ее с материальным субстратом и регулировать юридически все вместе [26].
Таким образом, в Патентном Законе РФ формально имеется возможность двойственного понимания объектов промышленной собственности. Если предположить, что объекты промышленной собственности являются материальными объектами, то в законе обнаруживается противоречие, состоящее в несовпадении между объектом, в отношении которого продекларировано исключительное право, и объектом, в отношении которого данное право может быть реализовано. При таком предположении данное право может трактоваться неоднозначно, следовательно, оно не может эффективно выполнять возлагаемые на него функции. Если же предположить, что объекты промышленной собственности являются нематериальными объектами, то указанное в предыдущем пункте принципиальное формальное противоречие можно рассматривать как неизбежное решение, необходимое для создания Закона, формально удовлетворяющего критериям работоспособного правового акта.
Учитывая вышеприведенные выводы, а также рассмотренную нами позицию Генерального директора Российского агентства по патентам и товарным знакам А. Д. Корчагина и его соавторов и ряд приведенных примеров, содержащих тождественные взгляды, имеются веские основания считать, что в Патентном законе Российской Федерации реализован именно нематериальный подход к пониманию интеллектуальной собственности. Таким образом, нематериальный подход к интеллектуальной собственности представляет собой не отдельные решения относительно тех или иных видов объектов, а единую систему, последовательно реализованную в действующем российском законодательстве.
Литература
1. Бездудный Ф. Ф., Смирнова Г. А., Нечаева О. Д. Сущность понятия «инновация» и его классификация // Инновации. 1998. № 2-3.
2. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / пер. с англ. под ред. В. Л. Иноземцева. М., 1999. С. 155.
3. Бирютин А. С. Управление техническими нововведениями в промышленности. Л., 1986. С. 12.
4. Бухова С. М., Дорошенко Ю. А. Оценка экономической эффективности инноваций разных типов // Экономический анализ: теория и практика. 2005. № 3. С. 14.
5. Буч Ю. И., Колесникова М. А. Проблемы ноу-хау в вузах // Организация работ в области интеллектуальной собственности в системе управления научно-исследова-тельской деятельностью вуза: тезисы докладов. Ярославль.,
1997. С. 35-45.
6. Бушмарин И. Интеллектуализация труда в странах с рыночной экономикой // Проблемы теории и практики управления. 1994. № 2. С. 84.
7. В редакции Патентного закона от 1992 года. иИЬ: http://www.fips.ru.
8. Валдайцев С. В. Экономическое обоснование темпов НТП. Л., 1984. С. 45.
9. Валента Ф. Управление инновациями. М. 1985.
10. Варфоломеева Ю. А. Интеллектуальная собственность в условиях инновационного развития. М., 2006. С. 21.
11. Гвишиани Д. М. Диалектико-материалистическое основание системных исследований // Диалектика и системный анализ. М., 1986. С. 21, 23.
12. Генкин Б. М. Эффективность труда и качество жизни. СПб., 2005.
13. Глазьев С. Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития. М., 1993. С. 28-30.
14. Договор ВОИС по авторскому праву. Женева, 20 декабря 1996 г. // Сб. междунар. актов об интеллектуальной собственности. М., 2003.
15. Ельмеев В. Я. Социальная экономия труда. СПб., 2007. С. 126-139.
16. Захарова А. Н. Собственность как ценность и ценность собственности: монография. Тюмень, 1997. С. 65.
17. Землянухина С. Г. Современные проблемы воспроизводства человеческих ресурсов. Саратов, 2005. С. 12.
18. Иноземцев В. А. За пределами экономического общества. М., 1998. С. 111.
19. Иноземцев В. А. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. URL: http: //postindustrial.net/content2/show_content.
20. Интеллектуальная собственность: исключительные права: учеб. пособие / под ред. Н. М. Коршунова.
М., 2006. С. 175.
21. Королев А. И., Корчагин А. Д., Смирнов Ю. Г. Вопросы правовой охраны объектов промышленной собственности и экономических процессов в регионах Российской Федерации. М., 2005.
22. Мертон Р Социальная теория и социальная структура. М., 2006.
23. Министерство общего и профессионального образования РФ: справочно-метод. материалы. Сер. «Инновационная деятельность». СПб., 1996. Вып. 9. С. 8-9.
24. Оконская Н. К. Интеллектуальная собственность как основа дифференциации индивидов в истории // I междунар. Нижегородская ярмарка идей. XXVI академ. симпозиум «Интеллектуальная собственность в информационном обществе»: тезисы докладов. Н. Новгород, 1998. С. 35-38.
25. Оконская Н. К. Интеллектуальная собственность: социально-философское обоснование. Пермь, 1998. С.15.
26. Орехов А. М. Интеллектуальная собственность в экономическом измерении // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 6. Экономика. 1995. № 2. С. 14.
27. Орехов А. М. Интеллектуальная собственность: опыт социально-философского и социально-теоретического исследования. М., 2007. 222 с.
28. Пруель Н. А. Научный труд и проблема интеллектуальной собственности // Социальные проблемы труда в условиях перехода к инновационному развитию общества. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. СПб., 2008. С. 311-312.
29. Птушенко А. Правовая защита интеллектуальной собственности // Интеллектуальная собственность: Авторское право и смежные права. 2002. № 2.
30. П. 2 Ст. 10 Патентного закона РФ 2006. URL: http://www1.fips.ru/wps/wcm/connect/content_ru/ru.
31. Розов Б., Бромберг Г. Результаты науки и интеллектуальная собственность // Интеллектуальная собственность. 1997. № 3-4. С. 19-25.
32. Сакайя Т. Стоимость, создаваемая знанием, или история будущего // Новая постиндустриальная волна на Западе: антология. М., 1999. С. 362.
33. Санто Б. Инновации как средство экономического развития. М., 1990. С. 134.
34. Скоблякова И. В. Инновационные системы и венчурное финансирование. М. 2006. С. 14-15; 12-14.
35. ТавокинЕ. П. Информация как научная категория // СОЦИС. 2006. № 11. С. 10-11.
36. Твисс Б. Управление научно-техническими нововведениями. М. 2001. С. 37.
37. Тейяр де Шарден. Феномен человека. М., 1972. С. 21.
38. Щепетин В. Человеческий капитал и неоднозначность его трактовки // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 12. С. 47.
39. Экономическая энциклопедия / гл. ред. Л. И. Абалкин. М., 1999. С. 856-857.
40. Яковец Ю. В. Ускорение НТП: теория и экономический механизм. М., 1988. С. 95.
