CC BY
159
УДК 329.1/.6
С. А. Сукало
Информационно-символическое пространство: политические поля и практики
В статье раскрываются особенности феномена информационно-символической политики и информационно-политических практик в условиях современной российской партийной системы. Автор раскрывает понятия «символическая политика», «политическое поле», «габитус» в контексте методологической стратегии социального конструктивизма при описании деятельности российских политических акторов. Классифицирует основные поля информационного противодействия и раскрывает их специфику.
Ключевые слова: информационно-символическое пространство, габитус, партийная система, политическое поле, символическая политика.
S.A. Sukato
Information-symbolic space: political field and practice
The article describes the characteristics of the phenomenon of information and symbolic policies and information-political practices in modern Russia's party system. The author reveals the concept of «symbolic politics», «political field», «habitus» in the context of the methodological strategy of social constructivism in the description of Russian political actors. Classifies the main field of the information counter and opens their specificity.
Keywords: information-symbolic space, habitus, party system, political field, symbolic politics.
Динамика экономических, социальных, информационных и политических процессов в начале ХХ1 века, отличающаяся широчайшим использованием мобильного информационного пространства заставляет по-новому оценить современную культурную реальность, технологию и тактику действий агентов, формирующих культурную среду, общественное мнение.
Довольно существенную роль в этих процессах играют символы и образы как инструментарий формирования массовых представлений о современном мире и окружающей действительности. Чаще всего символ трактуется как своеобразный феномен, связанный с кодированием и выражением культурных смыслов бытия человека.
Развитие демократических институтов в современном российском обществе и модернизация большинства процессов общественной жизни существенно изменяют социально-культурную реальность и современные информационные поля. Формирующееся символическое пространство в современном обществе предстает как специфическая знаковокоммуникативная система, включающая идеи, программы, лозунги, символы и образы, акции и действия как инструментарий социальной коммуникации.
Мощным ресурсом влияния обладают средства массовой коммуникации, технологические возможности которых успешно эксплуатирует шоу
425
и киноиндустрия, маркетинг, избирательные технологии, реклама, РЯ-практики. Эти новые агенты культурной политики занимают в общественном сознании место идеологии, меняя с помощью эффективных социально-культурных технологий ценности и смыслы человеческого бытия, представления о нормативном социальном поведении.
В результате их влияния в последние два десятилетия в стране произошла коренная переориентация предпочтений различных групп населения, изменились базисные ценности вступающих во взрослую жизнь новых поколений. Современная ситуация фиксирует принципиально иную картину в социуме, связанную с появлением новых агентов культурной политики и инновационных социально-культурных технологий, ярко демонстрирующих сегодня способности создавать новые стили и смыслы жизни.
Специфика функционирования современной российской партийной системы заключается в том, что каждый политический актор выстраивает обособленное, в ряде случаев персонифицированное идейносимволическое пространство, как поле противодействия идеологических концепций. Одним из векторов современного понимания характера политического взаимодействия в партийной системе является подход, основанный на использовании научных концепций, разработанных в трудах П. Бурдье, П. Бергера, Т. Лукмана, Ю. Хабермаса и др. авторов. Символизация политической сферы, связанная с постмодернистским характером общественного развития, актуализирует проблему дисбаланса между глубиной и масштабом информационно-символического влияния на социум и его недостаточным теоретическим осмыслением в политической культуре и идеологии. Информационно-символическое пространство формируется как новая культурная реальность, как совокупность полей силового противодействия, сублимации агрессии личностей и социальных групп, как определенная сфера решения социальных проблем в постиндустриальном (постмодернистском) обществе.
Это позволяет рассмотреть символическую политику как сферу конкуренции различных способов интерпретации социальной реальности, включающую политические идеи, программы, лозунги, символы, образы, акции и действия, субъективируемые человеческими чувствами и эмоциями, реализующиеся в политическом поведении людей и деятельности социальных институтов.
Поскольку символическое пространство представляет собой совокупность полей как системное образование, то политическое поле, по определению французского социолога Пьера Бурдье, - это место, где в конкурентной борьбе между агентами, которые оказываются в нее втянутыми, рождается политическая продукция, проблемы, программы, анализы, комментарии, концепции, события, из которых и должны выбирать обычные граждане, низведенные до положения «потребителей» и тем
более рискующие попасть впросак, чем более удалены они от места производства [1, с. 180]. В нашем случае под профессионалами и агентами мы понимаем политические партии, реализующие на практике различные формы символической борьбы, и существующие в условиях российской партийной системы.
Одним из ключевых понятий, включунных в категориальный аппарат рассматриваемой нами темы, является понятие «габитуса», введунное П. Бурдье. Габитус понимается как система схем восприятия и оценивания, как когнитивные и развивающие структуры, которые агенты получают в ходе их продолжительного опыта в какой-то позиции в социальном мире. Габитус есть одновременно система схем производства практик и система схем восприятия и оценивания практик [1, с. 75]. Если свести это понятие к простой парадигме, то можно сказать, что габитус - это то, как мы оцениваем и понимаем явление с точки зрения своего социального положения.
Далее П. Бурдье пишет: «Габитус производит практики и представления, поддающиеся классификации и объективно дифференцированные, но они воспринимаются непосредственно как таковые только теми агентами, которые владеют кодом, схемами классификации, необходимыми для понимания их социального смысла... мы знаем также, что точки зрения будут разные и даже антагонистические, ведь они зависят от точки, с которой смотрят, поскольку для каждого агента видение пространства зависит от его положения в этом пространстве» [1, с. 73-75].
В политической истории России символическое противостояние всегда было фактором особого рода. Специфическое отношение к власти и собственности, к правам и свободам формировалось посредством кратких и емких лозунгов, постулированием национальной (позже интернациональной) идеи, цветом знамени, образами рабочего и колхозницы, символикой герба СССР, доминированием одной общественной группы (класса) над другой. В период перестроечного и постперестроечного периодов - демократическими лозунгами и символикой, идеологией абстрактной свободы и прав человека, обретавшей в массовом сознании сакрали-зированное значение. Специфика понимания этих сюжетов трансформируется в особое видение места в современном мире и перспектив исторического развития России политическими акторами.
В новейшей истории России с приходом к власти нового руководства в лице президента В.В. Путина информационно-символическое пространство, как особая сфера политической деятельности, обрело кардинально новые формы. Либеральное поле политического оппонирования, в котором продвигался с начала перестройки курс на тотальную демократизацию всех сторон общественно-политической жизни, сменилось консервативным полем с установкой на упорядочивание и структурирование политических и социальных институтов страны, выстраивание опреде-
ленной административной иерархии, позволяющей, хоть и формальным образом, стабилизировать работу всех ветвей государственной власти. С другой стороны, властью инициированы новые формы развития гражданского общества: создание общественной палаты, института полномочных представителей Президента Российской Федерации в федеральных округах, молодежного правительства и аналогичных структур в регионах Российской Федерации.
Противостояние двух ключевых политических полей всегда играло ведущую роль в истории России. Особенно остро это противостояние стало проявляться в последнее десятилетие. Либеральные идеи, оказавшись на периферии данного этапа общественного развития, тем не менее, активно популяризируются за счет расширения влияния оппозиционных СМИ и проектов, позиционируемых в качестве показателей свободы и открытости общества (например, регистрация однополых браков, отношение к сексуальным меньшинствам и т.п.). Лидерами общественного мнения зачастую становятся сторонники либеральных концепций (блоггеры и оппозиционные политики). Несмотря на то, что они не получают широкой общественной поддержки, либеральный дискурс имеет существенное влияние на принятие политических решений. «И вследствие этого имеется либеральная политика как полемическая противоположность государственным, церковным или иным ограничениям индивидуальной свободы, торговая политика, церковная и школьная политика, культурная политика, но нет просто либеральной политики, а всегда лишь либеральная критика политики» [2, с. 67].
Следующее, третье поле связано с рассмотрением различными политическими силами проблемы национально-культурной идентичности, поиска своего рода «единого знаменателя», по вопросу о котором смогли бы договориться все социальные и этнические группы, населяющие Российскую Федерацию. Данная проблема до настоящего времени так и не решена, и вряд ли будут определены в обозримом будущем «ценностные индикаторы», ориентиры общественной консолидации. Евразийская идея, на которую в значительной степени ориентируется В.В. Путин, хотя и базируется на культурно-исторической традиции России, подвергается критике как со стороны внутренних политических оппонентов, так и ряда ведущих западных СМИ. Таким образом, данное поле политического оппонирования характеризуется символами национализма, идеями патриотизма, государственности, абстрагированными интерпретациями особого места России в мире, ее роли в мировой истории и культуре и т. п.
В 1998 году на одном из своих публичных выступлений в академической аудитории опальный в тот период А. А. Собчак заявил, что нет никакой русской национальной идеи и российской специфики, а есть универсальные ценности - демократические свободы и права человека, которых необходимо придерживаться. Разрешение данного противоречия, ценно-
стная интеграция демократических ориентиров и символов в культурное пространство России при учете национального и поликультурного своеобразия, скорее, дело времени. Концепции и проекты формирования толерантности в обществе представляются малоэффективными и ресурсоемкими. Толерантность как понятие и компонент мировоззрения не являются нравственными категориями, во всяком случае, для российского общественного сознания. Это, скорее, идеологема, очередной универсалистский конструкт. 13-ти минутный ролик фильма «Невинность мусульман» смог мгновенно разрушить не только символическое поле толерантности, но и полностью дискредитировать многолетние усилия и политику отдельных государств по продвижению своей идеологии в мусульманском мире. Такой вариант представляется возможным и в российском символико-политическом пространстве.
В то же время стоит отметить, что все парламентские политические силы страны имеют единое мнение по ключевым вопросам осуществления государственной власти, таким как: сохранение целостности территории страны, необходимость борьбы с экстремизмом и сепаратизмом, противодействие наркотрафику и коррупции, разжиганию этнической и религиозной розни, поиску национально-культурной идентичности, как некоего способа сплочения всех граждан страны.
Четвертое поле символического противодействия - поле социального противостояния. Обилие политических концептов в интерпретации социальной реальности, в данном пространстве, обусловлено как историческим прошлым, так и социальной напряженностью сложившейся в современном обществе. Габитус успеха, престижности, превосходства и богатства полярен габитусу «униженных и оскобленных», обездоленных, «ненужных и лишних» людей. В данном пространстве наиболее остро ощущается и воспринимается электоральными группами символика, отражающая противостояние политических сил.
Пятое поле - информационно-символической экспансии новых ценностей, как инструмента завоевания инокультурного пространства. Технология символического, а затем и реального освоения территорий выстраивается примерно по следующей схеме: сначала продвигаются символы, которым придается позитивная окраска и значимое смысловое оформление. Когда население к ним привыкает, следуют более существенные проекты, в основном социального порядка (благотворительные акции, построение и обустройство школ и больниц, обеспечение продовольствием голодающих и т.п.). На финальной стадии экспансии, когда население уже подготовлено, привычно к иной символике и иным интерпретациям, ставшим частью аутентичной культурной среды, носители данной символики уже принимаются со знаком плюс. Подобную схему символической экспансии можно было наблюдать в ходе смены политических элит в странах Восточной Европы (Польша, Грузия, Украина).
Важнейшую и ключевую роль в этих процессах, несомненно, играют политические партии.
Главной функцией любой политической партии в демократическом обществе является выражение интересов различных групп населения. Но не менее важной выступает и работа по поиску средств стабилизации институтов демократии, эффективных способов модернизации и оптимизации социальных, экономических и политических институтов, выработке определенного вектора внутренне и внешнеполитического развития страны. В последнее десятилетие в политической практике современных российских партий сформировалась определенная стагнация, прямо указывающая на возможность неформальной договоренности между акторами в отношении государственной власти. Каким бы острым не был предвыборный политический дискурс, в конечном итоге, все парламентские силы признают (пусть и неформально) легитимность как самих выборов, так и политического порядка, в рамках которого они существуют. В данной связи интересен опыт изучения программ российских политических партий группой политических психологов под руководством А.И. Юрьева. В рамках данного проекта был сделан вывод, что одной из главных проблем партийного строительства в России является то, что партии, которые намерены бороться за звание «правящей партии», не готовы к этой роли ни теоретически, ни методологически. В их программах отсутствуют:
1) определение позиции партии в политическом пространстве страны,
2) целостная картина проблем, стоящих перед российским обществом,
3) комплексная программа их решения [3, с. 121].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что политикокультурное пространство в современной российской действительности представляет собой совокупность информационно-символических полей, где в конкурентной борьбе создается политическая продукция: программы, анализы, комментарии, концепции, акции, нацеленные на решение актуальных общественных проблем. Граждане, как потребители политической продукции, могут выбирать варианты предлагаемых решений и производить символический обмен своего мнения (в виде голосов) на декларируемые преференции.
В качестве акторов информационно-символической политики выступают, с одной стороны, политически организованные на основе идеологии структуры, с другой - агенты, оценивающие и понимающие явление с точки зрения своего социального положения, схем производства восприятия и оценивания социальных практик. Габитус есть отражение наиболее типичных вариантов данных схем.
Информационно-символическое пространство, конструируемое политическими партиями, во многом направлено на поддержание социально-политического порядка, укрепление существующей государственной
власти. Информационно-символическая политика, в сущности, сводится к социальному конструированию, легитимации политического порядка. Развитие демократических институтов и модернизация большинства спектров общественной жизни, в свою очередь, существенно изменяют социально-культурную реальность. Деформируются старые и формируются новые политические поля символической борьбы профессионалов, противостоящих друг другу по иным полям символической борьбы.
Примечания
1. Бурдье П. Социология социального пространства. СПб.: Алетейя, 2007. 288 с.
2. Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 36-67.
3. Идейно-символическое пространство постсоветской России: динамика, институциональная среда, акторы: сб. науч. ст. / ред. О.Ю. Малиновой - М.: Рос-спэн, 2011. 285 с.
