CC BY
316
КОММУНИКАТИВНЫЕ И ДИСКУРСИВНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
С. Г. Агапова, ORCID Ю: 0000-0003-3954-3937
Институт филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, Россия
Л. В. Гущина, ORCЮ Ю: 0000-0002-7434-133Х
Институт филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, Россия
УДК 81
ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА: МАНИПУЛЯТИВНАЯ СТРАТЕГИЯ НА ПОНИЖЕНИЕ
Статья посвящена исследованию особенностей реализации манипулятивной стратегии на понижение как одного из основных средств ведения современных информационных войнXXI в. в СМИ. Целью изучения информационных войн в рамках коммуникативно-прагматического аспекта является пошаговое рассмотрение коммуникативных ходов, анализ их эффективности, а также результативности. Такое изучение информационных конфликтов с коммуникативно-прагматических позиций имеет существенную практическую значимость, так как оно может способствовать определению эффективных стратегий, направленных на защиту от информационно-психологического воздействия, формированию позитивного имиджа страны в условиях, сложившихся в обществе нерешенных конфликтов, а также послужить практическим руководством в вопросах национальной безопасности при ведении последующих информационных войн.
Языковое манипулирование СМИ включает в себя ряд стратегий речевого влияния, при применении которых совершается целенаправленное преобразование информации и / или воздействие на субъективную сферу коммуниканта. Различие таких воздействий определяет манипулятивные технологии, в частности коммуникативные стратегии и тактики, основной целью которых являются операции над знаниями реципиента и его ценностными категориями, волей, эмоциями. Коммуникативные тактики приобретают манипулятивные качества, попадая в структуру манипулятивной коммуникативной стратегии.
Манипулятивная стратегия на понижение, используемая современными англоязычными СМИ (2015-2017 гг.), включает в себя анализ - «минус», основанный на фактах разбора ситуации, предполагающий имплицитное выражение отрицательного отношения к описываемому, и реализуется в современных англоязычных СМИ в основном при помощи тактики негативной оценки, тактики обвинения и тактики угрозы.
Ключевые слова: информационная война, манипуляция, манипулятивная стратегия, манипулятивная тактика.
Введение. Сегодня объективное изложение информации различными средствами коммуникации нередко попадает под сомнение. При этом основная причина недоверительного отношения к источникам средств массовой информации (далее - СМИ) видится в отсутствии независимых взглядов и склонно-
сти к тому или иному политическому курсу. По сути, цели и задачи СМИ должны заключаться, прежде всего, в беспристрастной подаче информации и описании действительного положения дел. Однако в ряде стран, в которых провозглашена свобода слова, СМИ зачастую оказываются под давлением доминирующей политической силы, что, безусловно, сказывается на истинности предоставляемой ими информации. Такая «объективность» СМИ позволяет адресату якобы «самостоятельно» принимать решение о необходимости, актуальности, а также правдивости полученных фактов, транслируемых СМИ, которые тем самым снимают ответственность с самих себя, как отправителя сообщения. Однако в современных условиях развития общества сложно представить иной институт, обладающий большим влиянием на формирование общественного мнения, нежели СМИ.
Информационная война (далее - ИВ) включает в себя все, что связано с информационным противодействием. И потому исследование воздействия информационного потока на сознание людей становится актуальным на междисциплинарном уровне, включая в себя политологию, социологию, историю, психологию, социальную философию, а также лингвистику. Данное явление можно объяснить тем, что создание новой реальности и отражение современного общества, равно как и оказание активного воздействия на массовое сознание, осуществляется в СМИ языковыми средствами.
Несмотря на долгую историю существования феномена ИВ, основы ее теории были сформулированы только в конце XX в. Так, в научной литературе предлагается существенное количество разнообразных интерпретаций и толкований данного явления, что обусловлено его крайне сложным и многоаспектным характером. А соответствующее понятие войны должно, как правило, отражать все аспекты противостояния между державами с целью достижения подавляющего преимущества над противником в процессе получения, обработки и использования информации [8].
Таким образом, на сегодняшний день следует отметить отсутствие универсальной теории манипу-лятивного воздействия, единого и общепринятого для всех наук определения понятия «манипуляция» / «манипулирование», а также общепринятой системной классификации манипулятивных стратегий и тактик. Следовательно, теоретическая неопределенность вышеобозначенных феноменов, с одной стороны, и практические потребности, возникающие непосредственно в связи с современными событиями на геополитической арене - с другой, свидетельствуют об актуальности и необходимости проведения настоящего исследования.
Обзор литературы. Методы. Для межгосударственных конфликтов начала XXI в. характерны как «классические» виды, т.е. непосредственно вооруженные противостояния, так и относительно «новые» формы, а именно: экономические, энергетические, дипломатические, психологические, информационные и пр., также затрагивающие определенные аспекты безопасности стран.
Безусловно, основным аспектом ИВ является политический. Характеристики ИВ варьируются достаточно широко, охватывая: а) пропагандистскую деятельность и политические технологии, которые применяют различные группировки в ходе политической борьбы; б) противоправные действия в информационных сетях, связанные с уничтожением, хищением и / или искажением необходимой информации (так называемая хакерская активность); в) нарушение работоспособности самих информационных систем и пр. [1, с. 3].
Используя для достижения своих стратегических целей информационно-психологическое оружие, стороны оказываются в ситуации ИВ, в центре психологического аспекта которой находится воздействие на массовое сознание общества [10].
Немаловажным для изучения ИВ нам представляется коммуникативно-прагматический аспект, в рамках которого ИВ выступает как состоявшаяся коммуникация. Целью такого исследования при этом становится пошаговое рассмотрение коммуникативных ходов, предпринятых в процессе ИВ, и анализ их эффективности, а также результативности. Изучение ИВ с коммуникативно-прагматических позиций имеет существенную практическую значимость, так как оно может способствовать определению эффективных стратегий, направленных на защиту от информационно-психологического воздействия, формированию позитивного имиджа страны в условиях, сложившихся в обществе нерешенных конфликтов, а также послужить практическим руководством в вопросах национальной безопасности при ведении последующих ИВ.
Известно, что историю любого государства составляет множество различных военных конфликтов, начиная с междоусобных войн в Древнем Египте и заканчивая современными военными действиями НАТО в Югославии, Ираке и Ливии. При этом очевидно, что ни один военный конфликт не обходится без информационной составляющей [2, с. 10], направленной на дезинформацию и запугивание противника с целью подорвать его боевой дух. Психологические приемы, позволяющие подорвать волю к сопротивлению, вызвать предательство или спровоцировать панику, известны еще со времен правителей Шумера, Вавилона, Рима и других государств. Так, в трудах Геродота, Плутарха и Цезаря присутствует информация о намеренном распространении слухов, например, о преобладающей численности войск и их непобедимости, наличии нового мощного оружия, измене, пленении или бегстве командования, хорошем обращении с пленными и пр. [6, с. 12].
И здесь нам представляется довольно любопытной точка зрения И. Н. Панарина, рассматривающего роль участников ИВ («организаторов» / «актеров», «режиссеров» и «зрителей») через призму метафоры «театр». Действительно, «если двое разговаривают, а третий слушает их разговор, - это уже театр» (Густав Холоубек). По мнению И. Н. Панарина, организатором ИВ может выступать некий человек, малая группа, бизнес-структура и / или даже целое государство. Цели ИВ определяются идеологами / «режиссерами», являющимися ее ключевыми фигурами. Функции режиссера-идеолога достаточно обширны: они могут быть не только идейными вдохновителями, формулирующими цель и замысел ИВ, но и ее организаторами [9, с. 12].
Идеологи и организаторы ИВ манипулируют общественным мнением, активно используя СМИ, направленные на корректировку и проектировку массового сознания и психики людей, например, интернет-коммуникацию, отличающуюся практически бесконтрольным размещением информации и доступом к ней [11, с. 18-23].
И те, и другие предоставляют руководителям СМИ еженедельные так называемые «темники» - списки необходимых комментариев к различным событиям и происшествиям, как реальным, так и вымышленным, т.е. моделируемым, направленным на создание определенного отношения граждан к предполагаемым действиям в рамках ведения ИВ. Таким образом, еще одним участником этого спектакля ИВ - «актерами», безусловно, выступают сами СМИ [9, с. 21], используя новейшие знания из области психологии и лингвистики с опорой на доверчивость и политическую неопытность, используя манипуляцию как главное «орудие» ведения ИВ.
Феномен манипуляции в последнее десятилетие вызывает повышенный интерес у лингвистов. Однако в лингвистике понятие манипуляции изучено мало, а имеющиеся знания разрознены [12, с. 6]. В настоящее время существует большое количество определений понятия «манипуляция». Для того чтобы понять общие тенденции этого феномена, мы рассмотрим понятия, используемые различными авторами в своих работах, а также представленные в лексикографических источниках. Причины манипуляции имеют различное происхождение и обладают разным онтологическим статусом: культура, общество, общение, личность и технология [3, с. 64]. Инициатором воздействия, т.е. манипулятором, управляющим скрытым воздействием против воли адресата, приносящим инициатору односторонние преимущества, является каждый, кто обращается с просьбой, выполнение которой для объекта манипуляции неприятно, отнимает много времени, тягостно, отвлекает от своих дел. Жертвой манипуляции называется реципиент скрытого воздействия.
Таким образом, под речевой манипуляцией мы, вслед за Е. Л. Доценко (1997), В. В. Знаковым (2000) и В. П. Шейновым (2000), понимаем скрытое воздействие на адресата, специфический способ управления реципиентом, его поведением, действиями, психическими состояниями. Данное воздействие мотивировано недоброжелательными намерениями, желаниями, целями и установками манипулятора, которые наполнены отрицательным прагматическим значением, и, следовательно, они противоречат воле манипулируемого и наносят ему материальный или психологический ущерб. Манипулятивное воздействие осуществляется с помощью использования различных языковых средств: лексических, синтаксических, фонетических, с целью оказания замаскированного воздействия на когнитивную и поведенческую деятельность адресата. В результате этого воздействия у манипулируемого создается иллюзия добровольного принятия самостоятельного решения, мнения манипулятора, проявление заин-
тересованности к нему, осознание актуальности и необходимости совершения конкретных действий, ожидаемых манипулятором, что приводит к реализации намерений, целей и установок исключительно манипулятора. Стратегия ведения ИВ путем целенаправленного воздействия на общественное мнение предполагает знание настроений всех социальных, конфессиональных и этнических групп, реального положения вещей, тщательное изучение общественного мнения, выявление реакции, отношения элиты и населения к информационно-психологическим воздействиям. Таким образом, именно речевое и психологическое воздействие являются важными атрибутами в ведении ИВ.
Результаты и дискуссия. Языковое манипулирование включает в себя ряд стратегий речевого влияния, при применении которых совершается целенаправленное преобразование информации и I или воздействие на субъективную сферу коммуниканта. Различие таких воздействий определяет манипуля-тивные технологии. Другими словами, любое речевое воздействие осуществляется с помощью коммуникативных стратегий и тактик, основной целью которых являются операции над знаниями реципиента и его ценностными категориями, волей, эмоциями. Коммуникативные тактики приобретают манипуля-тивные качества, попадая в структуру манипулятивной коммуникативной стратегии. Отсутствие специфических тактик манипулятивной коммуникативной стратегии является первичной причиной незаметности манипуляции для адресата.
Следует отметить, что термины «стратегия» и «тактика», изначально употреблявшиеся по отношению к военному искусству, на сегодняшний день достаточно точно отражают специфику деятельности коммуникантов в процессе общения. Понятие стратегии, заимствованное из военного дела, ставит во главу угла не поиск совместного решения, а победу, которая рассматривается как результативное воздействие на адресата, трансформация его модели мира в нужном направлении [5, с. 70]. Исходя из этого, представляется возможным определить стратегию как планирование и подготовку действий, а тактику - как явление, прежде всего, занимающее подчинённое положение по отношению к стратегии и представляющее собой ряд способов и приемов, отобранных для решения конкретных поставленных задач, а также непосредственную реализацию таковых на практике. Так как решение какой-либо определённой задачи обычно представляется возможным несколькими способами, следовательно, тактики имеют отношение к выбору из массы альтернативных решений. Достичь поставленной цели невозможно без планирования и прогнозирования своих собственных действий и деятельности, таким образом, стратегии и тактики оказываются взаимосвязанными.
Речевая стратегия выступает в качестве схемы конкретных действий в коммуникации, которая определяет выбор языковых средств и способов их выражения, связанных с достижением поставленной цели. В процессе речевой коммуникации все участники общения пытаются эффективно воспользоваться речевым воздействием для достижения поставленных целей, рассматривая его как воздействие вербальными средствами на психику индивида или общества в целом, с целью повлиять на сознание, мнение или же смоделировать его поведение. Успеху такого общения способствуют знания и умелое владение коммуникативными стратегиями, которые реализуются далее в речевых тактиках. Коммуникативная стратегия включает в себя совокупность запланированных и реализуемых говорящим теоретических ходов в процессе коммуникативного акта, направленных на достижение коммуникативных целей [7, с. 18-56].
Стратегия на понижение включает в себя анализ - «минус», основанный на фактах разбора ситуации, предполагающий имплицитное выражение отрицательного отношения к описываемому, и реализуется в современных англоязычных СМИ в основном при помощи тактики негативной оценки, тактики обвинения и тактики угрозы.
Тактика негативной оценки собеседника или его поступков направлена на то, чтобы подчеркнуть ответственность личности за порицаемое действие. Однако обвинения предъявляются на основании собственных представлений манипулятора о норме, морально-этических установках [13; 14; 15]. Например, в связи с обвинениями некоторых российских спортсменов в употреблении допинга, Международный Спортивный арбитражный суд принял решение отстранить также российских паралимпийских спортсменов от участия в Олимпиаде в Рио в 2016 г.: «IPCpresident Sir Philip Craven, who has described Russia's anti-doping system as «broken, corrupted and entirely compromised», and claimed it put «medals over morals», said he was «greatly encouraged» by the Cas decision» (BBC, Disability Sport, August 23,
2016). Здесь президент Международного Паралимпийского комитета Ф. Крэйвен описывает российскую антидопинговую систему как «испорченную, коррумпированную и скомпрометированную», при этом использует гиперболу для усиления выразительности сказанной мысли. В сочетании с информацией о том, что Россия ставит «медали выше моральных устоев», такие высказывания формируют в общественном сознании зарубежных стран негативное и недоверительное отношение к российским спортсменам и к России в целом.
Тактика обвинения включает в себя присваивание вины, представление ситуации и оппонента в отрицательном свете. Адресант стремится обличить противника, раскрыть его негативные качества и намерения.
Следует отметить, что наша выборка примеров фактического материала за период 2015-2017 гг. показывает те основные мишени на геополитической арене, в которые буквальным образом целились различные иностранные СМИ. Так, тактика обвинения в основном прослеживается применительно к Российской Федерации (в связи с военными действиями в Сирии, допинг-скандалом и пр.), например: «Johnson: 'Russian actions in Syria could be war crime'. Foreign Secretary Boris Johnson has suggested that Russia could be guilty of a war crime if it deliberately targeted an aid convoy near Aleppo in an attack which killed at least 20 civilians» (The Guardian, September 25, 2016). Так, министр иностранных дел Британии, Б. Джонсон, использует тактику обвинения, реализуемую за счёт лексических средств с негативным оценочным значением по отношению к России, обвиняя ее в совершении военного преступления, вследствие которого погибли 20 человек.
К следующей мишени СМИ следует отнести действия сирийского правительства, возглавляемого Б. Ассадом: «A Syrian military statement published by state media on 4 April denied the use of "any chemical or toxic substance" in Khan Sheikhoun, adding that the military "has never used them, anytime, anywhere, and will not do so in the future". President Bashar al-Assad subsequently said the incident was a "fabrication" used to justify a US cruise missile strike on Syria's Shayrat airbase on 7 April. "Our impression is that the West, mainly the United States, is hand-in-glove with the terrorists. They fabricated the whole story in order to have a pretext for the attack, " he told AFP news agency» (BBC News, April 26, 2017). Как известно, в СМИ появились кадры о химической атаке в Сирии, в результате которой погибло много человек, в том числе и дети. Американская военная служба отправила на место использования токсичного оружия свои самолёты. Однако президент Сирии, Б. Ассад, утверждает, что США сфабриковали информацию о химической атаке, чтобы обосновать удары американских ракетных войск, кроме того, указывая и на сотрудничество США с террористами.
Тактика угрозы указывает на следствие, предполагаемый негативный результат совершения оппонентом определённых действий. Следует отметить, что в период 2015-2017 гг. применительно к тактике угрозы основными мишенями явились РФ (например, в связи с Евровидением, указанным ранее допинг-скандалом и пр.), Турция и Северная Корея.
Так, украинские власти запретили въезд Юлии Самойловой, участницы Евровидения от России, на территорию Украины, где проходил этот конкурс: «One MP is demanding that the contest is moved to another country while a second warns that Russia will boycott every Eurovision to come unless organisers intervene to resolve this» (Eurovision World, March 22, 2017). Правительство РФ негативно отреагировало на данный запрет, заявив, что если этот вопрос не будет решен, то конкурсанты от России более не будут принимать участие в Евровидении.
Сложившаяся ситуация в Турции, связанная с государственным переворотом, также находит свое отражение в СМИ: «Kilic said the level of infiltration by Gulen's movement makes its members a threat. "The real objective of this group is to seize all mechanisms of constitutional institutions, security units, civil service and judicial authority of the Turkish state as well as to become a great and influential political and economic power at the international level," Kilic said» (USA TODAY, Oren Dorell, July 22, 2016). Так, в указанном выше примере С. Кылыч утверждает, что последователи Гюлена являются угрозой, и сообщает об их якобы реальной цели захватить все государственные институты, став влиятельной силой на международном уровне. Очевидно, что такая негативная оценка предполагает угрозу захвата последователей не только Турции, но и всему миру.
Обсуждение отношений Северной Кореи и США также проводится с использованием тактики угрозы, например: «Relations between North Korea and the US have plunged in recent weeks. The two countries have traded angry words and threats as North Korean leader Kim Jong-un persists with missile tests, despite repeated warnings to stop. This week, the US announced it was set to activate a missile defence system in South Korea "within days", and tighten sanctions against the secretive state. It came after President Donald Trump announced the US was sending a naval carrier group to patrol the Korean peninsula» (BBC New, April 27, 2017). Как известно, Северная Корея за последнее время неоднократно проводила ракетные испытания, что, безусловно, настораживает другие государства, особенно США, поскольку представители Северной Кореи акцентируют внимание на то, что они разрабатывают оружие, способное нанести удар по США, что, по сути, и является угрозой. В данном примере мы наблюдаем реализацию угрозы со стороны США, которые намерены ввести более жёсткие санкции по отношению к Северной Корее, если они не прекратят ракетные испытания.
Заключение. Таким образом, проведённый нами анализ фактического материала за период 20152017 гг. позволил выявить основные тактики манипулятивной стратегии на понижение, используемые СМИ, к которым относятся: 1) тактика обвинения - 16,7%; 2) тактика негативной оценки - 16,7%; 3) тактика угрозы - 8,3%.
В целом следует отметить, что разработанные обществом различные технологии манипуляции посредством информации служат активизации информационного способа ведения войны, направленного на дезориентацию реципиента, дальнейшее переконструирование его сознания и установку новых ценностных систем. Опасность таких войн вынуждает выстраивать более сложную систему контроля над происходящей ситуацией.
Список литературы
1. Бедрицкий А. В. Эволюция американской концепции информационной войны. М.: РИСИ, 2003. С. 3.
2. Беляев Д. П. Разруха в головах. Информационная война против России. Питер, 2014. С. 10.
3. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М.: ЧеРо, Издательство МГУ 1997. C. 64.
4. Знаков В. В. Макиавеллизм: психологическое свойство личности и методика его исследования // Психологический журнал. 2000.
5. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: ЛКИ, 2008. C. 70.
6. Караяни А. Г. Информационно-психологическое противоборство в современной войне. М., 1997. С. 12.
7. Клюев Е. В. Речевая коммуникация. М.: Рипол Классик, 2002. С. 18-56.
8. Коцюбинская Л. В. Понятие «Информационная война» в современной лингвистике: новые подходы. Санкт-Петербург, 2015.
9. Панарин И. Н. Первая мировая информационная война // Развал СССР Санкт-Петербург: Питер, 2010. С. 12-21.
10. Почепцов Г. Г. Информационные войны. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2000.
11. Шатило Я. С., Шорин И. Ю. Психологические аспекты информационной войны // Информационная безопасность регионов. № 1. Саратов, 2008. C. 18-23.
12. Шейнов В. П. Скрытое управление человеком (Психология манипулирования). М.: Изд-во АСТ; Минск: Харвест, 2000. С. 6.
13. Agapova S. G., Agapova E. A., Gushchina L. V. Mass Media's Manipulative Potential in Political Discourse // Russian Linguistic Bulletin. (WoS). 2015. №4 (4). Pp. 15-17. DOI 10.18454/RULB.4.20.
14. Agapova S. G., Agapova E. A., Gushchina L. V. The Role of Censorship in Public Consciousness Manipulation in Mass Media // Canadian Journal of Science, Education and Culture. (Scopus). №2 (6) July-December, 2014. Pp. 1099-1105.
15. Agapova S. G., Agapova E. A., Gushchina L. V. Public Consciousness Manipulation as a Censorship Form // Factor of Ideology and the Driving Force of Human Aspirations in the Process of Historical Formation of Moral and Aesthetic Culture. 2015. Pp. 39-42.
Агапова София Григорьевна, доктор филологических наук, профессор кафедры теории и практики английского языка, Институт филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, Россия.
Гущина Людмила Викторовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и практики английского языка, Институт филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, Россия.
Для цитирования: Агапова С. Г., Гущина Л. В. Информационная война: манипулятивная стратегия на понижение // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2017. № 3. С. 27-34.
INFORMATION WAR: REDUCING MANIPULATIVE STRATEGY
Sofia G. Agapova ORCID iD: 0000-0003-3954-3937
Institute of Philology, Journalism and Crosscultural Communication, Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia
Lyudmila V. Gushchina ORCID iD: 0000-0002-7434-133X
Institute of Philology, Journalism and Crosscultural Communication, Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia
The article is devoted to the research ofspecifics of reducing manipulative strategy as one of the main means ofmodern information wars of the 21st century in mass media. The aim of information wars studies within the communicative and pragmatic aspect is the step-by-step consideration of communicative courses, the analysis of their efficiency and effectiveness. Such studying of information conflicts from the point of communicative and pragmatic positions has the essential practical importance as it can define effective strategies to protect information and psychological influence, to form a positive image of a country and also to serve as a practical guidance in national security issues during information wars.
The language manipulation of mass media includes a number of strategies of speech influence when purposeful transformation of information and / or impact on the subjective sphere of the communicant is made. The distinction of such influences defines manipulative technologies, in particular communicative strategies and tactics whose main objectives are operations at the recipient's knowledge, his valuable categories, will, and emotions. Communicative tactics gain manipulative qualities, getting into the structure of the manipulative communicative strategy. The lack of specific tactics of the manipulative communicative strategy is the primary reason of obscurity of manipulation for the addressee.
The reducing manipulative strategy used by modern English media (2015-2017) includes the "minus"-analysis, based on the facts of the analysis of a situation with the implicit expression of the negative relation to the described. Such strategy is realized in modern English media generally by means of tactics of negative assessment, charge and threat.
Key words: information war, manipulation, manipulative strategy, manipulative tactic.
References
1. Bedrickij A.V EHvolyuciya amerikanskoj koncepcii informacionnoj vojny, M.: RISI, 2003, s. 3.
2. Belyaev D.P. Razruha v golovah. Informacionnaya vojna protiv Rossii, Piter, 2014, s. 10.
3. Docenko E.L. Psihologiya manipulyacii: fenomeny, mekhanizmy i za-shchita, M.: CHeRo, Izdatel'stvo MGU, 1997, s. 64.
4. Znakov V.V. Makiavellizm: psihologicheskoe svojstvo lichnosti i me-todika ego issledovaniya // Psiho-logicheskij zhurnal, 2000.
5. Issers O.S. Kommunikativnye strategii i taktiki russkoj rechi, M.: LKI, 2008, s. 70.
6. Karayani A.G. Informacionno-psihologicheskoe protivoborstvo v so-vremennoj vojne, M., 1997.
7. Klyuev E.V. Rechevaya kommunikaciya, M.: Ripol Klassik, 2002, pp. 18-56.
8. Kocyubinskaya L.V. Ponyatie «Informacionnaya vojna» v sovremennoj lingvistike: novye podhody, Sankt-Peterburg, 2015.
9. Panarin I.N. Pervaya mirovaya informacionnaya vojna // Razval SSSR, Sankt-Peterburg: Piter, 2010, pp. 12-21.
10. Pochepcov G.G. Informacionnye vojny, M.: Refl-buk; Kiev: Vakler, 2000.
11. SHatilo YA.S., SHorin I.YU. Psihologicheskie aspekty informacionnoj vojny // Informacionnaya bezo-pasnost' regionov, Saratov, 2008, no 1, pp. 18-23.
12. SHejnov V.P. Skrytoe upravlenie chelovekom (Psihologiya manipulirovaniya), M.: Izd-vo AST; Minsk: Harvest, 2000, s. 6.
13. Agapova S.G., Agapova E.A., Gushchina L.V. Mass Media's Manipulative Potential in Political Discourse // Russian Linguistic Bulletin. (WoS), 2015, no 4 (4), pp. 15-17. DOI 10.18454/RULB.4.20.
14. Agapova S.G., Agapova E.A., Gushchina L.V. The Role of Censorship in Public Consciousness Manipulation in Mass Media // Canadian Journal of Science, Education and Culture. (Scopus), no 2 (6) July-December, 2014, pp. 1099-1105.
15. Agapova S.G., Agapova E.A., Gushchina L.V. Public Consciousness Manipulation as a Censorship Form // Factor of Ideology and the Driving Force of Human Aspirations in the Process of Historical Formation of Moral and Aesthetic Culture, 2015, pp. 39-42.
Sofia G. Agapova, Doctor of Philology, Professor, Institute of Philology, Journalism and Crosscultural Communication, Southern Federal university; English Theory and Practice Department; the address: Rostov-on-Don, Bolshaya Sadovaya St. - 33; e-mail: s_agapova@mail.ru.
Lyudmila V. Gushchina, Candidate of Philology, Associate Professor, Institute of Philology, Journalism and Crosscultural Communication, Southern Federal university; English Theory and Practice Department; the address: Rostov-on-Don, Bolshaya Sadovaya St. - 33; e-mail: milnekh@yandex.ru.
For eitation: Agapova S.G., Gushchina L.V. Information war: reducing manipulative strategy. Aktu-al'nye problemy lilologii i pedagogiceskoj lingvistiki, 2017, 3, pp. 27-34 (In Russ.).
